Текст книги "Его покорная невеста (СИ)"
Автор книги: Виктория Щабельник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– Если не маскировать его под магию стихий – распространенную способность среди наших магов, – ответил Император не вставая со своего места, но и не позволяя мне успокоиться и перевести дыхание. Почему я так волнуюсь в его присутствии?
– С тех пор как человечество расселилось на тысячи планет почти позабыв свою праматерь, вопрос о новых территориях стоит как нельзя более актуально. Тераформация финансово себя не окупила, и никто еще не придумал ничего лучше захвата уже освоенного кем-то, – тихим голосом продолжил Алессандро.
– Как делает Империя? – подхватила я.
– Именно. Оказавшись на Ольране, ты многое поймешь. Когда-то не слишком богатая планета с момента образования Империи превратилась в настоящего финансового гиганта, хотя однажды, много лет назад мы столкнулись с острой проблемой перенаселения. Огромные строения за несколько лет захватили всю территорию поверхности планеты, почти уничтожив природный ландшафт. Верхние уровни строились под правительственные здания, со временем туда же перебирались те, кто не желал находиться в самом низу и готов был за это платить. Дело дошло до того, что в столице населяющие Нижний город жители никогда не видели света дневной звезды. Они жили под искусственным освещением, ели некачественный суррогат и промышляли разбоем. Тогда единственным шансом выбраться из трущоб было наличие магии. Детей проверяли с раннего возраста. Империя нуждалась в сильных магах, воинах. Политика Империи кардинально изменилась за последние двадцать лет. Вместо экспансии я стремлюсь удержать и сохранить то, что уже имею. За время своего правления я открыл школы в каждом районе и секторе планеты. У подрастающего поколения появился выбор.
– Но это кому-то не нравится? – предположила я.
– Всегда хочется больше того, чем уже обладаешь. Нас окружают сильные соседи, которые мечтали бы видеть Империю ослабленной и под их контролем.
В какой-то момент я, скорее не увидела, а ощутила на уровне эмоций, насколько уставшим чувствует себя этот сильный, волевой и жесткий человек. Поймала себя на мысли, что смотрю на него, совершенно неприлично и с изрядной долей сочувствия. Хотя и понимала, что мое сочувствие может его оскорбить. Да и вряд ли оно ему необходимо. Но его следующие слова разбили это эфемерное хрупкое чувство на мелкие осколки.
– Через три дня мы достигнем Ольрана. Но до того как мы официально сочетаемся браком, я образую между нами связь, разорвав ее между тобой и рыцарем, – Алессандро встал и направился ко мне. Нарочито медленно, с хищной грацией зверя, желающего попробовать меня на вкус.
– Как вы это сделаете? – я вздрогнула всем телом, что не укрылось от Императора. Его глаза мягко засветились в темноте, – ведь связь можно разорвать, только убив одного из связанных.
– И причинив неимоверную боль второму. Я знаю. Поэтому наша с тобой связь окажется намного сильнее и крепче и ты не пострадаешь.
– Когда вы убьете Кайдена? – резко закончила я. В глоссе прорезались истеричные нотки, хотя я пыталась себя контролировать.
– Твоя вера в мои силы окрыляет, – сухо улыбнулся Император.
– Дело не в вере. Вы сильны, опытны, и способны победить.
– По-твоему, я должен за это извиняться? – Алессандро выгнул бровь, став внезапно отстраненным, высокомерным и пугающим. Я боялась за жизни близнецов. Как будто потеряв их я потеряю важную часть моей собственной души. Но любая попытка их спасти с моей стороны воспринимается Императором как покушение на его законную добычу. И тут еще можно поспорить, кого из нас он считает таковой.
Император оказался очень близко, меня окутало жаром его тела, хотя он не выглядел охваченным лихорадкой. Скорее, недовольным тем, куда повернулся наш разговор. Инстинкты кричали мне бежать без оглядки. Разум убеждал принять то, что неизбежно. А тело…
Тело налилось слабостью, когда Алессандро дотронулся пальцами до моей щеки, убрали пряди волос с моего лица.
