Текст книги "Ведьма двенадцатого круга (СИ)"
Автор книги: Виола Редж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Оливия:
– Опять этот болтливый кот! Кендис. когда ты избавишься от бпохастого прохиндея?
Волчок:
– Может, наслать блох на тебя, невежливая смертная?
Оливия:
– А ты сам-то поздоровался, якобы волшебный кот?
Так может продолжаться до бесконечности, и, как правило, я с удовольствием выслушиваю взаимный обмен колкостями. Но не теперь, когда в доме мальчишка… второй, так его разэтак. наследник.
Тем бопее. что он, наконец, вышел.
– Оливия, позволь представить тебе нашего гостя. Крей, это моя тетя Оливия.
– Рад встрече, мадам, – куртуазно поклонился второй наследник.
Тетка осмотрела его со всех сторон, а потом с ухмылкой выдала:
– Какой миленький! И почему ты мне сказала, что он видим лишь частично?
Миленький? Гм… Крей, безусловно, симпатичный юноша, но вот так говорить про его миловидность? Или Оливия просто шутит в
своем излюбленном стиле? В другое время и я бы поддержала такой разговор, но ведь Крей может обидеться. Вдруг он раним, как
многие подростки?
– Потому что сегодня его видят лишь те, кто недавно пересек грань или приближается к ней. – промурлыкал довольно Волчок. – Иными словами, дети и престарелые особи женского пола.
– Шатья прав, мадам, но вы тоже миленькая. – сообщил Крей серьезно и направился к столу.
Мы с Волчком переглянулись, я выдохнула – мальчишка способен за себя постоять. Оливия посмотрела на него с одобрением, оценив начало словесного поединка как «один – один». Она только на службе суровый начальник, к которому с опаской относится сам мэр. В жизни тетка предпочитает острое словцо, любит потроплить знакомых и вообще сторонница неформального общения.
Волчок проворчал, что пора к столу, иначе его ведьма останется без ужина, и мы сели. Тетка поморщилась на слове ведьма – едва заметно, но Крей тут же спросил:
– Мадам не любит ведьм?
– И магов терпеть не могу, – прямо сообщила Оливия. – К Кендис это не относится, она мне родня. Но ты… Как тебя зовут, мальчик-красавчик с Той Стороны?
– Маркиз Дигуэнд. – ответил Крей, пристально глядя ей в лицо.
Тетка замысловато выругалась, поминая отчего-то крупный рогатый скот вкупе с поленьями и… ладно, не важно. Важным оказалось то. что она сказала потом.
– Не может быть, этого просто не может быть!
Волчок быстро подсунул ей стакан вина, и Оливия опрокинула его одним махом. Я с недоумением смотрела на нервно промокавшую губы тетку и слушала ее бессвязные восклицания «так не бывает!» и «она не врала!».
– Мадам, вам знакомо мое имя? – изысканно-вежливо поинтересовался Крей, но в глазах притаился напряженный интерес.
Этот вопрос словно отрезвил Оливию, во всяком случае, она коротко выдохнула и сказала своим нормальным тоном:
– Я слышала это имя. Однажды. Кендис. позволь представить тебе персональное проклятие семьи Мелрой.
Лелюгрин насторожился, я фыркнула. Про персональные проклятия я. как ведьма, знаю если не все. то очень и очень многое. Так вот. мальчишка с Той Стороны быть им никак не может. Оливия заметила мое недоверие и начала рассказывать.
Оказывается, после смерти моего дяди бабушка Мелрой… Говорят, что нет ничего страшнее для матери, чем похоронить собственных детей, так что понять ее не слсжно… Так вот. бабушка впала в странное состояние. Тетка Оливия не могла все время находиться рядом с сестрой, но ежевечерне ее навещала. И вот однажды она застала бабушку не просто пьяной, а. как говорят у нас. «на бровях». Она хихикала, плела какую-то несуразицу, пела и приплясывала. Словом. Оливия всерьез испугалась и вызвала лекаря.
Лекарь применил вытрезвляющее зелье, и, уже запопночь. сознание бабушки прояснилось. Она посмотрела на сестру и связно сказала:
– Моих детей сгубило проклятье. Проклятье Дигуэнд.
