Текст книги "Полицейское управление"

Автор книги: Вильям Дж. Каунитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Приятного аппетита, – сказал он, расставил еду и удалился в бар.

Тут же вернулся с бутылкой кьянти и парой простых стаканов.

– Хрусталь побили в моечной машине. – Он подал каждому стакан. Изогнувшись, достал из стенного шкафчика итальянский хлеб.

Замбрано отломил горбушку, обмакнул ее в вино.

– Что с делом Айзингер? – спросил он, жуя хлеб.

– Не хватает людей, чтобы вести слежку за судоходной компанией и «Интермедией» одновременно. – Мэлоун сделал глоток, наблюдая за реакцией инспектора. Следующий ход был за Замбрано.

Инспектор подцеплял на вилку макароны.

– А если бы хватало? – Он отправил в рот макароны.

Разрешение получено. Мэлоун мог продолжать.

– Следил бы. За Андерманом, Брэкстонами, Андреа Сент-Джеймс, – ответил он, тоже принимаясь за еду.

– Что еще? – спросил Замбрано.

– Прослушивание всех необходимых телефонов.

– Это очень дорогостоящая операция. – Замбрано потянулся за салатом. – И мне было бы трудно отстоять ее из-за одного незначительного убийства, о котором публика уже начала забывать. На дворе июнь, на нас висит семьсот восемьдесят три убийства. Одним больше, кого это волнует.

– Я нутром чую, что это серьезное дело.

Замбрано отпил вина.

– В чем это выражается?

– Кое-какие мелочи, – ответил Мэлоун, передвигая ложкой макароны в тарелке. – Например, в ее телефонной книжке найдено два номера ЦРУ, но оказывается, что там никогда не слышали об убитой. Далее, некий сотрудник разведотдела предложил мне забыть о деле Айзингер. И еще мне угрожают по телефону, причем это делает явно кто-то из наших. Поэтому мне кажется, что в этом деле замешаны важные фигуры.

– Может быть, расскажешь подробнее об этих звонках?

– Пока нет. Но как только что-нибудь прояснится, вам первому расскажу.

Замбрано допил вино и посмотрел на лейтенанта.

– Из сказанного тобой следует, что ты можешь запросить у суда особые полномочия.

Мэлоун подложил себе рожков.

– Мы можем воспользоваться и незаконными средствами. – Он поднял стакан.

– Ты серьезно? В наше-то время? Да у тебя одно место пустят на колбасу, и мое тоже, если засекут.

После этих слов наступило молчание. Оба с аппетитом ели. Мэлоун знал правило: сначала еда, потом разговор; этот ритуал придумали умные люди, и оба они относились к нему с уважением.

Откинувшись назад, Замбрано схватил себя за жирное брюхо, нависавшее над ремнем, и потряс.

– Я, наверное, прибавил фунтов пять. – Он потянулся за вином. – Могу дать тебе несколько ребят на неделю, – сказал Замбрано, наполняя стакан.

– Сколько? – Мэлоун подчистил тарелку коркой хлеба.

– Шесть, может быть, семь человек.

– Как насчет сменных машин для наружного наблюдения?

– Сейчас у нас нет лишних.

– Обойдусь без них. Может быть, фургон?

– Никаких шансов. – Замбрано махнул рукой. – К каждому району прикреплено по одному. Наши используют на окраинах.

– Если мне удастся прибрать один к рукам, вы ведь не заметите?

– Если начальство не увидит. Давай действуй.

– Мне нужен помощник по организации операции.

Замбрано вздохнул.

– Я дам тебе Джека Харригана из Десятого участка. Один из лучших, «свой парень».

Соглашение было достигнуто. Мэлоун получил то, что хотел, не ставя при этом Замбрано в неловкое положение откровенным выклянчиванием.

Мэлоун завершил ритуал:

– Спасибо, инспектор.

Он подозвал Джино.

– Черный кофе и самбукку с кофейными зернами.

Замбрано поднял маленький стаканчик и посмотрел на белый напиток.

– Дэн, ты хороший полицейский. – Он попробовал самбукку и почмокал губами. – Но это дело Айзингер застряло у тебя костью в горле. Выплюни его, пока оно не задушило нас обоих. Засунь его в долгий ящик.

Мэлоун не поднял глаз.

– Не могу, инспектор.

– Это что, личное?

– Вы чертовски правы.

– Но почему ты так им озабочен?

