Текст книги "Пленники Пограничья"

Автор книги: Виталий Сертаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Старшему вдруг показалось, что Маркус чем-то смущен. Вместо того чтобы наорать на него за самодеятельность в метро, кудрявый великан мямлил и спотыкался.

– Профессор полагал, что мы ему предоставим научную базу где-то в Греции, экспериментальное оборудование и лет на пять оставим в покое… Но после расшифровки последних серий его опытов вылезли необычные результаты. Помнишь, я тебе говорил, что у твоей сестры очень хорошие анализы?

– Да… – У Старшего под сердцем шевельнулась мерзкая змейка. – А что с ней не так?

– С ней все отлично… – Маркус опять начал мерить шагами «охотничий» зал особняка. – Ты можешь ей позвонить и убедиться, что все в порядке. Дело в следующем. Пока Харченко был в реанимации наши спецы прогнали на компьютерах результаты последних серий и выяснили, что некоторые его спорные выводы прекрасно укладываются в схему «навигатора»…

– Навигатора?

– Это человек, способный управлять редкой породой Тхолов, выражаясь современным языком подводного и космического базирования. В распоряжении Коллегии… всего несколько «бочонков». Один из них мы перегнали в Саяны, туда же привезли профессора. Климатический колпак для Эхусов пока не закончен, им нужна постоянная жара и влажность, но для Тхола в пещерах вполне приличные условия. На сегодня Харченко закончил сравнение образцов и провел шестнадцать опытов с клетками твоей сестры.

– Анка?!

– Да, на сегодняшний день она единственная, кто может управлять постом навигатора.

– Оставьте мою сестру в покое, она же девчонка! Какой из нее навигатор?!

Маркус вздохнул.

– Не перебивай, Валентин, тогда я попытаюсь объяснить. Мы сами удостоверились только сегодня. По результатам седьмой серии мы получаем в точности запланированную реакцию. Ткани Тхола реагируют на присутствие в среде клеток крови твоей сестры особым образом, на посту навигатора активизируется оборудование…

– Быть не может…

– Почему же? Ведь тебе удалось войти в контакт с черепахой!

– А без нее это оборудование… никак?

– Это именно то, что требуется от Харченко: добиться, чтобы можно было обойтись без Анны… До сих пор указанные результаты сам Харченко считал побочными и не заслуживающими внимания. После пробуждения мы отвезли профессора в одну из наших лабораторий и попросили уделить максимум внимания именно этим «тупиковым ветвям» исследований. Пойми же, Валентин, для Коллегии это колоссальная удача. Двести лет назад погибли последние навигаторы, и погибли потому, что очертя голову кинулись на дно. С этого момента Харченко останется в Саянах и будет ждать твою сестру. Мы ее не торопим…

– Вы ей сказали?

– Нет, в том-то и дело, не хочется ее пугать. Мы просим, чтобы ты сам с ней поговорил.

– А что она должна делать?

– Сейчас пусть отдыхает, не надо волноваться. Харченко все равно понадобится несколько недель времени и дополнительная аппаратура. Ты скажешь ей, что вы нужны нам в Саянах оба, скажем, месяца на два. Для тебя мы привезем того Эхуса, который готов к почкованию, а с Анной займется кто-нибудь из наездников. Они сообща должны выяснить, чем же на самом деле управляет навигатор…

– А обязательно… опять забираться в тайгу?

– Мы могли бы определить место работы на одном из наших выпасов, но Старшие советники посчитали, что риск слишком велик. После предательства Шпеера и так пришлось перевезти два института, а часть материальной базы просто брошена на произвол судьбы. Лучше мы проведем опыты там, где для Коллегии ничего не ценно, а, с другой стороны, Добрые Соседи не позволят никаким врагам подойти близко.

Старший смотрел исподлобья.

– Два месяца? А не соврете?

– Анна получит большую сумму денег.

– Да хрен с ними, с деньгами! – Старший мучительно соображал. Он уже понял, что выкрутиться не удастся, что все будет так, как скажет кучерявый колдун. Но то, что атланты снова впутали в свои дела Анку, выбивало у него почву из-под ног. – А мамане мне что сказать? Она с ума сойдет, если с нового года мы учиться не пойдем!

