Текст книги "Родная душа (СИ)"
Автор книги: Виктория Ом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 18. Выставка
Следующий день начался со звука царапанья в мою входную дверь. Кот вернулся. Осмотрел обнову, стул, и улегся в кровать, не собираясь со мной общаться.
Несколько дней наступившего года я сидела дома и даже не пыталась отслеживать смену дня и ночи.
Йен перешел в режим смс-общения. Отвечала ему с большой задержкой и максимально уклончиво. Не было цели обидеть его, но и так понятно, что ничего у нас с ним не выйдет. Мне-то хорошо – привязанности, заинтересованности, да и нужды в отношениях давно не испытывала. А вот Йен с чего-то решил, что я тот, кто ему нужен. Подозреваю, что главная причина – моё спокойное отношение к факту его пожирательской сущности. Но я с таким же спокойствием отнесусь к сломанному ногтю, к убийству на моих глазах, к обвалу валютного рынка, к началу мировой войны, в общем, к любым происшествиям и новостям. Я ничего близко к сердцу не принимаю.
Хотя, о сердце. Как подумаю о тех белоснежных крыльях, так его начинало неприятно покалывать. Странная взаимосвязь получалась. Может, какая-то неведомая мне магия ангельских крыльев? Звучало бредово. Может, просто нужно сходить к врачу, как бы мне этого не хотелось.
Звонок в дверь нарушил ленивую идиллию. Кот открыл глаза, поводил ушами, зевнул и потянулся, выискивая более удобную позу, чтобы продолжить сон.
– Ты забыла, – заявил мне с порога Вэн. – Давай, одевайся.
– Куда? Зачем?
– Вспоминай, – и тут же стал подсказывать, – начало декабря. Я тебе говорил, что будет выставка эмпатической сферы услуг. Ты согласилась со мной пойти за двойной оклад.
– А. – «Точно, было что-то такое». – Обещала. Одеваюсь.
– Этот ещё здесь? – отметил Вэн наличие кота.
– Да. Куда ему деться? Пока от меня не отстанут, он мой сосед.
Оделась я быстро и просто, не корпоратив же. Посмотрела на пальто, и все же взяла куртку. В машине Вэна устроилась рядом с ним и достала телефон, заметив Маркуса в одной из припаркованной неподалеку машине. Что непривычно, но он был один. Видимо праздники сказались и на церберов – один работает за двоих и получит соответственно. Отослала ему смс, поясняя ситуацию. Такую предупредительность я считала за небольшую плату за то, что они меня отвозили, куда просила.
Вэн по дороге рассказывал наши цель и задачу на данной выставке. Он, в первую очередь, будет искать то, что улучшит работу лаборатории. Мне же поручено было смотреть, чтобы его не облапошили. Не то что он сам с этим не справится, но как сам он сказал: «одна голова хорошо, а две лучше». А на деле, просто не хотел шататься один-одинешенек по выставке, не солидно же. Мы контора маленькая, но почему бы не пустить пыли в глаза. Думаю, что, если бы не ребенок, то с ним отправилась Оливия. Ей даже платить за это не пришлось бы.
Билеты на эту выставку начали продавать заранее, онлайн, чтобы выяснить спрос. Все-таки первый раз проводили такое мероприятие, к тому же сразу после Нового года. Если верить баннеру над входом в выставочный комплекс, сегодня было четвёртое января. Сомневаюсь, что придут все, кто купил билеты, а большинство из соизволивших прийти, уверена, будут с диким перегаром. Малоприятные перспективы рисовались в моей голове. Больше всего склонялась к тому, что этот день станет еще тем испытанием. Я люблю толпу, но определенного типа. А здесь такой точно не будет.
Само здание, где проводили выставку, было круглым, все из-за того, что оно было построено по типу стадиона, надежно укрытого от любой непогоды. Выставочная зона – большая площадь в центре, окруженная со всех сторон трибунами, была заранее оборудована под предстоящее мероприятие.
Мы сдали верхнюю одежду в гардероб и последовали за указателями в сторону главного зала. Пройдя по небольшому коридору, мы попали в лабиринт выставочных секций. Над головой возвышался купол здания, который глухо отражал все шумы, собирая все звуки где-то над головами снующих людей.
