Текст книги "Рыночная цена счастья"

Автор книги: Виталий Овчинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

А здесь смотрю – ты приехал. Не прогонишь?.

Олег посторонился, пропуская ее в прихожую. Сегодня они не занимались сексом. Олег почти весь день был занят с Сергеем. Они готовили документы для поездки Сергея в Москву и, естественно, Олегу было сегодня не до Валентины.. "Надо же, – усмехнулся он про себя, -

Не утерпела!" Но вслух сказал::

– Конечно можно. Проходи.

Ночь они провели вместе. В одной постели. И Валентина Михайловна от души по-сосала Олега. Она показала все, на что была способна в сексе. С любовниками замужние женщины особенно не стесняются в проявлении своих сексуальных желаний и чувств.. Это с мужем – стыдно и неудобно. А с любовником нет недозволенного. Любовники для того и существуют, чтобы возрождать с их помощью из небытия подсознания самые неве-роятные женские сексуальные мечтания и желания. И командовала в постели она одна. Олег ей только подчинялся. И. она делала с Олегом все, что хотела. Они трахались всеми известными ей для постели способами И в рот, и в попу, и во влагалище, и между ее рос-кошными грудями и бог его знает еще как. Они исцеловали и излизали друг друга чуть ли не с ног до головы. А член его она брала в рот прямо целиком, до основания и сперма вы-ливалась ей прямо в горло. Олег за ночь стал буквально весь в мыле. Впрочем, она – тоже

И успокоились они оба только лишь под утро., где-то часа в четыре., не раньше. Олег и не понял, сколько раз ему пришлось кончить за эту сумасшедшую ночь. То ли шесть раз, то ли семь, а, может и все – десять. Кто – считал?! Но то, что много, очень много – это точно. И вряд ли когда еще в жизни ему придется столько поработать с женщиной за ночь. Это уж точно. И к гадалке ходить не надо. Больше такого совершить ему не удастся никогда. В лучшие свои времена они с Юлией больше трех раз за ночь оба не кончали. И не пото-му, что не смогли бы в молодости так поработать. Просто потому, что им тогда столько секса, голого, чисто физиологического секса, не нужно было. У них секс, в основном был психологический. А для такого секса, секса любящих друг друга мужчину и женщину – много не надо. И от чуть-чуть они бывали счастливы до небес.

От этой ночи Валентина Михайловна была в невероятнейшем восторге.

Она все за-водила и заводила Олега. Не успев еще отойти от одного оргазма, она тут же вновь прини-малась за Олега.. И организм Олег охотно отвечал на ее усилия. Валентина умело возбуж-дала и возбуждала его. Однако всему хорошему приходит конец. Даже такой сексуальной вакханалии. Наконец-то утихомирилась и Валентина

Михайловна. Она взяла с тумбочки сигареты, закурила,, легла на спину, с наслаждением выпустила длинную струю дыма вверх и с удовлетворением проговорила:

– А ты – молодец!:.Я думала – ты не выдержишь, спасуешь. А ты не отступил, вон сколько продержался! Чуть ли не всю ночь.

Она повернулась к Олегу, нежно поцеловала его в лоб и засмеялась:

– Ты-ы-ы, мой труженик! Стара-атель-нень-кий. Но – глупенький"

Захотел молодую, здоровую бабу оттрахать! Э-эх, Олежка, Олежка! Нет на свете ни одного мужика, который смог бы затрахать женщину до ее полнейшего удовлетворения. Здесь мы с вами в разных весовых категориях. В совершенно – разных. Возможности женщины в сексе несопоста-вимы с мужскими. Здесь вы – значительно слабее. Просто, далеко не всегда женщинам нужно в сексе по максимуму..

Она еще раз поцеловала Олега и сказала:

– Если бы ты знал, как я довольна. Давно со мной такого не было.

Ой, как давно! И то, тогда их двое было. Один азербайджанец, другой

– русский. Азербайджанец тогда любовником моим был. И у него – праздник, день рождения. А мой Сережка в команди-ровку умотал. Как всегда – вовремя.. Свекровь со свекром – на даче под Ногинском. У них там двухэтажный коттедж со всеми удобствами.. И я предложила праздник этот у меня в квартире провести. Он и пришел со своим другом, русским, вместе они по ка-ким-то своим делам работали. Друг привел подругу. Такая у них договоренность была. Девица, как девица.

