355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вильгельм Кейтель » 12 ступенек на эшафот » Текст книги (страница 3)
12 ступенек на эшафот
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 13:24

Текст книги "12 ступенек на эшафот"


Автор книги: Вильгельм Кейтель



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Отцу

Берлин, 12.2.1927

…Если затяжной правительственный кризис вскоре благополучно разрешится к нашему всеобщему удовлетворению, то кризисная ситуация в наших министерских пенатах только набирает силу. До сих пор не ясно, собирается ли наш новый руководитель, генерал Хейе, продолжать политику прежнего министерского руководства или же он намеревается реализовать свою собственную программу военного строительства. Хейе мало—помалу назначает на руководящие должности своих людей: с февраля кадровое управление возглавил оберст фон Штюльпнагель. Фон Бломберг перешел в главное управление из отдела Т–4. Миттельбергер, Ia Бодевина,[27]27
  Подразумевается брат Вильгельма Кейтеля Бодевин, бывший в то время гауптманом штаба управления 2 военного округа в Касселе.


[Закрыть]
назначен руководителем моего прежнего отдела (Т–2). Также и мне сообщено, что моя должность будет сокращена, а я получу новое назначение. Возможно, что уже очень скоро я окажусь в войсках, чему буду несказанно рад. Я получил заверения в том, что моя работа под началом генерала Ветцеля оценивается только положительно. Для меня это было весьма слабым утешением, поскольку менять место службы уже во второй раз за последние 3 года – крайне затруднительно для меня. По всей видимости, я приму дивизион 6 артиллерийского полка в Ганновере…

Отцу

Берлин, 21.3.1927

1 апреля генерал—лейтенант Ветцель возвращается на прежнюю должность начальника управления рейхсвера, а фон Бломберг будет его заместителем. Надеюсь, что смена руководства отразится и на моем, до сих пор неопределенном, положении. Со времени ухода в отставку фон Секта наши перспективные цели сокрыты во мраке. Бесконечные осложнения политического характера только усугубляют ситуацию. Впрочем, не только очередная смена руководства занимает меня в данный момент – прочие обстоятельства только прибавили мне работы, огорчения и разочарования.

Я доволен многолетним плодотворным сотрудничеством с фон Бломбергом еще и потому, что наши взгляды на переустройство немецкой армии во многом совпадают. После долгих размышлений он упразднил мою, по сути, адъютантскую должность при начальнике управления и перевел меня в оперативный отдел. Здесь на меня «завязаны» практически все направления, и без твоего покорного слуги начальству уже не обойтись…

Лиза Кейтель – матери

Минден, 15 сентября 1929

Вильгельм теперь все время повторяет: «Готовлюсь к транспортировке в тюрьму!» – имея в виду министерство рейхсвера…

Отцу

Берлин, 8.12.1929

…Дни и ночи напролет провожу в министерстве. Временами мне кажется, что уже никогда не удастся выбраться из Берлина на волю. Служебные дела в некотором беспорядке – из—за очередной смены руководства. Новым шефом вместо Бломберга назначен однополчанин Шлейхера по 3 гвардейскому пехотному полку генерал—майор барон Курт фон Хаммерштайн—Экворд. Для меня это уже четвертый по счету начальник управления. Можешь представить себе, насколько я сожалею о переводе фон Бломберга начальником штаба 1 военного округа в Восточную Пруссию…

Отцу

Берлин, 23.3.1930

Мы стоим на пороге решающих сражений за штаты и финансы. Все идет к тому, что правительство пойдет на сокращение нашего бюджета на 25 млн. марок.

В первую очередь пострадает флот. Министерство финансов идет на поводу у социалистов и переводит колоссальные средства на обеспечение социальных программ поддержки безработных. Никто не находит в себе мужества признать, что бесконечные финансовые вливания в систему социального обеспечения не в состоянии оздоровить немецкую экономику, а наоборот, в еще большей степени разрушают уже разрушенное. Сегодня никто не сомневается в том, что «план Янга»[28]28
  Американский промышленник Оуэн Д. Янг (компания «Дженерал Электрик») предложил план реформирования репарационных выплат Германии, утвержденный на 2–й Гаагской конференции по репарациям и ратифицированный немецким рейхстагом в марте 1930 г. Согласно «плану Янга» пик выплат приходился на 1966 г., а к 1987–1988 гг. Германия должна была перевести на зарубежные счета 116 млрд. рейхсмарок золотом.