Начало первого часа, а народу было много, что не соответствовало моему ожиданию. Гул голосов заполнял все пространство. Громкая музыка пыталась задать настроение, но лишь тонула в сонме разнообразных звуков. Выставка кипела.
Нам на каждом шагу протягивали всевозможные флаеры, журналы и визитки. Вэн велел брать все подряд. Пришлось выполнять, а собранную макулатуру я затолкала в свою сумку. Хорошо, что она у меня вместительная. Ходить с кучей разношерстных бумажек в руках по этому лабиринту было бы неудобно. Вот только пришлось переложить телефон в карман джинсов, чтобы не потерять его в этом мусоре. Благо, его размеры позволяли сделать это. А то знаю я такие места; только отвернешься на миг и потеряешь из виду свою компанию – ищи потом Вэна. А так будет возможность позвонить и сориентироваться куда идти, чтобы найти его.
Вэн увлеченно заглядывал в каждую секцию, пропустив лишь те, что продавали аксессуары для женщин. И правильно, что они забыли на выставке посвященной эмпатической структуре? А так, здесь можно было найти что угодно для сбора эмоций, для производства коктейлей, а также тех, кто активно предлагал свои готовые продукты, с якобы новой и невероятной рецептурой.
Я остановилась перед витриной с бутылочками, в которые, вроде как, следовало собирать эмоции.
– Посмотрите на этот экземпляр, – подскочила ко мне девушка-консультант, натянуто улыбаясь.
Она протянула свою ладошку с маленькой бутылочкой розового цвета в форме сердца. Не буду говорить, что её кривая улыбка вкупе с темно-синим узором неприязни не вызывала желание задержаться здесь больше, чем вид бессмысленной склянки в её руке.
– Неудобная форма, непрозрачное стекло, с маленькой алюминиевой крышечкой, которую одной рукой не открутишь, к тому же её легко будет потерять, – перечислила я всё, что было неприемлемо лично мной.
– Зато представьте, какой будет великолепный подарок, – не сдавался консультант. – Скоро день Святого Валентина. Поместите свои теплые чувства к любимому в этот пузырек и преподнесете ему в подарок. Красиво, и он точно поймет ваши чувства.
ХА. Поймет. Чувства. Я посмотрела на неё своим ничего не выражающим лицом, как на пустое место, чем заставила девушку нервничать.
– У меня нет любимого, – выдала я спокойным тоном и поспешила в секцию, где Вэн что-то обсуждал с мужчиной в лабораторном халате.
– Что скажешь? – он протянул мне колбу с мутной мерцающей жидкостью.
Взяла её в ладони, позволяя коже почувствовать щекотку, которая всегда возникала при контакте с чужими эмоциями: иногда сильно, иногда едва заметно, а порой до искр, как показал Йен.
– Нежность превалирует. Разбавлено тоской и истомой. Хотя я бы просто взяла удовольствие после какого-нибудь массажа. И в чём смысл этого коктейля? – спросила, подняв глаза на мужчину в халате, желая вернуть образец.
Со стороны это выглядело, как сцена из немого кино: я стояла с протянутой колбой, а её не спешили принимать, уставившись на меня, как на призрака.
– Что-то не так? – с сомнением спросил Вэн, заглядывая сначала мне в лицо, а потом посмотрев и на мужчину в халате.
– Простите, – тот отмер и взял, наконец-то, свою работу.
А он и не изменился за это время. Все по-прежнему, весь такой из себя серьезный и деловой. Но стоило увидеть меня, как потерял самообладание и прокололся: грусть, тоска, сожаление, недовольство и много других вкраплений негативных эмоций заструились в ауре мужчины. Причудливо, словно фейерверк.
– Вы знакомы? – попытался разобраться Вэн.
– Помнишь, – решила не мучить его, – у меня был жених?
Теперь Вэн уставился на высокого широкоплечего мужчину с квадратным лицом и грубыми чертами лица. Надеюсь, он сейчас удивлялся, как я могла вообще в такого влюбиться. Ну, что поделать – любовь зла.
