Текст книги "Джакс (ЛП)"
Автор книги: Вивиен Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Я не знала.
– Ну, сейчас узнала.
Я посмотрела вниз на свои руки.
– Папа и Энни женятся завтра.
Он кивнул.
– Я в курсе.
– Но... – я не имела понятия, как он отреагирует, если я спрошу. Я ранила его так сильно, снова и снова, и снова, правда ли я заслужила второй шанс? – Ну, у нас все еще есть сегодня.
Это выглядело, будто мертвец вернулся к жизни. Дюйм за дюймом, его спина выпрямилась. Цвет снова вернулся к его щекам, и дьявольский блеск появился в глазах. Я прикусила губу, когда увидела его дерзкую улыбку, расплывающуюся на его лице.
– Да... У нас есть сегодня.
– Ну? – я развела руками, слегка выгибая спину. Его взгляд остановился на моей груди и затем поднял его к моему лицу.
– Ну, что, Лили?
– Разве ты не собираешься подойти сюда?
– Знаешь, что? Я не думаю, что смогу.
– Ты сейчас шутишь, черт подери?
– Не-а, – он откинулся на спинку и провел рукой по своему паху. Я могла видеть, как его длина уже натягивает джинсы. – Ты иди сюда.
– Правда?
– Ты знаешь, что хочешь, Бит.
Именно.
– Ты дерзкий сукин сын...
– Вот почему ты меня любишь, – протянул он.
Я хохотнула и сползла с кровати. Его глаза следили за каждым моим шагом, как я кралась по полу, встав на колени между его ног. Он зашипел, когда я прижала руки к его бедрам.
– Не по этому.
Я облизнула губы, смачивая их, подготавливая.
– Почему тогда? – он искренне хотел знать.
– Ну... – я скользнула рукой вверх, обхватив его пах. – Здесь есть...
Его глаза потемнели.
– Покажи мне, как ты любишь его.
Небольшой стон сорвался с моих губ, пока я медленно расстегивала его джинсы. Он откинулся назад, наблюдая за мной, периодически заправляя пряди моих волос за ухо, чтобы он лучше мог видеть мое лицо, пока я доставала его член из трусов.
Когда мягкая головка проскользнула между моих губ, мы оба застонали в унисон. Я всегда думала, что у него была власть, а у меня нет. Но в данный момент, я знала, у меня было столько власти над ним, насколько я была храбра взять.
И внезапно, я хотела все, что у него было. Я резко вдохнула, вбирая настолько много, насколько могла. Его вкус... его запах... Это не виски меня пьянили.
– Лили... черт... – он посмотрел на меня и то, как его губы раскрылись в изумлении, свело меня с ума. Я была настроена взять всего его, каждый драгоценный дюйм.
С гортанным стоном, он собрал мои волосы в кулак и отвел мою голову назад.
– Помедленнее, жадная девочка. У нас еще целая ночь впереди.
Он притянул меня к себе и обхватил своими руками, укачивая меня как ребенка. Я положила свою голову на его плечо, задыхаясь.
– Мне необходимо почувствовать твою кожу, детка. Сними свою одежду.
Я вскочила, чтобы исполнить его просьбу. Джакс откинулся на свои локти, его красивое тело растянулось на кровати, и порочнейшая улыбка в мире появилась на его губах.
– Вот так. Черт, посмотри в зеркало. Видишь ли ты себя?
– Вижу.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты смотрела на себя, пока ты кончаешь. Теперь, иди сюда и сядь мне на лицо.
Мне пришлось прошептать, потому что я не доверяла своему голосу:
– Окей.
Я, должно быть, слишком медленно перебрасывала свою ногу, потому что в ту секунду, когда я оседлала его грудь, он схватил меня за задницу и придвинул меня к себе. Я ахнула, когда он раздвинул мои складки, и бомба взорвалась внутри меня. Джакс одобрительно зарычал, когда я наклонилась вперед, погружая свои пальцы в его голубые волосы, направляя его прямо там... там... там...
– Ты видишь? – пробурчал он напротив меня, и я знала, чего он хотел. Чувствуя, как румянец распространялся по груди и вниз по позвоночнику, я повернула голову и наблюдала. Наблюдала, как я реагировала на него. Когда медленный огонь начал превращаться в пожар, я поборола желание закрыть глаза. Это была последняя ночь, которую мы могли провести вместе, и я не хотела упустить ни одной чертовой секунды.
