Текст книги "Ее высочество, моя жена"

Автор книги: Виктория Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Правда? Я никогда не принимала это во внимание.

Татьяна словно почувствовала, как он пожал плечами, услышав его голос позади себя.

– Теперь это не имеет большого значения. Все прошло и закончилось. – Внезапно, мужчина оказался прямо перед ее креслом и уставился на нее, смущая пристальным взглядом.

– Единственное, что до сих пор имеет значение, так это наш недавно образовавшийся союз. – Обхватив кистями рук, подлокотники ее кресла, он, фактически захватив её в плен, пригнулся к ней почти вплотную. – Моя дорогая леди Мэтью.

Татьяна пристально посмотрела на него, сопротивляясь сразу двум порывам: или сжаться и откинуться назад, или податься вперед и обнять его. Он находился так близко. Так близко, что она могла без помех всматриваться в бесконечные глубины его синих глаз. Глаз, в которых она когда-то потеряла свое сердце и никак не могла получить его обратно.

– Так вы согласны?

Мэтью медленно кивнул.

– Но, лишь на определенных условиях.

– Условия? Что вы имеете в виду? Я хорошо вам заплачу. Учитывая это, условия следует выдвигать мне.

– Возможно, но меня не слишком интересуют ваши деньги.

– Какой вздор. Почему это нет? – По правде говоря, прямо сейчас это ее мало заботило. В данный момент Татьяне было трудно сконцентрироваться на чем-либо еще, кроме близости их тел и соблазнительных подъеме и опадании грудной клетки, сопровождавших его дыхание.

– И все же меня это не интересует.

– Чепуха. Вы ведь нуждаетесь в…, – запнувшись, Татьяна взглянула ему в глаза. Внезапно заподозрив… большее. Сердце заколотилось у нее в груди. Уже через мгновение с ее губ сорвались слова, хотя она и понимала, что было бы ошибкой спрашивать об этом. Или приглашением. Но ее это мало беспокоило. – Так что же вас действительно интересует?

Его пристальный взгляд переместился с ее глаз на губы и обратно. Татьяна подумала, что стоит ей слегка передвинуться и их губы окажутся на расстоянии шепота друг от друга.

– Очень многие вещи, моя дорогая, – нежно произнес Мэтью, его дыхание смешалось с ее. – Но они пока могут и подождать. – Вдруг он резко отпрянул назад и, немного приподнявшись, угрожающе навис над нею. – В данный момент меня больше всего интересует, принимаете ли вы мои условия.

– Представляю себе. – Татьяна откашлялась, игнорируя самодовольный взгляд, которым он окинул ее лицо. Этот ужасный человек, кажется, слишком хорошо понимал, как сильно она жаждет его поцелуя, и, вероятно, догадался, что и сама была бы не прочь поцеловать его в ответ. – И каковы же будут ваши условия?

– Прежде всего, если вы намереваетесь изображать из себя мою жену… – С этими словами мужчина отступил от нее на шаг в сторону и снова стал бесцельно бродить по комнате, рассматривая то здесь, то там предметы интерьера, картины. Его поза была так же небрежна, как и его последующие слова, -…то играть придется правдоподобно. Если мы хотим одурачить весь свет, нам придется быть весьма убедительными.

– Было бы нелепо поступить иначе. – Татьяна осторожно наблюдала за ним, сложив руки на коленях. – И как же, скажите на милость, вы предполагаете сделать это?

– Ну для начала, – Мэтью широким жестом руки указал на богатую обстановку гостиной, – следует избавиться от всего этого.

– Это еще зачем? – Она нахмурила брови. – Это прекрасный дом и так удачно расположен.

– Как бы то ни было, но это не дом Мэтью Уэстона – да простит меня лорд Мэтью! – он бы его ни за что не арендовал. Только не в его теперешнем плачевном финансовом положении. – С этими словами из чаши на соседнем столике мужчина взял яблоко и лениво подбросил его одной рукой. – Я существую, прежде всего, за счет моих постоянно сокращающихся сбережений и маленькой военно-морской пенсии, большая часть которой уходит на обеспечение всем необходимым моих изысканий.

