Текст книги "Ее высочество, моя жена"

Автор книги: Виктория Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13

– Черт возьми, Татьяна! – Мэтт распахнул дверь, ведущую из гардеробной в ее спальню. – Я еще не закончил. И тебе еще многое придется объяснить мне.

Принцесса остановилась возле двери, ведущей в коридор, и уставилась на него, широко раскрыв глаза… от чего? От страха? Чертова женщина, он не хотел пугать ее.

– Татьяна, – он подошел к ней и резко остановился от представшего перед ним зрелища.

В комнате царил полный беспорядок, словно по ней прошлась буря, перевернув все вверх дном. Из комода были вытащены и отброшены в сторону все ящики. Одежда – яростно раскидана по полу и по мебели.

Мэтью издал долгий тихий свист:

– Проклятье!

Ни один угол комнаты не остался незатронутым. Матрасы были стянуты с кровати и отброшены, постельное белье – расшвыряно. Ковер был скатан в одну бесформенную кучу. Даже картины были сорваны со стен и брошены на пол.

– Не припоминаю, чтобы ты была такой неряшливой.

– Я не делала этого, – Татьяна положила руки на бедра. – С какой бы стати мне это делать? Очевидно, кто-то побывал… – Она с трудом втянула в себя воздух, потом пронеслась через всю комнату прямо к письменному столу. Ящики из него были опасно составлены друг на друга, писчая бумага разлетелась подобно опавшим листьям. Татьяна упала на колени и начала рыться в лежащих на полу бумагах. – Не стой там, уставившись на меня, как будто я безумна. Помоги мне.

– Я, скорее, получу удовольствие, наблюдая за тобой, словно ты сумасшедшая. – Мэтт начал осторожно пробираться через завалы, стараясь не наступить на различные предметы одежды или чего-то еще. Подойдя к Татьяне, он присел рядышком. – Что мы ищем?

– Письмо Софьи к матери.

– Не вижу ничего, что бы напоминало письмо.

Татьяна покачнулась на пятках.

– Я тоже. Проклятье. Я знаю, оно было здесь. Еще сегодня утром я смотрела на него. Должно быть его украли.

– Зачем его красть?

Она замолчала, и Мэтт поинтересовался, неужели он наконец-то услышит правду.

– Потому что это единственный ключ, который у меня был.

– К чему? – резко спросил он.

– Я не могу сказать тебе этого здесь.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что не можешь сказать мне этого здесь, – ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы подавить свой гнев. Свой вполне оправданный гнев. – С меня довольно твоих…

– Нет, ты, раздраженный человек, это не значит, что я не желаю рассказывать тебе. На данный момент не рассказать тебе обо всем было бы величайшей глупостью. Тем не менее, как я не знаю, кто сделал это… – Татьяна взмахом руки указала на окружающий их беспорядок, – так я не знаю и кому доверять…

– Ты можешь доверять мне, – мрачно промолвил Мэтью.

– Ха. Можно подумать, ты так уж заслуживаешь доверия, – издевательски проговорила она. – Я имею в виду не тебя, а то огромное множество людей, которые живут и работают в этом доме. Кто-то прямо в этот момент может подслушивать у замочной скважины.

Его взгляд метнулся к двери, и он почти ожидал увидеть тень, двигающуюся в щели между полом и дверью.

– Верное замечание, – Мэтт встал. – Очень хорошо. – Он схватил принцессу за руку и поставил на ноги. – Тогда давай выйдем. – И направился к двери.

Татьяна поспешила, стараясь не отстать от него.

– Куда мы идем?

– Доверься мне, – грубо ответил он.

– Всегда, – бросила она ему в спину.

Он частично тянул, – частично тащил, – ее за собой, возвращаясь по тому пути, по которому они пришли. Вдоль по коридору, вниз по лестнице, через холл, на террасу и мимо столика, за которым все еще сидела вдова.

Мэтт вежливо кивнул, но шага не замедлил.

Татьяна задохнулась в быстром приветствии:

– Ваше светлость.

– Развлекайтесь, дети, – вдова весело махнула рукой, словно они отправились на пикник.

