Текст книги "Джакс (ЛП)"
Автор книги: Вивиен Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Я медленно попивала кофе, надеясь, что моё сердце не стучало настолько громко, как я слышала его в своих ушах. Папа с Джаксом ругались? Из-за меня? Он не должен был знать, никто не должен был знать о том, что произошло между мной и Джаксом. Никто не должен был знать, почему я ушла. Я объявила, что мне восемнадцать и я готова к самостоятельной жизни и вот, они должны принять это. Я разорвала отношения, легко и просто, ну, или я так думала.
– Ну, мой приезд мало помог, – сказала я спокойно, надеюсь. – Он пришёл вчера пьяный. Сказал кое-что…
– Вот дерьмо. Он реально может быть подлецом, когда бухает, унаследовал это от матери. Если они пьют вместе… господи, жди грёбаных неприятностей.
Я вспомнила о сломанном стуле, Джакс и его мать пялились друг на друга и были готовы пустить кровь и моё сердце странно кольнуло.
– Должно быть, здесь интересные ужины.
Диггс пожал плечами.
– Нее, мы привыкли. Чёрт, мне надо надрать задницу этому засранцу. Я видел, как он рос во всем этом безумии. Он хороший, если присмотреться хорошенько. Очень внимательно.
Мы оба обратили внимание на шум в коридоре.
– Доброе утро, – проурчал Джакс, приглаживая свои волосы, когда вошёл на кухню.
Я не знаю, много ли он услышал. Его лицо было бесстрастным, глаза налиты кровью и наполовину прикрыты. Костяшки на его правой руке всё ещё были расцарапаны и покраснели, и, увидев их, я поёжилась.
– Доброе, – сказал спокойно Диггс. – Только что пришёл домой?
– Ага.
– Принял аспирин?
– Ага, – ответил Джакс, дотягиваясь до кофейника. Мятые треники сидели низко на его талии, и он был без футболки. Я старалась изо всех сил не смотреть на реки чернил, что разлились по его широкой спине, но они были настолько замысловатыми и детальными, что я просто не смогла сдержаться.
Парад животных маршировал по его пояснице: волки, тигры и львы были готовы зарычать и наброситься. Двигаясь вверх от зверинца, находилась вереница из шипов, превращаясь в изобилие роз, бордовых и опасных, открывшихся в расцвете по его плечу. Когда он повёрнулся боком, я увидела продолжение на бицепсе, темно-красный плавно перетекал в ослепительно голубой, пока розы превращались в нечто иное.
Я сощурилась, наклоняюсь вперед на стуле. Если бы он только повернулся, я смогла бы разглядеть всю картинку.
– Джакс? – сказала я, злясь на себя.
– Да? – он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я увидела – голубая лилия красовалась на его плече и на левой стороне груди.
Лилия.
– Эм, можешь передать мне сахарницу? – во рту пересохло. Я облизнула губы, стараясь выглядеть невинно, смотря мимо него на шкафчики и стуча ногтями по гранитной поверхности.
– Конечно, – он слегка улыбнулся и коснулся рукой груди. Прямо над лилией. И тогда я точно знала, что он заметил, как я пялилась. Он поставил сахарницу передо мной. – Вот, Лили.
Глава 18.
Джакс.
Мой татуировщик поднял свою пирсингованную бровь, когда я сказал ему, чего хочу.
– Ты уверен, чувак? Это совсем не подойдет к другим фрагментам.
– Это цветок. У тебя получится, – проворчал я и откинулся на спинку кресла. Он вздохнул и появился шум иглы, пока лилия рождалась на сердце.
Пожалел ли я, что нанес её? На самом деле нет. Большинство моих татушек были из-за импульсивности – мимолетные идеи, что забрались под кожу. Все они, ну, по крайней мере, лилия, что-то значат. До сегодняшнего дня я никогда не привносил много смысла в этот цветок. Ровно до тех пор, пока я не прочитал изумление на лице Лили, когда она увидела татуировку.
Она точно знает, что это что-то значит для меня.
Но что это значит для неё?
– Ты будешь здесь позже? – вклинился Диггс. – У твоей мамы целый список дел, которых нужно сделать.
– Не-а, – сказал я, всё ещё смотря на Лили. – У меня концерт вечером. Надо отдохнуть.
