Текст книги "На берегах Боспора Киммерийского"

Автор книги: Виталий Зубарь

Соавторы: Виталий Зубарь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Стабилизация военно-политической обстановки вокруг Боспора привела к подъему сельского хозяйства, промыслов и ремесленного производства в I—II вв., что отразилось на объемах торговли как с античными центрами Причерноморья, так и варварским окружением. В первые века с Боспора и близлежащих территорий в античные центры вывозились продукты земледелия, скотоводства и соленая рыба. В частности, по эпиграфическим памятникам известно, что из Горгиппии на рубеже II-III вв. шли на экспорт достаточно крупные партии зерна. Из античных центров на Боспор и далее в Северное Причерноморье поступали высококачественные вина и оливковое масло в амфорах, краснолаковая столовая посуда, производившаяся в Пергаме и на Самосе, стеклянные сосуды из Сирии, Египта, западных римских провинций и др. Все эти товары поступали на Боспор через античные центры преимущественно Южного Причерноморья, которые с периода вхождения царства в Понтийскую державу Митридата VI Евпатора оставались основными торговыми партнерами северопричерноморских центров.

Наряду с понтийской торговлей, в первые века продолжали развиваться экономические связи с варварским миром. Судя по сообщениям древних авторов и археологическим источникам, в Восточном Крыму самым крупным торговым центром оставался, как и ранее, Пантикапей, а на азиатской стороне Боспора – Фанагория и Горгиппия. В торговле с варварами особую роль играл располагавшийся в дельте Дона Танаис.

В силу специфики археологических источников, основные направления торговых связей прослеживаются главным образом по находкам амфор и другой античной продукции, привозившейся из античных центров. Однако недостаточная изученность центров производства амфорной тары и другой продукции античного ремесла первых веков в сравнении с предшествующими периодами не позволяет пока говорить об удельном весе в торговле с Боспором того или иного центра. Поэтому сейчас можно констатировать лишь то, что через античные центры, и в первую очередь, Пантикапей, Фанагорию, Горгиппию и, конечно, Танаис, античные товары в амфорах поступали к поздним скифам Крыма, населению Поднепровья, Прикубанья и Нижнего Дона. При этом активизация внешнеполитической деятельности боспорских царей в западном направлении, начатая еще Аспургом, привела к развитию в I—II вв. торговых контактов с поздними скифами, в которых ведущую роль играл Пантикапей.

Через Фанагорию и Горгиппию в сферу экономической деятельности Боспора было включено население Прикубанья и Предкавказья, а через Танаис – Поднепровья и Подонья. В первые века н. э. значительное количество вина в амфорах боспорского производства поступало к сарматам и, видимо, в Ольвию и ее окрестности. Однако, учитывая, что большие красноглиняные амфоры боспорского производства использовались для хранения зерна и других припасов, в Ольвию они могли поступать и в качестве тары, с продукцией боспорского сельскохозяйственного производства или соленой рыбой.

Итак, можно заключить, что в первые века к варварскому населению Северного Причерноморья поступали товары не только изготовленные в античных центрах Южного Причерноморья, но и в боспорских городах и поселениях. Причем стабилизация военно-политической обстановки вокруг Боспора и развитие торговли как с античным миром, так и варварским населением привели к подъему местного сельскохозяйственного производства, промыслов и ремесла. Характерной особенностью торговых отношений с варварским населением Северного Причерноморья является использование боспорских и римских монет в качестве эквивалента, чего ранее не было. Об этом можно судить по находкам монет на нижнедонских городищах, располагавшихся в окрестностях Танаиса, что свидетельствует о наличии здесь товарно-денежного обмена. Этот археологически засвидетельствованный факт позволяет говорить о тесных и достаточно развитых экономических контактах варварского населения с Танаисом, что неизбежно вело к увеличению степени его эллинизации. Отмеченный процесс имел место и в окрестностях Херсонеса, где обмен с варварским населением в первые века частично был построен на использовании денег. Такое же положение отмечено Тацитом для Германии, где деньгами пользовались преимущественно германцы, обитавшие близ границы с империей.

