Текст книги "ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ)"

Автор книги: Виталий Вавикин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Так ты недоволен тем, что здесь сформировался рынок?

– Причем тут я?

– Но ты же сказал…

– Ты спросила, как, по – моему мнению, поведет себя Старец горы. Я ответил так, как думаю. Мое мнение на это никак не влияет.

– А как же слухи о восстании? Разве ты не веришь в них? Не хочешь перемен?

– То, во что я верю, и то, чего я хочу, не имеет никакого отношения к тому, что случится в Голиафских горах, – стражник задержался у шатра, где продавали необходимые для магии кости диковинных животных, гербарии редких растений и тайные фолианты, содержащие тысячи заклинаний.

Народа у шатра толпилось достаточно много. В основном это были голиафки. Две трети из них просто пришли поглазеть, несколько перекупщиков из горного народа целенаправленно делали покупки, выполняя заказы жрецов и колдунов либо из Аида, либо из Далеких земель. Но находились и те, кто просто интересовался магией. Голиафки, немного стесняясь, стараясь не привлекать внимания, подходили к торговцам и робко интересовались, какую книгу или фолиант им приобрести, чтобы учиться колдовству.

– Лучше бы они интересовались кнутами из голиафских кобр, – проворчал сопровождавший Агву стражник, презрительно сплюнув себе под ноги.

– Чем плоха магия? – вступилась невольно ведьма, хотя часть ее нового естества, принадлежащего укротительнице мантикор, была согласна с услышанными словами.

– Что‑то я не вижу, чтобы ты ловила монстров, пользуясь колдовством, – сказал стражник, устремляя взгляд к висевшему на поясе скрученному кнуту. – Хотя… – он вспомнил, что они идут за повозкой, в которой, скорее всего, переправят мантикору уже заждавшимся покупателям. – Распад в низших слоях Голиафских гор происходит повсюду… Слабость… Алчность… Мы никогда не сможем диктовать Старцу свои права, потому что предпочитаем заниматься бесполезным колдовством или превращаться за два сребреника в гидов по рынкам и… – стражник на мгновение потупил взгляд, но затем все‑таки заставил себя встретиться с Агвой взглядом. – И превращаться из укротительниц в контрабандистов.

– Я не имею к контрабанде никакого отношения, – ведьма выдержала пристальный взгляд стражника, затем спросила его имя.

– Зачем тебе? Хочешь натравить на меня фидаинов? Сразу скажу, это лишнее. Я такой же слабак, как люди вокруг. Мне нет дела до того, как ты зарабатываешь.

– Не говори ерунды, – отмахнулась Агва. – Если бы я хотела избавиться от тебя, то сделала бы это сама.

Стражник не согласился, но и возражать не стал.

Мимо прошел торговец из Аида, невольно приковав к себе внимание, отличаясь от могучих голиафцев размерами раза в два минимум. Протоколы игровой точки, настроенные на ксенофобию, заставили потянуться за оружием, но торговец выскользнул из поля зрения, затерявшись в толпе, позволяя прийти в чувства.

– Чем чаще с ними встречаешься, тем проще себе контролировать, – сказал стражник, верно истолковав чувства Агвы.

Она тряхнула головой, пытаясь вспомнить, о чем они разговаривали.

– Меня зовут Керасп, – сухо представился гид. – Если это, конечно, имеет какое‑то значение.

– Имеет, – заверила его ведьма.

Они разминулись с группой стражников, следящих за порядком на территории рынка. Возможно, Агва и не заметила бы их, если не звон кандалов пойманного воришки, которого стражники тянули за собой. Это был молодой голиафец, щуплый и невысокий для представителей горного народа. Одежды на нем, если не считать превратившихся в лохмотья штанов, не было. По телу стекала темная слизь, источавшая такое зловоние, что у людей, мимо которых проводили воришку, начинали слезиться глаза. К ошейнику молодого голиафца была прикреплена трость, чтобы он не смог сбежать от стражников, но и не имел возможности приблизиться к ним, испачкав в зловонной слизи.

