Текст книги "Знамена из Пепла (СИ)"

Автор книги: Виктория Шкиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Это все,– весомо сказал Феранор.– Кроме Агаолайта. Он не захотел приходить.

– Вот же не думал, что его семейка столь злопамятна! Впрочем, не обращай внимания на наши дрязги. Лучше представь же мне своих героев!

– Дайгон льен’Касстар из Дома «Лунного Волка»

Улан шагнул вперёд, поклонился.

– Бальфур… э-э.. гхм…

– Бальфур Лелинталь,– пришёл Бальфур на помощь.– Сын главного закупщика вина для стола лорда Беренеля.

Он поклонился. Очень изящно и учтиво, будто находился перед троном Владычицы.

– Ты кажешься мне знакомым! – посол присмотрелся к нему, смешно наморщив лоб и прищурив глаза.– Мы, случаем, не встречались?

– Возможно, хеир видел меня на корабле,– спокойно ответил Бальфур.– Или на страже.

– Н-наверно. Если я с кем встречаюсь, то уже не забываю.

Сандар несколько раз громко хлопнул в ладоши зовя слуг.

***

Чернокожая женщина – красивая и нагая как богиня любви, но крепкая и высокая, как гордландский богатырь – легко подхватила Феранора на руки и, вытащив из воды, положила на плоский тёплый камень. Рядом, её подруга уложила разомлевшего Дайгона. Не успел капитан опомниться, как богатырка ловко вскочила ему на спину.

– А-а! – заорал он, чувствуя, как в его лопатки упираются круглые колени, а руки с хрустом выворачиваются назад.– О-о-о!

Ему без жалости выламывали суставы, поддавали в бока локтями, топтали коленями, драили спину скребком из жёсткого волоса. Он не уставал орать и охать. Над его головой заливисто щебетали пёстрые птицы. Пахло сандалом, мускусом и трудовым женским потом, который слетал с чёрного лба негритянки ему на лицо.

– Лучше покорись, Феранор!– советовал Сандар, прошедший через эту пытку чуть ранее.– Позволь ей делать свою работу. Ничто так не очищает Душу и не расслабляет тело как хороший массаж. Чувствуешь, как хрустят косточки?

Кости Феранора и правда хрустели, как если бы их грызла очень большая и голодная собака. Неожиданно всё кончилось. Его бережно взяли на руки и положили отмокать в бассейн, рядом с Сандаром. Пустое место на плоском камне тут же заняла следующая жертва.

– Ну? – требовательно спросил посол.– Что скажешь? Великолепно, а? Великолепно?!

– О, да-а...– Феранор осторожно пошевелился, проверяя себя на отсутствие переломов.– Ещё ни одна женщина не сворачивала меня узлом и не взбивала как тесто.

Они пили вино из маленьких фарфоровых кратеров. Сандар успел изрядно выпить и теперь икал, плеская себе на колени вином. Феранор лениво щипал ореховую халву, слушал как под руками массажистки вопит Бальфур. Он был почти счастлив, если бы не маленький червячок сомнения точивший его изнутри. Он подлил Сандару вина и счёл что самое время кое-что выяснить!

Но начал издалека.

– Скажи мне, Сандар,– сказал Феранор.– С каких пор Даемара всем заправляет в посольстве?

– А? – посол вскинул осоловелый взгляд, подумал, пожал плечами.– Да оно как-то само, незаметно… должен же там кто-то командовать?

– Ты, что вообще там не появляешься?

– А что мне там ещё делать? – Сандар громко икнул, взмахнул руками, плеснул из чашки вином.– Нет, вот сам посуди. С шахом я встречался, симпатии его завоевал, где подарками, а где ик!.. собственным обаянием. Исполнил всё, что было в инструкциях которыми снабдил меня папенька и даже больше. Я завёл дружбу с Майкуланом – царевичем и наследником трона! Так чего ещё от меня надо? Сидеть в духоте четырёх стен, слушать занудные поучения Таласпира и Толанора? Да… ик!.. они все пошли!

Он показал неприличный жест в сторону где находилось посольство. Точнее Сандар считал, что оно находится в той стороне.

– Но, главным-то всё равно остаёшься ты?

– Конечно! – подтвердил Сандар и икнул.

– И твоё слово – решающее?

– Да!

– Выпьем за тебя, мой друг! За твою успешную карьеру посла!

