Текст книги "Страсть (СИ)"
Автор книги: Виктория Вайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 37
Иштван всю жизнь задавался вопросом – зачем кто-то сделал так, что банальное проникновение друг в друга с целью получения потомства, превратилось в некое таинство, при умелом использовании которого, совокупляющиеся особи получают наслаждение несравнимое по своей остроте ни с чем другим. И вообще, зачем это разделение на мальчиков и девочек, все эти замысловатые дырочки и витиеватые отросточки? Почему одних так возбуждают округлости в районе груди, а другие не могут спокойно смотреть на место, расположенное внизу спины. Что в них такого, что заставляет наполняться кровью органы, отвечающие за половые признаки, и почему обязательно их нужно воткнуть друг в друга, при этом соблюдать какие-то правила, типа – шампанское, цветы, бельишко шёлковое, носки чистые… Не проще ли было потереться носами и тем самым передать друг другу семенной материал или плюнуть друг другу в рот, и через какое-то время одновременно забеременеть. Насколько было бы проще всем жить. Никаких тебе проблем – хочу, не хочу, голова болит, у меня эти дни, я устала, у меня не стоит, ты мне изменяешь, а я видела как ты дрочишь в ванной, сама дура, не храпи, собирай вещи и уходи, хочу брюлик, пошла нахер, а у тебя изо рта воняет, я люблю тебя, возьмёшь в рот, купи машину… А это совместное проживание в замкнутом пространстве. Это же вообще ужас – утренний выход из спальни в застрявших в задницу трусах, синяки под глазами, взъерошенные волосы, вонючие тапочки и в довершении картины бытия мелодичный пердёж, доносящийся из туалета. И после этого нужно убедить себя, что всё это любовь.
После того как Вика переехала на другую квартиру, Иштван словно с цепи сорвался. Девушки, прошедшие очередной кастинг, одна за одной оказывались у него дома, и не просто так, а с последствиями. Оргиям, которые он устраивал, не было конца. Он словно мстил за собственное неумение удержать ту, которую считал своей. Девушки думали, что отдавшись своему будущему шефу, они смогут обеспечить себе безбедное будущее и гарантировать постоянную занятость не только в его постели, но и на съёмочной площадке, но у него были совсем другие планы. Отработанный материал, Иштван отправлял, как он говорил, на утилизацию, пополняя телами не очень умелых девиц растущие как грибы после дождя публичные дома. Ему ничего не стоило поступить точно так же и с Викой, ведь она была в ещё более шатком положении, чем местные, но он этого не делал, не объясняя причин даже самому себе.
Иштван заметил, что она ушла со съёмок ни с кем не попрощавшись. Отработала, как всегда, великолепно, и что стало причиной внезапного отъезда он не стал выяснять, а сделал всё так как делал и раньше, собрал троих старлеток, которые мелькали в массовке и объявил, что они приглашены на вечеринку. Радости было, как-будто все вместе получили Оскара.
– Через пять минут в моей машине, – распорядился Иштван, – кто опоздает, сладкого не получит.
И девчонки побежали в гримёрку собирать свои вещи и прихорашиваться.
– Сильвия, что с Вики случилось? – спросил он у подошедшей к нему ассистентки.
– Сказала, что плохо себя чувствует. Попросила отвезти её домой.
– Она точно домой поехала?
– Атилла сказал, что проводил её до подъезда.
– Хорошо. Пейте, отмечайте окончание съёмок, а я поехал. Скажи Атилле, чтобы принёс мене ключи от машины. И подгони там девок. Хватит копаться.