Лили выглядела ещё больше изумленной.
– О, чёрт, чувак. Совершенно вылетело из головы.
Я глотнул кофе.
– Ничего страшного, – ответил я беззаботно.
– Хочешь, загляну?
– Нее, ничего такого. Увидимся позже, Диггс, – я вышел из кухни.
– До встречи, чувак.
Я поднялся по лестнице и начал ждать. Я переживал, а вдруг я запорол всё настолько сильно, волнуясь, что она не захочет идти за мной, не захочет ничего узнавать и расспрашивать. Я всегда был ублюдком, но рядом с ней я всегда чувствовал себя отвратительно из-за всего этого. Одно дело шутить, а другое – нарочно сказать, чтобы унизить.
Но шум босых ног в гостиной заставил меня улыбнуться сквозь мрачные мысли. Да, я был придурком с ней. Но она была маленьким любопытным котёнком и не отпустит меня так просто, пока я не объяснюсь.
– Эй, Джакс, – она позвала с лестницы.
– Да.
– Я могу поговорить с тобой?
Я повернулся к ней.
– И зачем тебе делать это? – я был честен. Я и вправду не знал.
Она остановилась и прикусила губу.
– Ты прав. Мне незачем, – сказала она сдержанно.
– Но ты всё равно спросишь.
– Мне просто хочется знать кое-что.
– И что же, Лили?
Она наклонила голову.
– Это для меня?
– Что именно?
Её глаза вспыхнули.
– Ты серьезно хочешь, чтобы я задала вопрос? Ты знаешь, о чём я.
Я стукнул по груди.
– Щенячья любовь и подростковые гормоны, – огрызнулся я. – Вот что это, – я повернулся и пошёл в свою комнату.
Её маленькие ступни шлепали по полу в коридоре, и внезапно я понял, что мою руку отдёрнули от двери. Я был удивлен её силой, но ещё больше удивлен, что она не отпускала запястье, пока шипела на меня:
– Ты, мать твою, кусок дерьма, ты знаешь это? Это…, – она ткнула меня в грудь своим обкусанным ногтем. – Этого не было на твоей груди, когда мы были вместе. А значит, оно появилось после того, как я ушла. Зачем?
Два оттенка красного вспыхнули на её щеках, и я мог заметить пульсирующую жилку на её шее. Всё внутри меня хочет прижать Лили к себе, прикоснуться губами к этой жилке, проложить дорожку из поцелуев вниз к её идеальным грудям.
– Потому что, – сказал я честно, – по крайней мере, эта лилия будет со мной навсегда.
У неё перехватило дыхание, когда мои губы нашли её, поэтому я не знал, это из-за моих слов или поцелуй удивил её. Я забрался рукой ей в волосы и обхватил её затылок, мне нравилось, как она подходит мне, пока я впитывал её так глубоко и всецело, насколько она мне позволит.
Она испустила разочарованный вздох, переходящий в стон, когда мои руки нашли её талию, и я притянул её ближе. Её майка немного задралась, оголяя теплую полоску кожи на её спине. Я слегка пробежался пальцами по её спине, зная, что ей понравится, зная, чего она жаждет, и она сильнее обмякла, раскрывая губы и сплетаясь со мной языком.
Целый год тоски по ней взорвался внутри меня и внезапно я стал одержим. С рычанием я разворачиваю её, прижимая спиной к стене. Пробираясь рукой в её волосы, я дёрнул её голову в сторону, обнажая изгиб шеи. Она издала сдавленный стон, пока я целовал эту сладкую жилку, где учащенно бился пульс, и затем пропутешествовал губами ниже. Я сильнее прижался к ней, давая ей почувствовать, что она делала со мной, делает со мной, да и всегда будет делать, с тех самых пор как я встретил её тогда.
– Мы не должны…, – я не дал ей закончить. К черту всё, что мы должны и не должны делать – я нуждаюсь в этом. Мне нужно накрыть её грудь ладонью, провести пальцем по соску и он сморщится в тугой шарик прежде, чем я сдвину её майку и возьму его в рот. Её протесты превратились в сильные стоны.
– Стони для меня, Лили, – я умолял её. Я нуждался в этих мягких вздохах, тех самых, от которых я чувствовал себя центром мира. – Дай мне знать, как это ощущается, – я опустил руку под пояс её джинсов. – Черт, я думаю, ты знала, как это ощущается. Ты такая горячая и влажная для меня, не так ли? Скучала ли ты по мне также как и я по тебе, Лил?