Ничего особенного. Но через пару часов они что-то переругались вдрызг и девица ушла, дверью только хлопнула. Он остался один. А мы с азербайджан-джанцем вдвоем. Ну, выпили, то да се. Вот мужчины и решили вдвоем меня обслужить. Предложили. А я все-таки "выпимши" была. И согласилась. И мы тогда втроем всю ночь любовью занимались… То все вместе сразу, то по отдельности. Но все равно, то-гда эффект совершенно не такой был, как сегодня. Гораздо слабее.

Сегодня ты был просто су-у-упе-ер!

Она повернулась к Олегу лицом, легла на бок, подставила одну руку под голову и шутливо щелкнула его по носу:

– Только ты особенно не– плохо про меня не думай. Я не "шалава" какая-нибудь и не "потаскушка" последняя. За мужиками не бегаю, в постель их не затаскиваю. Я вот уж е больше семи лет замужем, а у меня всего лишь два любовника было. Даже не два, если уж откровенно,, а всего лишь один любовник. Мужчин было – два. Это – точно.. А вот любовник – один. Всего один.. До тебя. Ты – второй…

И, если бы ты сам не начал, я бы так и прокуковала одна все дин этой командировки. верной женой своего Сергея. Ты вот не поверишь, но я девушкой замуж вышла за Сергея. А ведь мне к тому времени уже двадцать два года было. И я студенткой тогда еще была. Понятно?

– Так что же, у тебя до Сергея парней не было, что ли, – удивился Олег, – Не залива-ешь? Такая видная…

– Почему не было! – рассмеялась Валентина Михайловна, были.

Конечно же были. И в школе у меня парень был. И в институте были ребята.

– Что-то я не пойму тебя, сказал Олег, – Ты что же, до Сергея ни с кем сексом не занималась? Так, получается по твоим словам..

– Да как тебе сказать, -снова рассмеялась Валентина Михайловна.

Настроение у нее было великолепное. Она получила от Олега то, что хотела, о чем давно мечтала, и те-перь каждая клеточка ее тела играла и радовалась жизни. И ей было абсолютно все равно, что подумает о ней Олег. Она знала, что он будет ее любовником именно столько, сколь она того захочет В их нечаянно сложившихся сексуальных отношениях она была веду-щим, а он ведомым. И даже в той первой их сексуальной сцене, когда Олег потерял голо-ву, все было не случайно. Ой, как не случайно! И все произошло так, как она и запланиро-вала. – голубок подошел слишком близко к сетям И – попался голубок в расставленные ею сети. И все теперь будет так, как ей того захочется. Поэтому она была довольна происхо-дящим и даже чуточку навеселе от переполнявших ее добрых к миру чувств. и к Олегу то-же.

И она продолжила откровенничать, хотя ей это абсолютно было не нужно:

– С одной стороны посмотришь – не занималась я сексом ни с кем, поскольку ос-тавалась девушкой. А с другой стороны – я уже хорошо знала, что такое секс с мужчиной. Ведь я мужской член впервые увидела и взяла в руку в десятом классе. У своего парня. И прекрасно знала, для чего он нужен и как с ним обращаться.

Она замолчала,, вновь выпустила в потолок длинную и густую струю дыма. И серь-езным тоном проговорила:

– Нет, Олежка. Не буду я тебе ничего рассказывать. Мужчинам не надо знать всех наших женских тайн. Потому что в этих самых наших женских тайнах, и больших, и ма-леньких, и заключается сила женщины.

А эта сила дает нам власть над вами, мужчинами. Хотя вы и считаетесь сильным полом. Именно считаетесь, но не бываете в действитель-ности.

Вот так-то… "Олежка-Дролежка"…

И Валентина Михайловна рассмеялась. Рассмеялась легко, радостно и свободно. Ей было хорошо. И она была счастлива. И она старалась не растрачивать эти мгновения на чепуху, на никому не нужные рассказы о том, почему она до замужества оставалась дев-ственницей, хотя и имела сексуальные контакты с мужчинами. Ее прошлая сексуальная жизнь

– это ее личное дело. И она, ее сексуальная прошлая жизнь ни кого не должна ка-саться, кроме нее самой. Впрочем, то же самое можно сказать и о ее нынешней сексуаль-ной жизни. Она -ее и только ее.

