Текст книги "Страсть (СИ)"
Автор книги: Виктория Вайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 39
После возвращения из Венгрии, побыв немного дома и распродав всё, что только можно было продать, Валерка скопил достаточно внушительную сумму, часть из которой отдал Андрею, узнав, что тот вознамерился поступать во ВГИК на режиссуру, остальное же он планировал потратить на свадьбу. Его решение было окончательным и никакие другие варианты не рассматривались, кроме единственного – Вика должна стать его женой. Несмотря ни на что.
Как и в первый раз, он нашёл приют у Норы, и был крайне удивлён застав в её квартире Павла Андреевича, который по-хозяйски развалившись на диване смотрел телевизор. Совсем недавно муж Норы вернулся домой весь избитый, собрал свои пожитки, и не попрощавшись ушёл, как выяснилось, навсегда. Но свято место пусто не бывает, обиды уже давно забылись, и она решила, а почему бы не вернуть Пашку, а то он от одиночества окончательно сойдёт с ума на даче. Да и ей справляться с хозяйством и двумя детьми будет легче.
– Вот это сюрприз, – удивлённо произнёс Павел Андреевич, увидев вошедшего в комнату Валерку, – видимо от тебя, Миронов, нам не суждено избавиться.
– Думаю, что да, если учесть, что я собрался сделать предложение вашей дочери.
Павел Андреевич удивлённо посмотрел на него.
– Ты уверен?
– Да.
– Ну что ж, может у тебя что-то и получится. Нора! У нас есть выпить? Нужно бы отметить событие.
– Отмечать пока ещё рановато, – перебил его Валерка.
– Ну тогда выпьем по другому поводу, – подключилась к разговору Нора, – у моей старшей дочери сегодня день рождения, обещала прийти. Познакомлю вас.
– Может не надо знакомить, а то ещё влюбится, – засмеялся Павел Андреевич. – Она красивая… Даже красивей чем Вика твоя. Я её, правда живьём ещё не видел, только на фотографии, но я тебе скажу, девица, что надо.
Этого Валерка боялся меньше всего, его беспокоило другое, как вернуть Вику, как объяснить ей, что он не убийца, а всё случившееся – это нелепая случайность. Понятно, что в тот день её переполняли эмоции, да, и он вспылил, не попытавшись даже объясниться, хотя, вряд ли бы она стала его слушать. Расставание было лучшим лекарством, благодаря которому Валерка выздоровел окончательно, но он даже предположить себе не мог, какие побочные эффекты от этого лекарства проявились у Вики.
Тем временем Нора начала накрывать на стол. Она сегодня совершенно не была похожа на себя, и не только из-за нового платья и шикарной причёски, что-то неуловимое было в её взгляде, словно она готовилась к чему-то очень серьёзному и важному.
– А сколько вашей дочери исполнилось? – поинтересовался Валерка.
– Восемнадцать. Уже совсем взрослая. Нашла работу. Говорит, денег хватает, чтобы попробовать жить отдельно.
– Небось хахаля завела, какого-нибудь, – съязвил Павел Андреевич.
– Ну и что здесь плохого. Может не хахаль вовсе, а порядочный мужчина, – парировала Нора, – она что хуже других, сколько можно жить в нищете. Думаешь мне легко было растить девчонок. Один умер, другой сбежал…
– А не надо было меня тогда выгонять. Может быть всё по другому бы и сложилось.
– Кто же тебя, Паша, выгонял? Ты же сам испугался. За задницу свою испугался. И что в итоге получил?
– Да испугался. Я ради чего двадцать лет ишачил…
– Для того чтобы уже который год на чужой даче прятаться? – не сдержалась Нора.
– Нет, лучше было гнить в Сибири.
– Перестаньте ругаться, – вклинился в разговор Валерка, – вы же сейчас вместе, значит чувство никуда не делось. Вы же любили друг друга.
– Ой, Валерочка, любили, – со вздохом произнесла Нора.
Павел Андреевич тут же успокоился и задумавшись, закурил, действительно, было что вспомнить, но признаваться, в том, что сам виноват в разрушении счастья сразу двух женщин, он не хотел.