Они выпили. Сандар полностью, Феранор свою чашу лишь пригубил. Налил другу по-новой.

– Помнишь, что ты говорил, отправляя меня в руины за летописью? О славе, геройстве, важности этого пыльного куска пергамента для успеха нашего дела. Летопись здесь, в твоих руках и добыть её, скажу тебе, было очень непросто.

– Ты – молодец!

– А раз я молодец,– ухватился Феранор.– Может я заслужил уже какую награду?

– Конечно! Тебя,– Сандар икнул.– Совершенно определённо надо наградить! Ты чего хочешь то? Говори.

– Отпуск в Эльвенор. В порту стоит эльвенорский торговец. Туда, обратно, пару дней там, если ничего не случится, на всё про всё хватит пятидесяти дней. Самое большее шестьдесят. Я подсчитал.

– Э-э-э…– посол взглянул на него неожиданно совершенно ясными глазами. Даже икать перестал и, кажется, немного протрезвел.– Я – удивлён!

– В чём дело?

– К чему такая спешка? В пути ты можешь попасть в шторм, могут напасть пираты. Почему тебе не подождать, когда вернётся флотилия с «Гордостью Торнэля»? Мы все вместе безопасно вернёмся домой.

– Сандар,– капитан покачал головой.– «Гордость» придёт через год!

– Уже меньше. Через десять месяцев,– нахмурился посол.– Но я знаю куда тебе невтерпёж.

Он вздохнул. Так выразительно грустно, словно собирался доложить Феранору о преждевременной кончине близкого родственника. Без сомнения, будь он чуть более трезв, он бы никогда не сказал того, что сказал того, что собирался. По крайней мере при посторонних свидетелях. Но трезв он не был.

– Ты хорошо подумал? Ты твёрдо уверен, что тебе надо к ней?

Негритянка перестала терзать Бальфура и обрадованный эльдар сам сиганул в бассейн, подняв тучу брызг.

– Я не очень понимаю,– сохраняя спокойствие сказал капитан, – с чего это тебя вдруг взволновало?

– А ты подумай. Хорошо подумай. Ты мой друг, Феранор, поэтому я никогда не смеялся над твоей наивностью. Не обижайся, только в сказках высокородная красавица отдаёт сердце бездомному музыканту.

– Ах в сказках?!

Бальфур и Дайгон веселились, плескались и пытаясь утопить друг друга в бассейне. Массажистка, скрестив на животе руки, стояла у лежаков, наблюдала за вознёй и крутила головой, когда эльдары звали её присоединиться к ним.

– А ты слышал о такой вещи как морганатический брак?! – спросил Феранор уже готовый вспылить.– Ты обещал мне за эту поездку славу, деньги и кант ревнителя. Да и сам я не под забором родился. Мой дед…

– Жил в другом Эльвеноре,– докончил Сандар, сделав упор на «другом».– В этом одного серебряного канта недостаточно чтобы стать зятем Эрандила. Даже если ты останешься последним эльдаром на свете, если у него будет выбор, он скорее отдаст дочь за Саффир-Шаха, чем за тебя.

Отхлебнув вина, Сандар продолжил.

– Но Талин и сама не единственная перворождённая,– голос его постепенно обретал прежнюю растянутость, свойственную алкогольному опьянению.– Оглянись вокруг! В Эльвеноре полно красивых незамужних эльдарок, чьи отцы не претендуют на первые роли в Доме и потому менее придирчивы в выборе партий. Капитан, ревнитель, да ещё и герой – да они выстроятся в очередь!

– Катмэ! Не нужны мне другие! Я люблю Талиан, а Талиан любит меня!

– Кто спорит, друже? – снова прервал его Сандар, пьяно хихикнул.– Ты очень понравился Талиан, но не называй это любовью. Поверь, я знаю сотню эльдарок из высоких семей и все ведут себя одинаково. Стоит им хоть не на долго вырваться из-под присмотра родственников, как они тут же пускаются во все тяжкие.

– Что-о? – нахмурился Феранор.

– Не успокоятся пока не перетрахают всех интересных мужчин в округе – вот что! Да ты и сам это видел. Вспомни где мы с тобой познакомились…

Поднос с халвой и вином подпрыгнул, перевернулся, с шумом плюхнулся в бассейн. Чашки со звоном разбились о каменный бортик. Сандар испуганно отпрянул.

