Текст книги "Всё выше (СИ)"
Автор книги: Виктория Лейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Конечно, он всего-навсего хотел выставить меня полной дурой и, должна признать, удалось ему это с блестящим успехом.
========== Глава 3. ==========
Через три дня я не то чтобы забываю о позорном инциденте в ресторане, но, по крайней мере, уже в куда меньшей степени чувствую себя дурой. В конце концов, я ведь тогда и в самом деле испугалась, любой бы испугался на моем месте!
Со вчерашнего дня я завела (точнее пытаюсь завести) полезную привычку бегать по утрам. Благо дом Кейси находится в десяти минутах ходьбы от Центрального Парка, а лучшего места для пробежек и не придумаешь. И, кажется, я действительно понемногу начинаю любить Нью-Йорк.
В наушниках играет любимая музыка, по телу разливается приятное напряжение, утреннее солнце еще не так сильно припекает и сейчас, в этот самый момент, я, пожалуй, совершенно искренне могу назвать себя счастливой. А ведь и в самом деле все не так уж плохо складывается – я живу в Нью-Йорке, бегаю по утрам в Центральном Парке, совсем скоро у меня появится собственная квартира, не сомневаюсь, что удастся найти и работу… А потом, может, и отцу с Фиби разрешат перебраться ко мне. Улыбаясь собственным мыслям и щурясь от солнца, я плюхаюсь на одну из скамеек, с наслаждением делаю несколько глотков холодной минералки, и в этот момент звонит телефон.
– Привет. Все еще бегаешь?
– Ага. Впрочем, уже собираюсь закругляться, – я чувствую, что, кажется, успела выдохнуться.
– Мне нужно будет уехать на пару-тройку дней, – говорит Кейси. – Только что звонила моя тетка из Трентона*, мой двоюродный брат раздолбай опять во что-то влип, и она просила помочь. Думаю, что вернусь к четвергу. Справишься?
– Да, без проблем, – отвечаю я. – Во сколько ты уезжаешь?
– Я уже по дороге в аэропорт, – говорит она. – Если будут какие-то проблемы, звони Уолшу.
– Окей, – беспечно отвечаю я.
На деле же я не стану связываться с Уолшем, даже если меня будут резать на кусочки. Нет уж, хватит с меня позора.
– Вот и хорошо, – говорит Кейси и, помолчав, добавляет, – береги себя.
– Хорошо, – я искренне тронута ее заботой и даже удивительно, как после моей истерики в ресторане, она все еще относится ко мне с симпатией.
Выйдя из душа, я завариваю себе ромашковый чай и заодно размышляю над тем, чем сегодня заняться. Добрых полчаса без особого интереса просматриваю сайты вакансий, но ничего интересного мне не попадается. Зато аж семь нью-йоркских библиотек ищут сотрудников с опытом работы не менее года. Но я уже решила, что этот вариант оставлю на случай, если ничего другого не найдется. Очень скоро мне надоедает листать ненужные или наоборот недоступные для меня вакансии, и я, сделав себе еще одну порцию чая, выхожу на балкон. Все-таки здорово жить на высоте. Я бы каждое утро стояла вот так, в белом махровом халате, прихватив с собой чашку кофе, и с высоты любовалась бы просыпающимся городом. Сейчас как раз один из таких моментов, и мне хочется его растянуть. Неожиданно, видимо под властью хорошего настроения, мне в голову приходит озорная и от того еще более привлекательная мысль. Я вспоминаю о своем намерении «шикануть» и осуществить свою давнюю мечту – провести ночь в роскошном отеле. Интересно, сколько стоят номера в «Плазе»?
Да они с ума сошли! Нет, я, конечно, примерно догадывалась о стоимости люкса (того, самого, что был в «Красотке»…) но столько… Разумнее всего будет просто выбросить из головы этот откровенно детский и, если быть честной, глупый каприз, пройтись по магазинам, купить джинсы и пару новых туфель, но… А когда, собственно, мне еще раз представится такая возможность? Правильно, никогда. Потому что я никто, и новый паспорт с именем ничего не меняет.
Но сейчас такой хороший день, у меня отличное настроение и думать о грустном совсем не хочется. Плевать на все – сегодня я устрою свой праздник. К тому же… есть еще одно обстоятельство, подстегивающее меня на эту авантюру. У меня появилась отличная возможность щелкнуть по носу Уолша и, так сказать, взять реванш за тот вечер в ресторане.