[Закрыть]
окончательно доконает это правительство и Германию…

Отцу

Берлин, 10.5.1931

Падение биржевых курсов уже привело к снижению мировых цен на зерно. Можно сказать, что урожай этого года загублен на корню. Из рапорта бывшего офицера из Восточной Померании узнал о вопиющем произволе местного руководства: этой весной в округе Шлохау в принудительном порядке были переданы в централизованное управление 43 хозяйства площадью 46.000 моргенов, в округе Лауенберг – 20 хозяйств площадью 35.000 моргенов. Это похоже на экономический саботаж…

Отцу

Берлин, 21.8.1931

Предположительно в начале сентября я вместе с начальником отдела Т–4 Вальтером фон Браухичем собираюсь выехать на маневры Красной Армии в СССР, которые должны состояться между 10 и 20 сентября на Украине. В высшей степени интересная командировка – собираюсь поближе познакомиться с русскими и их страной…

Отцу, почтовая карточка

Москва, 18.9.1931

…Увидел очень много поучительного и интересного. Вчера вечером состоялся прием в немецком посольстве. Отъезд через 10 дней…

Отцу

Берлин, 29.9.1931

Сегодня в первой половине дня я вернулся из России. Вместе с дорогой поездка заняла 3 недели. Масса впечатлений не только военного, но и экономического характера. Очень сожалею, что не удается встретиться с тобой и подробно рассказать обо всем по свежим следам. Вкратце я бы выразил общие впечатления следующим образом:

1. Бесконечные просторы.

2. Наличие, наверное, всех существующих в природе полезных ископаемых и возможность вести независимое хозяйство.

3. Непоколебимая вера в социалистическое строительство и пятилетний план.

4. Напряженный темп работы.

Западная часть – европейская Россия – похожа на гигантскую строительную площадку! В пятилетний план заложено развитие всех ведущих отраслей промышленности, которые соревнуются между собой. У русских это называется «социалистическим соревнованием». Деньги и материальная заинтересованность не играют здесь никакой роли! Темпы коллективизации сельского хозяйства трудно себе вообразить. Тот, кто не вступает в коллективное хозяйство добровольно, облагается разорительными налогами. Хозяйственные дворы оснащаются современным оборудованием. Русские отдают предпочтение такой отрасли животноводства, как свиноводство, которое обещает стать продуктивным в следующем году. Перспективная цель в сельском хозяйстве – полная механизация. Производство необходимого оборудования идет полным ходом.

Поражает воображение почти религиозная вера русских в возможность создания современных промышленности и сельского хозяйства и последующую продажу продукции на мировом рынке по демпинговым ценам для удовлетворения колоссальных внутренних потребностей. Фиксированная заработная плата и гибкая система налогов повсеместно приводят к снижению себестоимости продукции. В некоторых отраслях эффективно действует система сдельной оплаты труда, которая идеально вписывается в коммунистический способ производства. Тот, кто трудится, получает право на жизнь. Тот, кто трудится хорошо, получает право на лучшую жизнь. Неработающие обречены на голод и смерть. Русские не знают безработицы, наоборот, ощущают постоянную нехватку рабочей силы в промышленности, несмотря на широкое использование труда женщин и подростков.

Стержень государственности – Красная Армия. Любимица коммунистической партии и трамплин к высшим должностным постам в стране. Соответствующая пропаганда проводится на высочайшем профессиональном и организационном уровне… К сожалению, нет времени рассказать тебе обо всем во всех подробностях…

Лиза Кейтель – матери

Берлин, 5 марта 1932

Надеюсь, что вы избавлены от такого зла, как политические дебаты. В четверг у нас с визитом были Элизабет Шенхайнц, супруга оберста Шенхайнца из комиссии по разоружению, и ее почтенная матушка. Все было прекрасно до тех пор, пока не начали обсуждать предстоящие выборы. Она – ярая сторонница Гугенберга, а я скорее буду голосовать за старого Гинденбурга. Он в состоянии позаботиться о мире, покое и порядке. Если придут «правые» – это чревато гражданской войной. В расчете произвести впечатление на заграницу Гугенберг торпедировал единственно приемлемый, консолидирующий общество лозунг «Голосуй за Гинденбурга!». Из числа прочих кандидатов своей доходчивостью, простотой и аутентичностью выделяется разве что Адольф Гитлер…