– Как я это сделаю? – повторил мой вопрос Император, подаваясь ближе и почти касаясь губами моих губ, – медленно, бережно и очень нежно.
Глава 11
Ольран потрясал своими масштабами и красотой, как и уходящие за горизонт небоскребы, несметные потоки транспорта и Императорский дворец, представляющий собой массивное строгое здание с колоннадами. Его центральная часть была украшена большим балконом, над которым возвышалась статуя Карающего – древнего божества, которому когда-то поклонялись аборигены. Фасад был облицован черным мрамором. Дворец состоял из нескольких корпусов: резиденции Императора, зала Карающего и Большого совета.
Я отошла от окна, за несколько недель вынужденного путешествия слегка отвыкнув от городского ритма жизни. К слову ритм Ольрана был несравним с тихой однообразной жизнью обитателей моей родной планеты. Было непривычно и… утомительно.
Мира развешивала мой нехитрый гардероб, а Сола готовила ванну. Они постоянно были у меня на виду, рядом, не отходя ни на шаг. С тех пор, как три дня назад, ночью, Император проник в мою спальню и сообщил, как именно планирует разорвать мою связь с другим мужчиной. В ту ночь он ограничился лишь словами и долгим поцелуем. Затем, он приходил снова, и снова. Дожидался, когда я усну, а затем появлялся, садился рядом со мной и… ничего. Он просто сидел и смотрел на меня в полнейшей тишине, а я следила за своим дыханием и старалась ничем не выдать того, что не сплю. И каждую ночь ждала его визита с затаенным страхом. Мне нужно было знать – зачем все это? Хотя в глубине души, казалось, что я все знаю. Он приручал меня, медленно, терпеливо, как пугливого зверька, приручал к своим рукам, губам, своему присутствию. Означало ли это, что он, вопреки собственным словам, не слишком доверял нашей возможной будущей связи, и планировал строить отношения на чем-то другом? За эти дни мне в голову часто приходила мысль – а вдруг действия Императора имеют смысл? В каком-то его жутком понимании? Вдруг то родство душ, симпатия и близость, которые я ощущаю к Кайдену всего лишь последствия связи. И мои чувства искусственны и фальшивы? Я допускала эту мысль, и сама ее пугалась. Но в то же время… Так было бы гораздо проще – ничего не ощущать к мужчине, с которым у меня нет будущего. К чему тешить себя напрасными иллюзиями?
Наверное, именно в один из моментов моего душевного раздирая, я приняла решение – во что бы то ни стало попытаться спасти близнецов. Если понадобится – умолять Императора сохранить им жизнь. Потому что можно исправить все, кроме смерти. Хотя, учитывая, что я теперь некромант, и это утверждение можно было бы оспорить.
– Ванна готова, баронесса, – здесь, во дворце обе девушки перешли на официальный тон, исчезла легкость в общении, которая возникла между нами за время полета. Нет, мы не стали подругами, и дружбы между нами не зародилось, но иногда было достаточно мимолетной улыбки, пожелания доброго утра или хорошего дня.
Я понимала, что не стоит привязываться к тому, кто вынужден рисковать из-за меня своей жизнью. Понимала, и каждый раз давила в себе любые эмоции и симпатии.
Ванну приняла быстро, все еще помня свой горький опыт на корабле. Мне придется долго привыкать, чтобы начать доверять этим стенам и людям, что меня окружают. Возможно, этого не произойдет никогда.
Я вошла в спальню, запахивая на груди черный шелковый халат, когда в дверь, отделяющую спальню от гостиной постучались. Сола подошла ближе, просканировала визитера и позволила ему войти.
– Ваше Величество, – низко склонилась девушка перед Императором. Реверанс в халате получился не очень, но следуя этикету, мне пришлось на это пойти. Когда выпрямилась, перехватила ироничную улыбку своего жениха. И спустя несколько секунд мы с ним остались наедине. Девушки, повинуясь его приказу, молча нас покинули.