Иштван уселся за руль, а девчонки, хохоча и толкаясь, запрыгнули на заднее сиденье, наполнив салон густым приторным ароматом трёх разных духов. Монти поморщился открыл окно и раскурил сигару, чтобы хоть как-то забить въедливый запах самочек, ожидающих секса. Он уже определился, какая из них будет первой, а кого оставит на закуску. Мерс мчался по ночному городу не соблюдая правила дорожного движения, всё равно вокруг было пусто. Иштван вдыхал ароматный сигарный дым, наслаждаясь скоростью и рокотом мотора. И вдруг, громкий хлопок… Машину резко рвануло в сторону, она выскочила на встречную полосу и лоб в лоб врезалась в неторопливо едущий вдоль бордюра грузовик…
Иштван с трудом приоткрыл глаза, что-то горячее текло сверху и обжигало их. Это движение век вызывало страшную боль во всём теле. Последнее, что он запомнил, перед тем как потерять сознание, это придавленная к лицу рука с зажатой между пальцами тлеющей сигарой, ветер раздувал её и жар уже подбирался к его пальцам…
Сильвия не хотела заезжать в офис, но ящики с реквизитом занимали весь багажник. Не успела она переступить порог, как раздался телефонный звонок.
– Иштван Молнар имеет к вам какое-то отношение? – Услышала она ледяной голос в трубке.
– Да. Он владелец этой студии. А я его ассистент. Меня зовут Сильвия.
– Вам нужно срочно явиться на опознание…
Ноги моментально стали ватными, в голове зазвенело и всё вокруг поплыло.
– Что с ним? – прохрипела она.
– Авария. В машине три трупа. Но господин Молнар пока ещё жив. Спасатели извлекают тела. В базе данных был указан этот номер телефона. Кроме вас есть кто-нибудь кто может опознать погибших и подтвердить их личности? Может кто-то из родственников?
– Нет у него никаких родственников. Говорите адрес.
От увиденного у неё чуть не помутился рассудок. Груда искорёженного металла залитая кровью, крики, вонь, скрежет болгарки… и мерцающий огонёк сигары. Сильвия рванулась сквозь оцепление, схватила окурок и крепко сжала его в кулаке, даже не почувствовав боли. Отходя в сторону она чуть не споткнулась о три чёрных пластиковых мешка с девчонками, которым не повезло стать счастливыми.
Первое, что попросил Иштван, когда ненадолго пришёл в сознание – позвать Вику, и она примчалась, взъерошенная, не накрашенная, в комнатных тапочках, стала на колени возле кровати и сжала его руку. Так и простояла несколько часов, пока не почувствовала, как дёрнулся его палец.
– Доктора! – заорала она выскочив в коридор.
Неделю врачи бились за его здоровье, всё это время Вика и Сильвия метались между полицией и госпиталем, дожидаясь от одних экспертиз и результатов расследования аварии, а от других утешительных прогнозов. Наконец, один из следователей сообщил, что причиной катастрофы стала внезапно лопнувшая шина, из-за чего автомобиль потерял управление.
– Всё произошло в одно мгновение, – продолжил он, – господин Молнар, по всей видимости, даже не успел нажать на тормоз. Это следует из того, что на асфальте нет следов торможения. Эксперты исследовали шину и обнаружили, в ней повреждение, которое было нанесено сторонним металлическим предметом. Скорее всего подцепил где-то на обочине…
И вдруг у Вики в голове всплыл разговор с Валеркой в ту ночь, и его фраза: «Я под колесо его Мерса железяку подложил… Чтобы он к тебе не доехал…» И она помчалась домой. Валерка на кухне пил чай.
– Ну что? – Спросил он.
– Валер, тебе лучше уехать. Прямо сейчас, – решительно сказала Вика.
– Почему?
– Ты сам не догадываешься?
– Нет.
– Потому, что ты убийца! – крикнула она. – В чём виноваты те девчонки? За что погибли они? И ещё неизвестно, что будет с Иштваном.
– Ну я же не хотел, – попытался оправдываться Валерка, – я же просто хотел проколоть ему колесо… И всё.
– А если бы он тоже погиб?
Вика перестала метаться по комнате и стала лицом к окну.
– Собирайся, – тихо сказала она, не оборачиваясь.