На основании имеющихся археологических источников, и в первую очередь остатков производственных комплексов, можно говорить о подъеме в I – половине III вв. не только внешней, но и внутрибоспорской торговли, которая пока, к сожалению, практически не изучена. Хотя есть основания предполагать, что в связи с широким развитием мелкого товарного производства торговые лавки и торгово-ремесленные ряды концентрировались не только на рынках, но и на улицах более или менее крупных городов. Вместе с этим, систематизация нумизматических находок, обнаруженных при раскопках Тиритаки и Мирмекия, показала, что их общее количество значительно меньше, чем монет эллинистического периода. С другой стороны, количественный анализ находок монет, обнаруженных при раскопках Китея, не позволяет говорить о существенных изменениях в денежном обращении в сравнении с предшествующим временем.

Сейчас трудно что-то определенное сказать о причинах отмеченного явления. Но, вероятно, данные нумизматики более или менее верно отражают неравномерное экономическое развитие различных боспорских городов (в данном случае Мирмекия, Тиритаки, с одной стороны, и Китея – с другой) и неодинаковый уровень развития в них товарно-денежных отношений и товарного производства, а следовательно, внутреннего рынка. Характерной его особенностью является то, что в товарно-денежный обмен было включено не только население крупных боспорских городов, но и сельской периферии. Специальные исследования показали, что, если находки монет на сельских поселениях III—I вв. до н. э. – единичное явление, то в первые века количество монетных находок на сельских поселениях резко увеличивается. Это, с одной стороны, свидетельствует не только о развитии товарно-денежных отношений, но и об увеличении удельного веса товарного производства, в которое было вовлечено население не только городов, но и сельской местности. С другой, учитывая, что на хоре Боспора жили военные поселенцы, которые должны были платить царской администрации определенную ренту-налог за пользование землей, рост количества монетных находок говорит в пользу предположения о выплате ее в денежном выражении. Если это так, то можно говорить о том, что роль товарно-денежных отношений в боспорском обществе в сравнении с предшествующим периодом выросла, а сфера использования денег расширилась на сельское население.

К сожалению, в силу специфики археологических источников в настоящее время о состоянии экономики Боспора на том или ином этапе исторического развития в первые века наиболее ярко свидетельствуют только данные нумизматики. Только нумизматика позволяет в самых общих чертах наметить время подъемов и спадов в экономике. Исследователями неоднократно отмечалось, что денежное обращение Боспора в первые века несло на себе печать римского влияния. Так, например, утверждение боспорского царя в Риме со времени правления Котиса I отражалось на монетах изображением инсигний. Боспорские монеты отражают не только события политической истории, но и те изменения, которые происходили в экономическом положении государства. Прекращение золотой чеканки Боспора в 62/63 гг. обычно объясняется тем, что именно в это время Нерон намерен был предпринять какие-то действия, направленные на превращение Боспорского царства в римскую провинцию. Не вдаваясь в детальное рассмотрение этого вопроса, хотелось бы подчеркнуть, что в пользу такого заключения нет прямых и надежных источников. Поэтому прекращение боспорской золотой чеканки может быть объяснено и иными причинами.

Финансовое положение империи в период правления Нерона было достаточно сложным. Безудержные траты императора и его приближенных, истощавших казну, привели к тому, что Нерон с целью ее пополнения не останавливался даже перед прямыми грабежами сограждан. С середины 60-х годов I в. был понижен вес ауреусов, а в руках императора был сконцентрирован не только выпуск золота и серебра, но и медной монеты, которая до этого выпускалась от имени Сената. Все эти мероприятия в сфере финансов должны были обеспечить пополнение государственной казны, которая уже не могла безболезненно покрывать все возрастающие траты императорского двора. Если все это соотнести с прекращением чеканки золота, изменением типологии и веса медных монет на Боспоре, а также отсутствием чеканки монет Херсонеса и Тиры, то напрашивается вывод о тесной взаимосвязи этих событий.