– Вэн, это Сэм. Сэм, это мой начальник – Вэн.
Они неловко пожали друг другу руки, не зная, что еще стоит сделать в такой ситуации. Странно, что я даже и не предположила о такой вероятности. Всё же Сэм всегда создавал коктейли, правда в прошлом исключительно для черного рынка. А я как раз доставала ему ингредиенты. В общем-то, так и сошлись сборщик и химик.
– Так в чём смысл этого коктейля? – напомнила я свой вопрос.
– Ну, это, – промямлил Сэм и всё же взял себя в руки, подавив большую часть негативных эмоций, – можно использовать, чтобы привязать кого-то к чему-то или кому-то.
– Одним коктейлем такого не сделать, – возразила ему.
– Этим можно. Он не просто смешан, тут использовалась ведьмовская магия, которая и позволит четко определить, к чему или кому будет привязан тот, кто испьёт этот коктейль.
Можно было и догадаться. Ведь его мать та ещё ведьма, во всех смыслах.
– О, твоя мама и ныне здравствует, а так рассыпалась обещаниями покинуть этот свет, и как можно скорее.
Сэм опалил меня гневом. Маменькин сынок. Ничего не может сделать сам. Везде, всюду и всегда его мать умудрялась подсуетиться. А сейчас неожиданно вспомнились слова одной нашей общей знакомой, с которой я больше не общаюсь. Со мной вообще больше никто из прошлого не стремился контактировать. Но, мне старательно донесли все счастливые изменения из жизни бывшего жениха: он женился через три месяца, после нападения на меня пожирателя; устроился в какую-то лабораторию начальником отдела разработок; его жена благополучно родила ребенка – девочку, вроде.
– И твоя жена устраивает твою мать? Или она, как взрослая женщина, топнула ногой и заявила свои права на тебя, став новой мамочкой? Все-таки она старше тебя. На десять лет?
– На восемь, – еле выдавил из себя Сэм, стоя подобно истукану.
– Хм, как у нас с тобой, только наоборот. И как она только смогла родить? Медицина помогла или ведьмы? Или это не первые роду у неё?
– Извините, – не выдержал Вэн моего спокойного допроса, схватив меня под руку и потащив в сторону, подальше от этой секции и моего бывшего злосчастья. – Я могу понять, что ты зла на бывшего, но может, не стоит устраивать сцен в общественном месте? – прошипел он, наконец-то отпуская меня.
Зла? Да нет. Может, не очень хорошо себя чувствую. Все-таки мой режим совсем сбился. Мне в такое время лучше быть в горизонтальном положении, а не шататься по шумным выставкам.
– Я не зла. Простая светская беседа.
– Да он там чуть не помер от страха, под градом твоих вопросов, – не согласился со мной Вэн.
– Ты сейчас просмотрел обычный наш диалог. Помню, последние полгода только так и разговаривали. Я спрашиваю, а он может быть что-то и ответит. И он не назвал моего имени. Видать совсем забыл, странно, что вообще меня узнал.
Интерес стал каким-то непривычно назойливым. Я резко развернулась и вернулась к той секции, где был Сэм. Да так быстро это сделала, что Вэн не успел меня остановить.
– Как меня зовут? – спросила я испуганного Сэма.
Такой здоровый детина, а пугается маленьких и безобидных девочек.
– Э-э, Ника, – неуверенно выдал он, расписывая ломанными линиями свою ауру.
Ткнул в небо пальцем и угадал? Да неважно.
Вэн попытался одернуть меня, но я ловко ушла от его руки и пошла прочь, подальше от этого недоразумения.
– И зачем тебе надо было это знать? – не понял меня босс.
– Просто стало интересно – он вообще знал, как меня зовут?
– По-моему, каждый знает, как зовут его невесту, а вот имя бывшей можно и не вспомнить.
– Ты его пытаешься защитить? А это был первый раз, когда он произнес моё имя вслух.
– А сколько вы с ним были вместе?
– Три с половиной года.
– Ну, я тоже Оливию дома называю ласковыми прозвищами, а не по имени, – признался Вэн.