Валерка встал, а чему возражать, ведь фактически он и есть убийца, пусть не преднамеренно это случилось, но случилось по его вине. Он подошёл к Вике, и попытался обнять её за плечи, она дёрнулась, сбросив его руки. Разговаривать дальше было бесполезно. Он достал из-под кровати чемодан и сгрёб в него все свои вещи.
– Прости меня, – сказал он, захлопнув за собой дверь.
Вика села на пол, и обхватив голову руками, зарыдала.
На следующий день она пришла в больницу, и дежурная сестра радостно сообщила, что господин Молнар пришёл в себя. В палате она застала незнакомого человека, который сидел рядом с кроватью и что-то деловито записывал, Монти лежал неподвижно и лишь скосил глаза в её сторону.
– Милая, подожди немного, – едва ворочая языком вымолвил он, – мы сейчас закончим.
Вика вышла, и в коридоре столкнулась с лечащим врачом.
– Что дальше? – спросила она.
– Пойдёмте ко мне в кабинет, они всё равно заняты.
– А кто у него?
– Это адвокат.
– Всё так плохо?
– Наоборот, – обнадёживающе ответил доктор.
Они уселись на диван в его кабинете.
– Вот снимки. Вашему мужу…
– Он не мой муж.
– Простите. Я хотел сказать, что господину Молнару очень сильно повезло. Несмотря на то, что был повреждены все кости ног, кости таза и нижний отдел позвоночника, он сможет ходить.
– То есть мы сейчас обсуждаем не то, будет ли он жить, а то, будет ли он ходить? – срывающимся голосом произнесла Вика.
– Именно, – радостно ответил доктор, – жить он будет, это на все сто процентов, а вот над восстановлением функции двигательного аппарата придётся долго работать. Есть только одно «но»…
Улыбка исчезла с его лица.
– Не томите, прошу…
– К сожалению о половой функции ему придётся навсегда забыть. Вот смотрите, – он поднёс к свету рентгеновский снимок, – повреждены шестой и седьмой сегменты спинного мозга. Это привело не только к параличу мышц нижних конечностей, но и нарушило функции тазовых органов. И здесь мы ничего поделать не можем. Не знаю как ему об этом сообщить, поэтому сначала рассказал всё вам.
– Я могу сказать ему об этом позже, когда завершится реабилитация, и он начнёт ходить?
– На ваше усмотрение. Я распоряжусь, чтобы персонал держал диагноз в тайне. И не переживайте, на ноги мы его поставим. А дальше сами…
– Спасибо вам, доктор.
Когда Вика вернулась в палату, то адвоката там уже не было. Она подвинула стул, и села поближе.
– Мне доктор только что сообщил, что с тобой всё будет хорошо. Скоро будешь бегать как мальчик.
– Боюсь не скоро.
– Всё не так страшно, как казалось раньше, – нарочито бодро произнесла Вика, – я видела снимки… Ты только не грусти. А что это за человек был у тебя?
– Это Фельдеши, мой адвокат.
– А зачем тебе адвокат?
– Мы составляли завещание.
– Опять ты туда же, – возмутилась Вика. – Зачем тебе завещание? Я же тебе сказала – всё будет хорошо.
– Может быть хорошо и будет, но лучше перестраховаться. На будущее. – Иштван улыбнулся. – А то опять приспичит ночью с девками погонять по городу… Кстати, как они?
Вика отвернулась, чтобы он не видел её слез.
– Что все? – спросил он.
Она кивнула.
– Какой я все-таки идиот.
– При чём тут ты… Следователь сказал, что просто лопнуло колесо. В самый неподходящий момент. Машину занесло… И всё…
– Возьми на тумбочке конверт, – сменил тему Иштван.
– Что здесь?
– То самое завещание. Подписано, заверено, конверт опечатан. Как говориться, вскрыть по необходимости. Ну сама понимаешь…
– А зачем оно мне?
– Никому не доверяю. Пусть храниться у тебя.
