Текст книги "Путешествие в любовь"

Автор книги: Виктория Спирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Алек посмотрел на нее с подозрением.

– Честное слово? Ты обещаешь? – судя по тону, он ей не верил.

– Я же сдержала слово насчет одного танца, правда?

И Элизабет принялась целовать его в губы, игриво и немного по-детски, но, в конце концов, добилась того, чего хотела: ее дурашливые ласки возбудили его по-настоящему.

Алек уже не сжимал губы и не пытался увернуться. Наоборот, сам целовал Элизабет с какой-то отчаянной нежностью. Это было серьезно. Очень серьезно. От желания, зажегшегося в глазах Алека, у Элизабет закружилась голова. Все шло не так, как она рассчитывала.

В любовном поединке с Алеком она видела себя торжествующей завоевательницей. Элизабет и представить себе не могла, что растает в его объятиях. И вот уже он – торжествующий завоеватель, а она – беспомощная жертва, всем своим существом умоляющая о пощаде... и о продолжении сладостной пытки. Все это было старо как мир: мужчина, стремящийся к главенству в первозданной любовной игре, и женщина, покорно отдающаяся своему избраннику.

Наконец он оторвался от ее губ и провел пальцем по щеке Элизабет, с удивлением глядя на нее, как на чудо. Да, может быть, одну битву она проиграла. Но у нее еще оставался шанс победить в войне.

– Давай еще разок, – прошептала Элизабет умоляющим голосом.

– Ты обещала: один поцелуй – и сразу уйдешь!

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет. Но так будет лучше для нас обоих.

– Разреши мне остаться... пожалуйста.

– Если ты думаешь, что я буду делать что-то такое...

– Не будешь? Ну и ладно. Тогда расслабься и получай удовольствие. Я все сделаю сама.

– Господи, Бет... а Джио знает, что ты... что ты... – Он не смог договорить, едва не задохнувшись от наслаждения под ласками Элизабет.

– Что я хороша в постели? – подсказала ему она, ничуть не смутившись.

– А мужчины, с которыми ты встречалась... Бет, они...

– Либби, – с улыбкой поправила она. – Мужчины, с которыми я встречалась, были достаточно ограниченны. Из тех, которых интересует только одно, а до всего остального им нет дела.

– То есть вроде меня?

– Нет. Те мужчины меня хотели. А ты не хочешь.

– Хочу, еще как хочу. Если сомневаешься, могу предъявить доказательства! – Алек предпринял последнюю попытку обратить все в шутку.

– Тогда займись со мной любовью? Только один раз?

Он на секунду задумался. Искушение было велико. Но Алек покачал головой, пусть и с видимой неохотой:

– Нет, это не самая удачная мысль.

– Но почему?

– Потому что я знаю, чем это закончится. Когда меня соблазняет такая обольстительная женщина, я становлюсь просто невменяемым.

– Я готова рискнуть, – решительно заявила Элизабет.

– Ну, хорошо, только потом не говори, что я тебя не предупреждал. – В его глазах загорелись бешеные огоньки, и он запустил руки в ее густые черные локоны.

Элизабет потянулась к нему, игриво, дразняще провела языком по его губам. Но уже через мгновение все шутки и игры закончились.

Казалось, что она может достигнуть вершин наслаждения от одних только его поцелуев. Ласки Алека сводили ее с ума. И он это чувствовал. Он это знал.

Значит, пришло время показать ему, что она тоже способна довести его до сумасшествия. Она привстала и села на Алека верхом, благо широкая юбка это позволяла. Он смотрел на нее не отрываясь. Затем Элизабет провела рукой себе по груди, как раз по линии глубокого выреза, ее глаза при этом горели огнем вызова. Она беззастенчиво провоцировала его.

Алек тяжело сглотнул, как будто у него вдруг пересохло в горле. Тогда Элизабет повела плечами и потянула вниз лиф платья. Сегодня она не надела бюстгальтер.

– А я все думал...

– О чем?

– Все думал, как было бы здорово прикоснуться к ним. Вот так. – Он протянул руки и принялся нежно ласкать ее обнаженную грудь.

Элизабет тихонько застонала и слегка сдвинула бедра, плотнее прижавшись к его напрягшейся под тканью брюк плоти.