– Добрый вечер, моя дорогая, – Алессандро подошел и склонился к моей руке. Формальное приветствие, ничего более, – тебя устраивают твои комнаты?
– Благодарю, Ваше Величество, они полностью соответствуют моему вкусу.
– Рад, – Алессандро снова улыбнулся и усадил меня в кресло, заняв место напротив, – а у меня есть для тебя подарок. Впрочем, должен извиниться, что начал именно с него, игнорируя негласные правила ухаживания. Наверное, просто побоялся, что ничто иное от меня ты принять не захочешь.
– Негласные правила? – растерянно переспросила я.
– Невестам дарят цветы, сладости, драгоценности. Все то, что вызывает на их губах улыбку и пробуждает симпатию к будущему супругу.
– И что же в таком случае решили подарить мне вы?
Император извлек и кармана военного камзола простую черную коробочку и позволил мне ее открыть. А открыв, я с изумлением увидела на черном бархате клинок – точнее, клык, который я добыла в бою с бархузом. Только теперь его было трудно узнать в этом колюще-режущем оружии с коротким изогнутым двулезвийным клинком и рукоятью из сартора с выпуклостями для удобного захвата. Рукоять была украшена огромным, по сравнению с размерами кинжала, ярко-синим камнем, в котором я узнала корунд.
– Под цвет твоих глаз, – произнес Император, – камень способен поглотить направленную магическую атаку.
– Благодарю, – глядя на оружие, ответила я. Почему-то поднимать взгляд на Императора я не решалась.
– Это я должен тебя поблагодарить, – Алессандро взял меня за руку и легонько сжал, – за всю мою жизнь никто не встал рядом со мной спина к спине против моих врагов практически безоружным. У меня есть советники, солдаты, была личная гвардия. Но за их преданность я поручиться не могу. Но тебе я верю. Верю, что ты не предашь и не ударишь в спину.
Император встал и стремительно покинул мою комнату. А я сидела и отрешенно смотрела на клинок, чувствуя, как из глаз почему-то текут слезы.
* * *
– Вы едва все не испортили, – громкий голос в полнейшей темноте, разящий тишину, подобно острому мечу. Голос, знакомый им с детства. Того, кто стал для них спасителем, отцом, учителем. Кто посвятил в трагическую историю их семьи, научил выживать и бороться. И они оба его подвели.
– Прости, Торос, – ответил Кайден, не вставая со своего места, не меняясь в лице, хотя от громкого голоса в собственной голове едва не потемнело в глазах. А это значило, что его собеседник близко, настолько близко, что рискнул дотянуться до них в Императорском дворце. Братьям приходилось нелегко, зная о круглосуточной слежке, вести себя словно ничего не произошло, словно они не были в шаге от смерти, и лишь случайность помогла отсрочить смертный приговор. Кайден мог бы назвать еще одну причину – прекрасную, удивительную причину, при воспоминании о которой теплело на душе, но понимал – то, что император не расправился с ними обоими в камере, а позволил вызвать себя на дуэль, говорило лишь об одном. Их прожженный сводный брат не захотел выглядеть в глазах будущей невесты кровавым тираном. А это значит, что девушка заинтересовала его куда больше, чем Кайден мог предположить. Он ревновал, чувствуя себя беспомощным слабаком, неспособным защитить любимую. А еще недалекой мразью, подставившим брата под удар. И от этого становилось мерзко и гадко на душе.
– Вы совершили столько ошибок, понапрасну рискуя жизнями, – голос снова отозвался, на это раз гораздо тише. Первый эмоциональный посыл менталиста всегда был самым мощным, но даже он с трудом преодолевал защищенные стены дворца.
– Но дуэль состоится, – напомнил Горан.
– И вам обоим грозит смерть. Мальчики мои, неужели вы верите в благородство Императора? В то, что ваш бой будет честным и для того, чтобы победить, достаточно лишь ваших собственных сил?