Спускаясь по каменным ступеням террасы, Мэтью пошел чуть медленнее, приспосабливаясь к шагам Татьяны, но явно не желал, чтобы что-то воспрепятствовало их движению. Он наконец-то узнает, что она скрывает, поэтому не желал рисковать тем, что она может передумать.

– Куда мы направляемся? – она задыхалась.

– К воздушному шару, – по покрытой гравием дорожке Мэтт пошел быстрее. – Единственное место, где нас гарантированно не подслушают.

– Отличная идея, – голос Татьяны был запыхавшимся, – но нам обязательно бежать?

– Мы не бежим, – ответил он резко и решительно. Они обогнули фонтан и продолжили путь вниз по тропинке к широко раскинувшемуся газону, который тянулся до самого озера. -Скорость, с которой мы идем, задумана специально, чтобы я смог доставить тебя до нужного места и выслушать твой спокойный рассказ прежде, чем тебе представится возможность изменить свое решение.

– Я не переменю своего решения, но, Мэтью, я не могу… – Татьяна споткнулась позади него.

Развернувшись на каблуках, он подхватил ее на руки до того, как она упала на землю, и продолжил идти, словно и не было этой короткой заминки.

– Мэтью, – Татьяна уставилась на него, – неужели ты намерен нести меня весь путь до воздушного шара?

– Конечно, – твердо заявил он.

– Это огромное расстояние, и ты невероятно устанешь.

– Выживу, – Мэтт бросил на принцессу косой взгляд. – Это будет стоить того.

– Надеюсь.

Вероятно, дело было в его решительной целеустремленности, но они дошли до воздушного шара в мгновение ока. Шар был полностью надут и привязан к земле с помощью нескольких толстых тросов.

Мэтью бесцеремонно забросил Татьяну в плетеную корзину аэростата, проигнорировав ее приглушенное «Уфф» и ворчливые комментарии, и, развернувшись, принялся изучать окрестности.

Что-то было не так, хотя он и не мог точно сказать, что показалось ему неправильным. В вырытой неподалеку яме все еще горел огонь, а механизмы, используемые для подачи горячего воздуха, стояли на земле. Его инструменты и прочие различные части оборудования были аккуратно сложены под дающим защиту навесом. Но нигде не было видно служащего. Возможно, в этом-то и было дело.

– Когда я уходил, здесь оставалось около полудюжины мужчин. Как минимум один-два должны все еще находиться здесь.

– Очевидно, их отозвали. Это тебя беспокоит?

– Не совсем.

Это было не беспокойство, при условии, что все, что он и Татьяна сделают, так это просто поднимутся, оставаясь привязанными к земле. Конечно, Мэтт мог бы и в одиночку справиться с подъемом, как делал бесчисленное множество раз до этого. Но, тем не менее, что-то здесь все-таки беспокоило его. Вероятно, это было не что иное, как предчувствие давно обещанного Татьяной признания.

Он отбросил прочь свои ощущения и забрался в корзину, пробегая глазами и пальцами по канатам, веревкам, соединениям и сотне прочих крошечных деталей, из-за которых могут возникнуть проблемы.

Мэтт кивнул в сторону дальнего угла корзины.

– Если ты отвяжешь те канаты в то же время, когда я ослаблю вот эти, то корзину равномерно потянет вслед за шаром и это позволит нам подняться на определенную высоту.

– Я не дура, Мэтью. Я все помню, – Татьяна обиделась, – и эта специфическая работа не слишком сложная. Думаю, что смогу с ней справиться.

Он бросил на нее взгляд.

– Надеюсь, тебе также удалось запомнить, что не надо отвязывать более толстые канаты. Эти веревки удерживают нас у земли.

Принцесса наградила его полным отвращения взглядом, и он подавил улыбку.

Через мгновение они плавно поднимались к серому небу. Мэтт наблюдал за толстым мотком веревки, лежащим на земле и соединяющим их аэростат с глубоко вбитым в землю колом. Веревка разматывалась легко, без образования узлов и перегибов, из-за которых позже могли бы возникнуть проблемы. Канат позволял им подняться примерно на восемьдесят футов, довольно высоко, чтобы проверить оборудование, хотя во время такого короткого полета Мэтью не планировал ничего проверять. А также довольно высоко, чтобы исключить любую возможность подслушивания.

