Текст книги "Рыночная цена счастья"

Автор книги: Виталий Овчинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Хорошо это или плохо, сейчас сказать сложно. Ведь слезы искреннего горя тоже должны быть искренними, настоящими, а. не ложными, искусственно фальшивыми. Но кто знает. где здесь правда. а где игра? Толпа хочет зрелищ, толпе надо зрелища, по ны-нешнему – шоу, где красочная неправда перекрывает правду и становиться более нужной обыкновенным людям, а значит – более востребованной. Так было всегда, так было при-нято на Руси издревле. И не нам судить наших предков. Кому надо плакать – пусть пла-чет. Кому хочется плакать – пусть плачет. Кто же не хочет плакать – пусть не плачет, пусть не притворяется. Это его личное дело, его выбор. Но вот кто не может плакать – тем сложнее. Эти люди носят свое горе в себе. А такая ноша не всегда бывает посильной. Да-же для очень крепких людей.. Можно ведь и надорваться..

Олег относился к той категории людей, которые не плачут. И он молча сидел за сто-лом, бесцельно глядя на суетящихся вокруг длинного стола, составленного из нескольких сдвинутых обычных столов, знакомых, полу знакомых и совершенно незнакомых ему лю-дей, на их разгоряченные лица, оживленно, а порой и весело блестевшие глаза,, непрерыв-но двигающиеся в разговорах влажно сальные губы, и чувствовал себя далеко, далеко от всех них. Они были ему абсолютно и совершенно не нужны.. Помянуть своих родителей, своего брата с никогда не виденной им молодой женой, даже не женой еще, а только лишь невестой, он спокойно мог и один. Для поминания ему

"сотоварищи" нужны не были. Все. это можно было бы сделать и в маленькой компании самых близких для него людей, его Юлии. да Сергея

Афанасьевича с семьей. И – все! И – хватит! Но…положено именно так. Кем положено, для чего положено – не известно. Но обязательно нужно много гостей, много выпивки, много закуски, много пустых разговоров, непонятно каких и непонятно о ком. Чаще всего даже не о погибших или умерших.

Олегу поминки не были нужны в самом своем принципе. Своих родителе и своего брата он помнил и так, без этого обязательного внешнего напоминания. С отцом, матерью и братом он всегда был в хороших отношениях. И их потеря для него оказалась невоспол-нимой в самом высоком понимании этого слова. Он словно бы потерял самого себя. При-чем, наиболее важную для себя частицу. И чувство душевного одиночества в сочетании с психологическим дискомфортом останется теперь навсегда в его сердце. Единственной теперь его опорой, его надеждой и спасителем в этом неласковом для него мире стала его

Юлия. Его любовь, его подруга, его жена и его вторая половина. Без нее он теперь даже и не мыслил своего дальнейшего существования. Она стала для него всем. Даже самой жизни. Во всяком случае, ему так казалось. И он был не так уж и далек от истины…

Возвращаясь с практики домой, к себе в Москву, они заехали на пару дней в Томск, к директору Юлиного детского дома. Радости ее не было границ. Она действительно питала некоторую слабость к Юлии.

Своих детей у нее не было. Ее детьми стали дети ее детского дома. А

Юлия – одна из самых ее любимых дочерей. И вот эта дочь заехала к ней через несколько лет после окончания школы. Да не одна. А со своим молодым мужем. Как же здесь не радоваться?! И она радовалась целых два дня. А вместе с ней радовались и все ее питомцы, воспитанники детского дома имени Надежды Константиновы Крупской. А по-том Олег с Юлией улетели в Москву, в свою комнату в студенческом общежитии. И больше они в Иркутске и в Томске не были никогда. Жизнь увела их от городов Сибири. И кто знает, права она здесь оказалась или нет?.

ЧАСТЬ 2-я

.. ПОХМЕЛЬНЫЙ СИНДРОМ

ПРОСЫПАЮЩЕЙСЯ РОССИИ

Не жили никогда счастливо, нечего и начинать!"

Фраза, приписываемая М.Жванецкому.".

