Текст книги "Мифы и легенды Российского флота"

Автор книги: Виталий Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

По вине Алексеева и Старка в Чемульпо были брошены на произвол судьбы «Варяг» и «Кореец». Любопытная деталь. При проведении стратегической игры в 1902/03 учебном году в Николаевской морской академии проигрывалась именно такая ситуация: при внезапном нападении Японии на Россию в Чемульпо остаются неотозванными крейсер и канонерская лодка. В игре посланные в Чемульпо миноносцы сообщат о начале войны. Крейсер и канонерская лодка успевают соединиться с Порт-Артурской эскадрой. Однако в действительности этого не произошло.

Вопрос третий: почему командир «Варяга» отказался от прорыва из Чемульпо и была ли у него такая возможность? Сработало ложное чувство товарищества – «сам погибай, но товарища выручай».

Руднев в полном смысле этого слова стал зависеть от тихоходного «Корейца», который мог развиватьскорость не более 13 узлов. «Варяг» же имел скорость более 23 узлов, а это на 3–5 узлов больше, чем у японских кораблей, и на 10 узлов больше, чему «Корейца». Так что возможности для самостоятельного прорыва у Руднева были, причем хорошие. Еще24 января Рудневу стало известно о разрыве дипломатических отношений между Россией и Японией. Но 26 января утренним поездом Руднев отправился в Сеул к посланнику за советом. Возвратившись, онтолько 26 января в 15 часов 40 минут послал с донесением в Порт-Артур канонерскую лодку «Кореец». Опять вопрос: почему лодка так поздно была отправлена в Порт-Артур? Это так и осталось невыясненным. Канонерскую лодку из Чемульпо японцы не выпустили. Это уже началась война! В запасе Руднев имел еще одну ночь, но и ее не использовал. Впоследствии отказ от самостоятельного прорыва из Чемульпо Руднев объяснял сложностями навигационного характера: фарватер в порту Чемульпо был очень узким, извилистым, а внешний рейд изобиловал опасностями. Это все знают. И действительно, заход в Чемульпо в малую воду, то есть в периодотлива, очень сложен. Руднев как будто не знал, чтовысота приливов в Чемульпо достигает 8–9 метров (максимальная высота прилива до 10 метров). Приосадке крейсера 6,5 метра в полную вечернюю водувсе же была возможность прорвать японскую блокаду, но Руднев ею не воспользовался. Он остановился на худшем варианте – прорываться днем в период отлива и совместно с «Корейцем». К чему такое решение привело, всем известно.

Теперь о самом бое. Есть основания считать, чтона крейсере «Варяг» артиллерия применялась не совсем грамотно. Японцы имели огромное превосходство в силах, которое они с успехом реализовали. Этовидно из тех повреждений, которые получил «Варяг».

Как утверждают сами японцы, в бою при Чемульпоих корабли остались невредимыми. В официальном издании японского Морского генерального штаба «Описание военных действий на море в 37–38 гг. Мейдзи (в 1904–1905 гг.)» (т. I, 1909 г.) читаем: «В этом бою неприятельские снаряды ни разу не попали в наши суда и мы не понесли ни малейших потерь»

Наконец, последний вопрос: почему Руднев не вывел корабль из строя, а затопил его простым открытием кингстонов? Крейсер по существу был «подарен» японскому флоту. Мотивировка Руднева, что взрыв могповредить иностранные корабли, несостоятельна. Теперь становится понятно, почему Руднев подал в отставку. В советских изданиях отставка объясняется причастностью Руднева к революционным делам, но этовыдумка. В таких случаях в русском флоте с производством в контр-адмиралы и с правом ношения мундира не увольняли. Все объясняется гораздо проще: за допущенные промахи в бою при Чемульпо флотские офицеры не приняли Руднева в свой корпус. Это осознавал и сам Руднев. Сначала он временно находился на должности командира строившегося линейного корабля «Андрей Первозванный», затем подал рапорт об уходе в отставку. Вот теперь, кажется, всестало на свои места.

«…НО КАК ФЛОТОВОДЕЦ – ГРОШ ЕМУ ЦЕНА!»