Они поднялись на высоту около двадцати футов. Все шло как надо. Пристальный взгляд Мэтта скользил по округе в поисках возможных неприятностей. Осторожность никогда не помешает. Падение с такой высоты просто убьет их.

– Ну, а теперь, – он повернулся к Татьяне и скрестил руки на груди, – я слушаю тебя.

– Очень хорошо, – деревянные поручни, которые обрамляли все стороны корзины, были чуть выше талии принцессы, поэтому Татьяна прислонилась к ним, одной рукой схватившись за перила, чувствуя себя так удобно, словно путешествовала на воздушном шаре каждый день.

– Продолжай, – он выжидающе уставился на нее.

– Я думаю…, – Татьяна свела брови вместе, словно задумавшись, – я действительно стараюсь следовать по пути, пройденному принцессой Софией, когда она была в Англии.

– Я уже это понял, – сказал он сухо, – почему?

– Ну… – она замолчала.

Ее нежелание отвечать на этот вопрос вызывало беспокойство. Сомнения потихоньку начали охватывать Мэтта. Он никогда не верил, что ее действия несут в себе опасность. В лучшем случае, скитания Татьяны были своеобразным проявлением ее скандальной натуры. До разгрома ее комнаты. Неожиданно он понял, насколько серьезным все это может быть.

Она сделала глубокий вдох.

– Но, когда я говорила, что пишу историю о путешествиях принцессы, то была не совсем точна.

– Нет? – Мэтью распахнул глаза в притворном изумлении. – Вообрази мое удивление.

– Возможно, легче начать с самого начала.

– Какая свежая мысль.

Татьяна не обратила на него внимания.

– Как наследной принцессе Великого королевства Авалония, мне было позволено носить Небеса Авалонии. Более того, меня обязали заботиться и защищать Небеса.

– Заботиться и защищать небеса? – переспросил Мэтт, подняв бровь. – Почему не солнце и не луну в придачу?

– Солнце и луна, так же, как и звезды, являются частью Небес.

Он принялся внимательно рассматривать ее.

– А если поточнее, о чем ты говоришь?

– Небеса Авалонии – это комплект ювелирных украшений. А именно, он состоит из большого опала, представляющего собой луну, равного ему по размеру рубина – солнце, и четырех, чуть меньше размером, но совершенных, бриллиантов…

– Звезды?

– Точно, – Татьяна кивнула, – они оправлены в широкий золотой браслет и традиционно носятся королевой в отсутствие наследной принцессы. В остальном же, охранять Небеса – одна моих из обязанностей. Этой традиции несколько сотен лет.

– Традиция? Как авалонский бренди?

– Не совсем, – она сморщила носик. – Она более приятная, ну и законная. Во всяком случае, я носила этот браслет на всех государственных мероприятиях и церемониях всю свою жизнь. Лишь недавно было обнаружено, что Небеса, подлинность которых ни я, ни кто-либо еще не подвергали сомнению, оказались фальшивыми. Мой брат Алексей узнал об этом совершенно случайно, из запрятанных куда подальше бумаг, как я полагаю. Драгоценности исчезли во время величайшего в истории нашей страны переворота, полвека назад. Будучи королем, мой дед создал точную копию браслета. Но он и королева оба умерли через несколько лет после исчезновения Небес, и правда об их исчезновении и подмене, умерла вместе с правителями. Это был настолько тщательно охраняемый секрет, что даже мои ближайшие родственники не были осведомлены об этом. Подделка является простой замечательной копией, каковой, как я предполагаю, ей и положено быть.

– Понимаю, – медленно проговорил Мэтт, – и все это случилось примерно пятьдесят лет назад?

Татьяна кивнула.

– Примерно в это же время ваша принцесса София бежала в Англию с младенцем, сумкой с вещами и…

– Наследием моей страны.

– Ты уверена?

– Нет. Вполне возможно, что София не взяла драгоценности. Но даже, если и взяла, то я уверена, ее мотивы были благородны. В конце концов, защищать их ее священный долг. Но бегство из Авалонии и одновременно с этим пропажа Небес, слишком подозрительно, чтобы это можно было игнорировать.