– Все уже продумано. Мы доставим вам лучших репетиторов в поселок. Тебе все равно надо готовить маму к мысли, что в России вы жить не будете…

– Стойте! – внезапно спохватился Валька. – А зачем тогда этот Харченко, если Мария все умеет и без него?

– Он должен выяснить, откуда берутся навигаторы. Сейчас для Коллегии это важнее всего.

– Важнее новых Эхусов?

– Важнее… – с заметным усилием подтвердил Маркус. – Сейчас твоя сестра важнее всего. Только она может найти то, что утеряно тысячи лет назад.

Глава 10
СИДЫ ТИР НАН ОГ

– Смотри! – Бернар толкнул Анку в бок.

– Сиды… – прошептал дядя Саня. – Глянь-ка, вот они, скрытые от глаз человечьих…

Молния полыхала еще долю секунды, но Анка успела увидеть. И от того, что она увидела, захотелось зажмуриться и громко позвать маму. Лучше бы ей этого не показывали! У Младшей складывалось впечатление, что все тут собрались с единственной целью – свести ее с ума…

Привычный мир разрушился. Молнии били снизу вверх, крошились о низкое лиловое небо и рассыпались тревожными искрами. В сумрачном зените висели две луны и ухмылялись одинаковыми, скошенными набок ртами. Левая луна была желтая и гораздо более яркая, чем правая. На небосклоне пылали неистово близкие звезды, великое их множество вызывало резь в глазах, созвездия медленно вращались, как в планетарии, а под ними клубились тучи – ненатуральные, словно сделанные из ваты. Ощущение складывалось такое, будто обеих спутниц Земли кто-то приклеил к толстому бархатному покрывалу. Неуютное небо словно съежилось, притягивая за собой горизонт.

Казалось, над землей повис вечный закат. На востоке или, по крайней мере, там, где раньше находился восток, господствовали мандариновые оттенки, и тамошняя луна виделась какой-то унылой, похожей на синяк. Младшей показалось, что между пузатыми тучами пролетел косяк воронов, таких же, как прислужник Камиллы. До нее донесся хлопающий звук и тоскливые завывания, ничем не напоминающие привычное карканье.

Пахло предбанником, пахло пылью и жженым пером. Где-то вдали раздался шум камнепада, с другой стороны ему ответило скрежетание, как будто По кирпичу водили двуручной пилой.

Определенно, здесь что-то творилось со зрением или у строителей этих чертовых сидов наблюдались проблемы с перспективой. Умом Анка понимала, что до звезд никак не может быть близко, но тут на ее глазах от созвездия оторвалось довольно крупное светило и с шипением рухнуло в болото.

– Да уж… – неопределенно прокомментировал дядя Саня.

Лиловый закат уступал дымчато-черному времени суток, но темнее не становилось.

Оба спутника планеты не отражали света невидимого солнца, а как бы светились изнутри, мглистое небо нависало, точно намокшая дырявая палатка, и продолжало снижаться, вытягивая на себя линию горизонта. Дальние предметы не уплывали постепенно вниз, как это принято на планете Земля, а, напротив, задирались вверх. У Младшей создавалось впечатление, что она находится в центре колоссального кратера, а если лечь спать на вершине Черной горки, то мир стянется вокруг и задушит…

Туман потяжелел, стек в каменистые лощины между холмами и там плескался, как расплавленный металл. На плоской вершине Черной горки не осталось и следов Фермы-у-ручья, а у подножия пропали яблони, заросли терновника, даже трава. Докуда хватало глаз, до самого горизонта поднимались мрачные насыпные холмы, такие же, как тот, где жила ведьма. Каменистые склоны едва заметно дымились, лысые плоские вершины торчали над озерами красного тумана, как картофелины в кипящем бульоне. На вершинах кругами располагались грубо обтесанные каменные плиты, кое-где из щелей в земле вырывались клочки пламени, словно внутри сидов работали кузницы, а в небо периодически втыкались изломанные блики молний.