Оливия решила сначала, что это бред. Потом тщательно выясняла, не существует ли в действительности такого проклятья. Специалисты, к которым она обращалась, о таком и слыхом не слыхивали. Тогда она осторожно расспросила сестру, на что та дала очень смутный ответ: «Проклятье настигает каждого, кто заключит сделку с демоном».
Оливия не успокоилась и теребила сестру до тех пор. пока не выяснила, что ни один из племянников сделку с демоном не
заключал.
– Мы не демоны. – холодно заявил Крей.
Волчок зашипел. А я спросила:
– Отец и дядя не заключали. Но ведь ты выяснила, кто заключил сделку с Дигуэндом? Ведь выяснила. Оливия? Она кивнула и ответила:
– Их дед.
Стив Мелрой. Мой прадед. Я даже забыла про ужин. Конечно, о сути сделки Оливия не знала. Крей, как оказалось, тоже. А о проклятии бабушке рассказала ее свекровь – мать дедушки – на его похоронах. Дескать, все беды от демонов, и смерть ее мужа и сына – тоже на их совести.
– Неправда! – вскинулся Крей.
– Но разве при заключении сделки вы не угрожаете штрафными санкциями? – холодно уточнила Оливия.
– Оливия, они – не демоны. – вздохнула я.
– Можно подумать, что все простые люди смиренно терпят тех. кто отказался выполнять свои обязательства. – криво усмехнулась тетка. – Пусть он не демон, но…
– Мы так же, как вы. не любим необязательных должников. Но не проклинаем их на смерть. – парировал Крей.
– Не забывайте, ваша светлосссть, что в семье Мелрой не было магичессски одаренных. Кто-то внушшшил несчассстной женщине, что ее дети прокляты. – негромко заметил Волчок.
Тетка в изумлении уставилась на шатью. Крей поблагодарил его кивком головы, а я… задумалась. Действительно, моя прабабушка была простой горожанкой, откуда у нее могла возникнуть мысль о проклятии? Да еще связанном именно со сделкой с демоно… с поТуСтронним жителем?
– Крей, а ты точно ничего не знаешь о сделке твоих родственников со Стивом Мел роем?
– Твой прадед умер… сколько лет назад? – задал встречный вопрос второй наследник.
Так сразу и не вспомнишь… Путем сложных подсчетов мы с Оливией пришли к цифре семьдесят семь. Крей вздохнул и сообщил, что его дед к тому моменту тоже отправился к Свету, значит, если сделку заключал действительно Дигуэнд. то это был его отец. А про отца ему вообще известно очень мало.
Ладно. Раз про Ту Сторону мы узнать доподлинно не можем, будем выяснять про Эту. Я сообщила, что завтра к нам на ужин придет лучший специалист по добыванию информации – моя подруга Трикси – и уж она-то найдет сведения о моем прадеде.
Возможно, мне и самой бы кое-что пришло на ум еще сегодня, но… кинув случайный взгляд на часы, я поняла, что больше сидеть за столом не могу. Пора собираться на дежурство.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Первой, кого я встретила в вестибюле, была Марица. Она посмотрела на меня глазами обиженной девочки и потребовала немедленно рассказать, что происходит.
– Я думала, ты моя подруга, а ты! Как ты могла?! Молчала столько времени! Я про твою неземную любовь узнала от Хельги. и то случайно!
Интуиция заверещала, как пожарная сирена. Я огляделась по сторонам, но вокруг никого не было. Только стены, выкрашенные в цвет мяты, белые пластиковые стулья для посетителей и закрытый по летнему времени гардероб. Магохрану пока не активировали, так что с улицы еще мог зайти кто угодно.
– Марица. я все тебе расскажу, но не сейчас. – осторожно пообещала я.
Интуиция продолжала вопить.
– Кендис. только два слова – как вы познакомились? – Марицу распирало от любопытства.
Я промямлила, что все случилось так внезапно, и остановилась.
– Но это было еще до того, как твой пожарник поступил к нам в лекарню?
Прислушавшись к интуиции, неуверенно кивнула. Марица обрадовалась.
– Я помню, какое мечтательное выражение было у тебя на лице, когда я сказала про конец пожара. Ты тогда еще не знала, что он… обгорел.