– Как ты смеешь?! – зарычал Феранор.– Не тебе судить о нравственности, похотливый кобель!

Смех и радостные крики плещущихся в воде эльдаров стихли как обрезанные. Они с удивлением уставились на Феранора.

– Что тебе ведомо о настоящей любви, ты, избалованный сынок сенешаля! – рявкнул он, хватая посла за шею.

Окунул его с головой в воду, немного там подержал, давая хлебнуть воды. Вытащил.

– Это тебе за клевету на Талиан! – процедил он.– А теперь отвечай. Меня неспроста отправили в Атраван? Твой папаша сговорился с Эрандилом и приказал держать меня здесь как можно дольше? А?!

Эльдары навалились на него, скрутили, заставили разжать пальцы. Сандар тут же выскочил из бассейна, отбежал подальше.

– Эй, ты чего? Вино в голову ударило?

Феранор вырвался из рук товарищей. Вылез из воды, повернулся к послу, грозно упёр руки в бока. Вода тонкими струйками стекала по его груди с гривы волос. Он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем заговорить.

– Скажи, Сандар, скажи, что я не прав. Поклянись, что всё это ложь!

Посол потупил взгляд. Сказал, глухо, будто через силу.

– Я не лгу друзьям…

– Милорды! – Бальфур встал между ними, голос его немного дрожал.– Что бы меж вами не произошло, это не причина для драки! Прошу вас...

Феранор долго молчал, отстранёно разглядывая Сандара. Наконец сказал.

– Извините, милорды, что-то мне стало нехорошо от водяного пара! Пойду на свежий воздух.

***

Он оделся, пристегнул к поясу меч и кинжал. На Душе было скверно. В памяти настырно всплывало одно и то же видение:

Заросший камышом и осокой берег, деревянная пристань, длинная лодка. Молодой лесовик, отталкивается длинным веслом, жадно пожирает глазами сидящих в лодке девиц. Те громко смеются, смотрятся в маленькие зеркала. Его Талиан сидит на самом носу, подогнув под себя ноги, поглаживает платье и поправляет прическу, искоса поглядывая на гребца и даже не смотрит в сторону берега, где её провожал Феранор...

Дверь конюшни хлопнула, отворяясь от пинка. Бегун радостно заржал увидев хозяина. Феранор подошёл к стойлу, десять ударов сердца он стоял, словно в раздумьях. Потом вдруг выхватил меч и рубанул по деревянной опоре. Сила удара была такова, что клинок вошёл в толстое бревно на три пальца и прочно застрял в нём.

За спиной тихо скрипнула дверь. По деревянному настилу конюшни протопали подкованные башмаки.

– Наступит день и я убью тебя, алв!

Сказано было на джаншухе, с таким характерным акцентом, что Феранор невольно подпрыгнул. Стремительно обернулся. Увидел. Плечистый орк, в серой кольчуге под жёлтой атраванской рубахой, остроконечном шлеме с куфией, загораживал выход.

Феранор почувствовал между лопатками лёгкий укол страха, который быстро перерос в бесшабашный азарт. Он инстинктивно дёрнул застрявший меч – тот сидел прочно – схватился за кинжал.

Орк спрятал руки за спину, показывая, что не желает драться.

Феранор крепче сжал рукоять стилета.

– Что тебе нужно?

– Говорить! – просто ответил орк.

Акцент у него просто ужасный.

– Так говори.

Говорить орк не спешил, а Феранор не торопил его. Некоторое время они оба напряжённо разглядывали друг друга. С улицы доносилась певучая речь бединов. Хозяин встречал новых гостей.

– Шрам на лице…– орк первым нарушил молчание.– Всё сходится.

В руке его появился золотой кругляш который он ловко метнул в Феранора. Тот непроизвольно его поймал. На ладони лежало золотое эльвенорское солнце в котором кто-то просверлил маленькую аккуратную дырочку.

– Две луны назад ты заплатил этой монетой двум kurvim. Подтверди!

– Возможно,– Феранор покрутил в пальцах монету, отбросил её в кучу навоза и с прищуром посмотрел на орка.

– Я узнал о твоём возвращении едва ты проехал ворота. Мои послухи следили за тобой,– голос орка немного изменился, худое пепельно-серое лицо приобрело плотоядное выражение.– Я ждал подходящей оказии, чтобы поговорить. Но я, думал, ты выше, думал, ты настоящий витязь, раз смог убить стольких воинов. А ты… ты просто молокосос!