Лиза Кейтель – матери

Берлин, 13 марта 1932

«Знаменитый» день выборов, к счастью, миновал. Гинденбург, который всегда пишет свои речи без помощи секретарей, обратился к нации с выразительным воззванием. Его слова были полны горечи, когда он высказался о грязных инсинуациях, распространенных накануне выборов «правыми»… Теперь толпа со злорадством смакует новые слухи о том, что якобы Гитлера хватил апоплексический удар и он прикован к постели. Увы, это весьма характерное проявление упадка морали в низах…

Отцу

Берлин, 10.7.1932

Ты ошибешься, если решишь, что смена правительства[29]29
  30 мая 1932 г. правительство Генриха Брюнинга (1885–1970) ушло в отставку. Новым рейхсканцлером стал консервативно—католический политик Франц фон Папен (1879–1969).


[Закрыть]
и развернувшаяся в связи с этим в обществе дискуссия об «отмене трудовой повинности» и «вневойсковом обучении молодежи» не затронула наше министерство и мой отдел. Я провожу дни и ночи напролет в бесплодных совещаниях и консультациях с представителями других министерств…

Как того и следовало ожидать, женевские переговоры о разоружении зашли в тупик. Мы оказались в очень непростом положении, поскольку собирались «подбросить» вопрос о праве нации на защиту своих рубежей достаточными силами и средствами…

Лиза Кейтель – матери

Берлин, 27 августа 1932

Накануне предстоящих парламентских дебатов[30]30
  30.8.1932 г. на открытии осенней сессии рейхстага Адольф Гитлер, лидер самой мощной в парламенте фракции НСДАП, намеревался требовать для себя пост канцлера немецкого правительства.


[Закрыть]
не испытываю к нацистам ни малейшего доверия… «День фронтовика»[31]31
  3–4 августа 1932 г. 150.000 участников 1–й мировой войны из «Стального шлема» – Союза немецких солдат—фронтовиков – провели крупнейшую манифестацию в берлинском Темпельхофе, закончившуюся столкновениями с полицией.


[Закрыть]
закончился большой кровью. Следует ожидать, что ношение формы будет повсеместно запрещено…

Лиза Кейтель – матери

Берлин (без указания даты)

Ты знаешь, я далека от нацизма, но когда услышала Гитлера во время его публичного выступления в Потсдаме, то была искренне восхищена и покорена незаурядным ораторским дарованием и масштабностью его личности. Это второй Муссолини!..

Отцу

Берлин, 1 мая 1933 г.

Сегодняшний праздник – «Национальный день труда» – выходной и в министерстве. Хотя бы день удастся отдохнуть от обсуждения обескураживающих внутриполитических событий, в которых, как ты понимаешь, мы волей—неволей тоже принимаем участие. В Женеве продолжаются дебаты по поводу наших планов расширения рейхсвера. Возможно, мне придется выехать в Швейцарию в составе немецкой делегации под руководством генерал—лейтенанта фон Бломберга, министра правительственного кабинета Адольфа Гитлера. Мы оказались в двойственном положении: с одной стороны, я не возлагаю особых надежд на результаты переговорного процесса, с другой, мы вынуждены отражать атаки прессы по обвинению министерства в «бездействии и безразличии к судьбам армии». Все это чревато утратой доверия к военному руководству…

…Могу представить себе, в каких смешанных чувствах встретишь ты сегодняшний праздник. Из Берлина все видится несколько иначе, и могу сказать тебе, как бы ни парадоксально это прозвучало, что все мы здесь воспринимаем «1 мая» как символ победы над «красным интернационалом»…

Лиза Кейтель – матери

Берлин, 18 мая 1933 г.

Речь Гитлера в рейхстаге и обращение к участникам переговоров в Женеве вызвали бурю восторгов в обществе и поддержку со стороны абсолютного большинства парламентских фракций, включая социал—демократов. Гитлер – выдающийся оратор, а призыв ко всеобщему разоружению и отказ от войны как средства решения спорных вопросов продемонстрировали и его незаурядные качества публичного политика…

…Вчера Вильгельм выступил с большой программной речью перед нацистами и оберфюрерами «Стального шлема»…

Лиза Кейтель – матери

Хельмшероде, 5 июля 1933 г.

Вильгельм вернулся вчера из Райхенхаля[32]32
  С 1 по 3 июля 1933 г. в Бад—Райхенхале проводилось совместное совещание рейхсканцлера Гитлера, начальника штаба «штурмовых отрядов» (СА) Эрнста Рема, рейхсфюрера «охранных отрядов НСДАП» (СС) Генриха Гиммлера, рейхсминистра труда Франца Зельдте и делегации рейхсвера под руководством генерал—майора Вальтера фон Рейхенау по поводу возможности подключения СА к «вневойсковой подготовке призывников».