– Верю, что ты не предашь и не ударишь в спину.
Эти слова Императора не давали мне покоя. Что это с его стороны – попытка манипуляции, или признак доверия, которое я по-сути, ничем не заслужила?
Сегодня Алессандо пригласил меня присутствовать на Большом совете, и я в полной мере осознала бремя императорской власти. Постоянно мелькала мысль, что мне, все-таки придется соответствовать статусу Императрицы и выполнять некоторые обязанности. И среди них встречи с главами государств, дипломатические визиты, награждения, благотворительность. Одним словом, мне предстоит вести насыщенную жизнь, наполненную всеобщим не слишком одобрительным вниманием, кознями, интригами, к которой я никогда не стремилась и не была готова.
Я сидела в кресле, перед действительно большим советом, умудряясь держать спину прямо и делая отстраненное лицо. Почему-то до сих пор мне казалось, что в Совет входят солидные мужи преклонных лет. Тем более было странно видеть в его составе еще довольно молодых активных мужчин. Каждый из них был магом, и неслабым. Какое-то время мне доставляло извращенное удовольствие перехватывать направленный на меня очередной неодобрительный взгляд и смотреть в упор. Глаза в глаза. Ровно до того момента, как взгляд моего «оппонента» уходил в сторону. Открытое неуважение они выказать мне не могли, но отчетливо можно было угадать мыль о том, что делает рядом с незаурядным Алессандро эта не слишком юная, не родовитая, совсем не утонченная, и совершенно не красивая невеста, выбранная их Императором в угоду какой-то своей прихоти. Наверное, мужские оценивающие взгляды могли бы меня смутить. До болота с чудесной полянкой, до распоротого брюха бархуса, до битвы с Императором спина к спине, в которой я не наделась выжить. Когда на кону жизнь, честь или свобода – мнение толпы не так уж и важно. Так говорила моя покойная бабуля.
Сперва Совет обсуждал нападение на императорскую эскадру, после предательство агемов. Мы заслушали долгий доклад дознавателя – невысокого неприметного мужчины с искривленным носом и взглядом, похожим на змеиный. Предварительные выводы подтвердились – над личной охраной кто-то хорошо поработал, промыв им мозги и накачав какой-то дрянью. У «дряни» было вполне профессиональное название, но я не смогла его запомнить. О вызове на дуэль и возможной смене власти упомянули как-то вскользь. Словно всем и так было понятна вся тщетность поступка Рыцарей теней. О них говорили, как о заведомо проигравших, и меня разрывало на части от противоречивых чувств. С одной стороны, я понимала, что без сильной и могущественной личности во главе Империя падет. И то, что останется, окажется под ударом многочисленных соседей и союзников. С другой… выживет Император, умрут близнецы. Но как я могу допустить какую-либо из этих смертей? И что я должна сделать, чтобы этого не допустить?
Кайденом и Гораном двигало всепоглощающее чувство мести. За уничтоженный дом, умершую мать. Но не Алессандро был виновником их бед. Система, политика, монстр, живущий а каждом из вальгасов. В конце концов, его отец, который теперь уже не мог ответить за свои преступления. Было бы несправедливо грех отца переложить на его сына.
Спустя полчаса я перестала следить за обсуждением, глубоко погрузившись в собственные мысли. И вынырнула из них лишь тогда, когда ощутила на собственной ладони, лежавшей на подлокотнике кресла сухую горячую мужскую ладонь. Подняла глаза и встретила чуть ироничный взгляд Императора.
Этот жест не остался незамеченным, и вызвал у присутствующий смешанные чувства. Недоумение соседствовало с опасением и сомнениями. Но я понимала, что и мое присутствие на Большом совете и незримая поддержка Императора доходчиво демонстрировали окружающим его личную заинтересованность во мне.