– Как мило. Но нет, у меня не было ласкового прозвища, да и вообще прозвища. Хотя, нет. Его мать называла меня шлюхой. Так что, было.
Вэн деланно откашлялся, покосившись на обернувшихся в нашу сторону посетителей выставки. Опять я что-то не то сказала?
Мы вышли на открытую площадку. Здесь была возведена небольшая сцена. Большой экран демонстрировал рекламные ролики и по теме и всё остальное, за что заплатили организаторам. Пред сценой стояли стройные ряды стульчиков. Я посмотрела на них с большим желанием прекратить хождение по шумному лабиринту.
– Могу я пока посидеть тут. Здесь же будут самые многообещающие демонстрации? – заметив сомнение у Вэна, добавила: – Да не случиться со мной ничего страшного.
Вэн осмотрелся, оценивая ситуацию, глянул на телефон и все же разрешил:
– Давай, через десять минут вернусь. Займешь мне место за одно, и лучше поближе к сцене.
– Как скажешь, босс.
– Звони, если что, – сказал он для своего спокойствия и ушел обратно в шумную толпу, петляющую между выставочными секциями.
Я уселась на первый ряд, прямо посередине. Яркие и мелькающие картинки на экране под громкую музыку у меня лично вызывали дремоту. Поёжилась, холодно оказалось здесь. А сейчас не двигаясь, это стало более заметно. Не надо было сдавать куртку. Может в ней и было бы жарко, но вспотеть – не замерзнуть, а от последнего и заболеть можно. К тому же, никто не запрещает снимать и одевать куртку по мере необходимости. Поборов желание сходить в гардероб, все же осталась сидеть на месте.
Кто-то, шумно вздыхая, присел рядом со мной.
– Здесь занято, – сказала, не посмотрев на соседа.
Тот был спокоен, но я заметила краем глаза мелькнувшую радость.
– Да не боись. Уйду, когда твой начальник вернется, – заверил Маркус. – Пока разобрался со входным билетом, вы уже в этот ужас ушли. Народу тьма. Кто-то честен и просто игнорирует свой перегар, а кто-то так залился одеколонами и духами, аж тошно. От такого и нюх потерять можно, – пожаловался он.
Я ничего не ответила ему на это. Участвовать в какой-либо беседе не было желания. Так и просидели молча, до самого начала презентаций. Вэн отсутствовал больше обещанного. Но, когда подошел, Маркус, извиняясь, уступил ему место и ушел к толпе, собравшейся вокруг сидячих мест. Кто успел, тот сидел, а кто нет – стояли, шумно обсуждая что-то между собой.
В начале собравшихся испытали на выдержку унылым выступлением организаторов с невнятной речью о возможностях и перспективах данного события. А вот следующая за этим презентация вызвала бурную реакцию у толпы. Все с предвкушением ждали, когда ведущий начнёт свою речь. Зал загудел с новой силой. Кажется, не было никого, кроме меня и Вена, кто не понимал в чём тут причина. Что так взволновала людей? Что такого сейчас представят собравшейся публике? Даже мне стало интересно.
На сцене, тем временем, разместили стул, повернув спинкой к залу, и тележку с аппаратом для фиксации эмпатической активности. Мужчина, видимо испытуемый, сел на свое место, а кто-то из помощников закрепил на его руках и голове датчики. Ему вручили планшет, и запустили аппарат. Ведущий начал говорить, а толпа притихла, ловя каждое его слово:
– Начнем мы с самого интересного – с новейшей разработки от научно-исследовательской лаборатории «Ицеда». Думаю, в этом зале сейчас полно эмпатических специалистов, и вы все без труда сможете разглядеть эмоции, переживаемые в данный момент нашим испытуемым.
По толпе прошлась волна шепотков. Каждый счел своим долгом проинформировать своего соседа, что именно сейчас чувствует, сидящий спиной к залу, мужчина. А его эмоции сменяли друг друга быстро и порой кардинально.
Мы хотим представить Вам новое слово в защите своих эмоций. Этот на вид простой браслет! – И на экране появилось изображение с металлическим аксессуаром. – Но надев его, ваши эмоции не будут доступны для сканирования, считывания и сбора.