Агва обернулась, провожая взглядом пленника и конвоиров. Восприятия обострились, только она не могла понять, на что разработчики хотели обратить ее внимание. Несомненно, катализатором послужила встреча с воришкой, но конвой уже скрылся из вида, а чувства продолжали сбоить, заставляя слышать далекий рев толпы, от которого начинало сильнее биться сердце.

– Там что проводятся какие‑то аукционы или распродажи? – спросила Агва, указывая в сторону, откуда доносился рев толпы.

Керасп нахмурился, не сразу сообразив, о чем идет речь.

– Рев толпы, – сказала ведьма. – Ты разве не слышишь?

– Рев толпы? – Керасп прислушался.

– Рев стал четким, после того, как я встретила воришку и стражников.

– А! – наконец‑то сообразил Керасп. – Наверное, ты слышишь звуки голосов с площади, где наказывают провинившихся.

– Провинившихся?

– Да. Воров, жуликов, карманников, спекулянтов, продавцов запрещенными товарами…

– Тянет к площади, как магнитом, – призналась Агва.

– Это происходит со всеми новичками. Таковы правила… – стражник вздохнул, признаваясь, что совершенно забыл об этом. – Можно было бы обогнуть площадь Наказаний, а так… – он непристойно выругался, сказав, что придется отклониться от маршрута и побывать на площади.

– Это обязательно?

– Лучше потратить пару минут на дорогу до площади Наказаний и обратно, чем мучиться, пока не покинешь рынок, потому что обострившиеся протоколы не позволят тебе думать ни о чем другом.

Ведьма тяжело вздохнула, решив, что новый знакомый осведомлен о местных правилах и порядках лучше, чем она.

– Первый раз пытаешься продать мантикору? – спросил Керасп.

– С чего ты взял?

– Будь это иначе, ты бы знала правила рынков.

Агва решила, что промолчать будет лучше всего. Стражник кивнул, приняв молчание за согласие, и спросил ведьму из далеких земель, сменившую образ на голиафку, о подельниках.

– Нет никаких подельников, – попыталась соврать она.

– Правда? – ухмыльнулся Керасп. – С кем тогда ты оставила мантикору? Кто присматривает за монстром? Сквадеры? – он хрипло рассмеялся.

– Я могла заколдовать ее, – буркнула Агва первое, что пришло в голову.

– Заколдовать? – опешил стражник. – Гм! Первый раз слышу, чтобы укротительницы умели колдовать на таком уровне. Ты что, возомнила себя ведьмой из Далеких земель?

– Нет, конечно… – нервно рассмеялась Агва, радуясь, что улица, по которой они шли, вывела их к площади Наказаний, упиравшейся в скалистые стены громадной пещеры.

По камням стекала темная слизь, собираясь в установленные каменные бочки, где сидели нарушители. Рядом стояли стражники с клинками, нанося рубящие удары каждые полминуты, заставляя провинившихся нырять в бочки. Толпа собравшихся зевак приветствовала происходящее радостными воплями.

– Что это за слизь? – спросила Агва.

– Нечистоты, – ответил Керасп. – Слышала о том, как устроены очистительные сооружения на игровой площадке «Голод»?

– Слышала, что там на нижних ярусах невозможно дышать от смрада.

– Создатели «Фив», думаю, позаимствовали идею этой слизи оттуда. Своеобразное классовое деление – чем выше к чертогам Старца, тем чище.

– Хочешь сказать, что эта слизь… – Агва брезгливо принюхалась. – Мерзость! – скривилась она, наблюдая, как провинившиеся в очередной раз ныряют в нечистоты, чтобы спасти себе жизнь.

Зеваки загалдели громче обычного. Ведьма не сразу поняла, что послужило причиной оживления. Неожиданно днища бочек с нечистотами открылись, и воры покатились по желобам в яму нечистот, булькающую в стороне от деревянного эшафота.

– Все закончилось? – спросила Агва, надеясь, что наконец‑то может уйти.

