Текст книги "Брачный приз"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
Глава 17
Розамонд проснулась поздно и обнаружила, что в спальне, кроме нее, никого нет. Должно быть, Роджер давно уехал. Решив, что сегодня она поедет на прогулку и вволю накатается по обширным паркам и лесам Виндзорского замка, она быстро умылась и отправилась в гардеробную. Ей сразу попались на глаза вещи брата, привезенные из Дирхерста. Подумав, что лучшего костюма для верховой езды ей не найти, она натянула шоссы и камзол Джайлза.
– Гриффин, где, черт возьми, сэр Роджер? – раздался за спиной голос принца.
Розамонд растерянно обернулась.
– Господи помилуй, Розамонд, я принял тебя за оруженосца! С твоими длинными ногами ты и впрямь похожа на мальчишку, а я уж точно не ожидал встретить даму, одетую в мужской костюм!
– Прошу простить меня, лорд Эдуард, это одежда Джайлза.
Заметив его неодобрительную гримасу и поджатые губы, Розамонд виновато вспыхнула.
– Роджера здесь нет. Я смогу чем-то помочь?
– Да, дорогая. Я намереваюсь привезти сюда жену и надеюсь, что вы подружитесь.
– Мы уже подружились, лорд Эдуард. Вы узнали, куда уехали королева и принцесса?
– Да. Оуэн сказал, что королевская барка пришвартована у пристани Тауэра, очевидно, они там и живут. Крепость неприступна, но мать не приняла в расчет моей решимости. Кстати… – Он окинул Розамонд, задумчивым взглядом. – Тело Христово, какая мысль! Не переодевайся, пока я не найду твоего мужа!
Эдуарду потребовалось немало сил и времени, чтобы убедить Роджера принять его план. Сначала управитель безоговорочно отказался позволить своей жене участвовать в такой, по его мнению, вздорной затее, но когда увидел, что Розамонд вполне может сойти за Гриффина, все же заколебался. Сама же она пришла в полный восторг от подобной перспективы. Роджер, исполненный сомнений и дурных предчувствий, отвел принца в соседнюю комнату поговорить с глазу на глаз.
– Как мы проберемся за городские ворота, а тем более в Тауэр?
– Остановимся в Вестминстере и захватим с собой Ричарда Корнуэльского. Это он велел не впускать меня. Пусть отдаст другой приказ!
– Послушай, не стоит говорить Розамонд о том, что ты больше не поддерживаешь де Монфора.
– Рано или поздно она сама обо всем узнает, друг мой. Тебе так или иначе придется ей все рассказать.
– Только не сейчас. Она точно не поможет тебе, если узнает! Элеонора и Симон для нее все равно что мать и отец.
– Я нем как рыба. Ведь мы всегда свято хранили секреты друг друга, – поклялся Эдуард.
Все было улажено. Розамонд переодели в шоссы и камзол Гриффина, чтобы в случае чего они смогли сойти друг за друга. Когда небольшой отряд прибыл в Вестминстер, Роджер направился к конюшне вместе с Розамонд и обоими оруженосцами, а лорд Эдуард занялся поисками своего дяди.
Он отсутствовал около часа, но, разумеется, почти все это время Ричард рассыпался в благодарностях племяннику за разрыв с де Монфором и возвращение в лоно семьи. Ричард Корнуэльский был более чем счастлив отвезти племянника в Тауэр в собственной барке, чтобы принц смог увидеться с Элеонорой и уверить королеву в своем повиновении.
Розамонд, следуя наставлениям мужа, оставалась на корме, стараясь скрыть лицо от Ричарда Корнуэльского. Роджер не хотел, чтобы Розамонд подслушала разговор Эдуарда с дядей, поэтому стоял рядом, показывая ей самые красивые здания Лондона.
– Которое из них Дарем-Хаус? – расспрашивала она. Роджер вытянул руку, показывая:
– У них свой причал. Когда я соберусь навестить Деми, скорее всего возьму лодку вместо того, чтобы скакать целых двадцать пять миль! – Спеша сменить тему, он показал на возвышающиеся здания: – Все это – Нью-Темпл. Там ведут дела менялы и золотых дел мастера. Они ссужают деньги, а в залог берут товары или имущество.