За трехсотлетнюю историю своего существования регулярный Российский флот потерпел всего три крупных поражения: первое – при Роченсальме в 1790 г., когда командующий Балтийским галерным флотом принц Нассау-Зиген, стараясь порадовать Екатерину IIпобедой над шведами в годовщину ее восшествия на престол, начал сражение в крайне невыгодных условиях и проиграл его, потеряв 53 судна и 7 тысяч человекубитыми, пропавшими без вести и плененными (в этомсражении шведы потеряли всего 4 судна); второе – при Цусиме в мае 1905 г., когда в одночасье третья вмире морская держава лишилась своего военного флота, потеряв 18 боевых кораблей и 3 вспомогательныхсудна, более 10 тысяч человек погибшими и попавшими в плен; третье – при перебазировании Балтийского флота из Таллина в Кронштадт в августе 1941 г., когда потери составили более 100 кораблей и судов и погибли свыше 14 тысяч человек.

Теперь поговорим о Цусиме. Интерес к этому величайшему сражению ХХ столетия не утрачен и сегодня.

Несмотря на то что о Цусимском сражении написаны десятки книг и военно-исторических трудов, опубликованы сотни статей, в его истории есть еще «белые пятна». В литературе, выпущенной в свет до 1917 г., в основномнаписано о подвигах. Историки боялись «обидеть» участников. В одно время к этим событиям относились несколько упрощенно, обвиняя в неудачах либо «загнивающий царизм», либо бездарного командующего эскадройвице-адмирала З. П. Рожественского. Затем появились публикации, где предпринимались попытки не толькооправдать Рожественского, но и сделать из него героя – мученика режима, талантливого флотоводца, который невыиграл сражение только из-за низких качеств артиллерии и кораблей. В последнее время появились статьи, гдеписали о слабой выучке личного состава 2-й Тихоокеанской эскадры, что будто бы явилось следствием воздействия мифических большевистских организаций, разложивших команды и призывавших не сражаться за ненавистный государственный строй. Некоторые исследователи считают, что победе японского флота содействовали божественные силы. Автору этих строк пришлось выступить на научной конференции в 1995 г. в Институте военной истории Министерства обороны Российской Федерации. Моя обоснованная критика действий (а вернее, бездействия) вице-адмирала З. П. Рожественского не всемпонравилась.

Известный немецкий историк капитан 1 ранга Альфред Штенцель в фундаментальном 5-томном трудеи«История войны на море в ее важнейших проявлениях с точки зрения морской тактики» писал, что со временТрафальгара уже 100 лет «не было такого поражения, как понесенное Россией в Цусимском сражении; оно даже больше и многозначительнее первого». С этой оценкой нельзя не согласиться, ибо послеТрафальгара война продолжалась еще несколько лет, апосле Цусимского сражения исход Русско-японской войны был предрешен. Россия потеряла броненосцы «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Ослябя», «Адмирал Ушаков», «Наварин» и «Сисой Великий», крейсеры «Дмитрий Донской», «Светлана», «Адмирал Нахимов», «Владимир Мономах» и «Изумруд», вспомогательный крейсер «Урал», миноносцы «Громкий», «Блестящий», «Буйный», «Быстрый» и «Безупречный», транспорт-мастерскую «Камчатка», пароходы «Русь» и «Иртыш». Броненосцы «Император Николай I», «Орел», «Адмирал Сенявин», «Генерал– адмирал Апраксин» и миноносец «Бедовый» спустили Андреевские флаги, а 2 госпитальных суднабыли захвачены японцами. Крейсерам «Аврора», «Олег» и «Жемчуг», миноносцу «Бодрый», пароходам «Корея» и «Свирь» удалось прорваться в нейтральные порты и там разоружиться, а до Владивостока дошлитолько крейсер «Алмаз», миноносцы «Бравый» и «Грозный». В море погибли более 5 тысяч человек, около6 тысяч оказались в японском плену. Японцы же потеряли всего 3 миноносца; некоторые корабли получилиповреждения. Погибли 116 японских моряков, а 538были ранены. Такого разгрома история не знала!

Детально рассматривать сражение нет необходимости, оно уже достаточно подробно описано. Остановлюсь лишь на актуальных оценках и выводах, на причинах поражения и роли, которую сыграл З. П. Рожественский в этом поражении.