Мэлоун покачал стакан.

– Служба уже лишила меня жены, многих друзей и сна. Но мне все еще нравится быть полицейским. Это то, что я умею делать лучше всего. Большинство убийств, которые я расследую, бытовые, остальные связаны с наркотиками либо бандитскими разборками. На них, в принципе, всем наплевать. Но иногда попадается дело, которое вопит: «Расследуй меня до конца!» Таково дело Айзингер. Ну и, кроме того, я терпеть не могу, когда на меня давят. Мы, ирландцы, все такие – упрямые и твердолобые.

– Я знаю, но ты уже исчерпал почти весь лимит. Даю тебе восемь дней, потом придется сдать дело в архив.

– Приказываете прикрыть дело?

– Нет. Бог наказал бы меня за это. Но есть и другие начальники.

Глава 6

Вторник, 16 июня, утро

Джанет Фокс сидела на постели, скрестив ноги и снимая бигуди, когда позвонили в дверь. На часах было всего десять минут десятого. Она слезла с постели и пошла взглянуть, кто пришел.

– Детектив Дэвис, – произнес голос за дверью. – Я вчера заходил к вам со своим напарником.

Она вспомнила. Широкоплечий, с узкими бедрами. Посмотрев для верности в глазок на двери, она попросила подождать минутку. Побежала в спальню, натянула брюки и однотонную хлопчатобумажную рубашку, наскоро причесалась.

– Я пришел опросить еще несколько человек в вашем доме, – сказал Дэвис, входя в гостиную.

– Но меня вы уже спрашивали. – Она закрыла за ним дверь.

Он посмотрел на нее.

– Джанет, дело движется очень медленно. Пока вы единственный человек, который дружил с Айзингер. Может быть, вспомните какие-то подробности, пусть на ваш взгляд самые пустяковые, самые незначительные?

Она улыбнулась.

– До первой утренней чашки кофе меня бесполезно спрашивать о чем-либо. Присоединитесь?

Кухня была залита солнечным светом: Джанет поставила на круглый стол у окна тарелку с горячими рогаликами и села.

– Ломала голову, но так ничего больше и не вспомнила, – сказала она, намазывая маслом рогалик.

– Трудно поверить, что Сара так ревниво оберегала свою личную жизнь. – Дэвис отломил кусочек, не отрывая взгляда от лица хозяйки.

– Почему? Скрытных людей очень много.

– Какой она была, на ваш взгляд?

– Иногда казалось, что она боится окружающего мира, а иногда Сара была сильной и держала все в руках. – Джанет помолчала, – Вы поймаете тех, кто ее убил?

– Мы приложим все усилия.

Дэвис заметил, что глаза у Джанет зеленые.

– Сара была доброй и отзывчивой. Недавно у меня оборвался роман, и я была не в себе. Сара утешала меня, и я выплакалась у нее на плече. В ту пятницу, когда я собиралась уехать на уик-энд, она пришла и подарила мне свою Библию. Сказала, что книга принесет мне покой и наставит на путь истинный.

– У вас только что кончился роман, а вы собрались уехать на уик-энд с вашим боссом?

– Это ничего не значило. Я хотела проверить, смогу ли быть с другим мужчиной. – Она не поднимала глаз от чашки.

– А почему вы не рассказали о Библии раньше?

Она равнодушно пожала плечами.

– Я просто не подумала об этом. Это же всего лишь Библия. Хотите на нее взглянуть?

– Не откажусь.

Края страниц были потерты и надорваны. Литография на первой странице изображала навьюченных арабов, идущих по вечной Вифлеемской дороге над Сионской пропастью. Один из арабов напоминал Мэлоуна. Дэвис улыбнулся. На заднем плане старик вел ослика, на котором сидела девочка и, смеясь, махала рукой давно забытому художнику. Дэвис как бы перенесся в тот день, когда Земля была юной. Он чувствовал присутствие Сары Айзингер: ее духи, следы помады и грима. Дэвис машинально листал страницы.

– Могу я взять книгу на несколько дней?

– Если обещаете ее вернуть.

– Конечно. Теперь я у вас в долгу. – Он поднял чашку с кофе. – Может быть, пообедаем как-нибудь вечером?

Еще один женатый мужчина с проблемами. Но, в конце концов, разве не все они такие? Она улыбнулась и ответила:

– Почему бы и нет?