Феранор почувствовал как щёки его начинает палить жар.

– Что тебе нужно? – он скрестил на груди руки, расправил плечи и вскинул подбородок, придав себе вид гордый и надменный.

– Ты убил моих воинов.

Феранор нахмурился, скрывая удивление. Он уже успел забыть о той драке.

– Ты – Глышак? – угадал он и холодно добавил, желая показать, что в курсе его договорённостей с шахом.– За каждого из них шах заплатил золотом. По законам твоего народа это отказ от мести.

– Да, я – Глышак. И кроме долга вождя есть ещё долг брата,– орк оскалил жёлтые зубы и рявкнул: – Убитые тобой – мои соплеменники!

– Ну, давай.– Феранор развёл руки, открывая грудь.– Я сейчас один и… (он покосился на застрявший меч) безоружен.

Дивно, но ему совсем не было страшно. Ну вот нисколечко. Наверное где-то на уровне подсознания верил, что сегодня ему погибнуть не суждено.

– Сейчас? Не-ет, мне не нужно убийство,– орк покачал головой.– Сразись со мной. Завтра, на перекрёстке.

– Тогда мне придётся тебя убить,– Феранор беззаботно улыбнулся.– А я обещал Митрасиру, больше не трогать твоё поганое племя.

Вожак холодно улыбнулся, если его жёлтый оскал вообще можно назвать улыбкой.

– Думаешь, что сможешь спрятаться от меня?– спросил он хрипло.– Не думай, не выйдет! Ты примешь вызов, или больше не вылезешь из своей дыры даже чтобы посрать. Будешь гадить под себя, а я буду смотреть, как за вашим забором вырастает гора!

Он повернулся, собравшись уходить.

– Не буду с тобой прощаться, алв со шрамом. Мы встретимся скоро.

[1] Непереводимое эльдарское восклицание, выражающее довольство.

[2] Для удобства читателя все меры переведены к их близким земным аналогам.

[3] Напоминаю, что луна это эльвенорская серебряная монета

Глава 19. Месть Глышака

Покинув бани Таллаки, Феранор ушёл в город, где бродил по пустым улочкам, ведя коня на поводу. Его терзали злость и обида. Обида за обманутое доверие того кого он считал другом. Как он вообще мог считать, что такой как Сандар будет дружить с таким как Феранор?! Он для него просто необычное знакомство, которым можно похвастаться перед истинными друзьями, такими же как он – сыновьями хранителей и сенешалей, приближенных к Благому Двору, кому с пелёнок уготовано место в Совете или алый плюмаж лактэллина.[1] Он им не ровня просто по рождению.

Его одолевали воспоминания. Вот дом Эрандилов, оранжерея с карликовыми деревьями, лорд Эрандил смотрит на него холодно насмешливо. Его обидные слова настойчиво звенят в ушах: «Лишь капитан... заняли его место… ваши сыновья, без возможности вырасти… у командиров свои дети...»

«Но почему? – вырвался из Души возмущённый вопль.– Почему ко мне так относятся?! В чём я хуже их?!»

Разве он не перворождённый? Или за приют не отплатил ещё его отец, когда в трудный час вместе с другими переселенцами встал на Сильванне, отбивая яростные атаки орков? Этот клочок суши, присвоивший себе великое имя устоял только благодаря им!

«Даже если ты останешься последним эльдаром на свете,– говорит ему нагой Сандар, весь блестящий от массажного масла и благовоний.– Он скорее отдаст дочь за Саффир-Шаха, чем за тебя!»

Феранор не понял когда ноги сами привели его в порт. Просто в один момент почувствовал запах морской соли и отбросов, плавающих на поверхности воды. Он огляделся. Безлюдный мол, кое-где освещённый фонарями горящих на кормах пришвартованных кораблей. Медовая луна медленно восходила над морем. Человеческие голоса доносились только из дальнего конца порта, где стояли рыбацкие суда. Нагие по пояс бединки шли в город, неся на головах корзины полные рыбы. За ними тащились, держась за края материнских юбок, малютки.