Обе луны спустились еще ниже, вдвое увеличившись в размерах и словно притянув за собой низкий грязно-лиловый небосклон. До горизонта казалось рукой подать, вселенная свернулась до размера стадиона и продолжала уменьшаться. От обеих перекошенных спутников исходил пронзительный, но неровный свет, словно в невидимой электросети происходили колебания мощности. Зато запахло гораздо приятнее, чем в момент восхождения. Теперь пахло благовониями, засушенными цветами, немного воском и алкоголем.

Здесь пахло, как на тщательно ухоженной могилке.

Туман уползал, но внизу не появились ни брошенный микроавтобус, ни линия шоссе. Впрочем, пурпурные цветы терновника оказались примяты именно в том месте, где забуксовала машина, но теперь вместо нее громоздилось нечто непонятное, похожее на ржавую полевую кухню. Зато нашлась дорога и стройные ряды ясеней вдоль нее. Правда, дорога была проселочной; вся в лепешках навоза и следах копыт, она живописно взбегала на ближайший холм и разветвлялась, пропадая в мглистой низине.

Младшая присмотрелась. На развилке дорог торчал из земли толстенный кол с насаженным сверху черепом. По размерам череп никак не мог принадлежать корове или лошади, скорее небольшому бегемоту.

Опять снизу вверх полыхнула молния. В сизо-лиловой дали промелькнула еще одна стая птиц – на сей раз очень похожих на сов.

– Тетя Берта говорит, что две луны – это хорошо, – с вымученной улыбкой перевел Бернар. Он растирал на затылке следы ушиба от клыков. – Это означает, что Изнанка совсем близко. Не всегда так бывает. Но нам нужно успеть, пока луны не столкнулись…

– А что тогда будет? – Младшую потянуло потрогать, что же осталось от ее волос после ножниц Камиллы, но она сдержалась. Еще она чувствовала, что Бернар нарочно отвлекает ее болтовней от грустных мыслей, и была очень ему за это благодарна.

– Лучше нам это не выяснять, – дядя Эвальд озабоченно вглядывался в даль, туда, где полыхали зарницы. – Когда луны встретятся, захлопнутся короткие сутки Пограничья… Берта, ты можешь идти?

– Попытаюсь…

– Саня, рюкзак не потерял?

– Все свое ношу с собой!

Мария молча пнула ногой сумку с припасами.

– Отлично! – Дядя Эвальд взялся за замки на ремнях. – Прежде чем идти мы все немедленно должны переодеться.

И принялся, как фокусник, тянуть из сумки тряпки салатного цвета. Теперь Младшая догадалась, зачем старик заставлял их останавливаться на шести автозаправках. Он скупил изрядное количество самых невероятных предметов, но больше всего здесь было дождевиков.

– Извините, Добрый Сосед, но я это не надену, – презрительно скривилась Мария. – Вы в привидений играть собрались или уходите в монастырь?

– Это не монашеская одежда, – терпеливо объяснил дядюшка. – Вы просто накиньте сверху, как плащ, и завяжите тесемки.

– Но зачем?! – Наездница крутила в руках зеленую клеенку.

– Затем, что в стране Фэйри следует соблюдать этикет, – веско произнес дядя Саня. Он уже закутался в дождевик и, на взгляд Анки, стал похож на странствующего студента. – Если мы хотим быть правильно поняты, мы должны быть в зеленом.

– А вас, Саня, я до сих пор считала нормальным человеком, – вздохнула Мария. – Чье мнение в тундре вас так сильно занимает? Например, мне нравится моя черная куртка и брюки. Что теперь? Здесь живут оголтелые экологи? Они затеют драку из-за свинки, чью кожу я так удобно ношу уже пятый год?!