– Рубин, опал и четыре совершенных бриллианта, – Мэтт с недоверием покачал головой. – Оправленные в золото.

– У меня есть сильное подозрение, что к этому моменту их уже вынули из браслета. Спрятать пригоршню камней намного легче, чем широкий золотой браслет. Кроме того, золото не столь уж и значимо.

– Конечно, нет, – сухо промолвил он. – Драгоценности сами по себе, должно быть, стоят целое состояние.

– На самом деле, они бесценны, их важность невозможно измерить в денежном выражении. – Ее взгляд встретился с его, темно-зеленым… нет, изумрудным… и насыщенным. – По легенде, Авалония будет существовать до тех пор, пока существуют Небеса. Они принадлежали моей стране многие века и олицетворяли собой право нашей семьи на управление государством.

– Все так ужасно запутано. А твой нелепый рассказ о написании семейной истории…

– Он не был нелепым.

– И именно поэтому ты хотела быть известной как леди Мэтью, а не принцесса Авалонии.

– Совершенно верно, – она кивнула, явно довольная, что он все понял. – Если кто-то знает о драгоценностях, они никогда не расскажут об этом принцессе. Тем не менее, они вполне могут что-то неумышленно открыть Татьяне Уэстон, простому ученому.

Мэтт смотрел на нее в течение довольно таки продолжительного времени.

– Я думал, что твой первоначальный рассказ о написании семейной истории был смехотворным, но этот еще более нелеп.

– В любом случае, это абсолютная правда, – твердо заявила она.

– О, я поверил в историю, – порыв ветра качнул корзину, и Мэтт был вынужден схватиться за поручни по обе стороны от него, напрягая ноги, чтобы приспособиться к покачиванию. – Во что я совершенно не поверил, так это в то, что ты серьезно запланировала поехать в гости к трем старым женщинам, вовлечь их за чаем в разговор, после чего они бы с готовностью рассказали тебе, где спрятано состояние в виде драгоценностей.

– Я и не думала, что это будет так легко, – фыркнула Татьяна.

– Уверен, что не думала. Я также совершенно уверен, что ты планировала воспользоваться их гостеприимством и обыскать их дома.

Она сжала зубы и отвернулась, смотря вдаль.

– Это могло бы получиться.

– Это вторая самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал от тебя,– Мэтью покачал головой. – Это уважаемые женщины из уважаемых семей. Они не являются частью твоих авалонских политических интриг. Все, что они когда-либо сделали – это помогли леди, когда она в этом нуждалась. Тебе бы лучше просто рассказать им правду.

– Возможно, так и сделаю, – неохотно промолвила Татьяна.

– И хотя я никак не пойму, как ты мыслишь, я действительно понимаю, как такому уму, как у тебя, этот план мог показаться разумным. Чего я не понимаю… – он тщательно подбирал слова, -…так это почему ты не сказал мне.

– Почему не сказала тебе, – она медленно повторила его слова, словно старалась найти приемлемый ответ.

– Это был вопрос, – он не сомневался, что ему не понравится ответ. – Почему?

– Почему? – ее пристальный взгляд в ответ прошелся по нему. – Я не могла доверить человеку, которого знала меньше недели, будущее своей страны.

– Но выйти замуж за человека, которого знала менее недели, ты смогла.

– Действительно. Но… – Татьяна покачала головой -…это было немного другое.

– Почему?

– Это касалось моей жизни, моего будущего, а не будущего моей страны.

– Ты честно думаешь, что я был в таком отчаянии, что ради денег, готов был забрать твои драгоценности? Что у меня совсем нет чести? Что я вор?

– Нет, – не колеблясь, ответила она, – но я могла ошибаться, и не желала рисковать.

Мэтт оторвал от принцессы свой взгляд и невидяще уставился на верхушки деревьев. Он был зол, но в тоже время с трудом мог обвинить ее.

– Ты бы поступил по-другому? – в ее голосе прозвучал вызов. – Если бы на моем месте оказался ты, отдал бы судьбу своей страны в руки кого-то, кого ты едва знаешь, и не важно, насколько ты заботишься о нем?