Феранор решил покинуть мол и вернуться в город, найти там духан и залить душевную боль крепким вином. Он вошёл в узкие кривые переулки, с приземистыми, обмазанными чёрным илом, халупами, щелями окон и неровными дырами входных отверстий, завешанных оборванными плесневелыми коврами. Построенные без всякого порядка, как выросшие на поляне грибы, они превращались в лабиринт. Не потеряться в нём мог только тот, кто родился и всю жизнь прожил в порту.

Какой-то человек, с кожей цвета копчёной грудинки, с подведёнными тушью глазами на обрюзгшем лице, попытался остановить его.

– Постой! – хватая за руку воскликнул он на джаншухе, взглянул Феранору в лицо и перешёл на талью, но благозвучие эльдарского языка искажалось грубым акцентом и мерзкой манерой атраванца причмокивать в конце каждой фразы.– Мира тебе, алялат! Ты, я вижу, из тех искателей удачи, которые посещают нашу страну в поисках богатства, славы и приключений. У меня есть, что предложить тебе…

Он отодвинул завесу своего логовища и в свете масляных ламп Феранор увидел десяток женщин, сидящих кружком на старых коврах. Капитан молча высвободил руку и пошёл дальше, но сводник не отставал. Думая, что не угодил его вкусу, он побежал следом, рекламируя свой товар. Так Феранор узнал, что его ийланки грациозны как дикие кошки, а шенази – юны и покорны. Видя, что клиент уходит, он повысил голос, докладывая, что у него даже есть девушки, белизной кожи и светлыми волосами похожие на алялаток….

Феранор ударил быстро, без замаха, как молния. Атраванец запнулся на полуслове, упал навзничь, как куль и остался лежать, не подавая признаков жизни.

Капитан вышел из грязных переулков, поднялся в город и почти сразу нашёл то, что искал. Длинный дом с намалёванной охрой вывеской на нескольких языках. Феранор узнал слова на джаншухе и понял, что перед ним духан – кабак то есть. В окнах мерцал свет, слышались пьяные выкрики.

Он завёл Бегуна в стойло, привязал уздечку к столбу.

В духане было не людно. В центре помещался выложенный камнями очаг полный красноватых углей. Света хватало чтоб разглядеть три низких стола, и то что два из них заняты. За одном, скрестив босые ноги, сидел атраванец, длинный, худой и прямой, как вырванная из забора жердь. Невыразительное тряпьё висело на нём как на пугале, из-под надвинутого на лоб тюрбана сверкали живые глаза. За другим резались в кости двое. В сумраке Феранор понял только то, что один – молодой, а второй совсем старый.

– Что благородства желают? – ласково спросил на джаншухе духанщик – дородный, с жидкой бородкой и тщательно выбритыми усами, верхняя губа его была заметно больше нижней и как бы покрывала её.– Халва? Щербет?

– Вина.

– Вино – нет,– помотал головой атраванец.– Есть кальян.

– Неси,– подумав, повелел Феранор.– Раз вина нет.

Феранор смотрел побелевшими глазами на бурлящую в кальяне под зелёным стеклом воду и вспоминал свою трубку, которую отобрали в подвале у Омидана, когда заметил, что оборванец напротив курит болотное зелье из настоящей трубки. Перехватив взгляд капитана, он загадочно улыбнулся.

– Харощий отвар,– сказал, улыбаясь.– Моя большие-большие деньги платиль!

Выпустил трубку и приглашающе протянул её Феранору.

Капитан хотел отказаться, но сам не понял как оборванец вдруг оказался за его столом, а его трубка у Феранора в зубах. Одуревший от кальяна и болотного зелья, задыхаясь от дыма и духоты, он чувствовал как веки его начинают слипаться, а голова становится слишком тяжёлой для шеи и клонится на грудь...

Борясь с дремотой, он быстро сдавал позиции, как вдруг его слуха коснулся тихий зловещий лязг. Мгновением спустя тускнеющий взор уловил тусклый блеск стали. Это взбодрило лучше ведра колодезной воды. Феранор стряхнул оцепенение, буквально взвился из-за стола, выхватил меч, одним взмахом разбрасывая перед собою две сабли. Извернулся, проскакивая между людьми, рубанул поперёк старого – зажимая руками распоротый живот тот повалился на стол. Кто-то дёрнул у него из-под ног коврик. Феранор успел подпрыгнуть и перекатиться по столу через плечо.