Дядя Эвальд затянул у себя на шее тесемки. Подошел к наезднице вплотную. Ему пришлось запрокидывать голову, чтобы смотреть великанше в глаза. По Анкиным прикидкам, глава септа едва перерос метр шестьдесят восемь. Рост старика ее не волновал, но порой Анка задумывалась, перерастет ли его Бернар. Отец Бернара не вырос больше метра семидесяти…

– То, что я сейчас скажу, относится не только к уважаемой советнице, но и ко всем вам. Я скажу это один раз и больше не повторюсь… – Он повторил свою речь на английском, тетя Берта покивала, – Слушайте, Соседи… и обычные люди. Мы представляем лишь приблизительно, кто здесь живет. И, возможно, сильно ошибаемся. Уж точно я не знаю, как хозяева поведут себя при встрече. Я надеюсь, что жители Изнанки говорят на одном из знакомых Фэйри языков. Все представления о Пограничье и Изнанке мы вынесли из устных легенд… – Дядя Эвальд помолчал, Мария не перебивала. – Уверенно могу заявить следующее. Здесь иначе течет время, и очень важно выбрать правильную дорогу в правильном потоке времени… Здесь опаснее, чем в верхнем мире, но от мира не стоит сразу же отстреливаться. Здесь опасно только потому, что мы чужие. Постарайтесь использовать огнестрельное оружие лишь в крайнем случае. Поймите, Зеленая страна осталась навсегда молодой, здесь можно встретить арбалет, в крайнем случае – пищаль, но не автомат…

– Однако, в отличие от телефонов, оружие у меня в полном порядке, – ворчливо вставила Мария.

– Очень может быть. Просто телефону негде взять радиоволны… И последнее, о чем я заявляю с уверенностью. Предания скупы, но они требуют от нас вежливости. Если я настаиваю на том, что следует облачиться в зеленый цвет, значит, это необходимо.

– А если в преданиях найдется строка о том, что нам надлежит измазаться в дерьме?

– Значит, мы измажемся в дерьме, – не моргнув глазом, ответил Эвальд. – Более того. Если потребуют обстоятельства, мы залезем в дерьмо по горло и просидим там сутки.

Мария оскалилась. Пистолет она по-прежнему держала в руке. Анка, затаив дыхание, следила за словесным поединком.

– Какие же обстоятельства, Добрый Сосед?

– Я напомню уважаемой советнице. Мы обещали спасти девочку, и мы спасли ее. Палата взялась за спасение еще двух обычных, и мы намерены выполнить свои обязательства. В процессе, советница, могут возникнуть самые разные обстоятельства, в том числе я бы не исключал лужи с дерьмом.

– Иными словами, Добрый Сосед, вы претендуете на роль главаря в нашей банде? – Мария кисло улыбнулась.

Тут дядя Эвальд отрицательно помотал головой, чем здорово удивил Анку.

– Хранительница Традиций не в пример лучше меня ориентируется в памяти народа, – серьезно произнес Эвальд. – Я предлагаю, не сходя с места, просить уважаемую Берту возглавить наш поход…

– Я чокнусь с вами! – Мария плюхнулась на камень и обхватила голову руками.

Анка следила за небом. Россыпи колючего серебра кружили, выстраиваясь в строгие узоры, на секунду возникали знакомые созвездия, но стоило присмотреться внимательнее, как небесный калейдоскоп рассыпался нитями северного сияния. Косорылые луны хохотали, под ногами волнами прокатывалась дрожь.

– Я согласен, – выступил вперед бородатый Саня. – Вы простите, Мария, но командовать должен тот, у кого не кипит кровь!

– А после того как мы достигнем славянских земель, командование стоит передать уважаемому Соседу Александру, – бесстрастно закончил дядя Эвальд.

– Э-э-э…Чего? – всполошился русский Фэйри. – Но из меня плохой начальник!

– Зато вы – единственный, кто разбирается в истории России!

– А нам придется?… – Саня не договорил.

– Никто не знает, что нас ждет за Хрустальным мостом, – пожал плечами Эвальд. – С Камиллой непросто вести переговоры. Она сказала… гм. Она сказала, что в России выходить обратно придется… Сейчас скажу точно – «через реку Смородину, по мосту…» Забыл, про мост забыл!

– «По Калинову мосту», – упавшим голосом завершил строку Саня.

– Что это означает? Вы знаете? – оживился Эвальд.

– Это означает худшее, что можно представить, я права? – повернулась к русскому Фэйри наездница.

– Не совсем., . – подергал бороду дядя Саня. – Но символика восходит к временам мезолита…

– Как это «достигнем России»? Пешком, что ли? – осмелилась вставить Анка.

