Текст книги "Мисс Петтигрю живет одним днем"

Автор книги: Винифред Ватсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10
19:25–20:28

– Эй! – прогремел мужской голос. – Только не говорите мне, что ее нет дома, потому что я все равно не поверю.

– Входите, – восторженно сказала мисс Петтигрю.

Посетитель вошел в комнату: высокий мужчина в вечернем костюме. Черное пальто не застегнуто, цилиндр надвинут на одну бровь, свободно струящееся белое кашне. Великолепный нос, твердые скулы, подбородок бойца, пронзительные глаза, яростное выражение лица. Настоящий Геракл, почти Кларк Гейбл.[8]8
  Уильям Кларк Гейбл (1 февраля 1901 – 16 ноября 1960) – американский актер, кинозвезда и секс-символ 1930—1940-х годов, носивший прозвище «Король Голливуда». Лауреат премии «Оскар» (1935).


[Закрыть]

Он сбросил цилиндр, сорвал шарф, уронил перчатки на пол и обвел комнату хищным и парализующим взглядом, присущим настоящему Главному Герою. Этот взгляд остановился на мисс Лафосс.

– Итак, маленькая чертовка, – яростно сказал он, – я все-таки настиг тебя.

– Ах, Боже мой! – сказала мисс Лафосс.

Она даже не поднялась, чтобы приветствовать гостя. Она казалась пришпиленной к креслу испугом, неожиданностью, тревогой – какой-то сильной эмоцией, как решила мисс Петтигрю. Впрочем, в этот момент и сама мисс Петтигрю испытывала сильные эмоции. И упивалась ими. Она уже готова была закрыть подругу своим телом от возможного нападения, но посетитель прошел мимо нее, словно ее здесь и не было, и угрожающе навис над мисс Лафосс.

– Ну! У тебя есть что сказать в свое оправдание?

– Нет, – не дрогнув ответила мисс Лафосс, – у меня нет оправданий.

– Я рад, что ты не пытаешься лгать, – коротко сказал он. – Я не поверил бы даже печеночному приступу.

– У меня никогда не бывает печеночных приступов, – с негодованием возразила мисс Лафосс. – Я никогда не переедаю. Я слежу за фигурой.

– Встань.

Мисс Лафосс покорно поднялась с кресла с проблеском облегчения в глазах, и шокированной до глубины души мисс Петтигрю пришлось наблюдать, как молодой человек крепко хватает ее за плечи и начинает немилосердно трясти.

Мисс Петтигрю выступила вперед с криком негодования, но затем остановилась, сама не зная, почему. Этот странный молодой человек издевался над ее подругой, а она просто стояла посреди комнаты, как манекен, не в силах ничего сделать. Мисс Петтигрю ахнула про себя. Совершенно неожиданно она поняла, что этот великолепный молодой человек был вполне надежен и никогда не причинил бы боли мисс Лафосс, и что мисс Лафосс, вероятно, заслужила все, что сейчас получала. Да, призналась себе мисс Петтигрю. Откровенно говоря, она была готова признаться своему внутреннему голосу, что ее обожаемая мисс Лафосс вполне способна вызвать праведный гнев порядочного человека, и это наказание, очевидно, было результатом подобного поступка. Из обрывка их разговора мисс Петтигрю сразу вывела, что мисс Лафосс совершила нечто предосудительное, чему не имела оправдания и чем заслужила гнев этого молодого человека. Она сама призналась в этом и сейчас получала небольшую трепку. Разбираясь с детскими проказами всю свою взрослую жизнь, и приняв во внимание, что мисс Лафосс, в конце концов, все еще оставалась взрослым ребенком, мисс Петтигрю разделяла точку зрения на необходимость небольших физических наказаний. Она решила дождаться объяснения. У нее будет достаточно времени, чтобы вмешаться, если это станет действительно необходимо. Для начала ей нужно постараться понять, что же здесь происходит на самом деле.

Молодой человек перестал трясти мисс Лафосс.

– Я ждал, чтобы сделать это, целых тридцать дней. Итак, у тебя есть, что сказать?

– Я… я это заслужила, – сказала мисс Лафосс, с трудом переводя дыхание, но с удивительной кротостью.