В Русско-японской войне значение флота в вооруженной борьбе на приморских направлениях было огромным. Одержав победу в Цусимском сражении, японцы завоевали господство на море, что оказало решающее влияниена исход войны. Но именно после этой войны, чтобыкак-то оправдать свою несостоятельность, некоторыеморские чиновники стали утверждать, что Россия – страна сухопутная и что флот ей совершенно не нужен. Этот важнейший урок истории многие забывают и сегодня. Снова повторяются старые ошибки, за которые уже не раз приходилось расплачиваться потерей территорий и международного авторитета.

В результате поражения в Цусимском сражении стало ясно, что военное дело не терпит импровизаций. Нужна всесторонняя и тщательная подготовка к войне в мирное время. Нужны четкие взгляды на роль и место морских сил в войне, разработка способов их применения, чего не существовало в России накануне войны. Хотя во многом вина за проигранное сражение и лежит на Рожественском, все же главная причина поражения кроется в плохой организации деятельности Морского ведомства, где процветали чинопоклонство, канцелярская волокита и абсолютная дилетантность в военных делах. Командующий эскадрой являлся лишь представителем своей эпохи. Окажись на его месте другой адмирал, результат был бы таким же.

С сильным запозданием решили отправить на Дальний Восток 2-ю Тихоокеанскую эскадру, но ни у командующего эскадрой, ни у руководства флотом, нидаже у императора Николая II не было четкого плана ее действий. Вначале она совместно с 1-й Тихоокеанской эскадрой (Порт-Артурской) должна была завоевать господство в Японском море. Но после сдачи Порт-Артура и гибели 1-й Тихоокеанской эскадры цели похода становились все более расплывчатыми, и командующий эскадрой не мог принять конкретного решения. Такая неопределенность в конечном счете привела к беспорядочным способам применения сил. Как следует из показаний Рожественского следственной комиссии по выявлению обстоятельств Цусимского сражения, заранее разработанного плана он не имел попричине превосходства кораблей японского флота в эскадренной скорости. Он постоянно подчеркивал, чтони о каком плане в этой обстановке не могло быть и речи. В этом, пожалуй, и заключается военное невежество Рожественского. В связи с этим суть сражения заключалась не в уничтожении противника или нанесении ему повреждений, что заставило бы его отказаться от выполнения задачи, а в слепом стремлении к прорыву во Владивосток. В ответ на очередной вопрос Рожественский заявил, что «эскадра должна была так маневрировать, чтобы, действуя по неприятелю, по мере возможности продвигаться на север», то есть в направлении к Владивостоку. Из этого можно сделать еще один вывод: без ясных целей войны, кампании илисражения и без военных знаний командного состава не может быть и четких планов, способствующих достижению победы.

Приведу несколько слов о соотношении сил сторон. Еще на этапе развертывания 2-й Тихоокеанской эскадры профессор Николаевской морской академии Н. Л. Кладо в газете «Новое время» опубликовал ряд статей под заглавием «После ухода 2-й Тихоокеанской эскадры», вкоторых впервые в русском флоте ввел в научный оборот боевые коэффициенты, характеризующие наступательные и оборонительные возможности русской и японской эскадр. Кладо оценивал соотношение как 1:1,8 впользу японского флота. Он писал, что при таком соотношении сил 2-я Тихоокеанская эскадра обречена на гибель. Кроме Кладо, записки о наращивании 2-й Тихоокеанской эскадры подавали адмиралы Ф. В. Дубасов и А. А. Бирилев, которые тоже указывали на бесперспективность похода на Дальний Восток. Рожественский же, не читая статей Кладо, называл его клеветником и пораженцем.

Заняв кресло начальника Главного морского штаба, Рожественский стал считать себя флотоводцем. Без колебаний он согласился возглавить эскадру. Эйфория, однако, скоро прошла. Он все чаще и чаще стал напоминать императору о пошатнувшемся здоровье, предлагалвместо себя назначить Г. П. Чухнина, то есть испугалсяответственности, в конце концов открыто заявил, чтоон «просто человек, не обладающий нужными данными, чтобы справиться с задачей». Это была правда. В письмах Рожественский писал: «Мы вот и в строю плетемся два месяца, а учиться ничему не можем; перезабыли все, чему в Ревеле подвыучились, а теперь только и заботы, как бы ползти вперед и не растерять хромых и слепых. Полное отупение. Что бы ни случилось, большего позора не придумаешь. Опозорены в конец флотом, опозорены армией, которая, на мой взгляд, перестала существовать так же, как перестал существовать флот Порт-Артурский с самим Порт-Артуром. Перестанет существовать и эта глупая вторая эскадра, небольшая уж будет надбавка к позору, к горю народному»