Олег, убаюканный своими, не слишком, правда. внятными мыслями, бездумно гля-дел на дорогу. Дорога была на удивление хорошей.

Бетонка, покрытая асфальтом. Дела-лась дорога еще в Советское время.

И делалась добротно. Под строящуюся недалеко под-земную ракетную базу. А потому рассчитанную на значительные силовые нагрузки. Ведь платформы с ракетами весили очень и очень много. Сколько лет уже прошло – а все стоит дороженька! Уж для чего, чего, а для оборонки мы тогда делать умели. Это тебе не какой-нибудь "вшивенький" ширпотреб, не пресловутые товары нарочного потребления, где главное

– количество, а потому все – "кое как да тяп ляп", без особых затрат и особого на то усердия. Это тебе – оборонка, где военпреды, как цепные псы, никогда не пойдут ни на какие отступления от чертежей.

Как написано, так и сделай. Умри, но сделай правильно, как положено, как надо. У всех военпредов хорошая зарплата, прекрасные жилищные ус-ловия, живут они припеваючи при крупных заводах, а значит – в больших городах Это те-бе не какой-нибудь "задрипанный" поселок в отдаленном гарнизоне, где нет ничего, кро-ме тайги. степей, пустыни, гор или моря. Только не южного, теплого, а холодного, север-ного, куда даже мысленно окунуться невозможно – страшно слишком. Да еще комарья с гнусом и оводами столько, что неба из-за них порой не видно. И вырваться из этого гарни-зона проблема из проблем, а практически – невозможно. Жизни целой и то – не хватит. А если уж вырвался, да попал по случаю в военпреды на оборонный завод – считай, что по-пал в рай. И потому – ни на какие уговоры по снижению качества, по несоответствию с рабочими чертежами. Не дай бог проявится где-нибудь твоя ошибка или выявится твой несчастный компромисс – тогда прощай комфортная жизнь. Перед глазами опять замая-чит убогая комнатушка в богом и чертом забытом и всеми проклятом каком-нибудь гар-низоне. А тебе ведь уже не двадцать лет, а чуть ли не в два раза больше. И можно со спо-койной совестью считать, что жизнь твоя кончилась и пора трубить отбой.

Хотя нет, все мы – люди. Все мы – "человеки".. И ни что человеческое нам не чуждо. И военпреды – тоже бывали не без греха. И никуда от этого не денешься.. Даже на солнце и то есть пятна. Что же тогда говорить о нас, простых людях?. Ведь не нашлось же в древнем

Израиле ни одного человека, который осмелился бы бросить камень в деву Ма-рию. Потому что все были грешны. Все.. То ли на самом деле, то ли в мыслях, но – греш-ны, грешны. И Олег, всю свою после институтскую жизнь проработавший с военпредами, хорошо знал эту среду. И ту обстановку, в которой им приходилось работать; И тот жесто-чайший прессинг, который связывал военпредов по рукам и ногам и заставлял их делать совершенно не то. что они считали нужным делать в данной ситуации и что они должны были сделать согласно своего статуса и своих должностных инструкций..

Однако все мы являемся продуктом той системы, в которой живем и работаем.А система требует. Давай! Давай! Давай! И все мы – давали.

В меру своего старания, в меру своих способностей, в меру своего желания и таланта, если он только имелся.. Давали,.закрыв на все глаза, спрятав подальше свою совесть. А здесь еще канистра спирта для снятия напряжений и очистки совести от всяких там угрызений.

Спирта всегда много на подобных предприятиях.. Официально – для технологических нужд. Неофициально – для утряски и усушки человеческих взаимоотношений, для создания деловой и творческой обстановки между заказчиками и исполнителями, когда приходилось подписывать журна-лы отступлений от требований рабочих чертежей перед оформлением актов окончатель-ной приемки. И самое поразительное здесь заключается в том, что наша военная продук-ция, даже при таком варварском отношении к ее изготовлению, работала.. И не так уж и плохо работала. В чем многократно убеждались наши прямые и косвенные противники. -.. Действительно, наверное, самый страшный враг для русского человека – это он сам. И нас невозможно победить извне. Мы погибнем изнутри. От самих себя. Ведь Олег сей-час едет уничтожать именно то. что он делал все свои активные годы после окончания ин-ститута.. Едет уничтожать плоды собственного же труда.