Жар отчаянья охватил мои бедра, и внезапно я выкрикнула его имя. Джакс прижимал свою руку к моему рту даже когда работал надо мной. Я попыталась отодвинуться, свести бедра, но он схватил меня крепче.
– Нет, – буркнул он, такой же дикий как зверь.
Мои пронзительные крики стали слабыми и тихими. Мой разум исчез в бреду, пока я не была чуть более чем просто лужицей в его руках. Джакс поднялся, ухмыляясь мне.
– Самая сладкая киска во всем чертовом мире.
– Это ужасно, Джакс.
– Едва ли, – он облизнул губы. – Думаю, я останусь там на всю ночь.
– Ты пытаешься убить меня?
– Ты говоришь, что это будет худший способ умереть?
Я просунула свою руку вниз и сомкнула ее вокруг его члена.
– Нет, я говорю, что я еще не закончила.
Его лукавая ухмылка угасла и глаза потемнели.
– Вот это моя девочка.
Желание в его глазах вытащило меня из тумана. Я мгновенно захотела большего. Он скользнул подо мной и схватил меня сзади. Я услышала звяканье ремня и моя киска сжалась в ответ.
– Смотри, – приказал он, развернув нас так, чтобы мы оба смотрели в зеркало.
Я смотрела.
Смотрела, как он раздвинул мои ноги.
Смотрела, как он обернул свою руку вокруг моей груди.
Смотрела, как его лицо исказилось, и мы оба ахнули, когда он скользнул внутрь меня.
Глава 36.
Джакс.
Я хотел, чтобы она взяла все. Все, что у меня было – её. Всегда было. И всегда будет.
Я откинулся назад, располагая её так, чтобы она двигалась на мне, пока я лежал на спине.
– Возьми, – сказал я ей. – Все. Просто возьми.
Если кто-нибудь прошел бы сейчас мимо двери, нас точно поймали бы. Стоны Лили, шлепки её кожи, пока она скачет на моем члене, выдали бы нас с головой.
Но мне было похер, что нас могли застать. Пусть заходят. Пусть видят меня таким, с Лили, дико двигающейся на мне, ее голова закинута назад от экстаза. В этот раз, когда разразиться скандал – и когда я все выскажу прессе – я бы сказал, что я должен был сказать все это время. Что Лилиана Несбит принадлежит мне.
Нет.
Нахер все.
Я принадлежал ей.
Она была повернута спиной ко мне, но я мог видеть все – абсолютно все – в зеркале, и было удивительно, что я не кончил от того, насколько все это было красиво. Её округлые бедра двигались в извивающемся ритме, пока она объезжала меня, ее волосы ниспадали по спине шелковистыми ленточками. Глаза Лилианы блестели, и румянец распространился по ее груди. Я желал сдавить их, сжать между большим и указательным пальцем, чтобы заставить ее застонать, пометить ее розовую кожу, но я застыл от удовольствия. Я боялся разрушить момент, вторгаясь в ее ритм своими толчками.
Дыхание Лили ускорилось. Она наклонилась вперед, обхватив руками мои бедра, и застонала. Я смотрел в зеркало, когда ее маленькие пальцы проскользнули между ее ног, и она начала трогать себя в такт с моими толчками.
– Черт подери, детка, – прошептал я. Я не мог больше продержаться, потому что это было слишком завораживающе. – Именно так. Помоги себе. Мы кончим вместе.
– Так близко, – вздохнула она, и затем ее глаза широко распахнулись. Я почувствовал, как она напряглась вокруг меня, принимая меня в себя еще глубже. Я толкался в нее все быстрее и быстрее и был вознагражден ее приглушенным криком, все ее тело дрожало надо мной. Я подскочил, хватая ее за талию и прижимая плотнее к себе, как ослепляющее наслаждение разлилось внутри меня. Ее имя было единственным, что я произносил, когда я кончил.
Я слепо потянулся к ее лицу, и удивился, когда мои пальцы намокли.
Я посмотрел в наше отражение и заметил ее красные глаза в зеркале.
– Детка, что такое? Что не так?