Даже мужа это не должно касаться..

– Небось операцию по возвращению девственности сделала, – подумал Олег, но ни-чего не сказал. Зачем? Зачем копаться в прошлом этой женщины, волей судьбы или слу-чая ставшей его любовницей.

Мать Валентины Михайловны вышла замуж уже не девушкой. Она не гуляла, нет. Просто был у нее парень до отца и ему она отдалась.

Отдалась по любви, по глупости. И было-то всего у них этого несчастного, кое какого секса все два или три раза. Она ничего не прочувствовала, и ничего даже не поняла, если уж по серьезному.. А парень вскоре от-валил. И пропал где-то. Но след от него остался. И в душе, и в теле. И потом несколько лет она ни с кем не встречалась.

Сторонилась парней. Но потом появился тот, который стал впоследствии ее отцом. Парень, как парень, ничего особенного. Ни в плохую, ни в хорошую сторону. Обычный парень. Но мать в него влюбилась. И до свадьбы от секса ук-лонялась всячески. Парень и посчитал, что его девушка – девственница. А после свадьбы все выяснилось. И пошли скандалы, попреки, упреки, унижения. Хорошо, хоть не бил.. Даже рождение дочери, нынешней Валентины Михайловны, ничего не изменило в их рас-трескивающихся отношениях. Мать терпела, терпела, потом подала на развод Но терпела почти десять лет. И в третьем классе

Валя, для матери – Валюшка, а теперь Валентина Михайловна осталась без отца.

Мать поднимала ее одна и очень тяжело. Из-за рождения дочери она не закончила институт. Доучиваться пришлось уже потом. И то – заочно. Поэтому она постоянно твер-дила девочке, а затем и девушке, будущей Валентине Михайловне, одну и ту же мысль. Так твердила, что, что чуть ли не вбила ей в душу, в голову, в сердце, а может и в сами ге-ны. Мысль простую и очень знакомую, и при определенных обстоятельствах могущую быть очень действенной. Она говорила, что единственными существенными козырями де-вушки при ее вступлении в жизнь могут быть только ее девственность и ее образование.. Больше у нее нет ничего такого ценного., что зависят только от нее самой могут хоть как-то повлиять на ее положение в этом мире. А эти два козыря – очень сильное ее оружие. И при умелом их использовании могут многое. Тем более, что материально мать ей помочь ничем не могла.. У нее ничего не было за душой, кроме однокомнатной

"хрущевки" в од-ном из бесчисленных областных центров страны.

И маленькая Валентина Михайловна приняла заветы матери в качестве своего основ-новного жизненного кредо. Училась она всегда только на отлично. Спокойно шла на зо-лотую медаль. И блюла себя тщательно.

Все годы учебы слыла среди сверстников недо-трогой. Хотя девушкой она выросла яркой и парней к себе притягивала основательно. И около нее ребята крутились постоянно. Однако жизнь есть жизнь. А школа – не монас-тырь, отгороженный от мира высокой каменной стеной. В десятом классе к ней прикипел один парень. Прилип намертво, не отходил от нее ни на шаг. И она тоже шагнула ему на-встречу. Значит, подошло время. И. у нее проснулся интерес к представителям противопо-ложному пола. И ее потянуло к парням., к мужчинам. Она даже смотреть на них стала по другому, не так, как раньше. Словно у нее открылось другое, внутреннее зрение. Она стала смотреть на них заинтересованным и даже оценивающим взглядом. Она стала смот-треть на них по "женски".

С парнем она стала встречаться по вечерам. После того, как заканчивала с уроками и со всем необходимым по домашнему хозяйству.