– Заткнись, – прошептала она, умоляя. – Кто-нибудь может услышать тебя, – она простонала, когда я скользнул пальцем внутрь нее.
Я посмотрел в сторону лестницы. Оттуда доносились голоса, низкие и непонятные.
– Ты ведь не хочешь, чтоб нас засекли? – я был слишком растерян, чтобы останавливаться сейчас. – Тогда тебе нужно ускориться. Кончи для меня, – я покрутил большим пальцем её клитор, рисуя круги, стоны срывались с её раскрасневшихся губ. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь вокруг моего пальца прямо здесь.
Она обняла меня сильнее за плечи, прижимаясь ко мне так тесно, как может, все её тело заколебалось, когда я скользнул вторым, а затем и третьим пальцем внутрь неё.
– Черт! – шикнула она, закусывая губу и утыкаясь лицом мне в грудь. Я почувствовал, как её живот напрягся, мышцы её сердцевины сокращались, словно порхающая бабочка. – О, Боже!
Я зарычал и зарылся лицом в её шею. Тело Лили напряглось и те звуки, что я так желал услышать, вырвались из её горла – этакое мурчание дикой кошки, и от этого я чуть не кончил вместе с ней.
– Прекрасно, да, Боже, ты так прекрасна, – я бормотал как идиот, но меня это не волновало больше. Я накрыл её губы своими, смакуя её вкус в последний раз, прежде чем вытащить свою руку.
– Джаксон? – пропитанный виски голос моей матери донесся с лестницы.
Я проигнорировал её.
– Приходи ко мне на концерт сегодня, – сказал я Лили. – Я хочу, чтобы ты была в зале.
Её глаза сияли, пока она смотрела на меня некоторое мгновение. Затем она, наконец, кивнула. Я пошёл к лестнице, чтобы увидеть, какого хера нужно моей матери, ощущая себя на вершине гребаного мира.
Глава 19.
Лилиана.
В этом доме вечно полно народу. Каждый раз, когда снизу доносились голоса, мне хотелось сильнее сжаться в клубок. Из-за криков и скрежета мне стало интересно, какого черта они там делали, но я была слишком напугана, чтобы сходить и проверить. Я боялась, что произошедшее между нами будет написано на моем лбу.
Глаза Джакса, практически чёрные от желания. Его пальцы, губы…
Видимость гордости или самоконтроля, которые я пыталась сохранить, вылились в безумную похоть.
То, как двигалось моё тело, будто знало, что он будет делать дальше, предвкушало, словно наркоман очередной дозы.
Эта лилия на его груди сломала меня.
Его голос в моём ухе, такой уверенный и дерзкий говорил мне точно, что делать дальше.
Но мне не нужно оставаться сломленной. Я перевернулась в кровати и прижала ладони к глазам, чтобы держать их закрытыми, пока воспоминания наваливались на меня, как товарный поезд.
Это было его первое крупное интервью на телевидении. Я записала его на видео, намереваясь сначала посмотреть его, а потом пересматривать. У моего Джаксона был шанс стать звездой по собственному праву.
Интервьюером была высокая молода блондинка с пухлыми губами, которые буквально превращали любые её слова в намёк. Я мгновенно возненавидела её.
Джаксон сидел в своём кресле, словно принц на троне. Я поставила видео на паузу, чтобы оценить на мгновение его обычную белую рубашку вкупе с кожаной курткой, которые я выбрала для него. Они нанесли слишком много грима, но это не умаляет его суровой мужественности.
Я нажала «пуск» и откинулась спиной на диван. Он скоро будет дома, поэтому я хотела посмотреть все до его прихода.
Силиконовые губы ведущей снова изогнулись.
– Каково это было? Расти сыном Энни Блу?
Моё сердце ёкнуло от жалости. Из всех возможных вопросов она выбрала именно этот? Тот самый, который Джакс ненавидит больше всего?
Но он храбро улыбнулся, и моё сердце наполнилось гордостью.
– Для меня она просто мама, вы знаете? – он показал ведущей ямочки, и я внутренне зааплодировала, из-за того как хорошо он справился с этим вопросом.