Через несколько минут после того, как я вернулась домой, мне позвонил Джейсон и сказал что заедет вечером – удостовериться, что со мной все в порядке. Судя по голосу, которым это было сказано, нетрудно догадаться, сколько «радости» доставит ему этот визит. Что ж, мистер Уолш – у меня тоже есть для вас небольшой сюрприз, мстительно думаю я. Интересно, что скажет его руководство, когда выяснится, что «подзащитная» удрала прямо у него из-под носа? Я улыбаюсь собственным мыслям. Может, я и в самом деле веду себя как ребенок, но, в конце концов, не я устроила этот цирк в ресторане. Вернее, не я его начала.
С этими размышлениями я беру телефонную трубку и, помедлив несколько секунд, набираю номер.
– Добрый день. Я бы хотела узнать – возможно ли забронировать на сегодняшний вечер один из ваших номеров?… Да, на одного человека… Сколько будет стоить президентский люкс? … Диана Гордон… Да, да на одну ночь… Большое спасибо!
Черт возьми, а сумма и впрямь астрономическая. Но у меня есть сто тысяч долларов, доставшиеся мне за… Я снова вспоминаю уверенное лощеное лицо со снисходительной улыбкой и внимательные, хитрые голубые глаза, глядящие на меня с легким прищуром. По спине пробегает уже знакомый холодок. Стоп. Не думай, не думай… Он далеко и уже никогда ничего мне не сделает. Ни мне, ни моей семье.
Да, пожалуй, вечер в роскошном отеле – как раз то, что нужно в моем нынешнем состоянии.
Я чувствую себя Одри Хепберн, когда передо мной раскрываются сверкающие двери, и я оказываюсь в центре слепящего, блистательного великолепия. В фойе «Плазы» буквально пахнет роскошью, успех и богатство кричат из каждого угла и, шагая по начищенному до блеска мраморному полу, я и сама становлюсь частичкой этого сверкающего мира. На мне простое черное платье длиной чуть выше колена, бежевые туфли лодочки и тонкая нитка жемчуга на шее.
– Добрый день, мисс – улыбается красивая светловолосая женщина в элегантном черном костюме. – Чем могу служить?
– Добрый день, – я улыбаюсь в ответ и вдруг начинаю чувствовать себя чертовски важной персоной, – меня зовут Диана Гордон, и два часа назад я бронировала у вас номер.
Мэгги, так написано у нее на бейдже, несколько секунд сверяется с компьютером, после чего расцветает еще больше.
– Президентский люкс? Сейчас Вас проводят в ваши апартаменты, мисс Гордон. Много ли у Вас багажа?
– Только это, – улыбаясь, я трясу в воздухе обыкновенной дамской сумочкой.
В глазах портье лишь на секунду мелькает удивление, которое она тщательно скрывает.
Точно из воздуха рядом со мной появляется швейцар в накрахмаленной красной форме.
– Прошу за мной, мисс Гордон.
В лифте я изо всех сил стараюсь не глазеть на окружающую меня с роскошь с видом восторженной провинциалки, что удается мне с большим трудом. Боже мой, неужели, тут все и в самом деле из красного дерева? Сопровождающий меня швейцар держится подчеркнуто вежливо, но, готова поклясться, он меня раскусил. На долю секунды в его глазах мелькает пренебрежение, но исчезает оно почти сразу же как появляется. Не важно. Что мне с ним, детей крестить, что ли?
Номер находится на последнем этаже и, пока мы идем по коридору, мое ощущение того, что я попала в самую настоящую сказку, лишь усиливается.
– Прошу, мэм.
Швейцар открывает двери и… я замираю на пороге. Господи! Да это же… Это же… У меня просто слов нет. За моей спиной слышится деликатное покашливание.
– Все в порядке, мисс?
Я оборачиваюсь.
– Да, -все еще пребывая в легком шоке, бормочу я. – Просто… Просто я первый раз в жизни оказалась в подобной красоте.
Наплевать. Какой смысл строить из себя миллионершу, если я ни черта на нее не похожа? На лице швейцара вдруг появляется совершенно искренняя и теплая улыбка.
– Живем один раз, мисс Гордон. Иногда нужно баловать себя.
А он, оказывается, очень милый.
– Вот, возьмите, – я протягиваю ему несколько купюр.