Из коридора донёсся звук открывающейся двери, и Нора, сорвав передник, рванулась встречать дочь. Павел Андреевич пригладил волосы, пересел с дивана за стол, каким-то молниеносным движением налил в рюмку водку и одним глотком, даже не скривившись, выпил её.
– Познакомьтесь, – радостно произнесла Нора, входя в комнату под ручку с дочерью, – вот и наша именинница. Это Павел Андреевич, а это Валерий.
Девушка действительно была очаровательна, но Валерка обратил внимание, на огромные синяки под глазами, такие бывают либо от недосыпа, либо от усталости.
– Очень приятно, – сказала она по русски с сильным акцентом, и протянула навстречу гостям руку, – меня зовут Юдит.
– Я же говорил – красавица, – Павел Андреевич, снова наполнил свою рюмку. – За твоё здоровье!
– Подождите, – громко сказала Нора, – я хочу кое что сказать, перед тем, как мы начнём праздновать.
– Что ещё? – возмутился он. – Сбиваешь с ритма.
– Это важно. Поставь, пожалуйста, рюмку и присядь. То что я скажу, касается тебя тоже, – было видно, что Нора очень сильно волнуется. – Я, конечно, готовила длинную и складную речь, но сейчас понимаю, что вряд ли её произнесу, чтобы не сбиться. Поэтому скажу просто… Юдит… Это твой отец.
Нора села, и залпом выпила стоящую рядом с ней рюмку водки. Дочь посмотрела на мать как на сумасшедшую. Точно так же на неё уставился и Павел Андреевич. Пауза явно затягивалась.
– Ну что вы смотрите на меня? Лучше друг на друга посмотрите.
– Мама, ты серьёзно? А как же мой… – Юдит хотела сказать «папа», но запнулась, не зная как продолжить.
– Получается, что у тебя два папы, один тебя вырастил, а это твой настоящий отец.
– Как ты могла мне не сказать, что беременна? – Возмутился Павел Андреевич. – Может быть я не ушёл бы тогда.
– Паша, ты произнёс ключевую фразу «может быть», – ответила Нора. – И я бы осталась одна… с пузом, а так вышла замуж, спокойно родила…
– Мама, но это же обман! – закричала Юдит.
– Нет, дочь, это не обман, это было наше спасение, и другого выхода у меня не было. А у него была своя семья… И он выбрал семью…
– И чем всё закончилось…, – вздохнул Павел Андреевич.
– А ты не думал, что это было твоим наказанием за предательство. Кому стало лучше? Ты сколько лет мыкаешься один, я прожила жизнь чёрти как, жена твоя бывшая, тоже, думаю, икру ложками не ела… и дочка…
Нора вдруг прервала свою тираду, и посмотрела на Валерку, который понял, почему она не смогла дальше говорить. Вырисовывалась какая-то адская картина, ведь первая дочь Павла сейчас живёт здесь и занимается она… Боже, она же занимается блядством. Нора вспомнила, что сама звонила на студию и ей подтвердили – девушка по имени Вики, действительно, числится в штате студии. А что делает эта студия? Она снимает поронографию… Между Валеркой и Норой установилась какая-то телепатическая связь и он, догадавшись о крутящемся в её голове вопросе, а знает ли Павел Андреевич, чем занимается его дочь, едва заметно покрутил головой, давая понять, что не знает. Сейчас можно было бы увести разговор в другую сторону, сменить тему, но новоиспечённый отец решил, его продолжить.
– Так что, Миронов, ты нашёл мою дочь?
Валерка замешкался, но решил, что лучше будет соврать.
– Нет. К сожалению не нашёл.
– Получается, что у меня есть сестра? – спросила Юдит. – Она что живёт в Будапеште?
– Скорей всего да, – сказал Павел Андреевич, – у нас вот есть сыщик, который грозился её найти, но облажался.
– Валерий, а почему вы её разыскиваете?
– А он втюрился в неё, – ответил за Валерку Павел Андреевич.
– Как интересно! – Восхитилась Юдит. – А как её зовут?
– Виктория, – наконец смог включиться в разговор Валерка.
– Ух ты, у меня тоже есть подруга, которую зовут Виктория. Мы называем её Вики.
Какое-то напряжение повисло в воздухе после того, как прозвучало это имя. Первой не выдержала Нора.