Ей было приятно, что он на нее смотрит. Ей было приятно, как он ласкает ее. Ей хотелось, чтобы он взял ее. Прямо сейчас. Она уже не могла выносить этой долгой прелюдии к любви, обернувшейся сладостной, дразнящей пыткой.

Элизабет медленно расстегнула молнию у него на брюках... Они были точно влюбленные подростки, самозабвенно предающиеся запретным утехам на заднем сиденье родительского автомобиля.

– Знаешь, Элизабет... – выдохнул Алек, когда снова смог говорить. – У меня очень удобная кровать...

– Нет, возьми меня здесь. Сейчас. Прошу тебя.

Она не стала дожидаться, пока Алек разденет ее. В горячечном нетерпении сама сбросила с себя платье.

Теперь на ней оставались лишь тоненькие кружевные трусики и пояс с чулками. Контраст черного шелкового белья и матово-белой кожи придавал ей вид искушенной, но в то же время невинной соблазнительницы.

– Как я могу отказаться, когда ты приводишь такие доводы? – Алек обвел Элизабет восхищенным взглядом, потом приподнялся и зубами расстегнул застежку на поясе ее чулок.

– Щекотно. – Элизабет со смехом оттолкнула его.

– Безжалостная женщина! Но ничего. Я знаю, как покорить тебя.

– Тогда чего же ты ждешь? – поддразнила его Элизабет.

– Всему свое время.

– Надеюсь, ты не обманешь мои ожидания.

Алек привлек Элизабет к себе и осторожно уложил ее на ковер рядом собой, затем снял смокинг и отшвырнул его туда, где уже лежало красное платье.

– Ты меня пугаешь, – пробормотал он, наклоняясь и касаясь ее набухших сосков губами.

– Никогда не поверю, что тебя можно чем-то напугать. На поле ты неустрашим.

Алек снял рубашку.

– Мы не в бейсбол играем. К тому же у меня никогда не было противника, который так бы жаждал моего поражения, как ты! Я не прав?

Элизабет неохотно кивнула. Да, она жаждала его поражения. Хотела, чтобы он сдался ей на милость.

– Тогда мне придется тебя разочаровать.

Алек уже разделся. И Элизабет невольно залюбовалась его ладным мускулистым телом. Он и одетый привлекал взгляды. А уж обнаженный вообще казался полубогом.

Алек поднялся с ковра, подошел к полке и выбрал пластинку. Когда он вернулся к Элизабет, из динамиков раздался голос певца: «Я хочу танцевать с тобой всю жизнь. Пусть наш с тобой танец длится вечно».

Он подал ей руку... Они танцевали обнаженные, тесно прижавшись друг к другу. Это был не просто танец, а слияние тел, жаждущих друг друга и растворяющихся в истоме страсти и музыки. Элизабет еще никогда в жизни не испытывала такого острого возбуждения. Никакого мужчину не хотела так сильно, как Алека.

Это было как прикосновение к тайне – опасной и восхитительной одновременно. Или как воплощение самой сокровенной мечты.

Ей было так хорошо в его объятиях, хорошо и спокойно. Так спокойно бывает лишь с человеком, которому ты всецело доверяешь. Рядом с которым, не боишься быть самим собой.

Алек наклонился и поцеловал ее в шею. Она запрокинула голову, устремившись навстречу его ласкам, которые становились все более властными и настойчивыми. Он как будто предъявлял права на нее, а она отдавалась ему, признавая за ним эти права. Потом они целовались, жадно, взахлеб, как будто отпущенное им время подходило к концу...

Они уже не слышали музыки. Алек увлек Элизабет в угол комнаты, прижал спиной к стене и наконец вошел в нее. Обхватив его за шею, она подняла ноги и сплела их у него за спиной...

Какое-то время спустя они медленно опустились на ковер и еще долго лежали, прижавшись друг к другу, и восстанавливая сбившееся дыхание.

– Почему ты улыбаешься? – спросила Элизабет, хотя сама улыбалась точно такой же немного растерянной и счастливой улыбкой.

– Я... потому что я...

– Знаю, – задумчиво перебила его Элизабет. – Наверное, я это знала всегда. Но боялась признаться даже себе... Я ужасно обиделась на тебя, когда ты уехал в Лос-Анджелес.

