Текст книги "Мифы и легенды Российского флота"

Автор книги: Виталий Доценко

Вспоминая о Нахимове, мы всегда говорим о беззаветной храбрости и пренебрежении к смерти, о готовности сражаться с неприятелем до последней капли крови, о любви к Отечеству и высочайшем чувстве долга. Все это было присуще Нахимову. Но, к сожалению, он, как и многие офицеры его времени, не понимал сущности морской войны эпохи пара, искусства ведения морского боя и др. Храбрость, любовь к Родине и презрение к смерти – это черты всей русской нации, а не только флотоводцев.

«НА “СТЕРЕГУЩЕМ” ОСТАВАЛИСЬ ЕЩЕ ДВА МАТРОСА…»

Без малого 100 лет прошло со дня гибели русского миноносца «Стерегущий» в период Русско-японской войны 1904–1905 гг. И все это время живет легенда о героическом подвиге двоих неизвестных матросов, затопивших корабль во избежание его захвата японцами; она передается от поколения к поколению, кочует из одного печатного издания в другое. Останавливаясь у памятника «Стерегущему», установленного на Каменоостровском проспекте в Петербурге, экскурсоводы тоже говорят о ней, им вторят школьные учителя и преподаватели военно-морских училищ. Всем по душе русский патриотизм, окутанный туманом времени.

 Попытаемся разобраться, как же появилась эта легенда и почему погиб миноносец.

Легенду создали англичане. Ссылаясь на рассказы японцев, в начале марта 1904 г. газета «Таймс» сообщила:

«Тридцать пять убитых и тяжело раненых лежали на палубе русского миноносца, когда его взяли на буксир японцы, подобравшие лишь четверых легко раненых русских, бросившихся в море. Но на “Стерегущем” оставались еще два матроса; они заперлись в трюме и не сдавались, несмотря на все увещевания. Они не только не сдались врагу, но вырвали у него добычу, которую он уже считал своей: открыв кингстоны, они наполнили родной миноносец водой и погребли себя вместе с ним в морских пучинах».

12 марта 1904 г. о подвиге двоих матросов с корабля «Стерегущий» слово в слово сообщила русская газета «Новое время». В мае 1904 г. в Петербурге в память о гибели «Стерегущего» и двоих матросов-героев была издана фотооткрытка, где изображались миноносец, егокомандир лейтенант А. С. Сергеев 2-й, давалась краткая характеристика корабля и подвига, приводилось стихотворение неизвестного поэта:

 
Два сына «Стерегущего» в пучине спят морской,
Их имена неведомы, сокрыты злой судьбой.
Но слава, память светлая пребудут навсегда
О тех, кому могилою – глубокая вода.
Герои безымянные, не нужно вам имен:
Вы гордость нашей родины, краса ее знамен.
 

В 1905 г. Ф. И. Булгаков в 2-томном труде «ПортАртур: Японская осада и русская оборона его с моря и суши» писал: «Два матроса заперлись в трюме, решительно отказались сдаться и открыли кингстоны, и миноносец вскоре же затонул… Безвестные герои внесли новый неувядаемый лавр в подвиги русского флота». Эта работа вышла большим тиражом и считалась официальным изданием Морского ведомства.

Не остались в стороне и художники: они изображали эпизоды боя, буксировку «Стерегущего» японскимистребителем, а художник-баталист Н. С. Самокиш даже «увековечил» матросов, открывающих кингстоны и затапливающих корабль. Видимо, скульптор К. В. Изенберг взял за основу картину Самокиша и в 1908 г. представил на суд зрителя гипсовую модель памятника, посвященного подвигу двоих неизвестных матросов.

22 июня 1909 г. он подписал контракт на изготовление памятника в бронзе. Как было записано в контракте, памятник создается в честь подвига «двух неизвестных моряков-героев».

26 апреля 1911 г. состоялось открытие памятника. На церемонии присутствовали Николай II со свитой, высокопоставленные чиновники Морского ведомства и высший свет Петербурга. На Неве стояли корабли Балтийского флота, с которых произвели салют. Памятник горожанам понравился. Производила необычайное впечатление льющаяся через открытый иллюминатор вода, которая вот-вот должна стать причиной гибели «Стерегущего». Изенберга наградили орденом Святого Владимира 4-й степени и предложили разработать макет памятника вице-адмиралу С. О. Макарову. Но через три с половиной месяца после открытия памятника «Стерегущему» скульптора не стало.

