Текст книги "Развод. Прощай, предатель (СИ)"
Автор книги: Вивиан Фокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 27
– Быстро же ты, – произносит Сергей, провожая Платона взглядом. – Кто он?
– Тебе какая разница?
Пытаюсь обойти мужа, но он хватает меня за локти и склоняется к моему лицу.
– Есть, раз спрашиваю. Но можешь не отвечать. Сам его найду и выясню.
– Не смей приближаться к нему, – шиплю со злостью.
– А кто мне запретит? Ты? – Сергей склоняет голову набок.
– Что тебе нужно? – вскрикиваю, вырываясь из его хватки. Делаю шаг назад и обнимаю себя за плечи. – Зачем ты пришел?
Сергей молча смотрит на меня, а потом делает рывок и, запутавшись пальцами в моих волосах, набрасывается на мой рот с жадным, остервенелым поцелуем. Я не отвечаю на него. Крепко сжимаю губы, не давая горячему языку проникнуть в мой рот.
Хочу. Так сильно хочу разомкнуть губы и позволить ему целовать меня так, как он умеет. Как я люблю. Но… нет. Нельзя. Если сейчас дам слабину, все начнется сначала. Я опять буду страдать, болеть по нему. А он будет просто приходить пользоваться мной, как и раньше.
Наконец Сережа отстраняется и смотрит на меня бешеным взглядом. Ноздри раздуваются от злости, взгляд режет, будто острая бритва.
– Уходи, – прошу я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Пожалуйста, – добавляю дрожащим шепотом.
– Саш… – обреченно произносит он.
Я поднимаю его праву руку, обнимая своими ладонями. Выше и выше, пока она не оказывается на уровне моих глаз. Прокручиваю кольцо на его безымянном пальце, и чувствую, как с ресниц срывается одинокая горькая слезинка.
– Твоя жена ждет твоих поцелуев, – произношу сдавленно. – Не я. Ты ошибся адресом.
Отпускаю его руку, и его хватка в моих волосах ослабевает, пока он совсем не убирает ладонь. Отступает на шаг, и я вижу в тусклом свете фонаря, как его лицо перекашивает от боли.
Ты сделал это с нами!
Хочется кричать, впасть в истерику.
Ты сам оборвал то, что было! Ты выбрал другую! Выбросил меня из своей жизни!
Но я молчу. Только мой взгляд кричит о той адской боли, которую Сергей снова поднял со дна моей души.
Почесав бровь, он бросает на меня еще один взгляд и, развернувшись, уходит. Я провожаю его взглядом. Безупречный костюм, широкий разворот плеч, мощные ноги под строгими брюками, начищенные до блеска туфли и идеально уложенные волосы. Он такой… безупречный. Внешне. А внутри… когда-то мне казалось, что внутри он такой же идеальный, как и снаружи. Но я ошиблась. Сергей умеет сделать больно. Очень больно. И он как будто получает от этого извращенное удовольствие. Держит меня на коротком поводке.
Мой бывший муж доходит до машины. Открывает дверцу и внезапно оборачивается. Я перестаю дышать. Мне кажется, наши взгляды сталкиваются, но в темноте и на таком расстоянии я не могу знать этого наверняка.
– Зачем же ты приходишь? – шепчу еле слышно.
Он садится в машину, и фары тут же загораются, освещая меня. Я будто попадаю под прожекторы, под которыми видно все, что творится внутри меня. Вся нестерпимая боль выплывает наружу. Каждое чувство, каждая моя сломленная часть словно оказывается под микроскопом.
Резко развернувшись, забегаю в дом и без остановки мчусь наверх по ступеням до самой квартиры. Достаю из сумочки ключи и пытаюсь дрожащими руками отпереть дверь. Наконец мне это удается. Влетев в квартиру, запираю дверь на замок, еще и цепочку навешиваю, как будто это сможет защитить меня. Но понимаю, что если бы сейчас Сергей постучал в дверь… я бы открыла.
Дура! Непроходимая дура!
Бегу в ванную и, быстро сбросив с себя одежду, встаю под струи душа. Включаю воду на полную мощность, чтобы заглушить внутреннюю истерику и окружающие звуки. Чтобы если он вернется, я не услышала звонок в дверь.
Сев в ванне, долго рыдаю, обнимая себя за плечи. Раскачиваюсь из стороны в сторону, пока истерика не проходит. Через какое-то время сквозь туман боли просачиваются разумные мысли.