Дежурная комната детективов была пуста. Из-за двери кабинета лейтенанта доносились взрывы смеха. Мэлоун медленно повернул дверную ручку. Все детективы столпились вокруг доски.

В центре группы стоял О'Шонесси. К доске был прикреплен поспер с голой женщиной, которая лежала на спине, раскинув ноги; у поспера стоял Штерн с указкой в руке. Рядом – Старлинг Джонсон.

– Итак, господа, перед вами женский половой орган, – изрек Джейк Штерн. – Наш друг и коллега Пэт О'Шонесси наконец-то вкусил этот чудесный плод.

Группа собравшихся вежливо зааплодировала! Посыпались замечания:

– Прекрасная лекция.

– Лучше поздно, чем никогда.

– Добро пожаловать в клуб.

– Господа, этот напряженный отросток, напоминающий длинную лодку, – самое чувствительное место на теле женщины. Клитор. Прошу обратить внимание на маленький бугорок вверху, состоящий из губчатой ткани. Это лжеклитор – наиболее возбудимое место в райских кущах.

– Блестящая диссертация. – Хайнеман зааплодировал.

Разразилась буря рукоплесканий.

Штерн поклонился, принимая восхищение присутствующих. Он поднял руку, требуя тишины.

– Прошу обратить внимание, что лжеклитор напоминает человека, стоящего в лодке. Наш друг Пэт заблудился. Вместо того чтобы сосредоточиться на «человеке в лодке», он уделил внимание другой части.

– Да, так я и сделал, – признался пораженный О'Шонесси.

– Обычная ошибка новичков, – сказал Старлинг Джонсон.

Рассвирепевший Мэлоун ворвался в кабинет.

– Извини, что прерываю твою лекцию, но я истратил двадцать пять долларов на обед с Замбрано, чтобы рассказать ему, как вы переутруждаетесь и как не хватает людей, работающих по делу Айзингер. И что я вижу? Группу пожилых кобелей, поучающих друг дружку, как доставить удовольствие женщине. Если вы до сих пор не научились этому, то уже никогда не научитесь.

– Учиться никогда не поздно, – отозвался Штерн, шмыгнув за дверь последним.

Мэлоун не смог сдержать улыбку.

– Как поживаете, Лу?

Мэлоун обернулся. Курчавый ирландец сидел на стуле, подпирая стену, и чистил ногти серебряным перочинным ножом.

– Я – Джек Харриган. Меня одолжили вам на пару недель. Со мной шесть человек.

Детектив-сержант Джек Харриган, отличник университета в Гринпойнт. Мэлоун сразу почувствовал, что этому человеку можно доверять.

– Что за люди с тобой? Хорошо их знаешь? – нахмурясь, с сомнением спросил Мэлоун.

Харриган уловил беспокойство, сквозившее в вопросе Мэлоуна.

– Я лично их отбирал, по одному. Если прогорим, каждый будет держаться как Гибралтарская скала.

– Умеют обращаться с оборудованием для подслушивания и пользоваться видео?

– Несомненно, как и то, что летом гвинейцы ходят в майках. – Харриган пододвинул стул к столу. – Так в чем там дело?

Следующие полтора часа Мэлоун знакомил сержанта с подробностями дела Айзингер. Закончив, взглянул на Харригана.

– Я хочу, чтобы ты координировал операцию.

Харриган, склонив голову, подергал себя за мочку уха.

– Каждый год совершается масса убийств. Мы спускаем тормоза, только когда убивают полицейского или если какому-нибудь важному типу надерут задницу. Так почему столько шума из-за дела Айзингер?

Мэлоун помассировал переносицу.

– Оно стало для меня очень личным, Джек.

Харриган сжал губы и кивнул.

– Я понимаю. Четыре года назад у меня было такое дело. Когда убийцу приговорили к пожизненному заключению, я просто испытал наслаждение. – Он нахмурился. – Но для такой операции, какую вы задумали, у нас явно не хватает людей и машин. Шесть-семь детективов не в состоянии вести круглосуточную слежку за полудюжиной подозреваемых.

Мэлоун согласился. Он поделился с Харриганом планами: две пары детективов будут, сменяя друг друга каждые двенадцать часов, вести слежку за Восточной судоходной компанией. То же у «Интермедии». Остальные будут сменять друг друга, ведя слежку за разными людьми, то есть их не станут приставлять к конкретному человеку. Может быть, кому-нибудь повезет.