Как только за моей спиной закрывается дверь я, наконец, в полной мере даю волю эмоциям и с размаху плюхаюсь на огромную кровать, проваливаюсь в ворох шелковых подушек и несколько бесконечных сладких секунд лежу с дурацки счастливой улыбкой, пялясь в ослепительно белый резной потолок. Скидываю неудобные туфли, с наслаждением зарываясь пальцами в мягкий ворс ковра.
Следующие десять минут я расхаживаю по номеру, зачарованно разглядывая каждую мелочь. Под конец выхожу на балкон и гляжу на расстилающийся подо мной мегаполис. Я никогда не боялась высоты – напротив, меня всегда подстегивало и завораживало это ощущение, когда смотришь вниз, чувствуя, как внутри пробегает холодок, кружится голова, а сердце начинает биться быстрее. По-моему, нет ничего лучше высоты. Высота – это свобода. И сейчас я чувствую ее каждой клеточкой.
Минут через пять возвращаюсь в номер и теперь, когда первая эйфория немного отпускает, думаю, чем бы заняться, ведь впереди еще половина дня, вечер и целая ночь.
На трюмо в спальне лежит брошюра с перечнем дополнительных услуг. Так, что тут у нас? Бассейн, теннисный корт и парикмахерская мне точно не нужны, а вот массаж… Лечебный, тайский, антивозрастной, антицеллюлитный, расслабляющий… Пожалуй, последнее, как раз то, что нужно.
Когда через два часа хрупкая женщина-массажистка уходит, я, глядя на выключенный мобильный, все-таки чувствую легкое сомнение. Совесть и здравый смысл подсказывают, что, наверное, нужно было как минимум предупредить Уолша и что завтра мне, скорее всего не поздоровится, но… Я откупориваю бутылку шампанского. Завтра будет завтра. А сейчас я не хочу размышлять ни о Уолше, ни о моем «сидении на дне». Сегодня ничего этого нет, сегодня я королева и сегодня мой день.
Да, завтра карета превратится в тыкву, а сказочная принцесса вновь станет библиотекаршей в бегах, но пока я здесь, в этом удивительном и сияющем мире. И сегодня я его часть. Остальное не важно.
Весь день я не делаю ничего особенного, но время пролетает незаметно, и вот за окнами уже разливается чернильная ночь. На небе россыпь звезд, внизу – море огней, а между ними я – сижу на широком мраморном парапете балкона. Отец бы с ума сошел, если бы видел меня сейчас. “Слезай оттуда, хулиганка, пока не сорвалась!” Вот уж что-что, а упасть я никогда не боялась. По мне так куда страшнее навсегда остаться внизу – лучше взлететь и потом разбиться вдребезги, чем всю жизнь смотреть, задрав голову, как где-то там летают другие. Чем, собственно, я и занималась всю сознательную жизнь, пока, наконец, не решилась расправить крылья. Попытка была не слишком удачной, раз в итоге мне пришлось сменить имя, но… я и не разбилась. А, значит, все не так уж плохо.
Вернувшись в номер, я включаю воду в ванной, и через несколько минут с наслаждением забираюсь в роскошное джакузи с ароматной пеной. Рядом на бортике стоит все та же бутылка шампанского, играет расслабляющая музыка… В тот момент, когда я, закрыв глаза, почти полностью расслабляюсь, раздается звонок внутреннего телефона. Хм… Интересно, что случилось? Вроде бы я не буянила и ничего не разбивала. Я выбираюсь из ванной, наспех стряхивая пену и, обмотавшись полотенцем, шлепаю в гостиную.
– Да.
– Мисс Гордон? – в трубке слышится вежливый женский голос с виноватыми нотками. – Прошу прощения за беспокойство.
– Все в порядке, – бормочу я, придерживая так и норовящее свалиться полотенце. – Что-то случилось?
– Эм… К Вам… посетитель, – неуверенно говорит она.
– Какой посетитель? Я никого не…
От внезапной догадки я едва не роняю трубку. Твою мать! Кажется, меня засекли.
– Джейсон Уолш? – уточняю я.
– Да, мэм. Он говорит, что у вас назначена встреча.
Значит, Уолш не сказал им, что он полицейский. Что ж, уже неплохо.
– Можно ли мне поговорить с ним?
– Конечно.
Несколько секунд на том конце провода стоит звенящая тишина.