Помощник надел на руку испытуемого заявленный предмет, и толпа ахнула, заливая пространство изумлением. Все стали шушукаться и, по словам рядом сидящих, они действительно не видели эмоций этого мужчина. Но это же не так. Я видела.
– Отвращение. Умиление. Тревога. Возбуждение. Испуг, – озвучила громко и четко, заставляя всех присутствующих обратить на меня внимание.
Глава 19. Михаил
Михаил – человек исполняющий волю Архангела и тот, кто знал, каково это парить под облаками и над ними. Он мог в мгновения ока перемещаться из одной точки в другую. Мог брать с собой людей, как он это сделал с мистером Айзингом. А мог быть сразу в двух местах. Если вы слышали невероятные истории из жизни тибетских йогов, то вот, Михаил мог всё это и даже больше, при необходимости и поддержке свыше. Он не был святым или просветленным. Обычный человек, на которого пал выбор самого могущественного Архангела из Светлых Сил Небесных.
Целыми днями наблюдать за жизнью города скучно, поэтому, каждый выбранный архангелами находил себе занятие по душе. Михаил основал компанию «Ицеда», как только легализовали сферу эмпатических услуг. Он решил, что так будет проще воплотить свои мечты, и чувствовал себя вполне на своем месте.
Первую выставку для эмпатической сферы он не смог пропустить. В его лаборатории активно изучали эмоциональные ингредиенты, проводили эксперименты, для определения взаимосвязей души с телом. А эмоции – это то, что можно было наблюдать у испытуемых при воздействии на них различными способами. Не переживайте, все в рамках закона, то есть пострадавших не было.
Для этой выставки они подготовили презентацию своей последней разработки – браслет, препятствующий считыванию эмоций, коротко "ЭБи". Предмет излучал импульс, который сбивал концентрацию эмпатических специалистов при считывании, а следовательно, мешал им разглядеть тонкие энергии.
Михаилу позвонили, заставив его задержаться за сценой, на которой уже полным ходом приступили к демонстрации "ЭБи". Гавриилу приспичило именно сейчас поднять вопрос о внеплановой встрече, а так как Михаил закрыл возможность связаться с ним телепатически, тому пришлось воспользоваться обычным способом.
Гул толпы окружил его, но в зале стояла мертвая тишина – беспокойные мысли людей заставили его поторопиться. Михаил, соглашаясь с Гавриилом на предложенный им день и время, отправился выяснять в чём дело. Почему все думают, что их браслет – жалкая подделка?
Обогнув сцену, он нашёл взглядом ведущего, а тот кивнул куда-то в зал, с полным непониманием, что ему делать. Михаил проследил по указанному направлению и увидел Нику. Девушка сидела посредине первого ряда, скрестив руки на груди, а все окружающие кидали в её сторону косые взгляды.
Михаил направился к ней, чтобы удалить эту проблему с всеобщих глаз.
– Попрошу не срывать нам презентацию, – обратился он к Нике, а та спокойно заявила:
– Сидеть и молча соглашаться, что ваше ноу-хау – панацея от таких, как я? Спасибо, не собираюсь.
– То есть, – уточнил Михаил, стараясь держаться максимально спокойно, – ты утверждаешь, что можешь распознать эмоции испытуемого?
– Да.
– Хорошо. Повтори на мне.
Он снял пиджак и стал расстегивать рукав рубашки, чтобы закатать его, показывая таким образом свою готовность и абсолютную серьезность. А вот, Ника молча следила за его действиями, обдумывая происходящее. Михаил пытался услышать её мысли, но ответом была тишина. Что-то мешает или кто-то. Ему это не понравилось, но вида он не подал.
– Откажусь, – Ника встала, а толпа осуждающе загудела.
Девушка направилась прочь от сцены и негодующих зрителей. Михаил только сейчас заметил взывающего, который вскочил со своего места и поспешил догнать своего сотрудника.
– Всё хорошо, – крылатый поднял руку, призывая ангельскую силу, которая вмиг успокоила присутствующих и сгладила неприятный инцидент.
Никто из зрителей ничего не понял. Их негативные эмоции попросту растворились от одной фразы генерального директора "Ицеда".