Хозяин духана, видя, что его хитрость не удалась, бросился прочь. Молодой атраванец был не столь умным, бросился вперёд, двумя хлёсткими ударами располосовав перед Феранором воздух. Капитан увернулся, ударил его ногой в живот, тот отлетел на шаг назад, запнулся о коврик, упал. Попытался дотянуться до выроненной сабли. Феранор оказался рядом. Резанул мечом по запястью. Замахнулся добить. Никогда ранее он ещё не ощущал в себе такой злости…

С улицы донеслось знакомое ржание.

– Бегун?!

Забыв о бандите, он кинулся на улицу, увидел, как босоногий оборванец пытается обуздать его жеребца. Морда боевого коня замотана кожаным ремешком – чтоб не кусался. Он пытался встать на дыбы и лягнуть вора копытами, но не может из-за тесноты стойла.

Заметив Феранора, он бросил коня и попытался сбежать, но в два прыжка был настигнут и повален на землю. Капитан занёс меч.

– Не бей, алялат! – завопил конокрад, закрывая голову руками.– Не убивай! Моя трубка давал, твоя отвар мой курил! Не убивай!

Феранор не стал бить. Мечом. Ударил вместо него ногой.

– Пшёл прочь, пёс!

А потом подумал, что отпустил зря. Вскочив на ноги и побежав, конокрад завопил, зовя стражу.

– Ас’шабари! Карачун! Ас’шабари!

Встречаться со стражей настроения не было, особенно, если она окажется из орков. Феранор сорвал с морды Бегуна ремешок, запрыгнул в седло. Атраванец кричал уже где-то в конце улицы.

Он скрылся в лабиринте иловых домишек у молов. Когда копыта коня застучали по круто забирающей вверх дороге, эльдар остановился. Он вспомнил эту дорогу. Если идти вверх, попадёт к бетелю Балаяль ан-Алуль. Оттуда недалеко до посольства. А если вниз…

Он вспомнил об эльвенорском корабле стоящем в порту.

***

Судно – им оказалась обычная людской постройки лоханка для перевозки зерна, с круто изогнутой кормой и акростолем в виде головы лебедя – было одно. Оно лениво покачивало округлыми бортами у самого мола.

Вдоль борта зерновоза горели факелы, прохаживался часовой. Его заинтересовал одинокий всадник на моле и он охотно вступил в разговор, сообщив, что судно носит имя «Жемчужина Феритэи» и принадлежит Беренелю Фингалу лорду Дома «Сапфирного Дракона»; прибыло в Атраван по торговым делам и уже завтра уйдёт. На просьбу позвать капитана или старшего купца, часовой ответил отказом – не мог покидать пост.

– Приходите завтра утром, хеир, может успеете,– сказал он и, подумав, добавил.– Мы отчаливаем после второй стражи.[2]

– Успею,– кивком поблагодарив за информацию, Феранор поскакал в город

– Эй! Хеир! – услышал он окрик матроса не успев проехать и десятка шагов.

Остановил коня, обернулся.

– Только вы зря потратите своё время, если хотите попасть к нам на борт. Капитан строг и не берёт пассажиров.

– Это почему?

– Запрещено!

– Я всё же поговорю!

Дозор стражи, из двух орков здоровяков в чешуе, островерхих шлемах, обмотанных по обычаю пустынников тканью и низкорослого чернобородого атраванца в кольчуге – их командира – прошли мимо, постукивая копьями и бросая косые взгляды на сгорбившегося в седле эльдара. Он не заметил их, глубоко погрузившись в мрачные думы, проехал мимо.

Можно сказать, что его почти похитили, бессознательного внеся на корабль, обманом держали при себе. Не исключено, что и указ Сандар намалевал сам, приложив, для верности, позаимствованную о отца печать.

Выходит, что Сандару он ничего не должен, находиться здесь не обязан. Наоборот, его Долг как можно скорее вернуться в Эльвенор и рассказать командирам о том, что в действительности произошло.

«Мне не поверят»,– подумал Феранор, грустно.

Все знают, что отпрыски Высоких Лордов способны и не на такую шутку, но никто не решится обвинить сына сенешаля Владычицы, основываясь на голых словах… Погоди-ка…

Указ! Поддельный указ с печатью!

Феранор подогнал Бегуна, подумал:

«Надо только забрать его из стола Сандара!»

Впереди показалась группа всадников. Феранор с удивлением опознал в них эльдаров. Приблизившись, с неменьшим удивлением узнал среди них Агаолайта.

