Текст книги "Академия для Кэт: Найти координаты (СИ)"
Автор книги: Виктория Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Глава 12
Мне кажется, что морально я была готова ко всему. Абсолютно. Но это только так казалось. На деле же вышло, что я никак не ожидала, что грязным окажется не только стол, залитый мной болтушкой, и не только рубашки боевиков после тренировок. Я сделала первый шаг назад, когда передо мной на стол легли чьи-то покрытые подозрительными пятнами штаны. И еще два, когда из ниоткуда спланировали следующие. А потом…
Потом грязная одежда посыпалась на меня и на стол как из рога изобилия. А чей-то сапог едва не сбил с ног. Но это было только начало. И я это хорошо понимала. Поэтому дружный горестный вопль боевиков встретила практически не дрогнув. И спокойно смотрела на то, как они вскакивают, хватаясь за животы. Нечто подобное я и ожидала. Чего я не ждала, так это того, что в дверях боевики, в своем стремлении поскорее добежать до туалета, собьют с ног и практически затопчут ректора академии…
Умом я понимала, что меня все равно вычислят и накажут. Ведь моей магией в столовой наверняка все буквально пропитано. Но все равно тихо сползла на пол, увидев, как первая волна полуголых парней с перекошенными зверскими лицами, стремящихся в туалет, как птица в гнездо, буквально сметает с дороги препятствие в виде пытавшегося войти в столовую ректора и стадом топчется по нем. А потом и заползла под стол в наивной надежде там отсидеться. Если ректор не успел активировать щит, мне точно конец. И заступничество Себастьяна не поможет.
Боевики удирали из столовой недолго. Но очень шумно. С криками, проклятиями, обещаниями и стонами. Сидя под столом, я видела, как проклятия сизой пылью оседают на полу, словно обрисовывая дорогу, по которой бежали боевики. Словно надпись на бетонной стене в моем мире: «Здесь был Вася…» Своеобразный указатель. А особенно позабавили обещания побрить налысо того, кто заставил их выпить непроверенное зелье. Я в них его заливала, что ли, при помощи воронки?! Сами взяли без спроса, сами выпили, а я виновата в том, что у них запустился процесс очистки организма от излишков наглости?!!
Спустя несколько очень мучительных для всех минут топот боевиков и смежных с ними факультетов затих вдали. Так же, как и проклятия, стоны и обещания. В наступившей тишине раздался осторожный, словно не верящий сам себе, что все обошлось, голос ректора:
– Я жив?.. Что это вообще было?..
Я затаилась под столом, не понимая, кому адресован вопрос. Неужели ректор меня заметил? Но оказалось, что Дориус шел в столовую не один. Правда, его спутнику повезло больше.
В тишине раздались едва слышные шаги и:
– Сам не понял. Давай руку, помогу встать. Не сильно пострадал?
Со своего места я увидела, как в дверном проеме возник очередной «серый камзол», ухватился за протянутую руку и легко поставил ректора на ноги. Дориус встряхнулся, словно мокрый ворон и потер рукой затылок:
– Кажется, только головой приложился, когда падал. От неожиданности.
– К лекарям не нужно? Поможешь найти девчонку?
– К лекарям с контуженной гордостью? – как-то обиженно переспросил Дориус у собеседника. – Нет уж, уволь! Честь они могут только ампутировать. Вместе с совестью. Чтоб уже точно больше ничего не беспокоило. – Ректор снова потрогал шишак, и я заметила, как он болезненно поморщился. – А девчонку искать нечего. Раз иномирянки в этой толпе озабоченных бабуинов не было, значит, все еще в столовой. Нет, Вилхам, ты это видел? Я все понимаю, но почему мои боевики были все поголовно без рубашек и камзолов, частично без штанов, а некоторые босиком?
«Серый камзол» мягко усмехнулся, входя в столовую следом за Дориусом:
– Меня больше интересует, куда они с такой скоростью и с такими воплями помчались. Я бы на твоем месте, Дориус, задумался. Это же столовая! А вдруг студентов отравили? Тебе мало нападений гоблинов в академии?