– А как насчет колес?

– Кое-что я уладил. Телефонная компания дает на время несколько грузовиков после ремонта. Еще достал почтовый фургон и «скорую» из готамского пункта. «Кон Эдисон» дает один фургон. В понедельник навестил друга в Бед-Стай. Дает два такси-универсала. В радиомагазине купил восемь портативных раций, настроенных на одну волну.

– И где вы собираетесь разместить весь этот автопарк?

– У Первого участка. Там будет штаб, Я договорился с отделом наркотиков. Дают стол и телефон.

Харриган ухмыльнулся.

– Да, вы выполнили домашнее задание.

Вскоре пришел Бо Дэвис и, доложив Мэлоуну о свидании с Джанет Фокс, отдал Библию. Когда Дэвис удалился, Мэлоун взвесил книгу на руке и, пролистав несколько страниц, бросил на стол.

Спустя три часа в кабинет заглянул Хайнеман.

– Пришел Андерман и привел двух бородатых.

– Арази и Хенков. – Мэлоун поспешил в дежурную комнату.

– Видите, полицейский? Я говорил, что приведу их, – сияя, сказал Андерман.

Двое из грузовика молчали, дерзко вскинув головы.

Потертые джинсы, жидкие бороденки, ермолки. Арази – тощий парень с небесно-голубыми глазами навыкате и дергающимся кадыком. Хенков – коротышка с мощной грудью и круглыми плечами, говорившими о недюжинной силе. Переносица заклеена широким пластырем. Мэлоун кивком указал им на стулья. Они уселись, ерзая и с нахальной ухмылкой разглядывая стены.

– Зачем вы оба преследовали Олдриджа Брэкстона и его друзей? – спросил Мэлоун.

Арази взглянул на лейтенанта.

– Мы не обязаны вам отвечать.

Мэлоун почувствовал раздражение от визгливого голоса.

– Ни один фашист-полицейский не может принудить нас отвечать, – заявил Хенков.

Встав со стула, Хайнеман подошел и остановился между лейтенантом и допрашиваемыми, потом каблуком тяжелого ботинка изо всех сил ударил Арази по ноге. Тот вскочил и запрыгал на одной ноге, обеими руками схватившись за поврежденную.

– Ты сделал это нарочно!

Лицо Хайнемана выражало полную невинность. Он прижал руки к сердцу.

– Сэр, мы здесь не бьем людей. Это было бы непрофессионально.

Андерман приблизился к своим работникам, зло прищурив глаза и всем видом выражая недовольство их поведением.

– Оставьте свои низкопробные фокусы для других, – прошипел он.

– Ну что же, попробуем еще раз, – сказал Мэлоун. – Зачем вы следили за Олдриджем Брэкстоном? – повторил он.

– Мы не за ним следили, – ответил Хенков. – Нас интересовали два его арабских дружка.

– Как их зовут?

– Ахмад Марку и Айбан Язиджи, те двое, что были с ним в «Интермедии». Марку – саудовец, а Язиджи из Ливана Оба состоят в «Мусульманском братстве».

– Ну и что? Это не дает вам права преследовать людей.

– Мы состоим членами Лиги защиты евреев в Сити-колледже. Наша обязанность – следить за арабами-фанатиками и докладывать об их передвижениях руководству лиги.

– Вот что, мой юный друг, большинство людей считает вашу лигу такой же ненормальной, как и «Братьев-мусульман». Советую вам впредь поступать в соответствии со статьей двести сорок, пункт двадцать пять, уголовного законодательства, где сказано, что запрещается беспокоить людей преследованием. И если я еще раз поймаю вас за этим занятием, то устрою вам небольшие каникулы на Райкерс-Айленд, понятно?

Оба парня с угрюмым видом кивнули.

– Кто убил Сару Айзингер? – спросил Мэлоун.

Арази потряс головой.

– Я не знаю. О смерти Сары я узнал от мистера Андермана.

– Ты произнес ее имя так, будто тебе приходилось повторять его много раз, – заметил Мэлоун. – Гас, присмотри-ка за студентами. Я хочу побеседовать с мистером Андерманом.

И, ухватив Андермана за локоть, повел его в свой кабинет.

В кабинете Мэлоун уселся и принялся карандашом гонять по столу пару скрепок. Андерман, сидя напротив, рассматривал стену.