Я буду встречаться с Платоном. Начну новые отношения. Получу профессию, которая мне нравится. У меня будет насыщенная жизнь, которая исключает страдания по прошлому.
Выключаю воду и слышу тихий скулеж и то, как Сахарок скребется в закрытую дверь ванной. Я грустно улыбаюсь. В этом мире есть кто-то, кто любит меня без условий. Просто так. За то, что я существую.
Обернувшись полотенцем, впускаю свою малышку и тут же подхватываю ее на руки. Она начинает радостно извиваться и облизывать мой нос, а я – целовать ее голову, покрытую мягкой шерсткой.
– Моя крошка. Соскучилась? – Сахарок тихонько лает, а я наконец начинаю улыбаться. – Пойдем, малышка, будем укладываться спать.
Едва я успеваю покинуть ванную, раздается звонок в дверь. Протяжный, настойчивый. Только что успокоившееся сердце снова срывается и начинает колотить в ребра. Я прижимаюсь спиной к стене, как будто она может защитить меня от нежданного – и нежеланного – визитера. Может, он уйдет, если я не открою? Подумает, что я уже легла спать?
Но это не про моего бывшего мужа. Если он надумал что-то, не успокоится, пока не получит это. И стук в дверь это подтверждает. Я точно знаю, что это Сергей, потому что волоски на теле встали дыбом.
Вернувшись в ванную, меняю полотенце на халат и иду открывать. Я не впущу его в квартиру. Пригрожу полицией и отправлю.
Решительно настроившись, затягиваю пояс халата посильнее. Распахиваю дверь, и Сергей буквально сносит меня с ног, влетая в квартиру. В такой ситуации я могла бы ожидать, что он набросится на меня и будет склонять к сексу, но он удивляет. Доходит до входа в гостиную и разворачивается. Смотрит на меня с такой яростью, что я ежусь под его взглядом.
– Ты меня предавала когда-нибудь, Саша? – задает он совершенно неожиданный вопрос, и я закрываю входную дверь, не сводя взгляда с бывшего мужа. – Ответь!
Глава 28
– Что это за вопрос такой? – спрашиваю. Горло сковывает холодом, и я накрываю его ладонью. Сахарок вьется у моей ноги, привлекая внимание Сергея.
– Нормальный вопрос, – чеканит он. – Это еще кто? – кивает на собаку.
– Сахарок.
– Зачем она тебе?
– Потому что мне нужен кто-то, кто будет любить меня, – произношу, задрав подбородок.
Понимаю, что вряд ли мне удается выглядеть сильно воинственной, учитывая опухшее от слез лицо.
– Я! – рявкает Сергей и, сократив расстояние между нами, хватает меня рукой за подбородок. Вжимает спиной в дверь. – Я тебя любил! Любил до зубовного скрежета! Любил так, что жилы рвались! А ты меня предала!
– Ты… помнишь? – шепчу дрожащим голосом, глядя на бывшего мужа широко распахнутыми глазами. – Ты вспомнил меня? – задаю вопрос с надеждой в голосе.
– Вспомнил, – цедит он и кривится. На его лице ясно прорисовывается брезгливость. Ко мне? Но за что?
– Почему ты так со мной разговариваешь? – слабым голосом спрашиваю я. – И если вспомнил, то… почему… зачем ты так со мной?
– А ты скажи, зачем ты это подписала?! – рявкает он и трясет перед моим лицом какими-то документами.
– Что это?
– Ты еще смеешь спрашивать?! Решила договориться с Добрыниным и натянуть меня, пока я валяюсь в койке?! Хер вам, ясно?! Катастрофа тоже ваших рук дело?! Жалела, сука, что я выжил?! Что он тебе пообещал? Половину? Треть? Какой кусок, дрянь такая, надумала оттяпать?!
– Мне больно, – бормочу и смотрю на Сергея сквозь выступившие слезы. – Отпусти.
– Мне тоже было больно! – рявкает он мне в лицо. – Адски больно, когда я пришел в себя и узнал, что моя любимая… моя самая родная девочка предала меня! Растоптала! Алчная сука! – рявкает он.
Замахивается и дает мне пощечину. Я вскрикиваю и падаю на пол, разражаясь рыданиями. Это несправедливо! Я даже не понимаю, о чем он говорит!
– Сука! – цедит и, распахнув дверь, выходит, громко захлопнув ее за собой.
