Текст книги "Ее высочество, моя жена"

Автор книги: Виктория Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Александер Виктория
Ее высочество, моя жена

Куратор:Королева

Над переводом работали:

Пролог – krestiknolik

1, 2 – Иришенька

3 – krestiknolik

4 – Дика

5 – lestat

6 – makeevich

7, 8 – тучкa

9, 10 – Kubla

11 – Lark

12 – stellamarina

13, 14 – Muffy

15, 16 – serditovanatasha

17, 18 – Evelina

19 – stellamarina

20, 21 – Evelina

22 – makeevich

Бета : Королева , gloomy glory, m-a-r-i-n-a

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Аннотация

Когда лорд Мэтью Уэстон наконец влюбился, он посчитал, что это навсегда. Однако на утро после брачной ночи он обнаруживает, что жена его исчезла, а позднее выясняется – она даже вовсе не та, за кого он её принимал. Стоит ли удивляться, что он поклялся изгнать её из своей жизни и сердца?

Даже принцессы совершают ошибки, и теперь Татьяна Маргарита Надя Прузинская, наследная принцесса королевства Великая Авалония, возвращается и просит помощи у Мэтью – лишь он один может ей помочь. Но только ли за этим она приехала?

Суждено ли её тайнам соединить их вновь? Или же Мэтью с Татьяной расстанутся навеки?

Пролог

Замок Уортингтон, Англия

1767 год

«…и посему, моя дорогая, не сожалей о том, что тебе приходится бежать из Авалонии. Опасные времена наступили, и ты уезжаешь по моей настоятельной просьбе. Мне будет покойней на душе, зная, что ты и твоё дитя в безопасности.

Я прилагаю рекомендательные письма к трём женщинам, членам самых влиятельных в Англии семей и дочерям старых друзей. Они обязательно помогут, обратись к ним, умоляю.

Спасайся любой ценой – не раздумывай. Пойми, символы наследования имеют лишь то значение, которое мы им придаём. Не цепляйся за них, если на кону твоя безопасность. Помни, твое истинное наследство заключено в твоем сердце.

Молись, дражайшая моя София, за душу своего мужа, за безопасность своих отца и братьев и за будущее своей страны. Будь сильной и храброй перед лицом предстоящих испытаний. И знай, моя дорогая, что, где бы ты ни была, моя любовь с тобой. Навеки…»

Слова эхом отдавались в голове Софии. Ей не было нужды перечитывать письмо матери; каждая строчка отпечаталась у неё в сердце.

София взглянула на дочь, спящую рядом в колыбели, и перед её мысленным взором предстал отец её дитя, убитый шесть месяцев назад во время волнений, охвативших крошечное королевство Великой Авалонии. Она любила его безудержно, безоглядно, благодарная по сей день за то, что они обрели такую любовь – неожиданную – в браке, рожденном скорее по политической необходимости, чем по велению чувств.

Нет. София задумчиво посмотрела в окно на крутые холмы этой части Англии, ставшей её убежищем и домом. Невзирая на постигший её супруга конец, невзирая на все невзгоды, что судьба обрушила на неё, ей всё же довелось познать огромное счастье, пусть и недолгое. Теперь у неё был новый муж, хороший человек, и новая жизнь. И хотя в их отношениях не было страсти, возможно, со временем она появится.

София вновь обратилась к лежавшему перед ней листку бумаги и взялась за ручку.

«Дражайшая матушка!»

Её матушка ошибалась. Несмотря на обстоятельства, в которых оказалась София, она не отречётся от своей священной обязанности.

«Леди Хатчинс, Хелмсли и Крэнстон были добры и великодушны и протянули мне руку дружбы».

Она ни за что не откажется от наследства, защищать которое поклялась.

«И всё же я поступлю так, как подсказывает мне долг, моя дорогая матушка, поскольку наследство – это тот узел, что связывает прошлое и будущее…»

София являлась наследной принцессой королевства Великая Авалония. И будет исполнять свою единственную, важнейшую обязанность, неотъемлемую от её положения, до самой смерти.

И после.

Глава 1

Лето 1819 года

– Вы скучали по мне?