Мать у нее подрабатывала по вечерам, читала лекции в местном политехническом институте. Приходила домой усталая, злая, раздраженная. И Валентина старалась хоть как-то помочь ей по хозяйству. Убиралась в доме, готовила и даже стирала. Стирала, правда, иногда. Мать все-таки старалась обере-гать дочь от домашних дел. Ведь у дочери – выпускной класс! Выпускной! И она уверен-но шла на медаль. Только бы не сорвалась!. Только бы не сорвалась! Пусть у матери ниче-го не получилось в жизни, так, может, у дочери хоть что-то да получится.

Десятый класс у Валентины оказался во всех отношениях сложным. Во первых, у нее появился парень. И жизнь неожиданно открылась для нее с совершенно другой, ранее абсолютно незнакомой стороны. Со стороны чувственных наслаждений с представите-лями противоположного пола человечества. Она с большим для себя удивлением обнару-жила, что ей нравится, когда парень обнимает ее, целует, прикасается к ней руками, тро-гает и гладит ее груди, живот, бедра. Она чувствовала в себе нарастающее волнение, ка-кое-то не очень понятное возбуждение, и ей хотелось, чтобы эти мужские руки были еще смелее и еще активнее; чтобы они расстегнули бы ей кофточку и трогали бы ее не через ткань одежды, а прямо по живому телу. И она поймала себя на мысли, что слишком часто думает об этих мужских руках, особенно по ночам, и что от этих дум ей становится хоро-шо, хорошо, а в промежности даже мокро и рука ее так и тянется туда сама, чтобы погла-дить и приласкать свою набухшую женскую плоть, готовую для…Для чего готовую – она уже знала. И не только по книгам. Она уже видела, чем занимаются мужчины и женщины наедине друг с другом.

Правда, не наяву, а на экране телевизора… ..У нее была близкая подруга в классе. Тоже отличница и тоже шла на медаль. Прав-да. у нее с русским было похуже, чем у Валентины. По русскому у нее постоянно выходи-ли четверки. Вечно чего-нибудь да упустит. То запятую, то точку, то слово как-то не так напишет. И по всем ответственным контрольным – одна, две ошибки. Даже не ошибки, а так, не разбери пойми чего…Хоть тресни, хоть криком кричи, но обязательно выползет ка-кая-нибудь чепуха.

Отец ее работал в обкоме партии. И был видным человеком в городе.

Жили они хо-рошо, даже зажиточно, по тем временам, в четырехкомнатной шикарной квартире обко-мовского партийного спец дома. И у них появился видеомагнитофон. Наверное, в числе первых в городе. Импортный. Отец приобрел по фондам обкома. И подруга иногда пока-зывала Валентине кое-какие фильмы из их домашней коллекции.

Естественно, что им-портные. Поэтому – под страшным секретом. Где они брали все эти видеокассеты для ви-деомагнитофона – неизвестно.

Ведь кассеты в наших магазинах не продавались…. .,. А однажды она показала Валентине такое, отчего Валентина чуть было в обморок не упала. Родителей тогда дома не было. Они куда-то уехали с ночевкой. И подруга по-просила. Валентину переночевать с ней. А то одной страшновато в такой большой квар-тире. Валентина отпросилась у матери, и они сразу же после школы пошли домой к по-друге. Парня тогда у Валентины еще не было, и потому все вечера ее пока что находились в полном ее распоряжении. Они поели и быстренько сделали уроки на понедельник. И здесь подруга сделала таинственно загадочное лицо и тихо сказала:

– А сейчас я тебе кое что покажу. Только ты держись покрепче, а то ноги подкосят-ся от неожиданности.

Валентина пожала плечами. Чем это можно сейчас удивить современную семнадца-тилетнюю девушку, выпускницу современной школы, круглую отличницу, претендентку на Золотую медаль? Пожалуй, ничем.

Если только вот – сексом, о котором она практи-чески ничего не знает, но о котором очень часто и много думает и которого, как ска-зала одна Советская женщина по телевизору, у нас в стране нет.

Ну, что ж, в стране его может и не было, но среди многих миллионов мужчин и женщин, населявших эту стра-ну, он оказывается был и даже процветал. В противном случае, откуда же тогда появи-лись на этой, богом и чертом проклятой земле все ее нынешние сограждане?