Кошмар, да и только! Ни в од-ном, самом страшном сне такого не увидишь. И слава Богу, что не увидишь. Потому что сама действительность стала хуже кошмарных снов. И от этого, к сожалению, никуда уже не денешься.

Минут через тридцать после выезда из Костромы машина свернула вправо. Здесь тоже шла бетонка, и тоже заасфальтированная. И стоял на повороте вкопанный в землю столб с прикрепленным к нему большим красным кругом с белым к кирпичом посереди-не, означающим элементарное, но всем понятное предубеждение: "Проезд закрыт: Но их

"газон" поехал. Действительно, почему бы и нет?!. Мало ли знаков стоит на дороге?! Что, на них на всех внимание обращать, что ли? .Это при Советской власти было нельзя. А сейчас – можно. Сейчас вообще все можно. Такое у нас сейчас время. Демократия! А де-мократия – это когда я ничего и никого не признаю и делаю, что хочу.. То есть, демокра-тия по "русски" – это полная и окончательная вседозволенность.

Они проехали еще немного и уперлись в большие металлические ворота, перего-раживающие путь. Рядом с воротами стоял небольшой кирпичный домик, а вправо и вле-во от ворот уходила в лес широкая просека с двумя рядами колючей проволоки, прикреп-ленной к железобетонным опорам с изогнутыми "яйцевилными" светильниками наверху.

Услышав шум мотора, из домика вышел мужчина средних лет в камуфляже и с "Ка-лашниковым" на плече. Погоны на куртке отсутствовали. Значит – не солдат, охранник. Господи, сколько же их стало в несчастной России, этих охранников! Чуть ли не половина мужского населения страны. Причем, самого активного мужского возраста, в 25-40 лет. Здоровые бугаи, сытые, самодовольные, ленивые, ничего в жизни уже не желающие, кро-ме примитивного физиологического удовольствия. Поесть, поспать, выпить и

"трахнуть-ся".. Самцы. Двуногие, прямоходящие самцы. И вид у всех их

– вид самца, а не человека. Рожа – опухшая от водки, непрерывного сна и абсолютнейшего ничегонеделания, полу-бритые, с вечной, двухдневной, а то и трех-четырех дневной щетиной; глаз уже и не вид-но уже, одни лишь щелочки. На голове – черная, вязаная шапочка, натянутая до са-мых бровей, из под которых смотрят на мир хмурые, не выспавшиеся, а, может, наоборот, переспавшие, недобрые глаза.

Мужчина поправил на плече автомат, подошел к маши-не, и, закинув на бок голову, молча уставился на Сергея.

Тот открыл дверцу и крикнул охраннику:

– Что, Семеныч, своих не узнаешь? Смотри лучше – начальника тебе привез!…

Мужчина подошел к машине, остановился и неохотно, с нескрываемой раздражени-ем вскинул не поднимающиеся брови:

– Кого привез?

Сергей хохотнул:

– Ну, ты даешь, Семеныч! Совсем одурел от бессонницы! Я же тебе говорил ут-ром, когда выезжал, что за начальником поехал на вокзал.

Не помнишь, что ли?:

Охранник сердито нахмурился. Видно, слова Сергея его неприятно задели. И он не-довольно, с показной суровостью в голосе произнес:

– Почему не помню? Прекрасно все помню. И ты из меня "дурачка" перед чужими людьми не делай. Я свои права прекрасно знаю…

И он обратился к Олегу:

– Предъявите документы, пожалуйста

Олег усмехнулся, наблюдая только разыгравшуюся перед ним сценку.