Меня словно током ударило, когда я узнала, что ректор и «серый» пришли в столовую за мной. А когда высказался «серый», то поплохело окончательно. Понимая, что сиди не сиди, а меня все равно вычислят и вытащат из моего убежища, я вылезла из-под стола сама. Надеясь на то, что «серый» пришел за мной, а пока я буду в очередной раз приводить в порядок Себастьяна, ректор уже перебесится и сильно меня не накажут. Но, как бы ни было страшно, совсем промолчать я не смогла:
– Ваши боевики осмелились явиться в столовую в грязной одежде, – проворчала, не смея поднять на Дориуса глаза. – Но при этом возмутились из-за пролитой на стол болтушки и заставили меня убирать лужу магически. А у меня пока проблемы с магией, мое плетение чистки каким-то образом собирает всю грязную одежду в помещении, вместо того чтобы чистить строго отведенное место.
Поднять взгляд на мужчин было откровенно страшно. Поэтому недоверчивый смех спустя длинную и ошеломленную секунду тишины оказался сюрпризом:
– То есть, ты хочешь сказать, Каталина, что это твое заклинание раздело почти две группы боевых магов? – это «серый камзол».
– Не девчонка, а стихийное бедствие! – проворчал ректор Дориус. – Ее бы к гоблинам, зеленомордые точно бы тогда запросили пощады! – И уже мне, сердито: – Ты чем думала? Зачем создавала плетение, если понимала, что из этого выйдет?
Я хотела огрызнуться, что попробовал бы он сам на моем месте отказать боевикам, но меня опередил «серый»:
– Погоди, Дориус. Я не уверен, что девочку нужно обвинять. Если все так, как она говорит, и у нее проблемы с магией, то спрашивать нужно с боевиков. С них вообще-то в любом случае нужно спросить, ведь они – будущие защитники королевства! У них нет права обежать тех, кто слабее. Да и толика твоей вины в этом тоже есть: почему у иномирянки до сих пор нет репетиторов?
От такого поворота событий опешила не только я. Ректор, выпучив глаза, хватал воздух ртом, глядя на «серый камзол»:
– Вилхам, ты что же…
«Серый камзол» отмахнулся:
– Я не собираюсь никому жаловаться, Дориус! Своих забот хватает. Но и ты, друг мой, будь так любезен, хоть как-то в судьбе иномирянки поучаствуй! На твою академию достаточно дотаций начисляют ради того, чтобы Каталине комфортно жилось. А ты даже не знаешь, почему ее магия пошла вразнос! Ты проверял ее на принадлежности? Обычно такое бывает, если есть узкоспециальном дар запредельной силы.
– Да какая запредельная сила! – скривился ректор. – У нее резерв как у блохи!..
«Серый» осуждающе покачал головой:
– Ладно, сейчас некогда этим заниматься, присутствие Каталины жизненно необходимо у нас в канцелярии. А потом я, пожалуй, попрошу архимага посмотреть на нее. Не бывает такого на ровном месте. Тем более, если, как ты говоришь, у девочки маленький резерв. А как у нее тогда вышло столь масштабное заклинание со сбором одежды? Пойдем, Каталина, – и «серый» протянул мне руку.
Как бы мне ни хотелось поскорее покинуть столовую, я не успела ухватиться за мужскую ладонь. Ректор вдруг возмутился:
– Стойте! А это добро кто будет разбирать? – И он махнул на кучу вычищенной заклинанием одежды и обуви, неопрятно громоздившуюся на краю стола, лавках и даже частично на полу. – Каталина!
Я вздрогнула:
– Я?! Вы хотите, чтобы я разбирала кучу?! Но если я применю магию…
Дориус сначала опешил, а потом схватился за голову:
– Все! Все, я понял! Прочь с моих глаз!
«Серый камзол» мне подмигнул, взял за руку, и мы провалились в мгновенно открытый им портал.
У меня болезненно екнуло сердце при виде ожидавшего меня по тут сторону портала менталиста. Маг снова, как в тот день, когда ему пришлось удерживать в воздухе арбалетные болты, был серо-зеленого цвета и неподвижно лежал на каком-то диване. В какой-то момент мне даже показалось, что он неживой. Но Ян медленно моргнул, одновременно приветствуя меня и давая понять, что живой. А у меня от облегчения подкосились ноги. И я едва не села там, где стояла. Спас от позора меня «серый камзол», не выпускавший из руки моего локтя.
– Наконец-то, – недовольно проворчал незамеченный мною сразу принц Эльдан. – Вилхам, когда придет мое время уходить за грань, за проводником я пошлю именно тебя. Глядишь, еще пару лет выиграю.