– Продолжайте, – Михаил кивнул ведущему и поспешил за проблемной парочкой, пытаясь на ходу застегнуть рукав своей рубашки.
Он их настиг в лабиринте из выставочных секций. Сейчас здесь не было посетителей, все отправились смотреть презентации. По этой же причине многие из представителей компаний оставили свои секции, чтобы полюбопытствовать вместе с остальными. Бардбанш что-то недовольно говорил Нике, а та со спокойным выражением лица слушала, не смея вставить и слова.
– Простите, мы не собирались срывать вашу презентацию, – поспешил извиниться взывающий, повернувшись лицом к Михаилу.
Сейчас крылатому меньше всего хотелось вновь испытать на себе силу Бардбанши. Нет ничего хорошего, когда словами связывают твою душу и обязывают выполнять навязанные поручения. Именно поэтому в своё время было принято решение избавить мир от взывающих, но, как видно, некоторые избежали незавидной участи.
Михаил, когда вышел на контору со странным сборщиком, который по слухам не проявлял эмоций, должен был избавиться и от первого, и от его начальника. Но Бардбанш воззвал к его душе, посулив, что будет куда полезнее живым. Михаил пообещал себе, что такого не повториться, но нет. Не прошло и года, как взывающий привязал его к Нике, обязав спасти эту девушку. Бог, может быть, и любит троицу, но в данном случае, ему не хотелось усложнять и так непростую ситуацию.
– Изыди, – процедил Михаил, подняв невидимую защиту, которая заставила взывающего отступить на безопасное для него расстояние. – Я хочу поговорить с ней, наедине, – сухим тоном пояснил он.
Вэн бросил на Нику неуверенный взгляд и поспешил отойти еще на несколько шагов.
– И зачем ты устроила этот цирк? – он надел пиджак, чтобы не держать его в руках.
– Я просто сказала как есть. А цирк попытались устроить вы. Пару дамочек пожалели, что вы ограничились пиджаком, надо было и рубашку снять.
Михаил уставился на неё, пытаясь понять, что это сейчас было? Высказала она всё спокойным тоном с отрешенным взглядом, а по словам – то ли в укор, то ли в шутку. По мыслям тишина, давно он отвык от такого. И опять она ему выкает. Не то чтобы ему это не нравилось, но создавалось ощущение дистанции. Она это нарочно? Или неосознанно? А вспомнив слова Архангела, то это ему надо к ней на «Вы»:
– А я просто хотел показать, что вы не правы, утверждая, что разработка моей компании работает неисправно.
Ника смотрела прямо в глаза Михаила, отвечая:
– Готовы были смухлевать и выставить меня лгуньей, чтобы спасти свою работу? Даже не знаю… как-то не очень хорошо звучит для ангела.
Это заставило его дать слабину. Шок от данного заявления пробежал мерзкой тенью по лицу Михаила, нещадно преобразив, но всего на миг.
– Если вы не собираетесь оправдываться, то я пойду, – Ника развернулась и пошла прочь, бросив на ходу пару слов своему начальнику.
– Ты, – подозвал Михаил Вэна, – какого хрена притащил её сюда?
Тот нахмурился в ответ на резкий тон избранного небесами:
– Простите, что не оповестил вас в письменном виде, – съязвил Бардбанш. – И если она будет безвылазно сидеть дома, то помрет от безделья.
Михаил пронзил взывающего взглядом, призывая пояснить.
– Я не помню, какие именно установки тогда достигли остатка её души, – с грустью в голосе признался ангелу Вэн. – Помню, что призывал не сидеть дома. Но теперь, мы загнали её в угол, и она, ввиду своей особенности, не собирается бороться.
Михаил недовольно вздохнул, мысленно вопрошая: «За что мне всё это?»
– Куда она пошла? – спросил он.
– В туалет, – ответил Вэн.
Михаил оглянулся, почувствовав спиной обеспокоенный взгляд. Оказалось, это один из приставленных к девушке охранников. Тот с растерянным видом стоял поодаль, не решаясь приблизиться к ним.
– Ты почему не пошёл за ней?! – грозно спросил Михаил цербера, не думая приближаться к нему.