– Вот именно! – Мария обрадовалась неожиданному союзнику. – Черт с вами, командуйте, обещаю подчиняться! Но не убеждайте меня, что уважаемая Берта дойдет пешком до России!

Тут они забыли про Анку, перешли на английский и минуты три препирались, пока под ногами не заплясали камешки. С низким гулом из щелей в соседнем сиде вырвалось пламя, по склонам пополз черный песок. Эвальд подхватил тетю Берту с одной стороны, Бернар – с другой, и отряд начал спуск. По пути старики совещались на языке Фэйри, и тетушка платочком вытирала с лица кровь. Она придирчиво оглядывала себя в зеркальце, которое держал перед ней Бернар, и, похоже, нисколько не разделяла общих тревог.

– Ну, вроде, договорились, – подмигнул Анке дядя Саня. – Осталось сообразить, в какую сторону идти, и как поймать это самое, нужное время!

– Все зависит от нас, – туманно пояснил глава септа. – Если вовремя попадем в Изнанку и сумеем сторговать хороших коней, есть шанс догнать и обогнать течение времени. А с направлением… – Эвальд указал рукой между черных холмов. Там, после развилки, вновь появилась дорога. – Мы должны идти за Ку Ши, все время на восток. Если до встречи лун не найдем заставу брауни, то застава найдет нас.

– Тяжело дышать! – пожаловался Саня.

Берта заговорила с кровником. Эвальд выслушал тетушку, терпеливо покивал, затем перевел:

– Камилла предупреждала: воздух сильно отличается. И не только воздух… Встречаются колодцы и ручьи с отравленной водой. Встречаются малинники, где от одной ягоды можно потерять разум, и ореховые рощи, где путников заманивает в ямы старушка Пег. В то же время, можно найти ягоды, дающие невиданную силу, но их мы не умеем отличать. И в диких местах, и в городах мы обязаны держаться вместе. Ни в коем случае нельзя далеко отходить в заросли, особенно во время охоты.

– Да на кого ж тут охотиться? – Саня выразительным жестом обвел лунный пейзаж.

– Кстати говоря, – невозмутимо продолжал седой Фэйри. – Перед тем как замахнуться на живое существо, непременно спросите разрешения у Берты. У меня спрашивать не стоит, я сам не слишком разбираюсь в обличьях духов…

– Выходит, мне и комара на лбу нельзя раздавить? – саркастически заметила Мария. – Следует бежать к уважаемой Берте?

– Комара лучше смахнуть, поскольку это может оказаться совсем не комар, – спокойно отреагировал Эвальд. – Убивать следует только того, кто явно угрожает твоей жизни. И пока к нам не вернется Черный пастух, никто не должен отходить в сторону. Можно угодить в поток «ленивого» времени и пропасть там на долгие годы. Или, наоборот, очутиться в воронке «хищного» времени, оно способно обратить человека в прах за пару минут. Можно погнаться за пустышкой и угодить в лапы к Баван Ши… Можно встретить… Много кого можно встретить. Кстати говоря, в Изнанке действует Запрет на имена.

– Запрет на что? – переспросила Младшая. Она уже не соображала, смеются над ней или говорят серьезно, слишком много невероятных событий произошло в последний час.

– Лучше не называть друг друга по именам, – отозвался Бернар. – Существуют духи, которые могут подслушать имя человека и подчинить человека себе.

– А как же тогда называть? – опешила Анка.

Но ей никто не ответил, потому что земля снова затряслась. Из оставшейся позади вершины, снизу вверх, с гулким хлопком ударила ветвистая молния, но не исчезла, а продолжала искрить, уткнувшись в Млечный путь. Саня, державший Анку за руку, отшатнулся, прикрывая глаза. Анке показалось, что она ослепла, но зрение постепенно восстановилось и…

– Там человек, смотрите! – Она не могла сдержаться и все тыкала пальцем в небо.

В зените снова промчалось несколько пернатых хищников из отряда совиных. Когда птичьи силуэты выстроились на фоне лунного диска, стал ясно различим силуэт всадника в остроконечной шапке, низко пригнувшегося над лукой седла. Коротконогий человечек крепко сжимал коленями бока птицы, а за плечом у него торчал какой-то длинный предмет вроде пики.