– Мисс Гордон, – угрожающе ласковым голосом говорит Уолш, – как проходит Ваш вечер?
– Прекрасно, – сквозь зубы цежу я. – А до вашего звонка еще лучше.
– У тебя сейчас два варианта – уже шепотом говорит он, – либо ты впускаешь меня по хорошему либо я предъявляю портье свое удостоверение, а затем вывожу тебя в наручниках на виду у всех. Соображаешь?
Интересно, сколько лет дают за убийство полицейского?
– Поднимайся через двадцать минут, – мрачно говорю я.
– Это слишком долго.
– Я тут, мать твою, голая!!! – ору я в трубку.
– Отлично, тогда наручники будут смотреться еще живописнее…
– Да пошел ты! – в гневе я швыряю телефон на кровать.
И о чем я только думала? Надеялась, что и в самом деле смогу «удрать» от сотрудника полиции, в распоряжении которого вся база данных? Однако держу пари, Уолш наверняка был, мягко говоря, удивлен, когда узнал, где я нахожусь. И, смею предположить, что он злой как черт. Меньше всего на свете мне сейчас хочется с ним разговаривать, но, выбор у меня небольшой – я почему-то нисколько не сомневаюсь, что в случае необходимости Джейсон без малейшего колебания исполнит свою угрозу и с позором выведет меня из отеля.
Ровно через двадцать минут раздается стук в дверь. Черт, не хочу подходить к двери. Не хочу!
– Добрый вечер, мисс Гордон, – со мной здоровается тот же швейцар, что несколько часов назад провожал меня в этот роскошный номер.
За его спиной стоит Уолш, внешне абсолютно спокойный, и, мне почему-то становится еще страшнее. Не к добру это, ох, не к добру.
Не говоря ни слова, Уолш проходит мимо меня и вальяжно усаживается в обитое золотистым шелком кресло.
– Мисс Гордон, – доверительным шепотом уточняет швейцар, – у Вас точно все в порядке? Уверены, что Вам не нужна помощь?
«Нужна!» – хочется заорать мне. – «Конечно, нужна! Уведите его отсюда и желательно куда-нибудь подальше, чтобы он не смог больше отравлять мне жизнь!»
– О, нет! Все хорошо! – улыбаюсь я. – Это… Это мой жених и мы с ним немного повздорили, ну… вы понимаете. Но все будет хорошо!
Еще раз смерив Уолша подозрительным взглядом, швейцар молча уходит.
Закрыв дверь, я так и стою, не решая повернуться лицом к моему «тюремщику».
– Уютное местечко.
Я, наконец, поворачиваюсь.
– Да. И я, кстати, имею на него полное право. А вот ты, вломившись сюда, нарушил мою идиллию.
Вот так-то. Не собираюсь перед ним извиняться.
– Идиллию? – переспрашивает он и, вдруг, вскочив с кресла, подбегает ко мне и хватает за руку. – Идиллию, говоришь?!
– Эй! – я пытаюсь вырваться. – Отпусти, мне больно!
Уолш разжимает хватку.
– Какого хрена ты творишь?
Кажется, сейчас я ударю его второй раз.
– Я что, под арестом?
– Если и дальше будешь продолжать в том же духе, мне придется запереть тебя в квартире. Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?
– А что я делаю? У меня новое имя, никто не знает, кто я и никто не сможет меня найти.
Уолш невесело усмехается.
– Мне понадобилось меньше часа.
– Ты полицейский. А Рутленд за решеткой, но даже если кто-то из его подельников и остался на свободе, им никогда меня не вычислить.
– Может, и так. Знаешь, если честно, мне наплевать, но ты находишься под моей ответственностью, и я не хочу получить из-за тебя нагоняй.
– А вот я была бы очень рада такому повороту событий! – зло выкрикиваю я.
Уолш делает глубокий вдох и пытается успокоиться.
– Пойдем, я отвезу тебя домой.
Мне ничего не остается, кроме как согласиться.
В последний раз окинув роскошный номер тоскливым взглядом, я выхожу следом за Уолшем. В коридоре, в лифте и в фойе никто из нас не произносит ни слова.
Погода испортилась, и с неба моросит мелкий дождь. Джейсон молча открывает дверцу переднего сиденья.
– Садись, – хмуро говорит он.