Они прошли в спальню родителей. Там тоже стоял телевизор с громадным плоским экраном, а на нем черный чемоданчик видеомагнитофона.. В семье подруги было три те-левизора. Один у подруги в комнате, другой в зала вместе с "видаком". И оказывается, был еще третий, и тоже с "видаком", в спальне у родителей. Об этом

Валентина не знала и даже не догадывалась.

Подруга открыла дверцу платяного шкафа, стоявшего вдоль длинной стены спаль-ни, пошарила там рукой и достала большой, массивный ключ, показала его Валентине и подмигнула ей. Валентина опять пожала плечами. Странная какая-то сегодня ее подруга. Никогда она раньше такой не была. А подруга продолжала свои странные манипуляции, продолжала удивлять ее. Она подошла к большой картине в массивной, под старину, по-золоченной лепной раме под старину, висевшей над изголовьем кровати родителей. На картине был изображен обыкновеннейший натюрморт из груды забитой живности, лежав-шей на столе. Картина раньше висела в зале и подруга уверяла с что это настоящий под-линник одного из классиков живописцев голландской школы 17-го века. Она называла фа-милии. этого живописца, но

Валентина не запомнила его. Она плохо знала историю оте-чественной живописи, а что ж тут говорить о зарубежной? Да и картина ей совершенно не нравилась. Кому и для чего нужны эти сваленные на громадном столе в бесформенную кучу груды мертвой птицы?. Здесь и дикая птица, и домашняя. И все в куче, все в впере-мешку… Зачем?

Для чего? Не-ет, она бы ни за что не повесила бы у себя в квартире по-добную картину. Да и для такой картины их маленькая "хрущевка" не подойдет. Для по-добных картин и квартиры нужны соответствующие.

Подруга нажала на край рамы картины и она легко отошла в сторону.

За картиной оказалась дверца встроенного в стену сейфа. Подруга вставила в замок сейфа ключ, по-вернула раз, другой и дверца его открылась. Она всунула во внутрь сейфа руку и вытащи-ла оттуда красивую коробку. Повернулась к Валентине, открыла крышку и сказала:.

– Посмотри… .. Валентина глянула и обомлела. В коробке, на бархатной поверхности в специ-альных карманах лежали два искусственных мужских члена, сделанных из какого-то пластика, имитирующего человеческую кожу. Один большой и толстый, другой – помень-ше и потоньше.

Подруга заметила ее ошеломленный вид, усмехнулась и сказала:.

– Возьми в руку. Подержи.

Валентина взяла один из членов. И взяла почему-то самый большой.

Она обхватила член пальцами и поднесла поближе к лицу. Член был большой и длинный, сантиметров двадцать, не меньше, толстый, пальцы еле охватывали его тело, на удивление теплый, с рельефно выступающими под кожей сеткой вен, упругий и приятный на ощупь, довольно ощутимый по весу. Головка – как шляпка гриба с выступающим на ободке венчиком и узенькой полоской мочеиспускательного канала на ее конце.

Валентина никогда в жизни не видела настоящий мужской половой член. Тем более – эрегированный. Только один раз, и то – мельком, пару лет назад, на какой-то фотогра-фии, что сунула ей соседка по парте на уроке физики. Но фотография была неважная, черно -белая и

Валентина гордо отстранила ее, стараясь изо всех сил не показать своего интереса к тому, что там было изображено. А там была сфотографирована нижняя часть голого мужчины с торчащим вперед эрегированным членом. А сейчас вот он, в натураль-ную величину, у нее в руках, большой, красивый, эффектный – глаз не оторвать. И она действительно глядела и глядела на него, как завороженная, поворачивая перед глазами то так, то этак, проводя пальцами по головке, по венчику, по бугрист из-за выпуклых вен телу, ничего не видя и не слыша вокруг. И сладкое, сладкое чувство некого физического томления начало охватывать ее. Губы и горло у нее пересохли, она сглотнула, перевела дыхание и облизнула губы языком.

Подруга рассмеялась:

– Что, Валечка, проняло? Меня тоже кружить начинает, когда я на него смотрю. И дрожь в коленях такая, что даже стоять невозможно.