Кладо в своих статьях не все учел. Он рассматривал только количество и качество кораблей и их вооружение, в то время как качество подготовки личного состава выпало из его поля зрения. 2-я Тихоокеанская эскадра наспех формировалась и укомплектовывалась личным составом. Из четверых адмиралов, отправившихся натеатр военных действий, ни один ранее не командовалдаже отдельным отрядом кораблей: о какой эскадре шла речь?! Многие офицеры не имели опыта плавания в мирное время, нижние чины на одну треть состояли изрезервистов и новобранцев. Рожественский мог укомплектовать эскадру более опытными офицерами Черноморского флота и комендорами двух учебно-артиллерийских отрядов, но он почему-то этого не сделал. Еще более странным является то, что, получив плохоподготовленный личный состав, он не занялся его обучением в походе, не подготовил ни флагманов, ни командиров. В течение более чем шестимесячного плавания на эскадре не отработали методов боевого маневрирования, без которых трудно представить морскоесражение. Второй флагман контр-адмирал Н. И. Небогатов в докладной записке следственной комиссии писал, что он встречался с Рожественским всего один раз, при этом никаких конкретных указаний от него не получал. Вторая встреча адмиралов произошла уже в японском плену.

О «флотоводческом даровании» Рожественского сказано много. Участники Цусимского сражения А. С. Новиков– Прибой и В. П. Костенко лично знали своего флагмана. Их оценки были вполне реальными. Однако появились и почитатели «таланта» Рожественского, которые приписывают ему несуществовавшие заслуги, например, они восхищаются его «гениальным маневром» (поворот на 23 градуса), якобы поставившим японского адмирала в исключительно трудное, почти безвыходное положение, а неудачу объясняют плохимикораблями, артиллерией и снарядами. Сошлюсь на посмертное издание писем лейтенанта эскадренного броненосца  «Князь Суворов» П. А. Вырубова: «В своем адмирале мы окончательно разочаровались. Это  человек, совершенно случайно заслуживший такую хорошую репутацию; на самом деле он самодур, лишенный каких бы то ни было талантов. Он уже сделал и продолжает делать ряд грубых ошибок. Одна надежда на его личную храбрость, благодаря которой мы хоть будем иметь возможность хорошо подраться. Мы уже давно в нем разочаровались и путного ничего от него не ждем. Это продукт современного режима, да еще сильно раздутый рекламой. Карьера его чисто случайного характера. Может быть, он хороший придворный, но как флотоводец – грош ему цена!»

В то же время генерал В. А. Штенгер в статье, помещенной в эмигрантском сборнике, приуроченной к25-летию Цусимского сражения, о Рожествен-ском отзывается хорошо. Ничего в этом нет удивительного: Штенгер прослужил под его командованием всего несколько месяцев, причем на берегу, и успел получитьпо его представлению орден Святого Владимира 4-й степени. О том, что Рожественский был никудышнымтактиком, свидетельствуют опубликованные приказыпо 2-й Тихоокеанской эскадре. В них присутствует его военная безграмотность, нравоучения и непрофессиональные приказания. Кстати, «Сборник приказов и циркуляров по 2-й эскадре флота Тихого океана за 1904 и 1905 год» вышел во Владивостоке в 1905 г. с грифом «Не подлежит оглашению» и был одним из первых трудов по действиям флота в Русско-японскую войну.

Вот содержание последнего и одного из главных приказов Рожественского:

«Приказ № 243 Тихий океан, от 10-го Мая 1905 года

Быть ежечасно готовым к бою. В бою линейным кораблям обходить своих поврежденных и отставших передних мателотов. Если поврежден и неспособен управляться “Суворов”, флот должен следовать за “Александром”, если поврежден и “Александр” – за “Бородино”, за “Орлом”. При этом “Александр”, “Бородино”, “Орел” имеют руководствоваться сигналами “Суворова”, пока флаг Командующего не перенесен или пока в командование не вступил младший флагман <…>

Каждый командующий отрядом, имея в виду, что ближайшая цель эскадры есть достижение Владивостока, должен помнить, что достижение возможно только для соединенных сил эскадры».