Страшная это сила – человек с автоматом. Если одного человека наделить властью над другими людьми – трудно сказать, что из него, в дальнейшем, может получиться. Если, конечно, он прочув-ствует эту свою власть над другими людьми, ставшими теперь зависимыми от него людь-ми. Зависимыми от его воли, от его желаний, от его капризов и даже от настроения.. Если прочувствует, если поймет свою силу и войдет во вкус, если ему понравиться властвовать над всеми теми, кто ниже и слабее его – тогда держи-и-ись! Даже если это власть всего лишь над несколькими человеками, все равно – это страшно! И тогда муж начинает измы-ваться над женой, над детьми и испытывает от этого удовольствие и наслаждение посиль-нее, чем от секса. А начальник начинает издеваться нал своими подчиненными. Не физи-чески, нет – психологически. И тоже – балдеет от этого, испытывает небывалый кайф, как другие от наркотика. Да-а, власть – страшная сила, если она применяются не для дела, а для удовлетворения своих личных, мелких притязаний, для своего личного только лишь самоутверждения.

Если это так – тогда держитесь подчиненные!..Будь их всего лишь нес-колько человек или многие многие миллионы.

И тогда получается Иосиф Виссарионович Сталин, самый незаметный человек в ок-ружении Ленина. "Бездарнейший" политик, не умеющий ни говорить, ни писать, ни мыс-лить, ни работать самому, ни организовывать работу других. Не человек, а человечек, во всем по рождению – "срелненький",. Среднего роста,. со средненькими способностями, средненькими возможностями, средне образованный, недалекий, ограниченный, малогра-мотный, злобный, мелкий и мелочный, мстительный, маниакально мнительный, наделен-ный множеством комплексов собственной неполноценности и люто ненавидящих всех тех, кто хоть чуточку, хоть в чем-то, но все же превосходит его. А таких вокруг, оказы-вается, видимо-невидимо, абсолютнейшее большинство среди миллионов граждан гро-мадной его страны. И чтобы хоть как-то выделиться из общей человеческой массы, стать выше других – страстное желание командовать, заставлять всех подчиняться своей воле, какой бы она ни была, а всех не подчиняющихся – уничтожать, уничтожать, уничтожать. Уничтожать всех, кто умнее, способнее, образованнее талантливее, кто огрызнулся, оскор-корбил, насмеялся, отмахнулся, не подчинился, попытался усомниться в его выдающихся способностях, в его праве вершить судьбами людей..

И не просто уничтожить, а еще сломать его предварительно, сломать психологичес-ки, заставить признаться в черт знает в чем,, в самых нелепых и самых невероятнейших своих преступлениях. И в преступлениях не перед ним лично, перед товарищем Стали-ным,

Генеральным секретарем партии, вождем и учителем угнетенных представителей "Мирового Человечества", а перед своей Родиной, перед своим народом, пред своей стра-ной, строящей светлое будущее для всего Прогрессивного Человечества.. А это уже пос-трашнее и побольнее будет. Потому что теперь ты отныне и навсегда будешь

"Врагом На-рода", и имя твое будет проклято во веки веков, а дети твои – станут навечно детьми вра-гов народа, то есть, "Чсеировцами", членами семьи изменников и предателей Родины. И прав у них в этой стране отныне не будет никаких и никогда. И пусть теперь все в стране знают, кто самый умный, самый мудрый, самый великий, самый проницательный, самый выдающийся и самый гениальный человек всех времен и народов! Даже не чело-век, а сам – Бог на Земле! И даже больше, чем Бог. Ибо его идеи определяют теперь пути развитие всего

Человечества на Земле на долгие годы вперед.. И пусть все на Земле об этом знают! Пусть знают и бояться! И трепещут! И подчиняются!.

Все! Вся партия! Вся страна! Весь Мир! И потому Великому Сталину -

Ура! Ура! Ура! Ура во веки веков!

Олег еще раз усмехнулся нахлынувшим вдруг на него всем этим неожиданным та-ким мыслям и достал свои документы. Все необходимые свои документы. И паспорт, и удостоверение личности от фирмы, и выписку из приказа о своем назначении на долж-ность начальника объекта по демонтажу оборудованию Костромской ракетной базы, так называемого объекта "Костромбаза".Порядок есть порядок. Чего уж тут кочевряжить-ся, чего взбрыкивать, в бутылку лезть по пустякам, дурь начальственную показывать? За-чем? Для чего? Ведь охранник прав.