Розамонд невольно задалась вопросом, занимал ли и он когда-нибудь у ростовщиков, но прикусила язычок. Ее не должно касаться его прошлое. Пора думать о настоящем и будущем.
Перед ними лежал великий город Лондон, его бесконечные улицы, многочисленные переулки и строения. От воды несло таким смрадом, что Розамонд поспешно зажала нос. Река, донельзя грязная, пестрела маленькими лодками. На поверхности плавал мусор и вздутые трупы животных. Над головами с криками носились чайки, выуживая дохлую рыбу и отбросы.
– О, это так…
– Омерзительно? – сочувственно поинтересовался Род.
– Нет! Завораживает… Потрясает. Никогда не видела ничего подобного! – Розамонд в волнении привстала.
– Садись и держись покрепче, мы вплываем под Лондонский мост.
Роджер дернул Розамонд за камзол, и она схватилась за шляпу, боясь, что ее снесет ветром. Барка набрала скорость и закачалась на волнах прилива. Лодочники старались, чтобы ее не развернуло против течения. Барка влетела под мост, едва не столкнувшись с каменной аркой, и почти сразу перед ними возникла громада Тауэра, выстроенного когда-то норманнами.
Когда Ричард Корнуэльский велел лодочникам плыть через Ворота изменников, Роджер всмотрелся в лицо Эдуарда, пытаясь понять, мучает ли принца совесть, но тот и бровью не повел. Род долго гадал, способен ли он вообще испытывать подобные чувства.
Оуэн последовал за своим господином. Сзади шествовал Роджер вместе с Гриффином и переодетой женой. Взбираясь по каменным ступеням, Розамонд, не привыкшая носить оружие, споткнулась и едва не упала. Пришлось послать мужу извиняющийся взгляд.
– Неуклюжий олух! – пробормотал он. – Смотри под ноги, а не глазей по сторонам, валлийская деревенщина!
Розамонд поспешно опустила голову и, упорно глядя в пол, добралась до верхнего этажа. Ричард вошел в королевские покои, оставив спутников за дверью. Вернувшись, он объявил:
– Королева согласна тебя принять, Эдуард. Советую изобразить раскаяние.
Он привел их в маленькую приемную, и Эдуард шагнул к двери справа. Он заранее описал Розамонд расположение помещений, и она, понимая, что нельзя терять времени, проскользнула в левую дверь и с уверенным видом пересекла еще две комнаты, хотя в душе дрожала от страха. Маленькие окна почти не пропускали света, и Розамонд обрадовалась, заметив мальтийскую болонку Элеоноры. Песик подбежал к ней, виляя хвостом, но Розамонд уже увидела двух фрейлин, занятых вышиванием в компании принцессы. Элеонора поднялась, подхватила болонку и извинилась перед оруженосцем.
Розамонд стащила шляпу.
– Это я, Элеонора! Меня прислал принц Эдуард!
Принцесса поспешно отпустила дам. Оставшись наедине с Розамонд, она повела мнимого оруженосца в спальню и плотно прикрыла дверь.
– О, как ты храбра, что решилась на такое ради меня!
– Нет, это вам следует быть храброй. Эдуард прибыл, чтобы увезти вас в Виндзор. Скорее поменяйтесь со мной одеждой и уходите с мужем под видом одного из оруженосцев.
– Но как можно наряжаться мужчиной? – отпрянула Элеонора.
– Если смогла я, значит, и вам не зазорно. Считайте это веселой игрой, – настаивала Розамонд. – Хотите, чтобы я вернулась и объяснила Эдуарду, что вы струсили?
– Нет-нет! Но что станется с вами, когда вас найдут?
– Ничего страшного. Я леди де Лейберн, им придется меня отпустить. Я привезу ваших фрейлин и песика в Виндзор, – пообещала Розамонд.