Едем мы в полном молчании. Уолш задумчиво смотрит на дорогу, напряженно сжимает руль и полностью игнорирует мое присутствие. Через несколько минут мы останавливаемся у небольшого магазинчика.
– Сиди здесь, я скоро вернусь.
– Ты куда? – удивляюсь я.
– Сигареты закончились – с этими словами он выходит из машины и хлопает дверцей.
Мое настроение испорчено окончательно, и больше всего на свете мне сейчас хочется остаться одной и забраться под одеяло. Интересная получается закономерность – каждая моя встреча с Уолшем заканчивается моим же собственным позором.
Ничего, скоро окажусь дома – успокаиваю я себя, с легкой неприязнью разглядывая узкий, полутемный и грязноватый переулок, в котором мы остановились. Совсем рядом, за углом шумный и сверкающий проспект, но кое-кому было лень стоять в пробке. А, впрочем, какая разница, мне же лучше – раньше избавлюсь от его общества.
Погода портится окончательно, и мелкий дождь превратился в настоящий ливень.
Наконец, Уолш выходит из магазина, идет к машине, но в этот момент к нему подходит какая-то женщина и что-то говорит, насколько я могу видеть из машины.
В этот момент меня отвлекает звук пришедшего сообщения.
«Ну, как ты там?» – интересуется Кейси.
«Отлично» – пишу я, выглядывая в окно.
Женщина уже ушла, а Уолш так и стоит под дождем.
– Эй! – открыв окно, кричу я. – Долго ты еще собираешься здесь торчать?
Он не реагирует. Отлично.
Ругаясь себе под нос, я выхожу из машины и, вжав голову в плечи, подбегаю к нему.
Прежде, чем я успеваю что-либо сказать, Уолш хватает меня за плечо.
– Ты чего? – вскрикиваю я. – Больно же!
Выглядит он как-то… хм… странновато.
– В машину. Быстро, – хрипит он
Да что здесь происходит, в конце концов?! Еще одна идиотская шутка?
В этот момент, опустив глаза, я с ужасом замечаю, как на его рубашке медленно расплывается темно-красное пятно.
========== Глава 4. ==========
Несколько секунд я с немым ужасом гляжу на расплывающееся кровавое пятно и лишь когда Уолш, рвано выдохнув, опирается на мое плечо, наконец прихожу в себя.
– В машину… – хрипит он.
Я беспомощно оглядываюсь по сторонам, но в переулке кроме нас никого. Тоже мне мегаполис! Когда нужно – ни души вокруг. Продавец в магазинчике копошится за прилавком и даже не смотрит в нашу сторону.
Уолш держится за мое плечо, согнувшись от боли, но идет твердо и уверенно. Кое-как мне удается открыть дверцу пассажирского сиденья,и Уолш плюхается в кресло. Болезненно шипит и откидывает голову.
– Сейчас, сейчас… – я в панике окидываю взглядом салон. – Где же телефон?!
– Не звони никуда.
– Помолчи.
Бедный, наверное, от боли сам не понимает, что говорит, думаю я, лихорадочно обшаривая сиденья. Нет времени размышлять над тем, что тут происходит – сейчас на счету каждая минута. Руки у меня трясутся, но усилием неизвестно откуда взявшейся воли я заставляю себя держаться.
Вдруг Уолш перехватывает мою руку.
– Я сказал, не нужно никому звонить, – морщась от боли, говорит он. – Заводи машину и поехали отсюда.
Наконец, мне удается найти аптечку. Осторожно убрав его руку, я задираю край рубашки. Слава Богу, кажется, рана не слишком глубокая, но крови все равно много.
– На самом деле все не так страшно, как выглядит, – криво улыбается Уолш. – Рана не опасная.
– Что вообще здесь происходит?! – мое самообладание медленно, но верно подходит к концу.
Он молчит.
Сделав глубокий вдох, я осторожно прикладываю к ране смоченный антисептиком бинт. Уолш скалится и, стиснув зубы, шипит от боли.
– Кто это был, черт возьми?!
– Просто делай, что я говорю, и не задавай лишних вопросов. Заводи машину.
Уолш убирает мою руку и самостоятельно прижимает к ране уже основательно пропитавшийся кровью бинт.
Отлично. Сидит здесь, истекая кровью, и при этом продолжает убеждать меня в том, что все хорошо.
– На тебя напали, – я жму на газ, стараюсь говорить спокойно, но меня по-прежнему трясет как в лихорадке.