В следующий миг все пропало. Желтую луну заволокло тучами, и десятком метров ниже по склону пошел… град. Градины стукались о черный песок, подпрыгивали и катились вниз, создавая непрерывный шум, как будто разом раскололись тысячи орехов. Дорога впереди покрылась блестящими шариками. Градины все падали, но упорно не желали таять, хотя воздух внизу становился жарче и жарче.

Совиный клин сделал еще один круг. Сквозь рокот подземных кузниц донеслось мерное хлопанье крыльев и прерывистый клекот. Головная сова пикировала прямо на Анку, круглые глаза горели желтым огнем, поперек груди проходил спаренный ремень, а на мохнатом загривке совершенно отчетливо стал виден маленький всадник. Физиономию всадника скрывал красный шарф и низко надвинутая красная шапка. Видение продолжалось секунду, сова резко взмахнула крыльями и устремилась в вышину, остальные птицы последовали ее примеру. Младшую качнуло воздушной волной, на склоне сида поднялась небольшая песочная буря.

– Вы видели? Видели? – тормошила Анка Добрых Соседей. – Она огромная, прямо как орел! Бернар, там был человечек, я уверена!

– Скорее всего, брауни, – почесал в затылке дядя Эвальд. – Значит, сегодня застава недалеко.

И, больше не говоря ни слова, он продолжил спуск, держа курс на шест с черепушкой.

– Заметили, что здесь со звуком? – Мария вертела головой с таким видом, словно находилась в кольце врагов. – Я кричу, а звук словно растворяется, зато спустя минуту непременно возвращается эхом. Откуда тут эхо, черт побери?

– Тут все будет несколько иначе, – дядя Эвальд помог тетушке Берте перебраться через груду горячих булыжников. – Все иначе, но, если вдуматься любое явление имеет свое оправдание. Вот вы крикнули зря, потревожили сиды, и к вам вернулось ваше же неуважение…

Мария недовольно фыркнула и перевела разговор на другую тему.

– Если уж вы такой знаток здешних скал, подскажите, кто такой брауни, и чего от него ждать?

– Брауни… Он не один, это целый народец. Существует множество преданий о том, что они жили среди людей, помогали или вредили, а потом ушли в Изнанку.

– Под землю?

– Сколько раз повторять, что мы не под землей. В грунте, к вашему сведению, живут кроты, жуки и черви…

– И на кой они нам сдались?

– Берта купит у них траву Ахир-Люсс. Трава сохраняет память. Без этой травы человек не может вернуться во внешний мир.

– А если они откажутся?

– Тогда придется выпустить в их городе кошку. Брауни панически боятся кошек.

– А потом что? Если они продадут траву, мы ее должны будем съесть?

– Если верить легендам, брауни допустят нас на заставу.

– Но это же бред! А вдруг они не испугаются кошки?..

Пока они так пикировались, маленький отряд добрался до подножия сида и вступил на дорогу. Прежде змеившаяся среди кочек, дорога как-то резко распрямилась и стала походить на широкое столбовое шоссе. Не сговариваясь, путники опустили поклажу. Бернар подергал Анку за рукав, глазами указывая в пыль.

Следы.

Младшая была уверена, что им предстоит ковылять по колено в жидкой грязи, ведь совсем недавно прошел дождь и град, но поверхность тракта выглядела так, словно тут несколько месяцев не было осадков. В обе стороны тянулись цепочки следов от копыт, босых пяток и отпечатки подкованных башмаков. Они наслаивались друг на друга, мешая разобраться. Кроме лошадей и маленьких людей, по дороге ходили вполне взрослые мужчины и женщины, как обутые, так и босиком.

– Смотри, здесь прошел старый брауни… Он вел в поводу быков, запряженных в телегу.

– Почему старый?

– Потому что косолапит, сбиты каблуки, и рядом – видишь? – следы его посоха.

Анка воззрилась на Бернара с восхищением. Она поставила ногу рядом с отчетливым отпечатком сапога и ахнула. Старый брауни носил обувь тридцать третьего размера!