До сих пор единственное, что доставляло мне подобие удовольствия в жизни при дворе – попытки особо приближенных ко двору личностей подступиться как можно ближе ко мне. За счет дочерей, прочимых мне во фрейлины, сыновей, предлагаемых в личную охрану или чего уж греха таить – в фавориты. Пожилые, благообразные мужчины, с покровительственной улыбкой сопереживали моей участи, желали выжить, и пережить брачную ночь, а после обещали всяческое содействие и поддержку в продвижении на нелегком поприще супружеского бытия. Разумеется, поддержка должна была заключаться в руководстве, советах и покровительстве одной из влиятельных семей. Взаимная поддержка, как я поняла из витиеватых, порой путаных речей. Ведь императорский интерес так короток, а я не так, чтобы слишком красива, скорее, свежа, таинственна и необычна. Но как только мой ореол развеется, Император тут же вернется к прежней разгульной жизни. Да, именно так характеризовали жизнь моего жениха, какую он вел до меня.
Я послала Императору улыбку уже с большей уверенностью обвела взглядом весь Большой совет. Дознаватель, только что докладывающий о расследовании, сслуживший еще отцу нынешнего Императора вызывал опасение. На первый взгляд выглядел скользким и коварным. Но… Я предпочитала не делать скоропалительных выводов и присмотреться к окружению жениха еще раз. Ведь кто-то же пытается его убить, и уже не в первый раз. И этот кто-то слишком близок к трону. Умен и хитер, раз до сих пор так и остался в тени.
Перевела взгляд на канцлера, сидящего прямо напротив нас. Средних лет, лицо моложавое и волевое. Он смотрел на меня с легким прищуром, но во взгляде не было недоумения по поводу того, откуда я взялась и что здесь делаю. Принял как должное? Или лучше скрывает свои мысли?
Первый советник Императора – зрительно старше всех присутствующий, благородная седина на висках, хотя лицо молодое. Ясные светлые глаза неодобрительно сверкали в мою сторону. Одна из забракованных невест была его дочерью, вторая племянницей, как вскользь упомянул при мне Император. Интересно, как бы они все уживались с леди Франсиной?
Каждый из здесь присутствующих мог иметь не только явный, но и скрытый мотив. Каждый, радея о благе Империи и Императора, мог стать угрозой для меня. Но были ли они угрозой Алессандро?
С Большого совета я возвращалась в легкой задумчивости, граничащей с озадаченностью. Сола и Мира держались в шаге от меня. Мира торопливо перечисляла запланированное на сегодня.
– Прогулка по императорскому парку. Подданные должны видеть свою будущую повелительницу. После легкого перекуса предстоит судебное заседание в зале Карающего. Затем совместный ужин с Его Величеством.
– Стоп, – я замерла и обернулась к Мире, – мне предстоит присутствовать на суде?
– Леди Хансен, это простая формальность. Ваш будущий супруг иногда помогает вынести приговор. Но вам достаточно просто находиться в зале, как представителю Императорской семьи.
– Допустим. Прогулка на глазах у всех обязательна?
– Желательна, леди Хансен. Со времени вашего приезда вас практически никто не видит. Император постарался оградить вас от навязчивого внимания своих придворных, но…
Мира пожала печами, и я поняла, что прогулке быть. В конце концов, свежий воздух мне не повредит, и прежде чем посещать судебное заседание неплохо бы проветриться.
В своей комнате со вздохом поглядела на ежедневно пополняющуюся коллекцию писем. Алессандро обещал выделить мне надежного секретаря, который бы этим занимался. Сейчас же корреспонденцию читали и сортировали Сола с Мирой. Большинство записок были короткими и непритязательными. Из них была парочка угроз с требованиями убираться из дворца в дыру, откуда я приехала. Такие записки изымались моей охраной, их авторы отслеживались, а после с ними работали другие люди. В нескольких письмах содержались просьбы о помощи, на такие я реагировала немедля, изыскивая способ помочь. В оставшихся содержался поток романтического бреда и фантазий на тему моей неземной красоты, и просьбы быть милосерднее к тому, кого эта самая красота сразила.