– Было много шума вокруг вас ещё до того, как вы пришли на студию. Кажется, люди очарованы Джаксоном Блу. Как вы думаете, почему?
Его лицо расплылось в свойственной ему дерзкой усмешке.
– Потому что они хотят жить моей жизнью.
– Ваша жизнь прекрасна?
– Бывают моменты.
– И какие же моменты делают её прекрасней?
Я наклонилась вперёд, краснея.
Он откинулся в кресле.
– Ну, знаете, зависать с друзьями, писать музыку, самые обычные вещи на самом деле.
Окей, это был расплывчатый ответ, но сойдет.
– Вы упомянули друзей. Есть кто-нибудь особенно близкий?
Джаксон наклонил голову.
– Конечно, парни из группы.
Это ложь. Он едва их знал.
– Кто-то еще?
Ведущая выглядела как рыба. Всё из-за идиотского изгиба ее губ. Уверена, она думала, что выглядит дерзко или ещё как-то. Я мечтала протянуть руку в экран и ударить её, но интервью было записано утром, и ущерб уже был нанесен. Я выключила паузу снова и улыбнулась самой себе. Вот оно. Всё сейчас станет общеизвестно.
– Насколько близко? – Джаксон проникновенно посмотрел на собеседницу, которая скрестила ноги.
– Кто-то особенный в вашей жизни? – она поморгала своими ресничками.
Когда я увидела, как Джакс облизывает свои губы, я снова нажала на паузу. Это была подсказка, всегда. Он собирался лгать. И о чём же была эта ложь? Я снова нажала «пуск».
Джакс на экране стряхнул невидимую пылинку с пиджака.
– Нет, – он покачал головой. – Никого важного.
Я в ужасе нажала кнопку выключения.
Была ли я настолько жалкой, что смогла забыть, как мне публично разбили сердце так просто? Одного взгляда на него было достаточно, чтобы забыть о своём достоинстве и задыхаться от нужды?
Год прошёл с тех пор, как кто-то трогал меня также умело. Джаксон знал моё тело лучше чем я сама, правильное сочетание грубости и нежности, то, как я разлеталась на кусочки, когда он был внутри меня. Толчки от оргазма, который он подарил мне, всё ещё отдавались в моей спине, оставляя меня расслабленной и бездыханной, совокупность полного удовлетворения и ненасытного желания большего. Я снова его хотела и не могла этого отрицать. Я никогда не смогу не хотеть его, будь прокляты мои гордость и достоинство. Я хотела того, что он давал мне: то тугой комочек тепла, собиравшийся в моей груди, прежде чем взорваться фейерверком по коже. Я жаждала его, как шоколадку. Не, нечто более опасное. Героин?
Да. Я была Джаксоманкой. Я хотела его всё время, пока ненавидела, и теперь, когда я его вкусила, я хотела его ещё больше.
И кто сказал, что я не могу его иметь?
Эта мысль заставила меня выпрямиться в кровати. Кто сказал? Здесь нет правила, говорящего, что я не могу наслаждаться жизнью, пока нахожусь здесь. Через десять дней наш родители поженятся, я снова вернусь домой, всё будет так, словно ничего не было.
Я могу получить его, восполнить удовольствие и затем разделаться с ним навсегда.
Небольшой романчик как в старые добрые времена. Немного мести за то, что он думал, будто может отодвинуть меня в сторонку.
Маленькая рациональная часть меня протестующе вопила, что это всё было очень плохой идеей, но желание перекрыло его. Сейчас я уже взрослая женщина, старше и мудрее после разбитого сердца. Я заслуживаю чего-нибудь легкого и случайного с горячим парнем, который знает, в чём нуждается моё тело. Бессмысленный секс, которым ежедневно наслаждаются миллионы людей. Это всё, что нужно.
Это ничего не будет значить.
Всё хорошо. Я не делаю ничего плохого.
Всё будет хорошо.
Глава 20.
Джакс.
Зелёная комната пахла старыми сигаретами. Призраки всех групп, остававшихся здесь, нервно убивающих время перед концертом. Курение отвратительно влияло на мой голос, но, когда Жаб протянул мне пачку, я с благодарностью взял сигаретку.
Я нервничал не из-за концерта, проговаривал я про себя. Я нервничал из-за того, кто собирался прийти сегодня.