– Простите, ваше высочество, – повинился «серый камзол» и тонко улыбнулся. – Но моей вины в задержке нет. Так сложились обстоятельства.
– Дипломат, чтоб тебе… – ворчливо отозвался принц. – Из любой ситуации выкрутишься. Вот направлю тебя послом к гоблинам…
Что произойдет в таком случае, принц договаривать не стал. Приблизился к нам, демонстративно отодрал руку «серого» от меня и с тонким намеком предложил:
– Пойдем, выйдем. Пусть Каталина наконец займется своими обязанностями. Себастьян мне нужен в рабочем состоянии. И как можно быстрей.
Принцам не возражают. Это аксиома. Вот и Вилхам подчинился без звука. А мне вдруг так безумно захотелось взять что-то потяжелей и треснуть противное высочество по темечку, что даже ладони зазудели. Пришлось сжать руки в кулаки. А то еще действительно чем-то огрею принца. После приключений с боевиками и ректором самое то, чтобы торжественно и с гарантией свести счеты с жизнью.
Слишком ошарашенная происходящим со мной, я не заметила, как закрылась дверь за принцем и «серым». В последнее время я встречалась с Себастьяном практически ежедневно: тайная канцелярия выявила во дворце заговорщиков, допросы происходили каждый день. И единственным достаточно сильным менталистом, способным проводить такой допрос, был Себастьян. Только он мог считывать мысли в тот момент, когда допрашиваемому задавали наводящие вопросы. Но и выматывало его это невероятно. Хотя до такого состояния он себя обычно не доводил.
Чувствуя, как сердце разрывается на клочки от острой жалости, сделала шаг вперед. Запнулась, потому что не смотрела под ноги, потому что не отрывала взгляда от глаз менталиста, и упала возле дивана на колени, едва ли сообразив, что произошло.
– Что случилось? – надрывный шепот сорвался с губ сам по себе. А пальцы уже нащупывали первую пару точек, к которым требовалось приложить усилие.
Было неудобно. Подлокотник мешал правильно расположить руку. Но у меня и в мыслях не возникло, попросить Яна встать. Я почти сердцем ощущала, как ему плохо.
Когда мои пальцы надавили на первую точку, Себастьян с облегчением прикрыл глаза. Словно стараясь спрятать от меня свою боль. Но его состояние выдавали мелкие бисеринки пота на висках и лбу, слипшиеся от влаги волоски и напряженное до состояния натянутой струны тело. Менталисту было очень плохо. Очень. И мне вдруг захотелось заорать на весь белый свет от отчаяния. Как никогда остро и четко я вдруг поняла, что однажды вот такой вот допрос станет для Себастьяна последним. Вспомнилось, как Себастьян однажды рассказывал, что менталисты редко доживают до зрелого возраста. Тогда я как-то не вникла в его слова. А сейчас…
Я уже закончила один полный цикл и перешла ко второму, когда Ян, наконец, с некоторым облегчением вздохнул и ответил на мой вопрос:
– Спецы недоглядели, у задержанного при себе оказался очень опасный артефакт, который он и активировал во время допроса. Я прикрыл Эльдана и себя, но воздействие оказалось очень мощным. Задержанный, – Ян с неприязнью поморщился, и я не сразу поняла, что это относится к допросу, а не к тому, что Яну сейчас плохо, – теперь счастливо пускает пузыри, напрочь лишившись разума. А я уцелел только потому, что Эль вовремя сориентировался и смог пульсаром уничтожить эту гадость.
Смысл сказанного я осознала не сразу. Не сразу осознала, что это означает. А когда до меня дошло…
– Ты мог умереть!
Слова слетели с губ как-то сами по себе, и я испуганно замолчала, когда эхо легким ветерком подхватило их. А когда распахнулись серые глаза менталиста, я съежилась в комочек от смущения, ощущая такую неловкость, что хотелось бросить все и сбежать. Да, я помнила, что Ян очень легко считывает мои мысли. Вот только до этой минуты и сама не догадывалась, насколько он мне стал дорог и близок.
Себастьян долго смотрел на меня в упор. Так долго, что мне показалось – вечность. От его взгляда почему-то стало сухо во рту. А руки ослабели настолько, что пальцы соскользнули с положенного им места. И нечаянно задели мужские губы. Касание вышло случайным, легким, мимолетным как сновидение. Но меня словно током ударило. Я отчаянно залилась краской.