– Я подписал контракт с «Рейнджерами», когда тебе было всего семнадцать. Ты была совсем маленькой...

– Но я уже выросла.

– Да. – Алек сел на ковре, усадил Элизабет к себе на колени и поцеловал в губы. – Ты уже выросла.

– Ну и как тебе фантастическое свидание в День святого Валентина? Воплотились твои романтические фантазии? – игривым тоном спросила Элизабет.

– Ужин в «Макдоналдсе» и занятие любовью стоя?

Она кивнула.

– Честно говоря, все было немного не так, как я себе представлял.

– Не так? – Как Элизабет ни старалась держать себя в руках, ее голос все равно прозвучал разочарованно.

– А намного лучше!

– Правда? – прошептала она, задыхаясь от счастья.

– Да, Либби. И в связи с этим мне кажется, что у нас есть проблемы. Как ты думаешь?

Счастливая, она уткнулась лицом ему в плечо.

– Я думаю, есть.

– Давай обсудим их в постели.

Алек встал, подхватил Элизабет на руки и отнес ее в спальню. Они опять занимались любовью. На этот раз – долго и с упоением, чтобы насладиться друг другом сполна. А потом оба заснули.

Утром Элизабет разбудил солнечный свет, льющийся в окно. Она открыла глаза, потянулась и улыбнулась. Дело сделано. Она добилась, чего хотела. Александер Маккорд спал рядом с ней, в той же постели. И он не уедет ни на какие сборы, пока они не поговорят!

О прошлой ночи. Об их будущем.

Элизабет затевала все это, чтобы «переболеть» Алеком и избавиться от той власти, которую он имел над ее чувствами. Но вместо этого «заразилась» им еще сильнее. Это было как волшебство, как наваждение, но наваждение сладостное, от которого не хотелось избавляться.

До этой ночи Элизабет считала, что Алек, существуя лишь в ее прошлом, мешает ей жить настоящим. Но теперь он превратился в ее настоящее. И в ее будущее. Элизабет была уверена, что сможет заставить его поверить в то, что они созданы друг для друга. Когда двое занимаются любовью, они не могут не раскрыться. Вот и вчера ночью Алек – пусть и невольно – раскрылся перед ней...

Элизабет вдруг поняла, что ей очень хочется есть. Она решила сходить в кухню и приготовить что-нибудь на завтрак. Поговорить можно и чуть позже. У них еще будет время. Впереди целый день.

Тихонько, чтобы не разбудить Алека, она встала с кровати и открыла шкаф в поисках какого-нибудь халата. Халата там не оказалось. Тогда Элизабет надела старые джинсы Алека, затянув ремень до предела, и белую рубашку, которую завязала узлом на животе.

В кухне был только черствый хлеб. В холодильнике нашлись яйца, масло, пакет молока и немного сыру. Пачка молотого кофе стояла в буфете, но к нему не было никаких специй, ни корицы, ни гвоздики. Впрочем, у холостяков никогда не бывает ничего подобного.

Правда, были еще бананы и апельсины. Бананы Элизабет нарезала для тостов, а из апельсинов выжала сок. Затем поджарила хлеб в тостере и сварила кофе. Хорошо еще, что отыскались арахисовое масло и джем, хотя дома Элизабет всегда ела тосты только со сладким сиропом. Накрыв на стол, она пошла, будить Алека.

Он лежал на кровати, укрывшись с головой. Элизабет решительно стянула с него одеяло – время играть в прятки прошло – и поцеловала его сзади в шею.

Алек тихонько замурлыкал во сне. Она пощекотала ему бок.

– Просыпайся, соня. Пора вставать.

– Что ты здесь делаешь посреди ночи? – Алек открыл один глаз.

– Уже давно утро.

– Правда? – Он зевнул и сел в постели, щурясь на солнечный свет. – А ведь точно. Иди сюда. – Алек потянулся к Элизабет и привлек ее к себе. – Скажи мне, что это не сон. Что ты действительно здесь.

– Я здесь.

Алек обнял ее одной рукой, а другой попытался развязать узел у нее на рубашке.

– Ну, ты и навертела, пальцы сломаешь...

– Я приготовила завтрак. Свежий сок, кофе и горячие тосты. Все остынет.

– Ничего, разогреем.