В 1954 г. памятник «Стерегущему» отреставрировали; руководил работами сын скульптора – В. К. Изенберг. В связи с тем что льющаяся вода приводила к ржавчине металла, в 1970 г. подачу воды прекратили, аподводящую систему разобрали.

Когда памятник начали отливать, нужно было на немсделать соответствующую надпись. Вот тут-то и появились сомнения – был подвиг или нет? В Морском министерстве создали специальную комиссию для уточнения обстоятельств боя. Комиссия сразу же столкнулась с большими трудностями: все документы погибли вместе с кораблем; в живых остались только четверо нижних чинов, которые давали невнятные и противоречивые показания; свидетельства офицеров миноносца «Решительный» касались только начальной фазы боя; японцы не подтвердили факта подвига двоих русских матросов, а найтитого, кто передал англичанам информацию, не смогли. К этому времени Морской генеральный штаб японского флота издал 4-томный официальный труд «Описание военных действий на море в 37–38 гг. Мейдзи (в 1904– 1905 гг.)», в котором сообщалось о том, что «Стерегущий» «в 10 часов утра затонул сам собой в 7 милях от маяка Ляотешань». Комиссия Морского министерства направила в Токио официальный запрос. Японцы ответили, что в период буксировки на миноносце никаких матросов не было, а корабль затонул в результатепоступления воды через полученные пробоины. К ответу японцы приложили архивные документы, которые послал в Петербург русский военно-морской агент (атташе) в Японии старший лейтенант А. Н. Воскресенский.

Исполнявший обязанности начальника исторической части Морского генерального штаба старший лейтенант Е. Н. Квашнин-Самарин писал: «Грустно видеть, что в великой России кто-то на авось пропагандирует постановку памятника несуществовавшим морским героям, когда вся история нашего флота… полна настоящими подвигами». Чиновники в Морском ведомстве все понимали, но никто не решался сообщить правду императору. Наконец, посоветовавшись, послали письменный доклад Николаю II. Егорезолюция, поставленная на докладе Морского ведомства, была краткой: «Считать, что памятник сооружен в память геройской гибели в бою миноносца “Стерегущий”». Однако народ уже твердо усвоил легенду – подвиг двоих матросов был! Да и на памятнике изображены матросы, открывающие кингстоны!

Почему же погиб «Стерегущий»? Для этого надо ответить на ряд вопросов оперативно-тактического, тактического и технического характера. Но сначала проследим за тем, как развивались события в Порт-Артуре в концефевраля 1904 г. На следующий день после прибытия в крепость новый командующий флотом Тихого океана вице-адмирал С. О. Макаров решил с целью вскрытия обстановки и выявления пунктов базирования японских миноносцев, блокировавших Порт-Артур с моря, провести глубокую разведку. Для этого сформировали два отряда миноносцев, один из которых состоял из миноносца «Решительный» под командованием капитана 2 ранга Ф. Э. Боссе и миноносца «Стерегущий» под командованием лейтенанта А. С. Сергеева. Старшим отряда назначили Боссе. Накануне выхода в море Макаров лично инструктировал командиров кораблей. Перед отрядом стояла задача – провести осмотр всех бухт и мест якорных стоянок, пройдя вдоль побережья отПорт-Артура до группы островов Элиот. Глубина разведки составляла 90 миль.

Оба корабля «Кулик» («Стерегущий») и «Кондор» («Решительный») были построены на Невском заводе в Петербурге, затем по железной дороге в разобранном виде доставлены в Порт-Артур, где и спущены наводу в 1903 г. Их водоизмещение было всего 240 тонн, длина – 57,9, ширина – 5,6, осадка – 3,5 метра, дальность плавания – 600 миль, а максимальная скорость – 26,5 узла. На вооружении они имели по 2 торпедныхаппарата, по одному 75-мм орудию и по три 47-мм пушки. На каждом корабле было по 4 офицера и до 50 нижних чинов. «Стерегущий» погиб в неравном бою, а «Решительный» позднее был захвачен неприятелем и плавал в японском флоте под названием «Ямахико».

Согласно полученной инструкции, а точнее боевому приказу, миноносцам предписывалось выйти изПорт-Артура около 18 часов 25 февраля 1904 г., а затем скрытно пройти по назначенному маршруту и на рассвете 26 февраля возвратиться обратно. К моменту восхода Луны, наступающему около 2 часов, миноносцы должны были достичь островов Элиот, а затем отойти мористее и ночью возвратиться в базу. Обнаруженные неприятельские крейсеры, минные заградители итранспорты приказывалось топить, без нужды с японскими миноносцами в артиллерийский бой не вступать, а при встрече с коммерческими судами нейтральных стран – останавливать их и досматривать.

