Текст книги "Похищенная Зауром (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22

– Отец?

Зу кивает. Его глаза напряженно исследуют мое лицо. Он подходит ко мне, подцепив пальцем подбородок, заставляет посмотреть в глаза.

– Но я хочу, чтобы ты знала, тебя никто не заставляет. Если не хочешь с ним говорить, я пошлю его к черту.

Я благодарна Зауру за заботу и за то, что дает мне выбор. Я ненавижу отца. Даже к Стасу у меня больше нет столько злости как к этому человеку. Но что-то внутри не дает мне покоя. Я понимаю, что просто так отец не набрал бы меня.

–Нет-нет. Я поговорю.

Зу кивает и пропускает меня в свой кабинет. Сотовый лежит на его столе. Прохожу в комнату и по телу озноб пробегает. Он там, слышит мои шаги, он так близко сейчас! От этого мне становится не по себе. Оборачиваюсь, Зу стоит в дверях, смотрит на меня внимательно. Словно ждет того момента, когда ему понадобится моя помощь.

– Если хочешь, я останусь с тобой, – слетает хриплое с его губ. И от его слов тепло разливается по телу. Я немного приободряюсь. Он со мной. Рядом. Я не одна.

– Все в порядке, Зу. Спасибо. Но я поговорю с ним наедине.

Он кивает и выходит, закрывая за собой дверь. А я, с колотящимся от волнения сердцем, тянусь к телефону, уже заранее понимая, что этот разговор может испортить все то хорошее, что есть в моей жизни сейчас.

***

Мои руки трясутся. Я все еще не могу осознать услышанное. Я не знаю, что чувствую, но, то, что сейчас внутри меня не дает мне дышать.

Когда я появляюсь в гостиной, Заур сидит за столом в одиночестве. На включенной плазме идиотский новогодний концерт. Я сажусь за стол, смотря невидящим взглядом в экран. Чертова мишура свисает с потолка. И почему мне казалось это хорошей идеей? Почему обманывать себя было так приятно? Думать о том, что наконец-то счастлива. Представлять этот день каким-то особенным. Все это сущий бред. У такой, как я не бывает подарков судьбы. И если она дает что-то, тут же  отнимает другое.

– Ты мне скажешь или нет, что он хотел? – раздается напряженный голос Заура. Словно только что вспоминаю о его присутствии.

Обернувшись, смотрю в его глаза черные. В них волнение, и мне становится дико неудобно за то, что я так странно себя веду.

– А где Элина?

Он продолжает смотреть на меня, весь словно струна натянутая. Его пальцы так сильно стискивают вилку, кажется, она погнется сейчас.

– Элина отдыхать ушла. ЧТО. ОН. СКАЗАЛ? – произносит с нажимом.

И его грубость словно спусковой крючок. Из глаз начинают лить слезы. Я закрываю лицо руками, понимая, что больше не могу держать это в себе.

– Он болен, Зу… Он умирает. Отец хочет, чтобы я приехала, хочет проститься, а я… я такая сволочь, Заур.

Он поднимается и подходит ко мне. Я чувствую его руки, тепло его ощущаю и жмусь к нему. Зу обнимает меня. Он гладит мои волосы, позволяя выплеснуть свою боль.

– Тише, маленькая. Тише… – шепчет, но я знаю, он и сам на грани. Чувствую, какие напряженные у него пальцы, какой уставший голос.

– Я не знаю… Зу, мне до сих пор не верится, – всхлипываю.

Поднимаю на него глаза. Он встревожено вглядывается в мои. Утирает с моего лица слезы.

– Успокойся. Расскажи мне все четко и по порядку. Что случилось?

Зу протягивает мне бокал с соком. Я делаю глоток. Когда понимаю, что стало немного легче, глубоко вдыхаю.

– Они в аварию попали полтора месяца назад, – говорю это и смотрю на него. На реакцию его. Зу молчит. Даже бровью не повел.

– Ты ведь знал?

Зу пожимает плечами. И от понимания ситуации меня пробивает озноб.

– Знал. Но это не наша проблема.

Он говорит это так равнодушно, будто с папой случилась простуда.

– Заур, он в реанимации две недели пробыл. Ребенку ноги переломало, а ты говоришь, что это не существенно? И даже не сказал мне?

Зу хмурится.

– Ему всегда было плевать на тебя. Так почему я должен волноваться о нем и о его семье?