Садиться приходится. А называется эта штука "фаллоимитатором". Или искусственным мужским половым членом. От гречес-кого слова "фаллос", то есть мужской половой член. Точная копия эрегированного муж-ского полового члена. Делают их из латекса, очень похожего на живую человеческую ко-жу. Материал очень гигиеничный, безвредный для человеческого организма и совершенно не реагирует на микрофлору женских половых органов Выпускается разных размеров. От десяти с небольшим до двадцати пяти и больше. И цветом тоже разные. Есть под челове-ческую кожу, есть и другие, белые, черные, желтые, блестящие и всякие другие

Она подошла к Валентине и похлопала ее по плечу:

– Ничего. Это еще мелочи. Детские, так сказать, игрушки. Хотя и пользуются ими почему-то взрослые. Я вот только никак не пойму, зачем моим предкам эти фаллоимита– торы? Чем их живой-то не устраивает? Или живого им уже мало, что ли? А спросить – как спросишь? Они даже и не догадываются, что я их эту тайну давно уже раскрыла. А у них еще есть одна тайна, гораздо "похлеще" этой.

Она взяла из рук Валентины "фаллоимитатор", положила его в коробку и спрятала коробку в сейф. А оттуда достала видеокассету для видеомагнитофона. в красочном пла-стиковом футляре. Вытащила из футляра кассету и помахала перед Валентиной: Затем вставила кассету в "видак" и проговорила:

– Сейчас я тебе "Американских девочек" покажу. Классная картинка. Крутая.. Она мне больше всех нравится. Я не знаю откуда мой "папашка" их достал. Все-таки мне не верится, что это дело моей

"мамашки" (Подруга называла своих родителей либо обезли-ченным словом "предки", либо конкретизированными прозвищами: "мамашка",

"папаш-ка".). Ведь у на с в стране такие кассеты не выпускаются.

Даже подпольно Они – только импортные. Без перевода. На английском языке. Но здесь переводов и не нужно. И так все понятно. Понятнее и быть не может.

Они сели на диван напротив телевизора и подруга щелкнула пультом.

Экран теле-визора засветился. Подруга повернулась к Валентине:

– Ты знаешь, я была просто в шоке, когда поняла, что мои предки смотрят иногда перед сном, когда уверены, что я постели и им не помешаю. Они, оказывается, смотрят "порнуху" по "видаку"..Заче-ем?!

Заче-ем?! Им-то под сорок уже. Все в сексе должно быть пробовано-перепробовано. А они – смотрят! Смотрят! Для чего?! Для возбужде-ния, что ли?! Уже охладели друг к другу?! Или начинают охладевать?! А теперь, по но-чам, когда им никто не мешает, начинают подхлестыват ь себя "порнухой"?! Так, что ли?! Я-то случайно обнаружила. Искала один фильм – и не нахожу никак.. Сунулась к

"видаку" предков – там кассета какая-то. Импортная. Меня любопытство-то и разобрало. Думаю, дай узнаю, чем это предки мои балуются по вечерам.. Ведь кассета уже до сере-дины прокручена.

Значит, смотрели. Включила – и чуть в обморок не упала. А там бы-ла как раз эта, что мы будем с тобой сейчас смотреть. Ай да предки! Ай да "мамашка" с "папашкой"! Во "че" дают!. Ну, и я, иногда, когда их нет – посматриваю… .Подруга устроилась поудобнее на диване и щелкнула пультом

"видака". Валентина уже не впервые смотрела фильм по "видаку". Но те фильмы были, в основном, мелодра-мы, то есть, про любовь. Ну, еще парочку "ужастиков", про мертвецов и вампиров. А те-перь вот -

"порнуха"! Ну, что ж, все достижения цивилизации – на службу человечеству. Причем, жаждущему человечеству. Или точнее – жаждущей части человечества. Той са-мой, что начинает активно познавать окружающую ее действительность во всех ее видах и образах. И если по телевизору в открытую начинают говорить о том, что мат – это часть нашей культуры, то почему бы того же самого нельзя сказать и про

"порнуху"?! Послу-шайте только, ведь звучит неплохо и очень современно!: Порнографические фильмы– это одна из составляющих нашей кинематографической культуры. Культура многообразна. А это – одна из ее граней. Вот так-то! Вытри сопли, сглотни слюни, раскрой пошире глаза и – смотри. Пользуйся тем обстоятельством, что "видаки" в нашей стране – большая ред-кость и имеются только лишь у избранных.