Олег здесь лицо незнакомое. Его еще и в глаза-то никто здесь не видел. Поэтому, пусть охранник делает то, что он должен делать в по-добных ситуациях.. Пусть занимается своим делом.. А то ведь, в противном случае, я ему прямо завтра же разгон и устрою за халатное отношение к своим обязанностям.

Охранник проверил документы Олега, затем козырнул ему, сказал:

"Здравствуйте, Олег Юрьевич!", вернул документы, повернулся к домику и крикнул:

– Открывай, Вить! Свои приехали!.

Газон тронул дальше. И вскоре за КПП, слева за деревьями замелькали крыши ка-ких-то невысоких строений. Олег понял, что они приехали. Машина свернула влево и они выехали на небольшую прямоугольную площадь, скорее даже армейский плац тщательно и ровно заасфальтированную. С трех сторон плаца, кроме той, что была обращена к доро-ге, прямо по его периметру, стояло несколько длинных одноэтажных зданий барачного типа. Газон подъехал к торцу одного из них и остановился. Сергей выключил мотор, по-вернулся к Олегу и сказал::

– Все, Олег Юрьевич, приехали. Здесь у нас контора.

Олег вышел из машины, огляделся. В общем – неплохо, неплохо.

Гораздо лучше, чем можно было бы ожидать в нынешнее время.

Аккуратные беленькие кирпичные казар-мы, выложенные из силикатного кирпича с шиферными, поросшими от старости мхом конусными крышами, выглядели жилыми и не заброшенными. Вдоль фасадов каждого здания ровными рядами выстроились посаженные когда-то деревья – березы и ели. Дру-гих деревьев не было видно. Деревья, видимо, сажались по

"армейски":просто и без осо-бых премудростей. Через одного. Береза, ель, береза, ель и так до самого конца. Как гово-рится, дешево и сердито и с некоторой даже претензией на художественную оригиналь-ность. Вот так-то! И мы, мол – не лыком шиты! Помни – наших! Знаем свое место в жиз-ни. Знаем!

Олег вздохнул. Теперь вот ему здесь придется жить и работать.

Уничтожать объ-ект, бывший когда-то предметом особой гордости

Советской страны. Вот оно как порой в жизни оборачивается. Нарочно и не придумаешь. Не угадаешь ни за что. Играет нами жизнь, ой, как играет. Сначала ударно строили, теперь вот, также ударно, рушим постро-енное. А что поделать, если за разрушение хорошо платят!. И платят только за разруше-ние. За другое теперь в нашей стране не платят. За грязь платят, за помойки, за матерщи-ну, за публичные раздевания, за проституцию, за измену, за предательство, за

"порнуху", за все плохое в жизни.. И с пеной у рта доказывают всем нам с экранов телевидения и радиопрограмм, что именно это русскому народу и надо. Что именно эта грязь и погань жизни требуются русскому народу и востребована русским народом. И именно в этом за-ключается особенность характера русского народа, его национальный менталитет.. И шпа-рят, и жмут во всю. Без стыда и без совести…

Противно, конечно, очень противно все это слушать и видеть Но, что поделать. От нас с вами история страны не зависит. Во всяком случае – не впрямую.. Существует есте-ственный ход развития страны.

Его не перепрыгнешь, не переделаешь. От кого или от чего он зависит

– трудно сказать. Раньше говорили – от производственных отношений и классовой борьбы. Сейчас утверждают, что рынок все определяет сам;

Поэтому, рынок и эволюционный путь развития человечества определяют сегодня и межгосударственные и внутригосударственные отношения. Но что это такое, эволюционный путь развития чело-вечества и куда он нас ведет – никто в мире ничего вразумительного на этот счет не исхи-трился сказать. Идет все куда-то все скопом, хаотично и бестолково и, на первый взгляд, не слишком разумно. Как в дикой природе. Но ведь человек есть "Гомо сапиенс" и он не может, да и не должен жить по законам дикой природы. На то он и человек.