Пополнив запасы до полных норм, около 19 часов миноносцы покинули Порт-Артур. Море было спокойным, погода ясная (идеальная для ведения разведки). Головнымшел «Решительный», ему в кильватер держался «Стерегущий». Скорость на переходе составляла 14–16 узлов.

Около 21 часа с головного миноносца заметили огонь боевого фонаря японского корабля, находившегося у входа в залив Талиевань. Боссе решил выполнить торпедную атаку. Для сближения пришлось увеличить скорость. Едва скорость превысила 16 узлов, как из труб миноносцев стали вырываться языки пламени. Это, конечно, демаскировало русские корабли илишило достижения момента внезапности. Затем, какдокладывал Боссе, открылись огни других кораблей.

Помня приказ «без нужды в артиллерийский бой не вступать», Боссе решил отойти мористее. В темнотепротивники потеряли друг друга. Японцы утверждают, что, кроме одного дозорного корабля у входа в портДальний, других кораблей в этом районе не было.

Миноносцы некоторое время лежали в дрейфе, а затем командиры решили прекратить выполнение боевой задачи и возвратиться в базу. Такое решение они мотивировали потерей времени и момента внезапности. Около

3 часов «Решительный» и «Стерегущий» взяли курс по направлению к Порт-Артуру. Теперь их маршрут проходил вдали от берега.

Около 6 часов миноносцы подошли на зрительную видимость с поста Ляотешань. До Порт-Артура оставалось каких-то 20 миль. Но совершенно неожиданно по правому борту открылись силуэты 4 японских кораблей. Это были истребители миноносцев «Усугумо»,

«Синономе», «Сазанами» и «Акебоно» (некоторые исследователи для большей убедительности приписали еще 2 японских минных крейсера). Этот отряд под командованием капитана 2 ранга М. Цуция прибыл на внешний рейд Порт-Артура около 24 часов для выполнения внезапных ночных торпедных атак по русским дозорным кораблям. Но так как корабли обнаружены не были, с истребителей выставили плавающие светящиеся буйки для дезинформации береговых постов наблюдения. И действительно, береговые батареи произвели по буйкам несколько выстрелов. Затем японские корабли, находящиеся за пределами досягаемости береговой артиллерии, легли в дрейф, а с наступлениемрассвета начали отходить для встречи с главными силами, которые должны были подойти к Порт-Артуруна рассвете.

Подумав, что японцами не обнаружены наши миноносцы, Боссе решил отойти подальше от берега и подождать до тех пор, пока неприятель не покинет район. Фактически же противники увидели друг друга почти одновременно. Японские корабли увеличили скорость и начали сближаться, отрезая пути отхода кПорт-Артуру. Преимущество японцев было очевидным: 4 корабля против 2. По числу орудий японцы превосходили русских в 3 раза. Каждый японский корабль, кроме 2 торпедных аппаратов, имел по одному 75-мми по пять 57-мм орудий. Японские пушки крупных калибров превосходили русские по дальности стрельбы и по разрушительной силе снарядов. Японские корабли развивали скорость 31 узел, а русские – всего 20.

Оказавшись в безвыходном положении, Боссе началпрорываться в Порт-Артур под огнем противника. Начинался бой на параллельных курсах. Вначале японские корабли даже чуть поотстали. В первые минуты боя против «Решительного» действовал «Акебоно», апротив «Стерегущего» – «Акебоно» и «Сазанами». Через несколько минут по «Стерегущему» вели огонь все 4 японских истребителя. «Решительному» удалось оторваться от преследования и войти в зону обстрела своих береговых батарей. Но последние, сделав всего3 выстрела, неожиданно замолчали: причину прекращения огня объяснить трудно. Японцы же, отказавшисьот погони за «Решительным», взяли «Стерегущего» вдва огня. В начале боя погиб лейтенант Сергеев. Одно за другим замолкали орудия «Стерегущего», затем онпотерял ход.