А раз так, значит, "порнокультура" это тоже культура для избранных, а не для всех. А кто у нас избранные? Высокие начальники, партийные и профсоюзные работники среднего и высшего уровня.. То есть представители власти на местах… Но смотрят все они, эти представители власти, эти избранные люди общества страны, то же самое, что и обычные люди – "порнуху"!

Что ж, ни что человеческое им тоже не чуждо. Говорят же, что некоторые историки, что для Сталина и его ближайших соратников из-за границы органами НКВД персональ-но по спецзаказам доставляли из-за границы порнофильмы и "порножурналы". Так ска-зать, для

"спецобслуживания".. И, судя по тому, что сегодня в открытую рассказывают журналисты и писатели об интимной жизни ближнего окружения Сталина, его сподвиж-ников и соратников, таких, как Киров,

Янукидзе, Ягода, Вышинский, Берияч, Ежов, Аба-кумов, и даже старенький, вроде, Калинин, подобное было вполне возможно.

И в Советской стране были свои "Крушавели", где справляли свои сексуальные надобности высшие мужи страны.. Только были они не заграницей, а рядом. Под боком, в своих охотничьих и рыбацких домиках. В обкомовских и ЦК-овских домах отдыха и сана-ториях. И женщин в в эти заведения подбирали самых лучших и самых красивых в стране И подбирали их туда Чекисты, а потом и сама Госбезопасность.

Вот так было поставлено сексуальное дело в стране, строящей светлое будущее для всего человечества и создаю-щее новую мораль и новую этику и новый, более высокий и более совершенный уровень взаимоотношений между мужчиной и женщиной, основанный, прежде всего, на духовной их близости. А уж потом – на физической.

Но это все так для публики, для пропаганды и политики, для них, для людей, для на-рода, а для себя мы возьмем чего-нибудь поинтереснее, попроще, поядренее и послаще. И вот сейчас Валентина приобщилась к этой когорте граждан своей страны, которая счита-ется избранной. Пусть тайно. Пусть негласно, пусть на время, на чуть-чуть, но все же при-общилась. И вот это самое оно, одно из того запретного, что не для всех, сейчас смотрит Валентина по "видаку", приобретенному по фондам обкома партии и смотрит видеокас-сету. которая не продается в магазинах страны, а тоже приобретена по партийным фондам специально для услаждения глаза и исполнени некоторых физиологических потребнос-тей организма избранных, специальный сексуальный фильм, прозванный в народе просто и ясно -

"порнухой".

Фильм про американских молодых женщин.на работе. Какая-т о фирма в стеклян-ной "многоэтажк"е. Кабинеты, офисы.. Еще раз кабинеты и еще раз офисы В них сидят работники фирмы. Мужчины, женщины. Все молодые, красивее. Прекрасно одетые. Они заходят друг к другу, общаются, пьют кофе и "трахаются". "Трахаются" одетые. в про-межутках между совещаниями и "подписыванием" деловых бумаг;

"трахаютс"я" разде-тые; "трахаются" парами, мужчины с женщиной, женщина с женщиной, мужчины с муж-чиной; "трахаются" группами, по нескольку человек сразу, и мужчины, и женщины од-новременно;

"трахаются" в кабинетах, в офисах, в холле, в коридоре, в лифте, на лестни-це, в туалете, и даже на крыше. "Трахаются" везде, где можно остановится хоть на минуту и где придержали свой бег по жизни американские девушки, находящиеся на работе.

… И весь фильм – разговоры и "ртрахание", разговоры и

"трахание". И во весь экран крупным планом громадные эрегированные мужские члены, и губы их сжимающие и язы-ки, их облизывающие; и набухшие женские половые органы и раскрытые анальные от-верстия с членами, входящими и выходящими из них; и лица мужчин и женщин, обрыз-ганные спермой и с закатанными от наслаждения глазами; и крики, и стоны, и вопли на-слаждения; и дергающиеся в сладких судорогах мужские и женские тела.