Элизабет смутилась и отвела взгляд. Она еще не научилась чувствовать себя с ним свободно. Оказывается, когда ты добиваешься, чего хочешь, к этому еще надо привыкнуть.

К тому же Элизабет еще не знала, чего хочет сам Алек. Нет, она догадывалась, конечно, что ему нужно в данный момент. Того же самого, чего и ей, – слиться с ним в предельном единении тел и раствориться в пронзительном наслаждении.

Он взял ее за подбородок и развернул лицом к себе.

– Ты ведь не жалеешь о прошлой ночи? Я не вынесу, если ты скажешь, что жалеешь.

– Нет. Я ни о чем не жалею. Эта ночь была...

– Сейчас я тебе напомню, какая эта ночь была. – Алек наконец-то справился с узлом и снял с Элизабет рубашку. – Тебе не надо меня стесняться. – Он провел ладонью по ее груди. – Ночь закончилось, настало утро, но ничто не изменилось. Ты необыкновенно красивая! – Его голос был исполнен такого благоговейного трепета, что смущение Элизабет развеялось как дым. – Ты по-прежнему хочешь меня, правда, Бет?

– Да, очень.

Он склонился к ее губам. Он целовал ее так долго и так сладостно, что у Элизабет закружилась голова. Оторвавшись от ее губ, он приподнялся и стал расстегивать молнию у нее на джинсах. При этом он тихонечко рассмеялся.

– Что такое? – спросила Элизабет.

– Знаешь, как это забавно: расстегивать свои джинсы, когда они надеты на ком-то другом.

Элизабет тоже улыбнулась и приподняла бедра, чтобы ему было удобнее раздеть ее.

Алек был в игривом настроении. Он принялся водить пальцем по животу Элизабет, а она должна была догадаться, что он рисует. Она уворачивалась и хихикала. Ей было щекотно. Но в то же время его прикосновения возбуждали.

– Ты что-то слишком сложное изображаешь. – Элизабет пыталась сосредоточиться, но это было невозможно.

– Я великий художник. А ты, пожалуйста, не вертись. Я не могу рисовать на дергающейся поверхности. Лежи спокойно, иначе весь мой труд пойдет насмарку. – Алек нарочито нахмурился. – Ты все еще не догадалась, что я делаю? Может, тебе намекнуть?

– Я давно уже догадалась, что ты делаешь, – хихикнула Элизабет и вновь принялась извиваться.

Теперь Алек уже «рисовал» в самом низу ее живота и на внутренней стороне бедер.

– Это не осьминог? – несмело предположила Элизабет.

– Видишь, какой я талантливый. Ты догадалась с первого раза!

– Правда?

Алек кивнул и прервал свои «занятия рисунком», хотя Элизабет теперь уже хотелось, чтобы он не останавливался. Но он лег рядом с ней.

– Твоя очередь. Посмотрим, а вдруг ты тоже великий живописец. – И он провел рукой себе по животу.

Элизабет приняла вызов.

– У меня другая манера, сэр. Но в мастерстве я вам не уступаю.

Она была счастлива. И не только потому, что они так мило дурачились. Алек вел себя с ней свободно и раскрепощено. Он не боялся ребячиться, не боялся показаться смешным. Он ей доверял.

– Вы предпочитаете писать акварелью, – заметил он, когда Элизабет принялась «рисовать» у него на животе, но не пальцами, а языком.

– У вас есть возражения, сэр?

– О нет. Мне даже нравится ваша манера. Пожалуйста, продолжайте.

Она немного приподнялась и провела языком по его соску, потом легонько прикусила зубами.

– Что-что? – Элизабет на секунду оторвалась от своих «художеств», когда с губ Алека сорвался стон наслаждения.

– Я говорю, что ты не просто великий художник. Ты гений.

Элизабет рассмеялась и провела языком по его напрягшейся плоти. Теперь уже она задавала ритм их любовному действу, а Алек подчинялся ей, не в силах сдерживать страсть, рвущуюся наружу. Когда все закончилось, он закрыл глаза и еще долго лежал неподвижно, приходя в себя.

– Спасибо, – выдохнул Алек, когда снова смог говорить.

Он привлек Элизабет к себе и принялся покрывать поцелуями ее лицо. Потом чуть отстранился и приподнялся над нею, опершись на локоть.