Тацит сообщает, что в правление Нерона денежные поборы опустошили не только Италию и провинции, но и коснулись союзных народов и государств, которые именовались «свободными». Исходя из этого, можно говорить, что и Боспор не остался в стороне от этого процесса, который и нашел отражение в нумизматике. Видимо, Боспорское царство было обложено значительной данью, которая формально взималась как плата за защиту от варваров. На такую возможность указывает и сугубо проримская ориентация Котиса I.

Тиберий Юлий Савромат II прежде, чем перейти к активным военно-политическим акциям, около 186 г. провел денежную реформу, в результате которой в обращение был выпущен ряд новых монетных типов. Выпуск каждой новой серии даже медных монет приносил казне значительный доход и на время улучшал финансовое положение. А в данном случае основные закономерности монетного дела Боспора времени его правления убеждают в том, что денежная реформа этого царя была главным образом направлена на покрытие возросших военных расходов. Выпуск Савроматом золотых монет из бледного золота в годы, предшествовавшие реформе, свидетельствует об ухудшении экономического положения царства в сравнении с периодом правления Евпатора. Таким образом, можно констатировать, что неблагоприятные тенденции в экономике Боспора начали проявляться уже при Савромате II. Однако они не носили катастрофического характера и были, видимо, замедлены после проведения денежной реформы 186 г.

В период правления наследника Савромата II – Рескупорида II экономическое положение Боспора ухудшилось, о чем можно судить по увеличению объемов чеканки и дальнейшему снижению содержания золота в монетах, хотя вряд ли можно говорить о начале экономического кризиса, вызванного внутриэкономическими факторами. Хронологически с этим совпадает появление царей-соправителей, что после правления Рескупорида становится обычной практикой. Введение института соправительства свидетельствует об ослаблении в первой половине III в. царской власти, связанное в первую очередь с падением экономического потенциала царства.

Если сравнить данные всех имеющихся источников, то можно констатировать, что, несмотря на безусловный подъем, который имел место на Боспоре на протяжении I—II вв., экономическое положение государства на протяжении всего этого времени не было устойчивым и стабильным. Периоды подъемов сменялись спадами, причем боспорская администрация предпринимала меры по предотвращению обесценивания статеров. Наиболее четко это прослеживается пока только по характеру монетных выпусков и денежному обращению. И только применительно к первой половине III в. на основании данных нумизматики можно говорить о первых серьезных признаках кризиса. Однако имеющиеся материалы не позволяют видеть его причины исключительно в области экономики. Ухудшение экономического положения Боспорского царства в первую очередь было связано с постоянно увеличивающимися тратами боспорских царей, которые не только содержали огромный бюрократический аппарат, но и вынуждены были направлять значительные средства на укрепление обороноспособности государства в связи с существенными изменениями военно-политической обстановки на его границах, которые были вызваны передвижениями варварских племен.

Боспорские монеты с изображением царя Рескупорида II (лицевая сторона) и императора Каракаллы (оборотная сторона )

Нарушение устоявшихся экономических связей, возросшие военные расходы, наконец, разгром Горгиппии и оседание в ее окрестностях нового, видимо, пришедшего с севера населения, а также начало так называемых «скифских» походов против римских провинций в комплексе явилось основной причиной полосы глубокого экономического кризиса, в который вступило Боспорское царство начиная с середины III в. Причем главной из перечисленных причин кризиса была гибель сельскохозяйственных поселений на территории хоры, ибо основой экономики Боспора было сельское хозяйство. Негативные процессы, происходившие в этой отрасли производства, являлись определяющими для всей экономической системы Боспора.

Социальный состав населения

Основные тенденции экономического развития Боспора во второй половине I в. до н. э. – третьей четверти III вв. позволяют в общих чертах охарактеризовать социальный состав боспорского общества.