Она сбросила плащ и помогла принцессе освободиться от платья. Потом стащила сапоги, развязала шоссы, и Элеонора нерешительно попыталась натянуть их на свои округлые бедра. Розамонд завязала тесемки и накинула на нее широкий свободный плащ.
Сапоги оказались слишком большими для маленьких ножек принцессы, но она вышла из положения, быстро отыскав свои собственные сапожки для верховой езды. Розамонд низко нахлобучила шляпу на голову принцессы, чтобы никто не увидел цвета волос оруженосца. Удовлетворенная делом своих рук, она надела платье Элеоноры и спрятала светлые волосы под кружевной мантильей.
– Смотрите под ноги, чтобы не споткнуться о меч, – наставляла Розамонд принцессу, сжимая ее дрожащую руку. – Все будет хорошо. Помните, это только игра.
Она провела Элеонору через бесконечный лабиринт помещений и подтолкнула к двери, за которой ждал Роджер. Оруженосцы окружили принцессу, а де Лейберн с ободряющей улыбкой поднес палец к губам.
Следуя совету дяди, Эдуард принял покаянный вид, но не сумел долго выносить высокомерия и чванливости собственной матушки. Уже через несколько минут он заметался по комнате, как пойманный лев.
– Сомневаюсь, чтобы отец простил тебе предательство, разве что на коленях станешь молить о милости, – повторяла она.
– Этому не бывать! – вскинулся Эдуард. – Королю нужны не мои колени, а сильные руки. Кстати, я увожу своих людей и Элеонору в Виндзор.
Королева злобно прищурилась:
– Генрих приедет, ему и решать, возьмешь ты людей или нет.
– Думаю, вполне можно отпустить его воинов, – вмешался Ричард Корнуэльский. – Теперь, когда он покинул Симона де Монфора, граф может мстить. Негоже оставлять принца без охраны.
– Так и быть, но Элеонора останется здесь – на случай, если ты задумал очередное вероломство, – изрекла Элеонора и с ехидной усмешкой добавила: – Как видно, приманка оказалась лакомой!
Эдуард мысленно молился, чтобы Розамонд удалось найти принцессу. Ах, он все отдал бы, чтобы увидеть лицо мамаши, когда та узнает, как ловко сын выкрал даму своего сердца у нее из-под носа!
Оставшись одна, Розамонд заперлась и вытянулась на кровати. Как она ни пыталась, все же не сумела расслабиться – низкие потолки и мрачные стены Тауэра угнетали ее. Постаравшись выбросить из головы мысли о том, что сулит ей разоблачение, она утешилась присутствием песика и ласково погладила его пушистую шерстку.
Прошло не менее часа, прежде чем в дверь постучала одна из фрейлин. Ничего не оставалось делать, кроме как открыть. Увидев вместо своей госпожи неизвестную женщину, перепуганные дамы подняли тревогу. Обе, зарыдав, бросились к королеве. Розамонд прижала к себе песика и, трепеща, стала ждать.
Королева прибыла в окружении придворных дам и грозно уставилась на Розамонд, успевшую снять мантилью.
– Кто ты и где принцесса Элеонора?
– Я Розамонд Маршал, то есть Розамонд де Лейберн, ваше величество.
– Маршал? Маршал?! – прошипела королева, отлично знавшая, сколько земель в Англии, Ирландии и Уэльсе когда-то принадлежало ненавистной семейке. – Не та ли Маршал, что жила в Кенилуорте с этой сукой Элеонорой?
Песик залаял и ощерил крохотные зубки.
– А этого мерзкого пса давно пора повесить! Где, черт побери, моя невестка? Похищена проклятыми де Монфорами? Эй, стража!
Сердце Розамонд тревожно забилось.
– Ваше величество, принцесса в полной безопасности. Де Монфоры тут ни при чем! Лорд Эдуард отвез свою жену в Виндзор, и, должна сознаться, я им помогла.
Королева, размахнувшись, ударила Розамонд по лицу.