Он взглянул на нее и уступчиво выдохнул:

– Нет.

– Нет? – Татьяна подозрительно прикрыла глаза.

– Нет, – он пожал плечами, – потому что я бы не вручил судьбу своей семьи, о которой не говорил в течение десяти лет, в руки кого-то, кого я знал меньше недели, и кто, как мне теперь доподлинно стало известно, лгал мне. Независимо от того, насколько сильно я заботился о ней.

– Ох, – она в течение долгого времени смотрела на него. – И насколько же сильно ты заботишься о ней?

Он качнул головой и издал короткий смешок.

– Намного сильнее, чем мне когда-либо представлялось возможным.

– Кое-что, в чем мы превосходно подходим друг к другу. Это не может быть простым совпадением, – она слегка улыбнулась. Улыбкой обещания и приглашения: – Может нам давно пора разобраться во всем этом?

Мэтт улыбнулся, сдаваясь. Черт побери, он хотел ее, а она хотела его, и возможно будущее сможет само о себе позаботиться.

– Было бы неправильно, если мы бы этого не сделали.

Только жаль, что здесь недостаточно места, чтобы что-то сделать. Корзина была сконструирована более функциональной и намного меньше по размерам, чем гондолы на большинстве шаров. Округлой формы, а большая часть центра была занята горелкой. И лишь между механизмом и внешними стенами корзины проходила узкая дорожка, не более ярда в ширину. К стенкам корзины были прикреплены кожаные мешки для хранения запасов. Здесь едва хватало места, чтобы два человека могли пройти.

Тем не менее, в один миг лорд и леди Мэтью оказались лицом друг к другу.

Мэтт инстинктивно напряг ноги, приноравливаясь к движению шара. Мысленно отметив, что ветер стал более свежим, чем ему запомнился. Еще не проблема, но учесть это все-таки стоило.

Татьяна посмотрела на него снизу вверх.

– Я совершенно точно уверена, что ты хотел бы меня поцеловать.

– Это видно по моим глазам?

– В основном, конечно, по глазам, – Татьяна обняла его руками за шею, – помимо всего прочего.

Он притянул ее к себе и их губы встретились. От сильного порыва ветра корзина опасно качнулась, но Мэтт едва заметил это, больше сосредоточенный на ощущении ее рта, такого податливого и радушного под его губами.

– Мэтью, – она посмотрела на него, – я думаю, будет лучше, если мы спустимся, – она с трудом сглотнула: – Сию минуту.

Он рассмеялся и притянул ее еще ближе.

– Ну-ка, принцесса, если я точно припоминаю, тебе весьма нравилось находиться среди облаков. Неужели у тебя появилась боязнь высоты?

– Высота – это не то, чего я боюсь, – пробормотала она.

Он внимательно посмотрел на нее. Может быть, это не более чем эффект от позднего полуденного света. День оказался серым и пасмурным, солнца не было и в помине, но цвет лица Татьяны был необычным. Нездоровым оттенком белого. Вовсе не нормальным.

– С тобой все хорошо? – в его голосе прозвучало беспокойство.

– Я в порядке. Действительно, в полном… – она слабо улыбнулась, -…порядке.

Не белая. Зеленая. Он видел этот цвет и раньше. На борту корабля, в тех редких случаях, когда кого-то, непривычного к качке, охватывала морская болезнь.

– Тебе ведь плохо, я прав?

– Я не слишком хорошо переношу путешествия, – Татьяна вырвалась из его рук и отвернулась, опираясь на край корзины для поддержки.

– Путешествия? Ты совсем не путешествуешь. Ты просто перемещаешься с места на место, находясь при этом в одном положении, обеспеченном… – и до него сразу же дошла истина. – Ты пьешь этот ужасный бренди, чтобы проспать все путешествие, или прочие передвижения, потому что тебе становится плохо. Мне следовало бы понять это. – Мэтт рассмеялся. – Полагаю, что традиционный тост путешественников – это не что иное, как выдумка, чтобы не позволить мне узнать об этой твоей небольшой проблеме.

