Текст книги "Академия для Кэт: Найти координаты (СИ)"
Автор книги: Виктория Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Тут твоя одежда, в которой ты пришла в наш мир. Однако, я не советую тебе ее надевать. Если, конечно, не хочешь восстановить против себя всю академию. – У меня челюсть отвисла от удивления. Но Тиора проигнорировала мое изумление и продолжила: – Я принесла тебе приличное платье и белье. Советую тебе надевать его. Я жду тебя снаружи.
Проводив Тиору взглядом, я озадачилась. Почему она так ко мне относится? Где я успела перебежать ей дорогу? Ответов на эти вопросы у меня не было, и я со вздохом принялась разбираться, что мне выделили в качестве стартового капитала в новом мире.
Я почти не удивилась, обнаружив, что пожертвованное иномирянке платье оказалось уродским: отрезное и с завышенной талией, без вытачек, подгоняющих его по фигуре, цвета, который поэтически когда-то называли «цвет брюшка блохи, вымоченной в молоке». Проще говоря, серо-буро-малиновое. На груди оно застегивалось до самого подбородка на деревянные, плохо обточенные пуговицы. Жесткие рюши на воротнике не придавали кокетливости, а наоборот царапали подбородок. Ну и в целом на моей худощавой фигуре, оно болталось, как мешок на перекладине, изображающий пугало. Я вздохнула, глядя на себя в зеркало. Расчески у меня не было, и коротко остриженные волосы соломой торчали в разные стороны. Но тут я ничего поделать не могла. Пойду пугалом, делать нечего. Надеюсь, мне удастся найти Илидану достаточно быстро и с ее помощью решить бытовой вопрос.
Эндрад окинул меня изучающим взглядом с головы до пят, уделив особое внимание болтающейся на боку сумке в виде наволочки с одной длинной ручкой, обнаруженную в стопке с одеждой, в которую я и сложила собственные штаны, футболку и выданное Тиорой белье, и разочарованно вздохнул. Отлепился от стены, которую подпирал, поигрывая каким-то ножичком и кивком пригласил следовать за собой.
Завтрак и Тиора ждали меня в маленькой светлой комнате, в которую мы с боевиком свернули, едва выйдя из огромной палаты. Комнатка смахивала на сестринскую в моем мире. В ней поместились лишь стол, пара стульев и скромный топчан в углу. Тиора, стоявшая у окна, кивнула на стол, на котором стояла тарелка с кашей, лежала ложка, кусок хлеба и стояла кружка с чем-то темным:
– Садись и ешь. У тебя пятнадцать минут. Потом придет магистр тебя осматривать.
Завтрак не выглядел аппетитным, а приглашение не грешило любезностью, но я заставила себя сесть и взяться за ложку. В желудке противно сосало, а я не знала, когда предоставится следующая возможность поесть. Впрочем, все оказалось не настолько ужасно. Если не считать того, что каша оказалась сварена из ненавистной мне овсянки, а травяной настой, налитый в кружку, едва теплым и почти не сладким. Однако я заставила себя все съесть и выпить. А едва я набрала в рот последний глоток напитка, как тиора сухо скомандовала:
– Время! Заканчивай, у магистра Виллерта нет возможности тебя ждать, он будет осматривать тебе в перерыве между занятиями.
Глава 3
С доктором-гномом мы столкнулись в коридоре. Едва я только вышла из «сестринской» в сопровождении своих конвоиров, как он влетел в помещение в противоположном конце:
– Светлого дня, Каталина! – прокричал он через весь коридор, размашисто шагая к нам, так, что полы белого докторского халата развевались позади него как крылья, а борода и усы топорщились, словно наэлектризованные. – Успели позавтракать? Чудно! Тиора, плюс полбалла к оценке за курсовую, за то, что сумела все грамотно организовать! Каталина, идемте со мной!
С этими словами рыжий лекарь нырнул в какую-то дверь слева. А я застыла, запнувшись на месте. Почему-то стало до безумия неприятно, что Тиора получила поощрение. Я не могла сказать, что она его не заслужила, ничего не знала о выданных ведьме распоряжениях, просто ее отношение ко мне больно меня зацепило. Я не привыкла к такой, ничем не прикрытой неприязни.