[Закрыть]
помолодевшим и энергичным, как в юности. Он встретился с Гитлером и имел с ним продолжительную беседу…

Лиза Кейтель – матери

Бремен, 10 сентября 1935 г.

О маневрах ты, наверное, уже слышала. Вильгельм вернулся и рассказывал много интересного о беседах с Гитлером и возникавших временами разногласиях. Ноша, взваленная им на себя, означает, увы, тяжкий и неблагодарный труд «вьючного животного».[33]33
  Подразумевается назначение генерал—майора Кейтеля начальником управления вермахта в военном министерстве.


[Закрыть]

Часть 2. Армия перед войной
Глава 1. Воспоминания фельдмаршала 1933–1938 гг

«Я решил начать воспоминания с описания периода между 1933 и 1938 гг., потому что эти годы явились своего рода предысторией неожиданного взлета моей карьеры и многолетней совместной работы с Адольфом Гитлером. Кроме того, в связи с крушением рейха и обвинениями в совершении преступлений против человечности, пожалуй, именно эти 6 лет наиболее характерны и актуальны. Второй по значимости временной период – события 1919–1932 гг.; к ним я обращусь по завершении первой части воспоминаний.[34]34
  Оригинал воспоминаний генерал—фельдмаршала хранится в архиве семьи Кейтель. Планы описать события 1919–1932 гг. так и не были реализованы. Вступление датируется 8.9.46, но работа над основным документом началась 1.9.1946.


[Закрыть]

Эти записи – всего лишь беглый набросок основных событий моей жизни; не без хронологических несообразностей и погрешностей в стилистике и грамматике немецкого языка – времени на приведение рукописи в порядок не было. Необходимые пояснения и комментарии находятся у моего адвоката доктора Нельте».

В. Кейтель, 8.9.46.
Новое назначение

Известие о назначении Гитлера рейхсканцлером Германии указом президента Гинденбурга от 30.1.1933 застало меня в Чехословакии. Я и моя супруга находились в санатории доктора Гура в Вестерхайме (южный склон Высоких Татр) под Попрадом (Татранска Полянка).

В самом конце осени 1932 г. на охоте в Пригнице сбившаяся обмотка сильно натерла ногу – в результате началось воспаление вен на правой лодыжке, доставлявшее определенные неудобства, но первоначально не вызывавшее ни малейшего беспокойства с моей стороны. Я продолжал ходить на службу в министерство рейхсвера, ежедневно 35–40 минут пешком через Тиргартен. Я усаживался за свой рабочий стол начальника отдела Т–2, пристраивал повыше ногу, начавшую через какое—то время доставлять некоторые неудобства. Когда боли стали нестерпимыми, я отправился на поиски врача в здании министерства и вскоре нашел его в лице гауптмана медицинской службы Карла Ниссена. Он пришел в ужас, увидев мою ногу, и предписал постельный режим и абсолютный покой. На следующий день я доложил по инстанции о своем заболевании, но отказался от лазарета и решил лечиться на дому. Я целыми днями лежал в кровати – там же выслушивал и ежедневные доклады руководителей групп.

И без того длительный период выздоровления потребовал еще больше времени после декабрьского рецидива тромбоза. Доктор Ниссен посоветовал провести реабилитационный курс санаторного лечения и порекомендовал мне с супругой подходящий санаторий в Татрах. Эта поездка и дорогостоящее пребывание в лечебнице доктора Гура стали возможными благодаря материальному пособию на лечение в размере 200 марок, выданному мне по приказу начальника управления генерала Адамса.

Оказалось, что супруга, выехавшая со мной для сопровождения, сама нуждается в лечении. Через 2,5 недели я вернулся в Берлин за деньгами, поскольку выделенных мне средств никак не хватало на шестинедельный курс лечения, предписанный ей доктором Гура.

Обсуждение прихода к власти национал—социалистов с Гитлером во главе началось в Вестерхайме и продолжилось в министерстве после возвращения в Германию. На многочисленные вопросы сослуживцев я обычно отвечал, что нам не привыкать к частым сменам правительства, а самого Гитлера я считаю, как было принято выражаться в армейской среде, «отставной козы барабанщиком»! Да, он пользуется огромным успехом у низов благодаря хорошо подвешенному языку, но какой из него получится канцлер – решительно неизвестно.