Мелодичный, с едва уловимым акцентом, голосок ворвался в конюшни на окраине Лондона, и лорд Мэтью Уэстон, арендовавший их под мастерскую, на мгновение оцепенел, сердце его пропустило удар.

Он думать не думал, что услышит этот голос вновь, разве только глубокой ночью во снах, когда разум свободно предавался воспоминаниям, отвергаемым при свете дня.

Мэтью пришлось собрать все силы, чтобы не отвести взгляд от лежавшего на грубо сколоченном столе предмета, над которым он трудился. В конце концов, разве он не прокрутил в голове эту сцену сотню раз? Тысячу раз? Отрепетировал правильные слова и манеру поведения. Он намеревался держаться холодно, отчуждённо, равнодушно. А почему нет? Её повторное появление в его жизни не имело никакого значения.

Мэтт явно не ожидал, что у него зашумит в ушах кровь или гулко забьётся сердце.

– Я едва ли заметил, что вы уходили, – кинул он небрежно, безразлично. Получилось великолепно. Как если бы она исчезала не более чем на час или около того. Как если бы он был слишком занят, чтобы заметить её отсутствие.

Она молчала довольно долго. Мышцы Мэтью заныли от прилагаемых им усилий не выказать гостье того, насколько он взволнован её присутствием и с каким напряжением ждёт ответа.

Наконец её смех эхом разнёсся по конюшне, и внутри Мэтью всё всколыхнулось.

– Вижу, вы всё возитесь с железками. Как же отрадно сознавать, что в мире есть вещи неизменные.

– Мир меняется постоянно.

Мэтт приподнял механизм, над которым работал, и принялся внимательно его рассматривать, словно сей предмет для него был гораздо важнее, чем она. Словно ему совершенно не хотелось даже взглянуть на неё. Но Мэтью хотелось. Причём сильнее, чем он ожидал. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоить нервы:

– Непрерывно развивается. Ничто не стоит на месте.

Мэтт выпрямился и бросил взгляд в сторону настежь открытых дверей. В ярких лучах послеполуденного солнца был различим лишь силуэт гостьи. Впрочем, ему и не требовалось её видеть. Он помнил её лицо так же хорошо, как и её смех, и её прикосновения. Сколько он ни сопротивлялся, память – как некогда сердце – запечатлела всё, связанное с этой женщиной.

– Ничто.

Она снова засмеялась, и Мэтью стиснул зубы.

– Ну, полно. Ваши речи звучат слишком философски и чересчур серьёзны для летнего дня. Оставьте философию для долгих холодных зимних ночей, когда больше нечем заняться, кроме как толковать об устройстве мира.

– Вы полагаете?

– Я уверена, – решительно заявила она и шагнула вглубь конюшни. – Странно… Не припоминаю, чтобы вы бывали таким серьёзным.

Уловив дразнящие нотки в голосе гостьи, Мэтт вмиг преисполнился благодарности за то, что она настроена на лёгкий лад. Даже отрепетировав мысленно этот самый разговор бесчисленное множество раз, он не был готов к тому, чтобы прямо сейчас говорить на серьёзные темы. По правде говоря, он не был готов к ней.

Мэтт положил механизм обратно на стол, взял тряпку и стёр с рук грязь и смазку.

– Удивительно, что вы вообще меня помните.

– О, я прекрасно вас помню. Как может быть иначе?

Она приблизилась к Мэтью, выступив из потока ослепительного солнечного света, и теперь он видел её совершенно отчётливо: нежный овал лица, изгиб носа и яркую, даже в полумраке конюшни, зелень глаз.

– Ведь едва ли год прошёл с тех пор, как мы…

– Пятнадцать месяцев, три недели и четыре дня, – выдал он без раздумий и удивился, что точно знает, сколько времени минуло с тех пор, как он последний раз её видел. Последний раз целовал.

– Да, правда, время летит слишком быстро.

Она провела пальцами по краю рабочего стола и мельком взглянула на раскиданные по нему болты, винты и разные детали – свидетельство попыток Мэтта усовершенствовать им же изобретенное устройство, которое должно было лучше подогревать воздух, необходимый для подъёма аэростата, и при этом не разнести его в клочья.

– Продолжаете плавать по небесам?