– Но… вы же компаньоны…

– Мы не компаньоны. Была одна сделка, больше я не работаю с ним.

Мне не верится. Разве можно быть таким хладнокровным? Человек был на грани жизни и смерти, а он даже не сказал мне!

Слезы снова душат. В горле ком. Я не знаю, что мне делать… Заур выходит из себя.

– Хватит, Сами! – схватив меня за плечи, встряхивает. – Так и знал, что не нужно тебе давать телефон. Ничего хорошего из этого не вышло, – цедит сквозь зубы.

– Заур, он умирает! Ты знаешь, Что у него рак крови! Последней стадии! Ему конец, Зу! А ты не хотел мне трубку давать?!

В его глазах появляются языки пламени. Заур зол, вот только моя злость намного сильней.

– Ты сбежала от него! Ты пряталась несколько месяцев, скитаясь! Он конченый мудак, выгнавший тебя из дома после смерти мамы. И ты хочешь обвинить меня в чем-то?!

Я подскакиваю со стула. Смотрю на него во все глаза и слов не нахожу. Как он может так говорить? Разве имеют значения ссоры, когда речь идет о такой болезни как у отца!

– Да, но он отец мой, Зу! Каким бы он ни был, он умирает!

Он выдыхает шумно, отворачивается.

– Что он хочет?

Я молчу. Заур продолжает испытывающе смотреть на меня.

– Он ведь не просто так позвонил тебе, Сами. Ему бабки мои нужны? Что?

С губ слетает горький смешок. Я не хочу слушать этот бред. Заур не в себе.

– Неужели ты думаешь, что все к деньгам сводится, Зу? У него есть и свои деньги, он не станет просить твои!

Злая усмешка слетает с его губ. А меня тошнит от такого Заура. Я хочу уйти, но Зу крепко хватает меня за плечи.

– Что. Он. Хотел?!

Мне больно. Его тяжелый взгляд давит.

– Он хочет, чтобы я приехала. Проститься со мной хочет, Зу… – слезы снова начинают течь по моим щекам.

– У него голос слабый. Я никогда бы не подумала, что за такой короткий промежуток времени человек может стать таким…

Я не могу договорить предложение. Просто не позволяю себе назвать отца так. Он выкарабкается. Я знаю.

– Нет, – жесткое, громкое в ответ.

Поднимаю на него глаза,  не понимая, о чем он.

– Что, нет?

А сама дышать боюсь, потому что в глубине души уже знаю.

– Ты не поедешь никуда, Сами. Я не разрешаю видеться с ним.

Глава 23

Я проплакала почти до самого утра. Мы поругались с Зауром. Мне было больно понимать, что мои слезы для него значат меньше, чем его гордыня. Я понимаю, что он беспокоится обо мне. Но запрещать мне видеться с умирающим отцом – это жестоко даже для него.

Я не хотела его видеть. Наговорила кучу гадостей и поднялась наверх, в свою спальню. Закрывшись на замок, упала на кровать, заливаясь слезами. Я не знала, что делать! Понятия не имела, как я могу переубедить Заура в обратном. Я не могла понять, почему он вдруг стал считать Мустафу своим врагом?! То караулил меня в его доме, руки моей просил. А теперь ведет себя так, словно он для него грязь под ногами.

Спустя полтора часа раздался громкий стук в дверь. Это он. Сердце забилось в тревоге. Я накрылась одеялом с головой, надеясь, что он уйдет. Что не станет хотя бы сейчас вести себя как урод.

– Самира, открой дверь! – раздалось его рычание с той стороны.

И снова удар. Такой оглушительный, что я вскочила в испуге с постели. Казалось, вот-вот и дверь разлетится в щепки.

– Открой или я вынесу ее нахер!

Осмотревшись по сторонам, попыталась разумно подумать. Внизу спит Элина, а он устраивает такие скандалы! Ни стыда, ни совести.

Поднявшись с постели, подошла к двери. Было страшно. В таком состоянии Заур способен на многое, и я боюсь его. Но он ведь любит меня, и не сделает мне больно? Ведь, правда?

Повернув замок, отошла на пару шагов назад. Через секунду, дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену.

Он стоял в проеме. Глаза пьяные, дикие. Руки в кулаки сжаты. Замечаю кровь на костяшках и понимаю, что кабинет свой Заур все-таки разнес.