– Да? – Татьяна рассеянно слушала то, что он ей говорил, так как ее взгляд был прикован к гипнотическим, просто завораживающим перемещениям яблока. Его руки ловкими уверенными движениями подкидывали, а затем ловили алый плод.

– Я уже упоминал, что пытаюсь изменить устройство подогрева собственного изобретения, чтобы добиться большего совершенства в управления аппаратом в воздухе и во время подъема?

– Нет.

В это время сильные, загорелые пальцы мужчины, плотно обхватили яблоко, будто окружив со всех сторон эту налитую плоть, и стали нежно его поглаживать.

– Я не могу позволить себе одновременно в достаточной мере финансировать этот проект и иметь приличное жилье, поэтому на данный момент живу в небольшом сельском домике подле конюшен, которые вы вчера посетили.

Без малейших усилий Татьяна воскресила в памяти, как эти же пальцы прикасались к ее собственному телу.

– В действительности, это лишь немногим больше, чем просто крыша и четыре стены, но это часть арендного договора по конюшням и вполне удовлетворяет моим скромным потребностям.

Так же, как нежные ласки Мэтью пленили ее плоть и иссушили душу.

– Тем не менее, на данный момент это место является моей резиденцией. Там я живу и рассчитываю…

Как всепоглощающая страсть, возникшая меж ними.

– …что моя жена тоже будет жить там. – С этими словами мужчина поймал яблоко и в ожидании ее реакции умолк.

«Моя жена тоже будет жить там?»

Его последние слова резко выдернули Татьяну из состояния мечтательности. Мэтью осклабился в надежде отказа на свое возмутительное предположение.

– Вы ожидаете, что я буду жить в… – ее горло даже сдавило при попытке произнести это слово, – хижине?

Мужчина пожал плечами.

– Сказать по правде, это гораздо лучше, нежели простая хижина.

– Хижина? – Она поднялась. Такого она совсем не ожидала. – Вы ожидаете, что я буду жить в хижине?

– Комнаты, в которых мы с вами останавливались в Париже, тоже не были особенно велики. Насколько мне помниться, они были довольно убогими.

– Еще что-нибудь? – Татьяна скрестила руки на груди.

– Я располагаю только одной лошадью, которая больше всего годится, чтобы тянуть…

– Экипаж? – спросила она с надеждой.

– В действительности это повозка. – С выражением глубокой скорби Мэтью покачал головой, в которую она не поверила ни на одно мгновение. – Правда, побольше, чем телега.

– Чтобы добраться до хижины, без сомнения. – Татьяна вынесла бы любые условия жизни, замок или дом едва ли имели значение, только бы быть с ним. Но у нее абсолютно не было никакого намерения путешествовать в телеге или повозке. Однако ему вовсе не обязательно было знать об этом. – Прекрасно!

– Да, и не будет никаких слуг, – предупредил Мэтью.

– Безусловно, учитывая ваш скромный доход, – язвительно произнесла женщина. – Ну, а теперь? Это все ваши условия?

– Не совсем. – Мужчина с напускным безразличием изучал яблоко в своей руке.

– Неужели? И что же еще осталось? – Татьяна мысленно загнула еще один палец. – К настоящему моменту вы устранили слуг и любую возможность цивилизованного проживания, как во время наших путешествий, так и когда мы будем поблизости от Лондона. Как мне кажется, ваши условия гарантируют, что я действительно буду вам женой как в прямом, так и в переносном значении этого слова.

Он бросил на нее пристальный взгляд, в котором блеснуло злобное торжество.

– Не совсем.

Она озадаченно нахмурилась.

– Я не понимаю. – Хотя почти сразу догадалась, к чему он клонит. Этот мужчина был настоящим животным и ужасно действовал ей на нервы, но, по крайней мере, все еще хотел ее, а для начала и это неплохо. Да к тому же он шел прямо к ней в руки.