– Де Лейберн, говоришь? Тот негодяй, которого Эдуард назначил управителем? Его репутация развратного мошенника известна всем! Ни одна женщина не может считать себя в безопасности, когда он рядом. Де Лейберн позорит моего сына и плохо на него влияет, а теперь еще вдобавок ко всему взял в жены потаскуху Маршал! Позвольте предупредить, мадам, что, когда начнется война, мы уничтожим де Монфоров и тебя вместе с ними! – Повернувшись к стражнику Тауэра, она скомандовала: – Уберите ее и проклятую собаку тоже! Да позаботьтесь, чтобы она была под надежной охраной!
Впервые в жизни Розамонд получила пощечину и была вне себя от стыда и унижения. Королева ясно дала понять, что считает ее и Роджера своими врагами. Мало того – велела арестовать!
Розамонд поежилась от страха.
Вооруженный стражник проводил ее вниз по лестнице и, остановившись, спросил:
– Госпожа, вы супруга Роджера де Лейберна?
– Да, – пробормотала она, крепко сжимая песика.
– Он назначил меня на это место, как только стал управителем лорда Эдуарда. Все любят сэра Роджера, госпожа. Я по долгу службы добросовестно исполню приказ. Королева потребовала увести вас, что я и сделал. Кроме того, она потребовала посадить вас под надежную охрану. Думаю, нет ничего надежнее, чем защита мужа.
Розамонд с робкой надеждой взглянула на него. Стражник продолжил:
– Сэр Роджер только что покинул Тауэр вместе с гасконцами лорда Эдуарда. Сейчас мы посмотрим, нет ли здесь отставших солдат, которые могут проводить вас в Виндзор.
Розамонд горячо поблагодарила воина, посмевшего исказить приказы королевы. Но Тауэр до смерти страшил ее, здесь она чувствовала себя как в капкане и не смела думать о том, что было бы с ней, попади она в подземелье.
Первым, кого она увидела внизу, был Гриффин. Слезы хлынули из глаз Розамонд.
– О, Гриффин, спасибо! Огромное тебе спасибо!
– Для меня высокая честь служить вам, госпожа, – ответил он, закутывая ее в свой плащ. – Вечерами на реке холодно.
– Она сумела ускользнуть? – нетерпеливо выдохнула Розамонд.
– Лорд Эдуард и Оуэн взяли на службу нового оруженосца. Правда, одежда на нем так и висит. Бедняжке, наверное, не терпится получить обратно свое платье.
Маленькая лодка причалила к Виндзору уже в сумерках. На ступеньках, ведущих от воды, уже ждали Роджер и Чирк. Не успели ноги Розамонд коснуться земли, как Роджер схватил ее в объятия.
– Слава Богу, ты невредима! Я уже проклял себя за то, что послушался Эдуарда! – воскликнул он, помогая ей подняться по лестнице. – Гриффин, ты молодец.
Розамонд подняла свою собачку, которая принялась радостно облизывать ей лицо.
– Я встретилась с королевой и горько об этом сожалею. Роджер, она такого наговорила! Мне нужно срочно расспросить тебя, что она имела в виду.
– Не сейчас, любимая, принцесса волнуется за тебя и наверняка обрадуется, увидев своего песика.
Когда они прибыли в Виндзор, он сразу же повел ее в покои лорда Эдуарда. Войдя, Розамонд увидела супружескую чету, заканчивающую ужинать.
– Ваше высочество, я сумела привезти песика, но ваши дамы остались в Тауэре.
– О, Розамонд, как я благодарна тебе! Пожалуйста, зови меня Элеонорой! – попросила принцесса и, взяв у Роджера своего любимца, поцеловала. Тот стал вырываться, очевидно, куда больше интересуясь Чирк.
Розамонд спустила ее на ковер, и собачки убежали, весело повизгивая. Элеонора смущенно одернула чересчур широкую тунику.
– У вас нет здесь одежды, сейчас принесу свою. – вызвалась Розамонд.
Лорд Эдуард взял ее руку и поднес к губам.