– Чего застыла? – вдруг буркнула Тиора и неласково пихнула меня в плечо. – У магистра нет времени с тобой нянчиться! У него сейчас четвертый курс! Бегом к нему! А не то мы с Эндрадом тебя сами доставим на осмотр, но тебе вряд ли это придется по вкусу.
Не ожидавшая тычка, я потеряла равновесие и запуталась в подоле балахона, в который меня обрядила Тиора. И под ехидный гогот боевика едва не влетела головой в стену. В последний момент каким-то чудом сумела избежать столкновения и выпрямиться. Скрипнула зубами от злости и мельком оглянулась через плечо, запоминая, как выглядит ведьма. В прочитанных мною книгах героиням тоже не всегда было с самого начала сладко жить в новом мире. Налаживалось у них все постепенно. Может, и у меня будет так? Тогда просто нужно потерпеть чуть-чуть и обходить десятой дорогой тех, кто почему-то записал тебя во враги. Ну а если недруги будут упорствовать, то позже, когда все наладится, отомстить. Не спеша и со вкусом. Месть ведь хороша в холодном виде, верно?
Обменявшись с Тиорой «теплыми» взглядами, я юркнула в комнату к рыжему доктору и закрыла за собой дверь. «Ординаторская», как я окрестила про себя комнату, была похожа на «сестринскую», только мебель была побогаче и поновее. А окно прикрывала кокетливая занавеска из полупрозрачной ткани, с одной стороны подхваченная пышным, игривым бантом из более плотной ткани. На подоконнике стоял горшок с каким-то странным, незнакомым мне растением.
– Ложитесь, Каталина, – с ходу скомандовал доктор-гном. – И постарайтесь как можно полнее расслабиться. Я должен быть уверен в том, что вы уже готовы пройти церемонию определения принадлежности магии. А она, знаете ли, порой бывай очень и очень тяжелой для тех, у кого маленький магический резерв.
Я спорить не стала. Пожала плечами, пристроила на край кушетки сумку с вещами и летними босоножками, одновременно подумав о том, что сумку, которая была со мной во время падения с крыльца поликлиники, мне не вернули. То ли я ее потеряла в снегу, то ли ее кто-то «прихватизировал». И растянулась на кушетке так, чтобы ноги в грубых башмаках, тоже выданных мне Тиорой, свисали вниз. Снимать их, а потом надевать снова не было никакого желания. Слишком уж неудобно было обуваться без обувного рожка.
Едва я только обмякла на неудобном ложе, как доктор шагнул ко мне, уже знакомым жестом потер руки и разместил раскрытые ладони у меня над головой. А я закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях, стараясь расслабиться и не мешать коротышке-доктору. Но словно в насмешку над моими усилиями, в голову лезла всякая гадость.
Спустя некоторое время, когда я мысленно уже во второй раз роняла Тиору в грязную лужу с помощью сформированной из воздуха и невидимой ведьме подножки, доктор хмыкнул:
– Вставайте, Каталина! Как себя чувствуете? – задал он вопрос, глядя мне в глаза, когда я их распахнула.
По-моему, этот вопрос нужно было задавать раньше, но кто я такая, чтобы диктовать свои условия? Послушно прислушалась к себе, а потом села и пожала плечами:
– Вроде бы все хорошо. Даже спина больше не болит.
Коротышка-доктор кивнул, то ли собственным мыслям, то ли принимая ответ:
– Хорошо. Тогда ступайте за мной. – И доктор шустро для длины своих ног направился на выход.
Я едва успела цапнуть сумку, а он уже скрылся из виду. Пришлось мчаться за ним едва ли не вприпрыжку под изумленным взглядом скучавшего под дверью боевика. Впрочем, Эндрад очень быстро сориентировался и устремился следом за мной.