Я начинаю рыдать, приложив ладонь к пульсирующей горячей щеке. Сахарок запрыгивает ко мне на колени и поскуливает. Лижет мой подбородок, а меня просто разрывает от боли. И то, что собака жалеет меня, делает все еще хуже.
Сжавшись, ложусь на пол. Сворачиваюсь в клубочек и рыдаю, захлебываясь от несправедливости. За что он так со мной?! Я ничего не подписывала! Я не предавала его! Никогда бы не предала! Я любила его больше жизни! Но самое страшное, что до сих пор люблю! Люблю так сильно, что это выворачивает мои внутренности!
Я так и засыпаю на полу, а утром чувствую себя совершенно разбитой. Отправляю сообщение Платону, что уже выгуляла Сахарок, а вечером не смогу пойти с ним на прогулку якобы из-за встречи с подругой. Он не отвечает, но мне это и не надо. Я просто не хочу сегодня никого видеть. Но все же с одним человеком я хочу встретиться. Он может помочь мне разобраться в этой ситуации. И он мой должник, так что, скорее всего, не откажет.
Выгуляв Сахарок, я тащусь в другую часть города. Там пересаживаюсь на автобус и еду в пригород. Сегодня воскресенье, и он должен быть дома. Если же нет, я буду ждать его сколько придется, потому что его номера у меня нет, и позвонить я не смогу.
До нужного дома добираюсь пешком. Ночью прошел дождь, и мои кроссовки утопают в грязи, но меня такая мелочь не остановит. Я должна знать, что происходит, и в чем Сергей меня винит.
Наконец я оказываюсь перед старенькими, но аккуратно покрашенными воротами. Осматриваю их в поисках звонка, но ничего не нахожу. В прошлый раз, когда я здесь была, хозяин дома сам завел меня внутрь, и мне не пришлось долбиться в калитку. Сейчас, похоже, другой случай.
Взявшись за железную ручку, я пару раз стучу и оглядываюсь, чувствуя, как краснеют мои щеки. Не знаю, принято ли так вести себя здесь, и не потревожу ли я соседей грохотом, который создаю. Но мне не приходится долго переживать, потому что дверь дома открывается, и оттуда выглядывает миловидная молодая женщина.
Нахмурившись, она всматривается, пытаясь увидеть, кто стоит за воротами, потом подходит ближе, и ее лицо светлеет, на нем расплывается улыбка.
– Сашенька, – радостно произносит она. – Что ж вы не позвонили?
– У меня номера нет, – пожимаю плечами, когда она открывает калитку и жестом приглашает меня войти внутрь.
– Номер нужно обязательно записать, – она заглядывает мне за плечо, а потом смотрит на мои кроссовки. – А вы пешком, что ли? Машина поломалась?
– Пешком, Юль, – говорю я с робкой улыбкой. – Мне бы с Михаилом поговорить.
– Ой, а он за медом уехал. Но скоро должен вернуться. Пойдемте, я пока вас чаем напою.
Я захожу в дом за радушной хозяйкой, и мне навстречу тут же выползает розовощекий карапуз. Он гулит и пускает слюни, а я улыбаюсь.
– Как вы?
– Хорошо, спасибо, – кивает Юля – жена водителя Сергея. – Ростик вон ползать научился, теперь только лови его, – улыбается она.
Я сбрасываю обувь, и Юля внезапно обнимает меня. Я же застываю, не зная, как себя вести.
– Спасибо вам большое за помощь. Если бы не вы тогда… я не знаю, что было бы.
Я легонько приобнимаю Юлю.
– Я просто вовремя оказалась рядом.
Когда Юле пришел срок рожать, она решила, что было хорошей идеей сесть за руль и самой поехать в больницу. Но схватки были настолько сильными, что она в какой-то момент не справилась с управлением и попала в аварию. Ее заклинило в машине, и нужно было ждать службу спасения. Все мы знаем, как они приезжают. У Юли наступил шок. Она была настолько объята паникой, что не сообразила позвонить мужу, чтобы он помог. Зато я оказалась рядом.
В тот день я была у мастера маникюра и слегка задержалась у нее, потому что в середине процесса вырубился свет. Как будто само провидение хотело, чтобы я оказалась там, где оказалась. Как только мы закончили с маникюром, и я вышла на улицу, увидела на проспекте разбитую машину и толпу вокруг. Что-то заставило меня подойти ближе. Я узнала Юлю. Ее фотография была в портмоне Михаила, и как-то раз он показал мне ее. Я была чертовски благодарна своей хорошей памяти на лица. Благодаря ей я поняла, кто сидел за рулем.