Похоже, она осознала, что внезапно заплакала, потому что она покачала головой и спрятала лицо в своих ладонях. Я все еще был внутри нее, но слегка отпрянул, желая дать ей столько времени, сколько потребуется.
Наконец она вытерла свои глаза.
– Джаксон..., – начала было она. Затем замолчала. – Черт возьми.
Я наверняка знал, что она хотела сказать вместо этого. У меня было предчувствие, что именно эти три слова вертелись у нее на языке. Но я их сдержал.
– Эй, – прошептал, пробегая рукой вверх по ее предплечью. – Все было хорошо. Между нами все хорошо.
– Да? – в ее голосе было отнюдь не хорошо. По правде говоря, это прозвучало печально.
Я поцеловал ее плечо, желая узнать, чего она хочет, но боялся, что это буду не я.
– Да, – произнес я. Я мог сказать намного больше, но это все что удалось выдавить.
Она слезла с меня, слегка пошатываясь, что я заметил не без гордости. Но проблеск собственного эго почти мгновенно исчез, когда я рассмотрел ее лицо. Она подняла подбородок, и проблески того огонька снова были в ее взгляде.
– Все будет в порядке? – она спросила.
Я смутно понимал, о чем она спрашивала, так что я ответил на вопрос в собственных мыслях. Я притянул ее к себе:
– Все будет охрененно.
Она тяжело вздохнула.
– Я не хочу выходить из этой комнаты. У нас все только началось, и если я выйду за дверь, все это закончится.
Я убрал ее волосы и поцеловал в лоб, затем потянул ее за собой обратно на кровать.
– Тогда останься, – сказал я, натягивая одеяло.
Глава 37.
Лилиана.
Я осталась.
Мы впервые спали в кровати вместе. От близости его тела к моему у меня перехватывало дыхание. Он держал мне так крепко, что я с трудом могла вздохнуть и не паниковать. Его кожа обжигала, в каждом месте, где мы соприкасались, разжигалось пламя желания. Я могла ощущать, как его сердце медленно и равномерно билось напротив моей спины настолько реально, что в один момент я просто не смогла больше этого выносить. Это было слишком.
Что-то внутри меня изменилось. Я потеряла любую надежду на то, что это все исчезнет в бессмысленности. Я думала, что могу выкинуть его из своей жизни, но я не могу насладиться им: мне уже хотелось пододвинуться ближе, прижать свое тело к его, почувствовать как его руки оставляют на мне метки своим жаром.
И, наконец, я осознала, что оставлять его будет чертовски больно.
Так что я не спала так долго, как могла, чтобы продлить этот момент. И когда мы проснулись вместе, не было ни единого слова о том, что произошло между нами вчера. Были только отчаянные поцелуи, сначала один, потом другой, прежде чем я поддалась неизбежному и вышла за порог его двери.
Я взяла себя в руки насколько это было возможно, плеснув холодную воду себе на лицо и стоя под горячим душем, настолько горячим, насколько я могла вынести. Пока я намыливала свою кожу, которая все еще пахла им, я видела маленькие синяки и метки, которые он оставил на мне.
Мне немедленно захотелось пойти в тату салон и выгравировать их на своем теле навсегда.
Вместо этого я собиралась на свадьбу в платье, которое выбрал для меня Джакс.
Затем я расправила плечи и спустилась вниз.
Мой отец стоял на кухне вместе с другими, выглядя неловко и взволнованно в своих смокингах, что мне хотелось рассмеяться, когда я их заметила.
– Ребята, вы выглядите как живая документалка про пингвинов, – я хихикнула. – Все собрались в группку.
– Мы держим наше яйцо в тепле, – пошутил Грэг Фингерс, пошлепывая огромный живот моего отца.
– Эй, кого это ты назвал яйцом?
– Ты произнес мою шутку.
– Давайте оставаться позитивными, ребята...
Я зарылась лицом в ладони и громко застонала, когда поток шуток превратился в похлопывания по спине.
– Твой последний день свободы, Наилс, – объявил Бэш.
– Ты шутишь? Я даже свободен-то не был. С того момента как я увидел эту мадам, мое сердце больше мне не принадлежало.
Мне пришлось быстро отвернуться. Джакс говорил нечто подобное прошлой ночью.
Когда я снова посмотрела назад, мой отец освободился от повторных похлопываний и подошел ко мне.