Тем временем совершенно неожиданно для всех в Берлин вернулся опальный фон Бломберг, отозванный указом президента из Женевы, где он возглавлял немецкую делегацию на конференции по разоружению. Как начальник отдела Т–2 я дважды выезжал в Швейцарию для оказания экспертной помощи в разработке программы реорганизации вооруженных сил Германии – уменьшения сроков службы, составлявших ни много ни мало 12 лет, и расширения 100–тысячного Рейхсвера до 160 тысяч бойцов.

Начальник управления генерал фон Хаммерштайн—Экворд, раздосадованный появлением в столице фон Бломберга, вызвал последнего на доклад – формально Бломберг подчинялся ему как командующий 1 военным округом. Однако подчиненный резонно возразил, что получил приказ от президента, и на доклад не явился. Тогда генерал обратился к Гинденбургу и заявил, что не нуждается больше в услугах фон Бломберга. Рейхспрезидент сухо порекомендовал генералу не лезть в политику и получше заниматься своими непосредственными обязанностями, поскольку маневры, на которых он присутствовал в прошлом году, произвели на него самое неблагоприятное впечатление…

За спиной фон Бломберга стояли серьезные политические фигуры и высокопоставленные военные: Вальтер фон Рейхенау, начальник штаба 1 военного округа; Оскар фон Бенекендорф унд фон Гинденбург, сын рейхспрезидента… Гитлер был лично знаком с Рейхенау, который оказал будущему рейхсканцлеру неоценимую услугу во время предвыборной поездки по Восточной Пруссии, – ввел его в общество и фактически обеспечил победу национал—социалистов на выборах в провинции.

Несмотря на серьезные трения между Бломбергом и Хаммерштайном, последний оставался начальником управления рейхсвера и командующим сухопутной армией вплоть до весны 1934 г. Он продолжал занимать руководящие посты в армии и в последующие годы мотивированных реформ и обоснованных кадровых перестановок и ушел в отставку только тогда, когда Гитлер волевым решением начал избавляться от неугодных ему офицеров. В армии хорошо знали, что Хаммерштайн недолюбливает национал—социалистов, и с удовольствием цитировали две его любимые поговорки:

1. Vox populi, vox… скота! (глас народа, глас…)

2. «Вера» – понятие религиозное, а не политическое.

Фон Хаммерштайн вышел в отставку с правом ношения генеральской формы, охотился и рыбачил в имениях своих друзей, силезских магнатов.

На должность начальника управления рейхсвера Гитлер и Бломберг прочили убежденного национал—социалиста Вальтера фон Рейхенау. Он был вхож в рейхсканцелярию по служебным и приватным делам – к величайшему огорчению адъютанта Гитлера по сухопутной армии майора Хоссбаха, числившегося руководителем кадрового управления армии и формально подчинявшегося начальнику управления рейхсвера – неофициального немецкого генштаба.

В бытность начальником организационного отдела Т–2 я дважды отправлялся с докладом к военному министру фон Бломбергу. Один на один мы беседовали с ним после 30.1.1933, когда я председательствовал на первом заседании Комитета обороны. Бломберг особо предупредил меня о соблюдении строжайшей секретности проводимых мероприятий в связи с проходящими переговорами по разоружению. Второй и последний раз перед моим переводом в войска я и фон Хаммерштайн докладывали министру о плане «Формирования окружных структур учета военнообязанных на территории рейха».

Я предложил начать скрытное формирование 200 управлений призывных районов с целью первоначальной регистрации призывных возрастов для отбытия воинской и трудовой повинностей. Каждое управление призывного района должно было состоять из мобилизационного, войскового и трудового секторов под командованием бывших солдат или офицеров так называемого «черного рейхсвера».

После долгих размышлений Бломберг согласился отнести мой план на подпись Гитлеру. Эта оперативная разработка стала моей лебединой песней в рейхсвере: ровно через месяц состоялась моя явка перед отбытием, а еще через месяц, 1.10.1933, я получил назначение в Потсдам. Оперативный план был принят к исполнению только через год, 1.10.1934. К сожалению, мой последователь оберстлейтенант Георг фон Зоденштерн отказался от включения в структуру управления призывных районов имперской службы труда.