Да-а, раньше была ясность. Мы все шли в светлое будущее

Человечества, в Ком-мунизм. Где каждый будет трудиться по своим способностям, а получать – по своим пот-ребностям. И чем же чем плох этот принцип?. Кому он может не понравиться? Только круглому

"идиоту". Но все же не понравился. Не прижился.. И Великая страна под назва-нием Советский Союз, строящая это светлое будущее, рухнула в одночасье под бременем Великих, но неосуществимых идей. Сейчас говорят, что Коммунизм – это неосуществи-мая мечта Человечества, своеобразная сказка об идеальном и справедливом для всех чело-веческом обществе, живущем по человеческим, а не по звериным законам. Обществе, где человек человеку – брат, а не волк. И мы шли в это общество через Революции, через Гра-жданскую войну, через

Великий террор, через море крови и миллионы смертей. Хотели осчастливить Человечество. Пусть насильно, но – осчастливить. А он, этот человек, поче-му-то не захотел предложенного ему счастья.

Захотел своего. Пусть маленького, плохонь-кого, сопливенького, примитивненького, но все же – своего. До большого, всеобщего счастья мы, оказывается, еще не доросли. Поэтому теперь мы будем идти другим путем. Каким – не знаем. Но – другим..И хорошо, если без революций.

Революции мы уже про-ходили. К чему они приводят – знаем. Слишком хорошо знаем. Посмотрим теперь, что нам даст этот нынешний, столько лет проклинаемый в русской литературе строй под названием капитализм, в структуру которого пытается вписаться и он, Олег

Жуков, быв-ший инженер одного из самых престижнейших когда-то предприятий страны. Посмот-рим. Что нам еще остается делать? Выбора или, как сейчас говорят, альтернативы у нас с вами нет.. Посмотрим и поучаствуем. А там – будь оно, что будет…

Олег обернулся к стоящему около машины Сергею:

– Говоришь, контора здесь? А кабинет мой?

– Тоже здесь, – ответил Сергей, – А ключи у меня.

Тогда показывай, – решительно заявил Олег и направился к к крыльцу.

Так начался Костромской период жизни Олега. Непростой и очень значимый для него период. Период, сыгравши, по существу, самое определяющее значение в его даль-нейшей жизни. Для начала Олег собрал общее собрание работников объекта. И рабочих, и ИТР-овцев, и служащих, и подсобников, и охранников. Благо, что все они жили здесь, на объекте, в комнатах казармы. Собрание прошло в Красном уголке базы, расположенном в одной из казарм. Всего собралось около сорока человек. В основном мужчины 30-40-ка летнего, наиболее активного и трудоспособного мужского возраста. И четыре женщины. В годах. Пожилые даже на вид. Самый безопасный для женщины возраст.

Можно спокойно отпускать из дома. Даже надолго. Никто ими не соблазнится, никто на них не позарится. Их время ушло. А мужикам для любовных утех требуются молоденькие. Мужикам возбу-диться надо. А возбудить мужика в годах, ведущего беспорядочный образ жизни и те-ряющих мужскую силу и уверенность в себе, может только броская женская красота и женская молодость. Ведь молодая женщина для мужчин всегда красива, всегда обаятель-на и всегда желанна.. На женщины же своего возраста мужчина после сорока лет практи-чески уже и не смотрит. Нет стимула.. Они для него старые и не красивые.. А старые по-тому, что не возбуждают. А не возбуждают потому, что они уже не красивые. Для него не красивые, а значит, по современному, не сексуальны. На них у него "не стоит". Если он у него вообще еще

"стоит". Потому что чаще всего к этому времени у нынешних мужиков серьезные проблемы с потенцией. И нужны сильные внешние возбудители, чтобы в нем вновь проснулся мужчина. А это как раз и есть молодая красивая женщина. Более мощ-ных и более сильных естественных сексуальных возбудителей для мужчины любого воз-раста, в принципе, не существует ничего…