– Мистер Андерман, вы со своими студентами заврались. Неужели вы думаете, я куплюсь на сказочку о том, что вы следите за арабами из братских чувств к ЛЗЕ [6]6
  ЛЗЕ – Лига защиты евреев.


[Закрыть]?

Андерман пожал плечами.

– Полицейский, это чистая правда.

– Вы не распознаете правду, даже если споткнетесь о нее.

– Я занимаюсь только импортом, и более ничем. – Андерман поднялся.

– Оставь свою задницу на месте. Я еще с тобой не закончил.

Андерман нехотя подчинился.

– Кто убил Айзингер?

– Я не знаю.

– Почему ее убили?

– Тоже не знаю, полицейский, как и эти два болвана. Они просто корчат из себя крутых парней.

– Между прочим, как прошел ленч с Андреа Сент-Джеймс? Жаль, что вы не нашли листок в микве. – Откинувшись назад, Мэлоун пристально взглянул на собеседника.

Андерман открыл рот, у него перехватило дыхание, настолько его поразил вопрос.

– Как вы узнали об этом?

– У нас свои секреты. А листок мы нашли в ее квартире при первом же обыске, – солгал Мэлоун.

– Невероятно. – Андерман недоверчиво взмахнул рукой.

– Он был на кухне, за карнизом. – Мэлоун надел на карандаш третью скрепку.

Андерман вскочил со стула и перегнулся через стол, вплотную приблизив лицо к лицу Мэлоуна.

– Отдайте мне список, он мне просто необходим.

– Почему?

– Если бы вы нашли его, то знали бы, почему.

Зрачки Андермана расширились. С явным облегчением он медленно уселся на место. Нет, его так просто не проведешь!

– А вы ничего, молодец, полицейский, – похвалил он.

– Люди имеют привычку недооценивать нас, – усмехнулся Мэлоун.

Андерман тяжело поднялся.

– Полицейский, приятно было побеседовать. Если захотите снова встретиться, буду ждать со своим адвокатом.

– Мы можем договориться сейчас, Андерман. Помоги нам, и мы этого не забудем.

– Шалом, полицейский. Мне надо идти, работа ждет.

Как только Андерман и парни ушли, Мэлоун попросил Хайнемана достать где-нибудь фургон для наружного наблюдения.

– Да вы что, Лу? Эти вещи сейчас на вес золота! Почти невозможно!

Мэлоун ободряюще потрепал его по плечу.

– А ты постарайся.

Вернувшись в кабинет, Мэлоун взял Библию и пролистал страницы в поисках тайника, но его не было. Затем потер страницы пальцами, не склеены ли. Нет. Поднес книгу к свету и посмотрел в переплет корешка – снова ничего. Придерживая обложку средним пальцем, провел по внутренней стороне подушечками пальцев – и нашел. Тонкий слой засохшего клея внизу обложки. Под бумагой что-то спрятано. Выдвинув верхний ящик стола, Мэлоун крикнул бригаде:

– Всем сюда!

Он достал из ящика перочинный нож, открыл, осторожно провел лезвием по нижнему краю обложки. Из прорези вытащил листок папиросной бумаги. На нем было отпечатано десять адресов: Трентон, Веллингтон, Саванна, Сан-Диего, Эврика, Корпус-Кристи, Джуно, Тексэс-Сити, Ньюарк. Он узнал последний адрес: Борден-авеню в Лонг-Айленд-Сити. Встал, подошел к шкафу с папками. Из нижнего ящика вынул дорожную карту Штатов и повесил ее на доску. Держа перед глазами список, обвел красным фломастером каждый город, указанный в нем. Потом отступил на три шага и принялся изучать карту.

– Может быть, это заведения для сексуально озабоченных евреев? – предположил О'Шонесси.

– Евреи никогда не бывают сексуально озабоченными, – сказал Штерн и подошел к доске, задумчиво разглядывая карту. – Все города на побережье или рядом с ним.

Хайнеман посмотрел на Мэлоуна.

– Есть идеи?

Мэлоун перерисовал карту и пометки на ней в блокнот, сунул его в карман, а Библию и список передал Дэвису.

– Оприходуй и спрячь подальше.

– А как обозначить?

Мэлоун немного подумал.

– Запиши просто: книга и лист папиросной бумаги.

– Разве мы не собираемся узнать, что находится в отмеченных местах? – спросил Хайнеман.

Мэлоун оглядел помощников.

