Текст книги "Колесо времени (Солнце, Луна и древние люди)"

Автор книги: Виталий Ларичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

5→10→15→20→40→1.20.

Этот геометрический ряд первыми четырьмя числами выражал в десятичной системе счисления двойное за каждую ночь увеличение растущей Луны. Первое число означало, что размеры новорожденного Сина определяли пять исходных единиц измерения диска. Последнее, пятое в первом ряду число таблички хоть и отражало вновь двойное увеличение размера освещенного диска, но было записано жрецом в системе шестидесятиричного исчисления:

1.20, где стоящая вначале 1 означала 60; итого: 60 + 20 = 80.

Последующие две пентады дней жрец, делая замеры степени сияния Сина, продолжал записи в шестидесятиричной системе. Эти два ряда ко дню полнолуния образовывали арифметический ряд с разностью в 16 единиц (в скобках указаны цифры в переводе на десятичную систему):

1.36(96)→1.52(112)→2.08(128)→2.24(144)→2.40(160);

2.56(176)→3.12(192)→3.28(208)→3.44(224)→4(240).

По мере того как увеличивался диск Луны, возрастая с 5 единиц до 240, когда с наступлением 3 дней полнолуния следовало ожидать разлива Евфрата, жрецы отмечали в табличке, в каком из своих 28 звездных домов проводил очередную ночь Син; не встречался ли он с планетами, закрывая какую-то из них своим сияющим телом; как проходила его борозда по отношению к 12 созвездиям, в каждом из которых по месяцу пребывал в течение года солнцеликий Шамаш. Как и в первый день появления лунного серпа, особой точности требовали записи интервала времени между заходом Солнца и восходом Луны, когда она достигала фазы 240 единиц, т. е. полнолуния.

Для определения продолжительности текущего месяца нисанну особое значение приобретал отсчет дней с момента первого появления серпа до полнолуния. Каждый жрец зиккурата знал, что если полнолуние наступало на 13-й день, то месяц будет продолжаться 29 дней. Когда же Луна была «видна вместе с Солнцем» после 14 дней, то месяц должен содержать 30 дней, поскольку в этом случае считалось, что ночное светило «прибавляло один день». Однако каждый осведомленный в тонкостях небесных знамений знал, что когда Солнце и Луна «наблюдались вместе» на 14-й день, а предшествующий месяц продолжался 30 дней, то предстоящий должен был содержать 29 дней! На глиняных страницах дневника наблюдений за Небом появлялись затем записи положений Луны по отношению к Солнцу как в три ночи противостояния, когда ночное светило было круглым, так и в последующие дни, когда наступал ущерб на 16-е или 17-е сутки…

…Бесконечной чередой потекли и далее дни за днями, ночь за ночью, а грядущие события в сфере звездной и, как зеркальное отражение их, происшествия в мире природы на Земле представлялись зачастую настолько значительными, что жрецы никак не могли позволить себе ослабить внимание к Небу и обстоятельствам жизни богов-небожителей.

И вот уже завершилась пора разлива Тигра и Евфрата, черноголовые побросали зерна злаков в старательно обработанный и еще сохраняющий влажность плодородный ил, а неутомимые, как земледельцы, труженики Горной выси с наступлением месяца «посланный богиней Инанной», или, как его иначе называли, «месяца новых плодов», каждое утро с нетерпением ожидали появления в Небе созвездия Колос Девы. Да и как же не ждать, если эти звезды должны были возвестить жизненно важное – произрастание плодов, вслед за чем в самом деле засеянные поля покрывались нежно-зелеными ростками злаков. И как они, прорастая сквозь любовно ухоженную пашню, выходили на свет, так и Колос Девы впервые в году всплывал из-за горизонта, предваряя восход Солнца. Таким было от сотворения мира звездное знамение, возвещающее начало цикла роста посевов зерновых, основной пищи черноголовых земледельцев. Звезды Колоса Девы в последующие месяцы присматривали за полями сначала в утреннее время, а затем, по мере созревания урожая, в ночные часы.