Правда, это все сказанное относится к посторонней для мужчины женщине. Но если мужчина любит свою женщину, будь она жена,. подруга или простая любовница, то эта женщина всегда остается для него самой красивой женщиной на свете и всегда будет для него красивая, независимо от ее возраста, ее внешнего вида и килограммов наложенных на ее лицо косметики. Она будет для него красивой до тех пор, пока он ее любит. Если, конечно, он вообще в состоянии любить. В этом и есть смысл любви мужчины к женщине. Чтобы он заметил эту, видимую только им ее внутреннюю красоту, и выделил бы эту жен-щину из миллионов других для себя.. Потому-то и не нужна любящему мужчине космети-ка на любимой женщине.. Он ее не видит, эту косметику. Не способен видеть.. Он видит свою женщину, а в ней только ту женщину, без которой ему жизнь кажется тоскливой, скучной и совершенно не нужной на этом свете.. Только любовь мужчины к женщине де-лает ее в его глазах самой красивой женщиной на свете, а значит – всегда желанной. А ко-гда любви нет, тогда, конечно же, нужна внешняя привлекательность, молодость, све-жесть, нужны внешние стимуляторы мужских гормонов, на худой конец, необычность си-туации, в которой происходит секс. Потому что секс со своей женой на чужой постели, в чужой квартире, где-нибудь на природе, на сеновале, в сарае, в машине и т.п. может дать незабываемые ощущения и может получиться сразу, без предварительных ласк и настроя, и быть ярким, эмоциональным, страстным, мощным и сильным. Да, конечно же может, но только на короткий момент, на непродолжительное время, когда еще работает и сраба-тывает простой и элементарный эффекту новизны. На раз или два – не больше…

Существует закон сексуальных отношений между мужчиной и женщиной, о кото-ром почему-то многие женщин почему-то забывает. Как забывают и о том, что они являя-ются женщинами. А ведь женщины во все времена цивилизации правили миром. И не обя-зательно напрямую, чаще всего незаметно, исподволь. Женщина – это та ось, вокруг кото-рой вращаются все практически интересы мужчин. И на работе, и в быту, и в искусстве.. Закон сексуальности гласит – для секса мужчину необходимо возбудить. Но лучше всего, если он сам возбудиться при виде женщины. А для этого женщина должна быть привле-кательной и красивой для мужчины, то есть, по современному – сексуальной.. Для любого мужчины, не только для любимого.

А сексуальность – это не косметика на лице и не подтянутые у хирурга морщины Сексуаль ность – это общий облик женщины в максимальном проявлении ее женской су-щности, то есть – ее женское обаяние, ее женственность. А женственность не зависит от одежды, косметики или парфюмерии. Красивая и обаятельная женщина всегда красива и всегда обаятельна.. Независимо ни от одежды, ни от своего внешнего вида. Даже в рабо-чей робе, в комбинезоне, в телогрейке и кирзовых сапогах, даже грязная и измученная от непосильного физической труда – красивая женщина все равно красива…А красота жен-щины в сочетании с ее женственностью и женским обаянием – всегда являлась и является естественным сексуальным возбудителем для мужчины.. И проще всего это, конечно же, сделать молодой и красивой женщине. Поэтому любовь старика Мазепы к молоденькой Марии естественна и объяснима. Объяснима и с точки зрения мужской физиологии, его психологии, его половых инстинктов, и даже законов

Фрейда.

А вот любовь молодого парня к бабушке или к пожилой женщине – это уже патоло-гия, болезнь,.ненормальность. Здесь уже во всю попахивает визитом к психиатру. Да не одним только визитом. Здесь уже требуется серьезное лечение в психиатрической клини-ке. И далеко не дешевое. Правда, есть также и иные мотивы подобных отношений, что-то наподобие "альфонсов или "жигало". Это когда молодой человек живет за счет женщины. Естественно, что богатой и далеко не молодой женщины. Но это все, конечно же, к чувст-вам не имеет никакого отношения. Это – элементарный рассчет, сделка, своего рода биз-нес.