– Не по служебным каналам. Они имеют обыкновение давать утечку информации. Никто не должен обсуждать нашу находку за стенами этой комнаты. Никто не должен ничего об этом знать. Ясно?

Детективы кивнули.

Старлинг Джонсон подошел к доске.

– Здесь чертовски большая территория. Нам одним просто не справиться. Как вы собираетесь выполнить эту работу?

– В рабочее время, парень, – подмигнул ему Мэлоун.

После обеда Дэвису позвонил его приятель из армейской разведки. Мужчина, герой порнофильма, найденного на квартире Айзингер, был опознан. Им оказался майор Джеймс Лэндсфорд, место службы – Форт-Тоттен, Куинс.

– Он ждет нас, чтобы дать показания, – доложил Дэвис.

– Со мной пойдут Пэт и Старлинг. Остальные держат оборону здесь, – распорядился Мэлоун.

Форт-Тоттен занимает несколько акров земли у западного конца пролива Лонг-Айленд. Кросс-Айленд-парквей ведет прямо к воротам форта, охраняемым лощеными парнями из военной полиции, с лакированными кобурами и белыми аксельбантами. Тут стоит будка для часовых. С дороги видна шеренга машин за воротами, с белыми звездами на дверцах кабин.

По имевшимся у Мэлоуна сведениям, к Форт-Тоттен не была прикреплена ни одна воинская часть. Официально он считался местом, где военнослужащие ждали отправки на зарубежные базы.

В центре форта располагались три казармы с поднимавшимися в небо антеннами необычной формы. Казармы окружены оградой, по которой пропущен электрический ток. Солдаты в полевой форме с автоматами на груди патрулировали по периметру ограды. Невдалеке – вертолетная площадка. Был и причал, где теснились корабли, напичканные высокочастотной аппаратурой. Мачты антенн причудливых очертаний. Мэлоуну вскоре предстояло поближе познакомиться со всем этим.

Джип с двумя вооруженными солдатами военной полиции показывал полицейской машине дорогу до здания КПП, где стояли еще двое часовых. Часовые вытянулись, отдавая честь, потом один из них, повернувшись как на параде, открыл дверь КПП.

Внутри их ждал высокий худощавый офицер с короткими седыми волосами, в сшитой на заказ форме.

– Добро пожаловать, господа. Я – полковник Клеймор, начальник военной полиции этой базы, – сказал он с легким акцентом уроженца южных штатов.

Кабинет Клеймора был обставлен по уставу. В углу – американский флаг, на стенах – портреты Президента, министра обороны, председателя объединенного комитета начальников штабов, а также картина, изображающая Вашингтона, переправляющегося через Делавэр.

– Чем вызван ваш интерес к Лэндсфорду? – спросил Клеймор, раскачиваясь на стуле.

– У нас есть серьезные основания полагать, что он замешан в убийстве.

– Ну… Боюсь, вы немного опоздали. Дело в том, что он умер. Его нашли несколько часов назад. Сердечный приступ.

– Я должен взглянуть на тело, – сказал Мэлоун.

– Должны, лейтенант?

– Да. Вот именно – должен.

– Вы забыли, видимо, что находитесь на территории военного объекта. Здесь не вы командуете, лейтенант.

– Дело запутанное, полковник. Если вы откажете, я расскажу вам, что произойдет потом. У нас есть связи с маленькой старой газетой и телевидением. Там наши друзья. Эти ребята из четвертой власти просто ухватятся за историю о том, как армейский полковник Клеймор отказал местному шерифу в содействии при раскрытии убийства беззащитной девушки.

Клеймор тихо и медленно произнес:

– Дело касается национальной безопасности.

– Они все касаются, других просто не бывает. Не беспокойтесь, мы – верноподданные американцы.

– Он покончил с собой, – нехотя признался Клеймор.

Мэлоун, сам не зная почему, ждал этого ответа. Их взгляды встретились.

– Мы полагаем, что его шантажировали.

– Да, вы правы, – согласился Клеймор. – Он оставил записку, в ней говорится о шантаже.

– Могу я взглянуть на нее?

– Она засекречена.

– Какие обязанности были у Лэндсфорда в Форт-Тоттен?

– Его работа была секретной, извините.

– Что вы можете рассказать о нем самом?

– Женат. Трое детей. Закончил Уэст-Пойнт. Имел пару «Пурпурных сердец» и другие награды за Вьетнам.