– А где вы работаете?… Чем занимаетесь?… Я никогда тебя не спрашивала об этом.
И тут пришло время задуматься Юдит. Она не предполагала, что когда-то придётся рассказывать о своём месте работы, и что при этом нужно будет кому-то врать.
– Ну… На студии… Короче, в агентстве модельном.
– Тоже голяком фотографируешься? – заржал Павел Андреевич.
Юдит с презрением посмотрела на него.
– Паша, прекрати, – прикрикнула на него Нора. – Юдит, ты что-то скрываешь?
– Ничего я не скрываю. Чего вы ко мне пристали? Вам, что поговорить больше не о чем?
Она вскочила из-за стола и выбежала в коридор. По-детски как-то получилось, но лучшего варианта она придумать не смогла. Следом выбежал Валерка. Он захлопнул стеклянную дверь, ведущую в гостиную и подпёр её спиной.
– Подожди, Юдит, не уходи, – он достал из портмоне фотографию Вики. – Посмотри, это она?… Твоя подруга.
Юдит взяла в руки снимок и поднесла по-ближе к глазам, подслеповато прищурившись.
– Да, это она…
И только сейчас до неё дошло, что Вика это и есть её сестра…
– О боже, – прохрипела она, выронив фотографию из рук.
Юдит бежала вниз по лестнице, хватаясь то за стену, то за перила, чтобы не упасть. Голова кружилась, её тошнило, ноги подкашивались, слёзы двумя потоками лились из глаз. Ей хотелось укрыться где-нибудь, спрятаться, чтобы никого не видеть и ничего не слышать. Ей просто хотелось умереть вместе с любовью, которая уже умерла.
Валерка бежал следом за Юдит, и догнав её у самой дороги, схватил за руку.
– Мне нужно поговорить в Викой.
– Её сейчас нет, – сквозь слёзы произнесла она, – Вернётся через два дня.
– Я хочу оставить ей записку. Может быть она сумеет меня простить.
– Может и сумеет… Пойдёмте. Мы живём… Жили вместе. Я буду собираться, а вы пишите, что хотите.
– Вы жили вместе?
– Да, а что здесь такого, – Юдит вытерла слёзы рукавом, – а вот теперь не живём больше…
Такси очень быстро домчало их к знакомому дому. Обоим было невыносимо трудно входить внутрь, у каждого были на то свои причины, Валерка ждал встречи с Викой и боялся, что больше никогда не сможет сюда вернуться, а Юдит понимала, что уходит отсюда навсегда. Она вырвала листок из тетрадки, положила его на стол, и порывшись в сумке, нашла там ручку.
– Пишите. А я пока буду собираться.
Она выволокла на центр комнаты чемодан, и начала складывать в него вещи, попутно нажав на кнопку автоответчика на телефоне. Он посигналил немного, и через мгновение из динамика донёсся голос Вики: «Привет, милая, я уже закончила. Через час вылетаю из Лос-Анджелеса, потом пересадка в Лондоне. Если всё будет без задержек, жди завтра к девяти утра. Целую»
– Ну вот, видите как всё хорошо складывается, – сказала Юдит, едва сдерживаясь, чтобы снова не зареветь, – она будет завтра в девять. Можете ничего и не писать, я оставлю ключ, дождитесь Вику и всё ей сами скажите. Она обязательно вас простит. А я ухожу…
Валерка проводил Юдит, и в первом попавшемся цветочной магазинчике купил охапку роскошных алых роз, расставил их во всех комнатах, навёл в квартире порядок и ещё раз сбегал вниз, за продуктами. Всё это время он представлял себе идеалистическую картинку их предстоящей встречи, как он будет вымаливать прощение, как станет на колено и протянет любимой коробочку с кольцом, со словами – Вика, выходи за меня…
Он так и не смог уснуть в эту ночь. Стрелки часов невыносимо медленно приближались к девяти… Потом к десяти… К двенадцати… В конце концов, за окном стемнело, а Вика всё не приезжала… Дурацкие мысли вертелись в его голове. Утром, разбитый от переживаний и двух бессонных ночей, Валерка приехал к Норе, чтобы с её помощью узнать хоть что-то. Он долго звонил в дверь, но никто не открывал. Уже собрался уходить, как изнутри донёсся какой-то грохот и послышался звук разбившегося стекла. Валерка снова начал звонить и колотить кулаками в дверь. В это время за спиной раздался голос Норы:
– Валерий, что случилось?