– Это самая неприятная проблема, и не та тема, которую я бы хотела обсуждать. Более того, я счастлива, что ты нашел ее забавной, хотя я сомневаюсь, что ты будешь долго смеяться.

– Нет, конечно, нет, – он подавил улыбку. – Ты чувствуешь себя нехорошо, и с моей стороны это просто непочтительно – смеяться над твоей проблемой.

– Вовсе не вежливость сейчас изменит твое настроение, – в ее голосе прозвучали странные нотки. – Мне кажется, Мэтью, что у нас могут быть проблемы.

– Проблемы? – он незамедлительно посмотрел на шар, возвышающийся над ними, но не увидел ничего плохого. Потом посмотрел на Татьяну и проследил за ее взглядом. Она смотрела вниз, и только сейчас Мэтт заметил, что под ними проплывают макушки деревьев.

Внутри него все сжалось.

– Что ж, этого действительно достаточно, чтобы испортить кому угодно настроение.

Он перегнулся через край корзины. Один конец страховочного каната был все еще привязан к корзине. А второй, как он смог рассмотреть, танцевал на ветру под ними.

– Проклятье, – с недоверием выдохнул он. – Я видел, как веревка разматывалась, и не заметил ничего дурного. Не могу поверить, что пропустил это.

– Очевидно, мы были слишком заняты моим признанием, чтобы заметить.

Мэтью выпрямился и внимательно посмотрел на принцессу.

– Я лично проверял, чтобы быть уверенным, что веревка крепко привязана к земле, не более получаса назад. Учитывая это и состояние твоей комнаты, я заключаю, что есть еще что-то, что ты должна мне рассказать.

– Да, конечно, но ты разве не собираешь что-то предпринять?

– В данный момент, я мало что смогу сделать. Мы, похоже, попали в поток воздуха, который несет нас в северо-западном направлении с довольно большой скоростью.

Она с тревогой огляделась по сторонам.

– Разве мы не должны, ну, приземлиться?

– Ты бы хотела, чтобы мы приземлились на деревья? – он покачал головой. – Нам придется подождать пастбища или какого-нибудь другого открытого пространства.

– Ты уверен, что мы можем ждать? Разве шар не начнет спускаться, когда воздух станет холодным?

– Конечно. Однако… -Мэтт самодовольно улыбнулся, -…это именно то, над чем я работаю, поэтому для волнения нет никаких причин.

Татьяна посмотрела на хитроумное изобретение в центре корзины с очевидным скептицизмом.

– Я думала, ты сказал, что оно все еще нуждается в доработке.

– Да, в доработке, но незначительной, – он с гордостью изучил связку дутых бутылей, канатов и опор. – Эти сосуды заполнены смесью масла и спирта. Горения некоторых из них будет достаточно, чтобы поднять шар и не столкнуться с деревьями.

Он кивнул в сторону одного из кожаных мешков, свешивающихся с корзины.

– В том мешке, ты сможешь найти серные спички.

Татьяна засунула руку в ближайший мешок и покачала головой.

– Он пуст.

– Странно. Но, это не имеет значения, -Мэтью присел на корточки и стал пристально рассматривать нижнюю часть горелки, которая ради защиты, в ситуациях, подобных этой, была установлена в жесткую коробку. – Я бы предпочел спички, но это тоже подойдет.

– Хорошо, – принцесса опустилась на колени, вцепившись обеими руками в поручни, закрыла глаза и опустила голову на руки. – Дай мне знать, что происходит.

Он бросил на нее быстрый сочувствующий взгляд. Бедняжка. Сам он никогда не испытывал подобных проблем, но вполне мог понять ее страдания. Лучше всего, как можно скорее доставить ее на землю, но шар уже стал лететь медленнее, и без дополнительного подъема они вполне могут рухнуть на деревья.

– Это совершенно выбивает из колеи, – сказала Татьяна, словно разговаривая скорее с самой собой, чем с ним. – Тем более, что такого не произошло, когда я в последний раз была на твоем воздушном шаре.