Доктор развил такую скорость, что я едва за ним поспевала. Будто в попе у него был моторчик. Где уж тут осматриваться по сторонам! Лишь бы только не потеряться, не хотелось оставаться в компании дышащего мне в затылок боевика. Утешала себя тем, что у меня еще будет масса времени на экскурсии и осмотры, а сама старалась не потерять из виду толстую рыжую косу, как бешеная мотающуюся по затянутой белым халатом спине.
Впрочем, добравшись до конечной цели своего пробега, шустрый коротышка остановился и подождал, пока я его нагоню. И только после того, как я с ним поравнялась, он толкнул, распахивая, богато изукрашенную резьбой деревянную дверь медового цвета:
– Проходи, Каталина, тебя уже ждут, – скороговоркой выпалил доктор, другой рукой перехватывая за моей спиной боевика. – А ты, Эндрад, жди здесь! Тебе там делать нечего!
Честно говоря, я почему-то думала, что лекарь и дальше будет меня сопровождать. А осознав, что это не так, внезапно и неожиданно оробела. Но делать было нечего. Памятуя о занятости коротышки-доктора, осторожно переступила порог. Дверь за мной сразу же захлопнулась, отрезая шум гудящей академии. Оставляя меня наедине с теми, кто сидел, жадно разглядывая меня.
Комната, в которую я вошла, была… странной. Первое, что бросалось в глаза, это стены: они, словно живые или состоящие из подвижного, пластичного, разноцветного дыма, двигались, текли, изменялись, играя всеми красками радуги. Я потрясенно уставилась на них, позабыв обо всем. В чувство меня привел чей-то мелодичный, полный скепсиса голос:
– Магию и потоки она явно видит, уже хорошо… Эй ты! Подойди сюда, не стой у порога!
Пренебрежительное обращение словно выбило весь воздух из легких. Я закашлялась и, наконец, оторвала взгляд от странных стен. И уставилась на… ну, наверное, это была экзаменационная комиссия. В прочитанных мною книгах экзамены у поступающих в академию обычно принимало несколько существ. По количеству факультетов или направлений. Так что сидящие за длинным, застланным дымчато-фиолетовой атласной скатертью в пол столом, скорее всего, были деканами или кураторами. Хотя я с изрядной долей сомнения скользнула взглядом по молодым и надменным лицам: пять мужчин и три женщины. Здесь столько факультетов и направлений? Или поглазеть на меня сбежались все, кто свободен?
– Бриар, вы пристрастны, – ответил собеседнику женский голос, неизвестно кому принадлежащий.
Я как раз смотрела на сидящих рядышком молодых преподавательниц, и могла поклясться, что никто из них не открывал рта. Так откуда же голос? Я невольно завертела головой по сторонам. Может, здесь есть еще кто-то, а я не заметила?
– Как тебя зовут? – раздался еще один прохладный мужской голос. И на этот раз я успела засечь того, кто это спросил.
– Каталина. Каталина Калинина или Кэт, – ответила, в упор разглядывая мужчину в черных одеждах и с черными длинными волосами, прихваченными надо лбом металлическим обручем.
Он был похож одновременно на профессора Северуса Снейпа и черноволосого эльфа. И не мигая наблюдал за мной. Как змея за своим обедом.
– Что ты увидела на стенах, Каталина? Опиши, – скомандовал он.
А я сглотнула. Как можно описать вот то непрерывное ртутное движение непонятно чего, играющее здесь роль стен? Недоуменно оглянулась по сторонам. Может, это неудачная шутка? Но наткнувшись на ждущие, напряженные взгляды, поняла: это не шутка. Нужно как-то описывать. Может, это часть теста на имеющуюся магию?
– Ммм… – неуверенно начала, не зная, какие подобрать слова. – Это сложно описать. На стенах столько цветов и оттенков, что я не всем им знаю название. Плюс, оно еще все непрерывно движется, словно волна в море играет…
Лица у присутствующих вытянулись так, что я трусливо умолкла. Теперь-то что не так? Почему они уставились на меня, словно я – мифическая химера?