Он пронзил ее мрачным взглядом.

– Новый трюк, не так ли? Опять пытаешься обвести мня?

– Нет… нет! – поспешно возразила мисс Лафосс.

Он ослабил хватку.

– Потому что больше тебе это не удастся… не в этот раз.

– Я и не пытаюсь, – смиренно ответила мисс Лафосс.

Он отступил.

– Это больше не сработает. Ты вила из меня веревки в последний раз.

– О, пожалуйста, – простонала мисс Лафосс, – не говори так. Лучше сделай что-то, чтобы тебе стало легче. Встряхни меня еще раз.

– Я больше не хочу тебя трясти.

Улыбка облегчения просияла сквозь испуг на лице мисс Лафосс.

– Я так рада. Это было не очень приятно. – ее улыбка стала манящей. – Ну, раз ты выпустил пар, может быть, поцелуешь меня?

– Ну нет, моя девочка. Правила поменялись.

Мисс Лафосс пристально взглянула в его лицо, словно внезапно что-то поняла. Он мрачно ответил на ее невысказанный вопрос.

– Да, я хочу покончить с этим.

– Но… – начала мисс Лафосс.

– Больше никаких отговорок и оправданий. С меня хватит. Ты могла обмануть меня один раз, но не дважды. Я никому не позволю дурачить меня… тем более женщине.

– О! – прошептала мисс Лафосс.

– Я только хотел тебе сказать: я вел себя чертовски глупо, и ты это знаешь, но и у меня есть границы терпения. И ты их перешла. Ты играла моими чувствами в последний раз. Либо ты выходишь за меня… либо я ухожу.

Его последние слова прозвучали угрожающе. Мисс Петтигрю знала, что он не блефует. Чувствовалось, что мисс Лафосс тоже это понимает, она немного побледнела. Мисс Петтигрю подошла ближе и присела. Ее сердце бешено колотилось от волнения. Она затаилась и приготовилась выступить с любым спасительным решением, как только конфликт потребует ее участия.

– Ну, – мрачно сказал посетитель. – Я все еще жду объяснений.

Мисс Лафосс упала в кресло.

– Ох! Ты напугал меня, – возопила она.

– Спасибо, – сказал молодой человек, – за такое лестное мнение обо мне.

Сердитым жестом он провел рукой по волосам. Это были очень приятные густые волосы, причесанные в соответствии с наиболее правильным направлением современной моды. Не светлые, не темные. Как раз того умеренно каштанового цвета, который оставляет мужчину мужчиной, не превращая его в белокурого героя или мрачного злодея. Он точно не был молод. Не двадцати с чем-нибудь лет. Скорее всего, он уже разменял четвертый десяток, но все мужчины моложе сорока казались мисс Петтигрю молодыми.

– О, пожалуйста, – умоляла мисс Лафосс. – Все совсем не так. Просто в последнюю минуту я почувствовала, что не могу пойти. Я не могу объяснить. Мне ужасно, ужасно жаль. Я боялась с тобой встретиться, когда ты вернешься.

– Я вот чего не могу понять, – спокойно сказал он. – Сознательно поощрять мужчину, давать обещания, а потом, когда он будет чувствовать себя на вершине мира, разбить все его надежды в пух и прах, и все это ради новой прихоти, я полагаю. Это не самое похвальное поведение. Если бы ты не согласилась… но ты это сделала. Вот в чем разница.

Мисс Лафосс послала ему еще один умоляющий взгляд. Вдруг она начала тихо плакать. Новый посетитель нахмурился и вдруг снова набросился на нее. Он сгреб мисс Лафосс в свои объятия и поцеловал. Случилось чудо. Мисс Лафосс наградила его сияющей сквозь слезы улыбкой.

– Я никогда не хотела причинить тебе боль, – выдохнула она. – Я никогда не думала, что ты чувствуешь… вот так.

– Прекрати плакать, а то твои глаза покраснеют, и ты будешь винить в этом меня, – сказал он, безапелляционно поцеловав ее еще раз. – Я знаю, что ты делаешь это для эффекта. К сожалению, этот эффект безошибочно действует на восприимчивого мужчину. Я больше не буду кричать, хотя и не жалею, что наорал на тебя. Я готов сделать это снова при аналогичных обстоятельствах, но больше такого не случится. Надеюсь, ты это твердо усвоила.