В груди похолодело. Все планы в один миг разлетелись осколками стекла.

Он проклял свою глупость. Сколько времени он потерял бесцельно шатаясь по причалам и кабакам!

Конечно же Сандар выслал за ним погоню. Он не отпустит его, да и макание своей особы в мыльную воду не простит. Сейчас Агаолайт остановится и объявит о его аресте.

Меч с тихим лязгом вышел из ножен.

Если Сандар отдал чёткий приказ схватить его во что бы то ни стало – ему придётся драться. Драться с эльдарами, своими товарищами. Он не представлял как будет это делать, но идти под арест решительно не хотел.

– Айя,[3] капитан! – Агаолайт осадил перед ним лошадь.

Четверо солдат остановились за его спиной, развернувшись полукольцом. Феранор скользнул взглядом по их лицам. Стеснённые шлемами, в сумраке ночи они казались ему неразличимо одинаковыми.

– Не спрашиваю, как отдохнули, ибо знаю,– продолжал знаменосец.– Мы за вами...

Тут он увидел обнажённый меч и осёкся.

– Передайте Сандару,– медленно проговорил Феранор.– Что если этому жулику нужен мой меч, то пусть приходит и заберёт его сам. Хотя нет… Просто передай чтоб он засунул свои приказы себе в задницу, а потом себя туда же и поцелует! Меч я никому не отдам.

Лицо Агаолайта удивлённо вытянулось.

– Это я их привёл, хеир! – один из воинов скинул шлем, по плечам рассыпались золотистые волосы Бальфура.– Как вы ушли, я бросился в посольство. Мне повезло, что ан-лорд Аналион не спал. Он быстро снарядил отряд.

– Да,– Агаолайт кашлянул в кулак.– Поехали отсюда, Феранор. Ночной порт – опасное место. А по пути всё расскажем.

***

Когда Феранор ушёл, Сандар понуро вернулся к столу, налил вина. На несколько показавшихся невыразимо долгими мгновений в купальне повисла напряжённая тишина. Бальфур слышал глухой плеск воды, смех и звон бубна из соседнего зала. В этой тишине тихий вопрос Дайгона прозвучал подобно весеннему грому.

– Что на него нашло?

– Хеир Феранор попросил отпуск чтобы съездить домой,– так же тихо ответил Бальфур.– Хеир Сандар почему-то изволил ему отказать.

Эта фраза неожиданно стала искрой упавшей на сухой прут в которые превратились нервы посла. Его взорвало. Фарфоровая пиала вылетела из рук, вдребезги разлетаясь о стену.

– Провалиться вам всем к Катмэ в Бездну! Проклятый Firaif![4] Думает, его встретят цветами, музыкой и ещё ноги пред ним раздвинут?! Дурак! Тролль тупоголовый!

Он разразился чередой таких грязных оскорблений, что уши улан покраснели. Голос Сандара повышался, теперь он гремел на весь зал, было видно что его захватила волна гнева. Массажистка-рабыня дрожала как лист, жалась к стене, склонив голову так низко, что подбородок прижался к груди.

–...Самое место в Роще Покаяния, где дятлы будут долбить его пустую голову до Четвёртой Эпохи![5]

Такая длинная речь измотала Сандара и он замолчал, шумно переводя дыхание. Схватил кувшин, взболтнул, проверяя, есть ли ещё вино. Обнаружил, что пуст и с громким треском рассадил об пол.

– А я, добрый дурак, ещё пытался ему помочь… Нет уж! – руки Сандара заметно дрожали.– Решил проглотить кусок не по рту, вот пусть сам и давится! Хватит… Хозяин! Где ты там прячешься?!

Бальфур хмуро посмотрел на двери за которыми исчез Феранор. Спросил:

– И мы позволим ему так уйти?

– Да пусть убирается! – Сандар широко отмахнулся рукой.– Пусть идёт куда хочет! Пусть снова нарвётся на орков, может, если по его голове хоть раз хорошо настучат – в ней заведутся мозги. Идиот.

– Его же убьют…

– Наплевать,– Сандар сплюнул.– Хозяин!

Появился хозяин бань – высокий, худой, лысый, с блестящей от масел кожей, с подкрашенными глазами. Униженно кланяясь, он что-то ласково прошипел.

– Живо вина и женщин! – гаркнул на него Сандар.– Музыкантов зови! Желаю веселиться!