С японского истребителя «Сазанами», которым командовал капитан-лейтенат Кондо Цунемацу, спустили шлюпку для заводки буксирного троса на «Стерегущий». Старшим на шлюпке был мичман Ямазаки. Когда шлюпка подошла к «Стерегущему», японцы увиделиужасную картину. Вот что написал мичман Ямазаки в своем донесении: «В полубак попало три снаряда, палуба пробита. Один снаряд попал в правый якорь. С обоих бортов снаружи следы попаданий десятков больших и малых снарядов, в том числе пробоины близ ватерлинии, через которые при качке в миноносец проникала вода. На стволе погонного орудия след попавшего снаряда, близ орудия труп комендора с оторванной правой ногой и сочившеюся из раны кровью. Фок-мачта упала на правый борт. Мостик разбит в куски. Вся передняя половина судна в полном разрушении с разбросанными осколками предметов. В пространстве до передней трубы валялось около 20 трупов обезображенных, частью туловища без конечностей, частью оторванные ноги и руки – картина ужасная. В этом числе один, видимо, офицер, на шее у него был одет бинокль. Установленные для защиты койки местами сгорели. В средней части миноносца с правого борта одно 47-мм орудие было сброшено со станка и исковеркана палуба. Число попавших снарядов в кожух и трубы было очень велико, также, видимо, были попадания в сложенный между трубами брикет. Кормовой минный аппарат был повернут поперек, видимо, готовый к выстрелу. В кормовой части убитых было немного – только на самой корме лежал один труп. Жилая палуба была совершенно в воде, и войти туда было нельзя. Вообще положение миноносца было настолько ужасное, что не поддается описанию».

Японцы взяли в плен раненного в обе ноги машинного квартирмейстера Федора Юрьева (выброшенного взрывомза борт); сильно обожженного кочегара 1-й статьи ИванаХиринского (тоже поднятого из воды); находившегося накорабле кочегара 1-й статьи Александра Осинина и трюмного машиниста 2-й статьи Василия Новикова.

Около 40 минут японские моряки пробыли на борту

«Стерегущего». За это время они успели осмотреть отсеки и сбросить за борт тлеющие предметы, затемподняли японский флаг и начали заводить буксирный трос. Но из-за непрерывного поступления воды «Стерегущий» все глубже и глубже погружался в воду. При начале буксировки он стал зарываться в волны, натяжение троса возросло, и он лопнул. Буксировка продолжалась 18—20 минут. Японцы попытались завести новый трос, но решили, что это ни к чему не приведет; к тому же со стороны Порт-Артура показалось 2 русских крейсера. Наконец, открыли огонь береговые батареи. Японцы в спешке спустили свой флаг, взяли коечто из трофеев и на полном ходу отошли к своим кораблям. Тем временем «Стерегущий», потеряв запасплавучести, около 9 часов 20 минут затонул в 7 миляхот маяка Ляотешань.

Поговорить с пленными матросами со «Стерегущего» удалось капитану 1 ранга Г. Г. Селецкому – командиру парохода Добровольного флота «Екатеринослав», который 24 января 1904 г. у острова Цусима был захвачен японским броненосцем береговой обороны «Сайен» и отведен в Фузан. В своей книге «646 дней в плену у японцев», изданной в 1910 г., Селецкий одну изглав посвятил гибели «Стерегущего». Он, в частности, писал: «Стрельба со “Стерегущего” прекращается; машина и котлы его повреждены, команда перебита, и миноносец больше сопротивляться не может. Легко раненый кочегар Алексей Осинин выползает из кочегарного отделения на палубу, так как его котел поврежден и топки заливает вода. Японцы также прекращают стрельбу и спускают на воду уцелевшие шлюпки, чтобы послать их на “Стерегущий” забрать раненых и завладеть самим миноносцем. В это время из машины показывается чудом оставшийся не только в живых, но и не раненым машинист Василий Новиков. Видя, что японцы спешат на миноносец, он, по совету смертельно раненого сигнальщика Василия Кружкова, начинает выбрасывать за борт сигнальные книги, предварительно завернув их вместе со снарядами во флаги, а затем и все судовые флаги, предварительно обмотав ими снаряды, чтобы они не достались японцам как трофеи. Увидав, что шлюпки с вооруженными японцами подходят к “Стерегущему”, он бросается в машину и закрывает за собой люк, завинтив его изнутри; а затем начинает открывать кингстоны и клинкеты. Окончив свою работу и видя, что вода  в машинном отделении начинает подниматься выше его колен, он открывает люк и выходит наверх. Его моментально схватывают несколько японцев, но он сопротивления им не оказывает. Осмотревшись кругом, он видит следующую картину: на вертикально поднятом крюке развевается военный японский флаг; в шлюпке, стоящей у борта, лежат его раненые товарищи Федоров, Хиринский и Осинин, а сам “Стерегущий” буксируется японским миноносцем».

Здесь уже главным героем выступает трюмный машинист 2-й статьи Василий Новиков. Не удивительно, ведь Селецкий все записывал со слов самого Новикова.