– Вы же не имеете в виду…, – Ее глаза широко распахнулись, в потрясении, словно она не могла поверить в это. – Вы, конечно, не можете полагать…, – Тут Татьяна заломила руки в жесте отчаяния и шагнула вправо. – Конечно, вы не ожидаете, что я… – Она развернулась и шагнула влево. – То, что вы… то, что мы… – Она остановилась и повернулась к нему. – Вы думаете, что я способна… О, Мэтью, как же вы могли? – У нее вырвалось мучительное рыдание, после чего, закрыв лицо руками, она сделала вид, что горько плачет в хорошо известной манере каждой добродетельной женщины, услышавшей подобную непристойность.

– О господи! Ваше высочество. Татьяна. – В его голосе прозвучало искреннее беспокойство, и она услышала, что он подступил к ней ближе. – Я вовсе не имел в виду…

– Я знаю, что вы имели в виду. – Послышалось еще одно рыдание.

– Я не намеревался делать это. То есть, я не хотел…

– О, вы наверняка хотели. – она опустила руки и впилась в него взглядом. – Это именно то, чего вы добивались. В точности на такую реакцию вы и надеялись. – Татьяна придвинулась к нему. – Ну, теперь-то вы счастливы? Достаточно ли драматично это было сыграно для вас? Достаточно ли я была ошеломлена и оскорблена, достаточно ли сильны были мои душевные муки – кажется, именно этого вы добивались?

– Я никогда…

– Теперь вы удовлетворены, Мэтью? – Она остановилась в нескольких дюймах от него, уперев руки в бока. – Или в какой-то момент вы все-таки пожалели о своем скотском поведении?

– Только что. – Он сердито смотрел на нее, но не отступал.

– Ха. Что-то я сильно сомневаюсь насчет этого. Ваши намерения так явно просматривались в каждом из ваших нелепых условий и состояли в том, чтобы шокировать меня и, возможно, поставить на место. Очевидно, вам хотелось отомстить за то, что я ввела вас в заблуждение.

– Это не так, – сказал мужчина с негодованием.

– А вот теперь вы лжете так же неубедительно, как и я. – Татьяна презрительно взглянула на него. – Все эти ваши условия, особенно последнее… – Она покачала головой. – Неужели вы хоть на мгновение поверили, что я рассыплюсь на кусочки при мысли разделить с вами постель? Я не стыдливая девственница. Я уже была замужем.

– Дважды, по моим последним подсчетам. – Его глаза опасно сощурились. – Или я пропустил еще какой-нибудь брак или два?

– Нет пока, – бросила она отрывисто. – Но ведь еще не вечер.

– Превосходно. Тогда во мне у вас больше нет нужды.

– И, тем не менее, в этих исключительных обстоятельствах, я все еще нуждаюсь в вас.

– Вы? – Какая-то странная сила прозвучала в подтексте его обращения.

– Да, – бросила она отрывисто. – И если вы полагаете, что эти дурацкие условия способны разубедить меня, то вы ошибаетесь…

– Это зная-то вас? – протянул многозначительно Мэтью.

Татьяна пристально вглядывалась в него несколько мгновений. Он заблуждался, и это мешало ему осознать то, чего он не понимал. За те несколько коротких дней, что они провели вместе, Мэтью узнал ее лучше, чем кто-либо другой. Узнал правду ее сердца и души, которую она никогда не раскрывала никому, кроме него. Он просто никогда не был посвящен в подробности ее жизни, которые были и важны и незначительны одновременно.

Татьяна сделала глубокий вздох и заставила себя произнести небрежным легкомысленным тоном.

– Теперь относительно ваших условий.

– Да?

– Я вполне понимаю ваше положение, и отдаю должное ясности вашего мышления. Ввиду того, что мы должны быть убедительными, нам необходимо сыграть наши роли настолько полно насколько возможно. Поэтому… – женщина небрежно пожала плечами – Я их принимаю.

– Все без исключения? – Он приподнял бровь.

– Почему бы и нет? Насколько я помню, делить с вами постель не было таким уж невыносимым испытанием. Мы замечательно проводили время вместе. Надо признать это было самым захватывающим… чудесным, приключением в моей жизни. Кроме того, согласны вы с этим или нет, но вы слишком благородны, чтобы принудить меня к этому против моего желания.

– Вы так в этом уверены? – В его глазах снова замерцали злобные искорки, и Мэтью возобновил подбрасывание яблока одной рукой.