* * *

Так можно при желании проследовать и далее по каждому из отделов «звездной гати», нескончаемо текущим по кругу «небесным потоком», поражаясь точности и глубине познаний в астрономии жрецов зиккурата, а также удивительной способности их виртуозно облечь данные небесной науки в увлекательно-волшебную вязь поэзии сокровенных сказаний и мифов, посвященных обстоятельствам многотрудной жизни, деяний и подвигов богов и героев. Но, пожалуй, уже представленного на предшествующих страницах достаточно, чтобы можно было с почтительным пиететом воздать должное роли «тружеников ночи» далекого прошлого в становлении астрономии, а также иных, самым тесным образом связанных с нею точных наук.

Оправданность и законность обращения историка культуры к подобным сюжетам не вызывают сомнения. О. Нейгебауер, который внес значительный вклад в раскрытие достижений древних в разных отраслях точных наук, постоянно подчеркивал, что история астрономии представляет собой одну из наиболее многообещающих областей прежде всего исторических исследований, активная работа в области которых обладает, по его словам, исключительным очарованием[13]13
  См.: Нейгебауер О. Точные науки в древности. – М., 1968.


[Закрыть]. Она, эта первобытная астрономия, как самый существенный фактор развития науки при ее становлении наглядно раскрывает роль точных знаний в развитии мышления человека, изучением чего, в сущности, и призван в первую очередь заниматься археолог, решая, естественно, и проблемы хозяйственной деятельности древних. О. Нейгебауер справедливо отметил глубокое влияние изначальной астрономии на духовный мир и в целом на первобытно-философские взгляды древних людей: с ее помощью они формировали свое представление об окружающем мире со всеми его компонентами.

Похвалы по поводу успехов жрецов Двуречья в развитии астрономии раздаются и с той стороны, откуда они могут исходить с полным на то основанием: от самих представителей точных наук, обычно скаредно скупых на одобрительные отзывы коллегам. Судя по их откликам, восхищаться в самом деле есть чем. И чтобы ясно представить историческую перспективу, т. е. истинные временные масштабы, которые потребовались первобытным не просто для постижения закономерностей движения небесных светил, а для выражения их в форме математического описания и математической теории, надо знать, что жрецы Двуречья к середине I тысячелетия до нашей эры уже свели традиционную, чисто наблюдательную астрономию глубокой первобытности к весьма скромной роли. Но чтобы наука смогла сделать такой выдающийся шаг, сколько же десятков тысячелетий должны были наблюдать Небо древние звездочеты Тигра и Евфрата? Если верить сведениям Порфирия (III век до нашей эры) и Симпликия (VI век нашей эры), то наблюдения вавилонских жрецов восходят ко времени, отстоящему от нашего на 31 тысячу лет, т. е., как сказал бы теперь археолог, к ранней стадии верхнего палеолита, когда на Земле едва только появился Homo sapiens – человек разумный.

Недоверие к такому сообщению естественно. Но прежде чем привести подтверждение его справедливости из области археологии древнекаменного века, попытаемся смягчить скептицизм хотя бы самым кратким перечнем главных достижений в астрономии жрецов Двуречья. Вселенную они, насколько можно судить по наиболее ранним сведениям, подразделяли на восемь сфер, с которыми связывали Луну (ближайшая к Земле сфера), Солнце, пять планет и неподвижные звезды. Особо важной в общей концепции мироздания считалась лунная сфера, прилегающая к колыбели человека – Земле, ибо она, по понятиям жрецов, определяла границы зоны, где живое зарождалось, а затем умирало, чтобы вновь возродиться. Ничего подобного вне лунной сферы, как считалось, не происходило, а все торжественно двигалось однажды заведенным порядком. Луна последовательными изменениями фаз, напротив, символизировала в древней философии циклическую в бесконечных рядах переменчивость бытия.

Небесный купол подразделялся на 3 зоны по 12 секторов. С каждой зоной соотносились определенные созвездия и планеты, а также (и это особенно знаменательно!) числа арифметической прогрессии, записанные в шестидесятиричном исчислении:

или 1.→1.10→1.20→1.30→1.40→1.50→2;

или 2.→1.50→1.40→1.30→1.20→1.10→1;

(1 = 60; 1.10 = 60 + 10 = 70 и т. д.). С помощью этой арифметической схемы, выражающей так называемые зигзагообразные функции, можно было, оказывается, описывать не словесно, а математическим языком периодические небесные явления.