– Леди Хансен, вас, наверное, это не сильно удивит, и совсем не обрадует, но я получила предложение устроить свидание в парке с вашим возлюбленным. За хорошую плату, – неловко улыбнулась Сола, прислушиваясь к наушнику, – возможна провокация. Охрана поставлена в известность.
– Свидание? – переспросила я, удивившись, – в парке, на глазах толпы? Кем они меня считают?
– Наивной восторженной провинциалкой, лишенной внимания галантных мужчин, – ответила Мира, подавив смешок, – боюсь, это только начало.
– А кем же они тогда считают вас? – девушки переглянулись и дружно улыбнулись. Злополучному кавалеру я искренне посочувствовала.
И вот, переодевшись в легкое платье, не стесняющее движений, в босоножках на устойчивом каблучке в сопровождении двух телохранительниц, не спускавших с меня глаз, и хорошо замаскированной охраны, я гордо дефилировала по парковым аллеям, усиленно наслаждаясь ароматом цветов, теплым ветерком, развевавшим мои волосы, и делала вид, что я всем довольна. То и дело мне на встречу попадались случайно вышедшие прогуляться именно в это время и в этом месте. Они кланялись, кто низко, кто не очень, приседали в реверансах, источали улыбки и почтительное дружелюбие. Я на улыбки так же не скупилась, и двигалась по аллее подобно корвету, рассекавшему космические просторы, прямо к цели.
Моей целью являлся небольшой фонтанчик в крытой отдаленной беседке. Именно там я надеялась присесть и избавиться от чужого навязчивого внимания. Сола с Мирой постоянно прислушивались к чему-то, я же позволила себе немного расслабиться.
Наверное, со стороны Алессандро было правильным ходом – настолько плотно составить график моего дня, чтобы на плохие мысли времени уже не оставалось. Однако приближающаяся дуэль не выходила у меня из головы. А так же слова жениха, что он постарается разорвать нашу связь с Кайденом. И, наверное, я бы даже обрадовалась возможности не быть так тесно связанной с мужчиной, если бы это не означало новую, прочную и нерушимую связь с ним самим.
Когда Сола исчезла из моего поля зрения, я поняла, что, судя по всему, свидание у кого-то все же состоится. Подобные глупые импровизации нужно было подавлять и пресекать в самом начале. Хотя мысль о том, что некий недоброжелатель меня изучает, ставя в подобные ситуации, вызывала злость.
До меня донеслись едва слышные звуки – вскрик, удар, шум падения, а после тишина. Мира прислушалась к наушнику и отчиталась:
– Поклонник схвачен. Утверждает, что является вашим тайным любовником. Требует очной ставки.
– И что с ним будет? – я поднесла пальцы к освежающим струям фонтана.
– Освидетельствование у придворного лекаря. Если имело место внешнее влияние – отправят на принудительное лечение. Если же молодой человек окажется обычным идиотом – тюремный срок за попытку покушения на невесту императора.
– Жестко, но справедливо, – заметила я, и резко встала с каменной скамьи. В беседке было удобно и уютно, но впереди был суд.
Зал Карающего был огромным, темным и мрачным. У стены стояло кресло Карающего, больше походившее на трон. Именно на нем восседал судья, облаченный в белоснежную мантию, полностью скрывавшую тело и лицо.
При виде меня Карающий встал и коротко поклонился. Молча с достоинством и подождав пока я займу и сяду рядом с ним, вернулся на место.
– Для вас это первый опыт подобных заседаний, дитя? – мягкий, вкрадчивый, но еще молодой голос притягивал, заставлял вслушиваться в него и отвечать. Отвечать только правду и ничего кроме нее. Быть искренним, раскаяться во всех грехах и начать вести праведную жизнь где-то подальше от этой белоснежной фигуры. Сила Карающего была воистину огромна.
– Да, ваша справедливость, – я вытянулась в кресле струной, предчувствуя, что этот день закончится для меня еще не скоро.