Тогда я позвонила Сергею, он помог быстро организовать спасателей и скорую. К счастью, Юля родила под наблюдением врачей, а ребенок появился на свет здоровым. Не без некоторых проблем с нервной системой на фоне пережитого матерью стресса, но в целом вполне здоровенький крепыш.
– Ну пойдемте, – Юля вытирает слезы со щек и провожает меня в уютную кухню.
Я усаживаюсь на предложенный стул и наблюдаю за тем, как хозяйка дома готовит нам чай. Нервно подергиваю ногой, мечтая, чтобы Михаил как можно скорее появился дома. Он – единственный человек, который может мне помочь. И когда слышу, как к дому подъезжает машина, дергаюсь, а сердце пускается в галоп. Хоть бы он не отказал мне в помощи!
Глава 29
– Юленька, мед, – раздается из прихожей. – Я еще взял пергу и грецкие орехи. Приготовишь ореховый рулет? – раздается от входа в кухню, и я поворачиваю голову. – Добрый день, Александра Ивановна, – Михаил хмурится и ставит сумку с покупками на стол возле раковины.
– Добрый. Михаил, уделите мне, пожауйста, немного времени.
– Конечно, без проблем.
– Мы можем… поговорить на улице? – бросаю виноватый взгляд на Юлю.
– Говорите здесь, – спохватывается она. – Ростика пора укладывать на дневной сон. А перед этим покормить. – Она подхватывает сына на руки и идет на выход из кухни, но в дверном проеме останавливается и оборачивается. – Рада была с вами повидаться, Саша. Если вдруг вы уедете раньше, чем я вернусь, всего доброго.
– Спасибо большое, – киваю с улыбкой, хотя не уверена, что она у меня сейчас такая же дружелюбная, как у хозяйки дома. Моя мне кажется натянутой из-за напряжения.
Как только Юля скрывается в недрах дома, я поворачиваюсь лицом к Михаилу. Он готовит себе растворимый кофе, а потом садится за стол напротив меня. Смотрит серьезно и немного хмуро.
– Чем я могу помочь вам? – спрашивает он.
– Михаил… я… даже не знаю, с чего начать.
– Вас кто-то ударил? – спрашивает он напряженным голосом, а я накрываю ладонью щеку. К счастью, синяка не осталось, но есть легкое покраснение.
– Нет, это… случайность, – решаю не посвящать водителя в свои беды. Я здесь не за этим. – Михаил, скажите, пожалуйста, знаете ли вы что-то о документах, которые я якобы подписала?
– Вы имеете в виду документы о разводе?
– Нет. Вчера ко мне приезжал Сережа… Сергей Дмитриевич. – Прищурившись, Михаил внимательнее всматривается в мою щеку, и я слегка поворачиваю лицо в сторону, чтобы он так не пялился. – Он сказал, что я… – вздыхаю и принимаю решение озвучить, как есть, чтобы не оставлять недомолвок. – Сказал, что я сговорилась с его партнером Добрыниным и подписала какие-то документы.
Михаил скребет ногтями заросший щетиной подбородок и задумчиво смотрит на меня.
– А вы не подписывали?
– Нет! – восклицаю, а потом понижаю голос, вспоминая, что в доме маленький ребенок. – Нет, конечно. Я бы никогда ничего не подписала, не посоветовавшись с Сережей. Тем более, не подписывала бы документы, касающиеся его имущества. Что за глупости? Да и какое отношение я к этому могу иметь? Это его деньги, его бизнес и его имущество. У меня… только та маленькая квартирка, которую я получила от государства. Я не имею права претендовать на то, что принадлежит моему мужу… бывшему, – добавляю с горечью. – Я вообще не понимаю, в подписании какого документа он меня обвиняет. Могу только догадываться. И он… сказал, что я сговорилась с Добрыниным. Разве они не партнеры? Теперь же они еще и родственники, тогда о чем он говорит? Я ничего не понимаю, – всхлипываю и прячу лицо в ладонях.
– Александра Ивановна…
– Зовите меня Сашей, – поднимаю голову и стираю слезы со щек. – Это была прихоть Сергея, чтобы вы звали меня по имени отчеству. Сейчас нет такой необходимости.
– Саша, – серьезно произносит Михаил, – я, откровенно говоря, не в курсе, что именно произошло.