Глядя на потрясенные лица преподавателей, принимающих у меня экзамен, я предполагала, кажется, все – от суперспособностей до владения какой-нибудь запретной магией, за которую положена смертная казнь. Но я как-то не предполагала услышать обвинения в свой адрес:
– Лжешь! – возмутился тот, который заговорил со мной самым первым. Бриар, кажется. А у меня вытянулось от обиды лицо. – Кто тебя подговорил рассказать нам эту сказочку? Думаешь, что, соврав, сумеешь устроиться получше? – Я открыла рот, чтобы возмутиться произволом и несправедливыми обвинениями, но кто бы мне позволил высказаться! – Ну так я тебя огорчу! То, что ты якобы видишь весь спектр магии, еще не делает тебя универсалом! Да и проверяется сказанное очень легко и просто!..
– Бриар, погоди, – на руку беснующегося препода вдруг легла женская ладонь. Будто успокаивая. – А вдруг девочку просто некрасиво разыграли? Ты же знаешь наших шутников: заморочили ей голову, пользуясь тем, что она еще ничего не знает, подговорили сказать именно так. Я не удивлюсь, если это окажется правдой. После того как Ферон Толшен так опозорился, он вполне мог отомстить. Это в его стиле.
Бриар больше не сказал мне ни слова. Только яростно сверкал глазами да по его красивому лицу гуляли желваки. Остальные смотрели на меня… скептически. И эта томительная тишина действовала мне на нервы. Стоять вот так, словно я провинилась, перед всеми навытяжку малоприятно. А присесть мне никто не предложил. Впрочем, очень скоро я поняла причину.
Тот, который был похож на эльфа и Северуса Снейпа одновременно, вздохнул:
– Что ж, так или иначе, но нам нужно провести проверку и определить принадлежность магии девушки. В отличие от жителей Торвии, ей некуда пойти в этом мире…
– Она уже успела заключить договор с родом Ньерс! – желчно вклинился в монолог «Снейпа» Бриар. Видимо, долго молчать он по определению не умел.
«Снейп» молча покосился на исходящего желчью и ядом коллегу, дождался, пока тот угомонится, а потом спокойно продолжил:
– Итак, у девушки в этом мире нет родных и близких, нет золота и крыши над головой. А значит, мы обязаны помочь ей максимально раскрыть ее способности, обучить и помочь найти свое место в этом мире. Если Демиурги привели ее в наш мир, значит, она им необходима. Необходима нашему миру. Особенно на пороге войны с гоблинами. Уверен, что нас не погладят по голове за то, что мы будем предвзято относиться к иномирянке и тем самым, возможно, лишим наше королевство шанса выстоять против более сильного и более многочисленного противника. – «Снейп» умолк и обвел коллег взглядом. Те молча опускали глаза под его взглядом. В конце концов, «Снейп» тяжело вздохнул: – Ладно. Если других желающих нет, начну я. Хотя я практически уверен, что у девушки нет способностей к моему предмету. Она слишком мягкая и сочувствующая для боевки.
Я едва не икнула, осознав, что утонченный красавец с шикарной гривой ухоженных волос – боевой маг. Я их себе представляла не такими – скорее, обычными, несколько грубоватыми солдафонами. Но обдумать это как следует мне никто не дал. «Снейп», так и не представившись и не объяснив, что от меня требуется, взмахнул рукой, и вокруг меня быстро закружились какие-то предметы.
Я растерялась. Что я должна с этим сделать? Скорость вращения была такова, что некоторые предметы я вообще не могла рассмотреть. Глаз цеплялся только за относительно крупные: кувалда или топор, не смогла понять точно, что передо мной мельтешит. Шаровая молния или что-то наподобие, размером с приличный футбольный мяч, арбалет и вроде бы меч. Остальное все было слишком мелким, и я не успевала рассмотреть.
– Ну что же ты, – мягко позвал «Снейп», когда ему надоело ждать. – Не стой, попробуй что-то взять в руки. И не бойся, больно точно не будет, обещаю.