Зеваки, продолжая галдеть, потянулись к яме нечистот. Часть отстойника была скрыта каменными глыбами, и когда ведьма, не в силах противостоять движению толпы, приблизилась к яме, то поняла, что она намного больше, чем казалось прежде. Яма была, скорее, крошечным озером, на берег которого выбрались нарушители, где им тут же надели на шеи браслеты с приклепанными длинными шестами. Экзекуция продолжилась. Появились несколько бывших укротительниц с розгами. Ворам нанесли по десять ударов по каждой руке, ломая пальцы и срывая с костей плоть. Контрабандистам предназначалось получить такое же количество ударов по пяткам.

Одного из нарушителей оставили напоследок. Старый голиафец извлек из горна раскаленную докрасна маску. Держа маску щипцами, он подошел к нарушителю, которого стражники прижали к земле. Приговоренный к наказанию голиафец извивался и жалобно завывал, прося о пощаде. Затем раскаленную маску приложили ему к лицу, и мольбы превратились в дикий крик, разбавленный жутким шипением горящей плоти. Толпа одобрительно взревела. Экзекуция продолжалась несколько секунд. Внутри маски был нанесен специальный узор, выжигавший кожу избирательно, и когда палач убрал маску с лица нарушителя, Агва увидела клеймо предателя – заключенный в квадрате круг. Информация о том, что означает эта фигура, находилась в доступных информационных блоках игровой точки сборки.

– Что натворил этот бедолага? – спросила Агва.

– Наверное, сотрудничал с врагами горного народа, – проворчал Керасп.

– Говоришь так, словно сочувствуешь предателю, – подметила ведьма.

Стражник едва заметно пожал плечами. Агва сочла это хорошим знаком – если что‑то пойдет не так, то можно будет попытаться завербовать нового знакомого. «Вероятно, стоит попробовать намекнуть прямо сейчас», – подумала ведьма, но ее отвлек недовольный гул собравшихся зевак, провожавших неодобрительным гиканьем преступников, которых уводили стражники.

– Куда их теперь? – не удержалась от вопроса Агва.

– Выведут за границы рынка и отпустят, – сказал Керасп. – А если они вернутся и снова попадутся за свои злодеяния, то… – стражник прервался, потому что толпа снова завыла, приветствуя новых несчастных на эшафоте.

Задержанных провели мимо бочек с нечистотами к обагренным кровью плахам.

– Им что, отрубят головы? – опешила Агва.

– Только тем, у кого на лице есть клеймо предателя. Остальные останутся без кистей, если они были ворами, или без ступней, если были контрабандистами.

– Жесть, – передернула плечами ведьма.

– Да ладно, – усмехнулся Керасп. – Это ведь просто игра. Они все равно почти ничего не почувствуют.

– А если те, кому отрубят голову, заложили свои тела в незаконном терминале? – оживилась Агва. – Знаешь, как это было с Прай – Ми и его братом, когда они чуть не погибли во время обрушения «Голода»…

– С кем?

– С создателями игровой площадки «Мекка».

– Никогда не слышал о такой.

– Никогда? – Агва нахмурилась. – Как долго ты уже играешь?

– Лет пять.

– Ого! Богач, ставший игроманом?

– Нет, – Керасп снисходительно улыбнулся. – Просто попал в исследовательскую программу Иерархии. Клирики сказали, что хотят изучить влияние длительного пребывания на игровой площадке на сознание человека. Кажется, аналитики болтали о деградации ядер личности, но я не особенно в этом разбираюсь, так что… – он демонстративно пожал плечами.

– И что, ты пять лет не покидал «Фивы»?

– Ну, до рекорда мне еще очень далеко, – рассмеялся стражник. – К тому же пребывание в «Фивах» ничего особенно не отличается от обычной жизни на втором уровне реальности. Думаю, клирикам просто заняться нечем, пытаясь найти недостатки игровых площадок, построенных в Подпространстве – проще закрыть сразу весь Квазар… Только… не думай, что я старик. Клирикам для проверки нужны были молодые, того же возраста, что большинство игроманов, – он хитро прищурился. – Ну, а как насчет тебя?