Шестидесятиричная система счисления использовалась жрецами Двуречья как наиболее подходящая для астрономических занятий. Борозда Неба – эклиптика – подразделялась на 360 частей, или градусов, по числу дней в древнем солнечном году и отрезков, которые Солнце проходило ежедневно. Это, попросту говоря, означает, что за единицу меры принималась дуга «Борозды», которую проходило Солнце за сутки – 1/365 1/4 (дробь они округляли до 1/360°, что отличает ее от истинной величины на 1/20 000). Что касается принципиальной важности выделения такой меры, то она определяется возможностью приспособить ее для измерения угловых расстояний между звездами. Ведь мера такая всегда останется одной и той же, на каком расстоянии ни воображать звезды. Так, суточный путь Луны меж звезд, равный примерно 13°, можно было представлять реально в цифрах на любом в зоне ее «домов» участке Неба. Обладание мерой как раз и позволило жрецам Двуречья (как и «бритоголовым» Нила) определить в числах степень наклона Борозды Неба – эклиптики – к небесному экватору. Для этого они сначала замерили по гномону высоту Солнца в моменты летнего и зимнего солнцестояния. Она под 50° широты оказалась равной соответственно 63°27′ и 16°33′. Полученная затем разность между этими замерами – 46°54′ – показывала, насколько ближе к северу находилось летнее Солнце, а половина этой разности – 23°27′ – засвидетельствовала наклон эклиптики!

Поскольку путь дневного светила представлял собой наибольший подразделенный на градусы круг Неба, то все вообще окружности, а не только небесные, стали делиться на 360°. Само же базовое число 60 определялось в таких случаях не астрономическими, а геометрическими соображениями – радиус делит окружность на 6 частей по 60° каждая. Значит, недаром на глиняных табличках появился знак, означающий угловой градус!

Борозда Неба подразделялась, однако, не на 6, а на 12 частей по 30° каждая. Именно такой отрезок проходило Солнце за месяц. Что касается числа 60, связанного с дугой в 30°, то в такой дуге укладывалось близкое этому число диаметров светила. Подразделение круга эклиптики на секторы по 30° и совмещение с ними так называемых зодиакальных созвездий обусловливались математическими соображениями – по этой стандартной шкале измерялись, вычислялись и описывались движения Солнца и планет, о которых было известно, что они обладали собственным перемещением – с запада на восток. Жрецы разработали на этой основе строго фиксированный лунно-солнечный календарь, установили отношения периодов обращения Луны и планет, определили последовательность планетных и лунных явлений, а также выявили закономерности в изменении продолжительности дня и ночи. В то же время положение светил на Небе фиксировалось не только по зодиаку и градусам, но и по отношению к наиболее ярким звездам. Среди зодиакальных созвездий к концу II тысячелетия до нашей эры упоминались Овен, Телец, Близнецы, Палица, Пёс (Лев), Колос Девы, Ярмо, Скорпион, Стрелец, Рыба, Коза, Масляная лампа и Водяная курочка. Лунный зодиак, который составляли 28 и 33 «домов», разрабатывался, возможно, на основе повторного деления обычного зодиака, но до сих пор не ясно, как это делалось. Когда в полосу лунного зодиака входило 28 домов, т. е. небольших групп звезд, отстоящих друг от друга приблизительно на 13°, то Луна при движении по Небу каждую очередную ночь месяца оказывалась в следующем «доме». Такие «станции» позволяли определять точное положение Луны, а затем и планет по отношению к неподвижным звездам.