– О, господи, а я подумал, что-то с вами случилось, – с облегчением вздохнул он.
– С чего ты взял?
– Там что-то разбилось… Я звоню, а никто не открывает.
– Странно. Паша должен быть дома.
Она вставила ключ в замок и открыла дверь.
– Паша! Ты дома!? – крикнула она с порога
В ответ тишина, и только какой-то странный шипящий звук доносился из гостиной. Нора не торопясь разулась, заглянула на кухню, потом в спальню, распахнула стеклянные двери гостиной, постояла секунду и как подкошенная рухнула на пол. Валерка подбежал к ней, но представшая перед глазами картина, чуть не лишила чувств и его самого… Перевёрнутый стол, разбитое стекло в серванте, огромная лужа на ковре…, и над ней босые мужские ноги, раскачивающиеся из стороны в сторону…
Валерка хотел было кинуться к Павлу Андреевичу, но увидев его искажённое гримасой смерти лицо, понял, что уже поздно. Он перетащил Нору в спальню, положил её на кровать и убедившись, что она дышит, вернулся в гостиную. Первое, что он хотел сделать, выключить противно шипящий телевизор. Этот звук был хорошо ему знаком, так шипела видео кассета, когда заканчивался фильм. Валерка нажал на видеомагнитофоне кнопку ускоренной перемотки назад, и вскорости шипение сменилось ползущими вниз титрами, а вслед за ними быстро замелькало изображение, он подождал немного, и нажал «плей»… На него с экрана, глазами полными грусти, смотрела Вика, её лицо было залито спермой… Он отвернулся, схватил, валяющуюся на полу вазу, и со всей силы швырнул её в сторону телевизора. Последовал глухой взрыв, и комната моментально наполнилась едким дымом. Валерка вытащил из видеомагнитофона кассету, сломал её пополам и вышвырнул в окно.
После многочасового изматывающего перелёта Вике предстояло просидеть ещё часов шесть в Лондоне, дожидаясь стыковочного рейса. Малоприятная процедура, учитывая как ей хотелось по-быстрее попасть домой и вновь оказаться в объятиях Юдит. Она ни на секунду не переставала думать о ней, ловя себя на том, что окончательно потеряла рассудок, что подтверждал носовой платочек любимой, который Вика незаметно стащила из её сумочки. Этот запах возбуждал и будоражил. Её поведение неадекватное поведение пугало окружающих пассажиров, решивших, что у девушки либо что-то не так с головой, либо она наркоманка. Они и представить себе не могли, что это на самом деле.
Устав от ожидания, Вика попыталась сконцентрироваться хоть на чём-то, пробовала читать, слушать музыку, даже урывками смотреть телевизор, висящий над барной стойкой маленького кафе, расположенного в нескольких шагах от неё, но телевизор был без звука, и картинки просто забавно сменяли друг друга. Можно было самой придумывать новости. Вот пожарные спасли кошечку, а вот аншлаг на концерте Мадонны, а вот смешные пингвины в зоопарке, а вот полицейские арестовали какого-то красавчика… Знакомое лицо… Вика даже привстала. Это был Дэвид, её вчерашний партнёр по съёмкам.
– Сделайте, пожалуйста, громче, – попросила она бармена, подойдя к стойке, – и один Мартини.
Бармен прибавил звук… «…по предварительным данным, полученным в ходе следствия, полицией Лос-Анджелеса арестован известный порно актёр Дэвид Прайс. Он обвиняется в сокрытии факта собственного заражения и следовательно в распространении вируса СПИДа среди своих коллег. По неофициальным данным, за истекшие шесть месяцев им умышленно было инфицированно около пятидесяти человек, среди которых…» Дальше Вика уже ничего не слышала. Она доплелась до своего места и практически без чувств, опустилась в кресло.
– Вам плохо? – Участливо поинтересовалась пожилая дама, сидящая рядом.
– Спасибо, мадам, всё хорошо… Просто закружилась голова.