– Эй, а вот и она, – произнес папа с огоньком в глазах. – Моя лучшая женщина, он поцеловать меня в щеку, и затем посмотрел прямо в глаза. – Мы скучали по тебе на вечеринке вчера.
Я старалась унять румянец.
– Я была там, пап.
– Но не долго.
Я напрягла свой мозг, чтобы найти оправдание:
– Я думала, тебе будет веселее, если тебе не придется следить за своим языком, – сказала я беззаботно, поглаживая его руку для большей уверенности.
Он кивнул, и на секунду, я думала, что уже все.
– Вы с Джаксом повеселились хоть?
– Я и... Джакс? – пискнула я. Я уверена, что вина была написана на каждом дюйме моего лица.
– Видел, как ты взяла бутылку с собой наверх. Надеялся что ты не пила ее в одиночку. Хотя, если все же ты ее выпила и все еще стоишь здесь, тогда все же я думаю, что твой старик оказал на тебя хорошее влияние.
Я сжала губы и выдавила, как я думала, добродушную ухмылку.
– Ты оказал отличнейшее влияние, папочка, – я нагло врала, целуя его бородатую щеку. Вина и сожаление преобладали над моими эмоциями, но, в конце концов, я заставила себя радоваться за отца в его большой день.
– А теперь пошли. Давай уже, наконец, поженим тебя.
Глава 38.
Джакс.
Даже я мог заметить, что планировщик свадьбы сделал охрененную работу.
С нашего места обзора мы могли разглядеть, что задняя лужайка была переделана в цветущее белоснежное волшебное место. По типу того, на что ведутся гламурные телки.
Когда я услышал ее восхищенный вздох, я понял, что моя мама была такой телкой.
Но такой ход мыслей было отвратительно озвучивать. Я выдвинул свой локоть:
– Ты готова, ма?
Она повернулась, чтобы посмотреть на меня. Ее взгляд был мягким, сияющим от слез счастья. Нет той резкости. Нет ничего, кроме подлинного трепета перед спуском к алтарю к человеку, которого она любит.
Я почти все понял.
– Поздравляю, ма, – сказал я. Мое сердце было очень тяжелым в груди. Я быстро наклонился и чмокнул ее в щеку.
– Джакс, – сказала она, вздыхая радостно. – Я хотела сказать тебе, как я горжусь...
Шум из динамиков прервал ее. Я отпрянул со смехом, когда я вспомнил вступительные строчки.
– «Дикое сердце»? Реально? Ты будешь идти к алтарю под свою же песню?
– Замолкни! – шикнула она, вся мягкость улетучилась. – Мы пропустим наш выход! – пробормотала она наравне со своим голосом, и я закатил глаза. – Окей... Сейчас!
– Давайте покончим с этим, – сказал я себе, достаточно громко, чтобы и ей было слышно.
Мы завернули за угол и начали медленно идти к беседке в конце лужайки.
Все повернулись и встали, наблюдая, как мы спускаемся. Я знал это. Я смутно замечал улыбки и махи приветствия, вспышки телефонных камер прямо перед лицом. Но все выпрямилось в расплывчатый туннель и, единственное, что было важно, стояло в конце.
Бит стояла рядом с отцом, наблюдая за мной своими карими глазами, и сейчас я не мог добраться до нее достаточно быстро.
– Притормози, – зашипела мама, но ее слова вылетели из моих ушей, также как и влетели. Они не имели значения. Ничего не имело значения, кроме того, как выглядела Бит, стоя там, в синем платье. Черт, это платье будет моей погибелью. Платье было моим раем и адом, завернутыми вместе в один маленький идеальный пакет. Я хотел сорвать его с нее по многим причинам, не только из-за очевидного стояка в штанах. Это платье было началом чего-то, что скоро закончится.
Прямо сейчас.
Когда Наилс взял руку моей матери, у меня было желание забрать ее назад.
– Нет, я возражаю, – хотелось выкрикнуть мне.
Но я мог только смотреть на Бит.
Ее глаза были красивыми и грустными. Она выглядела сильной и уязвимой одновременно, и каждая клетка моего тела чесалась от желания все сделать для нее правильно.
Для нас.
Но я ни хрена не мог сделать.
– Эй, – прошептала она, махая мне пальцами.