Бернар возбужденно метался по дороге, играя в следопыта. Саня угощал тетю Берту газированной водой, Эвальд, опустившись на одно колено, что-то показывал Марии на песке. Анка проследила взглядом за его рукой и вздрогнула.

– Бернар, глянь, кака-ая лапища! Это что за зверь?

Следы здоровенных когтистых лап тянулись вдоль обочины, параллельно со следами изящных босых ступней, без сомнения, принадлежащих ребенку лет семи. Хотя нет, поправила себя Анка здесь мог пройти совсем не ребенок, и даже вовсе не человек! Потом она представила, как должен выглядеть тигр с такой лапой, и пожалела, что не помнит ни одной молитвы.

Сквозь затихающий рокот кузниц раздался дробный перестук. Младшая невольно вжала голову в плечи и оглянулась назад. Мария уже стояла на полусогнутых, небрежно придерживая у бедра вороненый ствол, Саня тоже вскочил. Но позади никого не было, это осыпались камни с ближайшего склона. На мертвых деревьях неведомой породы, замерших вдоль обочины, не шевелилась даже малая веточка. От трещин в сером песке несло гарью и пересохшим навозом. Коровьи лепешки крошились на комки от удара ногой. Созвездия продолжали плавный хоровод среди беззвучных молний, разноцветные луны неумолимо сближались.

– Это всего лишь старые следы нашего проводника Ку Ши, – дядя Эвальд поднялся с колен, не скрывая озабоченности. – Или другой собаки из его стаи. Черных пастухов не надо бояться, тут есть кое-кто пострашнее…

Теперь Мария совещалась с Бертой. Великанша больше не подсмеивалась и не задирала нос, а послушно кивала и доставала из сумки трофейные стволы.

– Аня, тебе придется взять у Сани рюкзак, а Бернар понесет сумку! Мы идем очень быстро, не останавливаясь, всем понятно? Впереди Мария с Бертой, затем вы втроем. Бернар и Саня, держитесь так, чтобы Аня была между вами. Я пойду сзади. Мария, вы нам объясните, как пользоваться оружием?

– Бернар, что случилось? – Анка подтягивала лямки рюкзака. Внутри чуть заметно шевелились теплые кошки.

– Следы… вон там, слева. Тете Берте не понравились…

– Так это коза прошла, что ты меня пугаешь! – У Анки отлегло от сердца. – Я же не дура, у нас в деревне козы всю жизнь…

– Быстрее, – дядя Эвальд подталкивал Младшую в спину.

– Это не козы, – тихонько сказал Саня. – Кажется, шотландцы эту пакость звали Баван Ши. Тетки с козлиными копытами, очень неприятные, они танцуют, а потом высасывают кровь…

Анка подумала и решила не выспрашивать. Шли очень быстро, Младшей было стыдно, что Бернар тащит тяжесть, а она бежит налегке. Она трижды порывалась подержать одну из лямок хозяйственной сумки, но парень отказывался. Мария на ходу передала Эвальду и Сане пистолеты, Берта засучила рукава блузки, раскатала на предплечьях резинки и распихивала под них сушеную траву. Хранительница не улыбалась, с ее лица исчезло привычное добродушное выражение, но она также перестала горбиться, даже стала выше ростом.

Дядя Эвальд замыкал шествие с тяжелым баулом на плече и с пистолетом за поясом. Когда Младшая оглядывалась, старик широко улыбался, но она замечала, как его серые глаза внимательно обшаривает обочины. Только когда козьи следы свернули в сторону, Эвальд немножко расслабился.

Теперь Младшая сумела оценить истинные масштабы могильников. Неведомые строители натаскали кучи камней и песка высотой с шестиэтажный дом, прорыли внутри ходы и, вдобавок, ухитрились втащить наверх каменные изваяния. Желтая луна выползла из-за туч, и выяснилось, что на голых склонах не выросло даже крохотной зеленой травинки; здесь преобладали бурые и серые тона, а в лощинах между холмами плавал багровый туман. Деревья у дороги все оказались мертвыми, сгоревшими остовами, да и сама, такая приветливая издалека, дорожка, походила теперь на след от пересохшего ручья. Напрасно Анка прислушивалась, пытаясь уловить птичье пение. Кроме сбитого дыхания ее спутников и щелканья мелких камешков под ногами, до ее ушей доносился только один звук.