– А что на счет меня?

– Судя по тому, как ты себя ведешь, могу сказать, что ты молодая, но играешь давно, хотя образ голиафки для тебя в новинку. Угадал?

– Отчасти, – улыбнулась Агва.

– Ты не молодая, или играешь не так давно, как я решил?

– Нет, здесь ты все верно подметил.

– И кем ты была до того, как стала голиафкой.

– Ведьмой Далеких земель.

– Телебом? – опешил Керасп.

– Не любишь телебов?

– Да дело не в этом, просто… – он отступил на шаг, окинув новую знакомую внимательным взглядом.

– Что? – зарделась Агва.

Керасп качнул головой, затем все‑таки признался, что не может представить ее ведьмой.

– Телебы такие маленькие, а ты сейчас такая большая и… крупная… – он смутился, но замолчать не смог. – Плюс еще все эти татуировки на теле и скарификация. Да и волосы…

– Телебы тоже волосатые, – снисходительно улыбнулась Агва.

– Но не настолько, как голиафцы!

– Не настолько, – согласилась ведьма, превратившаяся в укротительницу мантикор.

За разговором, они оставили площадь Наказаний и не заметили, как оказались в районе рынка, где торговали не вещами, а навыками. В основном это были боевые искусства. Полигон, где различные воины обучали желающих за щедрую плату, был заполнен как реальными покупателями, выстроившимися в очередь, чтобы приобрести тот или иной прием, так и простыми зеваками, пришедшими поглазеть на телебов, воинов Тидея, Ареса, Оместеса. Встречались там даже гриллы – разумные монстры Аида, целью которых была охота. Собравшиеся зеваки шептались, что гриллы очень похожи на голиафцев, по крайней мере, размерами и мощью. Рядом с гриллами постоянно находились маги, блокировавшие заклинаниями инстинкт убийцы, превращавший гостей из Аида в машины смерти. Зубы гриллов были так остры, что они сгрызали свои языки. Но в глазах, при учете, что действует заклинание блокировки гнева, проглядывался разум.

Они были с головы до ног покрыты шерстью, и от них невыносимо разило псиной. Зеваки презрительно кривились, но затем чувствовали сладкий запах разлагающейся плоти восставших мертвецов армии Оместеса, и боязливо смещались к выглядевшим менее опасными воинам Ареса, что было ошибкой, так как последние умели и любили убивать не меньше гриллов, зато были чертовски хитры и расчетливы. Впрочем, воины Тидея, иддалы, тела которых были усеяны десятками глаз, представляли не меньше опасности. Несколько магов, демонстрируя неприступность иддалов, у которых не было головы, а рот находился в районе живота, обещали за умеренную плату добавить любому голиафцу дополнительную пару глаз, что позволит развивать сложные навыки видения боя, доступные иддалам.

– Повозку можно достать на следующей улице, – сказал Керасп.

Покинув сектор боевых искусств, они, как решила сначала Агва, оказались на окраинах рынка, но затем взгляд зацепился за массивные ворота, преграждавшие проход в закрытую часть поселения.

– Что там? – спросила ведьма, не обращая внимания на продавцов повозок, выстроившихся в ряд.

– За этими воротами невольничий рынок, – нехотя пояснил Керасп. – Рабов обычно привозят на этом, – он указал взглядом на повозки. – Продажи идут хорошо, так что назад проще идти налегке. Да и тяговых животных, как правило, удается продать, как и рабов. У телебов это кромны, у торговцев Аида упряжки люмидов, если это конечно не демоны – ящеры зоргулы, способные сами тянуть груженую повозку.

– Фу! – скривилась Агва, вспоминая свои приключения в Аиде. – Помню, как‑то раз я встречалась с зоргулами… – она осеклась, сбивчиво добавив, что это случилось во времена, когда у нее был персонаж ведьмы.

Пара зоргулов, находившихся поблизости, тихо зашипела, высунув раздвоенные языки. Они были размером с крупного телеба, но передвигаться предпочитали на четырех лапах, хотя могли ходить и на двух задних конечностях, как большинство доступных для игроков персонажей «Фив». В красных глазах зоргулов вспыхнул огонь.