– Эй, – ответил я, стоя рядом с мамой и чертовски надеясь, что голос прозвучал нормально.
Будто я не сломался напополам.
Глава 39.
Лилиана.
Джакс выглядел неправильно.
Это все, о чем я могла думать во время трудного обмена клятвами. Каждое слово, которое произносил мой отец, все строчки, что я записала и затем переписала, пока они не были совершенными, я написала для Джакса.
Сейчас это стало понятно.
Он смотрел на меня так пристально, что я могла ощущать тепло его взгляда, обжигающее мою кожу, то отводил взгляд, отказываясь смотреть мне в глаза.
Его волосы были нормального русого цвета, из уважения к желанию Энни иметь «нормальные» свадебные фотографии, но эта была не единственная причина, почему он казался таким бесцветным.
– Ты в порядке? – пробормотала я одними губами, когда наши родители обменивались кольцами.
Он слегка покачал головой. Потом снова отвернулся.
Наконец-то, к большой радости, церемония закончилась. Я захлопала, когда папа наклонил Энни, целуя ее с гораздо большим удовольствием, чем положено правилами приличия, но это было в порядке вещей.
Джакс взял меня под локоть, пока мы шли вниз по проходу. Он крепко меня прижимал к себе, тепло его тела под его костюмом окутывало всю меня. Странное эхо предыдущей ночи.
Рецепция было под красивым белоснежным навесом, словно воспаряющие крылья чайки над зеленым океаном газона. Мерцающие гирлянды, обвивающие столбы, заставили меня чувствовать себя, будто я вхожу в сказку. Лица людей, которых я любила больше всего в этом мире плавали вокруг меня – Диггс, Бэш, все остальные ребята, счастливые жених и невеста, и в центре всего этого был Джакс, выглядя, словно татуированный Прекрасный Принц в смокинге. Держась за его руку, я чувствовала себя как королева выпускного бала, которой у меня не было шанса стать. Я вздохнула и прильнула к его плечу.
– Мне и вправду хочется порадоваться сейчас.
– Ты можешь, – ответил он.
– А ты?
– Думаю, я рад за них, да, – он махнул в сторону наших родителей, которые клали торт друг другу в рот. Мой отец аккуратно положил кусочек в открытый рот Энни. Она сделала то же, размазывая глазурь по его бороде.
– Я тоже, – ответила я. И вот это значит повзрослеть? Отказаться от своих самых страстных желаний на благо своих любимых?
Папа и Энни разделили свой первый танец под попурри хитов Энни – из-за чего я смеялась в свою руку, когда наблюдала, как лицо Джакса сменилось с радости на отвращение из-за нарциссизма его матери. Но когда песня закончилась, и все остальные пары были приглашены на танцпол, Джакс протянул мне свою руку.
– Пойдем.
Я покачала головой.
– Мы не можем.
– Конечно, можем, это свадьба. Люди танцуют на свадьбах.
– Мы не можем танцевать вместе, Джакс. Это слишком опасно.
– Ты может быть права, но мне реально насрать на все сейчас. Пожалуйста, Бит.
Невысказанная мольба повисла в воздухе. Возможно, это последний раз, когда он может обнять меня. Когда я это поняла, то бросилась в его объятья.
Началась песня, старая классическая рок-баллада, плач гитар и надрывность текста. Это прекрасно подходило моему настроению. Я зарылась лицом в пиджак Джакса, мое сердце практически переполнялось, чтобы что-то говорить.
– Вот и все, получается, – выдавила я.
Он знал, что я имела в виду.
– Вот и все, да.
– Я твоя сестра теперь.
Как-то он умудрился притянуть меня еще ближе.
– У меня самая прекрасная сестра на свете, – сказал он яростно.
Я засмеялась в его грудь и вдохнула его аромат.
– Это просто пиздец.
– На самом деле, да.
– На нас сейчас все пялятся?
– По большей части да.
– Блять. Я собираюсь прятаться здесь вечно.
– Меня это устраивает, – проговорил он так тихо, что я больше почувствовала это, чем услышала. Мы медленно покачивались под музыку. Словно он укачивал меня ко сну, будто он все еще держал меня прошлой ночью. Мне хотелось, чтобы я спала, чтобы все это было плохим сном, и я могла проснуться и быть с ним, как и должна.