Совсем не помню, какое у меня тогда было выражение. Засыпала на ходу. И о Паскале Люмерье и слыхом не слыхивала. Но кивнула Марице более уверенно, четко ощутив, что сделала все правильно. А теперь – в отделение. Ти-Ти, наверняка, хочет поскорей уйти домой, он ведь тоже не железный.
Однако в кабинете шефа оказалось людно. Давешняя решительная дама в зеленом халате, незнакомый мне мужчина, сам Ти-Ти и Райан.
– Это Кендис Мелрой. наш ведущий специалист, – представил меня начальник. – А это лекари Элен Маризель и Люка Межон. С мсье Томбсом ты знакома.
Я поздоровалась, ловя от столичных лекарей недоверие, зависть и что-то еще… трудноуловимое… но похожее на профессиональное уважение. Быстро же по лекарне разнеслась благая весть…
– Кендис. ваш успех бесспорен. – заявила решительная Элен Маризель. – Мы с Люка предлагаем вам…
– Нет. – жестко оборвал ее Ти-Ти. – Никаких статей в «Лекарском вестнике», не забывайте о лекарской тайне.
– Но мы не собираемся раскрывать личность пациента. – возмутилась Маризель.
– В данном случае играет роль и личность лекаря. – возразил ей шеф.
– Но этот уникальный случай… – размеренно начал Люка, но я уже не слушала.
Извинившись, что должна принимать дежурство, я вышла из кабинета. Ти-Ти вслед мне заметил, что ни статьи, ни патенты не помогут лечению других пациентов, ибо случай действительно уникальный. И прочим больным примененный мной метод никак не подойдет.
Не успела я выдохнуть, как следом выскочил Райан. В два прыжка нагнав, он ухватил меня за руку и громко зашептал:
– Ты права, права, незачем нам эти глупые статьи! Давай напишем монографию! Это прославит твое имя. тебя пригласят в столицу, и мы…
Вырвав свою руку, я спокойно ответила «нет» и пошла дальше. Райан всегда был упертым, но… Тут ему не повезло. Внезапно
дверь палаты Люмерье открылась. У меня встали дыбом все мельчайшие волоски на руках – такая волна энергии полилась оттуда.
– Кендис! Птичка моя жаркая, как я соскучился!
На пороге стоял Люмерье. излучая одновременно и страсть и угрозу. Я, испугавшись, кинулась к нему с возгласом «Нельзя вставать!», лишь потом добавив чуть смущенное «Паскаль». И попала прямо в крепкие объятия пожарного – кто б мог подумать, еще три дня назад он был на грани, и я радовалась, что он пережил ночь. А сейчас… не могу сказать, что передо мной был мужчина, пышущий здоровьем, но… на ногах стоял вполне уверенно и… пожалуй, твердо знал, чего хотел.
Я закрыла дверь прямо перед носом Райана, строго велев Люмерье ложиться.
– Если только с тобой, мой пламенный цветочек. – игриво ответил он. внимательно глядя куда-то мне за спину.
Ах да. в коридоре же нас могут слушать… И я выдавила из себя робкое:
– Я тоже скучала…
Он улыбнулся – без всякой игривости, одобрительно, и… внезапно издал долгий чмокающий звук. Очевидно, изобразил поцелуй. Несмотря на серьезность ситуации, я развеселилась и… откуда что взялось? – заговорила со страстным придыханием:
– Часы считала… Минуты… Секунды… Без тебя они кажутся вечностью…
– Кендис. – простонал он. подхватывая эстафету. – мое сердце принадлежит тебе без остатка!
– А мое – тебе. – сдавленно ответила я. срываясь в истеричное хихиканье.
Псжарный погрозил мне пальцем, я с трудом подавила неуместное веселье, а потом собралась на выход – все же, у меня
дежурство, а не свидание.
Хотя, конечно, зайду к нему еще. И не раз. Он в первую очередь пациент. Во вторую – источник ценной информации. Ответы на мои вопросы тоже входят в сегодняшний распорядок.
Ти-Ти дождался меня, чтобы предупредить: все уже знают про чудесное исцеление, и мне надо быть осмотрительней. Да. пожалуй, предложенная Люмерье версия – единственный приемлемый выход из положения. Сегодня нужно будет обговорить детали знакомства, потому что «поделиться» с ним энергией я бы. в действительности, смогла только в одном случае – если бы наша «безумная страсть» уже привела к обмену стихиями.