Лилиана сказала, что придёт, и я знал, что она сдержит слово. Она никогда не подводила меня, и я не могу представить, что она поступит так сейчас. Не после того ошарашенного взгляда после моего приглашения.
Я глубоко вдохнул, остро ощущая обжигающий дым, наполняющий лёгкие и надеясь, что это поможет оттолкнуть воспоминания о том, как она кончает вокруг моих пальцев. Я начал заталкивать эти мысли куда подальше, иначе никак не смогу сфокусироваться на сцене.
Когда она оставила меня, все покатилось к чертям очень быстро, и Энни связалась со своим высокооплачиваемым терапевтом, прежде чем я закачу скандал. Как и ожидалось, это была напрасная трата времени для всех нас. Бла, бла, моя мать была не адекватной матерью, и еще больше херни – но я определенно точно запомнил одну вещь: мне необходимо все исправить перед людьми, которых я обидел, если я когда-нибудь захочу почувствовать себя снова хорошо.
Тем вечером я пришёл домой и написал извинение в форме стиха. Тогда я наложил на него музыку. Я заперся в своем номере в отеле на целых три дня, записывая демо. И потом пошёл в коридор.
Грэг Фингерс и Бэш были в люксе, что было абсолютно нормально. Боже, это были они, а не моя мать, потому что если бы она ответила на мой стук, мне бы никогда не осмелился сделать того, что произошло потом.
– Эй, я могу сыграть кое-что для вас?
– Положись на меня, – протянул Грэг своей несвязной речью. Он не был пьян, он просто постоянно так говорил после того как, с его слов: «Курил нечто очень странное».
– Приобщаешься к семейному бизнесу? – Бэш подёргивался от обычно сдерживаемой энергии и от этого я настолько разнервничался, что не ответил ему. Вместо слов я нажал на плэй.
И тогда песня, которая стала «Наглецом» увидела свет.
Она была для Лили, но я до сих пор не знаю, что она думает о ней.
И сегодня я намереваюсь это выяснить.
Шаги эхом отдавались в коридоре под сценой. Жаб и Каспер оторвали свой взгляд от настраиваемых инструментов. Бэнкс облизнул свои пальцы и вытер их о потрепанную тряпку, лежащую на его коленях, а потом размял их. Тэлон нервно топал ногой, отбивая стаккато.
Управляющая сценой просунула свое измученное лицо в дверной проем.
– Ещё пять минут, парни, – она умчалась быстрее, чем мы успели отблагодарить её.
– Отлично, парни, – сказал я, вставая и потягиваясь. Это было наше первое выступление в клубе, первое из многих грядущих. Я чувствовал, что мне следует сказать что-то грандиозное, но всё что вырвалось, – Давайте взорвём крыши этих ублюдков.
– Отлично сказано, – усмехнулся Бэнкс.
Я хлопнул его по плечу.
– Давай, Джульярд. Сегодня ты продемонстрируешь свою задницу, как никогда, и представить себе не мог.
– Черт, да! – Жаб пару раз подпрыгнул на месте, прежде чем побежать по коридору впереди нас.
– Успокойся! – позвал его Каспер. – Никто не хочет видеть твою уродливую басистскую задницу! – он сильно хлопнул меня по спине. – Ты готов? – спросил он с неожиданной серьезностью.
Я сжал кулаки. Все пришли сюда, чтобы увидеть меня. Да, конечно, может им было интересно узнать о моей маме, но они заплатили, чтобы услышать, как я пою, и именно это я собираюсь сделать.
И Лилиана была здесь, чтобы увидеть меня.
Я кивнул.
– Чертовски готов. Вперёд.
Музыка в стиле хаус стихла и свет погас. Я выглянул из-за кулис и увидел, что весь клуб освещён синим цветом, моим фирменным. Тэлон кивнул и прошёл к барабанной установке под дикие аплодисменты. Я ухмыльнулся и слегка подтолкнул Каспера вперёд и он, Жаб и Бэнкс вышли друг за другом и взяли свои инструменты.
Я отпрянул в ожидании и прислушался к толпе.
– Джакс! Джакс! Джакс!
Блядь, они кричали моё имя. Я видел всё это прежде, ожидая за кулисами во время маминых концертов, слушая лесть толпы, пока они кричали для неё, но сегодня все аплодисменты принадлежали мне.