Ну не будет, так не будет. Пожав плечами, я шагнула вперед с намерением что-то поймать. Что успею. Даже руку вперед протянула. Но забыла про тот проклятущий балахон, в который меня обрядила Тиора. Я не привыкла ходить в таких вещах, подол которых мел собою пол под ногами. Да еще и башмаки, которые точно нельзя было назвать ботинками или туфлями, словно выкраденные из сказки про Золушку, серьезно осложняли задачу прохода. Так что я снова, уже без чьей-либо помощи со стороны, запуталась в юбке, споткнулась и рыбкой нырнула в мельтешащую перед глазами карусель из предметов…
Перепуганное воображение уже успело нарисовать мне, как я падаю, а замеченная ранее кувалда тюкает меня по темечку, я даже успела попрощаться с новой жизнью. Но к счастью упасть мне не дали. Я зависла в неудобном положении в воздухе. Под углом где-то градусов сорок пять. А потом медленно опустилась на пол. Словно под действием силы тяжести в вакууме. Предметы, кружащиеся надо мной, исчезли, словно их и не было.
Подниматься пришлось в неловком молчании под чужими ошеломленными взглядами попой вверх. Я не покраснела, я побагровела от унижения. Но по-другому встать не получалось. Проклятая юбка так захлестнулась вокруг ног, что я почти не могла ими пошевелить. А помочь мне никто и не подумал. Только в потрясенной тишине женский голос, до этого молчавший, задумчиво протянул:
– Мде-е-е-е… Экземпляр, однако.
От унижения захотелось провалиться сквозь землю. Но жалеть меня никто не стал. Наоборот, на меня, словно из рога изобилия, с разных сторон посыпались задания: пройти туда-то, взять то-то, перелить то-то, а что-то просто потереть. Я не знала, за что хвататься в первую очередь, голова шла кругом, задания путались между собой. И, как следствие, у меня ничего не выходило. Я ничего не хочу сказать, может, так было и правильно. Может, нужно было меня дезориентировать, чтобы я вслепую, инстинктивно выбрала именно то, к чему у меня лежала душа. Но мне так хотелось сделать все как можно лучше, получить свой кусочек могущества, устроиться в этом мире, что получилось все как в одной очень известной в моем мире пословице: благими намерениями вымощена дорога в ад. Я перепутала два или больше задания, слила все в единое действие, и как-то умудрилась смешать то, что смешивать в принципе было нельзя. Натирая одной рукой камень, на котором стояла обычная лабораторная колба литра этак на полтора, другой рукой я заливала в нее какую-то белую, как молоко и густую, как карамель жидкость, одновременно пытаясь прочесть пляшущие в воздухе перед глазами огненные буквы. Текст читаться не хотел. Жидкость словно издевалась надо мной, отказываясь заливаться в колбу. А рука, натирающая камень, уже немела от усталости. Я вообще не понимала, что это действие должно было мне дать. Высечь огонь? Да еще и эта белая гадость, словно застывающая на ходу… Текла бы она уже быстрее, что ли!
Вокруг струйки густой белой субстанции родились какие-то шустрые багровые искорки, у меня даже рука дрогнула, когда я их рассмотрела. Это уже от усталости мерещится, что ли? Сколько я уже мучаюсь с этими дурными заданиями?
Предостерегающе крикнула та, что высказалась про экземпляр. Я даже не поняла, что она имела в виду. А в следующее мгновение колба у меня в руках рванула, как мини-бомба, разбрызгивая во все стороны осколки и свое содержимое…
– Мама дорогая… – невольно вырвалось у меня, когда все улеглось и успокоилось, а я получила возможность осмотреться, пока преподаватели отходили от шока.