Мэтью встрепенулся. «Плавание по небесам». Так причудливо называла она сначала его попытки полётов на воздушном шаре, а затем то, что происходило между ними двумя. Каким верным казалось это выражение. И не только по отношению к его занятию, но и в том, что она, и только она одна, могла заставить его почувствовать. «Плавание по небесам». Он подавил в себе сентиментальность.

– Разумеется. Вот готовлюсь к соревнованиям. Точнее сказать, это будет состязание конструкций. У меня есть несколько нововведений, которые могут оказаться довольно доходными.

– Опасное дело, знаете ли. – Она взглянула на него. – Эти полёты.

– Тем они и увлекательны. Риск. Азарт. Переживаешь лучшие на свете ощущения, когда понимаешь, что на кону твоя жизнь. – «Или твоё сердце». Мэтью отмахнулся от непрошеной мысли и пожал плечами. – Всё самое интересное в жизни немного опасно.

– Всего месяц назад в Париже погибла женщина, – покачав головой, грустно заметила она. – Её шар загорелся, и она разбилась насмерть.

– Мадам Бланшар [1]. Да, я слышал об этом. – Он познакомился с мадам во время прошлогодней поездки в Париж. Вдова воздухоплавателя, она продолжила дело, начатое мужем. – Жаль, но ничего удивительного. Она имела привычку запускать фейерверки, и это при том, что поднималась на заполненном водородом шаре. Водород легко воспламеняется – её гибель была неминуема.

– Неминуема? – Она поймала взгляд Мэтью, в глазах её читалась тревога. – Как и ваша?

– Вы беспокоитесь обо мне? – Он скептически поднял бровь. – Несколько поздновато, вы не находите?

– Мне бы не хотелось, чтобы вас постигла та же участь.

– Почему?

– Это было бы досадно. Напрасная потеря. – Она отвернулась. – Я не люблю напрасные потери.

– И вы бы горевали по мне? – наклонившись к ней, поинтересовался Мэтт; напряжённый голос его не вязался с неспешной улыбкой.

– Конечно, – ответила гостья с негодованием, метнув на Мэтью хмурый взгляд.

Он засмеялся и выпрямился.

– Очень великодушно с вашей стороны, учитывая, как мало вы считались со мной год назад.

– Пятнадцать месяцев, три недели и четыре дня, – тихо поправила она.

– Но вам не стоит беспокоиться. Я не намерен расставаться с жизнью. Во всяком случае, не в ближайшем будущем. Кроме того, теперь я использую горячий воздух, а не водород. Подъёмная сила не столь велика, зато шар наполняется гораздо быстрее, и риск меньше.

– О, да, так намного безопаснее. – Она источала сарказм. – Огонь для подогрева воздуха, разведённый в обычной корзине под шаром из тафты, летящим над верхушками деревьев, едва ли более опасен, чем… чем прогулка в парке.

– Мне казалось, вам это нравилось. – Разглядывая гостью, он размышлял, попадётся ли она на его удочку или так же крепко, как он, держит свои чувства в узде. Да и вообще беспокоится ли она. – И Парижем вы были довольны, насколько я помню.

Она отмахнулась от язвительного упоминания о прошлом.

– Поскольку вы всё ещё занимаетесь этим сомнительным делом, полагаю, вам пока не посчастливилось обзавестись достаточными для вложения в корабль средствами?

Значит, она действительно что-то помнит о том времени, когда они были вместе. Он рассказывал ей о своих мечтах и намерениях весь доход, какой только можно получить от воздухоплавания, пустить на покупку доли в корабле и сделать на том состояние.

– Пока нет. – Мэтт указал на детали на столе. – Но если я выиграю соревнование, деньги будут.

– А если нет?

– Тогда начну всё сначала, – ответил он совершенно обыденным тоном. – Мне не впервой. Я справлюсь.

– Не сомневаюсь.

Гостья медленно обошла мастерскую, останавливаясь только, чтобы внимательно рассмотреть стоявшую в стороне корзину для воздушного шара, сплетённую из ивовых прутьев.