– Но вы же должны были что-то слышать. Пожалуйста, – прошу, видя, как он колеблется. – Скажите, что произошло. Я не понимаю.
– Я сам не до конца понимаю, – со вздохом отвечает Михаил и откидывается на спинку стула. – Если я правильно слышал, то Сергей Дмитриевич узнал, что вы подписали какие-то документы, касающиеся вашей части бизнеса.
– Моей части бизнеса? – произношу еле слышно. – О чем вы? У меня нет никакого бизнеса.
– Не знаю, если честно. Просто слышал, что у вас есть часть в бизнесе Сергея Дмитриевича. И с документами на развод вы подписали отказ от своей части. Но уже после заключения брака Сергея Дмитриевича с Виолеттой Андреевной выяснилось, что этот отказ уже не имеет значения, поскольку раньше вы отказались от своей части в пользу Добрынина.
– Я не могла ни от чего отказаться! – вскакиваю со стула и начинаю нервно мерить шагами комнату. – Потому что у меня ничего не было! И я ничего не подписывала до документов о разводе! – Как только в мыслях всплывает один эпизод, я присаживаюсь на стул и пялюсь невидящим взглядом в пространство, вспоминая время, когда Сережа лежал в больнице после аварии. – О, боже, – выдыхаю, а потом хмурюсь. – Но нет же. Я тогда отказалась подписать… – бормочу.
– О чем вы?
Поднимаю голову и смотрю на хмурого Михаила.
– Когда Сережа лежал после аварии, Добрынин пытался убедить меня подписать какие-то документы. Мол, из-за отсутствия подписи срывается важная сделка, и Сережа нас всех по голове не погладит, если она не будет заключена.
– И вы подписали? – резковато спрашивает Михаил, а я начинаю быстро мотать головой.
– Нет, конечно! Я же не сошла с ума! К тому же, как я могу подписать документ, не имея на это права?
– И что он?
– Угрожал. Говорил, что сделка сорвется, и Сергей будет недоволен. Но я бы не сказала, что он сильно настаивал. Хотя я тогда была в таком истеричном состоянии, что он вряд ли смог бы уговорить меня. Думаю, он и сам это понимал.
– М-да, дела, – вздыхает Михаил и снова скребет свою щетину.
– Помогите мне, – прошу я, глядя на него с надеждой.
– Но что я могу сделать? – спрашивает он.
– Просто узнайте, что это за документы и что произошло. А дальше я уже сама.
– Ох, как же мне это узнать? – задает Михаил вопрос, но скорее сам себе, потому что он задумчиво смотрит на чашку с остывающим кофе. – Ладно, я подумаю, что можно сделать.
– Спасибо вам большое! – благодарю от души.
– Рано еще пока. Саш, а если вам откровенно поговорить с Сергеем Дмитриевичем?
– Он даже слушать меня не хочет, – дрожащим голосом отзываюсь я. – Приходит, налетает на меня, кричит, обвиняет в том, чего я не делала, и уходит. Не дает толком даже слова вставить.
– Значит, надо поменять расстановку сил, – серьезно произносит Михаил.
– Как это?
– Вам нужно самой прийти к нему.
– Нет, я не пойду, – быстро качаю головой. – Он ведь привел в дом эту… Виолетту?
– Не домой. Подъедьте в его офис. Там он не станет лютовать. Я так думаю. К тому же, Аленка, если что, вас прикроет.
Я понимаю, что в словах Михаила есть рациональное зерно, но… Мне страшно. Я боюсь снова встречаться с Сергеем. Вдруг он опять меня ударит? Или унизит в который раз? Не хочу.
– Саша, это единственный выход. Единственная возможность донести до Сергея Дмитриевича свою правоту.
– А, может, уже и не надо? – тихо спрашиваю я. – Раз он поверил кому-то постороннему и посчитал меня предательницей? Зачем тогда что-то доказывать?
– Но вы ведь любите его, – произносит Михаил, и его слова сжимают мои внутренности стальными тисками. – Это возможность вернуть себе своего мужчину.
– Он уже не мой.
– Вы ошибаетесь.
Я резко поднимаю взгляд на Михаила в ожидании, что он пояснит свои слова, но мужчина молча смотрит на меня. А у меня не хватает смелости спросить, что он имеет в виду.
– Я уже как-то говорил вам: все не то, чем кажется.
– Что это значит?