Последние слова он опять произнес несколько угрюмо. Мисс Лафосс посмотрела на него. Он посмотрел на мисс Лафосс, потом наклонился и еще раз крепко поцеловал ее, а затем наконец поставил на ноги. Некоторое время он хмуро разглядывал ее, потом повернулся и улыбнулся мисс Петтигрю.

– Как поживаете? Не против нашей маленькой перестрелки?

– Вовсе нет, – сказала мисс Петтигрю.

– Делисия любит аудиторию. Профессиональная привычка. Слезы были для вас, чтобы вы подумали, что я скотина.

– О, пожалуйста, – в смятении пробормотала мисс Петтигрю, разрываясь между преданностью к мисс Лафосс и симпатией к этому странному молодому человеку.

– Я что, похож на скотину?

– Нет, – сказала мисс Петтигрю.

– На людоеда?

– Нисколько, – выдохнула мисс Петтигрю.

– На семейного тирана?

– Совсем нет, – с негодованием возразила мисс Петтигрю.

– Вот, – победным тоном объявил он. – Что еще можно требовать от мужчины? Не грубиян, не людоед, не тиран. Отзыв от твоей собственной сестры по полу. Проклятье, теперь я начинаю думать, что слишком хорош для тебя.

Мисс Лафосс хихикнула. Она ничего не могла с собой поделать. Мисс Петтигрю почувствовала себя очень заинтересованной. Логика этого молодого человека увлекла ее.

– Ну и пожалуйста, – еще раз хихикнула мисс Лафосс. – Обойдусь без тебя.

– Это хамство, – с негодованием заявил гость, – черная неблагодарность. Мне надо успокоить нервы. Я хочу выпить. Господи, женщины, где ваше гостеприимство? Где этот замечательный дар хозяйки, ожидающей дорогого гостя?

– В шкафу на кухне, – сказала мисс Лафосс.

– Я принесу, – предложила мисс Петтигрю.

– Вы не сделаете ничего подобного. Я могу сам найти бутылку или не могу? – он хлопнул по столу. – Боже мой, Делисия, что за отвратительная мебель. Она из сцены обольщения в мюзикле «Горничная герцогини»?

– Она очень красивая, – горячо возразила мисс Лафосс. – Я сама ее выбирала.

– Плачевный вкус.

Он направился на кухню. Они слышали, как он гремит стульями, стучит дверцами шкафов, звенит стаканами на подносе.

– Очень шумный молодой человек, – радостно сказала мисс Петтигрю.

– Вы попали в самую точку, – согласилась мисс Лафосс.

Внезапно из кухни донесся вопль ярости.

– О! – сказала мисс Петтигрю.

– О! – сказала мисс Лафосс.

Разгневанный гость показался в дверях.

– Господи, женщина! – взревел он. – Сколько раз я тебе говорил, что виски, только виски может быть напитком для мужчины. Там есть ром, портвейн, херес, даже этот мерзкий джин, но ни капли виски. Где твое чувство прекрасного? Где забота о визитерах?

– Ах, Боже мой, – слабо сказала мисс Лафосс. – А нельзя как-нибудь обойтись без выпивки?

– Так не пойдет. На данный момент я хочу выпить. Я чувствую, что мне необходимо выпить. У этого портье, кажется, смышленый вид. Я буду через минуту.

Он пролетел через комнату и захлопнул за собой дверь.

– Ах, Боже мой, – вздрогнула мисс Петтигрю.

– Это, – тихо сказала мисс Лафосс, – Майкл.

– Майкл? – выдохнула мисс Петтигрю.

– Майкл, – повторила мисс Лафосс.

– Хорошо… Боже! – слабо пробормотала мисс Петтигрю.

Она нащупала стул и села. Ей потребовалось больше минуты, чтобы собраться с мыслями: изгнать из головы ее прежнее представление о воображаемом Майкле и определиться со своим отношением к реальному человеку из плоти и крови. Наконец ее глаза просияли, щеки порозовели, а тело задрожало от радости. Она выпрямилась и устремила блестящий взгляд на мисс Лафосс.