Особая для понимания картины мира древних значимость выделения зодиакального круга с 12 созвездиями, как и разделение Неба на 28 (или 36) лунных домов, заключается в том, что подобные «конструкции» предполагают сферичность пространства, окружающего Землю. Что касается самой Земли, то трудно сказать, воспринималась ли она в I тысячелетии до нашей эры округлым телом или дисковидным, вроде круглой опрокинутой чаши, полой внизу и покоящейся над сферической бездной. Однако, если верить рассказу греческого писателя из Александрии Ахиллеса Татиоса (V век нашей эры), жрецы Двуречья размышляли над тем, какого размера Земля, и рассчитали его, исходя из календарного периода и быстроты движения. По утверждениям жрецов, человек, шагающий без остановки со скоростью 30 стадий (около 5 км) в час, может обойти Землю за год. Отсюда следует, что периметр ее принимался за близкий к истинному – 43 800 км.

В Двуречье знали, что видимый солнечный диаметр составлял 1/720 часть Борозды Неба (1/20 в шестидесятиричном исчислении). Сутки жрецы делили на 12 частей (по двойному часу в каждой). Резон в таком подразделении тоже определялся шестидесятиричной системой счисления: как показывали клепсидры, водяные часы, при восходе Солнца от момента появления верхнего края его до соприкосновения с горизонтом нижнего края проходила 1/60 часть такого двойного часа.

Жрецы зиккуратов умели замерять и, следовательно, знали размеры дисков Солнца и полной Луны, приблизительно равные друг другу (около 0,5°). Но самое поразительное заключается в том, что им удалось то ли с помощью на удивление точных замеров, то ли по результатам наблюдения солнечных затмений уяснить тот исключительной важности факт, что размеры диаметра диска Луны в течение так называемого аномалистического месяца (от наибольшего сближения с Землей, когда скорость ночного светила увеличивалась, до очередного такого же сближения через 27,6 суток) периодически менялись около средней величины. Судя по расшифровкам клинописных таблиц, в максимуме диск считался равным 34′16″, а в минимуме 29′27″ (по современным данным, соответственно 32′52″ и 29′30″). Эти колебания в размерах объясняли жрецам, почему иногда затмения Солнца были кольцевыми (меньшая по размерам Луна не могла перекрыть полностью весь солнечный диск), а иногда полными (большая по размерам Луна закрывала солнечный диск полностью).

Не ясно, удавалось ли жрецам фиксировать изменение размеров диска Солнца, но они знали, что скорость его движения в течение года меняется. Им удалось это установить, когда они поняли, что времена года включают неодинаковое число дней. Это было выявлено посредством гномона, «знающего», – каменного столба или отвесного, снабженного наверху отверстием для прохождения лучей Солнца шеста, с помощью которого по длине тени, падающей на концентрические круги, определялось не только время в течение дня, но и моменты солнцестояний, а также средние между ними календарные моменты – весеннее и осеннее равноденствия. При работе с гномоном стало ясно, что весна и осень целиком находились в пределах медленной и быстрой частей года, составляя соответственно 94,5 и 88,6 суток. (В ноябре – январе Солнце движется со скоростью 1° в сутки, а в марте июне – 56′). Продолжительность лета, когда Солнце движется медленнее, считалась равной 92,73 суток, а промежуток времени между осенним и весенним равноденствием – 178,03 суток.

В последующие времена жрецы стали, используя относительно совершенные математические методы, систематически вычислять по предваряющему появление Солнца восходу созвездия Льва («сердца» его, яркой звезды Регул) точный момент наступления летнего солнцестояния, что и стало отправным пунктом для определения границ года, а также его продолжительности. Что касается времени наступления зимнего солнцестояния и равноденствий, то они, вероятно, не всегда вычислялись, а просто порой размещались в пределах равных интервалов. Какое значение придавалось точности определения всех этих временных моментов, свидетельствуют усилия, которые издревле предпринимались по определению долготы Регула величайшими астрономами классической древности, в частности Тимохарисом, Гиппархом и Птолемеем. Согласно самым ранним сведениям из Двуречья, долгота «Сердца Льва» составляла 92°30′.