Мне страшно. Зябко обнимаю себя за плечи, тело дрожит под его яростным взглядом.

– Пошли, – он просто проходит мимо. Снимает рубашку и сбрасывает ее в сторону.

Растерянная, только и могу, что стоять и пялиться на него. Он оборачивается, смотрит на меня испытывающе.

– В кровать иди, – рычит.

Я качаю головой.

– Я хочу побыть одна. Я не в настроении, Заур. Разве сложно это понять?!

Секунда и он рядом со мной. Пытаюсь скрыть от него дрожь, но не выходит. Как осиновый лист на ветру. Он хватает меня за подбородок, больно сжимает его пальцами, в глаза мои впивается.

– Спать ты будешь только со мной. И мне похер, Самира, есть у тебя настроение или нет! А теперь иди в кровать. Я спать хочу, у меня завтра дел много.

Скулы напряжены, взгляд без ножа режет. Понимаю, что спорить с ним себе дороже. Я зла на Заура, но молчу. Прохожу в постель, устраиваюсь на своей стороне. Отворачиваюсь, надеясь, что он не станет трогать меня. Вот только глупая я, раз надеюсь на это. Он устраивается рядом, наглым образом сгребая меня, заставляя улечься ему на плечо. Его руки крепким капканом обхватывают меня, и он спокойно засыпает. А я все никак не уйму боль в груди. Ну почему он так жесток со мной?! Почему не хочет понять, что это мой отец. Он дорог мне несмотря ни на что!

Его горячее тело, его запах немного смягчают мою злость. Как бы не обижалась, но ведь люблю его. Жмусь щекой к его груди, чувствуя, как снова подкатывают слезы.

– Сами, спи, – шепчет в тишине. – Так будет лучше для тебя. Ты просто не понимаешь.

Я хочу отстраниться. Но он не дает. Руки в момент напрягаются, жестко прижимая меня к себе.

***

Я не могла не поехать к отцу. Не могла сидеть, сложа руки, безоговорочно подчиняясь воле Заура. Он ведет себя как упертый баран. Из-за его упрямости я могу больше никогда не увидеться с отцом.

Утром, сделала вид, будто сплю, когда он проснулся и наклонившись, поцеловал мои губы. Зу ушел, а я все лежала в постели и вслушивалась в происходящее на первом этаже. Слышала, как работает кофеварка, как хлопает дверца холодильника и даже как шумит вода в душе.

Слышала голос Элины. Не могла разобрать слов, но судя по всему, она за что-то ругала Заура. Возможно, женщина услышала нашу ночную ссору. Мне было дико стыдно перед ней. Я не хотела портить ей настроение, я так надеялась, что этот праздник получится особенным. Посмотрела на свою руку. На безымянном пальце красовалось кольцо. Идеальное, кольцо моей мечты. Подумать только, у меня есть все, что я могу пожелать. А я так несчастна…

Осторожно поднявшись с постели, накинула халат и вышла в коридор. В доме стояла тишина. Неужели все уехали? А Элина? Я спустилась осторожно вниз, заглянув в спальню, где ночевала мама Зу. Там было пусто.

– Доброе утро, Самира, – раздался голос кухарки. Улыбнулась женщине.

– С новым годом вас.

– И вас, моя дорогая.

– А где все?

– Алан Элину повез домой. Что-то у них с Зауром с утра не заладилось и она попросила Алана увезти ее.

Я удивилась. Почему же она не дождалась меня? Не попрощалась даже…

– А Заур?

– Он минут двадцать назад уехал. Обещал быть после обеда.

Я посмотрела на настенные часы. Половина двенадцатого. В висках запульсировало от волнения. Но мысль, пришедшая в голову ни на секунду не покидала меня.

Я поеду к отцу. Если Заур не хочет пускать, поеду в секрете от него. Просто сяду на такси и до аэропорта. А там куплю рейс на самолет. Сегодня к ночи я буду с отцом. Я поговорю с ним, увижусь. А утром вернусь сюда. Я сделаю это не потому что не люблю Заура. А потому что буду корить себя до конца своих дней, если сейчас спасую.

Срываюсь на второй этаж. Достаю свою сумку и бросаю в нее документы с деньгами. Параллельно высматриваю в телефоне расписание самолетов. Переодевшись, спускаюсь вниз.

– Анна Ивановна, если Заур будет искать меня, скажите, я у Алины.