И тут Мэтью вдруг поразило, насколько нелепа вся ситуация. Между ними висит тьма-тьмущая вопросов, а они беседуют как ни в чём не бывало, словно обыкновенные знакомые. Словно не было тех счастливых дней, что они провели вместе, тех восхитительных ночей, когда они отдавались друг другу. Словно не давали обещаний и клятв «всегда» и «навеки», – такие смешные понятия! – которые, по-видимому, только он намеревался сдержать. Словно она никогда не вырывала сердца из его груди, не оставляла его, Мэтта, одиноким и опустошённым.

Как странно находиться рядом с ней, когда столько всего недосказано. И столько всего, о чём ему не позволит сказать гордость.

– Как у вас, на самом деле, дела, Мэтью? – Она взглянула на него. – Или я должна говорить «лорд Уэстон»?

Прислонившись к столу и скрестив на груди руки, Мэтт задумчиво посмотрел на гостью. Он никогда не говорил ей о титуле, принадлежавшем ему по праву рождения, и всё же теперь она знала. Как интересно. Однако то, что не рассказал о себе он, не шло ни в какое сравнение с тем, о чём не сочла нужным поведать она.

– Меня никогда ещё не величали лордом Уэстоном. Лорд Мэтью Уэстон или лорд Мэтью – таков в действительности мой титул, но и лордом Мэтью не припомню, когда в последний раз меня называли. Я предпочитаю не пользоваться титулом. Мне больше нравится, когда ко мне обращаются «капитан», хотя это тоже не вполне верно, поскольку морская служба осталась в далёком прошлом. В любом случае, формальности между нами выглядели бы довольно смешно. – Он распрямил руки и сцепил их позади себя, опираясь на край стола. – Насколько я помню, мы с самого начала пренебрегали должными формами обращения и, невзирая на титул или положение, называли друг друга по имени. Мэтью. Татьяна. Но, вероятно, вы предпочитаете… – Он посмотрел ей в глаза и позволил себе улыбнуться не без некоторого ликования. – Принцесса.

На лице Татьяны промелькнуло изумление.

– Не ожидали, что я узнаю правду? – выгнув бровь, произнёс Мэтью.

Принцесса королевства Великая Авалония Татьяна Маргарита Надя Прузинская небрежно повела королевским плечиком.

– Видимо, должна была, но я просто не думала об этом.

– Вы много о чём не думали, смею заметить. – Глаза его сузились. Гнев, который он считал давно угасшим, разгорался с новой силой. Однако Мэтью сдерживал голос и внешне сохранял спокойствие. – Уверен, вам даже в голову не приходило, что исчезнуть из моей постели, нашей постели, посреди ночи…

– Перед рассветом, – пробормотала она.

– … не оставив ничего, кроме краткой записки…

– Вы сочли её краткой? – Татьяна нахмурилась. – Я бы согласилась с тем, что записка незамысловата, однако в ней было сказано всё, что необходимо было сказать.

– Неужели? – Мэтью был преисполнен сарказма. – В ней говорилось только, что у вас есть чувство ответственности и обязательства, которыми вы более не можете пренебрегать. А ещё, что вы предполагаете…

– Довольно. – Она вскинула руку, заставляя его замолчать. – Я знаю, что я написала. И допускаю, этого было не совсем… – Татьяна запнулась, подыскивая подходящее слово: – Достаточно.

– Достаточно? – Мэтт, несмотря на все свои намерения, повысил голос и чуть не давился словами. – Какое там достаточно, чёрт побери! Вопросов осталось больше, чем ответов, и разве такой записки достоин мужчина, которому вы заявляли, что…

– Ладно, ладно, этого было совсем недостаточно, – быстро сказала Татьяна, – хотя тогда мне так не казалось. – Она одарила его милой улыбкой. – Примите мои извинения.

– Значит, вот как? – Он нахмурил брови. – Ничего, кроме «примите мои извинения»?

– Мои искренние извинения.

Он уставился на неё, не веря своим ушам. Она извинялась перед ним так, будто бы всего-навсего допустила мелкую светскую оплошность.

– Мои самые искренние извинения.

«Самые искренние извинения»? И она полагает, этого хватит, чтобы искупить причинённую ему боль?

– Перестаньте так на меня смотреть, Мэтью. – В голосе Татьяны слышалось раздражение. – Я глубоко, глубоко сожалею. Я поступила ужасно. Безрассудно и непростительно. И я искренне раскаиваюсь. Ну вот, надеюсь, это удовлетворит вас, потому что это конец.