– Я все-таки хотел бы взглянуть на труп. Просто чтобы удовлетворить свое нездоровое любопытство.

Начальник Форт-Тоттен с негодованием покачал головой.

– А, черт! Ну ладно, пошли.

По дороге к джипам выяснилось, что их повезут в интендантство. Мэлоун спросил, всегда ли Лэндсфорд числился в интендантской службе.

– Он служил в пехоте, – ответил Клеймор, садясь за руль.

Лицо майора Джеймса Лэндсфорда было залито кровью. Маленькое отверстие на правом виске густо покрыто пороховой гарью. Левая сторона головы снесена. Оружия не было видно. Мэлоун понял, что военные припрятали его до прихода полиции.

Даже после смерти Лэндсфорд, казалось, сохранил военную выправку. Подбородок прижат к шее, ноги составлены вместе, как будто, прежде чем спустить курок, он вытянулся по стойке «смирно». Какие-то люди в военной форме без знаков различия тщательно обследовали помещение. Полицейских они просто игнорировали.

Опустившись на колени рядом с трупом, Мэлоун потер пальцем у входного отверстия пули. Кусочки сажи прилипли к коже. Просунув руку за воротник, он потрогал тело, оно уже остыло.

Мэлоун поднял глаза на Клеймора, который внимательно наблюдал за ним.

– Где оружие, которым он воспользовался?

– У нас.

– Может быть, дадите взглянуть на записку?

– Я же сказал, она засекречена.

– Создается впечатление, что в этом форте все засекречено, чего ни коснись. Возникает вопрос: чем вы здесь командуете, Клеймор?

Казалось, Клеймор рассердился. Не ответив, он направился к горстке военных, собравшихся в соседней комнате. Мэлоун удержал его, схватив за локоть.

– Где живет семья Лэндсфорда?

– В Техасе. – Клеймор стряхнул руку Мэлоуна. – Лэндсфорд летал туда каждый выходной.

– Каждый выходной? – удивился Мэлоун. – Так далеко? Это же безумно дорогое удовольствие.

– Штатским не понять нас, простых армейских парней, – ответил Клеймор.

Лейтенант Джо Манелли курил сигарету, прислонившись к джипу. Увидев выходящих из интендантства Мэлоуна и его спутников, выплюнул сигарету и помахал ему рукой.

– Кого я вижу! – произнес Мэлоун, глядя на приближающегося Манелли.

– Случайно проезжал мимо. Увидел вашу машину и сказал себе: «Джо, держу пари, это машина управления и принадлежит она моему старому приятелю Мэлоуну».

– Заливаете, лейтенант! – вырвалось у Джонсона.

Манелли увлек Мэлоуна в сторону, говоря:

– Взгляни на их лужайки. Хотел бы я иметь такой газон возле дома!

– Какого черта, Джо? Чего тебе надо?

– Я офицер связи между фортом и городскими властями.

– Включая Службу?

– Верно.

– Ну выкладывай, в чем дело.

– Дело в том… В общем, я здесь, чтобы сказать тебе… вернее… предложить, чтобы ты забыл об этой базе и о том, что ты здесь видел, включая Лэндсфорда. Этого хотят на четырнадцатом этаже, понятно?

Мэлоун удивленно посмотрел в глаза Манелли.

– О нашем расследовании знает комиссар полиции?

– Комиссару известно обо всем, что происходит на Службе.

– Побереги эти враки для слушателей академии. Почему именно это дело?

– Потому что начальство не хочет, чтобы армия США была вовлечена в твою проклятую маленькую трагедию. Ясно? Если ты забыл, я тебе напомню, что этот город содержат банки и правительство. И никто не хочет вызвать их гнев.

– Ты полагаешь, что я оставлю дело нераскрытым?

Манелли приобнял его за плечи.

– Речь идет о национальной безопасности.

Мэлоун вырвался. Ему уже осточертело слушать о национальной безопасности. Они молча пошли, по клочкам городка, невольно восхищаясь ими и ухоженными лужайками.

Наконец Мэлоун взглянул на старого приятеля.

– Что происходит, Джо?

– Дэнни, я не знаю и знать не хочу. Я тот человек, которого зовут, когда возникают трения с местной жандармерией.

– Когда будут новости от твоих друзей из ЦРУ?

– Такие вещи не решают за один день.

Помолчав немного, Мэлоун повернулся к Джо Манелли.