Тэлон отсчитал бит и тяжелые басы «Наглеца» донеслись из динамиков. Толпа замешкалась, словно один огромный зверь вдыхающий воздух.
Тогда я вышел на сцену, и толпа взорвалась.
Я чувствовал, как ритм пронёсся через меня и слова вырвались быстро и реалистично. Будто я был рождён для этого. И, черт возьми, я был рожден для этого.
– Все правильно… детка… – я держал ноту чуть дольше, пока парни набирали темп, стробоскопы мигали вокруг нас прежде, чем мы синхронно соединились в песню, которая прославила меня. Песня, которую я написал тайно – для единственной девушки, которую я когда-либо любил – теперь же принадлежит всем.
Я поднял голову, чтобы разглядеть её в толпе, но свет ослепил меня, и я понятия не имел, где она должна быть. Я только надеялся, что она была где-то там, наблюдала за мной и слушала, как я пою специально для неё.
Глава 21.
Лилиана.
Помните, я сказала, что вечно опаздываю?
Я никак не ожидала, что усну. Но мой внезапный порыв ясности был всем, что нужно, чтобы наконец-то закрыть глаза и уснуть после моего прилета и сбитого суточного ритма.
Когда я проснулась, я была отдохнувшей и посвежевшей. И реально, чёрт возьми, опаздывала на концерт Джакса.
Я вызывала такси, пока надевала наряд максимально приближенный к дресс-коду клуба – мягкая трикотажная футболка, поверх накинутая яркая фиолетовая неоновая безрукавка вместе с парой джинсов с блестяшками на заднице. Моя версия клубного наряда. Я обдумывала, надеть ли мне каблуки или нет, но я взяла только одну пару туфель, в которых планировала идти на свадьбу, и, зная моё везение, я бы сломала их до этого. Пары балеток будет достаточно.
Кроме того, Джакс обожал, когда я была маленькой. Я ухмыльнулась своему отражению, когда представила, как он будет выражать свою признательность.
Это ничего не значит.
Когда таксист довёз меня, я думала, что он перепутал адрес. Джакс сказал «клуб», так что я ожидала чего-то маленького и уютного. Чего-то, где я могла посидеть и попить вино, пока он поёт мне.
Это место было совершенно противоположным.
Доносившаяся из открывшихся дверей музыка была настолько громкой, что я замерла.
Он пел «Наглеца». Прямо сейчас.
Я немного притормозила, проведя пальцами по осыпающейся штукатурке. Имеет ли это дело ко мне? Была ли я расстроена? Было что-то ещё, маленький шарик боли в груди, что всё ещё болезненно кровоточил. Но мне надо двигаться дальше, не так ли?
Это ничего не значит.
Я просто подожду здесь, пока песня не закончится, и тогда войду внутрь. Джакс никогда не был разумным.
Слава богу, я не могла слышать слова песни, так что я могла свободно попрыгать на ногах под заразительный бит. Я почувствовала маленький всплеск гордости, пока смотрела, как две высокие блондиночки поспешили к входу, раздраженные что пропустили «нашу песню».
– Боже, он просто горяч, – пропела одна, когда вышибала сердито оглядел её паспорт.
– Ты можешь представить себя девушкой, которой он это написал?
– Она, скорее всего и понятия не имеет, как ей повезло.
– А ты можешь представить, насколько он великолепен в постели? – они захихикали вместе, прежде чем войти внутрь.
Да, я могу.
Я шагнула к вышибале, который был настолько же широким, как и высоким.
– Лилиана Несбит! – выкрикнула я. – Я должна быть в списке.
Он выгнул одну бровь.
– Вы в VIP-секторе, мисс, – прогремел он почтительно. – Пройдёмте со мной.
Я шла за ним в тёмную, дикую толпу в клубе. Нависающие балконы загораживали вид на сцену, но я хорошо разглядела тех двух блондинок, выкрикивающих имя Джакса.
Он провёл меня через лабиринты лестниц, пока внезапно не оказался в приватной комнате. Той, из которой идеальный вид на сцену ниже.
– Святое дерьмо, – выдохнула я, но мой голос потонул в грохоте аплодисментов, пока барабанщик отстукивал интро следующей песни.