– Конец? – Он покачал головой. Может, и так. Однако… – Я не заслуживаю большего?

– Вероятно, заслуживаете. Но я не могу дать большего. – Она повернулась и шагнула прочь, затем снова обернулась к нему. – Вы знаете, что я сожалею. Это была чудовищная ошибка.

– Всё, что было?

– Нет, – резко ответила она, – не всё, невыносимый вы человек. Только то, как я вас покинула. И это всё, что я собиралась сказать. Хватит меня допрашивать.

– Это королевский приказ?

Татьяна слегка сощурилась.

– Да.

Мэтт посмотрел на неё долгим пристальным взглядом и не смог сдержать смешок.

– Вы и вправду принцесса. Я никогда бы не догадался и испытал настоящее потрясение.

– Могу себе представить.

Татьяна настороженно вглядывалась в лицо Мэтью. Очевидно, она больше не собиралась говорить о своих прошлых поступках, и он решил оставить пока всё как есть. По какой бы причине Татьяна ни появилась вновь в его жизни, сейчас важнее выяснить, почему она вернулась, а не почему ушла.

– Вижу, вы больше не путешествуете в одиночестве, – он кивнул в сторону лужайки перед конюшнями. Там терпеливо ожидало около полудюжины верховых. Одеты они были не в форму, однако манера держаться выдавала в них военных. Верно, что-то вроде королевской гвардии. И среди них – одна женщина, также верхом. – Впечатляющее сборище.

– Такова участь принцессы, – печально улыбнулась Татьяна, – её всегда сопровождают, она никогда не бывает одна. Это не…

– Почему вы здесь? – вдруг спросил он, удивив этим вопросом себя едва ли не больше, чем её.

– Я… – Татьяна помолчала мгновение, очевидно, обдумывая ответ. – Мне нужна ваша помощь.

– Моя помощь? – Мэтью испытал изумление с легкой примесью разочарования. – Зачем?

– Ну, понимаете… – В задумчивости Татьяна прикусила нижнюю губу, и его желудок сжался, отозвавшись на знакомую гримаску. – Я пишу историю моей семьи, династии Прузинских, и…

– Что вы делаете? – в голосе Мэтью прозвучало недоверие.

– Я пишу историю королевской семьи, – изрекла его гостья тоном строгой гувернантки, опровергая все, что он о ней знал. – Это что-то вроде исследования, и…

– Это самая смешная вещь, которую я когда-либо слышал, и не поверил вам ни на мгновенье. – Он засмеялся. – Таких женщин, как вы, не могут интересовать какие-то исследования. Возможно, пустяковые или бессмысленные, но только не интеллектуальные.

– Пустяковые? Бессмысленные? – В ее глазах вспыхнуло негодование, и она подступила к нему. – Чтоб вы знали, в детстве я отлично училась. Мои учителя не могли мной нахвалиться. Я говорю на шести языках. Я не только знакома с работами Аристотеля и Декарта, но и понимаю их. Я могу перечислить по порядку имена и основные достижения императоров Древнего Рима. Я неплохо знакома с творчеством Шекспира и знаю наизусть целые эпизоды из многих его пьес.

Татьяна придвинулась ближе, слишком поглощенная защитой своего интеллекта, чтобы заметить, что оказалась меньше чем в футе от своего собеседника. Но он-то заметил.

– Я могу перечислить имена и годы правления всех монархов всех значительных европейских держав, включая вашу страну, за последние пятьсот лет.

Достаточно близко, чтобы он мог протянуть руку и…

– Я знаю и понимаю как подоплеку, так и явные причины большинства конфликтов и войн между государствами во всем мире, в том числе и недовольство тех ловких американцев, которые были достаточно умны, чтобы совершенно точно указать вашей варварской стране, куда бы она пошла со своими налогами и чаем!

Татьяна уставилась на него. Ее глаза метали молнии. Каждая линия ее тела дышала страстью. Светлые волосы взмывали и ниспадали шелковым водопадом, подчеркивая каждый резкий кивок головой. Она была пылкой и обворожительной, и внезапно Мэтт осознал, что обманывал себя. Пятнадцать месяцев, три недели и четыре дня он говорил себе, что больше не хочет иметь с ней ничего общего. Клялся, что она ему безразлична, и, может быть, так было всегда. Обещал себе, что если увидит ее снова, то отнесется к ней с презрением, как она того и заслуживает.