Такси уже у дома. Я устраиваюсь на заднем. Водитель трогается, а у меня внутри словно перед взрывом все. Напряжено, замерло в ожидании чего-то страшного и непоправимого. Понимаю, что должна сделать то, что задумала. Но мне не по себе.

Аэропорт за городом, и ехать придется около часа. В сумке начинает звонить телефон. Смотрю на экран и мороз по коже. Заур. Черт. Словно чувствует что.. да нет, глупости. Он не может знать. Не так быстро.

Понимаю, что должна взять трубку. Должна усыпить его бдительность. Как только принимаю вызов, в трубке раздается его рычание.

– Я же сказал, бл**ь, тебе, что ты не поедешь туда! – ревет в трубку. Меня парализует от страха. Он далеко, но я все равно очень напугана. Просто сижу и молчу, смотря в одну точку.

– Разворачивай, и домой, поняла меня?!

Зажмуриваюсь, считая до пяти. Пытаюсь перевести дух и вернуть себе спокойствие.

– Нет! Я поеду, Заур. Прости, но я должна.

Поверить не могу, что я смогла это сделать! Сбрасываю вызов, телефон падает мне на колени. Он вдруг кажется мне таким тяжелым! Смотрю на свои руки, они трясутся. Прижав их к груди, чувствую как по лицу катятся слезы. Я так боюсь потерять его! Заур для меня – все. Но и поступить по другому я не могу.

Мы выезжаем из города. До аэропорта осталось ехать совсем недолго. Я подумываю над тем, чтобы набрать папе, но не решаюсь. Просто приеду, просто зайду к нему в спальню. Без всяких звонков. Я до сих пор не уверена в том, что поступаю правильно. Но у него был такой обессиленный голос, он говорил мне страшные вещи о себе. Разве я могу оставаться в стороне?

Внезапно машина останавливается. Так резко, что меня подбрасывает на сидении.

– Черт, что за чокнутый?! – рычит водитель, напряженно всматриваясь в лобовое.

Я поднимаю глаза, и чувствую, как по сантиметру по позвонку ползет дикий, парализующий страх. К горлу подкатывает тошнота. Завороженно застываю на месте, наблюдая за перекрывшим нам полосу внедорожником.

За нами уже собралась вереница машин. Они сигналят, ругаясь на чокнутого, выехавшего на встречку. Вот только я понимаю, кто он.

Вижу, как открывается водительская дверь, из нее выходит Заур. Его черные глаза смотрят на меня. Клянусь, он видит меня даже с улицы! Пока он идет ко мне, время словно замирает. Мое сердце стучит так громко, что отдает шумом в ушах. Внутри все напряжено. Приблизившись к моей дверце, он распахивает ее.

– Выходи, – жестким, безапелляционным тоном. Он не кричит, но от его голоса и злости в нем уши глохнут.

Как бы мне ни было страшно, но я не стану пасовать.

– Нет.

– Выходи! – на этот раз громко. Заур хватает меня за руку и тянет на себя. Словно куклу вытаскивает меня на улицу.

– Эй, а за проезд?! – возмущенно кричит водитель такси.

Заур оборачивается, смеряя того гневным взглядом. Но, видимо, не желая тратить время еще и на него, вытягивает из кармана пятитысячную купюру, и швыряет ее в салон.

Он захлопывает дверь, утягивая меня за собой к внедорожнику. К этому времени я немного прихожу в себя. Злюсь, понимая, что он следил за мной! Понимаю, что так и не смогу поехать к отцу и от этого мой гнев трансформируется в истерику. Мне так больно! Я толкаю его рукой, бью ладонью в плечо, пытаясь вырваться из его хватки.

Заур останавливается. Под его взглядом не по себе. Он пригвождает, распинает. Но сейчас я думаю совсем не об этом.

– В машину иди, – рычит на меня, открывая дверь внедорожника.

Еще сильней упираюсь, не желая поддаваться его приказу.

– Нет! – кричу, а у самой слезы в глаза. Знаю ведь, что проиграла уже.

Он злиться. Вижу как желваки на скулах заходят. Весь напряженный, будто струна натянутая.

– Быстро пошла! – кричит так, что дрожь проносится по телу.

Несмотря на страх, я стою на месте. Водители уже кричат на нас. Слышу как открываются дверцы машин, к нам идут разбираться. Мне страшно. Знаю, что Зауру плевать на всех и он справится с ними. Но если я сяду в его машину, все будет кончено.