Флотоводческого таланта Рожественского хватило только на то, чтобы в начале сражения поднять флажныйсигнал «1», что означало «стрелять по головному кораблю противника». Больше никаких сигналов по эскадре Рожественский не передавал. Затем инициатива полностью перешла к японскому адмиралу.

Примечательно, что в первые месяцы войны уровеньподготовки и русских, и японских моряков был примерно одинаковым. Но если японцы учли опыт, полученныйв ходе боевых действий против 1-й Тихоокеанской эскадры и перестроили боевую подготовку, то на эскадре Рожественского такого опыта не знали, значит, и учитыватьбыло нечего. Если русские корабли выполнили всего по 2—3 стрельбы с расходом в среднем по 2–3 снаряда на ствол, то японцы за это же время сделали по 500–600 выстрелов на орудие. Японцы отработали организацию ведения сосредоточенного артиллерийского огня на больших дистанциях с применением нового способа пристрелки, в то время как на эскадре Рожественского об этом неимели никакого понятия. Даже 2 русских корабля не могли вести прицельный огонь по одной цели. Японцы же в самом начале Цусимского сражения сосредоточили огонь 4 броненосцев по флагманскому кораблю «Князь Суворов», огонь 5 броненосцев – по «Ослябе» и достиглиогневого превосходства на главном направлении.  Если японцы, отрабатывая стрельбы на дистанциях 70 кабельтовых и более, особое внимание уделяли скорострельности и точности, русские считали, что бойбудет проходить на дистанциях не более 30 кабельтовых, а сам Рожественский придерживался принципа, который он проповедовал, командуя учебно-артиллерийским отрядом Балтийского флота: «стрелять редко, но метко». Став начальником Главного морскогоштаба, Рожественский отвечал за боевую подготовкуна флотах. Однако его не интересовало, что происходит на флотах на самом деле. В предвоенное десятилетие бюджеты и русского, и японского флотов былипримерно одинаковыми. Но если японцы почти половину отпущенных денег израсходовали на боевую подготовку, то русские потратили на это не более 5—

10 процентов от 100. Рожественский, как, впрочем, имногие высокопоставленные чиновники, пренебрегалбоевой подготовкой личного состава. На допросах он твердил, что на эскадре не отрабатывались артиллерийские стрельбы по причине отсутствия практического боезапаса. Но сам-то он ничего не сделал для его получения! Кто ему мешал проводить стволиковые стрельбы, тренировать командиров в боевом маневрировании? Никто! Создается впечатление, что Рожественский до последнего момента верил, что ему всеже удастся избежать сражения, и рассчитывал только на демонстрацию силы.

Самой интересной является первая фаза Цусимского сражения. В момент, когда русской эскадрой посуществу уже никто не управлял, японцы начали уничтожать русских.

На рубеже ХIХ—ХХ вв. вершиной флотоводческого искусства считалось выполнение маневра, приводившего к охвату головной части эскадры противника. О таком маневре мечтал каждый флотоводец, в том числе икомандующий японским флотом адмирал Того. Но с первого захода выполнить этот маневр ему не удалось: он ошибся в определении элементов движения русской эскадры. Того считал, что русские корабли идут со скоростью 12 узлов, но они едва дотягивали до 9 узлов, а иногда и меньше. Сам же Того удерживал эскадренную скорость 16 узлов. Вот поэтому японцы проскочили далеко вперед по курсу русской эскадры и оказались на ее левом крамболе.

Затем Того пошел на рискованный маневр: в зоне огня русской эскадры он выполнил последовательный поворот на обратный курс. Многие теоретики считают этот поворот верхом безрассудства, так как при последовательном повороте каждый корабль проходил через одну и ту же точку, по которой могла пристреляться русская эскадра и уничтожать японские корабли последовательно один за другим. Но это всего лишь предположение. Фактически же ни расстояние, ни скорострельность, ни точность, ни способы пристрелкии стрельбы не позволяли воспользоваться этой возможностью. Через каких-то 5–7 минут после начала поворота не менее 5 японских кораблей вели огонь всем бортом, так что риск Того был оправдан. Поверни он через правый борт, маневр затянулся бы, и неизвестно, как бы завязалось сражение. В этих же условиях через 16 минут после первого выстрела Того сумел все-таки сделать заветный маневр – поставить палочку над буквой «Т», то есть выполнить охват головы русской эскадры.