А отходить было от чего. В душе родилась совершенно неуместная гордость, что местные наверняка так бы не смогли: чистыми в помещении оставались лишь стены из живых, разноцветных потоков. Остальное, особенно стол передо мной и сидящие за ним преподаватели были весьма креативно украшены белесыми неаппетитными потеками и посаженными на них, будто на клей, осколками лопнувшей колбы. Причем осколки почему-то были разноцветными. Хотя я точно помнила, что колба была из обычного, прозрачного стекла…
Краше всех была одна дамочка, сидящая рядом с Бриаром и явившаяся на экзамен в кокетливой шляпке-цилиндр. Подобные шляпки носили наездницы в моем мире в комплекте к костюму для верховой езды. Не хватало лишь вуали для полноты сходства. Впрочем, лгу. Вуаль была. Правда, спереди. Ее роль с успехом играла бахрома застывшего вещества из колбы, мелко подрагивающая, словно все еще пытающаяся стечь вниз. На роскошный бюст дамочки. Тихо позванивали, сталкиваясь друг с другом, прилипшие на потеки осколки от колбы, почему-то принявшие у дамочки оттенок сирени…
Подобным образом оказались «украшены» все преподаватели. Кому, куда прилетело. Но больше всех «повезло» злюке-Бриару: ему достался только один потек. Зато длинный, наверное, сантиметров десять в длину, и облепленный мелкими стекляшками грязно-желтого цвета. Он дрожал словно от возмущения, начинаясь… с кончика носа невыносимого мага! Перед глазами почему-то возник виденный как-то в детстве индюк. У того кожный нарост над клювом трясся точно так же, как прилипший к носу вредного препода потек.
Я сглотнула при виде этой картины. Бриар и без этого относился ко мне как к третьему сорту, как к навязанному грузу, чемодану без ручки. Теперь же он меня попросту возненавидит и при первом же подходящем моменте прикопает где-нибудь под кустом! Вон какой яростью глаза сверкают!
Самое удивительное было то, что на меня не попало ни капли этой адской тягучей субстанции, которую раскидало по комнате взрывом. Я стояла перед преподавателями в своем кошмарном балахоне такой же чистой, какой вошла в помещение. Хотя колба взорвалась практически у меня в руках. И кроме меня, был еще один чистенький: «Северус Снейп». Боевой маг широко улыбнулся, столкнувшись с моим потрясенным взглядом и любезно пояснил:
– Хороший боевой маг отличается от простого боевого мага тем, что умеет очень быстро ставить щиты и еще быстрее удирать, когда возникает реальная опасность для жизни.
– А что ж ты, хороший боевой маг, – кисло поинтересовался один из молчавших до сих пор мужчин с усталым лицом и длинными жидкими прядями обыкновенного русого оттенка, – не позаботился о товарищах? Вроде как первейшая обязанность боевиков – защищать гражданское население? Или я ошибаюсь?
Русоволосому досталось не сильно. Только на волосах повисли несколько застывших капель белой субстанции. «Северус Снейп» усмехнулся еще шире, подмигнул мне и преувеличенно-скорбно ответил коллеге:
– Да разве ж я мог предположить, что лучший артефактор Торвии забудет активировать свой знаменитый пластичный щит?
Русоволосый опешил, а потом раздраженно прошипел боевику в ответ:
– Тьфу ты! Вот что значит, нечистая кровь! Смерд смерда видит и понимает издалека!..
Улыбка боевого мага словно примерзла к его губам. А я не могла понять, как мне на все это реагировать. Неужели боевой маг тоже иномирянин? Или русоволосый намекал на что-то другое?
– Дохлый гоблин! – возмутилась наконец ожившая дамочка в кокетливой шляпке. – Викторус, ты с ума сошел? С каких пор ты на вступительных устраиваешь проверку на артефакте Григса?
Русоволосый огрызнулся в ответ:
– С тех самых, с которых ты даешь необученным ведьмам алхимическую основу номер три!
– Ну а как мне, по-твоему, еще быстро проверить ее на все вероятные таланты и направления? У меня нет недели вступительных экзаменов, когда можно все проверять по очереди и постепенно! Мне дано несколько жалких часов!..
– Часть из которых ты потратила, наряжаясь у зеркала, – огрызнулся русоволосый. – Я по той же причине дал девчонке артефакт Григса. Только он чутко реагирует на любое и малейшее проявление таланта будущего артефактора.