– Как мне благодарить тебя? Ты была такой отважной, дорогая, и сумела внушить храбрость Элеоноре.
– Но я буквально тряслась от страха!
– В этом и заключается мужество – преодолеть страх и смело идти вперед. Моей милой Норе пришлось надеть платье королевы, но оно ей чересчур велико. Я умоляю одолжить ей несколько твоих, пока не сошьют новые наряды.
– Сейчас принесу.
– Можно пойти с тобой, Розамонд? – покраснев, про шептала Элеонора.
Брюнетка и блондинка мгновенно подружились, воспылав друг к другу искренней симпатией. Обе оставил позади свое прошлое и начали новую жизнь.
Нэн, понятия не имевшая, чем весь день занималась Розамонд, поклонилась принцессе.
– Фрейлины леди Элеоноры еще не приехали, но ты, разумеется, будешь счастлива услужить ей чем можешь, – сказала Розамонд, прежде чем отвести принцессу в гардеробную.
Та восхищенно ахнула, увидев роскошные наряды.
– Возьмите что пожелаете. Я высокая, и платья будут вам длинноваты. Но этот переливчатый бархат идеально пойдет к вашим волосам.
– Нет, оно со шлейфом. Я перекинусь.
– Хотите сказать – опрокинетесь? – засмеялась Розамонд.
Элеонора коснулась красного бархата.
– Великолепно!
– Да, и будет еще великолепнее, когда его наденете вы. Выберите еще, – настаивала Розамонд.
– А вот это лиловое, расшитое жемчугом, можно?
– Конечно! Кстати, как насчет сегодняшней ночи? Вам понадобятся ночная сорочка и теплый халат.
Элеонора покраснела.
– Что… что, если я переночую с тобой, Розамонд?
– О, дорогая, лорд Эдуард захочет, чтобы вы были с ним. Неужели вы не желаете того же?
– Ах да… Я ждала шесть лет… но сейчас боюсь.
«Иисусе сладчайший, неудивительно, ведь лорд Эдуард – настоящий великан», – подумала Розамонд.
– Понимаю, – кивнула она, протягивая принцессе халат из белой овечьей шерсти и шелковую ночную сорочку, – я тоже совсем недавно замужем. Вот, берите это, а я понесу платья.
– Розамонд, я не могу раздеться… перед Эдуардом.
– Тогда… тогда почему бы вам не надеть все это прямо сейчас, а я помогу вам? Халат очень скромный и прикроет вас от шеи до пят. Я тоже надену свой.
Элеонора застенчиво кивнула.
– Я так люблю Эдуарда, Розамонд, что сердце рвется в погоню.
– Из груди, – поправила Розамонд. – Это Эдуард пустился за вами в погоню. Только не говорите, что любите его, пока он первым не откроет свои чувства.
– О, стоит Эдуарду приблизиться, как я теряю дар речи!
Они поднялись в покои принца, отнесли платья в смежные комнаты, отведенные для принцессы, и развесили в гардеробной. Розамонд позвала Чирк, и та мгновенно примчалась, преследуемая песиком Элеоноры Бебе. Роджер знаком показал жене, что пора оставить молодых вдвоем. Пожелав им доброй ночи, супруги ушли.
Эдуард захлопнул тяжелую дубовую дверь, задвинул засов и повернулся к Элеоноре. У него захватило дух. Перевидав множество женщин, он мог с уверенностью сказать, что никогда не встречал такой прелести. Шелковистые локоны Элеоноры доходили до бедер, огромные миндалевидные глаза и смуглая кожа придавали ей особое, экзотическое очарование. Но больше всего привлекали в ней невинность и необычайная свежесть.
У Эдуарда сердце перевернулось. Он порывисто протянул руки:
– Элеонора… Нора… иди ко мне.
Какое-то кратчайшее мгновение она колебалась, и Эдуард понял, что она боится. Но Элеонора все же шагнула к нему и доверчиво вложила в его ладони свои. Неистовое желание защитить, уберечь ее охватило принца. Ни одна женщина до этого момента не пробуждала в нем столь нежных чувств.