– Знаешь что?

– Что?

– Я умираю от голода. Давай примем душ и пойдем разогревать твой завтрак.

– Ладно. Кто первый? Ты?

– Пойдем вместе, – предложил Алек. – Я же не эгоист, к тому же не могу перебежать даме дорожку.

В душе Элизабет намылила Алеку спину и нарисовала на мыльной пене большое сердце с их инициалами внутри.

– Ну и кто из нас романтик? – спросил он, смеясь.

– Алек, скажи мне, пожалуйста, одну вещь, – вдруг посерьезнела Элизабет. – То, что было у нас вчера ночью... оно оправдало твои ожидания. Я имею в виду фантастическое свидание в День святого Валентина?

– Нет.

– Нет?!

Он повернулся к ней и крепко обнял, прижимая к себе.

– То, что было у нас вчера ночью, превзошло все мои ожидания!

– Это правда?

– Да, Либби.

Они вышли из душа лишь через полчаса. Алек накинул халат и отправился в кухню разогревать завтрак. Элизабет снова надела его рубашку и джинсы. Одеваясь, она заметила, что в углу спальни лежит мешок с почтой – ответы на объявление в разделе знакомств.

– Что ты собираешься делать с этой макулатурой? – спросила она, когда Алек заглянул в спальню и сказал, что завтрак подан.

– Ничего.

– Ничего?

– Ну, честно говоря, Джио хотел их забрать.

Элизабет рассмеялась, тряхнув головой.

– Джио точно заберет!

Завтракали они в гостиной. За едой продолжали дурачиться. Пихались под столом босыми ногами, слизывали варенье друг у друга с пальцев.

В самый разгар веселья входная дверь неожиданно распахнулась.

– Алек, я пришел забрать свои письма. Ты где?.. Бет?!

– Джио! – в один голос воскликнули Алек и Элизабет.

5

У Элизабет было такое чувство, что она наблюдает за происходящим со стороны. Как будто видит кадры из фильма в замедленной съемке. Двое мужчин, которых она любила больше всего на свете, пока еще молча смотрели друг на друга. Но это было затишье перед бурей. Конечно, Джио все равно бы узнал о том, что его младшая сестра и лучший друг теперь вместе. Но Элизабет хотела, чтобы это произошло не так.

Она собиралась постепенно подготовить брата... Впрочем, к чему теперь рассуждать об этом? То, что случилось, уже случилось.

– Что, черт возьми, здесь происходит, Алек? – Джио угрожающе шагнул к другу, сжимая кулаки.

– Джио, я тебе все объясню. Все не так, как ты думаешь. Пожалуйста, выслушай меня...

Элизабет поняла, что Джио не станет ничего слушать. Она узнала этот опасный блеск в его глазах, это упрямое выражение на лице...

– Джио, не надо! – с отчаянием выкрикнула она, пытаясь удержать брата от опрометчивого поступка, о котором тот потом пожалеет.

– Помолчи, Бет! Это наше с ним дело. Мы разберемся сами, а ты не лезь.

– Но ты же не понимаешь! Это все я затеяла. Я – а не он! – Элизабет очень надеялась, что ей удастся отвлечь брата, пока он немного не успокоится и не будет в состоянии выслушать ее объяснения. У Джио был вспыльчивый характер. Вспыльчивый, но отходчивый.

– Что-то я сомневаюсь. Не случайно же еще в школе его называли Пронырой красавчиком. Он кого хочешь, охмурит.

– Тебя, правда так называли? – Элизабет повернулась к Алеку. Она в первый раз об этом слышала.

– Правда-правда, – ответил Джио за Алека. – Но на этот раз я его так отделаю, что от его смазливой рожи, останется только воспоминание. И его будут звать не Красавчиком, а Квазимодо. Как, Алек? Такое прозвище тебе нравится?

– Джио, послушай свою сестру. Не надо делать поспешных выводов. – Алек встал из-за стола и протянул руки к Джио раскрытыми ладонями вперед, как бы давая понять, что хочет мира.

Джио замер, переводя взгляд с сестры на Алека и обратно.

– Вчера вечером ты уходила в платье, – проговорил он обвиняющим тоном.