Пришли музыканты, тряся длинными бородами. Один держал дудку, другой бубен, оба в длинных халатах, режущих глаз своей яркостью. Пришла группа чернокожих танцовщиц и акробаток, с тяжелыми поясами звенящими монистами. Появились слуги, неся большие деревянные подносы на которых стояли нераспечатанные кувшины вина, горы фруктов и сладостей.

Бальфур вдруг стал собираться.

– Простите, милорды. Я совсем забыл, что сегодня на вторую половину ночи моя стража. Я должен вернуться.

Сандар, успев снять пробу с первых кувшинов и обнять каждую из танцовщиц хотя бы по разу, удивился.

– Какая ещё стража? Я освобождаю тебя от неё!

– Нет, хеир,– Бальфур тряхнул волосами, вскинул голову, задрав острый подбородок, со знанием произнёс.– По уложению освободить меня может лишь командир, а он убежал...

***

– Ловко ты придумал,– похвалил Феранор.– Сослаться на стражу.

А про себя, с горечью подумал, что он в таких случаях всё говорит прямо. Язык мой – враг мой.

Они двигались по безлюдной улице, глухо стуча копытами по утоптанной до каменной тверди земле. Агаолайт и Бальфур ехали рядом с командиром, трое солдат – за ними шагах в десяти.

– Даже не знаю, что для тебя лучше,– Агаолайт покачал головой, снова возвращая разговор на прежнюю тему.– Вернуться домой – схватят, остаться здесь – на всегда стать изгнанником.

– Я – вернусь,– твёрдо сказал Феранор.

– Я настоятельно напомню тебе о Турл-Титле!

– Дом «Феникса» не единственный Дом Эльвенора,– тихо обронил Бальфур.– Есть и другие…

– Так же сидящие под Владычицей,– докончил знаменосец.

– Лорд Беренель не сидит!– запальчиво возразил Бальфур.

– Ему так кажется. Напомни мне рассказать историю об одном азаринском князьке натянувшим нос Беренелю. Он тогда тоже хотел крови, но ограничился выкупом, потому что у Владычицы были иные планы…

– Я знаю её,– Бальфур сверкнул глазами.– И знаю чем всё в действительности кончилось.– Этот князёк – наместник Азарина граф де Эствер – лишён звания, земель и наград, сидит в заточении в Турл-Титле и будет сидеть там до скончания дней.

– Откуда знаешь?

– Мой… лорд Беренель сам приложил к этому руку.

Феранор прислушивался к ним краем уха. Мысленно он уже шарил в кабинете посла.

***

В окне чародейки горел свет, но посольский кабинет пустовал. Часовой на лестнице, при виде Феранора, отсалютовал, гулко стукнул себя кулаком в окольчуженную грудь. Ему и в голову не пришло остановить своего капитана. Феранор беспрепятственно вошёл в кабинет и зажёг свечи. Круглый стол, кресло, шкаф-бюро, ковёр на полу – вот и вся обстановка.

Он сразу открыл шкаф-бюро, вытащил охапку свёрнутых в трубочки листов, разложил на столе. Несколько, с не сломанными печатями отложил в сторону. Первый же документ оказался характеристикой на Саффир-Шаха. Пробежав глазами первые несколько строк, Феранор узнал, что правитель Атравана мягок характером и больше времени проводит в гареме, чем за государственными делами. Свернул и положил его к нераспечатанным. Вторым было донесение, некоего Овива аш’Аоша, судя по имени, морейца, написанное на талье. Поддавшись внезапному любопытству, Феранор начал читать:

«Восславится же Господь и не истощаться милости Его для возлюбленной нашей Вечной Властительницы! Преданный её слуга сообщает, что исполняя волю Лунного Волка посетил град Аль-Асбад и сопредельные земли, общался со знатью, слугами и простонародьем.

К северу от Аль-Асбада всё разорено войной. Ваш верный слуга видел брошенные оазисы с отравленными колодцами и разоренные села. Сам город заполнен бродягами, калеками, негодяями и земледельцами, коих война согнала с места. Многим из них некуда возвращаться. Ночью город захлёстывают воры и грабители всех мастей. Зажиточные горожане вынуждены запираться на все замки и спать с оружием. Неделю назад Эмир занял у вашего слуги двадцать талантов золотом, чтобы нанять новых стражников, но надежды на них очень мало.