– Брр! – передернула плечами Агва. – Думаю, с этими о скидке договориться не удастся.

– Ты стеснена в средствах? – удивленно поинтересовался Керасп, помня, что нанимая его в проводники, укротительница не скупилась с оплатой.

– Нет, просто не хочу иметь ничего общего с зоргулами, – соврала Агва, хотя в действительности боялась, что бывшие демоны Аида, превращенные, согласно легенде, за верную службу в Закрытом городе в ящер, смогут заметить остатки колдовства, благодаря которому она из ведьмы Далеких земель смогла стать голиафкой. – Думаю, они слишком хитрые и коварные.

– Тогда можно попробовать сторговаться с телебами, – предложил Керасп.

– Да, телебы, пожалуй, подойдут, – оживилась Агва.

Они приблизились к хмурым, низкорослым продавцам, едва достигавшим голиафцам до пояса.

– Нужна повозка? – спросил один из них.

Агва кивнула. Он жестом указал на три крытых повозки. Ведьма выбрала ту, каркас которой показался самым крепким.

– Двадцать золотых, – сказал телеб.

– Десять, – возразила Агва, чувствуя, как ее начинает душить свойственная всем голиафцам жадность.

– За десять можешь забрать крайнюю повозку без тента, – сказал телеб.

– Она слишком хлипкая, к тому же мне нужен тент.

– Тогда девятнадцать золотых и не монетой меньше.

– Пятнадцать.

– За пятнадцать можешь взять ту повозку, что стоит в середине.

– Я уже сделала выбор, – прищурилась Агва, протягивая руку к кнуту, изготовленному из голиафской кобры.

Телеб помялся, и сказал, что готов уступить требуемую повозку и тент за семнадцать золотых. Интегрированная в игровую точку сборки жадность подталкивала Агву продолжать торги, но она смогла одержать верх над алчностью, согласившись на условия сделки.

– Помоги мне найти кромна или упряжку люмидов, чтобы тянуть повозку, и считай, что наша сделка свершилась, – произнесла она.

– Какого кромна? – опешил телеб. – Во – первых, все тягловые животные давно проданы, а во – вторых, улицы рынка слишком узкие. Здесь запрещено пользоваться кромнами или люмидами.

– Вот как… – растерялась Агва, меряя купленную повозку оценивающим взглядом.

– Ты же голиафка, – сказал телеб, решив, что покупатель хочет разорвать сделку. – Посмотри, какая ты сильная. Повозка пустая. Для меня тащить ее – слишком тяжело, а для тебя… – он замолчал, ловко ловя брошенный Агвой кошель с золотом.

Пересчитав монеты, телеб кивнул, подтверждая, что все в порядке. Раскрыв замок и вытащив пропущенную между спиц задних колес цепь, он помог выкатить повозку.

– Тент, – напомнила Агва.

Телеб широко улыбнулся.

– А я надеялся, ты забудешь, – признался он.

– Надень тент на каркас повозки, – сухо велела Агва, понимая, что сама будет делать это слишком долго.

Телеб помялся, затем увидел сребреник, и охотно выполнил указание.

– За сребреник я бы и сам мог натянуть тент, – проворчал Керасп, когда они с Агвой, взявшись за упряжь, потянули повозку прочь от невольничьего сектора рынка.

Агва промолчала, прикидывая, как, добравшись до ожидавшей ее группы диверсантов из Далеких земель, потащит через весь рынок повозку, в которой они спрячутся. Сейчас повозка была пуста, ей помогал голиафец, но не прошли они и половины пути, как тело покрылось потом, а в мышцах появилось неприятное жжение. «Нет, одной мне, пожалуй, не справиться с повозкой, когда в ней спрячется группа Тароса и мантикора», – решила Агва. Вдвоем с Кераспом они, возможно, смогли бы справиться с задачей, но не в одиночку. «Значит, придется рискнуть», – сказала себе ведьма, потратив на поиски альтернативного решение пару минут.