Из другого мешка он достал несколько толстых фитилей, сделанных специально для его бутылей. В обычных обстоятельствах, фитили были бы уже вставлены в сосуды, но сегодня Мэтт не планировал ничего кроме быстрого подъема, короткого, простого и личного. Он даже не планировал надувать сегодня воздушный шар, учитывая, как низко были облака. Тем не менее, в данный момент, Мэтью был необычайно рад, что наполнил бутыли.

– Хотя мы не летали так свободно, как сегодня, а? Не помню, чтобы поднимался дальше, чем до конца веревки. Это совершенно иное ощущение.

Пятнадцать бутылей были установлены в круг, напоминающий собою гроздь. Диаметр каждого сосуда был несколько больше, чем у бутылки вина. Вставив фитили, Мэтью планировал поджечь только пять из них, которые оставляли внутренний круг. В отдалении Мэтт заметил открытое пространство, поэтому не было необходимости в дополнительном тепле, чтобы обеспечить подъем на необходимую высоту и достичь того места.

– И ветра в Париже всегда казались такими спокойными, – простонала Татьяна.

Мэтт с силой потянул за бутыль, вытаскивая ее из держателя, и чуть было не выпустил ее из рук. Дурное предчувствие охватило его. Емкость была намного легче, чем должна была. Он вытащил пробку, перегнулся за борт и осторожно перевернул бутыль. Из нее вытекло не более капли. Мэтт быстро проверил остальные сосуды. Все до единого были пусты.

– Становится все лучше и лучше, – проговорил он, скорее для себя, чем для принцессы.

– Мэтью?

– Минуту.

Ему было необходимо подумать – спокойно и разумно. И, как он ожидал, Татьяне тоже лучше сохранять спокойствие и благоразумие, потому что кто знает, как мучения, доставляемые ей ее желудком, отразятся на ее способности быть спокойной и благоразумной? Сейчас не время для эмоциональных вспышек.

Их положение еще не трудное, но уже и не особенно хорошее. Они летят на большой высоте, с большой скоростью, и Мэтт даже не представляет, где они находятся. Они могли находиться за сотни миль от Эффингтон-холла или буквально чуть ниже по дороге. Шар снижался, но медленно, что было в их пользу. С другой стороны, скоро сядет солнце, что представляет для них наибольшую проблему.

– Мэтью? – голос Татьяны стал чуть сильнее.

Если он не опустит шар вниз до заката, недостаток света сделает приземление опасным.

– Какие-нибудь твои авалонские традиции способствуют привлечению удачи?

– Ни одна не приходит на ум, – она вскочила на ноги, одной рукой схватившись за поручень, а другой за живот.

– Сейчас самое подходящее время, чтобы выдумать.

– Почему нам нужна удача?

– У нас нет топлива, чтобы подогревать воздух в шаре, и мы спускаемся. При этом мы все еще движемся достаточно быстро. Если нам невероятно повезет…, – он расстроено выдохнул, -…мы довольно быстро пролетим находящиеся сейчас под нами деревья и приземлимся на расположенном дальше открытом пространстве.

Она посмотрела на него так, словно он сошел с ума.

– Нет топлива? Почему нет? Разве это не… ну, глупо?

– Было бы, если бы я планировал путешествовать через всю страну, – резко ответил Мэтью. – Но все, что я планировал, это просто подняться вверх и спуститься вниз, не отлетая дальше, чем позволяла длина веревки. Все это, моя дражайшая принцесса, было сделано к вашим услугам.

– К моим услугам? – глаза Татьяны от негодования расширились. – Это твой воздушный шар. Я не имею к нему никакого отношения.

– Тот факт, что мои бутыли оказались пустыми, когда я лично заполнял их, подразумевает, что страховочный трос не был закреплен, хотя я его также лично проверял, – и все это не случайность. А в сочетании с разрушениями в твоей комнате и пропажей письма, говорит о том, что кто-то еще ищет твои проклятые драгоценности. Если бы ты посчитала нужным рассказать мне правду раньше, я бы предпринял соответствующие меры предосторожности. – Его голос поднялся. – А на данный момент у нас даже нет мешков с песком для балласта.

– Я не виновата в том, что ты оказался неподготовленным!

Мэтт стиснул зубы.