– Мда-а-а-а… – Отозвался еще один мужчина, сидевший с самого края стола, слева. У него запачканным оказался только рукав. Да и то не сильно. Всего три брызги я насчитала. Зато они оказались очень густо утыканы ярко-синими крупными и мелкими осколками колбы. – Похоже, это не иномирянка отличилась, а мы. Надо было хотя бы между собой заранее договориться, что ли…
– Договоришься тут, – проворчала та, которая унизительно окрестила меня экземпляром. – Ректору же нужно очень быстро. Чтобы успеть определить иномирянку на какой-нибудь факультет до того, как ее заберут в тайную канцелярию на допрос. А то вернется она или нет – вопрос. Может, устранят физически, а может, отправят в другую академию. А так она уже будет адепткой нашей академии, и все преференции перепадут нам. Хотя бы награда за то, что она спасла принца от смерти. Кстати, что хоть показали тесты? Кому это счастье достается?
Дамочка снова походя оскорбила меня. Но я уже была настолько вымотана морально, что почти не обратила на это внимание. Меня проняло, когда Бриар ехидно ухмыльнулся дамочке в ответ:
– Так, тебе и достается! Способности к магии в ней едва теплятся, она не сможет ни стихиями управлять, ни артефакты освоить. Про боевой факультет вообще молчу! Так что в твоем сборище ведьм-недоучек, Диона, прибыло!
Я потрясенно уставилась на безымянную пока дамочку. Она с брезгливостью вернула мне взгляд:
– Вот счастье-то! Все преференции ректор, как всегда, распределит на боевой факультет и факультет артефакторики, а мне мучайся с ней!
– Ну почему сразу «мучайся», Диона? – миролюбиво встрял «Снейп». – Я слышал, как магистр Виллерт говорил, что девчонка неплохо разбирается в лекарском деле…
– Ты себя слышишь, Жиар? – возмутилась дамочка, метнув в боевика огненный взгляд. – Ты же видел, что она здесь устроила! А если нечто подобное она устроит в лекарском крыле? Да Виллерт меня тонким слоем по всем стенам размажет за свою драгоценную лечебницу! Нет уж! Мне такого счастья не надобно! Будет учиться заговорам и травничеству. Для какой-нибудь забытой деревеньки в глуши сойдет!
Дамочка мне активно не нравилась. Более того, она меня просто бесила. Я всегда хорошо усваивала новые знания. И в своем мире до пятнадцатилетия, до того момента, пока развившаяся в качестве осложнения после простуды болезнь сердца не сделала из меня полутруп, я очень хорошо училась, была почти круглой отличницей, активно участвовала в жизни класса и общалась с друзьями, помогала родителям. А эта, вот так, походя, толком меня не зная, сразу же записала меня в бездари! Даже толком не пообщавшись со мной! Да, болезнь основательно подточила мои силы и уверенность в себе, но ведь я не совсем же бездарность! Я обязательно научусь… И отомщу этой Дионе! Чего бы мне это ни стоило! Например, создам какое-нибудь слабительное и угощу мадам пирожками с секретной начинкой…
Из бунтарских мыслей я вынырнула как раз вовремя, чтобы услышать, какая судьба меня ждет дальше:
– Диона, я бы тебе советовал еще раз ее протестировать уже по своему профилю, – сдержанно произнес Бриар, но я успела заметить в его глазах настоящий пожар торжества. – Сама знаешь, до полугодовой сессии осталось всего ничего, чуть меньше месяца. Если ошибешься с направлением, на которое определишь иномирянку, а Их Величества поинтересуются ее судьбой…
– Без тебя знаю! – раздраженно огрызнулась Диона.
А меня накрыло холодной и удушающей воной понимания всей глубины ямы, в которую я угодила.
Почему-то до этого момента я не задумывалась о том, что меня ждет и как дальше сложится моя судьба. Я просто плыла по течению. Даже тот факт, что за окном зима, как-то прошел мимо меня. Что сейчас примерно середина учебного года. И да, мне даже в кошмарном сне не могло присниться, что меня зачислят на учебу буквально накануне первой сессии. Открытие настолько оглушило, что я забылась и потрясенно спросила вслух:
– В смысле, сессия?! Я же про вашу магию знаю только то, что она есть! Я же ее не сдам!..