– О, моя дорогая, – радостно сказала мисс Петтигрю. – Я поздравляю вас.

– Что? – удивилась мисс Лафосс. – С чем?

Мисс Петтигрю не успокаивалась. Теперь она превратилась в сторонницу Майкла, и нигде на земле не найти более ярой сторонницы, чем средних лет старая дева с романтическими идеалами.

– Если бы я была лет на двадцать моложе, – сказала она восторженно, – я бы увела его у вас.

– В самом деле? – заинтересовалась мисс Лафосс.

– Я беспокоилась, – заявила счастливая мисс Петтигрю, – очень беспокоилась, моя дорогая, хотя старалась не показывать виду. Но теперь я совершенно спокойна.

– Я не думала, что Майкл вам понравится, – сказала мисс Лафосс. – Во всяком случае, после ваших предыдущих слов у меня сложилось такое впечатление.

– Тогда я его еще не видела, – извинилась мисс Петтигрю. – Этот случай отлично доказывает, что не следует предаваться предвзятому мнению.

– И вы рекомендуете… Майкла? – спросила удивленная мисс Лафосс.

– Для вас… идеальный вариант, – твердо сказала мисс Петтигрю.

Все ее тревоги развеялись. Будущее мисс Лафосс было обеспечено. Нет, жизнь с Майклом не могла быть унылым и скучным прозябанием. К черту ее нелепые страхи! Он был идеальной половинкой. Мисс Лафосс, выйдя замуж за Майкла, будет продолжать жить великолепной, красочной жизнью, как и жила. Кто бы мог представить посредственное существование с таким молодым человеком? Теперь все было хорошо. Тяжкий груз был снят с ее души.

– Белый бархат и вуаль с флердоранжем, – блаженно произнесла мисс Петтигрю. – О, моя дорогая. Я знаю, что это очень самонадеянно при столь коротком знакомстве, но если вы только дадите мне знать дату, я сползу даже со смертного ложа, чтобы добраться до церкви.

– О, Гвиневра, – усмехнулась мисс Лафосс. – Вы слишком торопитесь.

Ее лицо стало серьезным. Она теребила застежку рукава.

– Все не так просто, как вы думаете.

– Почему нет? – требовательно спросила мисс Петтигрю. – Он ведь хочет жениться на вас, не так ли?

– Уже не знаю, – с сомнением промолвила мисс Лафосс.

– Разве! – схватилась за сердце мисс Петтигрю. – Вы ведь сказали мне, что он хочет, – настаивала она.

– Тогда я его не видела.

– А что с ним произошло?

– Ну, вы же видели, какой он.

– Да, – сказала мисс Петтигрю, – Он казался немного раздраженным.

– Я думаю, что он был очень раздражен, – ответила мисс Лафосс.

– Если… если я могу чем-нибудь помочь, – безнадежно предложила мисс Петтигрю.

– Все очень сложно, – намекнула мисс Лафосс.

– Может быть, не очень? – спросила мисс Петтигрю.

– Это не слишком красивая история.

– Я выдержу.

– Ну, – вздохнула мисс Лафосс. – Я постараюсь вам объяснить, прежде чем Майкл вернется. Майкл хотел на мне жениться. Он сделал мне предложение. В одну безумную минуту я подумала, что выйдя замуж за Майкла, я буду в безопасности от Ника. Поэтому я сказала «да». Он получил разрешение на брак, и мы договорились, что поженимся в ратуше. Но утром явился Ник… и… ну… я просто не пришла. Майкл расстроился, напился, а когда бобби[9]9
  Английский полицейский.


[Закрыть] попытался урезонить его, он дал тому в глаз и получил тридцать дней тюрьмы. Я думала, за тридцать дней он успеет остыть, прежде чем выйдет, но, кажется, он еще сердится.