В этот момент, мир будто сузился в маленькую точку, достаточную для меня, чтобы разглядеть его. Джакс передвигался по сцене плавно и опасно, как дикая кошка, прежде чем низко присесть и начать петь.
Я схватилась за перила, чтобы не свалиться с балкона. Он был просто поразительным, по влиянию природы. Он управлял толпой как инструментом, играя нашими эмоциями, также умело, как и гитарой. Мы двигались, когда он говорил нам двигаться, мы кричали, когда он говорил нам кричать, и когда всё закончилось, я наравне со всеми выкрикивала его имя, и я была бездыханной и отчаявшейся точно так же, как когда он прижимал меня к стене.
Последняя песня на бис всё ещё звучала в моих ушах, когда я кинулась обратно к лестничным пролётам и проталкивалась сквозь людей около дальней стены. Клаустрофобия сковала меня, пока я преодолевала путь рядом со стеной по направлению к переду клуба.
Джакс был там, присев на сцене, цепляясь за руки, которые тянулись к нему, хотели кусочек его, хотели всего, что он мог им дать и даже большего. Я толкалась так сильно, как могла, прокладывая себе путь через маленькие пространства, которые никто не заполнил, пока я не оказалась прямо у ворот.
– Джакс! – выкрикнула я.
Он развернулся на звук моего голоса. Я отчаянно замахала рукой. Он кивнул в сторону секьюрити, и я внезапно оказалась за преградой.
– Джакс! – позвала я снова.
– Спасибо вам и доброй ночи! – произнёс он в микрофон, затем указал в сторону кабинки. Свет в здании включили, и я могла, наконец, разглядеть его.
Когда он посмотрел на меня, я поняла, что означало быть пожираемой взглядом. От этого тёмного голода в его глазах моя кожа начала гореть, и я знала, что он видит то же самое в моих глазах. От одного вида его, выступающего на сцене, в моём животе пронеслась буря желания.
Я поёжилась. Мы были на обозрении у расходящейся толпы, секьюрити и его группы. Уверена, он не был настолько безрассудным…
– Ты была здесь всё время? – спросил он. Было какое-то напряжение в его голосе, которое говорило мне, что этот вопрос более важным, чем кажется.
– Да, – солгала я. Одна песня. Это так важно?
Он нуждался именно в этом ответе, чтобы пересечь пространство между нами в два прыжка. Я вздрогнула, когда он притянул меня к себе, и мы развернулись, прижимаясь к маленькой серой стене, ведущей под сцену.
Он вёл нас через ряды такелажей, пока мы не попали в бетонный коридор, который, должно быть, ведёт вдоль кулис. Я бывала в таких местах миллион раз раньше, но никогда не была таким образом. Никогда, с Джаксоном – таким отчаянным, диким и одержимым.
– Выметайтесь нахер отсюда, – он зарычал на людей в зелёной комнате. Жар вспыхнул румянцем на моих щеках, и я уставилась в пол, пока группа, не сказав ни слова, прошла мимо нас. Безрассудно или нет, но это дикий риск быть пойманными…
Он закрыл дверь за нами, и я была больше не способна думать.
– Я целый год ждал, чтобы спеть тебе, – он прислонился к дверному проёму и закинул голову назад. Всё его тело, кажется, расслабилось, но я не могла понять почему.
– Ты и впрямь был хорош, – сказала я ему.
– Тебе понравилось?
Его глаза были невероятно голубыми.
– Я влюбилась в это, – я улыбнулась ему.
– Вот чёрт, Бит, – он протянул свою руку и, поймав меня за запястье, притянул к себе. – Я так рад, – произнёс он, дотрагиваясь до моего лица и приподнимая его к своему. – Я так чертовски рад слышать это.
Теперь, когда мы были внутри этой маленькой комнатки, с несколькими разбросанными диванами, складным столиком, поставленным завхозом и запахом сигарет из прошлого, витавшим в воздухе, а те дорогие ароматы, что подтолкнули меня к нему, начали исчезать. Когда ты решаешь, лежа в кровати, что будешь использовать его ради секса – это одно. Но совсем другое, стоять перед ним, наблюдая за тенью желания на его лице, которое возникло после того, как он закрыл дверь.
– И я очень рад, что ты пришла, – сказал он томно.