А тот сам подошёл ближе, спеша объясниться:
– Здесь слишком много резких запахов. Отошёл, чтобы подышать свежим воздухом, подумал, что с начальником она в безопасности.
«Тупая псина» – подумал Михаил, а вслух спросил:
– И почему ты всё ещё здесь? Ищи у туалетов.
Вэн проводил удивленным взглядом неизвестного ему мужчину крупного телосложения с не очень добрым лицом.
– Вы приставили к ней оборотня? – спросил он у Михаила, но тот и не думал отвечать, развернулся и пошёл обратно, в сторону сцены. – С ведьмами вы тоже успели сговориться? – выпалил в спину Вэн, заставляя крылатого остановиться.
Ещё ведьм ему не хватало.
– Мы не ведём дел с ведьмами, – суровым тоном отметил Михаил, разворачиваясь к взывающему лицом. – Что они сделали?
– Приставили кота, – с неохотой выдал Бардбанш.
Старый трюк с охраной периметра и сна. В этом, конечно, не было ничего хорошего для него. Но коты не отличались надежностью, как и их хозяева – ведьмы.
Михаил решил, что сейчас не место для того, чтобы разбираться в этом моменте. Он достал телефон из внутреннего кармана пиджака и направился к сцене. На ходу он набрасывал сообщение менеджеру из «Цербер», чтобы те накопали по коту и его хозяйке-ведьме информацию.
Не успел он отправить смс, как его окружили люди знакомые по долгой и плодотворной работе в эмпатической сфере. Они выказывали ему своё восхищение по поводу "ЭБи", а Михаил вежливо кивал, натянув формальную улыбку. Люди с горящими глазами желали как можно быстрее получить свой браслетик, хотя бы для личного пользования, хотя бы один.
Михаил выхватил взглядом неподалеку от окруживших его людей своего начальника отдела маркетинга. Женщина пенсионного возраста, вздрогнула, почувствовав недовольство начальника, и поспешила приступить к своим обязанностям. Она была высокой и до безобразия худой, а серый тон кожи не смягчал впечатления, будто ей давно пора было на покой.
– Многие уже знают Серафиму Герьер, – и Михаил указал рукой на маркетолога.
А та, не решаясь попросить столпившихся пропустить её к своему генеральному директору, встала у края толпы.
– Можете сказать ей сколько вам нужно девайсов, и мы свяжемся с каждым из вас в ближайшее время, чтобы оговорить порядок оплаты и доставки.
Он, пользуясь тем, что всё внимание перешло на бледную Герьер, отошел в сторону и наконец-то отправил запрос в "Цербер". Неожиданное беспокойство вспыхнуло в его сознании, стремясь отозваться неприятной тупой болью в груди. Михаил попытался понять с чем это может быть связано.
«Ника», – подсказал бесцветный голос, сверкнув в голове чуждой мыслью.
Он направился к ближайшему выходу в фойе, там как раз и располагались туалеты и гардероб. Странным ему показалось то, что его самого направляют разобраться с тем, что сейчас происходит с девушкой. Ведь цербер должен справиться со своими обязанностями, иначе какой в нём смысл. Видимо, не способны эти шавки на что-то дельное.
Михаил выискивал взглядом девушку. Беспокойство подстегивало его идти вперед, ведя прочь от зоны со скамейками у самого гардероба.
Впереди он увидел наспех организованный кафетерий, сейчас там было мало людей, в основном мамаши с проголодавшимися детьми. Среди них выделялась одна парочка и мужчина, который не сводил взгляда с первых.
– Кто это с ней? – спросил Михаил у цербера, приблизившись к его столику.
– Не знаю, но просила не вмешиваться, – Маркус пожал плечами, избегая прямого взгляда с нанимателем.
– Возвращайся к её дому.
Цербер хотел было возразить, но Михаил пронизывающим взглядом, заставил охранника закрыть рот и сжаться подобно побитой собаке. Он вернул свой взор к причине его беспокойству, но мог разглядеть только широкую мужскую спину, за которой скрывалась Ника. Михаил заметил тонкую кисть девушки, которая лежала на краю стола. Сосед попытался взять её за руку, но она, неожиданно, быстро отреагировала, не дав ему сделать задуманного. Михаил не слышал мыслей ни от Ники, ни от этого неизвестного. Это напрягло его еще больше, заставляя как можно скорее вмешаться.