– Это большая честь для меня, – саркастично произнесла Вика. – Чем же это я заслужила такое доверие?
– Фактом своего существования.
ГЛАВА 38
Огромная деревянная трость с массивным набалдашником стала для Иштвана неотъемлемым атрибутом его новой жизни. Вика нашла её у одного торговца антиквариатом, и тот утверждал, что она когда-то принадлежала императору Австро-Венгрии Францу-Иосифу. Врал, конечно, но было приятно покупать и дарить.
Трудно было привыкнуть к новому образу Монти. Пока он лежал в больнице, накачиваемый лекарствами, то стал ещё толще, что сильно затрудняло процесс реабилитации, но упорство взяло верх. Но изменился он не только внешне, особенно почувствовались изменения в характере после того, как Иштван понял, что закончился как мужчина. И это хорошо, что его организм был переполнен различными химическими препаратами и пить было строго запрещено, а то бы точно превратился в алкоголика. Но с другой стороны, руководить процессом производства порно стало намного легче, он перестал отвлекаться на собственное возбуждение, хотя и не мог отказать себе в удовольствии затащить очередную старлетку в постель, просто поваляться с ней, поласкать её прелести… а потом мирно уснуть и наутро всё забыть.
И когда на студии появилась новенькая, никто даже не обратил на неё особого внимания. Ну разве что от других девчонок она отличалась невероятно грустными глазами. Но именно это тронуло Вику, когда она впервые встретилась с ней на студии.
– Кто такая? – спросила она Сильвию.
– Зовут Юдит, – затараторила она, сев на своего любимого конька. – Тут такое было! Такое… Потом расскажу, на бегу не получится. В общем, Монти в восторге от неё. Сказал готовить к съёмкам. Кстати, он тебе ничего про это не говорил?
– Нет. А что он должен был мне сказать? – удивилась Вика.
– Он хотел, чтобы ты… Как бы это поделикатнее сказать… Взяла над ней шефство, что ли.
– Это даже интересно. Но я дождусь, когда он сам мне об этом скажет. А что там за фильм? Кто снимается?
Сильвия открыла журнал и полистала страницы.
– Ну ты снимаешься. Это даже не обсуждается. Юдит тоже есть в заявке…
В это время, опираясь на палочку и прихрамывая, в холл вошёл Монти, он остановился возле стола.
– Что обсуждаете, красавицы?
– Новенькую, – моментально отреагировала Сильвия.
– Кстати, о новенькой, – он повернулся к Вике, – зайди ко мне, есть разговор.
Сильвия хитро подмигнула, что означало – я тебе ничего не говорила, Вика понимающе кивнула в ответ. Монти грузно опустился в кресло и сразу же начал раскуривать сигару.
– Она уже тебе всё рассказала?
– Нет, – соврала Вика, – я просто спросила об этой девчонке, а тут ты зашёл.
– Хорошо, поверим, – он откинулся на спинку кресла. – Я с америкашками затеваю новый фильм. Хочу обкатать Юдит. Возьми её на воспитание. Научи всему тому, чему я когда-то научил тебя. Она колючая, строптивая, но такая милая. Спит со мной рядом, как котёнок.
– Откуда она?
– Сама пришла на кастинг. Я как увидел её, просто обалдел. Она мне чем-то тебя напомнила…
В глазах Иштвана появилась какая-то теплота, он смотрел на Вику, и этот взгляд говорил о многом.
– Попробую, но только условие, она всё это время будет жить у меня. Кстати, когда съёмки?
– Через месяц.
Юдит действительно оказалась котёнком, но только избитым, истерзанным, запуганным, которого проходящий мимо добрый дядя спас, вытащив из бочки с водой, где этот милый котёнок должен был обязательно утонуть. Она была ещё совсем девочка, по крайней мере выглядела не на свои семнадцать, а значительно младше, но жизнь успела потрепать, и не только её душу, но и тело. Несколько лет отчим насиловал её, угрожая расправой, если та хоть что-то расскажет матери, и Юдит не наложила на себя руки только из-за того, что ублюдок переключился бы на её младшую сестру. Что привело её на кастинг в студию Монти, она так и не смогла объяснить, да, собственно, Вика и не настаивала.