Он медленно качает головой, давая понять, что разъяснений не будет, но смотрит так выразительно, что давно умершая надежда вдруг поднимает голову. Я сглатываю. Не хочу надеяться. Но хочу доказать свою правоту и невиновность. Возможно, мы уже никогда не будем с Сергеем вместе. И так, наверное, будет правильно. С каждым днем я все отчетливее понимаю, что не готова простить это предательство. То, что он поверил чужим людям, а не мне. И эта пощечина… она как будто надломила что-то внутри меня. Поэтому я хочу, чтобы он просто узнал правду и исчез из моей жизни.
Я с удивлением обнаруживаю в себе такое желание только сейчас, сидя на кухне водителя моего бывшего мужа. Еще вчера до визита Сергея мне казалось, что я до умопомрачения люблю его. А сейчас я понимаю, что устала любить безответно.
– Хорошо. Когда мне подъехать к его офису?
Глава 30
Здание офиса моего бывшего мужа сверкает стеклянными фасадами, в которых отражаются лучи солнца. Сжимая в руках сумочку, я стою перед высоким порогом, пытаясь настроиться на разговор с Сергеем. Чуть раньше сегодня я узнала у Алены расписание ее начальника и знаю, что прямо сейчас Сергей находится в офисе, а через час у него встреча на выезде. Я специально решила приехать именно в это время, чтобы у нас было его не так много. Я хочу только выяснить все недоразумения и покинуть офис мужа, чтобы больше никогда к этому не возвращаться.
У меня было два дня на то, чтобы подумать. Я складывала все имеющиеся факты, как паззлы. Даже рисовала схемы на листе, чтобы понимать, что все же не я в этой ситуации виновная сторона. И пришла в конце концов к выводу, что Сергей… предал меня. Он не пришел и не задал нормально вопрос, подписывала ли я какие-то документы. Он просто обвинил меня в предательстве, даже не попытавшись разобраться.
Воспоминания обо всех обвинениях и моих слезах заставляют меня крепко сжать челюсти и дернуть тяжелую входную дверь. Я твердой походкой следую к лифтам, там нажимаю кнопку верхнего этажа и все те несколько секунд, пока скоростная кабина поднимает меня наверх, дышу максимально глубоко, чтобы подкатывающая истерика не перебила мой настрой.
– Александра Ивановна, – вскакивает со своего места девушка за стойкой ресепшен. – Сергей Дмитриевич не предупреждал о вашем визите.
– Алена в курсе, – коротко бросаю я, смерив ее взглядом, а потом смягчаюсь. Она ведь не виновата в том, что творится в отношениях ее босса с его бывшей. – Добрый день.
– Добрый. Простите, – быстро добавляет она. – Я должна… – она краснеет, указывая на наушник, закрепленный на ее голове.
– Конечно, – киваю и останавливаюсь, позволяя девушке набрать Алену и сообщить о моем визите.
– Спасибо, – улыбается она. – Проходите, пожалуйста, вас ждут.
Кивнув, делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю и следую к кабинету мужа. Бывшего, да. Мне все время требуется напоминание об этом неприятном факте. Каблуки утопают в ковролине, приглушая мои шаги. Я бросаю взгляды по сторонам на двери приемных заместителей Сергея. Целая империя, доставшаяся Сергею в наследство от деда, который ненавидел своего зятя, но, кроме внука, у него не осталось никого, кому он мог бы передать свой бизнес. И он не прогадал. Более благодарного и ответственного наследника он бы не отыскал.
Перед дверью с табличкой “Приемная Генерального директора” я притормаживаю и делаю еще один глубокий вдох. Время идет, а, значит, наша встреча еще немного сократится. Это хорошо. Я хочу только обсудить сухие факты без эмоций, после чего уйти и никогда не возвращаться.
Открываю дверь и попадаю в просторную приемную со встроенными шкафами для верхней одежды посетителей, перед которыми стоят кожаные диваны с кофейным столиком между ними. Слева находится стол Алены, а левее от него – дверь в кабинет Сергея.
– Александра Ивановна, – она вскакивает со своего места и торопится ко мне. – Добрый день. Простите, но надо будет немного подождать, у Сергея Дмитриевича затянулась встреча с адвокатом.
– С адвокатом? – переспрашиваю, но мне так и хочется спрсить: “Он уже и с новой женой разводится?”. Но я держу свой сарказм при себе, потому что он предназначается совсем не милой Алене.