– Да.

– А не надо бы.

– Отлично. – Резко выбросив вперед руку, Татьяна перехватила яблоко в воздухе. – Неожиданность и неизвестность – это плоть и кровь любого стоящего приключения. А теперь я совершенно уверена, что наш маскарад действительно станет приключением. – Ее пристальный взгляд скрестился с его, после чего она откусила от яблока.

Она видела борьбу в его глазах и точно знала, в какой момент этот мужчина признал свое поражение. Когда его пристальный взгляд заскользил по ее рту. Она жевала медленно, не торопясь, и, сглотнув, облизнула губы от яблочного сока.

– Это будет больше – его пристальный взгляд встретился с ее, и Мэтью улыбнулся, – чем просто приключение.

В его взгляде была непоколебимая твердость. Многообещающая, манящая.

Внезапно, схватив ее за руку, мужчина поднес яблоко к своему рту и откусил от него там же, где до этого касались ее губы, по-прежнему не отводя от нее пристального взгляда и не выпуская ее руки из своей хватки. Впервые Татьяна задалась вопросом, сможет ли победить в поединке с таким мужчиной. Большую часть жизни ей не позволялось быть просто женщиной. И теперь Татьяне предстояло на деле испытать всю силу своего женского очарования.

Мэтью удерживал ее руку все то время, пока жевал и глотал. Ее пальцы, ослабев, разжались, и яблоко незамеченным упало на пол. На какой-то бесконечный момент они оба застыли, будто само время вокруг них прервало свой бег. Между ними словно возникла электрическая дуга. Казалось, раскаленный жар перетекал из его руки в ее. Даже воздух меж ними будто искрил.

– Когда вы желаете начать? – Прозвучавший голос был неестественно напряжен, словно каждое слово давалось Мэтью с неимоверным трудом.

– Как можно скорее. – Выговорила Татьяна, с трудом восстанавливая дыхание.

– Как насчет завтра? – Предложил Мэтью, не делая, однако, ни малейшей попытки освободить ее.

– Так скоро… мне следует все обдумать. – Ответила Татьяна, не делая ни малейшей попытки вырваться.

– Воля ваша. – Мэтью вздрогнул, глубоко вздохнул и выпустил ее руку.

Татьяна отмахнулась от нахлынувшего на нее неясного ощущения потери, отступила назад и кивнула, пытаясь побороть охватившую ее отчаянную тоску, которая грозила сокрушить ее.

– Тогда где же мы встретимся? Здесь? – Тотчас же с невозмутимым спокойствием осведомился Мэтью, будто только что ничего не произошло.

– Нет, – поспешно возразила Татьяна, в нарочитой манере безмятежности, подражая ему.

Его лицо напряглось.

– О, конечно же, нет, ваше высочество. Вы, безусловно, не можете допустить быть замеченной в обществе персоны, занимающей столь низкое положение, как я.

– Это вздор, милорд. – И где он только набрался подобных идей? Она испустила раздраженный вздох. – Меня не должны видеть ни в чьем обществе. В мой план посвящены всего лишь несколько доверенных лиц, и я желаю, чтобы так все и оставалось. Все-таки это не вполне подходящее для меня приключение.

– Да, полагаю, что нет. – Он пожал плечами, словно это вовсе не имело никакого значения. – Тогда я буду ожидать вас в своем скромном жилище. – Мэтью кивнул и повернулся, чтобы уйти.

Не раздумывая, она окликнула его.

– Милорд! Мэтью!

– Да? – Он обернулся.

– Я только… – Татьяна понятия не имела, что хотела сказать. Но она не могла позволить ему уйти. Не теперь. Не так. Не с этой повисшей напряженностью между ними. Она сделала шаг к нему. – Я…

– Да? – Снова спросил он.

– Я действительно высоко ценю все то, что вы делаете ради меня.

– Вы?

– Именно я. Особенно учитывая то, что вы чувствуете ко мне.

– И что же я чувствую к вам? – Выражение лица Мэтью было непроницаемо.

– Совершенно ясно, что вы все еще сердитесь на меня.

– Вот как?