Поэтому говорить, к примеру, о любви Филиппа Киркорова или Максима

Галкина к госпоже Пугачевой, а также о любви Евгения Гора к госпоже

Бабкиной – просто несерьез-но, если не сказать большего.. Не надо трепать по пустому чистое и святое слово "Лю-бовь" в тех ситуациях, когда о ней даже и намека быть не может. Здесь речь идет не о чувствах, а о коммерции, о чисто деловых отношениях между мужчиной и женщиной. Между молодым парнем и пожилой женщиной. Парень занимается сексом с женщиной, доставляет ей удовольствие, а она ему за это помогает строить карьеру в шоу бизнесе. И совершенно здесь не важно, оформляют ли они свои отношения законодательно, в ви-де брачных или же нет. Печать в паспорте никакого значения не имеет. Гораздо важнее печать на бланке брачного контракта. А там черным по белому написано: пока ты спишь со мной, то есть пока ты занимаешься со мной сексом, ты поешь на сцене; перестаешь за-ниматься со мной сексом – я перекрываю тебе пути на сцену. Вот и все. Полная "взаимо-выгода" и полная взаимная заинтересованность в сохранении подписанного соглашения. Так сказать, ты – мне; я– тебе. То есть, чисто деловые,

"товарно" денежные отношения. Классические. Почти по Марксу…

– Все это, конечно же, так, – мысленно усмехнулся Олег, глядя в зал Красного уго-лка, – но как же в действительности эти несколько десятков здоровых мужиков будут здесь обходиться без женщин? Конечно же не смогут они без женщин. Тогда что – сюда будут их водить? Но откуда? Из Костромы? Далековато. Да и не слишком удобно. Ведь автобусного сообщения сюда нет. Надо будет прозондировать насчет ближе лежащих сел. Далеко ли они? Большие, маленькие? Как добираться?. А ты сам как будешь здесь без женщины?. Как у себя в

Подлипках, смотреть по "видаку" "порнуху" и онанировать? Не пора ли прекращать этот сексуальный суррогат, а? Ты же не сопливый какой-нибудь маль-чишка, а давно уже взрослый мужчина.

Но ведь кроме женского вопроса в этом небольшом обособленном коллективе, которым будет командовать и руководить теперь Олег, возникнут множество других про-блем, не менее важных и не менее горячих, чем эта. Как, например, кормить их всех здесь? Кто убирать будет все эти помещения? Если попытаться переложить уборку на са-мих рабочих, то через неделю захлебнемся в грязи и мусоре. А как быть с постельным бе-льем? Ведь не повезут же рабочие сюда из дома простыни и одеяла. Конечно нет!. А как тогда быть? Здесь же придется пропыхтеть не один месяц! А, может, плюнуть на все и – пропади оно все пропадом?!. Это в советские времена каждый руководитель предприятия нес на своих плечах весь свой соцкультбыт своих подчиненных. А сейчас – каждый дума-ет только о себе и лишь о себе.

Поэтому можно будет со спокойной совестью пустить на самотек всю их жизнь после работы. И питание, и жилье, и досуг, и даже медобслужива-ние. Можно, все можно. Но получится ли это у него, у

Олега. Ведь он воспитан на иных принципах жизни, чем те, которые практикуют нынешняя правила жизни. И не сможет он бросить людей на произвол судьбы. Не сможет. Ладно там всякие порезы, ушибы, ино-родные тела в глаз, – все эти неизбежные спутники физически работающего человека на любом производстве. С этим еще можно как-нибудь обойтись. А если серьезное заболева-ние?! Ведь там, где жизнь, там и болезни. И не обязательно – только насморк и кашель

Тогда что?! Тогда – как?!. А если несчастный случай? Люди будут жить здесь. Жить и работать..А где живут люди – может быть все. Могут быть серьезные травмы, несчастные случаи. Как бытовые, так и производственные. Ведь все это теперь на плечах Олега. Или он все еще мыслит по старинке, по Советским меркам, когда на руководителя любого предприятия вешался весь "Соцкульбыт" работников его коллектива. Как же ему посту-пить теперь? Какую выбрать позицию?