Шеф вздохнул и задумчиво сообщил, что раз зона инфаркта стала сокращаться сразу же после моего первого дежурства, как отмечено в карте пациента (он и об этом побеспокоился!), то я большая молодчина, раз действовала так осторожно, постепенно восполняя резерв главного пожарного мага.
Я с чувством поблагодарила Ти-Ти за готовую легенду. По крайней мере, теперь понятно, что вопросы ему уже задавали. Будут задавать и мне. поэтому… Отвечать нужно в унисон. И. значит, не зря интуиция так вопила при разговоре с Марицей. Завтра вся лекарня будет знать, что наши с Люмерье «чувства» вспыхнули еще до того, как он обгорел и попал к нам в отделение.
То ли судьба была ко мне благосклонна, то ли жизнь и в самом деле начала налаживаться, но сегодня наши дежурства с Мег опять совпали. В отделении стояла спокойная тишина, поступил всего один пациент с подозрением на тромбоз бедренной вены, и с ним я провела около часа. На мой взгляд, проблема была не в вене, а в артерии, но это мы обсудим завтра с Ти-Ти. Пока же мсье Тилье стало лучше, я обновила ему капельницу и пожелала доброй ночи.
Мег тоже заканчивала вечерние манипуляции, постепенно в палатах стихали разговоры выздоравливающих, и гас свет.
– Приходи на чай, – сказала Мег. – Надеюсь. Томбс не дежурит.
Я тоже на это надеялась, мне на сегодня общения с ним хватило. Но на всякий случай подвесила на ручку двери в отделение заклинание-маячок, которое должно было предупредить о любом входящем в эту' дверь. Так будет спокойнее. И на дверь ординаторской. И на дверь палаты Люмерье – там я собиралась провести достаточно времени, о чем и предупредила Мег. Та без улыбки кивнула, и я поняла – прикроет.
Когда я вошла к главному пожарному магу. он… спокойно спал. Вообще-то правильно, во сне вся энергия тратится только на исцэление. но… для меня было неожиданностью, что…
– Кендис? – спросил он, не открывая глаз.
Так легко проснулся или притворялся?
– Как вы себя чувствуете? – по привычке поинтересовалась я у пациента.
– Благодарю, вполне сносно. – сообщил он, усаживаясь на постели.
Да. в этом я уже сегодня убедилась. Что ж. тогда настало время вопросов и, самое главное, ответов.
– Раз уж мы с вами разыгрываем «безумную страсть», надо согласовать детали знакомства.
– Безусловно. Но сначала нам… – он сделал паузу и улыбнулся. – надо привыкнуть обращаться друг к другу по именам и на «ты».
Я обещала, что буду тренироваться всю ночь и. если потребуется, весь день. Потом мы решили, что познакомились во время моего единственного дежурства в оцеплении – Ти-Ти считал, что использовать мои способности надо рационально, то есть – на пользу сердечников, в отделении. А встречались мы… Где же нам было встречаться, если главный пожарный маг ни разу не покидал леса в районе возгорания? В его палатке, разумеется.
Но самое веселое было потом. Паскаль серьезно посмотрел на меня и сообщил:
– А еще нам придется создать соответствующие ситуации воспоминания. Ведьмы двенадцатого круга не подлежат процедуре ментоскопирования. а вот простые пожарные маги…
Я прикусила губу:
– Думаете, магконтроль заинтересуется?
– Если дело получит широкую огласку – обязательно. – вздохнул мой пациент. – У меня есть кое-какие связи, и на уровне
Ровайонского отдела я постараюсь все замять. Но…
Но. увы. у нас тут полно столичных лекарей. Да… Как же некстати я встретилась с повелителем Воды… И те парни из магконтроля уже один раз приходили по мою душу… Стоп. Они приходили не только ко мне. Они еще справлялись о состоянии Люмерье и, кажется, один из них называл его Паскалем.
Задала вопрос и получила ответ.
– Мой друг работает в магконтропе.