– Да. И, кроме того, совершенно ясно, что вы не до конца верите в то, что я намерена сделать.

– Я этого и не скрываю. – Мужчина с любопытством вглядывался в нее. Расстояние, разделявшее их, можно было преодолеть за один большой шаг. – Что-нибудь еще? Быть может, есть еще наблюдения, которыми вы желаете поделиться со мной? О моих чувствах?

– Нет. Я не имела в виду…, – Она запнулась и взглянула на него. – Да. Сказать по правде, есть. – Татьяна распрямила плечи и твердо встретила его пристальный взгляд. Это был подходящий момент ответить на брошенный вызов. – Я всецело уверена, что вы желаете поцеловать меня.

– Что я желаю? – Мэтью тихо рассмеялся. – И что же заставляет вас так думать?

– Все в вас. – Широким жестом Татьяна обвела его фигуру. – Ваше поведение. Ваши так называемые условия. Ваши поступки, которые гораздо красноречивее слов, что вы не смеете произнести вслух. – Тут она самодовольно усмехнулась. – Даже выражение ваших глаз.

– Так говорите, выражение моих глаз? Как интересно. Но, возможно, вы правы. Осмелюсь сказать, что никогда прежде я не целовал принцессу. – Она попыталась возразить, но Мэтью поднял руку в жесте, заставившем ее замолчать. – Во всяком случае, тогда я не знал, что дама – принцесса. Помнится, однажды мне довелось целовать компаньонку принцессы.

Татьяна закатила глаза к потолку и произнесла.

– Вы будто нарочно раздражаете меня, милорд.

– Как ни лестно мне слышать от вас это снова и снова, но я предпочел бы обсудить ваше более раннее наблюдение. – Одним молниеносным движением он притянул ее к себе за руки, и пристально вгляделся ей в лицо. – Это именно то выражение глаз, о котором вы говорили?

– Да. – Татьяна смотрела на него в радостном изумлении. – В точности.

– Понимаю. – Мэтью глубокомысленно свел брови. – Полагаю, вы думаете, что мои прикосновения будут столь же страстными как в ваших мечтах. – Пробормотал он, уткнувшись лицом в шелковистую кожу. – Но я ни за что не влюблюсь в вас снова.

– Я от вас этого и не ожидаю. – Ее слова были едва ли громче чем томный вздох.

– А если вы влюбитесь в меня… – его губы проложили дорожку из поцелуев вниз по ее шее. – Я разобью вам сердце.

– На меньшее я и не рассчитываю. – Ухватилась руками за его плечи, она затрепетала от наслаждения, ощутив его губы у основания своей шеи. – Теперь действительно ваша очередь сделать это.

– Кажется, мы понимаем друг друга, ваше высочество.

– О, да, милорд, это действительно так.

Их губы слились в поцелуе, и в течение какого-то времени она знала, что ничто на свете не может затмить радость от ощущения его объятий. Наконец, он освободил ее, медленно с неохотой, словно моля ее продлить наслаждение.

Татьяна отстранилась, тоже пытаясь совладать с собой.

– Тогда до завтра.

– Мне пора идти. – Мэтью помолчал, словно хотел сказать гораздо больше.

– Да?

Мэтью покачал головой, затем повернулся и шагнул к дверям. Потянув их на себя, он вдруг оглянулся.

– Но предупреждаю, это приключение не станет для вас чем-то большим, нежели деловая сделка. Я приложу эмоций не больше, чем подобает проявлять в подобных случаях.

Татьяна нарочито бесхитростным выражением широко раскрыла глаза.

– Уверяю вас, я не намерена позволить моим чувствам к вам измениться хоть в малейшей степени.

– Что же, превосходно. – Снова, выражение его лица стало непроницаемым. – Из лорда и леди Мэтью выйдет довольно примечательная парочка. Джентльмен, высшей добродетелью которого является способность вызывать раздражение, и принцесса со склонностью ко лжи и интригам…

– Я все же я предпочитаю термин ошибочное утверждение, – с твердостью возразила Татьяна.

Он рассмеялся и снова повернулся, чтобы уйти.

– Мэтью?

Он остановился.