Несколько часов прошли как в тумане. Хотя я поймала себя на мысли, что присутствовать на судебном заседании было интересно и познавательно. У меня перед глазами словно проносились десятки жизней и судеб, и каждому, кто приходил, Карающий выносил приговор – безжалостно и бескомпромиссно. Словно рядом со мной сидел не живой, дышащий и чувствующий человек, а механизм, с чистым незамутненным разумом.
Несколько раз мое дыхание перехватывало. Когда рядом с обвиняемым или с кем-то из его сопровождения я видела полупрозрачного, едва различимого при ярком свете магических ламп призрака. В первый раз меня это шокировало и заставило прикусить губу, чтобы не вскрикнуть. А после, напомнив себе, где нахожусь, я уже вполне целенаправленно выискивала призраков в толпе. Мне было увлекательно до тех пор, как призраки не поняли, что я их вижу. Тогда сделалось страшно. Они… просили, умоляли, обвиняли, ненавидели, прощали. Весь спектр чувств, который мне было трудно воспринимать и почти больно пропускать через себя. В конце концов, я осознала, что медленно откидываюсь в кресле назад и закрываю глаза, словно защищаясь от яркого слепящего света. Из носа внезапно пошла кровь.
– Леди, вы в порядке? – голос Карающего мгновенно привел меня в себя, вырвав из падения в туманную бездну. Я торопливо приняла протянутый им носовой платок и прижала к носу. Поблагодарила и решила ретироваться, как можно скорее.
– Да, благодарю вас, – встала, пережидая головокружение, – прошу прощения, вынуждена вас покинуть.
Лишь краем глаза заметила, как Карающий встал, провожая меня взглядом. При выходе из зала меня дожидались Сола с Мирой. Они тут же помогли мне набросить на плечи легкий плащ и накрыли голову капюшоном.
До комнаты мы добрались в рекордно короткие сроки. Я отпустила девушек, точнее, дала понять, что никого не хочу видеть. А после забралась в кровать и закуталась в теплое одеяло. Меня трясло от холода, тревоги и какого-то скверного предчувствия. Призраков я никогда не боялась, может быть потому, что до сих пор их не видела. И говоря о том, что некромант способен создавать бессмертную армию, Император не упомянул того, что я буду их видеть так близко от себя.
Спустя четверть часа в комнату вошел Император. Без стука. Просто в стене открылась скрытая панель, и он появился в моей комнате. Прошел ко мне и сел рядом.
– Мне жаль, что так получилось, – Алессандро пригладил мои растрепавшиеся волосы и взял за руку. Его сила заструилась у меня в крови, заставляя чувствовать себя бодрее.
– Вы не могли знать, что так произойдет. Вы тоже их видите?
– Кого?
– Призраков.
– Предпочитаю именовать их остаточными эманациями жизненной энергии, – усмехнулся Алессандро.
– Да. Это звучит гораздо лучше. И безопаснее, – поежилась я от неприятных ощущений.
– Ты можешь научиться защищать себя от этого. Я могу помочь. Научить тебя контролировать свою силу.
– Я буду вам благодарна.
– В таком случае, сядь прямо, – он дождался, когда я окажусь перед ним, и произнес, – закрой глаза, отрешись от всего, что тебе мешает. Мысли, чувства. Сомнения. Прочь! Только ты и разум, чистый, незамутненный.
Почувствовала, как его теплые сухие ладони согревают мои. Холодные и дрожащие.
– Призраки существуют, это неизбежно, и они способны докучать, если ты не научишься отсекать их, не позволишь тянуть из себя силы. Загляни вглубь себя. Там внутри горит твой источник. У целителей он зеленого или золотистого цвета. Некроманты свой видят по-разному. У меня он черный.
– Фиолетовый, – шепнула я. Я его вижу. Он клубится, и растет. Ему тесно.
– Твоя сила только развивается, и рано или поздно ты сможешь ею управлять.