Легко было сказать – научи. Чему научить? Как красиво заниматься сексом перед камерой или умению получать удовольствие от секса? Сомнительно, что после всего пережитого Юдит сможет испытывать наслаждение от этого. Вообще удивительно, что она решила искать спасения здесь.
Прошло всего лишь несколько дней после её переезда, и Вика вдруг почувствовала, что-то неладное внутри себя. Она совсем по другому стала смотреть на эту девочку, которая внезапно перестала быть для неё просто соседкой, сожительницей, новой подругой, ученицей. Признаться честно, Вика ведь однажды уже согрешила, влюбившись в свою подругу. Влюбилась, и не знала, что это любовь, называла её девичьей дружбой, придумывала какие-то другие оправдания своему влечению к ней. Она вспомнила как в юности ревновала Риту ко всему, что движется, даже к кусту под которым та садилась пописать, потому что он, тварь, видел то, что видеть не должен, и что только она имеет на это право – смотреть на неё и любить её. Вика не любила классических лесбиянок с хриплыми голосами и отсутствием всяких признаков женственности, для неё были неприемлемы их развязность и воинственное мужененавистничество, ей не нравилось как они сбиваются в стаи и ходят толпами на концерты своих кумиров, она не понимала почему нужно коротко стричься и напяливать на себя какие-то убогие шмотки, чтобы зачем-то походить на мужиков. Да, природа надругалась над многими, обделив красотой, а любить и быть любимой очень хотелось… А Вика была настоящая женщина, такая, на которую засматривались на улице мужчины и на изображение которой было излито несколько тон спермы страстными любителями порнушки. В глубине души ей это нравилось и это льстило её самолюбию, но ещё глубже вдруг проснулось совсем другое чувство.
Поначалу Вике показалось, что это в ей проснулось какие-то скрытое материнство. Ей хотелось заботиться о Юдит, кормить её по утрам завтраком, покупать красивую одежду, по вечерам вместе с ней смотреть телевизор, укладывать спать, а ночью заходить в комнату, чтобы поправить сползшее одеяло. Она делала вид, что не обращает внимание на то, как Юдит разгуливает по квартире в коротенькой футболке, которая едва прикрывает её попу, как голышом выбегает из ванной в поисках полотенца, как меряет перед зеркалом только что купленные новенькие трусики и вертится, любуясь собой. Всё это умиляло. Но однажды Вика почувствовала, что на смену умилению пришло возбуждение и даже страсть. И особенно остро это стало проявляться после того, как начались разговоры о съёмках. А они должны были когда-то начаться, поскольку Иштван регулярно задавал вопросы и интересовался, как идёт обучение. Да никак оно не идёт… Тут в пору было самой начинать учиться.
Вика стала похожа на пятнадцатилетнюю влюблённую дурочку, которая ищет любой удобный повод, чтобы посидеть рядом со своим объектом вожделения, вдыхать аромат, витающий вокруг, балдеть от случайных прикосновений. Диагноз – классическая болезнь под названием любовь. И что самое удивительное, ей не хотелось расставаться с этим новым, а может слегка подзабытым чувством, а наоборот, хотелось погружаться в него всё глубже и глубже. И уже ей было мало всего выше перечисленного. Душевные наслаждения стали уступать перед напором плотских.
Неожиданный приход Иштвана сбил с привычного ритма, и был похож скорее на инспекцию, чем на визит вежливости. Он с удовольствием отметил для себя, что Юдит сильно изменилась, похорошела, что ли, а вот уж что точно преобразилось, так это её взгляд, он перестал быть колючим как у волчонка, в нем появилась слегка уловимая теплота.
– Мне можно не волноваться, вы будете готовы к началу съёмок? – уходя поинтересовался он.