– Ага. Только вы, пожалуйста, не говорите ему, что я дала вам его расписание. Он строго запретил мне контактировать с вами.
– Конечно, не скажу. Спасибо, что помогаете.
– Откровенно говоря, – понижает голос секретарь, – я бы сделала все от меня зависящее, чтобы он развелся с этой… сучкой и снова женился на вас. Не понимаю, что он нашел в этой кукле. Она же…
– Похоже, новая жена шефа пришлась вам не по душе, – хмыкаю я, не в силах скрыть сарказм и некое ликование. И ведь понимаю, что от союзничества с персоналом Сергея особо ничего не выиграю, а все равно меня тешит, что не одна я ненавижу эту резиновую куклу Виолетту.
– Ой, – вздыхает секретарь. – Придет и ведет себя, как пава. Всем хамит, показывает свое превосходство. Только того что челядью нас не называет. А я наводила справки. У нее ведь даже высшего образования нет. А у меня есть. Между прочим, диплом магистра в сфере управления. Ой, – произносит она, и ее глаза становятся огромными. – Простите.
– Все нормально, – киваю я, хотя осадочек от такого замечания все же налипает на мои мысли. Я ведь тоже без диплома.
– Кофе? Чай? Пока ждем.
– Кофе, спасибо.
Я размещаюсь на кресле с другой стороны стола Алены и жду, пока она сварит мой любимый ванильный латте. Секретарь ставит передо мной стеклянную чашку с напитком, а на блюдце кладет пару конфет.
– Спасибо, – киваю и делаю глоток ароматного кофе, пока Алена занимает свое место за столом.
– Как ваши дела? – спрашивает она, но не дожидается ответа. – Сергей Дмитриевич в последнее время очень злой. Сотрудники боятся к нему заходить. Даже Кирилл Валерьевич, – добавляет она шепотом, называя имя одного из лучших друзей Сергея и его правой руки в компании. – Он не то чтобы боится, но уже не заходит, как раньше, каждый день, – с некоторой грустью добавляет Алена, а я вопросительно смотрю на нее. Она густо краснеет и отводит взгляд. Неужели влюбилась в сухаря Кирилла? – В общем, все теперь по-другому, – прочистив горло, добавляет секретарь.
Внезапно ее спикерфон пиликает, и она поднимает трубку.
– Слушаю, Сергей Дмитриевич. Вроде нет. Но у вас тут… гм… посетитель. Очень… важный. – Она бросает на меня взгляд. – Хорошо.
Как только она кладет трубку, дверь кабинета Сергея открывается, и он выходит в приемную, но резко тормозит, когда видит меня.
– Саша? – негромко спрашивает он и бросает взгляд на секретаря, а потом снова переводит его на меня. – Почему ты не позвонила?
– Если ты занят, – поставив чашку на стол, я встаю и сжимаю в руке сумку. – Я тогда… в другой раз…
– Нет, – он трясет головой. – Нет. Подожди минутку, сейчас, – произносит быстро и открывает дверь кабинета. – Не уходи.
Киваю, и Сергей скрывается в своем кабинете, а потом снова выглядывает.
– Алена, отмени все встречи на сегодня.
– О, нет, не надо! – восклицаю я. – Если из-за меня, то не надо. Я… всего на пару слов.
Сергей прожигает меня хмурым взглядом, а потом снова смотрит на секретаря.
– Отмени, – приказывает твердо и заходит в кабинет, а я оседаю на кресло.
– У него и осталась-то всего одна, – набирая номер, весело произносит Алена. – И не слишком важная, так что… Добрый день, – здоровается она, – это Алена Мышкина, секретарь Сергея Дмитриевича Лескова…
Я перестаю ее слышать из-за грохота крови в ушах. Я не могу так надолго оставаться с ним наедине. До выезда на следующую встречу у него осталось чуть больше двадцати минут. Мне бы хватило этого времени для разговора с Сергеем. Зачем он это сделал?
Дверь его кабинета снова открывается, и он провожает своего семейного адвоката, Марата Аббасовича. Пожимают друг другу руки, и адвокат, бросив короткое “До свидания”, не глядя на нас с Аленой, покидает приемную. Я перевожу взгляд на Сергея, который сверлит меня своим, спрятав руки в карманах брюк.
– Пойдем, Саша, – произносит он так… как раньше. Ласково. Это обращение переворачивает мои внутренности и, тяжело сглотнув, я поднимаюсь с кресла.