– Успокойся! – рявкает Уолш. – Смотри на дорогу и поезжай, куда скажу.
– Тебе нужно в больницу, – я предпринимаю последнюю попытку достучаться до его здравого смысла.
– Ты глухая?
Мои руки перепачканы в крови, и на руле остаются неровные бордовые разводы.
– Черт возьми, Уолш! ЧТО здесь происходит, объясни, наконец!
Мы выезжаем из переулка на шумную и забитую автомобилями авеню и, отвлекшись на мгновение, я едва не влетаю в какую-то белую легковушку.
– Следи за дорогой, – выдыхает Джейсон и снова болезненно морщится. – И вытри щеку.
Я заглядываю в зеркало заднего вида – с правой стороны мое лицо и в самом деле перепачкано в крови.
Уолш указывает дорогу, и я подчиняюсь, хотя в душе понимаю всю абсурдность происходящего. Рядом со мной раненый полицейский, я за рулем, без прав, но все это мелочи по сравнению с тем, что нужно срочно ехать в больницу, сообщить в полицию, в конце концов, но… Что-то не дает мне сделать этого. Одного только взгляда на лицо Джейсона мне сполна хватает для того, чтобы отбросить любую мысль о неподчинении. Голова разрывается от мыслей, но я из последних сил не позволяю себе расклеиться. Держись, Лиззи, тьфу ты, Диана. Эх, как мне сейчас не хватает рядом Кейси!
Мы подъезжаем к полицейскому посту, и в тот момент когда я инстинктивно собираюсь сбавить скорость, Уолш останавливает меня:
– Не сбрасывай скорость, это первый признак, чтобы заподозрить тебя в нарушении.
Я изо всех сил стараюсь выглядеть спокойной, не смотреть в лицо инспектора, и лишь когда пост остается позади, измученно выдыхаю.
Однако, надо признать, Уолш хорошо держится. Несмотря на болезненное выражение лица, он сохраняет ясность мыслей и уверенно показывает дорогу. Кстати, а куда мы едем? Когда я задаю этот вопрос вслух, он лишь небрежно бросает:
– Увидишь.
Краем глаза я замечаю, что марля уже давно пропиталась кровью, а дыхание Уолша становится тяжелее и прерывистее.
– Здесь, – выдыхает он, и в очередной раз кривится.
Ничего не понимая, я смотрю в окно.
– Что? Ресторан? Тебе не кажется, что сейчас не самое лучшее время для…
– Да помолчи ты хоть минуту!
Помогая Уолшу выбраться из машины, а точнее – вытаскивая, его из салона, я боязливо оглядываюсь по сторонам. По дороге проносятся машины, бодро вышагивают по тротуару полуночники-пешеходы… и всем наплевать. В этом-то и есть главный плюс и главный минус большого рода – ты видишь всех, но тебя не видит никто.
Какой-то мужчина ехидно ухмыляется, пока мы кое-как добираемся до дверей.
– Хорошо же набрался твой дружок! – гогочет он и идет своей дорогой.
Не будь я столь напугана и растеряна, непременно крикнула бы ему вслед пару ласковых.
– У меня в кармане ключи. Достань их и открой дверь, – медленно произносит Уолш, крепче вцепляясь в мое плечо, и я понимаю, что силы его покидают.
Я удивлена, но слишком взвинчена и напугана, чтобы задумываться сейчас о том, откуда, собственно, у него ключи от закрытой забегаловки, и что мы вообще здесь делаем.
Руки трясутся, дышать тяжело, и справиться с замком мне удается лишь с третьей попытки.
– Твою мать!
Я толкаю дверь, мы вваливаемся внутрь, вдвоем падаем на пол, и я ударяюсь обо что-то головой. Не обращая внимания на боль, я вскакиваю на ноги и быстро запираю дверь. Будем продолжать в том же духе – точно привлечем чье-нибудь внимание. И если честно, я на это надеюсь – что кто-нибудь заметит что-то подозрительное и вызовет полицию или скорую.
К этому времени Уолш самостоятельно поднимается на ноги и, держась за край барной стойки, медленно идет куда-то вглубь помещения.
– Что это за место?
Несмотря на всю нашу ситуацию, он находит в себе силы улыбнуться.
– Добро пожаловать в мой дом.
– Ты живешь в ресторане?!