Я задумалась – который из тех двоих? Хотя… в свете открывшихся обстоятельств мне надо было думать совсем о другом. А именно – о создании достоверных воспоминаний.
Ментос копирование – процедура, применяемая для считывания воспоминаний. Чаще всего ее используют, чтобы получить самые достоверные показания. От свидетелей или преступников. Носителям слабого дара ментоскопирование противопоказано, потому что… дар мсжет просто выгореть.
Не любит наша магическая стихия вмешательств в память. Но при сильном даре маг или ведьма ментос копирование переносят легко. Слабый дар будет сопротивляться до последнего. Почему происходит именно так – неизвестно. Мне. во всяком случае. Возможно, что светила из столичной Магадемии уже давно разобрались с причинами, но… с общественностью не делились.
Так вот. воспоминания… Я посмотрела в лицо Паскаля. Он… привлекательный мужчина, но. мать моя ведьма, как я должна создать достоверные воспоминания о безумной страсти у больного на четвертые сутки после инфаркта?!
– Паскаль, давайте мы с вами сделаем все возможное, чтоб не попасть в лапы магконтроля. – сказала я просительно.
– Обязательно. – согласился он. – Но поверь моему опыту, рассчитывать всегда надо на худшее. Тогда лучшее будет приятной неожиданностью.
Хорошее кредо.
– Кендис. я понимаю, что тебе сложно. – вздохнул Люмерье. – Но давай начнем с малого.
С малого? Да пожалуйста. От одного поцелуя хуже ему не станет, тем более, если я опять подключу магию Воды. Я пересела к нему поближе и сказала:
– Расслабьтесь. Воспринимайте происходящее как лечебную процедуру, потому что возбуждение приводит к повышению давления, а вам оно противопоказано.
Он… мать моя ведьма, он страдальчески прикрыл глаза и тихо спросил:
– И как тогда сформируются нужные воспоминания?
Вспомнилось высказывание тетки про крупный рогатый скот и поленья. Он что. правда не понимает, что пока зона инфаркта не зарубцуется…
– Все будет хорошо. – успокоил меня мой же пациент.
Он осторожно обнял меня за плечи и притянул к себе. А я. между прочим, отвечаю за него! Наши лица продолжали сближаться. Странно, отчего это не пришло мне в голову раньше… Я осторожно погладила по небритой скуле и пустила в ход стихию Воды. Она охладит его пыл. И каково же было мое удивление, когда я почувствовала ответ его дара! Его дара Воды!!!
Глаза распахнулись сами собой. Так что. обмен действительно имел место?! Но… как??! Судорожно дернувшись, я вдруг осознала, что нахожусь в капкане рук пожарного мага. Наши губы соприкоснулись, а дальше… Дальше в контакте оказались и наши стихии. Удивительно, но Огонь и Вода находились в редкостном согласии и требовали… две заразы требовали полного слияния!
Воздуха не хватало, поцелуй все длился и длился, унося меня в водно-огненную воронку, выбраться из которой казалось совершенно невозможно. Да и не нужно. Там было хорошо. Там ничего не имело значения, кроме нас двоих, и гулко билось сердце… Сердце? Сердце пожарного, которому это мсжет навредить!!!
Отрезвляющая мысль заставила отстраниться.
– Как ты себя чувствуешь? – слова дались с трудом, в теле бушевали две стихии, и только Эфир позволял держаться на плаву.
– Живым. – отрывисто бросил пожарный.
Похоже, ему было так же тяжело остановиться, как и мне. Вот что бывает, когда два дара… Стоп.
– Откуда у тебя дар Воды? Я точно помню, что ты Огненный!
– Он был у меня и раньше. – успокаивая дыхание, ответил пациент. – Очень-очень слабый, практически бесполезный, поэтому о нем никто не знает. Теперь я не буду его скрывать.
Продумать все до последней мелочи, просчитать реакцию окружающих и собственные действия, едва очнувшись после обширного инфаркта… Сразу начать прикрывать меня и Крея… Играть, да так талантливо… Не слишком ли для простого пожарного мага? Кто ты на самом деле. Паскаль?
Вот когда я пожалела, что не успела расспросить о Люмерье Оливию. Тетка, как правило, знала всю подноготную любого мало– мальского начальника, не важно, жандармского или из Корпуса быстрого реагирования, к которому относились и пожарные.