Когда музыка закончилась, его хватка нисколько не ослабла, так же как и моя.
– Мне страшно отпускать тебя.
– Тогда не отпускай, – он звучал так грустно.
– Джакс...
– Я знаю, – он отпрянул слегка. – Я люблю тебя.
– Я люблю тебя.
И это был второй раз, когда Джаксон Блу разбил мое сердце.
Глава 40.
Лилиана.
Энджел никогда прежде не была в моей спальне. Даже сидя в самом дальнем углу моей кровати, свернувшись так сильно, насколько возможно держаться подальше, здесь все равно негде было развернуться. Мне пришлось встать в странную изогнутую позицию и нагнуться, чтобы достать свои последние книги, запакованные в коробки.
– ... могла бы достать нам пропуски за кулисы или еще чего-нибудь, – она была раздражена, хотя и притворялась.
– Энджел, ты не понимаешь. Я не могу у него такое выпрашивать, – я и вправду жалела, что я рассказала ей даже то малое, что ей сейчас известно, но когда я приземлилась в Нью-Йорке, я была настолько расстроенной, что не смогла все держать в себе. Все, что она знает, это то, что Джакс был очень старым другом, в которого я когда-то была влюблена, и не-странно-ли-это, что сейчас он мой сводный брат?
Она продолжила говорить за меня:
– ... полностью, словно, это было вершиной моей жизни, если бы я встретила его. Серьезно, какой он? – я открыла рот, чтобы ответить, и она просто проигнорила меня в порыве ущемленного чувства. – Я не могу поверить, что ты знала его. Словно ты рассказала все, только когда тебе стало интересно, Лилиана. Мы могли бы проводить больше времени вместе, знаешь. Это всегда было, как вариант.
Я сжала губы вместе и заклеила верх коробки, над которой работала.
– О, да, я знала об этом, – ответила я запыхавшись. – Но наши разные графики и все остальное так усложняют, ты знаешь?
– Да... – она выдохнула облачко пара из уголка ее рта в неплохой такой убийственно пародии на диснеевскую принцессу. Затем она вернулась обратно к самой важной теме. – Так ты и вправду не идешь на его шоу сегодня?
Отвратительный визжащий звук упаковочной ленты заглушил мои слова.
– Нет, – сказала я твердо. Я не доверяла себе, чтобы сказать что-то больше. Все слова скопились на кончике языка, готовые политься в потоке уязвимости.
Я уставилась на коричневую коробку, как будто это какой-то древний фолиант, который предстояло разобрать, и пересчитала до десяти. Но даже это не могло удержать волну боли от распространения. Черт, у меня было это. Такая любовь, что длится всю жизнь, и я отложила ее в сторону из-за того, как все это будет выглядеть в глазах посторонних.
И он любил меня настолько, чтобы позволить мне.
– Почему ты смеешься? – потребовала ответа Энджел.
– Я не знала, что смеюсь, – сказала, вытирая слезы истерики. – Просто кое-что, что мы с Джаксом сделали на свадьбе. Мы идиоты, когда мы вместе.
– Так будьте вместе сегодня! – Энджел была настойчивой. – Мы сможем достать тебе билет. Это будет типа нашего последнего ура, как соседей, ты возьмешь меня встретиться с рок-богом, с которым ты выросла, – она дрожала от волнения. – Его глаза, они, правда, такие голубые в реальной жизни?
– Правда.
– А что насчет его тела, ты видела его вблизи без футболки? О Боже, не обращай внимания, я могу сказать по твоему лицу, что да. А что насчет... – ее голос снизился до заговорщического шепота, – ... его члена? Ты его видела?
– Однажды я застала, как он выходил из душа... – это же правда.
– Боже мой! – она достала свой телефон и начал писать смс. – Серьезно, Лили, мы пойдем сегодня. И мне плевать, если мне придется тащить тебя за волосы...
– Нет, – сказала я. Мне хотелось, чтобы голос звучал твердо, но вышло больше, как крик. Она посмотрела на меня, пораженная, пока я пыталась взять себя в руки. – Нет, – повторила я мягче. – Мне и вправду хочется закончить собираться сегодня.