При общих календарных расчетах жрецы принимали за условие не постепенное возрастание скорости Солнца до наивысшей, а затем уменьшение ее, но считали, что оно на большей части своей орбиты (194°) двигалось, отступая к востоку на 1° в день, а на меньшей – на 56′15″, что как раз и позволяло светилу завершить свой путь за 365 суток. Моменты положения Солнца на экваторе, когда начиналась весна или осень, и в точках солнцестояний при начале лета и зимы определялись в Двуречье с точностью до 12 часов! В заключение следует заметить, что представление о ежедневном сдвиге Солнца к востоку на два своих диаметра (около 1°) – «ошибка», очевидно, сознательная, связанная с необходимостью использования шестидесятиричной системы счета.

Совершенно исключительной основательностью и достаточно высокой точностью отличались представления жрецов об особенностях движения Луны, определявшей основу основ календаря, в рамках которого ими предсказывались все события в Небе и на Земле, в том числе периодичность появления и исчезновения планет, а также моменты первой и последней видимости наиболее ярких звезд вроде Сириуса, Фамальгаута и Капеллы, а также созвездия Ориона. Древние астрономы Двуречья знали точную, отличающуюся, как правило, лишь на несколько секунд от современных величин продолжительность всех разновидностей лунного месяца: синодического со всеми его фазами от новолуния до новолуния (продолжительность разнится в пределах 13 часов); драконического, охватывающего период прохода Луной «узла» (пересечения плоскости Борозды Неба, когда при новолунии и полнолунии могло происходить затмение) и возвращения к нему же; сидерического – возвращения к тем же звездам – и особо важного аномалистического – от одного сближения с Землей, когда происходило ускорение движения, до другого, когда ускорение начиналось вновь.

Длительность синодического обращения от полнолуния до полнолуния определялась в Двуречье с точностью до пол секунды.

Жрецы установили вариации скорости движения Луны, неодинаковой в разные времена года: максимальная – 15°14′35″, минимальная – 11°6′35″ и вывели среднюю – 13°11′35″. Знание скорости движения позволяло им вычислить наперед промежуток времени между исчезновением Луны и появлением нового серпа. Продолжающийся от 19 до 50 часов, он исчислялся жрецами с точностью до 6 минут! Современные астрономы предприняли проверку древних записей и выяснили, что, если даже вычисления оказывались ошибочными, они все же для визуального наблюдения точно определяли момент первого появления на горизонте молодой Луны. Жрецам удалось, кроме того, установить наименьшее целое число суток между двумя максимумами (при сближении с Землей) или минимумами (при удалении от Земли) скорости Луны, равное 248, что составляло 9 полных колебаний ее, а иначе говоря, 9 аномалистических месяцев. Все это позволило осуществлять математическое описание движения Луны с помощью зигзагообразной функции ее суточного движения. Такие графики сохранились на глиняных табличках.

Жрецам с помощью 11 (!) операций счисления удалось решить трудную задачу вычисления маршрута сложного по вариациям движения Луны (формула его теперь содержит около 700 компонентов) и точного определения времени наступления ново– и полнолуния. Ф. К. Гинцель так в конспективной форме представил последовательный ход их размышлений и действий: «Они исходили из месячных разностей долгот новолуния, при этом в основу клали среднюю продолжительность синодического месяца и аномалистического движения Солнца. Отсюда они получали положение новолуния по отношению к определенным знакам зодиака и определяли величину дневной дуги во время ново– и полнолуния и половину продолжительности ночи, а также при помощи драконического месяца – широту ново– и полнолуния, выраженную в полуградусах. Далее они составляли таблицу дневного углового движения Луны, вместе с тем приобретая превышение продолжительности переменного синодического месяца над 29 днями при предположении равномерно ускоренного движения Солнца, и после этого исправляли результаты, принимая во внимание неравномерность солнечного движения. В заключение они получали времена между двумя следующими друг за другом соединениями и противостояниями Луны и вместе с тем дату ново– и полнолуния»[14]14
  Цит. по: Дзиобек. Астрономия и математика Вавилона. – Ростов-Ярославский, 1920.


[Закрыть] (Выделено мною. – В. Л.). Получив все эти сведения и сопоставив их с правилами определения плавно и волнообразно изменяющейся широты Луны, представленной в виде остроугольной зигзагообразной линии, жрецы делали вывод о том, когда она при новолунии или полнолунии окажется поблизости от Борозды Неба. Это позволяло им уверенно исчислять наступление солнечного или лунного затмения с точностью от часа до четверти часа!