– Напился! – слабо повторила мисс Петтигрю. – Дал полицейскому в глаз…

Мысли лихорадочно метались в ее голове. Тем не менее, внимательно выслушав историю мисс Лафосс, она сумела правильно истолковать ее. Испытав страшное разочарование, Майкл напился и ударил полицейского. Он оказался хулиганом, пьяницей, совершившим самое тяжкое преступление против британской конституции. Он напал на полицейского при исполнении своего долга. Он был заклеймен тюремной записью на всю оставшуюся жизнь. Таким образом, он должен был пасть в ее мнении в самую темную пропасть презрения и забвения. Но случилось ли это? Нет. Наоборот, его достоинства росли со стремительностью ракеты. Она пришла в восторг от мыслей о нем. Он был мужчиной из мужчин. Все ее симпатии были на его стороне. Кто бы не простил глупость, совершенную ради любви? Даже мисс Лафосс была тронута этим могучим доказательством глубины его чувства. Она произнесла дрогнувшим голосом:

– Он был совершенно прав. Я только делала вид, что боюсь. Если бы не Ник, я бы вышла замуж за Майкла… хотя не знаю, – мрачно добавила она. – Это все слишком сложно. Когда я думаю, как…

– Да, но сейчас… – задыхающимся голосом перебила ее мисс Петтигрю, – Я имею в виду, сегодня… когда вы видели их обоих в один и тот же день… когда вы видите, что нет никакого сравнения… конечно…

Мисс Лафосс встала и прислонилась лбом к каминной полке.

– Вы не понимаете, – сказала она приглушенным голосом, – я все еще чувствую то же самое к Нику.

У мисс Петтигрю не было слов. Как может женщина предпочесть Майкла Нику, каким бы очаровательным ни был этот чертов Ник? Один сиял золотом, другой фальшивой позолотой. Но кто она такая, чтобы давать советы молодой леди с тремя любовниками сразу, когда у нее самой за всю жизнь не было ни одного? Она сделала над собой героическое усилие.

– Но дорогая мисс Лафосс, – взволнованно сказала мисс Петтигрю. – Пожалуйста, пожалуйста, сосредоточьтесь. Майкл настоящий мужчина. А Ник просто… болезнь.

– Это не поможет, – безнадежно прошептала мисс Лафосс. – Разве я не говорила вам об этом раньше?

– А Майкл знает о Нике? – осторожно спросила мисс Петтигрю.

– Он знает, что мы приятели, – так же осторожно ответила мисс Лафосс, – но не знает, насколько близкие.

– Надеюсь, что нет, – серьезно сказал мисс Петтигрю.

– Чего глаза не видят… – нравоучительно произнесла мисс Лафосс.

– …того душа не ведает, – с энтузиазмом согласилась мисс Петтигрю, не вспоминая о своей прежней морали.

– А теперь, – мрачно заключила мисс Лафосс, – полагаю, я должна буду попрощаться с Майклом.

– О, нет! – воскликнула мисс Петтигрю, чуть не плача.

– Понимаете, – просто объяснила мисс Лафосс, – я никогда не обманывала Майкла, хоть он и не верит. Я всегда знала, что придет время, когда он скажет: «Все кончено». Я должна сказать «да» или «нет». Вы слышали его? Это означает, что он решился. Я знаю Майкла. О, дорогая моя, я чувствую себя собакой на сене, но я так не хочу его терять.

– О, пожалуйста! – умоляла мисс Петтигрю. – Постарайтесь сказать «да». Когда все закончится, вы ни разу не пожалеете об этом, я уверена.

– Я не знаю, – мрачно сказала мисс Лафосс, – есть серьезные причины…

Майкл снова постучал в дверь. Причины мисс Лафосс остались невыясненными. Она выхватила пудреницу из сумочки и поспешно припудрила нос. Мисс Петтигрю открыла дверь.

– Ну, что я вам говорил? – спросил Майкл. – У это парня есть кое-какой интеллект. Немного такта. Немного убеждения. Небольшой стимул, и все необходимое нашлось.

Он поставил на стол бутылку виски. Мисс Лафосс достала штопор. Мисс Петтигрю принесла стаканы.

– Скажите, когда будет довольно, – попросил Майкл.

– Довольно, – сказала мисс Лафосс.

– Содовой?

– Нет, спасибо.

– Смелая девочка.

Мисс Петтигрю приготовилась к новому приключению.

– Довольно? – спросил Майкл.

– Довольно, – ахнула она.