В то же время поворот Того давал единственный шанс Рожественскому если уж не изменить ход сражения, так хотя бы не так бездарно проиграть! При томуровне подготовки и тех возможностях он мог бы превратить сражение в свалку. Если бы в момент поворота эскадры Того 1-й броненосный отряд выполнил перестроение и увеличил ход до 18 узлов, то свалка, возможно, и удалась бы. Но, увы, Рожественский проявилпассивность и безынициативность. Практически через 40 минут судьба 2-й Тихоокеанской эскадры решилась.

К просчетам Рожественского в ходе самого сражения нужно также отнести пренебрежение разведкой, маскировкой и радиосвязью, стремление вести сражение громоздким и плохо управляемым строем одной  кильватерной колонны, неудачный выбор времени прорыва через Цусимский пролив и т. д.

Замечу, что сотрудник методического кабинета г. Кирова Д. В. Крупницкий прислал мне целую монографию в защиту вице-адмирала З. П. Рожественского. Пренебрежение разведкой и маскировкой Крупницкий оправдывает тем, что Рожественский планировал не тайно прорываться через пролив, а дать японцам решающее сражение. При этом он отмечает, что, «предполагая дать генеральное сражение, он не нуждался в разведке, так как ждал встречи с главными силами адмирала Того в полном составе, надеяться на меньшее было наивно». Согласитесь, такое оправдание ничего общего не имеет с основами военно-морской науки. Как можно вести сражение, не организовав разведку и не стремясь к внезапности? Отказ от усиления эскадры опытным личным составом Черноморского флота Крупницкий оправдывает нецелесообразностью ослабления флота, находившегося за тысячи километров от театра военных действий.

Военно-технические недостатки русской эскадры связаны с отсталостью России в области военного кораблестроения в целом: корабли проигрывали в эскадренной скорости, бронировании, качестве артиллерии и снарядов, конструкции боевых рубок, точности дальномеров, надежности радиосвязи и даже в окраске кораблей (черного цвета, с желтыми трубами). Не решались вопросы, связанные с борьбой за живучесть кораблей. В этом тоже вина Рожественского. По его приказанию корабли эскадры были перегружены углем, поэтому броневой пояс, который не пробивали японские снаряды, ушел под воду, анад водой оказалась небронированная или слабо бронированная часть надводного борта; это привело куменьшению остойчивости и запаса плавучести. При крене всего 6–8 градусов кромка батарейной палубы входила в воду, в результате утрачивался запас поперечной остойчивости, что приводило к опрокидываниюкорабля. Рожественский пренебрег даже такими эле ментарными правилами, как уборка с кораблей легковоспламеняющихся предметов, особенно деревянных. Здесь уж флотоводческий талант не нужен, а нужныздравый смысл и морская практика.

Многие исследователи причиной поражения русского флота считают техническую отсталость. Да, онасуществовала, однако в истории есть множество примеров, когда не оружие, а умение и храбрость приносили победу. Вспомним, как Петр I на 30 небольшихгребных лодках с ружьями, гранатами и холодныморужием в мае 1703 г. взял на абордаж 10-пушечную шведскую шняву «Астрильд» и 5-пушечный вице-адмиральский бот «Гедан». Громкие победы адмирала Ф. Ф. Ушакова при Фидониси, Калиакрии, Тендре иКерчи были одержаны над турецким флотом, корабликоторого имели и большую скорость, и лучшее артиллерийское вооружение. Но оправданный риск и талант Ушакова, умноженные на отличную выучку личного состава, особенно комендоров, приносили русскому оружию победы и славу.

В Цусиме же ошибки руководства Морского ведомства и лично командующего 2-й Тихоокеанской эскадрой вице-адмирала З. П. Рожественского пришлось смывать кровью тысяч моряков и потерей престижа Российского флота.