– Передай на четырнадцатый этаж, что я поступлю как надо.

– Не сомневался в этом ни минуты. – Манелли похлопал его по спине.

Когда детективы возвращались к своей машине, Мэлоун сказал Старлингу Джонсону:

– Напомни, чтобы я попросил Бо связаться с его другом из армейской разведки. Мне нужна копия личного дела Лэндсфорда. Не пойму, как пехотинец, увешанный боевыми наградами, очутился в интендантстве.

– Слушаюсь, шеф. – Старлинг завел машину.

У поста они остановились. Подошел солдат, проверил сидевших в машине и махнул рукой, пропуская. Вдруг О'Шонесси схватил лейтенанта за плечо.

– Смотрите!

С шоссе Кросс-Айленд на полукруглую подъездную дорожку к воротам свернул грузовой фургон. За рулем сидел Дэвид Анкори. Из будки поста выглянул часовой, посмотрел на подъезжающий грузовик и его шофера и пропустил без досмотра. Такси-универсал, следовавшее за фургоном, развернулось и остановилось на обочине шоссе.

Когда они проезжали мимо, шофер такси надел черные очки. Человек Харригана знал свое дело.

Мэлоун обернулся, глядя, как фургон исчезает среди построек военного городка.

– Что делает Анкори на военной базе? – спросил О'Шонесси.

– У меня вопрос поинтереснее. Почему часовой пропустил его, даже не спросив документы? – ответил Мэлоун.

Мэлоун с интересом рассматривал аппаратуру в квадратном сером фургоне без окон, который был припаркован перед 5-м участком на служебной стоянке. По углам размещены красные рефлекторы. Смотровые щели, сквозь которые велось наблюдение за ничего не подозревающими людьми и фотосъемка. Если бы какому-нибудь прохожему пришло в голову заглянуть в фургон сзади, он увидел бы нагромождение ящиков. Этот оптический обман был гордостью ребят из транспортного отдела.

Они попали внутрь через раздвижную металлическую дверь, в центре которой было окошко из зеркала с односторонней светопроводимостью. Слева располагался туалет с химикалиями, разлагавшими выделения организма.

Когда Мэлоун, наконец, отвернулся от электронного оборудования, он обнаружил стоявшего перед туалетом Хайнемана, удивленного компактностью места. Поразмыслив, он пришел к заключению, что его задница наверняка раздавит эту штуку.

– Как тебе удалось достать такую машину? – спросил Мэлоун.

– Ничего особенного, хозяин, – сияя, ответил Хайнеман, подражая негру с Юга, – просто ветеран Крымской войны, с которым мы вместе служили в Седьмом гусарском корпусе, работает в транспортном отделе. Короче, фургон прибыл из Бронкса на техобслуживание. Он в вашем распоряжении на несколько дней.

– По-моему, настало время заглянуть в «Интермедию». – Мэлоун повернулся к Бо Дэвису: – Зайди в магазин Эйба, который торгует армейской и военно-морской формой. Он находится рядом со старым призывным пунктом. Покажи Эйбу свой значок, скажи, что работаешь со мной, и попроси одолжить нам два офицерских мундира. Из Старлинга и Джейка выйдут прекрасные офицеры. Воспользуемся ключиком, который нашли в квартире Сары Айзингер, и постараемся с его помощью попасть в клуб.

– Что с Андреа Сент-Джеймс? Она наверняка знает от Андермана, что мы следим за ней. Задержать ее?

– С ней поиграем еще. Узнав от Андермана о слежке, она испугается, потеряет самообладание и, возможно, будет менее осторожна. Может, и выведет на кого-нибудь.

Мэлоун спросил Хайнемана, работают ли телефоны в фургоне. Тот заверил, что все телефоны подключены к станции. Мэлоун подошел к батарее телефонов и поднял трубку одного из них.

Ответил Джек Харриган:

– Лу, я только что собирался вам позвонить.

– Расскажи об Анкори, что он делал в Форт-Тоттен?

Харриган доложил, что Анкори поехал к форту прямо из Восточной судоходной компании. Человек Харригана следовал за ним в такси. В форте Анкори пробыл сорок шесть минут и вернулся прямиком в свою компанию.

Помолчав, Харриган сказал:

– Лу, я должен сообщить, что Андреа Сент-Джеймс ускользнула от нас. Вошла в гостиницу «Гренада» и исчезла. Вероятно, воспользовалась боковым выходом.