– Керасп? – обратилась она к своему проводнику, воспользовавшись заминкой, вызванной какой‑то толчеей впереди улицы у шатра голиафца, предлагавшего опасных змей, посаженных в стеклянные сосуды, где рептилии шипели, тщетно пытаясь прокусить стекло. – У меня есть к тебе предложение, – сказала Агва, встретившись с Кераспом взглядом.

– Хочешь нанять меня, чтобы я помог тебе тащить повозку с мантикорой? – догадался он.

– В каком‑то роде.

– И сколько ты заплатишь? Мне ведь придется надолго отлучиться с поста. Я и так уже нарушил ряд правил…

– Ты получишь больше, чем можешь себе представить.

– Как это? – нахмурился Керасп.

Взгляд его стал колючим, но Агва не отвернулась.

– Ты знаешь рынок. Пока мы шли за повозкой, я видела, как стражники проводят проверки. Мне это не нужно. Но без тебя я не смогу избежать досмотров.

– Заплатишь золотой, и любой стражник притворится, что не заметил мантикору, – усмехнулся Керасп. – Думаю, на черном рынке подобные монстры пользуются спросом, так что ты можешь позволить себе…

– Я не смогу тащить повозку одна. К тому же… – Агва незаметно достала смазанный ядом голиафской кобры нож, решив, что если Керасп откажется от ее предложение, то она тут же убьет его, чтобы он не сумел раскрыть тайны о диверсантах. – К тому же в повозке будет не только мантикора…

– Еще контрабанда?

– В каком‑то роде…

– Ты говоришь загадками.

– Вместе с мантикорой в повозке будет находиться группа телебов.

– Шпионы? – скривился Керасп, и Агва с трудом сдержалась, чтобы не нанести ему смертельный удар отравленным ножом.

– Нам нужно пробраться в чертоги Старца горы, – произнесла она.

Мышцы были напряжены. Ведьма готовилась к любому повороту событий, настраиваясь на худшее. Керасп молчал. Его большие глаза не мигая смотрели на новую знакомую, переваривая услышанное.

– Вас что… – он понизил голос до свистящего шепота. – Вас что, нанял кто‑то из врагов Старца? – Керасп нахмурился, увидев, как Агва качнула головой. – Что тогда?

– Нападение на чертоги Старца должно стать сигналом, – так же шепотом сказала ведьма. – Начнется смута. Нас поддержат завербованные фидаины и другие голиафцы, среди которых есть даже те, что управляют строительными червями… – Агва выдержала небольшую паузу, ожидая реакции стражника.

– Вам не скинуть Старца, – произнес он, не скрывая, что ожидал большего. – Горный народ – это огромный мир. Пара дюжин предателей и диверсантов не смогут ничего сделать.

– Я разве сказала о паре дюжин? – Агва сверлила Кераспа взглядом. – С одной стороны Голиафских гор сигнала начала бунтов ожидает объединенная Прай – Ми армия телебов, а с другой стороны, в землях Аида, его брат ведет переговоры с гильдией торговцев, которым по силам собрать еще одну армию…

– Разве в игровые точки сборки телебов не прописана междуплеменная вражда? – осторожно спросил Керасп.

– А разве в Горном народе были прежде рынки? – ответила вопросом на вопрос Агва.

Керасп задумался. Толпа вокруг загудела, реагируя на какое‑то событие. Зазвенели клинки стражников.

– Держи его! – закричал кто‑то рядом.

Послышалось ржание напуганных кромнов.

«Если убивать Кераспа, то лучшего момента не придумаешь», – решила Агва, понимая, что суета поможет ей скрыться, а дальше… Дальше они что‑нибудь придумают. Можно будет попробовать обогнуть рынки, сражаясь с буньипами, или…

– Присоединяйся к нам, – предложила Агва, глядя Кераспу в глаза.

Он долго молчал, и когда ведьма была готова воспользоваться отравленным ножом, неожиданно кивнул, заключая новую сделку.