Элизабет потупилась. Ее платье, в спешке сброшенное вчера, так и валялось на ковре – в одной куче с одеждой Алека. Джио проследил за ее взглядом. Если до этой минуты он еще сомневался в том, что произошло здесь накануне, то теперь его худшие опасения подтвердились. Алек вскружил голову его младшей сестре и коварно ее соблазнил! Все это Элизабет прочитала в его глазах.

Джио шагнул к Алеку. Его намерения были яснее ясного.

– Не дури, Джио. Я сильнее тебя. – Алек пытался хоть как-то предотвратить драку.

– Да, ты сильнее. И ты воспользовался силой, чтобы заполучить Бет. Как ты мог?!

– Опомнись, что ты несешь... – начал было Алек, но умолк на полуслове, потому что понял: друг его не слушал и не слышал.

– Ты ее не достоин, понятно тебе? – Джио замахнулся и врезал Алеку кулаком в челюсть.

Удар был настолько силен, что Алек не устоял на ногах. Он не мог не заметить, что Джио заносит руку с вполне определенными намерениями, однако не стал защищаться и даже не попытался уклониться.

– Одевайся! – бросил Джио Элизабет. – Мы едем домой. А ты... – он опять повернулся к Алеку, – ты держись подальше от моей сестры. Понял?!

Тот в ответ промолчал. И драться за Элизабет он тоже не стал. Просто полулежал на ковре, привалившись спиной к стене, и потирал распухающую челюсть.

– Я никуда отсюда не пойду, – решительно заявила Элизабет.

– Пойдешь, как миленькая! – отрезал Джио. – А не пойдешь, я тебя на себе потащу.

Элизабет взглянула на Алека. Она надеялась, что он поддержит ее. Попросит остаться. Но он не произнес ни слова.

Подавленная его молчанием, Элизабет собрала с пола свою одежду, переоделась в спальне и позволила брату увести себя из квартиры Алека. Но позволила не потому, что не хотела остаться. И не потому, что Джио не хотел, чтобы она оставалась здесь. А потому, что этого не хотел сам Алек.

С того дня прошло почти две недели. Все это время Джио и Элизабет почти не разговаривали друг с другом. Ни он, ни она не хотели обсуждать случившееся. Оба были смущены, рассерженны и обижены. Обижены на себя, друг на друга и больше всего – на Алека.

Элизабет было горько и больно: Алек снова бросил ее и уехал. Теперь в Гринвейл, а не в Лос-Анджелес. Но так же далеко. Как и в тот раз, он уехал не попрощавшись. И не обещая вернуться.

Как Элизабет ругала себя за то, что ответила на его объявление! Мечтатель... Интересно, он хоть иногда вспоминает о ней? Или уже утешился с какой-нибудь красоткой из рьяных болельщиц «Викингов»? И надо ли было ему утешаться вообще?

Алек принимал мячи, как неуклюжий любитель. Даже хуже того, как бывший профессионал, потерявший спортивную форму.

Все две недели тренировочных сборов он был точно зомби. Почти ничего не ел. Каждую ночь мучился бессонницей. Целыми днями ходил, как заторможенный, не воспринимая ничего, что творилось вокруг.

Он думал только об Элизабет. Он мог бы помешать Джио, увести ее в то утро. Но тогда ему показалось, что друг, возможно, прав и он, Алек, действительно недостоин Бет. Его спортивная карьера подходила к концу. Он понятия не имел, что станет делать дальше. Надо было серьезно думать о будущем. Но Алек не представлял себе будущего без Элизабет.

Джио было больно смотреть на сестру. Она страдала, и от этого ему тоже становилось плохо. Отчасти потому, что именно он был виноват в том, что она так несчастна. Они с Элизабет стали, как будто чужие. И если поначалу Джио ни капельки не сомневался в том, что поступил правильно, теперь его одолевали сомнения.

В тот вечер Элизабет долго не ложилась спать. Был как раз четверг, но любимое комическое ток-шоу казалось ей совсем не смешным. И не потому, что оно вдруг стало скучным или неинтересным. Просто теперь Элизабет вообще перестала смеяться.

Она думала об Алеке. Думала постоянно.

Алек взглянул на календарь. 11 марта. Через месяц его команда вернется обратно в город на открытие игрового сезона. В город, в котором жила Элизабет. Он, разумеется, придет к ней.