Летом 1933 г. я принял должность пехотного командира–3, в частности, принимал участие в учебных стрельбах 5 артполка в Графенвере. По установившейся традиции – в третий раз за карьеру – к осенним стрельбам был отозван в штаб главнокомандующего «Группой 2» в Касселе генерала Рейнхарда,[35]35
  Фактическая ошибка, о возможности которой предупреждал во вступлении генерал—фельдмаршал Кейтель, писавший воспоминания без справочной литературы. Генерал Вальтер Рейнхард вышел в отставку вслед за Гансом фон Сектом и скончался 8 августа 1930 г, за три года до описываемых выше событий.


[Закрыть]
с которым меня связывала старая дружба со времен 1–й мировой войны. Его ранняя смерть была большой потерей для немецкого офицерского корпуса. В свое время его неправедно обвиняли в социал—демократических пристрастиях и за глаза величали «демократом», кем он, само собой разумеется, никогда не был.

В завершение моей службы в управлении рейхсвера (генштабе) я выехал в инспекционную поездку в расположение «Группы прикрытия границы Ост», дислоцировавшейся на польском направлении от чехословацкой границы до Балтийского моря. Эта поездка была очень важна для меня: во—первых, именно я, сидя в берлинском кабинете, столько лет занимался организацией пограничной службы на Востоке; во—вторых, я смог принять участие в пограничных маневрах «черного рейхсвера»; в—третьих, мне выпала редкая возможность повидаться со старыми приятелями и бывшими однополчанами. Здесь мне довелось встретиться и познакомиться с людьми, которых сегодня имею честь причислить к числу самых преданных своих друзей. За всю жизнь их было у меня не так уж и много. Рядом со мной остались только те, кто были мне близки с юных лет, а уже в зрелом возрасте мне посчастливилось познакомиться с майором в отставке фон Бризеном и майором в отставке фон Вольфом. С годами наша дружба становилась все крепче и продолжалась до тех пор, пока смерть не разлучила нас. Оба они пали в сражении на Восточном фронте в России.

В лице майора фон Бризена я в свое время познакомился с великолепным солдатом и в 1934 г. отрекомендовал его главнокомандующему 3 военным округом (Берлин—Бранденбург) генерал—оберсту Вернеру фон Фричу. Фрич инспектировал пограничную командно—штабную игру «черного рейхсвера» и после знакомства с Бризеном отдал приказ о его незамедлительном призыве на действительную службу из запаса и поставил командовать батальоном. В 1939 г. фон Бризен командовал полком и был награжден «Рыцарским крестом» по итогам польской кампании.

Майор фон Вольф (был награжден «Pour le merite»[36]36
  Прусский орден «За заслуги» – знак высшего военного отличия.


[Закрыть]
в 1918 г. как командир 4 егерского батальона) после выхода в отставку стал землевладельцем. Управлял имением своей тещи в Куссерове, а позднее стал владельцем собственного землевладения в Вустервице под Шлаве. Вольф служил офицером штаба добровольческой «Померанской» пограничной дивизии. Перед началом польской кампании был призван на действительную военную службу из запаса. Командовал полком во Франции и в России. Погиб на Восточном фронте под Смоленском. Был награжден «Рыцарским крестом», увы, посмертно. Гитлер познакомился с ним зимой 1939/40 гг. под Саарбрюкеном и остался доволен состоянием дел во вверенной ему части. В 1941 г. он отправил «Рыцарский крест» вдове с собственноручным соболезнованием.

Горжусь тем, что судьба свела меня с такими людьми, и искренне завидую им, не увидевшим крушения государства и армии.

После нескольких дней отдыха в охотничьих угодьях Вольфа в Куссерове 1.10.1933 я вступил в свою новую армейскую должность в Потсдаме. Я был назначен территориальным командующим и комендантом потсдамского гарнизона, в состав которого входили: 9 пехотный полк под командованием будущего фельдмаршала Эрнста Буша, 4 кавалерийский полк, 3 артдивизион и т. д. Тогда в Потсдаме я хорошо познакомился с оберстом Бушем, одним из лучших полковых командиров немецкой армии.