– Но почему ты съезжаешь? Ты никогда не объясняла. Просто вернулась, вся такая странная и молчаливая, и сказала, что мне надо найти новую соседку. И как ты могла так со мной поступить? А что если они окажутся ненормальными?
Я проигнорировала вторую часть ее вопроса, пока я пыталась ответить на первый:
– Я съезжаю, потому что... Очень трудно подобрать слова. У тебя когда-нибудь были перемены в жизни настолько резкие, что ты не можешь поверить, что это незаметно всем, кто видит тебя?
Энджел молчала несколько секунд.
– Когда моя кошка умерла в старшей школе, я была полной развалиной несколько месяцев. Начал носить все черное и так далее.
Я кивнула ободряюще.
– Да, ты начала носить черное. Я переезжаю в совершенно новое место, – или я так считала. Я направлялась на север штата, в писательское убежище в Катскиллс.
Это то, что я сказала Энджел.
Но я не говорила ей, что на самом деле я не была настолько уверена. Я, может быть, проведу некоторое время, путешествуя по стране. Найду какое-нибудь тихое место, чтобы зализать свои раны. Дорога зовет меня. Мой отец, один из всех людей, понял бы, но он все еще был в медовом месяце с Энни. Так что единственный человек, с которым я могла бы поговорить, была моя скоро-уже-бывшая соседка. Сейчас мы разговаривали намного дольше, чем за целый год.
Энджел старалась меня понять. Я должна отдать ей должное за это.
– Это полный бред, – она, наконец, выдохнула.
Я засмеялась и заклеила другую коробку.
– Это так, – согласилась я. – Но мне надо это сделать. Я сойду с ума здесь.
Она откинулась назад и вытянула ноги на кровати.
– Ну, я собираюсь ненавидеть тебя за то, что ты сказала мне это сегодня. Ты определенно точно уверена, что ты не проведешь меня и моих друзей за кулисы?
Я притормозила и посмотрела на свои руки.
– Поверь мне, я – последний человек, которого сегодня захочет увидеть Джаксон Блу.
Когда Энджел, наконец, уехала на концерт, в квартире стало тихо. Я только что заклеила последнюю коробку в спальне, когда мой телефон завибрировал так громко, что у меня практически случился сердечный приступ.
Когда я увидела номер звонящего, я посмотрела на время: десять часов вечера. Я не смогла сдержать улыбки.
– Эй, пап, тебе бы лучше не названивать мне в свой медовый месяц.
Знакомый рокот моего отца звучал более спокойно, чем я когда-либо слышала. Месяц на Бора–Бора со своей второй половинкой поспособствовали этому, я думаю.
– Мы только что приземлились в аэропорту Кеннеди, на самом деле, – сказал он. – Думал, мы могли бы заскочить и увидеться с моей малышкой.
Я лишь покачала головой из-за его превосходного тайминга.
– Пап, на самом деле я сейчас нигде не живу. Я переезжаю, пока мы тут разговариваем.
– Ты что?
– Переезжаю.
Папа молчал некоторое время. Затем он пробурчал согласие.
– Эм. Окей. Куда едешь?
Я улыбнулась еще шире.
– Я скажу, как только определюсь, – сказала я ему, и внезапно захотела спросить его о жизни на дороге. – Может, я могла бы встретиться с тобой в Квинсе за обедом, или еще где?
Я слышала, как он что-то бормотал, а потом донеслись звуки небольшой потасовки. И внезапно голос Энни донесся из динамиков.
– Лили! Ты ведь идешь на выступление Джакса сегодня, да? Мы можем встретиться после.
– Я... не иду на шоу. Нет, – я колебалась.
Она выдержала паузу дольше, чем нужно. Достаточно долго, чтобы мое сердце провалилось в желудок.
– У него три шоу в Нью-Йорке, – сказала она сдержанно.
– Я знаю.
– Что случилось с вами обоими?
Мое сердце забилось в горле.
– Что?!
Она фыркнула и, должно быть, переместилась в более тихую часть аэропорта, потому что внезапно ее голос был чище, будто я стояла перед ней в одной комнате.
– Это понятно, что ты любишь его. Почему ты ушла?
Пока мой мозг все еще обдумывал, что там сказала Энни, мой отец забрал свой телефон у жены.
– У вас двоих есть нечто хорошее. Выслушай это от мужчины, который всю свою жизнь убегал от хорошего, Лилиана.