Боспорский царь продолжал оставаться верховным собственником земли, которая являлась основным условием и средством производства. Этим было обусловлено то, что царскую семью, его приближенные и государственный аппарат, который осуществлял политику на местах, следует рассматривать в качестве привилегированного слоя общества. В данном случае Боспорское царство в лице царя по праву обладания государственной властью выступало в качестве крупного собственника, который отчуждал значительную часть продукта в форме налога-ренты с земледельческого населения. Это позволяет говорить о значительном удельном весе государственно-редистрибутивного сектора в экономике Боспора. В таких условиях объем прав различных слоев фиксировался по сословно-правовому признаку, и сословное деление способствовало имущественному неравенству в обществе.

Представители боспорской знати, приближенной к царю, и чиновники государственного аппарата, опиравшиеся на вооруженные отряды боспорской армии, выступали в качестве слоя эксплуататоров основной массы населения государства. В качестве резиденций таких государственных чиновников можно предположительно рассматривать так называемые укрепленные усадьбы, как, например, укрепление у дер. Ново-Отрадное и дом Хрисалиска. Не исключено, что боспорские должностные лица, проживавшие здесь, сочетали государственную деятельность с занятием сельским хозяйством. Этим должностным лицам в окрестностях их резиденций царской администрацией выделялся определенный земельный фонд и они в условиях Боспора могут рассматриваться в качестве сравнительно крупных земельных собственников.

Значительный удельный вес государственно-редистрибутивного сектора экономики Боспорского государства предполагает, что его нормальное функционирование было возможно только при наличии значительного слоя населения, выплачивавшего земельную ренту-налог. В условиях Боспора это были держатели небольших участков земли, которая была им передана из царского фонда в условное владение. За пользование землей ее держатели должны были нести определенные повинности в пользу боспорского правящего дома и участвовать в вооруженной защите государства. Именно этот слой населения Боспора, значительную часть которого составляли эллинизованные варвары, и являлся основной производящей силой в сельскохозяйственном производстве в рассматриваемый период. Статус этой группы населения может быть определен как военных поселенцев. Причем имеющиеся в настоящее время данные позволяют утверждать, что такая система отношений на хоре Боспора начала складываться еще в позднеэллинистический период и просуществовала в своей основе вплоть до третьей четверти III в.

Военные поселенцы не имели гражданского статуса, но их нельзя рассматривать в качестве населения, которое эксплуатировалось методами исключительно внеэкономического принуждения. Они получали от царя небольшие наделы и, наряду с сельским хозяйством, занимались промысловой и ремесленной деятельностью. Небольшие размеры наделов, передававшихся военным поселенцам на территории Боспора, не позволяют предполагать, что для их обработки привлекались какие-либо социально зависимые слои населения или рабы. Они, безусловно, использовались для посевов в основном зерновых и обрабатывались самими военными поселенцами и членами их семей, социальный статус и имущественное положение которых были приблизительно одинаковыми.

Исходя из этого, можно заключить, что одной из самых многочисленных категорий сельского населения Боспора в первые века были военные поселенцы, которые, помимо хозяйственной деятельности, охраняли границы государства и являлись опорой боспорского царя. Но наряду с этим, за пользование землей они вносили в казну определенный налог-ренту, которая была существенным источником пополнения бюджета и способствовала нормальному функционированию Боспорского государства. Контроль за сбором ренты-налога осуществлялся специальными уполномоченными боспорского царя, на которых была возложена обязанность руководства определенными административными районами Боспора. Необходимо также подчеркнуть, что возникновение военно-хозяйственных поселений, которые в количественном отношении преобладают над иными типами памятников, вероятно, следует рассматривать в качестве решающего фактора стабилизации социально-экономического и политического положения Боспорского государства в первые века.

Неукрепленные сельские поселения, зафиксированные на территории азиатского Боспора, которые существовали здесь до конца античной эпохи, свидетельствуют о том, что на территории Боспора жили и иные категории сельского населения. Вполне возможно, что обитатели этих поселений, расположенных на царской земле, были организованы в общины и за пользование землей должны были также выплачивать в казну определенную ренту-налог.