– А что ты помнишь после того, как пришел в себя?
– Твой поцелуй. – прикрывая глаза, ответил он вполне уверенно.
– А… мальчиш…
– Этого Райана? – прервал меня маг. – Очень хорошо помню, сразу мне не понравился.
– А…
– А больше ни-че-го. – с ударением на каждом слоге твердо произнес Паскаль.
– А вот… Огонь. – я вспомнила свои ощущения, – ласковый, как котенок, его помнишь?
– Конечно. – он улыбнулся. – каким же еще мсжет быть твой Огонь?
Все это время я исподтишка разглядывала Паскаля. Ожог на лбу уже полностью сошел, оставив после себя несколько пятнышек молодой нежной кожицы. На руках все тоже практически зажило. Щетина на скулах и подбородке. Морщинки в углах глаз. Четко прорисованные носогубные складки…
Сидели мы все еще вплотную друг к другу, и. надо сказать, это здорово мешало соображать. Иначе до меня бы уже дошло, почему он настойчиво игнорирует вопросы о Крее. Нельзя, чтоб воспоминания о нем сплетались с воспоминаниями о… нас. От досады я прикусила губы.
– Кендис. не делай так, пожалуйста, – негромко попросил пожарный маг.
А ведь он на меня не смотрел…
– Не делать – как?
– Я всего лишь мужчина. – признался он довольно спокойно. – И когда такая красавица…
Да ладно, и в мыслях не было. Вроде бы. у нас деловые отношения, хотя… закреплять результат теперь определенно придется. Но сначала проверю давление. А то пульс и в самом деле зачастил. Мужчина… Это хорошо, конечно, но в первую очередь – он мой пациент.
Паскаль терпеливо перенес мое обследование. Поначалу, правда, пытался отвертеться, не хотел меня отпускать, а когда я положила ладонь ему на грудь, даже накрыл ее своей. Давление все-таки повысилось, так что пришлось снижать. Его Вода была намного слабее моей, но так активно взялась помогать, что к норме мы вернулись намного быстрее, чем я ожидала.
– Кендис. я и так в неоплатном долгу, – вздохнул Паскаль. – И ты продолжаешь со мной возиться…
– Паскаль, ты тсже делаешь для меня все, что можешь. – возразила я. – Я понимаю, каково тебе играть в безумно влюбленного. Воспоминания должны быть правдоподобными, да? Тогда…
Я резко наклонилась к нему и поцеловала. Не учла только, что могу снова потеряться в огненно-водном вихре, внутри которого были только мы одни. И это казалось таким… естественным, таким правильным, что… Словом, когда я стала задыхаться и попыталась отстраниться, оказалось, что мы лежим вместе на узкой койке в судорожном объятии, халат задрался до талии, а в животе поселился горячий пульсирующий комок.
– Кендис. – его хриплый шепот вызвал волну дрожи. – я же просил. Кендис…
Больше всего на свете я хотела продолжить… то, к чему мы оба были готовы. Стихии… заразы, сейчас были не причем. Полгода без мужчины давали о себе знать, к тому же… после такого поцелуя на разогрев я бы получила разрядку, просто дотронься он до меня пальцем. А не тем. что сейчас впивалось в мое бедро…
К демонам, у него инфаркт, четвертые сутки, я не могу пустить все наши усилия под откос, чтоб удовлетворить сиюминутное желание. Вода неохотно, но отозвалась, в первую очередь надо остудить кровь. Поскольку мы и так лежали в обнимку, специально делать ничего не пришлось. Стихия выполнила привычную работу, снизила давление и пульс.
– Ты удивительная. – сглотнув, почти спокойно сообщил пожарный. – Я завидую тому, с кем ты…
– Молчи. – велела я. – Просто у меня полгода никого не было, вот и… сорвалась – целуешься ты здорово.
Он высвободил из-под моей спины руку и осторожно подцепил ей подбородок, заставив встретиться с ним глазами. Очевидно, там легко читалось мое неутоленное желание, потому что он – молча, как велела – кивнул и опустил ладонь на мой живот.
Я задохнулась (тугой узел внутри стал даже болезненным) и попыталась стряхнуть его конечность.