Приедет прямо из аэропорта и попытается объяснить, почему не стал бороться за нее. Почему не попросил ее остаться.

Алек понимал, что в глазах любимой выглядел далеко не героем. Но тогда он поступил так, как считал единственно правильным. Тогда, но не теперь!

Он хотел только одного: чтобы Элизабет было хорошо. Никто не будет любить ее сильнее, чем любит он. Никто не позаботится о ней лучше, чем он. Надо только потерпеть еще месяц, потому что у Алека родился план. И, как ему казалось, очень хороший план.

Элизабет бросила взгляд на календарь. 11 апреля. Сегодня вечером «Викинги» открывают спортивный сезон в их городе.

Она попыталась не думать об этом, полностью погрузившись в расчеты. Элизабет изобрела новую услугу для клиентов своего агентства воскресные мини-туры, – и теперь ей надо было составить план, продумать маршруты, подыскать отели.

Во многих отелях существовали скидки выходного дня до тридцати процентов. Пока что Элизабет остановила свой выбор на маленьком семейном пансионате в Далласе, милой, обставленной под старину гостинице на берегу моря в Бостоне и недавно отстроенном коттеджном городке с замечательным парком во Французском квартале Нового Орлеана. Элизабет специально выбирала города, в которых проходит активная деловая жизнь, так чтобы клиенты агентства могли отдохнуть, не уезжая слишком далеко от места работы. Она также обзвонила еще несколько отелей, которые, на ее взгляд, можно было включить в новый план.

Когда она в следующий раз посмотрела на часы, было уже начало шестого. Игра начиналась в семь тридцать. У Элизабет оставалось еще два с половиной часа, чтобы вернуться домой, переодеться и поехать на стадион.

Она достала из сумочки билет на первый матч по бейсболу в этом сезоне. Билет ей купил Джио в знак примирения. Он был аккуратно склеен скотчем: когда Джио отдал сестре билет, та его в сердцах порвала.

Но когда брат извинился перед ней за вспышку ярости в квартире Алека, Элизабет, пусть неохотно, но все-таки согласилась, что у Джио были причины распсиховаться. В общем, они помирились. Однако Элизабет не была уверена, надо ли ей идти на игру...

Ведь они с Алеком так и не успели поговорить. Им помешал Джио, который доблестно бросился спасать сестру от домогательств своего друга. Хотя неизвестно, кого еще надо было спасать?

Именно Элизабет вцепилась в «коварного соблазнителя» мертвой хваткой и не отставала, пока не добилась своего. Ей ни с кем еще не было так хорошо, как с Алеком. И она решила, что они созданы друг для друга.

А что, если сам Алек так не считает? Это следует выяснить. Во что бы то ни стало. Определенность всегда лучше, чем неизвестность. Вдруг Алек чувствует то же влечение к ней, что и она к нему, но слишком горд, чтобы сделать первый шаг? Или, может быть, боится, что она его отвергнет?

Ей необходимо увидеться с Алеком. Необходимо с ним поговорить. Элизабет не хотела упустить возможность быть счастливой из-за дурацкого самолюбия или какого-то недопонимания.

Она пойдет на игру. Сама сделает первый шаг!

Место Элизабет оказалось в первом ряду, почти у самого поля. Похоже, за билет Джио выложил целое состояние.

Когда она открыла кошелек, чтобы достать деньги и купить себе орешков, ее взгляд упал на вкладыш от жевательной резинки из серии «Звезды бейсбола», который все время носила с собой еще со школы. Это был, естественно, вкладыш с фотографией Александера Маккорда.

Игроки вышли на поле. Алек занял место центрального отбивающего. И Элизабет пожалела, что не взяла бинокль.

Подающий игрок команды соперников принялся размахивать рукой с битой, разминая мышцы. Элизабет охватило волнение. Она переживала за Алека. Ей хотелось, чтобы он отбил подачу.

И Алек не обманул ее ожиданий. Когда он отбил третью, Элизабет с радостным воплем вскочила на ноги вместе с другими болельщиками «Викингов». Интересно, ощущает ли он ее присутствие или нет? Но даже если Алек что-то и почувствовал, то никак этого не показал. Он даже не взглянул в ее сторону, покидая поле.