– Ой, да ладно! – возразил Майкл.

– Полегче, – сказала мисс Лафосс. – Гвиневра никогда не пила виски, ей может не понравиться. Она не привыкла напиваться в стельку и драться с полицейскими. Добавь ей содовой.

– Я всегда мечтала попробовать виски, – счастливо объявила мисс Петтигрю. – Я никогда его не пила, даже в холод, даже в медицинских целях.

– Где вы воспитывались? – посочувствовал Майкл.

– Пейте медленно, – предупредила мисс Лафосс.

– Пейте до дна, – сказал Майкл.

Мисс Петтигрю сделала осторожный глоток и поморщилась. Она незаметно поставила стакан на стол.

«Фу! – разочарованно подумала она. – Что за гадость. Зачем мужчины тратят деньги на эту мерзость, когда могут пить приятный и недорогой лимонный сквош, например…»

– Мне уже лучше! – объявил Майкл.

Он поставил свой пустой стакан на стол, тактично игнорируя почти полный мисс Петтигрю.

– Выпей еще, – предложила мисс Лафосс. – Или еще дважды.

Майкл бросил на нее проницательный взгляд.

– Хочешь, чтобы я напился, моя дорогая? Это не изменит моего намерения. Я всегда умею протрезветь в решающий момент.

– Я не думала, что это удастся, – вздохнула мисс Лафосс, – но попытаться всегда стоит.

– Ну, ты попыталась. Хотя это нехорошо, – спокойно сказал Майкл. – Сейчас, когда я взял себя в руки, мы можем вернуться к нашему делу? Каков ответ, «да» или «нет»?

Мисс Лафосс снова побледнела. Она стояла, глядя ему в глаза. Он продолжал спокойно смотреть на нее, когда она в смятении отвела взгляд. Он опустил руку в карман, нашел портсигар, закурил сигарету и стоял, выдыхая длинные струи дыма в воздух.

– Слезы на глазах, – прокомментировал он, – восхитительно растрепанные локоны, платье немного сползло с плеча, губы трогательно подрагивают, выражение лица по-детски привлекательное. Не сработает.

Мисс Петтигрю почувствовала, как сжалось ее сердце. Мисс Лафосс ухватилась за спинку кресла.

– Спрашиваю в последний раз, – мягко предупредил Майкл.

Мисс Лафосс бросила безнадежный взгляд в сторону мисс Петтигрю. Мисс Петтигрю издала глубокий трепетный вздох.

– Не кажется ли вам, – произнесла мисс Петтигрю не взволнованным, не умоляющим, но совершенно коварным и беспристрастным голосом, голосом стороннего наблюдателя, со скучающим любопытством следящего за развертывающейся перед ним драмой, – Не думаете ли вы, что отводите слишком мало времени для ответа на столь важный вопрос? Обычно все ультиматумы подразумевают некий лимит времени. Женский ум, в отличие от мужского, не подготовлен к быстрым решениям. Вот почему поспешные решения часто приходится отменять. Кроме того, женщины не обладают мужской гордостью, которая заставляет их придерживаться данного слова. Здесь требуется время на размышление.

Майкл набрал полные легкие дыма и резко выдохнул его.

– Ха! Может быть, вы и правы. Как вы говорите, я выставляю ультиматум. Возможно, я сам внушил ей ложное ожидание, что всегда буду танцевать под ее дудку. Справедливости ради, условие должно быть изменено. Неделя. Эта неделя даст мне время, чтобы продемонстрировать все свои лучшие стороны и, возможно, склонить к правильному решению.

Мисс Петтигрю испустила глубокий беззвучный вздох. Мисс Лафосс сменила трагическое выражение лица на более веселое.

Майкл резко развернулся и зафиксировал суровый взгляд на мисс Петтигрю.

– Вы кажетесь мне разумной женщиной. Посмотрите на меня.

Мисс Петтигрю с удовольствием посмотрела.

– Я выгляжу серьезным? – потребовал Майкл. – Я выгляжу уравновешенным? Я выгляжу честным?

– Ах, Боже ты мой! – в смятении сказала мисс Петтигрю. – Я должна ответить?

– Должны.