Строго говоря, «рестораном» это назвать нельзя. Несмотря на то, что здесь темно и единственный источник освещения – фонарный свет с улицы, сквозь стеклянную дверь, интерьер просматривается отчетливо.
Уолш, пошатываясь, идет дальше, пока, наконец, не исчезает где-то в темноте.
– Эй!
По пути я пару раз налетаю на стены и углы, умудряюсь что-то разбить (предположительно чашку) и, в конце концов, спотыкаюсь на ступеньке.
– Уолш!
Глаза, наконец, начинают немного привыкать к темноте, и я с немалым удивлением обнаруживаю, что нахожусь… в спальне. Нащупав на стене выключатель, включаю свет.
Уолш с закрытыми глазами лежит поперек кровати и тяжело, неровно дышит.
– Сейчас… – успокаивающе говорю я и, усевшись рядом, начинаю осторожно расстегивать его окровавленную рубашку. Главное, не дать страху и панике окончательно захватить меня.
Уолш упирается.
– Достань из кармана пиджака мой телефон.
Слава Богу! Неужели мне все-таки удалось достучаться до его здравого смысла?! Но, как только я выполняю его просьбу, Джейсон выгоняет меня из спальни.
– Не заходи, пока не позову.
Ну, это уж слишком!
– Никуда я не пойду!
Уолш с трудом поднимается с кровати , буквально выталкивает меня на кухню и захлопывает дверь.
Мои попытки подслушать его разговор не приносят никакого результата – я слышу приглушенный голос Уолша, но не могу разобрать ни слова.
Через пару минут он, наконец, разрешает мне войти.
– Ложись на кровать, – мрачно говорю я, – нужно обработать и перевязать рану.
На сей раз он не сопротивляется. Аккуратно, стараясь не задеть, я расстегиваю пуговицы на его рубашке, и стараюсь не думать о приступе тошноты, который возникает всякий раз, стоит мне увидеть кровь. Уолш лежит с закрытыми глазами, стискивая зубы, при малейшем моем движении.
– Все будет хорошо, – не знаю, кого я хочу успокоить этой фразой: себя или Уолша.
Теперь у меня, наконец, появляется возможность получше осмотреть рану – не слишком глубокий, но длинный порез, точно кто-то полоснул наотмашь.
– Где у тебя аптечка?
–Там… – Джейсон, не открывая глаз, указывает рукой на шкаф.
Доставая аптечку, я роняю на пол несколько коробок, и их содержимое разлетается по полу.
– От тебя всегда столько бед?
Если он еще в состоянии подшучивать, значит, не все так плохо, думаю я.
– Ты потерял много крови.
Я осторожно прикладываю к ране пропитанную антисептиком марлю.
– Обойдется.
Спорить с ним у меня просто не осталось сил.
Так, теперь нужно перевязать. Медсестра из меня всегда была хреновая и я никогда не могла толком забинтовать даже порезанный кухонным ножом палец – что ж, придется учиться «в полевых условиях».
– Приподнимись.
Не без моей помощи Джейсон кое-как усаживается на кровати, и я неуклюже пытаюсь наложить более или менее сносную повязку. Честно говоря, получается не очень. А у него неплохое телосложение, проскакивает в голове, пока я обматываю бинтами крепкий торс. Через несколько минут мне все-таки удается сделать некое подобие перевязки.
– Вот видишь, – хмыкает он, – можешь, если захочешь.
Я понемногу успокаиваюсь, дыхание постепенно приходит в норму, хотя тревога по-прежнему не отпускает, что и понятно.
– Давай, ложись, – я аккуратно укладываю его обратно на кровать.
На несколько минут воцаряется тишина. Я сижу, подперев кулаками подбородок, и задумчиво гляжу в стену, пытаясь хоть как-то осмыслить происходящее. Час назад я наслаждалась жизнью в роскошном президентском люксе, а сейчас нахожусь рядом с раненым полицейским, который отчего-то пытается скрыть ото всех случившееся. Ах, да, а еще он живет в ресторанчике.
– Спасибо тебе, – неожиданно говорит Уолш, глядя мне в глаза.
Я лишь устало отмахиваюсь.
– Нет, правда, – не унимается он, – действовала ты весьма оперативно. И, кстати, думаю, нам обоим не помешает выпить.
Вот тут я с ним согласна.