Мерный гул пламени в глубинах сидов. Но те, кто поддерживал огонь в усыпальницах предков, не желали выходить.

Ни одно насекомое не кружило в воздухе.

«Марсианская пустыня, – думала Младшая. – Как эти брауни живут без колодцев?..»

Стоило Анке подумать о воде, как сразу мучительно захотелось пить. Она вспомнила, что предусмотрительный Эвальд купил на заправках несколько бутылок воды, но, очевидно, это был неприкосновенный запас. Саня тащил на себе рюкзак с водой и провизией и портфель с оружием, которое наездница конфисковала у зачарованных агентов. В портфеле было пять или шесть пистолетов, и даже – самый настоящий автомат. Мария и Берта двигались налегке. Несмотря на то что наездница была гораздо сильнее, дядя Эвальд так и тащился позади с пудовой поклажей. Анка слышала, как свистит воздух у него в легких. Берта хромала, она до сих пор не оправилась от ушиба. Тетушка что-то тихо напевала. Младшая глазела по сторонам, не в силах вымолвить ни слова.

Пограничье опять начало меняться. На голых склонах сидов внезапно заколосились молодые зеленые всходы, в основаниях рукотворных гор обнаружились грубо вырубленные ходы, из которых наружу вырывался слабый колеблющийся свет. К этим входам от проезжего тракта разбегались мощенные булыжником тропки, в темные провалы вполне мог забраться человек…

По глазам ударил пыльный ветерок. Анка сморгнула и ойкнула от неожиданности.

В долинах между холмами на глазах расцвели яблоневые и ореховые рощи, заросли бузины соперничали с пурпурным буйством терновника. И сами холмы неуловимым образом начали отдаляться друг от друга, оставляя все больше пространства лужкам и рощицам. Обе луны поползли вверх и разошлись в разные стороны, с полей дохнуло привычным летним теплом и наконец…. О, какое счастье испытала Младшая, когда ей в волосы врезалась самая обыкновенная пчела. Пчела воткнулась и почти сразу улетела, но Пограничье больше не было кладбищем.

Дорога, еще минуту назад казавшаяся сухим потрескавшимся руслом, вдруг размякла, от обочин повалил пар, запахло сеном и навозом, град растаял, в ослепительно-синих лужах отразилось небо.

Темно-синее чистое небо, правда, с двумя лунами и без солнца, но тоже неплохо! Тетя Берта махнула рукой, что-то коротко произнесла на английском, Но Анка и так поняла – привал!

Они плюхнулись рядком на бархатную зелень обочины. Бернар потихоньку сунул в Анкину руку шоколадку, Младшая развернула, но так и не донесла лакомство до рта.

Потому что время сошло с ума.

Ясени у дороги стремительно наливались свежей листвой, тянулись вверх, переплетались ветками. За первым рядом помолодевших красавцев расправлял клейкие листочки зеленый молодняк. В махровом ковре травы шустрили мелкие грызуны, горланистые птицы свивали гнезда над головой, по левую руку от путников забил ключ, и вдоль дороги зажурчал самый красочный ручей, какой можно себе представить. В прозрачной воде друг за другом гонялись три разноцветные рыбы, на дне распускались феерические водные цветы, но самое поразительное явление поджидало Анку на мокром камне, у излучины.

После Младшая призналась себе, что именно в тот момент она и выронила шоколадку.

Несомненно, существо, отдыхавшее на камне, состояло в дальнем родстве с человеком или очень умело человеком притворялось. Анка успела заметить широченный губастый рот, свисающий над ним, как слива, нос, и два круглых ярко-красных зрачка посреди выпученных глазных яблок. Портрет дополняли длиннющие застенчивые ресницы и серый, покрытый комьями водорослей, плащ с капюшоном. Анке показалось, что человечек сидел на корточках, сложив длинные синие руки под плащом. Но едва она успела набрать в грудь воздуха, чтобы сообщить о своем открытии остальным, как открытие показало язык и бросилось в искристый водоворот.