Я чувствовала, будто не могу больше дышать. Крадущийся, дикий зверь со сцены загнал меня в угол и, похоже, хочет съесть меня всю.
– Я тоже, – мне удалось выдавить. Мой голос был дрожащим шепотом.
– Я скучал по тебе. Очень сильно, – он был прямо здесь, заполнял всю комнату. Казалось, его было намного больше, чем должно быть, но меня пугало отнюдь не это.
Я боялась того, как стремилась поверить ему.
– Я тоже скучала по тебе, – это была чистая правда.
– Чёрт.
И этого было достаточно, только ещё одно гортанное проклятие, но было так много отчаяния и тоски, связанных с этой фразой, что мои колени подогнулись. Он поймал меня, когда я начала оседать напротив него, и грубо обхватил мой затылок своими руками.
– Я хочу тебя и мне надо услышать, что я могу обладать тобой.
Мурашки пронеслись по моей спине.
– Ты можешь обладать мной, – сказала я, не подозревая, что он вёл нас, пока я не упёрлась спиной в складной столик.
– Скажи, как ты этого хочешь, Лилиана, – он подчёркивал каждое слово огненным поцелуем в шею, каждый раз спускаясь все ниже и ниже. – Ты хочешь этого нежно и ласково? Я могу быть нежным ради тебя, ты же знаешь. Если это то, чего ты хочешь.
Я сильно прикусила губу, чтобы сдержать стон, когда он поднял меня, посадил на стол и наклонил назад. Жёсткий металлический стол был холодным под моими ладонями и ещё холоднее, когда Джакс задрал мою футболку и скользнул языком вокруг моего пупка. Огонь, что загорелся, когда я наблюдала за ним на сцене, вспыхнул сильнее, сжигая остатки моего рационального мышления.
– Нет, – сказала я ему, захватывая в кулак его голубые волосы и притягивая его ближе к своим губам. – Я хочу тебя жёстко…
Он утвердительно прорычал в мою шею, опуская свои ладони вниз по моим рукам, переплетая свои пальцы с моими, прежде чем поднять обе мои руки над головой.
– Тогда ты это получишь, Бит, – он с легкостью зафиксировал мои руки одной своей сильной рукой. Оставив поцелуй на моих губах, он опустил вторую руку и дёрнул мою футболку, обнажая живот. Его глаза скользили по моей коже, фокусируясь на моих грудях.
– Они всегда были моими любимыми, – прохрипел он, ловко пробираясь под одежду. – Думаю, мне надо начать с них.
Я выгнулась к нему навстречу, позволяя ему стащить с меня одежду через голову, прежде чем прижаться ко мне.
– Да, – я просила его, пока он прокладывал дорожку засосов от левой ключицы к моей груди. Я знала, что он оставит следы на мне, но было как-то пофиг. Я хотела, чтобы это было реально и немного больно. Я хотела, чтобы следы укусов остались на моей коже, когда я буду уходить отсюда с осознанием того, что всё это на самом деле произошло.
Джакс бормотал в мою кожу: грязные ругательства вперемешку с обещаниями большего.
– … чертовски прекрасна, ты в курсе? – его язык кружил над моим соском, прикусывая зубами чувствительную кожу. – … лучше бы тебе знать это. Ещё лучше, ммм, восхищайся этим телом в зеркале каждый чёртов день. – Я снова выгнулась, чувствуя, как огонь собрался в нижней части позвоночника. – … Чёрт, даа, правильно, я хочу слышать тебя… – я прикусила губу, – … и даже не вздумай сдерживаться со мной. Говори же. Скажи, как хорошо это чувствуется.
Он спустил свою руку вниз по моему животу и расстегнул джинсы. Когда его рука скользнула к холмику между моих ног, стон вырвался из моего горла.
– … снова, Лили. Святое дерьмо, как бы я хотел видеть твоё лицо сейчас. Я бы, блять, даже фото сделал, если бы не боялся, что кто-то другой может увидеть тебя такой. Я не поделюсь таким, чёрт подери. Я собираюсь попробовать тебя, готова? Я хочу, чтобы ты кончила на моём лице. Я хочу почувствовать, как ты выходишь из-под контроля вокруг моих пальцев, прежде чем затрахать тебя до беспамятства. Хорошо ли это звучит для моей Бит?