– Вы будете скучать по мне?

Он усмехнулся.

– Ну, если только как та лошадь…

– Доброго вам дня, милорд, – с твердостью произнесла Татьяна, подавив смешок.

Мэтью вышел, и она невидяще смотрела на двери, бесшумно затворившиеся за ним.

Ей придется немало потрудиться, чтобы снова завоевать сердце этого упрямого мужчины. Вполне могло статься, что отыскать пропавшие «Небеса» будет самым легким из всего, что ей предстояло сделать.

Но далеко не самым важным.

Глава 5

Мэтт распахнул дверь сельского домика и снова пристально посмотрел на дорогу. Он уже сбился со счета, в который раз проделывал это за последний час с тех пор, как рассвело. Где носит эту чертову женщину? Она уже должна быть здесь. Ей ведь самой не терпелось поскорее провернуть эту аферу. И именно она задумала всё это, а не он.

Возможно Татьяна изменила свое решение. Пришла в себя и осознала весь абсурд своего, так называемого, приключения.

«И эта её миссия, отследить и задокументировать странствие сбежавшей полвека назад принцессы» – Мэтт пренебрежительно хмыкнул. Да он мог бы придумать историю получше, и без особых усилий. Однако эта история служила её цели, независимо от того, какова та была на самом деле. И, несомненно, эта цель была гораздо значительнее, чем просто родословная её семьи. Но что во всём этом могло быть такого важного, раз она обратилась к нему за помощью?

Разве только она выбрала его потому, что его бабушка имела отношение к этой истории.

Он отвернулся от двери и провел рукой по волосам. Вопрос, почему Татьяна снова появилась в его жизни, не давал ему покоя всю прошлую ночь, равно как и предыдущую. Он ворочался в постели и проспал, в лучшем случае, около часа, а то и меньше. Даже когда усталость полностью сморила его, Мэтт не мог найти покоя. И во сне его мучили слишком яркие воспоминания и вопросы, на которые не было ответов.

Мэтт с рассеянным видом шагал по комнате, отмечая краем сознания, как часто он расхаживал по этому месту, пытаясь найти решение проблемы. Но те проблемы были из материального мира. А теперь всё было иначе. Перед ним стояла дилемма личного характера и гораздо более сложная.

В какой-то момент этой долгой бессонной ночи он задумался, возможно ли, что настоящие намерения Татьяны лишь отчасти касались её давно умершей родственницы и главным образом относились к человеку, которого она попросила о помощи. Возможно ли, что её беспокоило не прошлое, связанное с принцессой Софией, а будущее с мужчиной, которому она клялась однажды в любви. Конечно, это была нелепая мысль, вызванная лишь поразительно живыми грёзами и собственными амбициями. Кроме того, их последняя встреча показала, что желание всё ещё теплится между ними, однако дальше этого дело не зайдет. Он не допустит. И, по правде говоря, она не дала ему причины полагать, что хотела бы обратного.

Татьяна не бросилась в его объятия, уверяя в вечной любви. Она не рыдала от угрызений совести за то, что покинула его тогда. Её извинение было любезным, но не более того. Нет, она не умоляла простить её и позволить ей вернуться в его жизнь.

Но вся ирония заключалась в том, что он действительно простил бы её, если бы она вернулась в течение нескольких месяцев после своего ухода, пусть даже в течение года. Мэтью бы понял причины её выбора. По крайней мере, он хотел понять и простить. Теперь же было слишком поздно.

У него не было желания возобновлять то, что у них когда-то было. Если не брать во внимание его намерение защитить свою семью, главной причиной, по которой он принял её предложение, стало стремление покончить с мечтами о ней. Татьяна засела у него в печенках. Мэтт хотел вернуть обратно ту часть своего сердца, которую он когда-то подарил ей. Теперь Татьяна интересовала его не больше, чем любая другая женщина, которую он хотел уложить в свою постель.

Однако, было бы странным не отметить, как быстро она согласилась с его последним условием. И эта мысль застряла в его голове. Мэтт прекрасно знал, что если не считать её первого мужа, у Татьяны не было других мужчин до него. Но, возможно, они были у неё после их разлуки? Испытывала ли она ту же страсть с другими мужчинами? И сколько было этих мужчин? Пятнадцать месяцев, три недели и четыре дня, нет, уже шесть дней – это очень долгий срок.

