Текст книги "Похищенная Зауром (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Похищенная Зауром   Виолетта Роман

Пролог

Он все-таки нашел меня. Я вижу, как его люди входят в помещение бара, как все присутствующие гости выбегают на улицу, в панике бросаются в россыпную. Заур всегда мог навести ужас, а сейчас он был зол как никогда.

Я даже не дергаюсь. Делаю глоток уже остывшего кофе, жалея только о том, что последний напиток в моей жизни оказался не самым вкусным.

Он за моей спиной. Я чувствую его. Страх сковывает каждый сантиметр тела. К горлу подступает тошнота, а пульс выдает под двести ударов. Его жесткая рука давит на мое плечо. Зу буквально скидывает меня с барного стула на пол.

Никто не поможет мне. Никто не спасет. Он уничтожил всех в этом мире, кому я была хоть каплю дорога. Он так долго и старательно замыкал все на себе, а когда закончил, не смог остановиться. Принялся уничтожать меня. День за днем Заур отравлял мою жизнь собой. Вытеснял все радости, все мечты. Я так хотела жить, я надеялась, что смогу начать все с нуля. Смогу восстать из пепла и стать сильной.

Горькая улыбка кривит губы. Врала гадалка. Обещала мне счастье и семью. Но не вышло ничего. Глупо было надеяться, что когда-то он оставит меня в покое. Столько смертей вокруг нас, столько жестокости и злобы – такие истории не имеют хэппи-энда. Они обречены.

Заур возвышался надо мной огромной, устрашающей скалой. Его глаза смотрели на меня с жесткостью. Губы сжаты в тонкую линию, брови насуплены. Когда-то я надышаться не могла на него. Смотрела в глаза его карие и жизнь в них свою видела. Целовала каждый сантиметр его смуглой кожи, с ума сходила от его рук грубых. А теперь мы враги. Тех, кого не щадят, кого не берут в плен, а уничтожают, не моргнув глазом.

Он направляет на меня пистолет. А мне жаль. Видит Бог, я не хотела так поступать с ним, несмотря на все, что Заур сделал. Но выбора не было.

Чувствую, как по гортани поднимается желчь. Я хочу просто коснуться его. Я хочу, чтобы последнее воспоминание, которое запечатлится в моем потухшем взгляде – был его образ. Даже убив меня, он не избавиться от моих чувств, как и от своих. Заур заблуждается, решив, что можно вот так решить все проблемы.

– Я верил тебе, верил в тебя, сука… – его голос дрожит. В нем боль. И разочарование. Но я не хочу тратить последние секунды на разговоры. Их  и так было слишком много.

Я тянусь  к нему. Зу брезгливо откидывает мою руку в сторону.

– Не трогай меня! – рычит, упираясь дулом пистолета в мой лоб.

– Ты сломала. Ты все испортила… – цедит сквозь зубы.

Я знаю, что ему больно, знаю, что у такого как Заур просто нет другого выхода, кроме как убить меня. Я предала его.  В его глазах я – изменница. У такого как Зу с предателями разговор короткий, кем бы этот предатель ни был.

– Я всегда тебя любила… – мои губы кривит горькая улыбка. – Но наша любовь неправильная. Грязная, порочная, убогая, Зу. Она началась с грязи и лжи, и закончилась также постыдно…

Мои слова ранят его, я знаю. Он кривится, будто от удара. Я знаю, любимый. Но это правда. И мы ничего не сделаем с ней. Слишком много ошибок совершенно нами двумя. Слишком много боли.

Всегда холодный, расчётливый взгляд вдруг становится потухшим. Он сбрасывает броню, показывает мне свою боль. Заур, тот, кто был самым главным моим страхом, тот, кто был в моих глазах непобедимым, самым сильным и жестоким сейчас загибается от боли.  Я вижу его мальчиком. Потерянным, лишенным отца. Мальчишкой, который всю жизнь вгрызался в эту жизнь. Озлобленный, недолюбленный ребенок, превратившийся в безжалостного взрослого бандита. Я знаю, как бы сильно он ни любил меня – мне не жить. Заур убьет меня, и рука его не дрогнет.

– Для тебя всегда было грязным, все, что связано со мной… – в его голосе обида.  Он ошибается. Он так ничего и не понял. Но мне не достучаться до него.

– Все к твоим ногам, Самира. Все было всегда для тебя.  И ребенок наш…сука, ты же специально это сделала. Ты убила его!