Сейчас нет убедительных данных, которые бы позволяли говорить о наличии на Боспоре крупных латифундий, где применение в широких масштабах рабского труда было экономически оправдано. Вероятно, в крупных хозяйствах, как и на царской земле, в основном использовался труд населения широкого правового спектра. Причем военные поселенцы и зависимое сельское население, видимо, выплачивали ренту-налог в различных пропорциях.

Еще один социальный слой населения Боспора представляли жители боспорских городов. Какая-то их часть, безусловно, владела определенным земельным фондом, но, так как верховным собственником земли на Боспоре был царь, население большинства греческих центров за пользование своими участками, вероятно, должно было выплачивать определенный форос в государственную казну. В ряде случаев плата за пользование землей по распоряжению царя вносилась не в государственную, а городскую казну и эти средства в основном шли на нужды гражданской общины. Безусловно, имущественное положение населения больших и малых боспорских городов было разным. Среди него были и зажиточные люди, лица среднего достатка и бедняки. Однако все они были подданными боспорского царя и в силу этого должны были платить налоги.

Развитие ремесла, в котором количественно преобладали сравнительно небольшие мастерские, и локализация их в черте городских кварталов, где они были тесно связаны с лавками, свидетельствует о том, что в боспорских городах в первые века в ремесленном производстве были в основном заняты лично свободные слои населения, которые, как правило, не использовали рабский труд или труд лиц со стороны. Мелкотоварный характер боспорского ремесленного производства позволяет говорить, что в этой отрасли производительной деятельности могли участвовать представители самых широких слоев населения.

Безусловно, в крупных античных центрах это явление следует связывать с увеличением в экономике, особенно во II – первой половине III вв., удельного веса товарного производства ремесла, которое приносило в это время устойчивый доход. Это вело к увеличению в составе их жителей лиц, которые не являлись землевладельцами или землепользователями и не принимали непосредственного участия в сельскохозяйственном производстве, что не могло не сказаться на социальном составе населения.

Суммируя, следует подчеркнуть, что социальная структура населения Боспорского царства во второй половине I в. до н. э. – третьей четверти III в., как и ранее, была достаточно близка той модели, которая в свое время была определена для всего древнего мира. Однако в силу конкретно-исторических условий политической жизни, сложившейся на Боспоре, здесь в экономике преобладал государственно-редистрибутивный или царский сектор, который базировался, как и в других сословно-классовых обществах, на натуральном и полунатуральном хозяйстве мелких производителей достаточно широкого правового спектра. Поэтому на Боспоре, особенно во второй половине I в. до н. э. – третьей четверти III в., в количественном отношении преобладала не частнособственническая, а налоговая эксплуатация подавляющего большинства жителей государства и на определенных этапах данническая эксплуатация покоренных соседних племен.

Частнособственническая эксплуатация, так же как торговая и ростовщическая, также, безусловно, существовала на Боспоре, но, исходя из имеющегося сейчас материала, ее нельзя считать ведущей. Ведь в условиях Боспорского царства только принадлежность к высшему сословию, из представителей которого формировался строго иерархический и разветвленный государственный аппарат, в условиях сравнительно ограниченного внутреннего рынка давала возможность участвовать не только в распределении ренты-налога, собиравшегося в разных формах с подавляющего большинства подданных царя, но и получать во владение крупную собственность, главным образом земельную. А это являлось непременным условием частнособственнической эксплуатации тех или иных групп населения и личного обогащения. Причем в системе производственных отношений Боспорского царства во второй половине I в. до н. э. – третьей четверти III в., как свидетельствуют приведенные материалы, труд рабов классического типа не мог и не стал господствующей формой эксплуатации в сфере материального производства. В сложившихся здесь условиях труд рабов в сравнительно ограниченных масштабах использовался в домашнем хозяйстве царя, его приближенных и какой-то части зажиточных боспорцев. Основной же производящей силой на Боспоре были различные категории лично свободного, но в той или иной мере зависимого от государства разноэтничного населения, занятого в сельском хозяйстве, ремесле и мелкой торговле, которые являлись подданными боспорского царя.