Сложно даже предположить, во что бы это все вылилось. Но в тот момент, когда я уже почти собралась вскочить и бежать куда глаза глядят, лишь бы серые глаза перестали заглядывать мне в душу и смущать, открылась входная дверь. И с деликатностью бегемота в комнате появился принц Эльдан.
Подозрительно окинув нас взглядом, скептично поинтересовался:
– Что у вас происходит? – Я чуть не ляпнула, что только что узнала о своих чувствах к менталисту. В последний момент прикусила язык. А принц недовольно добавил: – Каталина, почему сидишь на полу? Простынешь! А мне нужно, чтобы ты была в форме. От твоего здоровья напрямую зависит жизнь Яна. Вставай давай!
Его высочество собственноручно принес мне стул из противоположного угла комнаты и стоял надо мной до тех пор, пока я не поднялась с пола. А потом отошел к столу, присел у него и устало поинтересовался:
– Долго еще? Ян сможет продолжить допросы? Я выдал плюх тому, кто проворонил артефакт у задержанного, и его начальнику. А также заставил еще раз обыскать всех задержанных. – Эльдан говорил словно сам с собой, глядя перед собой в пустоту и не обращая на нас ни малейшего внимания. Но оказалось, что все же говорил принц если не для меня, то для менталиста точно: – И знаешь, что, Ян? При повторном обыске найден еще один странный и очень мощный артефакт. Гриннел сейчас помогает артефакторам тайной канцелярии разобраться, что это за гадость. А у меня есть стойкое ощущение что время играет против нас. Что очень важно как можно быстрее вытрясти все, что есть в головах у арестованных.
Дослушав принца, Себастьян попытался встать. И я наконец опомнилась. Пришла в себя, смогла задвинуть всю свою рефлексию в самую глубину души. Потом подумаю о том, что теперь делать со своими чувствами. А пока…
Я нажала на плечи Себастьяна, заставляя его лечь назад, на диван:
– Еще два цикла, ваше высочество, – твердо потребовала, глядя Эльдану в глаза. – Себастьян пока не готов продолжать допросы без риска для собственного здоровья.
По-моему, от моих слов офигели оба: и принц, и менталист. Его высочество пристально смотрел на меня какое-то время. А потом неожиданно согласно кивнул:
– Хорошо. Я на тебя полагаюсь, Каталина. И, пожалуй, на сегодня ты останешься здесь. Чтобы лишний раз не расходовать заряд портального амулета. Скорее всего, твоя помощь Яну сегодня еще понадобится.
Ожидание – страшная пытка. Ждать, наверное, тяжелее всего. Особенно, ждать и гадать, придет к тебе за помощью тот, кто стал неожиданно дорог или его принесут. Успеешь ему помочь или…
Небольшая комната, в которой я осталась после ухода Яна и Эльдана, видимо, была чьим-то кабинетом. Несмотря на всю серость и неприглядность, здесь стоял удобный диван, рабочий стол, несколько стульев, запертый шкаф, одному богу известно, что в себе содержащий, и тумбочка, на которой покоились графин, кувшин и пара стаканов. Мне сюда принесли пирожные и шотти, а также молодой, смущенный паренек принес большой фолиант, чтобы мне не было скучно. Но читать я не могла. Тупо смотрела на затертую кожаную обложку с едва читаемой надписью: «Магические хроники» и прислушивалась к происходящему за дверью. Если раздавались чьи-то торопливые шаги, то я вся буквально обращалась в слух: сюда идут или нет? Какое уж чтение в таком состоянии.
Мне еще дважды пришлось делать Яну массаж, снимая болевой синдром. Оба раза менталист приходил сам, был бледен и напряжен. Но неизменно, когда я заканчивала, молча целовал мне руку и только после этого уходил.
День за окном неумолимо клонился к вечеру, а в кабинете начало уже смеркаться, когда Себастьян появился снова. От его внешнего вида у меня болезненно стиснулось сердце в груди. Менталист опять был бледен до серости, глаза погасли и ввалились, а его самого шатало словно пьяного. Нащупывая первую пару точек, я с жалостью спросила:
– Ты хотя бы что-то ел сегодня?
Ян было дернулся под моими руками. Но потом видимо вспомнил, что я делаю ему массаж. Застыл на месте и прохладно напомнил:
– Я вообще-то герцог и ко мне нужно обращаться «ваша светлость».