Теперь он понял, что хочет ее так же сильно, как и год назад. И ничто не может это изменить. Ни ее уход. Ни его разбитое сердце. Ни даже его гордость.

– И более того… – Татьяна сердито посмотрела на него снизу вверх, он был выше ее на целых полфута. Мэтт выпрямился, и от этого движения расстояние между ними сократилось до нескольких дюймов. Но она была слишком поглощена своей тирадой, чтобы заметить их сближение. Вокруг него витал ее аромат – изысканная смесь запахов экзотических цветов с едва уловимым благоуханием заморских пряностей – и его желудок скрутило от воспоминаний и желания.

– Я знаю, что водород огнеопасен, и хорошо понимаю основные принципы движения аппаратов легче воздуха. К тому же, мне известно, что большинство специалистов в этой области считают воздушные шары, наполненные воздухом, намного более опасными, чем наполненные водородом, поскольку опасность воспламенения постоянно угрожает самому шару.

– Аэростату, – рассеянно произнес Мэтью, вглядываясь в ее зеленые глаза и вспоминая, как они темнеют в порыве страсти.

– Что? – Татьяна в замешательстве тряхнула головой.

– Аэростату. Не помните? – Его взгляд переместился на ее губы. Полные, свежие и сочные.

Он не забыл сладость этих губ на своих губах. Глубоко вздохнув, Мэтт встретил ее взгляд.

– Мы называем их аэростатами, а не воздушными шарами.

– Да, конечно, это я тоже знаю, – она смотрела на него, широко открыв глаза от… чего? Страха? Или желания?

Воздух между ними раскалился. Мэтью поймал ее взгляд, и ему стало трудно дышать. Он забыл, что нужно дышать.

– А те, кто летает на них – аэронавты.

– Да, это я тоже знаю. – Татьяна нервно сглотнула.

Не раздумывая, он наклонил голову, она приподняла подбородок. Он ни за что не смог бы остановиться. Как если бы им управляла невидимая рука. Или судьба. Или рок. Но, скорее, желание. Требовательное и непреложное. Его губы приближались к ее губам, хоть он и признавал, что целовать ее, хотеть ее – это совсем не то же самое, что любить. Любовь к ней была ошибкой, которая на этот раз могла полностью его уничтожить.

Ошибкой, которую он больше не повторит.

Их губы соприкоснулись, и он прошептал:

– Чего вы хотите, Татьяна?

– Я хочу… то есть, мне нужно… – Она вздохнула, и ее дыхание смешалось с его. – Мне нужен муж.

Он застыл, хотя ее губы все еще были рядом. Слова подействовали на него, как брызги холодной воды.

– Что?

– Мне нужен муж. Мне нужно, чтобы вы… – Татьяна глубоко вздохнула, -… изображали моего мужа.

– Изображал… – Мэтт отшатнулся и вызывающе посмотрел на нее. – Нет!

– Хотя бы выслушайте меня, прежде чем отказать. – Она наклонила голову в той обольстительной манере, что тревожила его сны. – Неужели перед тем, как отказать, вы не хотите узнать, почему я обратилась к вам с такой просьбой?

– Не особенно, – резко ответил он. – Кроме того, я уже сказал нет.

– А по-моему, это не так, – не приняла она отказа. – Вы просто не можете сказать нет, не узнав причин.

– Могу, и я уже сделал это, – голос Мэтью звучал твердо.

Татьяна досадливо фыркнула.

– Крайне нелюбезно с вашей стороны.

– Ах, простите меня, – он изогнулся в преувеличенно галантном поклоне. – Я не хотел бы показаться нелюбезным.

– Превосходно, – просияла она. – Я знала, что вы измените свое мнение.

– Мое мнение не изменилось.

Хотя, надо сказать, Мэтт был заинтригован ее настойчивостью и ощутил легкий укол непрошеного любопытства.

– Право, Мэтью, я… – Она замолчала и уставилась на него с близким к ужасу выражением на лице. – Вы ведь не женаты?