Какие же выводы можно сделать из боя, произошедшего 26 февраля 1904 г. на подходах к Порт-Артуру? Нет сомнения в том, что экипаж «Стерегущего» велсебя геройски: никто не оставил боевой пост, не спустил флаг корабля. О характере и напряженности боя свидетельствуют полученные повреждения корабля и потери в личном составе. На корабле не было живого места: остался лишь искореженный остов со сбитыми трубами и мачтой. Погибли все офицеры, в том числеи командир корабля, и 45 человек команды. Японскийистребитель «Сазами» имел 8 пробоин, а в «Акебоно» попало 27 снарядов. На японских кораблях имелись убитые и раненые. Сделать более конкретные тактические выводы не представляется возможным: для этого необходимо знать количество выпущенных снарядов, достигнутую при этом скорострельность, число попаданий, дистанцию и курсовые углы при стрельбе и др.

Если бы на «Решительном» и «Стерегущем» в мирное время отрабатывали совместное ведение артиллерийского боя, то, может быть, они и смогли бы выдержать натиск 4 японских кораблей. Но этого не случилось. Каждый русский миноносец сражался в одиночку. В истории есть множество примеров, когда более слабые корабли при правильном ведении боя с честью выходили из него, сражаясь с куда более сильным противником; например, 20-пушечный бриг «Меркурий», который вел бой с двумя турецкими линейными кораблями, имевшими 184 пушки, или вооруженный пароход «Веста», который сражался с турецким броненосцем «Фетхи Буленд». И «Меркурий», и «Веста» вышли победителями. Видимо, на «Решительном» и «Стерегущем» командиры кораблей были не знакомы с тактической подготовкой, их не обучали правилам ведения артиллерийского боя. Оказавшиеся в затруднительном положении, Боссе и Сергеев просто не знали, чтоделать. Не мудрствуя лукаво, они приняли самое простоерешение – прорываться самостоятельно, кто как может. Кстати, Боссе упрекали в том, что он оставил «Стерегущего», не оказав ему помощи. Но С. О. Макаров нетолько не осудил Боссе, но и представил его к награде – ордену Святого Георгия 4-й степени «за прорыв сквозь неприятеля в свой порт». Адмиралу Е. И. Алексееву он докладывал, что в сложившейся обстановкелучше было потерять один корабль, а не два. Техническая сторона вопроса возражений не вызывает. При таких повреждениях, которые получил небольшой корабль (водоизмещением чуть более240 тонн), он все равно бы затонул, вряд ли надо былооткрывать кингстоны.

Если обоснованные тактические выводы из-за отсутствия точной информации сделать трудно, то оперативно– тактические – вполне возможно. Ошибки видны сразу. Во-первых, направляя миноносцы в разведку, не оценили их технического состояния: вместо проектных

26,5 узла они развивали скорость не более 20 узлов. Посылать такие корабли на глубину до 90 миль было нецелесообразно: они не прошли и одной трети запланированного маршрута. Во-вторых, ни командующийфлотом Тихого океана вице-адмирал С. О. Макаров, ниего штаб не позаботились об обеспечении миноносцев, то есть пренебрегли элементарными принципами военно– морского искусства. Все знали, что «Решительный» и «Стерегущий» должны были возвратиться на рассвете, но их встречу не организовали. Крейсеры не только не были высланы навстречу миноносцам, нодаже не имели повышенной готовности к выходу: «Новик» и «Баян» вышли из Порт-Артура только через 2 с лишним часа после начала боя, когда в Порт-Артурепоявился «Решительный». Ведь все свидетельствовало о том, что где-то рядом находятся японские корабли. Береговые посты еще ночью обнаружили их на внешнем рейде, но не придали этому факту никакого значения. Если следовать логике, то крейсеры должны былинаходиться если не в море, то хотя бы в немедленнойготовности к выходу. Имелись серьезные просчеты и в применении береговой артиллерии. Окажись порасторопнее командование, не было бы ни геройской гибели «Стерегущего», ни выдумки о подвиге «двух неизвестных матросов».

 В память о бое именами командира и инженера-механика «Стерегущего» были названы 2 миноносца Сибирской флотилии – «Лейтенант Сергеев» и «Инженер– механик Анастасов». Оставшиеся в живых нижние чины были награждены знаками отличия Военного ордена, а при открытии памятника Николай II пожаловалвсем четверым следующую степень того же ордена. Офицеры «Решительного» получили ордена с мечами, а нижние чины – Георгиевские кресты.