– Лежи. – строго сказал Паскаль. – Я знаю, что делать.
Его пальцы легко проникли под белье и нашли клитор. Разрядка пришла сразу же, как я и думала. Не думала, что она будет настолько бурной: сладкой судорогой встряхнуло все тело от макушки до пяток. Я очень старалась не стонать, но… кажется, не вышло.
– Хорошо. – с удовлетворением прошептал маг.
В его голосе звучали какие-то… странные нотки. Но в тот момент я еще не могла соображать. Пара минут ушли на то, чтоб осознать – мой пациент только что… К демонам, он в порядке, мне хорошо, а дальше будет видно. Зато теперь у него есть настоящие воспоминания.
– Спасибо. – я слегка потянулась, собираясь встать.
Маг выразительно вздохнул.
– Тебе надо отдохнуть, а мне поработать.
– Я тут только и делаю, что отдыхаю. – слегка ворчливо отозвался он. – Зайдешь еще?
Куда ж я денусь? Вскочив, поправила халат. Сил. как будто, прибавилось. Настроение тоже поднялось. Вот белье придется сунуть в очиститель, только настроить на минимум: это ж дорогой трикотаж, а не хирургические инструменты…
В отделении было тихо. Дежурные лампы приглушены, пациенты спали, кое-кто похрапывал, но храп – это. к счастью, не стон. В окна заглядывала молчаливая луна. Мег у себя на посту читала книжку, которую тут же отложила, завидев меня. Ничего не сказала и сразу поставила чай.
Я извинилась и пошла в процедурную, к очистителю. Потом вернулась в ординаторскую – взять контейнер с фруктовым салатом и плюшками от Волчка. К хинскому чаю Мег – самое то.
Мег плюшкам обрадовалась. У нее со сдобой особые отношения. Впрочем, сейчас и во мне проснулся зверский аппетит. Пресловутая безумная страсть… А ведь если подумать, то. что я чувствовала, целуя Паскаля, больше всего и напоминает сумасшествие. А уж то, что я позволила себе забыть о целительской этике, вообще…
– …на себя не похожа. – говорила в это время Мег. – светишься вся. Пожарник – молодец.
Я отхлебнула чай и. лишь потом, спросила:
– Почему?
– Томбса отвадил. – сообщила она. – Передай своему Волчку, что плюшки бесподобны.
Мне не хотелось врать, да и Мег дала понять, что тема закрыта. Так что мы допили чай, она снова взялась за книгу, а я…
вернулась к своим мыслям. Стихии вели себя… возмутительно. Так, будто темно знали, что от нас хотят.
Объяснить это с точки зрения нормального человека невозможно. Как если рука или, скажем, печень, вдруг обрели бы собственную волю и стали что-то требовать от своего хозяина. Наши с Паскалем Огонь и Вода весьма настойчиво требовали прямого… контакта. Что. если безумная страсть – как раз такое проявление желания стихий?
Любопытно, занимался ли кто-нибудь изучением природы безумной страсти? Завтра, то есть, уже сегодня, надо подкинуть эту идею Трикси, ей должно быть интересно. А еще… уточнить у бабушки Селестины. почему ведьмы предпочитают не связываться с магами, сплошь и рядом создавая семьи с простыми мужчинами? Не от того ли, что с обычным человеком ты темно уверена, что любишь его сама, а не по наущению стихии?
Ближе к утру я еще раз заглянула к Паскалю. Он спал, все показатели были в норме, так что будить не стала. Смену сдавала
Люка, который больше о статьях в лекарских журналах со мной не заговаривал.
На утренней летучке обсудили больного с подозрением на тромбоз, и Ти-Ти обещал еще раз осмотреть его со всем тщанием. А потом прозвучала радостная новость – дежурства в выходные добровольно взяли на себя столичные лекари. Два выходных! Почти три. потому что сегодня мне тоже не надо выходить: к полноценной работе вернулся еще и лекарь Картрайд. во время пожаров
постоянно дежуривший в оцеплении.
Так что домой я вернулась в замечательном настроении. Даже спать хотелось не так сильно. Впрочем. Лелюгрин и Крей настояли, первый, как обычно, заботился, а второй… Второй наследник желал, чтобы во сне я обязательно увидела его риату и узнала, как обстоят дела на Той Стороне.