Так усилия по скрупулезным в дотошности вычислениям момента новолуния и появления первого серпа для определения начала месяца привели в конечном счете к решению проблемы предсказания одного из самых ужасных для древних людей небесных явлений. В Двуречье затмения воспринимались (не без стараний жрецов!) как зловещие козни и злые замыслы семи лютых, космического характера демонов, которые со всей яростью боролись с семью высшими ботами-светилами (их олицетворяли пять планет, Солнце и Луна).

Кульминация этой борьбы, по представлениям жителей Двуречья, как раз и случалась в моменты затмений, когда светила «страдали» в Небе, а на Земле начинались наводнения, наступала пора эпидемий и мора, болезней и смерти, превращающей людей во прах. Недуг при этом охватывал и самого царя. Жрецы прилежно изучали положение светил и рассчитывали продолжительность опасного периода. Иногда он длился около 100 дней, и царя на все это время отправляли в загородную резиденцию, где, обманывая злых демонов, именовали его земледельцем и ограничивали во всем, что было привычно господину черноголовых. На троне между тем восседал специально для такого ритуального случая выбранный «подменный царь», по окончании опасного периода во исполнение непременной оправданности небесного предсказания гибели владыки из-за затмения плативший жизнью за кратковременное и эфемерное свое царствование. Когда же боги справлялись с демонами и вновь незатемненными сияли в Небе, настоящий царь торжественно возвращался во дворец, чтобы вновь обрести власть над страной. Размышляя над трагической судьбой «подменного царя» Двуречья, поневоле задумываешься – не тем ли заканчивалось и однодневное правление 70 сановников страны Хапи, которые «правили» ею 70 дней до наступления Года Бытия и выхода блистательной Сотис-Изиды?

Учитывая значительность такого рода событий, жрецы Двуречья, неустанно работая, со временем уяснили также закономерности в правильно повторяющихся и непрерывных сериях из пяти или шести лунных затмений. Суть дела, заново открытая уже в наше время выдающимся итальянским астрономом Джованни Скиапарелли, заключалась в том, что очередное затмение Луны никогда не наступало ранее 6 месяцев, за которым, опять-таки 6 месяцев спустя, могло наблюдаться еще одно затмение. Так случалось четырежды или пять раз подряд, но обязательно с промежутком в полгода.

Это явление связано с закономерностями появления полной Луны около узла – точки пересечения ее орбиты с Бороздой Неба, к которой она, попадая в тень Земли, то приближалась, то удалялась. Когда же затмения вдруг прекращались на год или два (это означало, что полная Луна отошла от узла на большое расстояние – 10 или 12° и не может попасть в тень Земли), а затем случались в неурочное для серии время (т. е. ему не предшествовали ни 6, ни 12, ни 18 месяцев, а наступало оно порой к тому же на месяц раньше положенного), то жрецы делали вывод, что начинается новая серия лунных затмений. Полное затмение наступало тогда, когда Луна в полнолуние оказывалась от узла на расстоянии 4°75′ и 5°83′ а частичное – между 9°5′ и 12°2′.

На практике, правда, в серии, запутывая и скрывая закономерность, случались досадные пропуски. Происходило это из-за того, что полная Луна до восхода Солнца, не дождавшись его, скрывалась за горизонт, и тогда, естественно, затмение в Двуречье не наблюдалось, угрожая бедами где-то там, за горизонтом. Но жрецы поняли, в чем заключается причина, делая в таком случае астрономической табличке последовательности затмений примечательную запись: «Боги не видели друг друга».

Познан был и тот факт, что лунные затмения, открывающие новую серию их, наступали с интервалами в 41 или 47 месяцев, а это позволило затем уяснить не только возможную последовательность лунных затмений в отдельных сериях, но также и закономерности последовательности самих серий. Что касается солнечных затмений, то астрономы Двуречья знали, что они случаются обычно за полмесяца или через полмесяца после лунных, и главным образом в промежутке между сериями лунных затмений, когда они 41 или 47 месяцев не наблюдались. Иначе говоря, солнечное затмение со значительной вероятностью следовало ожидать на 20 1/2 или 23 1/2 месяц после того, как Луна оказывалась полностью перекрытой тенью Земли. Тень на Солнце наплывала на 27-й или 28-й день лунного месяца, после исчезновения с небосклона серпа умирающего Сина.