Такого я не ожидала точно. Хотя в чем-то менталист был прав. Мы с ним стояли на совершенно разных уровнях социальной лестницы. Но больно мне стало не от этого. А от того, как он ответил на мою искреннюю заботу. Не найдя, что на такое ответить, я молча продолжила массаж.
Когда я закончила и отступила в сторону, Себастьян впервые молча встал и вышел из комнаты, не поцеловав в знак благодарности мне руки. И мне показалось, что в комнате сразу стало темнее и стало нечем дышать. Было больно. Очень. Гораздо больнее, чем когда я осознала, что умру в своем мире и никто не сможет мне помочь. И куда более больнее, чем когда осознала себя изгоем в академии. За что он так со мной? Я ведь ничего не требовала от него…
Дверь внезапно снова открылась, и я ошеломленно заморгала, увидев на пороге комнаты Себастьяна с двумя тяжелыми темными плащами в руках:
– Ты совершенно права, Каталина, я сегодня еще вообще ничего не ел. Утром не успел, а сейчас… Насколько я знаю, ты тоже еще не обедала, даже шотти с пирожными не взяла. Предлагаю сейчас ненадолго от всего отвлечься и пообедать. – В груди робко трепыхнулась надежда. И, кажется, Ян об этом узнал. Потому что безжалостно раздавил ее: – Заодно и поговорим.
Это было сказано таким тоном, что я сразу же поняла: тема разговора мне не понравится. Тем не мнее, я послушно приблизилась к Яну и позволила ему набросить мне на плечи плащ. Потом он вывел меня в коридор, закрыл за нами двери в кабинет и сразу же, без предупреждения, активировал портал…
…Шум моря ворвался в уши одновременно с порывом ветра, швырнувшем в лицо запах соли и водорослей. Где-то сварливо кричала чайка. Я распахнула глаза и…
Передо мной было море. Огромное, бескрайнее, пронизанное до самого дна золотыми солнечными лучами. Ленивый рокот волн, шум ветра и крики чаек звучали для меня симфонией счастья. Даже как-то забылось, что случилось всего минуту назад. Глубоко втянув в себя вкусный воздух, невольно потрясенно выдохнула:
– Поверить не могу! Я на море!.. Я так об этом мечтала!
– Знаю, – тихо отозвался стоящий рядом менталист. – Когда я тебя сканировал, то нечаянно провалился слишком глубоко и увидел все. Даже самые потаенные мечты и надежды. Потому и привел сюда. Я тоже люблю море. Но в последнее время все реже и реже бываю здесь. Присядем?
Себастьян кивнул в сторону, и я заметила лежащее в отдалении, побелевшее от солнца и морских ветров бревно. Рядом с бревном стояла корзинка. Я удивленно посмотрела на менталиста. Корзинка вряд ли появилась случайно на этом диком берегу. Неужели Себастьян сначала доставил сюда ее, а потом вернулся за мной? Менталист едва заметно кивнул, подтверждая догадку, и за локоть повел к бревну.
Из корзинки были извлечены холодное мясо, сыр, хлеб, зелень, бутылка с чем-то, напоминающим вино, и два бокала. Усадив меня на один край бревна и всунув мне в руки корявый бутерброд, Себастьян присел на другой его край. Некоторое время мы молча жевали.