Что ж… как вассал, связанный клятвой (в нашем случае – договором), я была обязана прислушаться к пожеланиям. Так что улеглась, потребовав только, чтоб меня разбудили не позже пяти вечера – Трикси работает до шести, но с учетом ее интереса к Крею вполне может явиться пораньше.
Его светлость первый наследник Дигуэнд сниться упорно отказывался. Может быть, потому, что Крей и Лелюгрин сидели рядом и громко шептались. Шатья, оказывается, берег мой сон. а юный маркиз хотел помагичить. чтоб передать со мной послание риате. Пришлось выгонять обоих.
Но даже после этого сон пришел не сразу. Зато уж когда пришел… я решила, что попала на историческую реконструкцию. Но это была всего лишь… поТуСторонняя жизнь.
Риата сидел в изящном кресле с обивкой приятного салатового цвета, закинув ногу на ногу. Вместо ботфорт сейчас на нем были… не сильна в названиях старинной обуви, но больше всего это походило на туфли с эффектной пряжкой и небольшим каблуком. Икры обтягивали белые чулки, выше начинались… что-то вроде панталон из золотисто-коричневой блестящей ткани. Камзол на тон темнее, белоснежная рубашка с кружевным жабо, заколотым большой брошью с кроваво-красным камнем, из рукавов вываливались кружевные же манжеты.
На смуглом лицэ застыло выражение умеренной скуки. Длинные гибкие пальцы, псчти сплошь в разных кольцах с перстнями, неторопливо выбивали на подлокотниках какой-то ритм. Из огромных – от попа и почти до потолка – окон падал свет, слегка приглушенный легкими шторами.
Потом я… будто поднялась чуть выше, угол обзора сместился, и моим вниманием завладела люстра. Она была небольшой, свечей на сорок, трехярусной, с обилием позолоты и сверкающих цветных камешков. Вдоль ее оси вились гирлянды цветов и листьев, псчти живых, почти настоящих… Эта люстра просто заворожила меня, так что остальных людей, находящихся в помещении, я заметила только когда они заговорили.
– Друг мой. брак с дочерью одного из влиятельных семейств намного упрочит ваше положение. – сказал мужчина в летах, с морщинистым лицом и холодными светлыми глазами, одетый в почти такой же костюм, как риата.
– И вы. конечно же, уже готовы назвать мне кандидатуры. – вежливо, но… с чем-то. похожим на сарказм, ответил брат Крея.
– Разумеется, ваша светлость. – ответил другой мужчина, несколько помоложе, зато с явным избытком веса.
Наверняка у него холецистит, гипертония и, скорее всего, подагра. Достаточно взглянуть на красные щеки и желтый оттенок склер.
– Вот. к примеру. Элайна. дочь Дома Стримбелейд. – продолжил первый. – Девица достойная во всех отношениях, глава Дома лоялен и дает за ней серембитовые рудники!
– Рудники – это хорошо. – раздумчиво согласился риата. – вот род. прямо скажем, не самый знатный.
– Тогда Ровассия. – тут же выдвинул новую кандидатуру полный господин. – Дом Годильен…
– Не знает, куда спихнуть свою бесприданницу. – перебил его риата. – Разорились, политический вес – на нуле. Зачем мне такая жена?
– Младшая Солиар? – уже не так уверенно предложил толстяк.
– Перестарок. – тут же парировал риата. – Господа, вы плохо подготовились. Неделю вам на поиски, не справитесь – найду сам.
Он выверенным движением поднялся и… исчез из сна. А я вдруг оказалась… в доме бабушки Селестины.
Яркое солнце Юга, увитые зеленым виноградом стены, белые филейные занавески, кухня с большими окнами и круглым дубовым столом без скатерти. Бабушка ставит передо мной чашку со своим любимым напитком – чаем из засушенных лепестков немейской розы. У него приятный, чуть кисловатый вкус и благородный темно-бордовый цвет. А еще немейская роза способна разрушить любые чары. Даже если добавить в такой чай приворотное зелье, оно не сработает. Поэтому я смело делаю глоток.
– Кендис, – говорит бабушка, – ты уже сделала выбор?