Конечно, у него были другие женщины с их последней встречи. Но он не помнил их имен и, зачастую, даже лиц. Мэтт старался лишь заполнить ими ту пустоту, что Татьяна оставила в нем. Чувствовала ли она ту же пустоту?

Вряд ли. Он сжал челюсти при этой мысли. Это ведь она покинула его. Она решила, что их союз не может больше продолжаться. По сути, у него не было выбора. Так же как и не было выбора в её возвращении.

Его внимание привлек звук приближающегося экипажа. Мэтью зашагал к двери и вышел на улицу. Но, безусловно, теперь-то у него был выбор!

Двухколёсный экипаж, на вид совершенно новый, остановился на дороге напротив домика. Сзади повозки была привязана еще одна лошадь. Поводья держал джентльмен, а вернее офицер, который помогал Татьяне запрыгнуть в седло во время её последнего визита. Сейчас Татьяна сидела на скамье рядом с ним, находясь слишком близко от мужчины. Брови Мэтью взлетели в изумлении. Безусловно, это было неподобающе как для принцессы, так и для любой другой респектабельной женщины.

Сопровождающий её офицер выскочил из экипажа и поспешил помочь Татьяне спуститься на землю с такой фамильярностью, что это задело Мэтью, как что-то слишком личное и крайне раздражающее.

– Добрый день, лорд Мэтью, – она послала ему ослепительную улыбку.

– Добрый ли? Я что-то не заметил, – его слова были обращены ней, в то время как он не сводил взгляда с её компаньона. Тот был привлекательным, его даже можно было назвать красивым, в некоторой степени. Безусловно, глупые женщины в восторге от его темных волос и неодобрительного взгляда. И Мэтт задавался вопросом, насколько глупа была Татьяна.

Она засмеялась.

– Навряд ли это удачный способ начать такой замечательный день. Я уверена, вы можете сказать что-нибудь более приветливое, искреннее пожелание доброго дня вполне подойдет.

– Добрый день, – ответил Мэтт, хотя в голосе его не слышалось ни капли искренности.

Глаза офицера слегка сузились, ему явно не понравился тон, которым Мэтт сказал это.

Татьяна же проигнорировала очевидную напряженность между мужчинами:

– Милорд, я хотела бы представить вас капитану Петрову. Капитан, это лорд Мэтью Уэстон.

– Милорд. – Кивнул невозмутимо Петров.

– Капитан. – Голос Мэтта был таким же холодным. По какой-то причине ему не нравился этот человек, и, совершенно очевидно, эта неприязнь была взаимной.

Петров был такого же роста и телосложения, что и Мэтью, оба имели очевидную военную выправку. Тем не менее, Мэтт был уверен, что сможет одержать над ним победу в честной борьбе, если возникнет необходимость. Эта идея показалась ему на удивление заманчивой.

– Я думал, что мы поняли друг друга. Если ты хочешь, чтобы твое мошенничество состоялось, тебе придется смириться с моими условиями, – Мэтт встретил пристальный взгляд капитана. – И я, кажется, специально упоминал, что прислугу они не включают.

Глаза офицера потемнели от злости, и он сделал шаг вперед. Отлично. Мэтт крепко сжал кулаки. Он с удовольствием поколотит Татьянин эскорт.

Она вытянула руку, чтобы удержать офицера.

– Что за вздор, милорд. Любой дурак поймет, что капитан Петров не прислуга.

– Быть может, ваше высочество, – сказал спокойно Петров, – его светлость не просто какой-нибудь дурак, а самый большой дурак из всех.

– Возможно, так и есть, – откликнулась она оживленно. – Возможно, только такой дурак согласится помочь мне в моем предприятии, и за это мы должны быть ему особенно благодарны.

– Вы просто вскружили мне голову своими комплиментами, ваше высочество, – сыронизировал Мэтт.

– Тем не менее, капитан, извинения будут вполне уместны. Лорд Мэтью не глупый, просто раздражающий. Это одно из его чудесных качеств.