Я уже думала, что менталист отказался от идеи поговорить со мной. Или забыл про свое обещание. Но когда был съеден последний кусочек, а у нас обоих оказались в руках бокалы, Себастьян вдруг, глядя куда-то прямо перед собой, горько обронил:
– Я помолвлен, Кэт. – Я оцепенела. Как заяц в свете фар. Словно в меня сейчас летел арбалетный болт. – В конце лета поведу невесту к алтарю. Я ничего не могу тебе дать. Хотя видят демиурги, больше всего на свете хочу этого. – Неожиданно Ян повернулся ко мне лицом, и я, захваченная врасплох его словами и его действиями, не успела отвернуться. Глянула в потемневшие серые глаза. И утонула в них, едва ли понимая смысл следующих слов Яна: – Радуйся, Кэт, что ты очень слабый маг. Что твоя магия не представляет интереса для короны. Ты сможешь еще полюбить и выйти замуж за того, кто поселится у тебя в сердце. А я… Менталистов мало. Еще меньше, чем целителей. Потому мой брак устроен самим королем. Считается, что от сильных в магическом плане родителей родятся еще более сильные дети. Вот мы с моей невестой и будущей супругой обязаны родить не менее трех детей. А на наши чувства всем вокруг наплевать. – Ян вдруг опустил голову и едва слышно добавил: – Ты не представляешь, как я жалею, что стал аристократом. Лучше бы я так и остался сыном простого мясника. Тогда бы я смог соединить свою жизнь с той, которая прочно поселилась в моем сердце. С той, ради которой хочется жить. А не с той, которая воротит нос от моих родителей и до смерти боится моих способностей…
Слова Яна оглушили. Я растерянно сжимала в пальцах ножку бокала, дышала от душевной боли через раз и не знала, как на это все реагировать. В душе царили отчаяние, растерянность, безысходность и боль. Я не знала, правильно ли истолковала слова Яна о том, что он в кого-то влюблен. Но понимала одно: мне можно только помечтать перед сном, что у нас с ним все могло бы сложиться. Мы слишком поздно с ним встретились. Но даже если бы и познакомились до его помолвки, то, судя по его словам, король все равно не допустил бы брака сильного мага и недоведьмы, которая даже чистящим заклинанием не в состоянии правильно пользоваться.
Солнечный весенний денек на морском берегу для меня будто почернел. Но то, что потемнел он не от моих эмоций, а от того, что солнце заслонила собой чужая, появившаяся будто из ниоткуда, фигура, я поняла в тот момент, когда Ян внезапно вскочил на ноги, расплескивая вино из бокала. Но он не успевал. Категорически. Даже применить свои способности по отношению к тому, кто так грубо вторгся в нашу беседу. Вино, выплеснувшееся из бокала Яна, еще не коснулось песчаного берега, а в воздухе уже раздался сдвоенный свист. Мой мозг все еще пытался найти пояснение тому, что Ян начал медленно оседать на землю, а кто-то огромный, замотанный в черные тряпки по самые брови, со смешком протянул руку ко мне:
– Не боись, мне твоя жизнь не нужна, я пришел лишь за менталистом, он слишком мешается. А ты отдай портал, и можешь хоть утопиться от горя!
Шею обожгло болью. Потом на мгновение незнакомец склонился над Яном. Я еще соображала, что происходит, а темная фигура уже пропала в завихрениях магии и солнца. Я осталась одна. Рядом с лежащим на песке сломанной куклой Яном. И только в этот момент до меня дошел смыл происходящего.
Бокал с глухим стуком упал на песок, заливая его такой же багряной, как и кровь менталиста, жидкостью. Следом упала на колени и я. Осторожно коснулась любимого лица, с отчаянием позвала:
– Ян!..
Менталист не отозвался. Даже ресницы не дрогнули. Но он еще пока дышал. И только в этот момент я заметила торчащие из его груди наконечники двух болтов.
– Не-е-ет!..
Мой вопль напугал чайку, спешащую посмотреть, что происходит на ее берегу. Вот только я едва ли это заметила. Меня буквально опрокинуло осознание того, что мы находимся вдвоем где-то на краю света. Портального амулета нет. Незнакомец отобрал и мой, и тот, который был у Яна. Амулет связи тоже исчез. Вместе с амулетом защиты. Видимо, срывая с меня портал, злоумышленник не стал мелочиться и сорвал все, что болталось у меня на шее. Оставалось только порадоваться, что, не желая походить на увешанную бусами туземку, амулет пространственного кармана я хранила в другом месте. Но это не радовало. Я осталась один на один с умирающим от ран менталистом, без возможности ему помочь или позвать того, кто поможет.
От отчаяния я почти перестала соображать. Мир словно расплылся перед глазами, а потом свился назад в цветные жгуты, которые я видела на стенах комнаты во время своего вступительного экзамена. Я обняла Яна, крепко прижала к груди, словно от этого зависели наши жизни. Не оставлю его. Пусть сдохну, но рядом с ним! Эх… К архимагу Гриннелу бы сейчас… Он бы точно помог…
Внезапно перед глазами предстал Гриннел. Таким, каким я его запомнила на тренировочном полигоне, когда он изучал издохшего василиска. Я видела архимага настолько четко и ясно, что в голове мелькнула мысль о сумасшествии. Но я отмахнулась от нее и из последних сил прошептала немеющими губами:
– Яна ранили!.. Спасите его!..
В следующее мгновение на меня обрушилась темнота.
Конец первой книги