– Боже мой… ну. Не серьезным, – сказала она правдиво. – Не уравновешенным, но… но честным.

– Что? – опешил Майкл. Затем он усмехнулся. – Женщина, в вас что-то есть.

Он подошел и уселся рядом с мисс Петтигрю на Честерфилд. Мисс Петтигрю пришла в восторг.

– Помешает ли это ей выйти за меня замуж? – снова спросил Майкл.

– Для нее это был бы самый лучший вариант, – решительно сказала мисс Петтигрю.

Майкл радостно улыбнулся.

– Рассудительная женщина, – возликовал он. – Мы с вами станем друзьями. Разве я не сказал, что вы умны?

– Вы упомянули об этом, – скромно ответила мисс Петтигрю.

– У вас нет никакого влияния на ту нелепую ошибку, которую она называет своим здравым смыслом?

– Не думаю, – с несчастным видом сказала мисс Петтигрю.

– Я так и понял. Она не умеет отличить хорошее влияние от дурного.

– О, но она такая очаровательная, – умоляющим голосом возразила мисс Петтигрю.

– Чертовски упрямая девка.

– Но очень красивая, – признала мисс Петтигрю.

– Да черт с ней, с красотой. Пусть будет похожа хоть на мышь.

– Но разве красота не важна? – искренне удивилась мисс Петтигрю.

– Немного серого вещества в голове ей бы не помешало.

– Но я думала, что мужчинам не нравятся женщины с мозгами.

– А мне нравятся. Вот почему я не могу понять, зачем я выбрал именно ее.

– У нее очень живой ум, – задорно возразила мисс Петтигрю.

– Тогда почему она им не пользуется?

– Я не знаю, – вздохнула мисс Петтигрю.

– Потому что у нее его нет.

– Вообще-то я здесь, – сказала мисс Лафосс с ласковой усмешкой в голосе.

– Помолчи, – ответил Майкл. – Это серьезный разговор. Мы не хотим твоего глупого вмешательства.

– Прошу прощения, – покорно извинилась мисс Лафосс.

– Конечно.

Майкл снова повернулся к мисс Петтигрю.

– Мы с вами кое в чем разбираемся.

– Надеюсь, что так, – тихо согласилась мисс Петтигрю.

– У меня было много женщин.

– О! – ахнула мисс Петтигрю.

– И я наслаждался ими.

– О! – немного слабее.

– Но они использовали меня.

– Могу себе представить, – еще слабее.

– Но я никогда не хотел жениться ни на одной из них.

– Нет?

– Но Делисия… Она совсем другое дело.

– Это очевидно.

– Брак серьезное дело.

– Несомненно.

– И теперь Делисия, эта маленькая чертовка, жарит меня на медленном огне. Она совершенно очевидно нуждается в заботе, и я тот человек, который может эту заботу предоставить. Я никогда не чувствовал этого по отношению к другим женщинам, и если Делисия скажет «да» и выйдет за меня замуж, я навсегда отдам ей свое сердце.

– Такова мораль среднего класса, – предположила мисс Лафосс, которой очень хотелось присоединиться к этой увлекательной беседе о своей персоне. – Когда дело доходит до брака, девушка не может не поддаться ранее усвоенным принципам воспитания.

– Мы не об этом, – веско сказал Майкл.

– О! – опять покорно согласилась мисс Лафосс. – Извини.

– Тогда действуйте, как намеревались!

Он повернулся, удивленный восторгом мисс Петтигрю.

– Вы близкая подруга Делисии?

– Да, – нечестиво солгала мисс Петтигрю.

– Ну тогда скажите ей, что это я самый подходящий для нее мужчина, а не тот черноволосый липкий даго.[10]10
  Dago (сленг) – в Великобритании уничижительное прозвище людей итальянского, испанского, португальского происхождения. В США применяется преимущественно к итальянцам. Происходит от искаженного испанского имени Diego.


[Закрыть] И пусть не думает, что я слепой.

– Он не даго, – яростно возразила мисс Лафосс.

– Если ты не имеешь на него видов, – вежливо сказал Майкл, – как ты поняла, о ком я говорю?

– Ты… ты… – воскликнула мисс Лафосс горячо и с обидой.