Она не помнила как села в самолёт, как вышла из него, как взяла такси и назвала адрес, не помнила как доктор Дереш перетянул ей руку резиновым жгутом и вонзил иглу в вену, чтобы взять кровь для теста.
– Деточка, а что это за шрам у тебя на запястье? Был повод уйти? – услышала она сквозь звон, стоящий в голове.
Вика промолчала, наблюдая за тем как бордовая жидкость, пенясь, наполняла стеклянную внутренность шприца. Впереди был целый час ожидания, целый час разделяющий, прошлое и будущее. А будет ли будущее? Или рядом со старым шрамом появятся новая рана? Ну уж она то вряд ли успеет зажить…
С приговором, распечатанным на скучном медицинском бланке, Вика вышла из клиники, волоча за собой чемодан, набитый барахлом предназначенным для съёмок. Ей казалось, что сейчас всё вокруг должно измениться – деревья обсыпаться, трава пожухнуть, птицы должны умолкнуть, люди исчезнуть с улиц, а солнце превратиться в чёрное холодное пятно… Но ничего не произошло. Мир не обратил внимание на пылинку, которой суждено было в скором времени бесследно исчезнуть.
ЭПИЛОГ
Автобус остановился у края села. Из него вышла женщина в чёрном, и направилась вдоль покосившегося забора к заброшенному дому, стоящему у самого леса. Двор по пояс зарос бурьяном, и только узенькая тропинка вела ко входу. Женщина вставила ключ, отперла замок и закрыла дверь изнутри на щеколду. Сквозь щели, забитых досками окон, пробивались слабые лучи света. Женщина огляделась по сторонам, взяла со стола керосиновую лампу и чиркнув спичкой, зажгла фитиль. В комнате стало светлее. Она отшвырнула ногой половик и отодвинула в сторону огромный сундук, стоящий у стены. Под ним оказалась крышка погреба. Повозившись немного, женщина дёрнула крышку, и та со скрипом отошла вверх. Из черноты пахнуло холодом, сыростью и смрадом человеческих нечистот. Женщина достала из принесённой сумки свёрток и положила его у самого края, рядом поставила пластиковый контейнер с едой и термос. После этого сняла со стены деревянную лестницу и опустила её в погреб.
– Можешь вылазить, – крикнула она, и быстрым шагом вышла из дома, не заперев его на ключ.
Снизу послышалась возня и скрип ступенек. Грязные пальцы с обгрызанными ногтями вцепились в края погреба, через мгновение показалось женское лицо. Выбравшись наружу, пленница обессиленно опустилась на пол. Она была совершенно голая, опутанная космами грязных седых волос. По её ощущениям прошло несколько часов. Тело уже успело насладиться теплом и сухостью, лёгкие напитались кислородом, изрыгнув из себя серую слизь, глаза перестали жечь, и сквозь щёлочки приоткрытых век Рита начала различать контуры окружающих её предметов. Первое, что она сделала, дотянулась до крышки погреба и что есть силы дёрнула её на себя, та с грохотом захлопнулась, обдав потоком сырой вони из погреба. Рита ощупала руками пространство возле себя и наткнулась на больной пакет, внутри которого лежала одежда, это было удивительно, но она до сих пор хранила её запах. Джинсы, водолазка, кроссовки, трусики и даже носки. Она испытывала что-то похожее на оргазм, когда проводила рукой по тёплой ткани, но не решилась одеть всё на себя, не хотела осквернять их чистоту своим покрытым коростой телом. Опёршись на сундук, Рита встала, и придерживаясь то за стол, то за спинку стула, подошла к стоящему в дальнем углу комнаты шкафу с зеркалом, провела по нему ладонью, стерев пыль, отбросила за спину копну слипшихся грязных волос и только после этого широко открыла глаза. Луч от керосиновой лампы упал ей на лицо, одновременно с этим ослепив… Прищурившись, Рита смотрела на своё отражение и беззвучно плакала, плакала без слёз, они у неё давно закончились…
Автобус, сделавший круг в соседнем селе, притормозил на том же месте. Женщина в чёрном вошла внутрь и уселась возле окна, сняла платок, упёрлась лбом в стекло и закрыла глаза. За эти годы она, конечно же изменилась, став ещё не красивее, чем тогда, когда была принята в компанию двух красавиц, сводивших с ума всех окружающих.