– Мы еще не закончили, – суровым тоном произнес он, нависнув подобно грозной туче над их столиком. Михаил посмотрел на мужчину, что сидел напротив девушки: – Вы еще долго? – сказал так, чтобы побыстрее избавиться от этого человека.
– Ты кто такой? – услышал он в ответ от неизвестного.
«Нашла себе папика? А еще мне что-то высказывает?» – услышал крылатый не озвученные мысли собеседника Ники.
– Сэм, – вмешалась Ника, – повторяю, нам с тобой не о чем говорить.
За это она заслужила холодный взгляд от собеседника, в котором смешались боль, злость и сожаление. Мужчина не стал настаивать. Его запала хватило лишь на то, чтобы приблизиться к ней и на жалкую попытку объясниться в том, что должно было остаться в прошлом.
Михаил проследил взглядом за понуро удаляющимся Сэмом, а затем посмотрел на Нику. Беспокойство так его и не оставило, а внутренний голос напомнил о варианте избавления от пут взывающего.
– Пошли, – велел он ей, сделал несколько шагов и обернулся, ожидая, пока Ника встанет и последует за ним.
– Не хотите говорить при свидетелях? – спросила она, подхватывая сумку с курткой.
Михаил не стал отвечать. Разговоры по душам с “пустой” его не интересовали. И всё равно на то, что у неё покровители выше архангелов будут. Толку то? Ника из серой массы выделяется лишь двумя моментами: она – сборщик эмоций, и она – пустая, не абсолютно, но очень близка к этому термину.
Он повел её дальше за кафе, где скрывался коридор с помещениями под административные нужды. Здесь было пусто. Если кто-то и сидел в кабинетах, то у него всё равно было время, чтобы воспользоваться моментом для перемещения, не попав на глаза посторонним.
Пернатым предписывалось не демонстрировать свои способности широкой публике, особенно это касалось мгновенного исчезновения. Одно дело слышать, что мир не так прост и в нём много всего необычного, и совсем другое – быть свидетелем чего-то необычного. И тем более стать центром всеобщего внимания. Последнее Михаилу было ни к чему.
Он остановился и развернулся к Нике, та замерла, молча ожидая, что он ей скажет. Крылатый без предупреждения обвил талию девушки одной рукой и притянул к себе. Она не сопротивлялась, точнее не успела среагировать: всего секунда понадобилось Михаилу, чтобы перенести их из выставочного центра в прихожую своей квартиры. Он решил, что здесь будет удобней всего поговорить и проделать задуманное им, хотя он не до конца осознавал, как именно.
Михаил отпустил девушку, но та качнулась, теряя равновесие. Он тихо выругался сквозь сцепленные зубы, но успел подхватить Нику на руки.
Упрекая себя за такую оплошность, Михаил понес потерявшую сознание девушку в комнату в конце коридора. Там он уложил Нику на свою кровать, и поспешил разуть её. Вернулся в прихожую, избавился от своей обуви и повесил вещи девушки на вешалку.
Чувство недовольства натянуло наложенные взывающим путы, принуждая его принять меры как можно скорее. Михаил вернулся к Нике, снял пиджак и накинул его на стоящую у окна костюмную вешалку.
Стремительно перемещение ослабило у Ники связующую нить тела с остатком души, и если он не сможет наполнить “пустую” энергией, то она впадет в кому, и, скорей всего, больше не очнется.
Михаил сел рядом с девушкой и положил ей руку на грудь. Он закрыл глаза, представляя, как его энергия переходит к ней. Недовольно вздохнув, он вынужден был стянуть с Ники свитер, который мешал касаться её кожи. Она слишком ослабла, чтобы можно было воздействовать на неё так грубо, а телесный контакт позволит лучше почувствовать энергообмен. Его взгляд упал на красный камень, амулет, – опять ведьмы. Он снял и его, чтобы не мешал, и откинул подальше, на противоположный край кровати.