– Моя радость, не бойся! Я никогда, никогда не причиню тебе боли! И всегда буду любить и лелеять, – истово поклялся он, целуя ее руки.
Элеонора вскинула голову, дивясь, какой крошечной кажется рядом с этим златовласым великаном. Его мужественность, сила и мощь резко контрастировали с ее нежной женственностью. Эдуард тоже заметил это и ощутил новый порыв посвятить ей всю свою жизнь.
Изящные ручки принцессы дрожали, и Эдуард, испугавшись, что ей холодно, прошептал:
– Пойдем, я тебя согрею, любимая.
Они подошли к огню и уселись на скамью. Эдуард властно обнял ее за талию и начал говорить в надежде развеять ее страхи. Он неожиданно осознал, что его рост и положение могут пугать юную девушку, никогда не остававшуюся наедине с мужчиной. Поэтому он, поцеловав Элеонору в лоб, стал говорить о том, как она прекрасна. Она смотрела на него с обожанием, и Эдуард понял, что боги были милостивы к нему, одарив столь драгоценным сокровищем. Короли редко женятся по любви, но он был очарован ею с первого взгляда… вернее, со второго – во время венчания он едва рассмотрел десятилетнюю девочку.
Элеонора расслабилась; голова опустилась на его плечо, веки смежились: очевидно, усталость взяла верх.
Сердце Эдуарда переполнилось нежностью. Теперь Элеонора под его попечительством, и он сделает все для ее счастья.
Принц осторожно поднял жену, прижал к груди, отнес в постель и укрыл одеялом.
А тем временем Розамонд призналась мужу, снимавшему дублет:
– Если бы ты знал, что я пережила! Век бы мне не видеть королеву! Узнав, кто я, она пришла в бешенство. Особенно же разъярилась, когда ей стало ясно, что я воспитанница четы де Монфор. Почему она так ненавидит леди Элеонору?
Род тяжело вздохнул.
– Когда молодой король Генрих женился на Элеоноре Прованской, у ее семьи не было ни единого су. Увидев принцессу Элеонору, увешанную драгоценностями, одетую по последней моде, королева едва не сгорела от зависти. Принцесса была избалована и привыкла считать себя первой дамой в королевстве. Неудивительно, что обе дамы невзлюбили друг друга.
– Нет, это не просто неприязнь, – покачала головой Розамонд. – Она ненавидит леди де Монфор. Узнав о побеге Элеоноры, королева обвинила в ее похищении графа и графиню. Я попыталась разубедить ее, объяснив, что Эдуард увез жену в Виндзор, а я им помогла.
Роджер затаил дыхание. Упомянула ли королева о ссоре Эдуарда с графом Симоном?
– И королева дала мне пощечину.
– Эта сука посмела ударить тебя? – разгневался Род. – Тебе следовало сказать, что теперь твое имя – де Лейберн.
– Я так и поступила. Но она назвала тебя развратником и закричала, что твоя плохая репутация общеизвестна. Королева считает, ты плохо влияешь на Эдуарда, а теперь еще взял в жены потаскуху.
– Не могу передать, как мне жаль, что она набросилась на тебя, Розамонд.
– Не это меня волнует, а ее злобные угрозы, – призналась Розамонд, крепко сжимая руку Рода, – Королева пообещала, что вот-вот начнется война и они уничтожат всех де Монфоров и нас заодно.
Роджер крепко обнял ее, и Розамонд умоляюще взглянула на него:
– Война и вправду будет?
Он прижал ее к себе, и глаза его затуманились.
– К несчастью, вероятно, до этого дойдет, Розамонд.
– Но мы победим, верно? Как мы можем проиграть, если на стороне графа Симона лорд Эдуард и мой кузен Ричард Глостер?
Сейчас самый подходящий момент признаться ей… Нет, лучше не сегодня. Ему так хочется ее ласк!
«Никаких разговоров о войне», – эгоистично решил он.
– Пойдем в постель, Розамонд, и потолкуем о вещах более приятных.