– Монти не переживай, – приободрила его Вика, – мы с Юдит прекрасно справимся.
– Почему я беспокоюсь? Есть небольшие изменения в графике. Тебе, Вика нужно будет улететь со второй группой в Мюнхен. Срочная работа. Я поехать не могу, а вот без тебя там не справятся. Так что Юдит останется здесь без твоей поддержки, только под моим присмотром.
Это информация сработала как спусковой крючок, и то, что ещё несколько минут назад вуалировалось, было в состоянии полунамёков и недосказанности, сейчас вырвалось на свободу, и когда их губы, наконец, соприкоснулись, вроде бы случайно, не по-настоящему, то обеих обожгло словно электрическим разрядом. Они стояли прижавшись друг к другу, боясь пошевелиться, чтобы вдруг не одуматься и не сказать в один голос – о боже, что мы делаем, какой ужас, но с каждой секундой мурашек, разбегающихся по коже становилось всё больше, и щемящее чувство блаженства брало в плен остатки сознания.
Они даже не заметили как оказались в спальне, не почувствовали как куда-то исчезла одежда, скрывающая их прекрасные тела, не обратили внимания на бешено колотящиеся сердца и на нехватку воздуха из-за непрерывающегося поцелуя, их пальцы скользили по нежной коже, взбираясь на округлости и огибая впадинки, как-будто исследуя что-то доселе неведанное.
Юдит впервые оказалась в женских объятиях и снова превратилась в слепого котёнка, только теперь милого и нежного, который неумело тыкался своим влажным носиком в разные места в поисках чего-то нового. Она с таким трепетом прикасалась к груди своей подруги, с такой нежностью ласкала её соски, касалась их губами, ну в точности как котёнок, которому захотелось вкусного материнского молока. Вике от этих прикосновений было щекотно, соски набухали и приятная истома растекалась внутри, устремляясь всё ниже и ниже, к тому месту, куда стремились проникнуть все. Но первый шаг пришлось всё-таки сделать ей. С трудом оторвавшись от ещё совсем девичьей груди, коснувшись губами миниатюрного пупка, скользнув щекой по гладко выбритому лобку, она ввела свой язычок между нежных, пышущих огнём складочек, и раздвинув их, обнажил бугорок возбуждённого клитора, Юдит слегка прогнулась, и язык вошёл в её дырочку, так глубоко, на сколько это было возможно. Она внутренне боялась этого, ведь раньше только грязный член отчима входил туда, и от этого было не только больно, но и противно. И вот теперь, вместо боли было блаженство, от обилия которого хотелось кричать, чтобы все вокруг знали на сколько ей хорошо. Вика улавливала эти мельчайшие импульсы и делал всё, чтобы не только продлить, но и усилить наслаждение. Но всё равно, как бы она не старалась, но полностью расслабить Юдит не удавалось, глубоко въелась в её сознание та мерзость, с которой ей приходилось так долго жить.
Вика не стала хвастаться, что кончила уже второй или третий раз, и с восторгом приняла ответные ласки, отдав себя в полное владение милой девчонки, которая урок освоила на столько быстро и качественно, что ждать очередного пика наслаждения пришлось совсем недолго.
Растрёпанные, усталые, но счастливые они лежали на растерзанной любовью кровати, Вика задумчиво смотрела в потолок, а Юдит, свернувшись калачиком, и положив голову ей на плечо, спала. Ей снились розовые слоны, купающиеся в прозрачной воде спокойного бескрайнего океана, а она плескалась рядом, наслаждаясь тем, как проплывающие рядом рыбки нежно щекочут её животик. Но вдруг, что-то холодное и скользкое обвило её ноги и дёрнуло вниз, Юдит погрузилась под воду, не успев как следует вдохнуть, она отчаянно пыталась всплыть, болтая руками и ногами, из-за чего вода вокруг стала мутной и холодной, задыхаясь она закричала, но грязная солёная жижа заполнила её рот… Юдит дёрнулась… и открыла глаза.