Принимающий команды соперников проявил себя не столь блестяще. Он пропустил вторую подачу, и «Викинги» повели в счете.

Игра продолжалась. Алек отбил очередные три мяча. Ход игры захватил Элизабет, но ей все же следовало подумать о другом. Ведь она пришла сюда вовсе не для того, чтобы болеть за «Викингов». Ей предстояло решить, как привлечь внимание Алека. Если он сам не заметит ее, придется ждать до конца игры. Вообще-то, ее было трудно не углядеть. Сегодня она надела ярко-красный свитер и белые джинсы. Цвета «Викингов»! Однако Алек по-прежнему не смотрел в ее сторону.

После семи подач «Викинги» опережали соперников на одно очко. В перерыве Элизабет сходила в буфет и заглянула в дамскую комнату. Как всегда, очередь там была устрашающая, так что Элизабет вернулась на место как раз перед началом второго тайма. Игроки еще не вышли на поле, но стадион возбужденно гудел. Поначалу Элизабет не обратила на это внимания, потому что ее мысли были заняты другим.

Ей показалось, что в буфете она видела Джио. Правда, только мельком. Хотела подойти к нему, но он таинственным образом растворился в толпе. Если это вообще был он. Ведь брат наверняка сказал бы ей, если бы собирался на стадион, а он этого не сделал.

«Викинги» вышли на поле. Но зрители не смотрели на игроков. Они смотрели на электронное табло. Не понимая, в чем дело, Элизабет тоже взглянула туда и едва не упала в обморок... от счастья. Она боялась поверить, что все это происходит с ней наяву, а не во сне.

Элизабет Бонетти! Выходи за меня замуж. Скажи, что ты согласна. Скажи прямо сейчас, на глазах у всего стадиона. Я люблю тебя.

Александер Маккорд, твой Мечтатель.

Элизабет оторвала взгляд от табло и вновь поглядела на поле. Алек стоял на одном колене и не сводил с нее глаз. Он ждал. Весь стадион ждал вместе с ним. Элизабет не могла скрыть слез радости. Она кивнула: да, я согласна!

И стадион взорвался восторженными аплодисментами. Алек поднялся с колена, улыбнулся Элизабет и поднял вверх большой палец.

Судья объявил о начале второго тайма. Элизабет уже не смотрела на поле. Она сидела совершенно ошалевшая от счастья, украдкой вытирая слезы. И тут кто-то окликнул ее по имени. Это был Джио.

Значит, она не ошиблась. Брат действительно был здесь. Элизабет выбралась из толпы и подошла к Джио. И в эту секунду Алек пропустил мяч. В первый раз за всю свою профессиональную спортивную карьеру.

– О нет! – простонала Элизабет.

– Да Бог с ним, с мячом, – хитро прищурился Джио. – Будет он думать о каком-то мяче, когда только что получил самый главный приз в своей жизни.

– И давно ты в курсе? Только не говори, что ты тут ни при чем. Я тебя знаю.

Джио даже не стал притворяться.

– Ты так страдала... Мне было невыносимо это видеть.

Элизабет вдруг пришла в голову ужасная мысль:

– Джио, ты ведь не...

– Нет. Он сам собирался сделать тебе предложение. Я лишь подсказал, как это поэффектнее обставить, чтобы ты сразу ему поверила. Но жениться – это его идея!

– Ты уверен?

– А почему бы тебе не спросить у него самого? – Джио указал глазами на Алека, который сидел на скамейке запасных.

Элизабет была настолько погружена в свои переживания, что только теперь заметила, что брат привел ее к местам для игроков.

Алек смотрел на нее и улыбался.

Тренер снял его со следующей подачи и поставил другого игрока. Алек не стал возражать. Он даже не обратил внимания на то, что один из товарищей по команде отпустил замечание насчет мяча, который не проворонил бы даже зеленый новичок.

Сейчас Алеку было не до игры. Его волновало совсем другое. Он поднялся навстречу Элизабет и заключил ее в объятия.

– Мне очень жаль. Как же теперь твоя репутация отбивающего, который не пропустил ни одного мяча за всю профессиональную карьеру?

В ответ он поцеловал ее в губы под одобрительные выкрики товарищей по команде. Алек уселся на место и усадил Элизабет рядом с собой, ни на мгновение не разжимая объятий.