– Не сдашь, значит, будешь отчислена! – едко отрезала в ответ та, которая, кажется, теперь будет моим деканом. – С запечатанной магией! Но тебя это ведь не должно волновать, правда? Найдешь себе покровителя и…
Внутри меня поднялась удушающая волна ненависти. Настолько сильная и не рассуждающая, что мне безумно захотелось удавить гадину, с самого начала предвзято отнесшуюся ко мне. Моя ненависть к этой дамочке была настолько сильна, что мне в какой-то момент показалось, что я могу голыми руками проникнуть внутрь ее тела и вырвать ее ядовитое сердце из груди. Чтобы она больше не смела обливать ядом тех, кто точно недостоин подобного отношения!
Мои ощущения были яркими и красочными, совершенно реальными. Настолько реальными, что я почти не удивилась, когда Диона вдруг захрипела, посинела и начала заваливаться набок…
На краткий миг все вокруг замерло. Преподаватели потрясенно уставились на задыхающуюся Диону, словно пораженные громом. Через секунду началась невообразимая суматоха.
Каждый из присутствующих счел свои прямым долгом оказать злючке посильную помощь. Каждый что-то настойчиво советовал и совал Дионе под нос. А в итоге все просто мешали друг другу, выбивая из рук какие-то предметы и заглушая советы друг друга. Позабытая всеми, неимоверно уставшая и уже жутко голодная, я тоскливо наблюдала за суетой, гадая, когда же наконец кто-то сообразит, что мне здесь места точно нет. Отчаянно хотелось сесть. Хотя бы на пол. Потому что ноги уже дрожали от напряжения. То ли я еще не до конца выздоровела, то ли «экзамен» оказался слишком энергозатратным.
Обо мне вспомнили, когда странный приступ у Дионы прошел. Отдышавшись и жадно выхлебав полстакана воды, преподша первая нашла меня взглядом и подозрительно прищурилась:
– Ты что сделала?
Я не сразу сообразила, что это было сказано мне. Поначалу решила, что Диона обращается к той, в шляпке, которая сейчас заботливо водила каким-то камнем вдоль тела Дионы. Но потом до меня дошло, и я ошарашенно округлила глаза:
– Я!? Ничего. После того, как колба взорвалась, а все предметы, висящие передо мной в воздухе, исчезли, я просто стояла. Да и что бы я могла сделать? – запоздало возмутилась в ответ. За кого они меня здесь принимают?
Диона подарила мне еще один долгий, исполненный вселенского подозрения взгляд. А потом скривилась, словно вместо воды из стакана хлебнула хлорки, да только сейчас это поняла:
– Ладно. Пока поверю. Но учти: если окажется, что это ты напала на преподавателя, мало тебе не покажется! Торвия – не дикое королевство! У нас во всем царит закон и порядок! Если будет доказано, что ты виновата, то в самом лучшем случае ты можешь надеяться на каторгу с запечатанной магией! Ясно? – Я молча смотрела гадине в глаза. Как-то мое попадание не похоже на сказку. Даже на страшную. – Не слышу! – позвала властно Диона, не дождавшись от меня хотя бы какой-нибудь реакции.
Пришлось, скрипя зубами, процедить в ответ:
– Я поняла.
Про себя же я поклялась, что как только доберусь до библиотеки, первое, что изучу, будет местный свод законов. Кажется, постулат: «незнание законов не освобождает от ответственности», здесь актуален, как никогда.
Диона удовлетворилась моим ответом, выудила откуда-то из складок одежды похожий на орех камень и сжала его в кулаке. Прислушалась к чему-то, а потом удовлетворенно кивнула:
– Отлично! Сейчас придет староста твоего курса, – Диона бросила в мою сторону острый, пронзительный взгляд, – она отведет тебя в общежитие и покажет комнату, в которой ты отныне будешь жить, поможет с получением учебников и всего необходимого. Даст расписание занятий. В эту сессию с тебя никто ничего не станет требовать, кроме присутствия. Но экзамены в конце первого курса будешь сдавать наравне с остальными, понятно?
Я просто кивнула в ответ. Да и что здесь говорить? Будущее на глазах становилось все чернее и неприятнее. А если вспомнить, что меня еще ждет визит в тайную канцелярию, то вообще возникает желание вернуться в свой мир, пусть и с больным, умирающим сердцем.