– Тебе что-то приснилось? – ласково спросила Вика, поправляя ей волосы.
– Какай-то кошмар… Как-будто я утонула… Долго я проспала?
– Провалилась на минутку… Давай я тебя укрою, а то дрожишь вся.
– Ну да, – улыбнулась Юдит, – вода была холодная.
– Ты без меня не будешь бояться?
– Постараюсь… Но с тобой мне было бы легче, – она помолчала немного, а потом спросила. – Мы ничего плохого не сделали?
– Ну что ты такое говоришь, – Вика приподнялась, и обняла Юдит. – Наоборот, всё было прекрасно и будут ещё лучше.
– А можно я останусь с тобой? – она уселась рядом, сбросив себя одеяло. – Навсегда.
Вика смотрела в её бездонные голубые глаза, и не могла отделаться от чувства, что любовь не просто живёт в ней, тайком щекоча душу изнутри, а уже выбралась наружу и приобрела весьма осязаемые очертания. Может быть это и есть то, чего она так долго ждала?
Она не хотела лететь в Лос-Анджелес, ей было так хорошо дома, рядом с Юдит, с каким бы удовольствием она поприсутствовала на съёмках, раздавая советы и успокаивая если милой девочки что-то не получалось бы так как нужно. Но лететь всё равно пришлось. И виной всему был первый киношный партнёр Вики по прозвищу Боб, или вернее Тибор. Он прожужжал все уши своему шефу, что есть девушка в Восточной Европе, которая за пояс заткнёт любую местную звезду. Тот потребовал подтверждения, и после просмотра фильма, где Вика работала с Тибром, дал добро.
Первым делом её познакомили с режиссёром. Иштван перед отъездом уверял, что Дэвид настоящий гений. Но гений оказался мерзким типом с надменным оценивающим взглядом и «факом» через каждое слово. Он тут же заставил Вику раздеться и показать себя. Обмацал всю своими лапами. Цокал языком и недовольно качал головой. И снова: «фак… фак… фак», будто других слов не было, чтобы выразить свои эмоции. Неужели она была так ужасна? Вроде нет. До этого всем нравились её ножки, её мягкий животик, обласканная постоянным массажем попка, что уж говорить про груди, небольшие, но настоящие. Потом выяснилось – он просто сбивал цену. Не очень приятно начинать с такого. Но когда Вика узнала, что этот тип будет не только снимать, но и сниматься, у неё вообще пропало всякое желание работать, а когда увидела раскадровку, и его имя рядом со своим – даже не удивилась…
Вообще этот Дэвид оказался завидным жеребцом. Не известно чем он накачал свой член, но тот стоял, даже когда его хозяин отвлекался от основного процесса и бегал к монитору отсматривать снятую сцену. Как он раздражал своей деловитостью и постоянными придирками, из-за которых каждый эпизод приходилось переснимать по пят-шесть раз. То не так посмотрела, то поза не слишком выразительная, то что-то не понравилось в причёске, то ласки не слишком эротичные. Достал, одним словом. И не просто достал, затрахал. И Вика, как нормальная баба, решила отомстить, и отомстить самым жестоким способом.
В последней сцене, когда нужно было имитировать душераздирающий оргазм, Дэвид выпучив глазищи начал активно работать тазом, словно пытаясь разжечь огонь внутри её задницы. И вот он в очередной раз вытащил свой член, чтобы снова с разгона всадить его, но Вика со всей силы сжала мышцы и его «мощный аппарат», уткнувшись в «захлопнувшуюся дверь», сложился пополам и громко хрустнул… Дэвид упал на спину, словно в него попала пуля, и жалобно заскулил, схватившись за моментально обмякший член:
– Что же ты, сука, наделала…
Вика была счастлива… Она быстренько собрала вещи, чмокнула Тибора в щёку, и даже не забрав гонорар, укатила в аэропорт.