Между нами настоящая бездна, и чтобы я сейчас ни сказала, он не услышит меня.

Он стоит надо мной. Его высокие сильные ноги широко расставлены. Его тело напряжено – он настоящий убийца. Сосредоточение силы и безжалостности. Сколько боли он мне принес, сколько раз я рыдала, захлебываясь слезами, ненавидя его всем сердцем. И в то же время люблю его. Несмотря ни на что, с наставленным в мое лицо пистолетом, понимая, что погибну от его рук – все равно люблю.

– Ты не оставила мне выбора, Сами. Все могло быть по-другому. – он взводит курок.

Я хочу ему сказать, я хочу крикнуть, что не могло быть по-другому! С самого первого дня он приносил мне только боль!  С первой минуты знакомства он пытался сделать мне плохо. А теперь он говорит, что могло быть по-другому? Что за чертово лицемерие?! И ведь не могу. Не смотря ни на что, не могу перестать любить  это чудовище.

Я знаю, что следующие мои слова будут последними. И они разобьют его уже  растерзанное сердце. Но я хочу, чтобы он знал.

Поднимаю на него глаза, без страха, без паники. Мне вдруг становится все равно. Я готова. Я устала бежать в никуда.

– Если бы все вернуть вспять, я бы предпочла никогда тебя не встречать.

Он кривится. Вижу, как скатывается слеза по его жесткому лицу. Палец на курке. Все, это конец. Освобождение. Я устала. Так дико устала за эти годы. Он измучил меня. До встречи с ним, я думала, что знаю, что такое боль, я думала, что видела в лицо чудовищ и научилась с ними бороться.  Но, как оказалось, я ничего не знала о них. Только с его приходом начался настоящий ад.

Прикрываю глаза, меня трясет. Но мне не страшно. Уже ничего не боюсь. А потом чувствую, что пистолет больше не упирается в мой лоб.

Распахнув глаза, смотрю на него. Подбородок Зу дрожит. Он вдруг опускается рядом со мной. Огромный, страшный монстр стоит на коленях… Хватает пистолет за ствол и передает рукоятью вперед. И в глаза мои смотрит взглядом затравленного зверя.

– Не могу, – хрипло, на выдохе.  – Лучше ты. Давай уже покончим с этим.

Глава 1

Я не знаю, как полная бутылка Джека оказалась в моих руках. Голова кружилась, внутри меня пылал гнев. Да как они посмели выгонять меня?! Весь город знает, кто мой отец. Я чертова принцесса! Мне разрешено все, а эти недоумки просто не знают с кем имеют дело!

– Мира, давай, уходим, – Агшим упорно тянул меня за локоть.

– Струсил, что ли? Подожди, мы еще не закончили веселиться! – с этими словами я швырнула бутылку прямо в оборудование  скучногодиджея. Тут же по всему залу разнесся жуткий визг и шум. Все присутствующие   согнулись пополам и заткнули ладонями уши. Я хохотала. Мне было дико хорошо. Агшим продолжал меня тянуть к выходу.

– Самира, кончай свои выкрутасы! Ты понимаешь, что уже пол клуба разнесла? Сейчас здесь будут копы.

– Ну так и вали! – поведение друга выводило из себя. Что он заладил, копы, да копы. У Агшима отец начальник полиции города, а он ведет себя как трусливый шакал.

Он вытянул меня на улицу. В этот момент возле здания затормозила машина с мигалками.

– Ну все! Мы попали! – Агшим наконец-то выпустил меня из рук, сжал ладонями виски, поднимая глаза к небу.

– Да не ной ты, Агшим. Боишься оказаться за решеткой, так беги!

Он повернулся ко мне, в темноте блеснули злостью черные глаза.

– Скажи, что с тобой стало, Самира? Еще год назад ты не была такой отбитой, такой чокнутой. Кто это сделал с тобой? Я не узнаю в тебе своей подруги…

Его вопрос заставил мою грудь сжаться.  Одной фразой он вернул всю боль, что я так тщательно запирала внутри. Действие алкоголя тут же закончилось и мне стало больно дышать. На кой черт он завел разговор об этом дерьме?! Я так хотела забыть! И сегодня у меня это получилось. А он просто взял и все испортил!

– Убирайся – процедила, схватив его за ворот куртки. – Убирайся и больше никогда не появляйся на моем пути! Ты же такой правильный, такой хороший – пример для подражания. А я испорченная, – смех сорвался с губ. – Я не хочу тебя больше видеть, Агшим!

Оттолкнула его. И в следующий момент на меня набросились сзади. Больно прижав к холодному капоту машины, скрутили мне руки за спиной. Я ревела во весь голос, я крыла их такими ругательствами, каковых они не знали отроду. Да, я маленькая, хрупкая девочка, когда-то мечтающая стать прима-балериной теперь ненавидела этот гребаный мир и желала сжечь его, извергнув  на него свою внутреннюю агонию.

***

Голова раскалывалась. Я натянула капюшон худи на лицо и отобрав у Селима солнечные очки, надела их на переносицу. В голове били отбойные молотки. Я прислонила ко лбу бутылку с прохладной водой и выдохнула в облегчении.

– Отец в ярости, – тихо произнес Селим. Я покосилась на водителя. Мне не хотелось развивать эту тему. Прежде всего потому что мне было абсолютно насрать, что думает отец. Он потерял привилегию влиять на меня ровно в тот день, когда отправил учиться заграницу. Может в глазах окружающих это выглядит как добродетель с его стороны, но я считаю его предателем. Он избавился от меня. Когда мне больно было, когда я вынуждена была собирать себя по кускам.

– Разбуди, как приедем, – прикрыла глаза, врубив музыку в телефоне. Наболтала громкости. Каждый бит в наушниках отдавал еще большей болью в голове, но уж лучше так, чем выслушивать наставления зануды Селима.

Спустя двадцать минут Сел затормозил у входа в дом. Я открыла дверь и поспешила покинуть салон.

Стоило переступить порог отцовского особняка, в гостиную тут же вышла экономка.

– Самира, доброе утро, – женщина окинула меня строгим взглядом.

– Ты думаешь оно доброе? – с губ сорвался глупый с мешок. Попыталась скинуть кроссовки, голова закружилась – чуть сама не свалилась. Пинар покачала головой.

– Самира, ты расстраиваешь отца… Разве так подобает вести себя дочери? Когда же ты за ум возьмёшься? Вот говорила, не надо было тебя отправлять так далеко. Ничего хорошего нет в этих заграницах, – продолжала причитать старушка.

– И не отравляли бы, Пинар. Глядишь другим бы человеком была. А теперь, получайте то, что имеете.

Стянула кожанку. Вся худи была перепачкана алкоголем. Запах от нее шел отвратный. Сняла и ее. Вручила  Пинар и прошла мимо к лестнице.

– Отец просил зайти к нему, как только  придешь, – ее слова полетели мне вслед.

– Ага, – я продолжила подниматься наверх.

– Самира, это срочно!

– Искупаюсь и приду. То же мне, король мира. Бегу и спотыкаюсь.

Глава 2

Он восседал за столом. Грозный, жестокий, ненавидящий меня всем своим сердцем. За всю свою жизнь он ни разу не поговорил со мной как отец с дочерью. Либо избегал, либо кричал. Другого я его не помню.

Я не знала, что ему сказать. Я не знала, как с ним разговаривать. Последний год изменил нас всех. Мы стали чужими друг другу, стали еще дальше.

Он молчал. Прожигал своим тяжелым, испепеляющим взглядом. В помещении, кажется, сам воздух был тяжелым и густым.

– Какого черта ты вытворяешь? Почему мне звонит начальник полиции и говорит о том, что за решеткой сидит моя дочь?! – он бьет по столу кулаком так громко, что я подскакиваю от испуга.  В горле ком, а глаза начинает щипать от слез. Все равно боюсь его. Какой бы взрослой ни была, ничего не изменилось.

– Так вышло. Прости, больше не повторится…

Он недобро прищурился.

– Что? Что ты сказала?

По спине пробежал озноб от его слов. Прочистив горло, постаралась звучать как можно более уверенно.

– Прости, этого больше не повторится.

Он небрежно взмахнул рукой.

– Пойди к Аише. Ей нужна помощь. Поговорим позже, я занят.

Вышла, прикрыв за собой дверь. Меня трусило до сих пор. Спустилась вниз, на террасу. Достала из кармана пачку сигарет, закурила. Аише поможешь. Можно подумать мне делать больше нечего, как помогать этой профурсетке. Сколько ей? Двадцать один? Она меня на год старше. Мачеха, блин. Ненавижу их всех. И полугода не прошло со смерти мамы,  как отец ее в дом притащил.  А она по-быстрому залетела, родила ему наследничка. Вот и носится с ней. Выдохнула дым  в небо.

– У нас здесь не курят, – прозвучал ненавистный голос за спиной.

Даже не посмотрела на нее.

–Так у вас или здесь? Ты выражайся точнее, Аиша. Это мой дом и дом моего отца.

– Этот дом тоже мой.

Я обернулась. Посмотрела на нее насмешливо.

 – Послушай, милочка, если всех шлюхи, кого он трахает, начнут открывать рот, мы сможем собрать хор и напеть акапельно гимн страны.  Так что не путай понятия. Ты – честная давалка, я дочь.

Ее лицо скривилось в гримасе гнева.

– Я мать его сына…

Я засмеялась.

– Оу, да. Прости, я забыла, что ты уже и высерка заделала…

Не успеваю договорить. Кто–то больно хватает меня за  плечо. Оборачиваюсь и в следующий момент скулу разрывает острой вспышкой боли. Зубы клацают друг о друга, в голове звон. Во рту отчетливый привкус металла. Я поднимаю глаза и вижу стоящего передо мной отца. Он в ярости.

– Ты с кем разговариваешь?! Ты должна благодарить, что после всех твоих выходок, мы разрешаем тебе находится в нашем доме! Самира, ты позоришь свою мать, – в голосе отца презрение. Только мне ни капельки не стыдно. Я ненавижу их всех. И сейчас даже страх уходит на второй план, я так сильно зла на него!

– Не говори о моей матери в присутствии своей шлюхи, – цежу сквозь зубы.

– Моей ноги и так здесь может не быть, – срываюсь вниз по лестнице и выбегаю на улицу. В глазах слезы – все расплывается. Мне больно. Так больно, что дышать нечем. Набираю сообщение Агшиму.

«Сегодня в клубе, через час. С тебя выпивка, я на мели».

***

– Самира, детка, давай заканчивай, – Агшим снова портит мне веселье.

Я не хочу его слушать. Я хочу танцевать. Я хочу забыть о своем отце, об Аише. Я хочу просто отключиться.

– Ты же утром просил прощения, а сейчас делаешь то же самое, – проговорила, сердито глядя на него.

 Он снова хмурился,  а мне было кайфово.

– К черту тебя, я сама могу веселиться, – оттолкнув приятеля, я пробилась поближе к бару. На стойке отплясывали девчонки.

– Эй, красотка, – я чувствую на себе мужские руки. Они нагло скользят по моему животу, вниз к бедрам. У него приятный парфюм, но трогать себя я не даю никому.

– Станцуй для меня, – раздается над ухом его шепот.

– Подотри слюни, – рычу сквозь зубы, скидывая его руки.

Запрыгиваю на стойку. Девчонки теснятся, а я начинаю танцевать. Одно простое правило: Смотреть – да, трогать – нет. Не могу никому даться, даже другу. Моя кожа, мое тело – это запрещенный для них предмет. Это только мое и ничье больше. Я люблю так. Ходить по грани, испытывать свои пределы. Играть с опасностью, но не даваться в ее руки. Это помогает мне. Чувствовать себя живой, чувствовать себя яркой личностью, а не сломанной вещью.

Толпа звереет. Лес рук, крики, улюлюканья. Мальчики разгорячились донельзя. Прикрываю глаза, кайфуя от того, что сейчас происходит.  Я танцую так, словно никого нет рядом. Словно я – прежняя. Счастливая, красивая  и желанная Самира со светлым будущим и яркими мечтами. Я не хочу наступления утра, мне хорошо сейчас. Когда ночь скрывает все уродливое и грязное, что есть во мне. Когда алкоголь помогает отключиться и не думать, хотя бы на время.

Вдруг чувствую на себе чей-то взгляд. Омерзительно липкий. Мне всегда было плевать на то, как они смотрят, но этот заставляет ежиться. Мужчина стоит напротив у парапета. Не знаю, что именно в нем мне кажется опасным. Но я боюсь его, от одного только вида его черных глаз в дрожь пробирает.

– Сами, пошли, – меня тянет за руку Агшим. И впервые я слушаюсь друга. Не знаю почему, мое тело так реагирует на этого незнакомца, но я его жутко боюсь. В ступор впадаю.

Как только мы выходим из здания куба, меня начинает трясти, к горлу подкатывает тошнота. Это состояние предвещает скорую истерику, и мне нужно в тишину, в безопасное место.

Агшим вызывает такси, а я пытаюсь прийти в себя, пытаюсь разобраться в мыслях. Почему я так реагирую? Почему мне кажется, что он похож на него… на самое главное чудовище в моей жизни…

– Самира, такси, – голос друга вырывает из мыслей.

Я срываюсь к дороге, но вдруг вспоминаю, что моя сумочка осталась у барной стойки. А там все мои деньги  и телефон.

– Черт, я за вещами схожу.

Агшим хмурится.

– Стой тут, я сам схожу. А то бед натворишь еще.

Друг исчезает внутри здания, а я решаю подождать его в такси. Подхожу к экипажу, и уже тянусь к ручке дверцы, как вдруг чувствую чью-то крепкую хватку на плече. И это прикосновение вводит меня в панику. В одну секунду лишает воли, сил на сопротивление, лишает возможности нормально дышать.

Оборачиваюсь, впиваясь испуганным взглядом в те самые страшные глаза.

– Не спеши, красотка. У меня на тебя другие планы…

Глава 3

– Выпусти меня! Не трогай! – я кричала, пытаясь отбиться, пока он вытаскивал меня из салона своего авто в каком-то темном и жутком месте.

Мы были на окраине города, с правой стороны была лесопосадка, слева огромный дом, больше похожий на средневековую крепость.

Похититель был огромным. Скрутив меня, он мог спокойно удерживать в таком состоянии.

– Заткнись! И не рыпайся! – зарычал, когда я попыталась его укусить. – Я не хочу тебя бить, потому что такое лицо, как у тебя я смогу продать очень дорого. Но если заставишь… врежу так, что мало не покажется… – его глаза пронизывали насквозь. Холод,  алчность. Ни грамма человеческого в них не было. В этот момент я поняла, насколько все серьезно. Он сделает это. И если надо пырнет ножом или пристрелит.  Каждую клетку организма сковало страхом. Я перестала сопротивляться. Просто позволила этому ублюдку вытащить себя из машины и увести внутрь огромного здания.

Двор был таким же огромным, как и дом. С каждым пройденным шагом мне становилось все хуже.

– Отпусти, – прошептала еле слышно. От страха голос сел. – Если нужны деньги, тебе заплатит отец. Ты хоть знаешь, кто он?

Похититель больно дернул меня.

– Заткнись ты уже!

Глаза щипало от слез. Я не могла нормально дышать, мне казалось, я в любой момент просто упаду без чувств. Очередной кошмар. Он повторялся.

В дверях стояло два огромных амбала-охранника. Они молча освободили проход для нас. Незнакомец повел меня по коридору. Здесь отвратительно пахло, и было темно.

– Отпусти, слышишь?! Ты столько не заработаешь! – я упиралась ногами в пол, пытаясь затормозить, отсрочить. Я не знала, что меня ждет здесь и от этого было еще страшней.

– Отец отдаст тебе все, что ты хочешь!

Я блефовала. Я не была уверена, отдаст ли мой папаша хотя бы цент, но сейчас я должна была делать все, чтобы спасти себя.

Он рассмеялся. Омерзительный смех убийцы. Я ненавидела его. Всех, кто здесь обитал.

 Открыв одну из дверей, он затолкнул меня внутрь.

Комната была набита народом. Я упала прямо на руки девушек, сидящих на полу. Попыталась встать, но вдруг сзади кто-то больно дернул меня за рукав.

– Сиди, дура, не высовывайся, – сверкнули злостью карие глаза рыжеволосой девушки, сидящей в следующем от меня ряду.

Я осталась на месте. Посмотрела на дверь.  Мой похититель перебросился парой слов с охранником, находящимся здесь. Мужчины вышли за дверь, прикрыв ее. А я осмотрелась.

– Что здесь происходит? Где мы?

Все молчали. Их было человек пятнадцать. Каждая заплаканная, с потекшей косметикой на лице, с затравленным взглядом.

– Это клуб, детка. А ты товар, – раздался грубый голос рыжей. – Сейчас тебя опоят и продадут какому-нибудь уроду. Если повезет, останешься живой. Так что мой тебе совет, заткнись и не задавай вопросов.