– Сейчас ты никуда не убежишь, старик, – услышала я, как протянула Энни на заднем фоне.
– Нет, пока ты не вернешь мне мои яйца, – отец прорычал в ответ, из-за чего Энни рассмеялась своим богатым, дымчатым смехом. Он обратно вернулся к нашему разговору.
– Каждый отец мечтает о таком для своей дочери.
Мой разум просто отказывался воспринимать услышанное.
– О... таком?
– Я видел, как он смотрел на тебя, пока вы танцевали около рецепции. И, Лили, может, я и не заслуживаю желать что-то для тебя после того, как отсутствовал в твоей жизни так долго. Но лучшее, на что может надеяться отец для своей дочери, так это то, чтобы она была с парнем, который так смотрит на нее. Словно она единственная в мире.
– Ты знал? – проблеяла я.
Мой отец проворчал:
– Может я и старый блудный пес. Я пичкал свои мозги выпивкой и слышу уже не так хорошо из-за рок-н-ролла. Но мои глаза все еще нормально работают. И я могу видеть, что ты любишь его, – он помедлил. – Правда, я до сих пор не знаю почему... ай, – я могла расслышать как Энни ударила его, и я рассмеялась сквозь слезы. – Окей, он, конечно, самодовольный засранец, но ты вытаскиваешь из него все самое лучшее. И он делает тебя счастливой. Я никогда не стану препятствовать этому снова.
Я услышала, как Энни хватает трубку телефона.
– Я уже поговорила об этом со своим публицистом. Мы сможем раскрутить это. Он уже работает над темными и мрачными деталями. Мои предположения, что это пойдет на пользу его карьере, – она замолчала. – Если это то, из-за чего ты волновалась.
– Это была... половина от всего.
– Милая, у нас у всех рок-н-ролл в крови. Это наша работа – поднимать всех на уши, быть плохими ребятами. Черт, да скандал это мое второе имя.
Я промямлила нечто, что смутно походило на слова, когда она продолжила.
– Я горжусь тем, что могу назвать тебя своей дочерью, Лили. Думаю, скоро это приобретет двойное значение.
– Черт подери, – прошептала я.
– Да? – Энни звучала прямо-таки энергично.
Я не знала, что еще сказать, поэтому я сказала единственную вещь, которая была в моих мыслях.
– Мне надо идти.
Глава 41.
Джакс.
Был определенный момент в ночи, когда казалось, что музыка протекает через меня. Это происходило на каждом шоу, которое мы отыгрывали на этом месячном мини-туре, и это происходит снова сегодня.
Теперь мы единое целое. Я не прикасался к выпивке с той ночи с Лили. Я был сосредоточен и решителен, даже взял на себя инициативу, не смотря на то, что это рушит всю мою репутацию наглеца. Но это помогало. Даже Бэнкс, кажется, наслаждался в окружении своих клавиш.
Я повернул голову и Каспер выступил вперед, вступая в соло на гитаре, когда прожекторы оказались под таким углом, освещая море сосредоточившихся лиц, наблюдающих за нами. Я поднял свои пальцы и зазвучали бас-барабаны Тэлона, и внезапно все звуки соединились в бридже (прим.пер. – второстепенная музыкальная вставка между основными частями, своеобразный «мостик» связывающий основу).
Это было поразительно. Это было дико. Это было тем, чего я всегда хотел.
– Said she was my sister/Caught up in a twister (Она говорила, что моя сестра/Поймана на обмане) – последние ноты Каспера плавно смешались с моими. Я выдерживали ноту так долго, как мог, выкрикивая всю тоску в тексте, который я написал в эти лихорадочные три дня. Они едва ли вообще похожи на мои слова. Они были выжжены у меня в памяти, моменты с Лили, что я потерял навсегда.
– Один–два–три–четыре, – прокричал я в микрофон, приведя нас к последней песне перед выходом на бис. – Hey there, stubborn little girl/Wanna show you all the world/But first, you gotta open up your door (Эй, упрямая малышка/Хочу показать тебе весь мир/Но вначале тебе придется открыть дверь...), – этой песни еще даже не было двадцать четыре часа назад, но как-то эти люди уже знали слова «Хлопка». Мне говорили, что эта песня будет даже большим хитом, чем «Наглец».