Сохранившиеся таблицы затмений, которые наблюдались в Двуречье на протяжении 360 лет, позволяют воздать должное их составителям – величайшим астрономам древнего мира Набурианну и Кидинну. Судя по беседам Александра Македонского и Каллисфена со жрецами, в храмах хранились чрезвычайно обширные сводки результатов наблюдения за Небом. Так, «покорителю мира» было доверительно сообщено, что за 1903 года в Двуречье случилось 832 лунных затмения и 373 солнечных. Чтобы по достоинству оценить этот факт, достаточно сказать, что современная европейская культура, гордая давностью своих традиций, может похвастаться лишь двухвековыми последовательными наблюдениями Неба астрономами Гринвича.

Список поражающих воображение достижений жрецов Двуречья в развитии астрономии можно было бы продолжать и далее. В частности, заслуживает восхищения знание по крайней мере в середине I тысячелетия до нашей эры периодов обращения планет, что требовало не менее 1000 лет систематических наблюдений. Неистребимая страсть к совершенствованию лунного календаря привела жрецов к разработке самого точного, 19-летнего цикла счисления времени по Луне и Солнцу (но, очевидно, уже без учета циклов Инанны – Венеры), что подтверждает уяснение ими самими, без помощи афинского астронома Метопа, прекрасного уравнения 19 солнечных лет и 235 лунных месяцев, которые объединялись в 12 обычных лунных лет по 12 месяцев в каждом и 7 високосных лунных лет по 13 месяцев (последними были 1, 4, 7, 9, 12, 15, 18-й годы).

Точность такого цикла – исключительна. Лишь через 310 лет новолуние предсказывалось на один день раньше, чем оно случалось в реальности! Стоит ли, зная все это, удивляться той точности, с которой ориентировали строители на восходящие светила (за редким исключением – по странам света) оси зиккуратов, а также храмов Луны, Солнца и Венеры, а также 12 знаков зодиака, Арктура, Фамальгаута и других особой значимости звезд? Не кажется также, в свете известного о наблюдателях за Небом из Двуречья, надуманным предположение, что найденные при раскопках городов изделия из горного хрусталя, которые напоминают по виду линзы, использовались для астрономических инструментов, призванных приближать светила к глазу человека.

Рассматривая достижения жрецов Двуречья в астрономии, невозможно отделаться от впечатления, что за ними скрываются не века и тысячелетия эмпирических наблюдений за Небом, а по самым скромным прикидкам – два или даже три десятка тысячелетий. В особенности впечатляющи результаты познания древними астрономами «обстоятельств жизни» Луны, самого капризного в лицедействе светила, самого значительного из почитаемых божеств, коих из века в век славили вдохновенные, записанные клинописной вязью гимны черноголовых:

 
О Луна, ты единая проливающая свет,
Ты, несущая свет человечеству…
Перед тобою в пыли лежат все великие божества,
Ибо судьба мира покоится в тебе!
 

Луна в некоторых мифах представляется светилом, которое порождает весь мир и все прекрасное, что составляет его сокровенное существо. Однако список «сотворенного ею» следует теперь, по прошествии тысячелетий, дополнить еще одним «ребенком», которого не заметили самые истовые почитатели «дарительницы жизни»: речь идет о науке, выпестованной трепетным вниманием к Луне древних обитателей плодородных долин Нила, Тигра и Евфрата.

Но лик ночного светила при бесконечных странствиях по Небу осенял благодатными лучами и суровые земли гипербореев. Луна с одинаковой материнской благосклонностью взирала как на земледельцев великих цивилизаций Ближнего Востока, так и на охотников, рыболовов и собирателей северных окраин мира, затерянных в бесконечных просторах, заваленных снегом и скованных морозами большую часть года. Неужто и там она скрытно произвела на свет не замеченное никем «дитя» – Науку?