– Не сомневаюсь в этом, ваше высочество, – Петров пренебрежительно посмотрел на Мэтта. – Что ж. Прошу простить меня, милорд, потому что на самом деле вы самый крупный раздражающий дурак.

– Я так же хочу принести свои извинения, что перепутал вас с простой прислугой, в то время как очевидно, что вы не более чем, – Мэтт скрестил руки на груди, – прославленный кучер.

– Ну все, довольно. – Татьяна покачала головой. – Мне следовало бы знать, что вы двое не поладите. Слишком уж пхожи у вас темпераменты, чтобы одобрить друг друга.

– Еще один комплимент? Даже не знаю, достоин ли я такой похвалы… или оскорбления, – мужчины смотрели друг на друга не отрывая взгляда, и Мэтт прекрасно знал, что капитан оценивал его как возможного противника.

– Это оскорбление взаимно, милорд. Более того, вы должны знать, что я не одобряю плана её высочества, – растянул Петров. – Я считаю, что это также безрассудно, как и опасно.

– Опасно? – На лице Мэтта отразилось удивление. – Едва ли сбор информации для семейной истории является опасным предприятием.

– Враги Авалонии повсюду, – в его голосе слышалась решительность и непреклонность. – Как начальник караула, который отвечает за безопасность принцессы, я бы предпочел, чтобы она позволила сопровождать себя тем, кто был специально подготовлен для этого, а не доверять свою безопасность одному человеку.

– Она будет находиться под защитой как моего имени, так и моей личной. Никто не причинит ей вреда, – Мэтт осторожно наблюдал за капитаном. Слишком уж остро тот реагировал на всё это, даже если принять во внимание то, что это было частью его долга. Если, конечно, Татьяна сказала правду о своих планах. А отношение капитана лишь подкрепило подозрение Мэтта, что вся её история не что иное, как ложь. – Я позабочусь о ней.

Петров наклонился ближе к нему, голос его был суров, в нем слышалась угроза:

– Вы уж позаботьтесь. Если с ней хоть что-нибудь случится, я из-под земли вас достану и убью голыми руками.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем увидеть ваши попытки выполнить свою угрозу, – понизил голос Мэтт.

– Прекратите это немедленно! – пригрозила Татьяна. – Вы ведете себя, как мальчишки. Милорд, вы сегодня надоедливы больше обычного, а вам, капитан, давно пора идти.

– Принцесса, я не могу… – Петров сделал шаг в её сторону.

– Вы можете и должны, – отрезала она решительно. – Ну же, Димитрий. Дискуссия окончена.

Димитрий?

– Хорошо, ваше высочество, – сказал капитан натянуто, коротко кивнул и зашагал вокруг экипажа к своей лошади. Он отвязал животное, вскочил на него и подъехал к Татьяне. – Я буду ждать от вас известий в Лондоне.

Петров послал Мэтту последний угрожающий взгляд и ускакал по дороге.

– Я ему не понравился, – сказал Мэтт, глядя на удаляющегося офицера.

– Да ну? Даже не представляю почему. Вы же, как всегда, были само обаяние и любезность. К тому же, вы и не попытались скрыть своего мнения о нем, – она тяжело вздохнула. – Не нужно было ему так грубить.

– А ты всех своих стражников зовешь по именам? – сказал он, не подумав, глядя на исчезающего по дороге всадника.

– Вообще-то, нет. Но я знаю капитана Петрова всю свою жизнь. Я считаю его своим другом и доверенным советником, – она изучала Мэтта с любопытством. – Вас ведь не беспокоят мои близкие отношения с Димитрием?

– Меня это ничуточки не беспокоит. Просто мне показалось такое обращение довольно странным для человека твоего положения.

Её губ коснулась самодовольная улыбка.

– Вам не стоит ревновать к… Димитрию.

– Я не ревную. Просто было любопытно.

– А выглядит, как будто ревнуете.

– Поверь, это не так, – сказал он тоном, явно не похожим на тон не ревнующего человека. – Меня это совершенно не беспокоит. Хотя, вот о нём нельзя сказать того же.