Да-а-а-а, зрелище это было не для слабонервных и, тем более,. не для новичков.. И где-то через час Валентина сидела уже в стопоре, в полуобморочном или близком к тому состоянии и смотрела на экран ничего не соображающими, полусумасшедшими глазами. Но смотрела неотрывно, ощущая гулкие удары крови в висках и непрерывно облизывая постоянно высыхающие от внутреннего жара губы.. Так вот, оказывается, как выглядит со стороны это самое, что люди называют любовью, что связывает мужчину и женщину между собой и соединяет их воедино на короткий миг или на долгие годы. А кого на сколько – это уж как кому повезет. Как кому на роду написано. Как пожелал на этот раз сам Господь. Ведь браки свершаются на небесах. Если только они по любви.

Валентина смотрела на экран телевизора и не верила своим глазам.

Так вот она ка-кая, эта любовь! Про которую пишут романы, слагают стихи и поют песни. Из-за которой люди сходят с ума, стреляются, вешаются, травятся ядами и убивают друг друга. Вот из-за этого стрелялся Пушкин на дуэли, убили себя Ромэо и джульета, погибли

Тахир и Зухра?! Из-за этого?! Не верю! Не верю!

Но как же все-таки хочется на это смотреть. И как приятно на это смотреть. И это – смотреть приятно. А как же тогда будет, если все это делать?! Вон как они стонут и кри-чат от наслаждения! Вот если бы мне быть на месте этой блондинки! Чем я хуже ее?! Ведь я тоже блондинка. Как она извивается под этим бритоголовым парнем с длиннющим чле-ном, как кричит, как стонет, как ахает! Чуть ли не воет! Бо-о-о-же! Загляденье просто!…

Они досмотрели кассету до конца и сразу же завалились спать. Мало сказать, что Валентина была ошеломлена и, буквально, ошарашена увиденным. Увиденное сегодня вымотало ее психологически и измучило физически. В промежности у нее было настоль-ко мокро, что, как выразилась подруга, хоть ложки мой! Потому что у подруги было то же самое. И Валентина сидела на диване, плотно сжав бедра, чтобы ненароком не запач-кать обшивку дивана. За время просмотра она до того возбудилась, что даже испытала оргазм. Или что-то наподобие оргазма. Впервые в жизни теплая, сладкая волна поднялась в ней откуда-то от нижней части живота и прокатилась по всем жилочкам ее тела, оставив после себя чувство благостной удовлетворенности и какой-то непонятной тревоги. Она не поняла ничего сразу, но ее все же хватило на то, чтобы сдержаться и не закричать, как кричали женщины в этом фильме. Она была растеряна и встревожена. Что-то новое вошло в ее жизнь. Не слишком понятное, но очень и очень притягательное, и это новое окрасило теперь мир вокруг нее и внутри нее в какие-то новые, более привлекательные для нее и более радужные для глаз краски. И мужчины теперь стали для нее какими-то другими, словно у нее спала с глаз плена и она увидела их совершенно иными, не такими, как рань-ше. Даже запах от них стал для нее другим, не сказать, что более приятным, но более же-ланным и даже как-то – волнующим, что ли. И это уж точно… .. Порнофильмов Валентина больше не смотрела. И не потому, что не хотелось, а потому, что негде их ей было смотреть. У подруги не получалось. Такого удобного мо-мента, как в тот раз, больше не выходило. Но и этого одного раза оказалось уже достаточ-ным для

…Вопрос только – для чего? Она не знала. Но то, что она внутренне каким-то образом изменилось, она почувствовала сразу. Как и заметили другое, не только парни, но и девчонки. Она вдруг сразу, в один момент, похорошела. Но похорошела изнутри, а не снаружи. Она стала очень притягательной для парней школы. По нынешней терминологии – она стала сексуальной. И к ней буквально потянулись парни. Но она отшивала их всех Ведь она стала опытная. Она своими глазами видела, для чего парни встречаются с де-вушками. А ей этого нельзя.. Ни в коем случае. Сейчас нельзя. Ей надо с этим "трахани-ем" повременить, подождать.. Ей надо свою жизнь устраивать. И кроить ее самой. По соб-ственным меркам. Помогать ей некому. Поэтому отвалите вы все от меня подальше. Вы еще – сопляки. С вами мне делать нечего.