Терпеть не могу крепкий алкоголь, и обычно он комом застревает у меня в горле, но сейчас я без особых проблем делаю два больших глотка, отчаянно кашляю, но уже в следующую секунду внутри разливается приятное тепло.
– Как ты?
– Нормально, – кивает Уолш и снова тянется к бутылке.
Какое-то время мы опять сидим в тишине.
– Так и не хочешь ничего объяснить? Кто на тебя напал? Ты её знаешь?
Уолш удивленно смотрит на меня.
– Ты сказала «её»?
– Я видела женщину, которая подходила к тебе. Это ведь она тебя ударила, да?
Ну вот, кажется, я снова нарвалась – пожалуй, не стоило задавать этот вопрос.
– Мне кажется, я имею право это знать, ведь теперь и я замешана в этой истории.
– Я всё расскажу тебе, но позже. Не сейчас.
Я прислоняюсь к изголовью кровати, и вдруг чувствую, как глаза начинает щипать от подступивших слёз.
– Эй, ты чего? – удивляется Уолш.
Я всхлипываю.
– Мне было так страшно… Я никогда не бывала в таких историях.
Не уверена, что нужно говорить это вслух, но…
– Я испугалась за тебя.
Уолш улыбается и хлопает меня по плечу.
– Но я сейчас здесь, живой и почти здоровый, – он снова морщится от боли.
– И что ты собираешься сказать начальству? Завтра тебе идти на службу, а в таком состоянии, сам понимаешь… Скрыть эту историю будет довольно проблематично.
– Я что-нибудь придумаю.
– Кто бы сомневался, – хмыкаю я.
На часах половина второго. Мне почти удалось вернуть душевное равновесие, и сейчас, усталость и все события прошедшего дня, наконец, дают о себе знать.
– Можно тебя кое о чем попросить? – спрашивает Уолш.
– Попросить? – ехидно спрашиваю я. – Что-то это на тебя не похоже. Насколько я смогла убедиться, ты предпочитаешь отдавать приказы.
Он игнорирует мою реплику.
– Побудь со мной до утра.
Я устало закрываю глаза.
– Уолш… Неужели, ты и в самом деле настолько плохого мнения обо мне, что думаешь, будто я могу оставить тебя одного в таком состоянии?
– Я думал, что не нравлюсь тебе.
– Скорее, раздражаешь, – уточняю я. – Но сейчас это не имеет значения. А еще я дико хочу спать.
Неожиданно для самой себя я улыбаюсь. Сказать по правде, не думала, что Уолш так скажет, и мне действительно приятно это слышать.
– Тогда нужно, наверное, выключить свет, – хмыкает он.
Я встаю с кровати и иду к выключателю. Заметив мой взгляд, Уолш, ухмыляясь, отодвигается к краю.
– Кровать у меня только одна. Не бойся, приставать не буду.
– А жаль! Я так на это надеялась! – не удерживаюсь от колкости.
Наверное, со стороны мы выглядим глупо – устроились на самых краешках постели, а в середине полно свободного места. Уолш долго ворочается, и то и дело болезненно шипит.
– Ты точно в порядке? – я поворачиваюсь к нему.
Глаза уже немного привыкли к темноте, и я могу рассмотреть его лицо.
– Да, просто пытаюсь устроиться.
Он поворачивается на спину и теперь лежит, глядя в потолок. Мне становится его жалко – могу себе представить, как ему сейчас больно. Самой «серьезной» травмой в моей жизни была ушибленная и распоротая об острый угол нога – я тогда еще разорвала сгибательную связку на пальце и пришлось накладывать швы. Помню, как так же ворочалась по ночам, стиснув зубы и пытаясь унять боль. Вот только, кажется мне, моя травма все же была куда менее болезненной.
Может, и не стоит этого делать, но я придвигаюсь ближе к Уолшу и неуверенно беру его за руку. В ответ он крепко сжимает мои пальцы.
========== Глава 5. ==========
Если накануне случается что-то плохое, то поутру в первую очередь хочется думать, что все случившееся – дурной сон. Находясь на границе сна и реальности, я толком не разлепив глаза, думаю о том, какой же странный сон мне приснился – «Плаза», раненый Уолш, ресторанчик-квартира… Открываю глаза. Так, стоп. Это не дом Кейси, и я не в своей комнате. Сбоку слышится недовольное сопение и вдобавок кто-то ощутимо сжимает мою руку.