– Я не подготовлен не к тому, что планировал, а к обстоятельствам, в которых мы с тобой теперь оказались.

– Возможно, они смогут написать это на наших надгробиях! – ее голос стал резким, граничащим с гневом и, весьма вероятно, со страхом. – Если смогут найти наши тела!

– Они найдут наши тела – в вертикальном положении и ходячими, – ответил Мэтью с твердой уверенностью, которой он совсем не чувствовал. – Все, что нам нужно – это немного удачи. У тебя случайно нет припрятанной бутылочки с бренди?

Она наградила его полным отвращения взглядом.

– Дай мне подумать, – он пробежал рукой по своим волосам и озвучил вслух свои мысли: – Если мы продолжим лететь в том же направлении, в каком летим сейчас, и, учитывая медленный темп спуска в настоящий момент, то разобьемся среди вон тех деревьев. На расстоянии примерно ярдов сто или чуть больше от той поляны. – Он указал на далекую линию деревьев. – Если бы мы смогли подняться чуток повыше, это позволило бы нам добраться до поляны, где я бы смог выпустить воздух и опустить нас на землю.

Татьяна, прищурившись, посмотрела вдаль.

– Поляна не так уж и велика.

– Это не имеет значения. Но, кажется, мы не доберемся до нее, – Мэтт посмотрел вверх на воздушный шар.

Должно же быть что-то, что он сможет сделать.

– Я думаю, нет никакой возможности увеличить вес. С другой стороны, на борту находиться только самое необходимое, поэтому и сбросить мы ничего не можем.

– Ты мог бы спрыгнуть, – проговорила принцесса самым сладким образом, – спрыгни за борт, чтобы спасти меня. Это сделает тебя национальным героем в моей стране.

– Посмертно, конечно.

– Само собой разумеется.

– Тогда это, безусловно, стоит того, – рассеянно проговорил Мэтью, все еще изучая шар. – Думаю, я откажусь, но за предложение благодарен.

– Ты можешь избавиться от всей этой чепухи?

– Какой чепухи?

Она указала на механизм в центре корзины.

– Вот от этой.

– Конечно, не могу, – с возмущением в голосе обиженно произнес он. – Эта чепуха, как ты ее называешь, стоила мне целого года напряженной работы.

– Да не может быть, – воскликнула Татьяна, обеими руками схватилась за ближайшую к ней бутыль и потянула ее из держателя. – Она чрезвычайно тяжелая, и вероятно может дать необходимый эффект.

– Мне все равно, – он вырвал у принцессы бутыль,– эти сосуды были сделаны специально по моему заказу. Они незаменимы.

– Мэтью, – Татьяна подошла к нему и обеими руками схватила за куртку.

На ее лице сияла решимость.

– Я не желаю рисковать ни своей, ни твоей жизнью из-за каких-то глупых бутылей. Они, пожалуй, прелестны, но, тем не менее, являются всего лишь стеклом и пробкой, завернутыми в… во что бы ты их не завернул.

– В ткань и каучук, – не задумываясь, ответил Мэтт.

– Гениальность заключена не в предмете, а в его создателе. Ты создал все это один раз, сможешь сделать это снова. Они наверняка заменимы, – Татьяна вцепилась руками в его одежду и потянула сильнее, – а ты нет. И, милорд-муж, клянусь, я не дам тебе ни минуты покоя в могиле, если мы конец наших дней проведем, не став по-настоящему… ну… в общем… близки.

– Действительно, – его взгляд прошелся от ее глаз к манящим губам и обратно. – Это было бы позором.

– Я не это имела в виду, – не смотря на ее очевидный страх, уголки ее губ подернулись кверху. – Точнее, не только это.

– Одного этого более чем достаточно, чтобы продолжать жить. Очень хорошо, – Мэтт вздохнул, отцепил от себя руки принцессы и передал ей бутыль, – будь моей гостьей.

Она подарила ему искреннюю улыбку и выбросила сосуд за борт.

Если какое-то изменение и произошло, то оно было незначительным. Они выкидывали одну бутыль за другой, пока большая их часть не растворилась среди находящихся внизу деревьев. Каких-либо признаков того, что шар поднимается, не было, но он уже и не падал.