– Сейчас нет, – мягко сказал он. – А вы?

Испытанное ею облегчение было очевидным. Как и следовало ожидать. Он, несомненно, был нужен ей в качестве мужа, хотя когда-то Татьяна даже не рассматривала такую возможность.

Она покачала головой.

– Я не вышла замуж… снова.

Снова. Простое слово повисло в воздухе. Снова.

– Итак… – подобрав обрезок трубы, он рассеянно взвесил его на ладони. – Расскажите мне, зачем вам понадобилась эта смехотворная пародия.

– Это интересная история. – Она отвернулась от него и начала расхаживать, как будто ей нужно было время, чтобы подобрать подходящие слова. – Полвека назад моя тетя, предыдущая наследная принцесса…

– Наследная принцесса? – Он поднял бровь.

– Принцесса, которая может претендовать на трон, – небрежно ответила она.

– Так вы наследная принцесса? – медленно спросил Мэтт. – Вы можете наследовать трон вашей страны?

– После моего отца, если бы оба мои брата умерли, то да. – Татьяна взглянула на него. – У них великолепное здоровье и никакой предрасположенности к несчастным случаям. Я не сомневаюсь, что мой брат Алексей станет следующим правителем Авалонии, и это правильно. Мне не хочется править. Никогда.

– Ясно. – Он не осознавал значимость ее положения. Возможно, ее записка об ответственности все же была достаточной.

– Как бы то ни было, София – так звали принцессу – вместе с маленькой дочерью сбежала из страны после того, как ее муж был убит во время бунта. Она взяла лишь немного вещей.

Последовала пауза, как будто Татьяна решала, сколь многое она может открыть. Мэтт в это время лениво размышлял, что же это были за вещи.

– Через несколько месяцев после своего прибытия в Англию София вышла замуж за графа Уортингтона, фактически отрекшись от притязаний на трон, и, по существу, порвала все связи с родиной. Своей матери – моей бабушке – она послала единственное письмо. Кроме этих фактов, с того момента, как она покинула Авалонию, и до тех пор, пока не вышла замуж за графа, о ее жизни ничего не известно. Вот эту историю я и хочу обосновать документами.

– Зачем?

– Зачем? – Татьяна озадаченно посмотрела на него, как если бы ответ был очевиден. – София – член королевской семьи моей страны. Одна из избранной цепочки наследных принцесс. Какие бы решения она ни принимала в своей жизни, правильные или ошибочные, нельзя допустить, чтобы она была забыта. – Подбородок Татьяны решительно приподнялся: – Я этого не допущу.

– Понятно. – Мэтью признавал, что это могло иметь смысл в женском извращенном понимании этого слова. – Чего я не понимаю – так это, зачем нужен я.

Она испустила страдальческий вздох.

– Я не могу беспечно передвигаться по Англии, требуя сведения о потерянной принцессе. Во всяком случае, не могу под своим именем. У меня просто ничего не получится. – Она доверительно понизила голос. – Вы, может быть, не знаете, но многих людей довольно сильно пугают члены королевской семьи.

– Правда? – он сдержал улыбку.

– Несомненно, – серьезно кивнула она. – Однако лорд Уэстон и его жена, леди Уэстон, родом из Авалонии…

– Лорд и леди Мэтью.

– Вы уверены? Это не так впечатляюще звучит.

– Я уверен.

– Ну, тогда ладно. Лорд и леди Мэтью, безусловно, могут проследить путь принцессы Софии и встретиться с теми, кто ее знал. Люди с большей готовностью будут отвечать на вопросы, не взвешивая каждое свое слово и не испытывая никакого стеснения. Их суждения будут честными и непредвзятыми, – она просияла триумфальной улыбкой. – Теперь вы понимаете?

– Не вполне, – покачал он головой. – Как-то слишком много хлопот ради крох незначительной информации…

– Она не незначительная. И я считаю, что это блестящая идея, – последовал высокомерный ответ.

– Это нелепо. Кроме всего прочего, в своей взрослой жизни я никогда не был известен как лорд Мэтью. Мои братья используют свои титулы, но я уже десять лет не общаюсь с ними, ни с другими членами моей семьи. Мое внезапное появление в качестве…

– Возможно, вы должны, – ее тон стал строгим.

– Должен что?

– Общаться со своей семьей. Возможно, уже пора. Десять лет – это чрезвычайно долгий срок, и мне, действительно, кажется, что несмотря на…

– Хватит, – решительно прервал ее Мэтт, игнорируя тот факт, что в последнее время сам думал почти о том же. Он просто не знал, как к этому подступиться, и как его встретят. И конечно, неприятно было услышать об этом от нее. – Мои отношения с семьей в данный момент не являются предметом обсуждения.

– Полагаю, вы правы. – Татьяна окинула взглядом всевозможный хлам, являющийся частью его работы. – Упоминала ли я о том, что готова заплатить немалую сумму за вашу помощь? Достаточную, чтобы купить корабль, если это то, чего вы хотите.

– Не упоминали, но от этого не зависит, буду ли я вам помогать, – его голос звучал жестко.

– А вы будете?

Он твердо намеревался отказать.

– Я не…

Она смотрела на него с надеждой в широко распахнутых в ожидании ответа зеленых глазах, и его решимость поколебалась.

Он попытался снова.

– Я не могу…

Татьяна прикусила нижнюю губу, и у него во рту пересохло.

– Я хочу сказать… – Мэтт вздохнул, уступая: – Я обдумаю ваше предложение.

– Сейчас я не могу просить о большем. – Она адресовала ему сияющую улыбку, и Мэтью задумался, неужели он действительно надеялся ей отказать. – Мне хотелось бы отправиться как можно скорее. Если вы нанесете мне визит завтра, мы сможем наметить план действий.

Татьяна вытащила из-за обшлага своей ротонды сложенный лист бумаги и протянула Мэтью.

– Здесь перечислены имена трех леди, которых София упомянула в своем письме. Видимо, они давали ей приют и оказывали помощь. Полагаю, даже до той из них, что живет ближе всего, ехать довольно долго. Вы могли бы соответствующим образом спланировать наше путешествие.

– Если я соглашусь.

– Если вы согласитесь. Здесь есть также адрес дома, где мы остановились, намного более надежного, чем отель. Не хочу привлекать внимания к моему пребыванию в Англии. – Она вручила ему бумагу.

– Я навещу вас завтра, чтобы дать ответ, – произнес Мэтью серьезным тоном, которому не верил даже сам.

– Как вам угодно. Значит, завтра, – кивнув, она направилась к двери.

– Еще одно, принцесса. – Любопытство в нем победило.

Она остановилась.

– Как получилось, что вы знаете все это? Насчет мнения экспертов об опасности водорода по сравнению с горячим воздухом?

Она обернулась и послала ему преувеличенно невинный взгляд.

– Ах, мой дорогой лорд Мэтью, это еще один урок, усвоенный мною в детстве. Полагаю, при изучении военной истории. Следует как можно лучше изучить противника и никогда нельзя его недооценивать.

– Так мы противники?

– Я еще не решила. – Татьяна дразняще улыбнулась, и его сердце опять пропустило удар. – А вы?

Он посмотрел на нее долгим взглядом и затем медленно улыбнулся.

– Я не знаю.

Она рассмеялась, отвернулась и выплыла за дверь к ожидавшему ее эскорту.

Его первым порывом было категорически ей отказать. Конечно, он мог бы использовать её деньги, даже если бы тот факт, что он их берет, нанес жестокий удар по его самолюбию. На самом деле, он, скорее, готов был каждый день рисковать жизнью, жить на свою пенсию и призовые сбережения, работать, чтобы сколотить свое собственное состояние, чем взять у нее деньги. Однако, кто-то мог бы сказать, что она ему должна. И почему бы ей не вернуть долг деньгами?

Мэтт наблюдал, как джентльмен помог Татьяне сесть на лошадь, но не стал обращать внимания на приступ зависти. Давно пора признаться хотя бы самому себе, что она вовсе не осталась в прошлом. Он все еще хотел ее больше, чем когда-либо хотел какую-нибудь другую женщину. Вот только не понимал, какие еще чувства испытывал к ней. Долгое время он считал, что только внезапное непредвиденное расставание, ощущение незавершенности не позволяли ему наладить свою жизнь. И все же Мэтью казалось, что до сих пор он неплохо справлялся.