– Его пра-пра-дедушка был итальяшкой. Меня не проведешь.

Майкл вскочил на ноги и свирепо огляделся кругом.

– Этот Калдарелли был здесь сегодня? Я чую его за версту.

– Только в моем присутствии, – поспешно сказала мисс Петтигрю, безошибочно связав Калдарелли с Ником.

– Ха! Так вы его видели?

– Да.

– Пройдоха.

– Согласна.

– Не Божий дар для женщины.

– Решительно нет, – вероломно согласилась мисс Петтигрю, трепеща от воспоминания о темных страстных взорах Ника.

– Ему не следует находиться в обществе леди.

– Я не леди, – запальчиво возразила мисс Лафосс.

– Нет, – согласился Майкл, – не так. Упаси меня, Господи, от леди. Я использовал неправильное слово. Прошу прощения.

– Принимается, – сказала мисс Лафосс с достоинством.

– Ему не следует находиться в обществе белых женщин, – внес оскорбительную поправку Майкл.

– Так будет безопаснее, – согласилась мисс Петтигрю.

– Что он вам напоминает?

– Мороженое, – сказала мисс Петтигрю.

– Что? – переспросил Майкл.

Его лицо просияло от радости.

– Женщина! – в восторге воскликнул он. – У вас изумительная хватка. Я сумел придумать только даго, о которых поют сладкие сеньориты в сладких мелодрамах.

«Но как прекрасно они поют!» – с тоской подумала мисс Петтигрю.

– Мороженое! – крикнул Майкл. – Отлично. «Мороженое Калдарелли». Отличная ассоциация.

Он повернулся к мисс Лафосс.

– Ха! – торжественно сказал Майкл. – И эта женщина предпочла мне сына мороженщика.

– Как ты смеешь? – с негодованием воскликнула мисс Лафосс. – Ты знаешь, что отец Ника никогда в жизни не продавал мороженого. Зато твой отец торговал рыбой.

– Рыбой!

Майкл вскочил на ноги и разразился великолепной речью. Размахивая руками, он шагал взад и вперед по комнате. Мисс Петтигрю бросала нервные взгляды на мебель и безделушки.

– Ты сравниваешь рыбу… с мороженым, – восклицал он. – Рыба содержит фосфор. Рыба питает мозг. Рыба полезна для здоровья. Она укрепляет мышцы. Рыба содержит витамины. Рыба дает рыбий жир. Она помогает младенцам расти здоровыми и сильными. Мужчины расстаются с жизнью, в борьбе за рыбу. Женщины оплакивают их. Бар-Харбор бушует. А ты сравниваешь рыбу с мороженым. Посмотри мне в глаза!

– Ах, Боже мой! – задохнулась мисс Лафосс. – Майкл. Возьми себя в руки.

Он остановился и улыбнулся.

– Успокойся. Просто я не могу думать ни о чем другом. Но ведь я не говорю, что мир стоит на трех китах, иначе наш разговор принял бы слишком зловещий оборот.

Мисс Петтигрю покраснела и поспешно отвернулась. Взгляд мисс Лафосс упал на часы. Майкл понял этот взгляд как намек.

– Еще есть дела сегодня, я полагаю?

– Я пою в «Алом Павлине».

– Я приду.

– Я тебя не приглашаю.

– Буду ждать тебя там. У меня назначено свидание с другой женщиной – чистая бравада – но я пойду и отменю его. Не очень по-джентльменски, но критическая ситуация требует решительных мер. Кроме того, раз я отвел неделю, чтобы произвести на тебя хорошее впечатление, лучше начать прямо сейчас.

Он решительно собрал шарф, шляпу, перчатки, потом повернулся и поцеловал мисс Лафосс. Мисс Петтигрю с тайным удовольствием наблюдала за ними. Его лицо стало серьзным.

– Не морочь мне голову, – спокойно сказал он.

Мисс Лафосс затаила дыхание.

– Я знаю.

Затем он подошел к мисс Петтигрю и наградил ее ошеломляющим поцелуем. Мисс Петтигрю молча следила, как он направляется к двери. Она блаженно откинулась на спинку стул. Дверь за ним захлопнулась.