В компетенцию территориального командующего входили предмобилизационные мероприятия, а также вопросы комплектования и пополнения воинских частей. Кроме этого, в круг моих полномочий входили вопросы подготовки и переподготовки пехотных и артиллерийских офицеров резерва в учебных лагерях под Деберицем и Ютербогом, краткосрочная подготовка боевых расчетов и т. д. Для собственной тренировки я неоднократно проводил гарнизонные учения, вызывавшие повышенный интерес центрального руководства и превращавшиеся в мой персональный смотр. Я был по—настоящему счастлив, вырвавшись на свежий воздух из духоты министерства, оставив где—то в прошлом опостылевшее однообразие канцелярской работы и опротивевший письменный стол. В аристократическом Потсдаме издавна оседали вышедшие в отставку высшие армейские офицеры. Светская жизнь била ключом! На бесконечные званые ужины и «на кружку старого доброго пива» в офицерский клуб 9 полка – «вотчину» гостеприимных хозяев, оберста Буша и его блестящего полкового адъютанта гауптмана Рудольфа Шмундта (будущего адъютанта фюрера), – с удовольствием приезжали берлинские генералы и гогенцоллерновские принцы.


Потсдам 1934

В январе 1934 г. с моим 80–летним отцом случился апоплексический удар, когда он устраивал финансовые дела имения в гандерсхаймском Рейхсбанке…

…Мой предшественник генерал—майор Максимилиан фон Вейхс (будущий генерал—фельдмаршал, командующий группами армий) до весны 1934 г. не съезжал со служебной гарнизонной квартиры. Несмотря на неоднократные попытки, найти подходящее жилище в Потсдаме было решительно невозможно, поэтому мы с супругой оставались в Берлине, в нашей квартире на Альт—Моабит, 16. В связи с этим отпала необходимость перевода в другую гимназию Ханса—Георга и поисков нового места работы для Эрики. Старшие сыновья окончили школу на Пасху 1933 г.[37]37
  Ханс—Георг Кейтель (1919–1941), младший сын фельдмаршала, погиб в России в чине лейтенанта.
  Эрика Кейтель (1912–1942) – младшая дочь фельдмаршала Кейтеля, скоропостижно скончавшаяся от туберкулеза.
  Аполлония (Нона) Кейтель (1911) – старшая дочь фельдмаршала – после смерти деда вышла замуж за управляющего имением Хельмшероде Фридриха Иллинга (после наложения ареста на движимое и недвижимое имущество фельдмаршала Кейтеля британской военной администрацией управлял имением по поручению доверителя в 1945–1952).
  Карл—Генрих Кейтель (1914), старший сын фельдмаршала, избрал профессию шталмейстера, а к началу войны поступил в кавалерийский полк.
  Эрнст—Вильгельм Кейтель (1915), средний сын фельдмаршала, во время войны служил офицером 6 артполка в Миндене.


[Закрыть]

Каждое утро я выходил к городской станции надземной железной дороги и ровно через три четверти часа был в Потсдаме в здании бывшей канцелярии 1 гвардейского кавалерийского (спешенного) полка возле гарнизонной церкви.

Весной 1934 г. я получил приказ министерства рейхсвера приступить к формированию новой пехотной дивизии в Потсдаме…

…Мое первое выступление перед общественностью состоялось 1 мая на государственный праздник – «национальный день труда». В этот день на одной из потсдамских площадей собрались представители партии, правительства и вермахта. Громкоговорители транслировали речь Гитлера из Берлина, с митинга на Темпельхофском поле. Стояла удушливая жара. После того, как солдаты роты почетного караула 9 полка один за другим стали падать в обморок от перегрева, я разрешил им снять шлемы и сесть.

В начале мая в Бад—Наухайме состоялись выездные военные игры генштаба – первые из тех, что проходили под началом нового главнокомандующего сухопутными войсками генерал—оберста фон Фрича, с 1.4.1934 г. сменившего на этом посту фон Хаммерштайна. Этому назначению предшествовали интриги фон Бломберга, пытавшегося выдвинуть свою креатуру – Вальтера фон Рейхенау. Угрожая уходом в отставку, он в ультимативной форме потребовал у Гинденбурга, чтобы тот высказался в пользу его ставленника. Старый маршал взвесил все «за» и «против» и назначил Фрича несмотря на мощную поддержку Рейхенау со стороны Гитлера. Первая попытка отдать армию на откуп «национал—социалистическому генералу» закончилась провалом. Тогда я искренне порадовался за своего старинного приятеля и отправился к нему в кабинет с поздравлениями. Фрич поблагодарил за визит и сказал, что я первый, кто пришел поздравить его с новым назначением.