Он дергает меня за рукав, приближаясь к моему лицу. Столько гнева в его глазах, кажется, он меня и убить может.

– Самира! – рычит в самые губы. – Не беси меня еще больше, бл**ь!

И я это делаю. Просто обмякаю в его руках. Заур без труда запихивает меня на пассажирское своей машины. По лицу катятся слезы. Я закрываю его ладонями, сотрясаясь от рыданий.

Слышу, как он усаживается на водительское, как резко трогается с места, унося нас подальше от разгневанных водителей.

– Самира, – раздается его напряженный голос в тишине.

Я не смотрю на него. Не хочу. Продолжаю сидеть с закрытым ладонями лицом. Тогда он останавливается. Резко съезжает с дороги.

Между нами воцаряется тишина. Только работающий двигатель нарушает ее. Мне страшно. Я не хочу его видеть, я не хочу его понимать. Он ведет себя как эгоист, совершенно не заботясь о моих чувствах. Я готова идти на уступки, но не когда дело касается жизни человека.

Чувствую прикосновение его пальцев к плечу. Вздрагиваю, не зная, чего ожидать от него в следующую секунду. Представляю насколько он зол. Перед глазами вспыхивают кадры нашей с ним первой встречи. Когда я, разозлив его, получила в итоге дикого зверя.

Его пальцы сжимаются. Хватка становится более крепкой, но не болезненной.

– Это ошибка, Самира. Это огромная ошибка, – раздается над ухом его уставший голос. Удивленная, столь резкой переменой в его настроении, поворачиваюсь, и смотрю на него во все глаза.

Он до сих пор зол. Но кроме гнева, есть что-то еще в его черных омутах. Что-то настолько сильное, и затягивающее, Зу и сам не в силах с этим справляться.

– Мне все равно, – выдыхаю, не отводя от него взгляда. – Я должна его увидеть.

Он молчит какое-то время. А потом, словно что-то решив для себя, обхватывает мое лицо ладонями. Смотрит мне в глаза, а я замираю. Сейчас в нем столько боли! Он кривится так, словно его ножом режут.

– Хорошо. Мы поедем к нему, – произносит тихо, словно сдался, проиграл. Прикрываю глаза, выдыхая в облегчении.

 – Только обещай, мне одно…

На моих губах расцветает улыбка. Я киваю, понимая, что соглашусь на любые условия.

– Что угодно, – слетает шепот с губ.

– Обещай, что моей будешь.. обещай, что больше не повторится такого.. что будешь делать то, что я прошу.

– Хорошо, я больше не пойду против.

Он приближается и целует. Больно целует, жадно и зло. Я понимаю его злость. Идти на уступки для Заур невероятно сложно. Привыкший делать только так, как хочет он, сейчас он ломает себя. Ради меня. От понимания этого, по телу такая волна проносится! Благодарность, любовь. Он невероятный… сейчас я снова убедилась в том, насколько этот мужчина любит меня.

– Спасибо тебе, – выдыхаю в его губы, когда он отстраняется.

Зу молчит несколько секунд, напряженно всматриваясь в мои глаза.

– С тобой я не могу иначе, Сами. Ты моя самая главная слабость, девочка.

Глава 24

Весь полет он молчал. Да и мне не хотелось говорить. Было страшно. Меня ни на секунду не отпускало неприятное ощущение. Казалось, вот-вот и случится беда. Но я гнала эти мысли прочь. Заур со мной, рядом. С ним ни одна беда не коснется моих плеч. Он сжимал мою ладонь, задумчиво глядя в иллюминатор. После того, как Зу перехватил меня на трассе, мы вернулись домой. Заур собрал дорожную сумку и Алан отвез нас в аэропорт. Словно по заказу – на ближайший рейс оставалось всего пара билетов. И мы их благополучно приобрели.

Как только мы вышли из аэропорта, к нам подъехал черный джип.

Зу притянул меня к себе, поцеловал в губы.

– Тебя отвезут к Мустафе. Если что случится, звони. Водитель будет ждать у его дома.

Я посмотрела на него удивленно.

– А ты?

Зу нахмурился.

– У меня есть срочные дела. Да и не думаю, что Мустафа захочет видеть меня. Он звал свою дочь…

Я была расстроена. В глазах собрались слезы, и я просто не могла держать это в себе. Прижалась к нему и обняла крепко.

– Зу, я боюсь без тебя… Все-таки мы расстались с ним не очень хорошо.

Он попытался отстраниться, но я крепко стиснула его в объятиях. Словно боялась, что он уйдет и я его больше никогда не увижу. От собственных мыслей стало не по себе.

– Сами, послушай меня, маленькая, – он взял мое лицо в ладони и в глаза мои посмотрел. Его были спокойные, как ровная морская гладь.

– Тебя никто не посмеет тронуть. Мустафа знает, кто я, уверяю тебя, он ничего тебе не сделает. У меня важные дела, и это правда. После встречи с ним я жду тебя в своем доме, водитель отвезет. Там мы поговорим.

– Поговорим о чем?

Он нахмурился. Посмотрел куда-то вдаль. Его скулы были напряжены, а взгляд сосредоточен и тяжел. На Заура что-то давило. Будто ему больно было.

– Не сейчас, Сами. Но есть одна вещь… я должен тебе рассказать.

Не дав мне возможности спросить что-либо еще, он прижал к себе и поцеловал. Его губы ласкали так, словно он боится меня потерять. Словно, так же как и я чувствует это… предвестие беды.

– Все, езжай. Мне пора, – он открыл дверцу и помог забраться в салон.

Все произошло так быстро, я не успела ничего ему сказать! Водитель, поздоровавшись со мной, выехал на проезжую часть, а я, откинув голову на спинку сидения, прикрыла глаза, пытаясь совладать с эмоциями.

Сделать это было сложно. Внутри меня была настоящая борьба. Душа разрывалась на части и я не знала, чем закончится этот день. Но чуяло мое сердце, что он будет роковым.

***

Когда мы подъехали к дому, меня трясло. Когда я вошла в него, казалось, сердце перестало биться.

Горькая улыбка скривила губы. Обычно, родительский дом веет в нашей душе ностальгией и теплыми чувствами. В моей душе стояла горечь.

Странно, дверь была открыта и навстречу ко мне не вышла даже кухарка. Я прошла в гостиную и замерла. Не могла поверить глазам – мебели здесь практически не было. Куда-то делся огромный угловой диван и плазма больше не висела на стене.

– Самира! – раздался женский голос. Я подняла голову, ко мне спускалась Аиша. Ее было не узнать. Похудела, под глазами залегли темные круги. Девушка спустилась ко мне. Ее глаза были воспаленными. Приблизившись, она сгребла меня в объятия. Я замерла. Просто стояла и пялилась в пустую стену, не понимая, что случилось? С чего вдруг она решила, что мы друзья? С чего вообще такие проявления эмоций?

– Как хорошо, что ты приехала. Он ждет тебя, – отстранившись, она смахнула влагу с глаз.

– Что случилось.. как сын?

Аиша скривилась, прижав ко рту ладонь.

– Он лучше, спасибо. А вот Мустафа. Поднимись к нему, Самира. Он ждет тебя. Очень ждет.

Я все еще была в шоке. Как разительно здесь все поменялось, за какие то четыре месяца! Дом вдруг стал таким темным, таким холодным.

– Где мебель, Аиша? Куда все делось?!

Она опустила глаза. Было видно, что девушка не хочет говорить об этом.

– Тебе все скажет Мустафа. После спустишься и поговорим.

Я кивнула и поднялась по лестнице. Дверь в мою комнату была заперта. Но и заходить туда не было никакого желания. У меня нет ностальгии по прежней жизни здесь. Нет ничего кроме пустоты и холода внутри от этого дома. И сейчас он выглядел так, как и представлялся мне всегда, пока я жила здесь. Чужим и неуютным.

Остановившись у его двери, выдохнула. Все тело в напряжении. Мне было неуютно и дико не хватало Заура. Без него в этом месте мне совсем не по себе. Не знаю, как это объяснить, но мне казалось, что здесь сам воздух пропитан атмосферой смерти и болезни.

Когда я вошла в комнату и посмотрела на расстеленную постель, то не сразу угадала в исхудавшем старике своего отца. Это был не  Мустафа, нет. Мустафа сильный и страшный. Он владеет миллионами и плюет на всех. Мустафа мужчина с черным, прожигающим взглядом, а у этого старика глаза были потухшими, они ждали смерти.

– Самира, – прохрипел мужчина, после того как его глаза несколько долгих минут исследовали меня.

– Ты пришла..

Это было сказано с таким облегчением, что у меня сердце сжалось. Он не врал. Не играл. Такое нельзя сыграть. Внешний вид Мустафы так поразил меня, что я даже слов не могла подобрать. Молча приблизилась к нему и осторожно села на кровать. Я не чувствовал боли, не чувствовала страха. Ничего – в душе была пустота. Но мне было жалко его, потому что сейчас я убедилась в том, что дни отца сочтены.

Его губы скривила кривая улыбка.

– Что? Удивлена? Не таким ты меня представляла? – засмеялся и тут же закашлялся. Меня бросило в жар.

– Нет, я… как это случилось, отец?

– Как? – усмехнулся. – Самира, это жизнь. И я позвал тебя не для этого. Мои дни сочтены, и это факт. Я уже свыкся с этим. Доченька…  – он потянулся и сжал мою ладонь. Это нельзя было нажать крепкой мужской хваткой. Нет. Это было так слабо, так  устало.

– Я так виноват перед тобой, Самира… Перед тобой и мамой.

В глазах тут же защипало. Я отвернулась, желая прогнать слезы.

– Не надо, пап. Я знаю. Все хорошо, я не в обиде, – я улыбнулась, и в этот момент внутри будто щелкнуло что-то.

Больше не было тишины и равнодушия. Нет. Внутри меня стоял оглушительный детский крик и вой. Такой жалобный, что душа сворачивалась от боли. Там плакала маленькая девчонка… Девочка, желающая любви. Девочка, мечтающая, чтобы папа больше никогда не бил ее маму. А мама была счастлива с ним. Эта девочка так раздражающе наивна, она все еще верит в новогоднее чудо. Она все еще загадывает желание и пишет письмо деду морозу прося у него каждый раз одного. Чтобы папа больше не пил и не ругался. Чтобы мы вместе снова поехали в отпуск и были счастливы, как и три года назад.

И сейчас, смотря на угасающие остатки некогда сильного, жестокого человека, я понимаю, что этому не бывать. Никогда уже не бывать девочке Самире счастливой. Никогда не поцеловать мать, и уже вскоре не посмотреть в черные глаза отца. Глаза, так похожие на ее собственные.

– Пап, может есть еще шанс, скажи? Может еще можно? Я поговорю с Зауром, он поможет… он найдет лучших врачей!

– Слишком поздно, милая… Слишком поздно. Ничего уже не поможет мне…

Я молчу. Опускаю голову, стирая с глаз слезы.

– Ты так на нее похожа… – разрывает тишину его слабый голос. Внутри меня скручивается спираль. Словно органы сжимает в комок и я не могу вдохнуть от этой боли.

– Не надо, пап.

– Я виноват и перед ней… Так больно ей делал. Ты знаешь, а я благодарен всему, что произошло… это позволило мне пересмотреть свою жизнь. Увидеть то, что не видел никогда.. не замечал.

Стискиваю кулаки. Не хочу говорить о маме. Это слишком больно. Даже сейчас.

– Папа, что с домом? Почему он пустой?

Он кривится. А теперь в его глазах появляется влага.

– Я потерял все, Сами. Потерял все до копейки. Болезнь, конкуренты. Они растерзали мое дело. Аиша пыталась лечить меня, кучу денег ввалила врачам, и все без толку…

Я не могу поверить ему. Как же могло произойти подобное? Так быстро все поменялось.

– Сами, они без крыши остались. Дом забирает банк, они уже все забрали. Не за себя прошу, за ребенка. Она же пропадет.. не бросай их, когда меня не станет.

– Пап…

– Ты же с ним? С Зауром?

Я киваю. Не могу и слова вымолвить – в горле ком.

– Он не давал мне говорить с тобой.. я столько раз звонил, людей своих направлял на твои поиски. А он всех обратно разворачивал. Он очень сильный, Самира. В его руках огромная власть…

Я ничего не понимала. Пап нес какой-то бред.

– Ты о Зауре сейчас?

Он усмехнулся.

 – Ты совсем не знаешь его, детка… Не знаешь, чем он занимается. Но я доволен им… Главное, чтобы тебя любил. Остальное неважно.

Я потянулась к нему. Взяла его ладонь в свою и сжала.

– Пап, я не брошу их, обещаю. Буду помогать.

Он кивает. Начинает кашлять.

– У нас свадьба скоро. Он предложение мне сделал, – улыбаюсь, показывая отцу безымянный палец с кольцом.

– У него мама такая добрая, светлая женщина. Пап, я поговорю с ним, может получится дом оставить Аише. Он поможет, вот увидишь…

Отец молчит. Смотрит на меня задумчиво, а по старческому изможденному лицу катится слеза. У самой стискивает грудь от накатывающей истерики, но я держусь. Не хочу расстраивать его. Ему и так сложно.

Вдруг раздается стук в дверь.  В комнату входит врач.

– Простите, Мустафа, пора делать укол.

Я киваю и поднимаюсь с постели. Обещаю папе вернуться чуть позже. Выдыхаю мысленно и радуюсь передышке. Мне нужно время собрать себя в кучу. Нужно время, чтобы подумать обо всем и успокоиться. Но больше всего сейчас мне нужен Заур.

***

Бывают моменты, когда все рушится. Когда ты понимаешь, как ошибался в прошлом, как сильно заблуждался во всем. Я всегда считала себя несчастной. Считала себя одинокой. Со смертью мамы весь мой мир перевернулся с ног на голову. Я ненавидела отца, но еще больше я ненавидела Аишу. Мне казалось, эта молодая вертихвостка нагло выперла меня из семьи, окрутив отца. Но сейчас, смотря на девушку с угасшей красотой и потухшим взглядом, я вдруг осознала насколько была не права.

Она ведь и правда любит его. Разве страдала бы так без чувств? Разве рыдала бы до судорожный состояний? Мне было жалко на нее смотреть. На малыша, который вот-вот останется без крова и отца. Да, отец не жалел меня в свое время и поступал эгоистично. Но ведь мы все неидеальны, и разве родителей выбирают?

Я пообещала ей помочь. Сама для себя решила, во что бы то ни стало убедить Заура выручить их. Как ни крути, Аиша и малыш – мои родственники. Он – мой брат, так почему же я должна оставлять его без средств к существованию?

Заур был уже дома. Он встретил меня на крыльце. Стоило выйти из машины, и увидеть его высокую фигуру, слезы тут же полились из глаз. Я рванула к нему. Он был нужен мне. Нужен, как никогда раньше. Жар его тела, его сила. Я хотела снова укутаться в кокон его защиты и не о чем не думать. Греться и греться в его ласке, в его жарких поцелуях и объятиях.

Я буквально запрыгнула на него. Спрятала лицо у него на груди, а саму трясло всю. Зу был напряжен. Он практически насильно поднял мое лицо, заставив в глаза его взглянуть.

– Говори, ты же понимаешь, так еще хуже…

Его лицо было напряженным, взгляд каким-то диким и потерянным.

– Он болен, Зу. Они банкроты и скоро останутся на улице… ты должен им помочь…

Его лицо исказила гримаса злости.

– Ты жалеешь его? Несмотря на все это, ты…

– Конечно, Зу! Он ведь мой папа! Понимаешь?! Он так слаб. Рак превратил его за несколько месяцев в дряхлого старика. Если бы ты видел его, ты бы все понял…

Его взгляд стал растерянным.

– Сколько ему осталось? Что говорят врачи? – я слышала тревогу в его голосе.

– Считанные дни, Зу. Месяц, может два… Он плакал.. ты понимаешь? Мустафа! Мой отец рыдал! Он просил у меня прощения… он смирился. Там так ужасно. Их дом… он пропитан этой болью и отчаянием.

Я едва ли не кричала от боли. Я говорила это, глядя в глаза Зу. Но он, кажется, был далеко отсюда. Его мысли занимало все что угодно, но не мой отец.

– Самира, мы должны поговорить, ты помнишь?

Я провела пальцами по его губам, по колкой щетине. Зу напрягся.

– Давай потом? Побудь со мной, Зу. Сейчас ты очень нужен мне. Просто сделай так, чтобы эта боль стала чуть-чуть меньше… –  в моих глазах стояли слезы. Он всмотрелся в них и понял все.

Зу схватил меня на руки и понес в дом. Я не видела ничего вокруг. Растворялась в его губах жадных. До боли вкусных и родных. Удивительно, но этот мужчина за столь короткий промежуток времени стал для меня всем. В нем моя вселенная, мой космос. Он – мой дом. И только рядом с ним я чувствую себя защищенной, чувствую себя счастливой.