В горле пересохло. Нет-нет, я не переживу этого кошмара. Лучше сразу на тот свет, чем подобная грязь.

Девушки рыдали. Кто-то тихонько всхлипывал, кто-то во весь голос.  Каждая из них тряслась от страха. Я поднялась и осторожно прошла к стене, к рыжей девчонке. Она сидела и пялилась в одну точку, словно и не собиралась разговаривать.

– Ты ведь здесь не впервые?

Незнакомка покосилась на меня,  усмехнулась. Я заметила старый желтый синяк на ее скуле, а когда она закатила рукав, я едва не охнула. Вся ее кожа была покрыта разноцветными подтеками.

– Меня никак не купят, – пожала плечами. – Рожей, видать, не вышла.

Я подобрала ноги, обняла себя, пытаясь придумать, что делать.

– Так, а зачем держать здесь, если не хотят покупать?

Рыжая ответила не сразу.

– Сегодня аукцион будет. Может, продадут куда…

Она говорила так спокойно, так равнодушно, будто происходящий вокруг ужас был для нее чем-то очевидным. Рыжая покосилась на меня задумчиво.

– Ты здесь случайно? – она окинула меня оценивающим взглядом.

– Не похожа на нищенку. Они обычно таких похищают, кого искать не будут.

– Меня похитители из клуба.

Я не успеваю договорить, дверь открывается и в проеме появляется двое незнакомых мужчин. Переговариваясь между собой шепотом, они осматривают каждую из нас.

– Ты, ты и ты, – один из них указывает на нас пальцем. В последние два раза тычет в меня и рыжую соседку. – Идем.

По спине пробегает озноб.

– Нет, нет. Я не пойду. Я боюсь.

Девушка поднимается и тянет меня за плечо.

– Идем, не ной. Если будешь противиться, изобьют сильно.

Я не хочу, чтобы меня били. Я не хочу, чтобы трогали! Но все, что здесь происходит – не шутка, и не сон. И мне не остается ничего другого, кроме как подняться вслед за соседкой   и пойти вглубь по коридору.

Нас заталкивают в одну из последних комнат. Стоит нам переступить порог, грозный голос провожатого отдает команду.

– Переодевайтесь. У вас пять минут.

Здесь еще несколько девушек. Они все дрожат, плачут, но примеряют отвратительные наряды с вешалок шкафа.

Полупрозрачные платья, блестящие трусы и обувь на высокой шпильке. Меня начинает тошнить.

– Нет, только не это.. – мне даже представить дурно то, что сейчас будет происходить. Я не хочу этого, я боюсь.

– Я не шлюха, я не смогу, – пячусь обратно к двери. Обернувшись, дергаю за ее ручку. Но она закрыта. Тогда я начинаю молотить по ней, прося о помощи.

Рыжая срывает с вешалки первое попавшееся под руку платье и швыряет его в мою сторону.

–Я отпихиваю его.

 – Я не надену! Не надену эту дрянь, ясно тебе?!

Тогда она подходит ко мне. Удар. Хлёсткая пощечина прекращает истерику. Она сжимает мой подбородок пальцами, всматривается в мои глаза.

– Успокойся и приди в себя. Жить хочешь?

Я продолжаю дрожать. По щекам льются слезы.

– Я спрашиваю, жить хочешь? – произносит с нажимом.

Я киваю.

– Тогда тряпки надень и потерпи. Опоят наркотой, оттрахают и отпустят. Любят они так, чтобы девка беспомощная была, чтобы не помнила потом ничего. Они – извращенцы, они очень влиятельны и богаты. И убить тебя им раз плюнуть.

Поперек горла ком.

– Мой отец! Он богатый, он заплатит!

Девушка смеется.

– Если ты попала сюда,  милочка, значит твой отец тебе уже ничем не поможет. Так что расслабься и прими этот факт. Целка?

Я качаю головой, в глазах снова набираются слезы.

– Ну и отлично.  Целок еще могут оставить, как полюбившихся. А тебя один раз оприходуют и отпустят.

Девушка помогает мне одеться. Я выгляжу конченой шлюхой. Мои сиськи полностью просвечивает тонкая ткань платья.  Рыжая выглядит также как и я. И еще четыре похищенные девчонки составляют нам компанию.

Вдруг открывается дверь и в комнату входит тот самый амбал. Мое сердце пропускает удар.

– Пошли. Праздник начинается.