Я делала то, что он говорит, слушая и слыша лишь его голос. Тянулась за ним сквозь темный воображаемый тоннель, и не могла догнать.
А после резко открыла глаза. Когда почувствовала прикосновения чужих губ к своим. Смотрела на него, без страха, открыто, даже с вызовом. Я знала, что рано или поздно это время придет. И если я решилась сделать последний шаг, навсегда связующий меня с этим мужчиной, глупо было сомневаться.
Не сводя взгляда с моего лица, он подался ко мне. Инстинктивно, не совсем отдавая отчета в том, что делаю, я отклонилась, тут же оказавшись лежащей на кровати. В следующее мгновение Алессандро мне навис надо мной, удерживая свой вес на локте и снова меня поцеловал. А затем очень медленно его ладонь начала скользить по моей ноге. Я лежала, словно оцепенев, боясь дышать или пошевелиться. Алессандро сжал подол моего платья, глядя мне в глаза и я услышала треск разрываемой ткани, почувствовала, как прохлада касается моих обнажившихся бедер. Могла ли я остановить его, воспротивиться тому, что он собирался сделать, помешать? Его взгляд пленял, лишая воли и силы сопротивляться.
Он повернул голову и, не отводя от меня глаз, прошелся губами по моей шее, ключицам, чуть задержавшись на месте недавнего ранения, обвел языком едва заметный шрам, а затем спустился ниже, прямо к моему животу. Замер, позволяя мне осознать то, что он собирается со мной сделать. По телу тут же побежали мурашки. От страха, предвкушения? Не знаю. Мне уже не хотелось вырываться и бежать. И именно это он прочел в моих глазах – капитуляцию, смирение, принятие неизбежного. И в его глазах появилась уверенность и непреклонность. Здесь и сейчас он сделает то, что планировал уже давно.
Меня снова обожгло его горячим прикосновением, из груди вырвался тихий всхлип. Никто и никогда не прикасался ко мне так, как это делал он, и я невольно устыдилась собственной слабости и реакции своего тела. Закрыв глаза, постаралась уйти от этого горячего, прожигающего насквозь взгляда. На грани сознания мелькнула мысль о Кайдене. И я застыла, похолодела и окончательно пришла в себя. Нет, я не могу! Любовь или зависимость, не знаю, но ведь есть другой мужчина, который мне безумно дорог. И это стало моей ошибкой. Алессандро схватил меня за волосы, намотал на кисть и притянул мое лицо поближе к своему. Его взгляд изменился. Из уверенного и предвкушающего, стал жестким, острым и каким-то диким. Словно здесь и сейчас он не ласкал мое тело, а резал меня на части, получая от этого извращенное удовольствие.
– Шанти! – яростный рык заставила смять ладонями простынь, – я никогда не брал женщину силой и сегодня не стану лишать тебя невинности. Я допускаю, что ты не испытываешь чувств, которые бы мне хотелось, и готов ждать. Но в постели со мной ты будешь думать только обо мне и кричать мое имя!
А после я словно провалилась в бездну, потому что к моему глубокому сожалению, Император сумел заставить меня, его желать, отзываться стоном на каждое прикосновение, тянуться за лаской и щедро ее получать. А когда мое тело накрыла волна удовольствия, я почувствовала резкую боль с внутренней стороны руки, чуть выше запястья и увидела как Алессандро, приникнув к только что нанесенной им ране, пьет мою кровь. А после, чувственно облизав губы языком, схватил кинжал и разрезал свою ладонь.
– Пей, – хрипло произнес он. Я сглотнула, пытаясь подавить рвотный рефлекс. В прошлый раз все было как-то боле естественным, пусть и болезненным, – ты будешь пить!
И прижал свою ладонь к моим губам. Пряный солоноватый привкус крови заполнил мой рот, раздражая вкусовые рецепторы. Не в силах отвернуться, сделала вынужденный глоток, затем еще один, и еще. На глазах выступили слезы, в горле встал ком, грозящий перейти в рвотный рефлекс.