Я спланировал поездку в Бад—Наухайм так, чтобы заехать к старику отцу, и провел два чудесных дня в отчем доме. Отец с трудом оправился после январского удара, но выглядел бодрее и свежее по сравнению с моим последним визитом. Дважды мы совершили с ним пешеходные прогулки—экскурсии по его образцовым полям. Отец был необыкновенно энергичен и рассказывал мне о планах переустройства усадьбы и пастбищного хозяйства, о мелиорации земель и об отводах, которые нужно будет в ближайшем будущем проложить от строящегося водопровода Гарц – Бремен (железные трубы большого диаметра лежали у ворот поместья и вдоль магистрали)…

…Не знаю, что или кто движет людьми в преддверии вечности – возможно, в тот день, осознанно или неосознанно для самого себя, он хотел донести до меня свою последнюю волю…

Вечером второго дня я покинул отчий дом и выехал в Бад—Наухайм, успокоенный и умиротворенный. Через сутки, когда я только переодевался после дороги, меня срочно позвали к телефону. Доктор Дурлах только что вернулся из Хельмшероде и сообщил мне, что с отцом случился второй удар, который он вряд ли перенесет. Первым же утренним поездом я выехал в Хельмшероде и был там уже во второй половине дня 8 мая. Доктор Дурлах встретил меня в имении и сказал, что состояние отца безнадежно…


«Ночь длинных ножей»

Вторая, скрытая от общественности, сторона деятельности территориального командующего заключалась в обеспечении совершенно секретных программ возрождения вермахта. По долгу службы мне приходилось общаться с персоналом нелегальных управлений призывных районов, заниматься вопросами складирования и хранения стрелкового оружия, а также организацией секретных ремонтных баз и мастерских.

Я долго не мог понять, с чем связана бурная активность, которую развили на моей территории штурмовики СА и их командование. Обергруппенфюрер СА Карл Эрнст, фюрер территориальной организации «Берлин – Бранденбург», доброволец 1–й мировой войны (самокатчик связи), формировал в Потсдаме одну боевую группу СА за другой и, по донесениям моих офицеров, искал выход на министерство рейхсвера. Летом 1934 г. в беседе со мной он завел разговор о секретных арсеналах рейхсвера, располагавшихся на территории потсдамского гарнизона. Дескать, он опасается за сохранность воинского имущества, поскольку численность отряженной рейхсвером охраны явно недостаточна, и его штурмовые отряды могли бы взять под свой контроль оружейные склады и мастерские. Я вежливо поблагодарил, отказался и тут же отдал приказ о переводе некоторых арсеналов с винтовками и пулеметами на запасные базы, поскольку после состоявшегося с Эрнстом разговора действительно стал испытывать беспокойство за сохранность оружия.

Мой Ia майор Энно фон Ринтелен, будущий военный представитель рейха при «Командо Супремо» – главном штабе итальянских вооруженных сил, и я вовремя почуяли неладное. По моему приказу фон Ринтелен, в прошлом блестящий контрразведчик (во время 1–й мировой войны служил в управлении 3–Б генерального штаба сухопутных войск под командованием Вальтера Николаи), якобы согласился сотрудничать с руководством СА. Пока мы перевозили оружие в безопасное место, фон Ринтелену удалось узнать, что это оружие необходимо людям Рема для проведения какой—то «политической акции в Берлине, запланированной на конец июня».

В Берлине я отправился с докладом к Фричу, но не застал его на месте и обратился к Рейхенау. Вдвоем мы отправились к Бломбергу, где я доложил о тайных планах берлинской группы СА. Бломберг холодно возразил, что все это моя фантазия. СА верны фюреру, и с их стороны не может возникнуть никакой угрозы. Я не удовлетворился этими разъяснениями и, вернувшись в Потсдам, отдал приказ Ринтелену «копать» дальше. Во второй половине июня в мой служебный кабинет в Потсдаме опять пришел Эрнст – на этот раз в сопровождении своего адъютанта фон Мореншильдта и начальника штаба СА Зандера. На всякий случай я вызвал к себе фон Ринтелена.

Эрнст начал издалека, но в конце концов опять вернулся к оружейным арсеналам. Тут же в разговор включился Зандер и доверительно сообщил, что, по имеющейся оперативной информации, коммунисты знают о существовании секретных складов с оружием и боеприпасами и планируют их захват. Я изобразил сомнения и колебания, но все же «решился» и назвал им 3 небольших арсенала, расположенных в отдаленной местности. Само собой разумеется, что никакого оружия там уже не было. Мы остановились на том, что передача арсеналов под охрану СА произойдет после согласования деталей между моим Ia и службами складского хозяйства. На прощание Эрнст сообщил нам, что в конце месяца отправляется в длительную загранкомандировку и перед отъездом назовет мне своего преемника.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю