Текст книги "Урок супружества"

Автор книги: Виктория Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Ты, конечно, не собираешься взобраться по плющу?

– Именно собираюсь. – Мужчина минутку изучал плющ, затем потянулся и схватил вьющиеся стебли.

– Не глупи. Убьешься.

– Я уже делал это раньше. – Хелмсли нашел опору для ног и действительно начал медленно взбираться по плющу.

– И как давно это было?

– Мальчишкой я много раз карабкался по этому плющу, – его голос звучал напряженно. – Справлюсь и теперь.

– Теперь ты лет на двадцать старше и, осмелюсь заметить, намного тяжелее. – Он поднялся на добрые пять футов над землей. – Томас, пожалуйста, спускайся.

В ответ слышалось лишь шуршание плюща.

– Плющ не выдержит. Ты упадешь.

– Глупости. Я смогу… – Громкий звук обрывающихся стеблей не дал ему договорить. Мужчина на миг исчез под волной плюща. Листья зашуршали, словно от сильного ветра. И снизу донесся звук тяжелого глухого удара.

У Марианны душа ушла в пятки.

– Томас?

– Я в порядке. – Он лежал под кучей плюща у подножия стены. – Всего–то пара ушибов. Ерунда.

Томас поднялся с земли и болезненно скривился.

– Очевидно, я переоценил крепость плюща. Забыл, что с другой стороны балкона стебли гораздо толще и надежнее.

Он исчез под балконом. Марианна кинулась на другую сторону и перегнулась через перила, что бы найти его.

– Может, стоит бросить эту затею? Я достаточно впечатлена.

– Это же чёртово приключение, Марианна. – Томас вытер руки о штаны и сделал глубокий вдох. – Нельзя позволять небольшой неудаче встать на пути приключения.

И он снова начал взбираться по стене.

Девушка скептически разглядывала плющ.

– Мне кажется, эти стебли не намного толще.

– Нет, они толще, – резко возразил маркиз.

– Надеюсь, что так. – Марианна уставилась вниз на него. – Мне не понравится, если ты убьешься насмерть.

– Как и мне, – проворчал он.

По этой стороне подъем проходил успешнее. Возможно, Томас был прав. Она немного расслабилась, оперлась предплечьями на каменные перила и следила за ним.

– Было бы затруднительно объяснить твоей семье, как наследник Эффингтонов принял свою смерть.

Он что–то проворчал в ответ. Подниматься было явно тяжело, но мужчина одолел уже половину стены.

– Что я скажу твоей бабушке?

– Скажи ей, что я сошел с ума.

– А тебе не кажется, что ей это уже известно? – Марианна пожала плечами. – В конце концов, я знакома с тобой не так давно, хотя уже в момент нашей встречи знала, что ты безумен.

– И близко не так безумен, каким стал из–за тебя, – сказал Томас, переводя дыхание.

Девушка сдержала смех. Он взбирался немного медленнее, и Марианна заметила, что маркиз проверяет стебель, прежде чем перенести на него весь свой вес. Отлично. Она, право, не горела желанием увидеть, как он шмякнется на землю.

– Тебе помочь?

– Разве что у тебя имеется веревка под рукой.

– Я могу достать простыню, – воодушевилась Марианна.

Мужчина что–то проворчал, она не совсем разобрала слова, и подозревала, что это, вероятно, к лучшему. Попытка Томаса устроить ей приключение, похоже, оказалась более трудной, чем он ожидал.

Марианна сильнее перегнулась через перила. Он все еще был на добрых шесть футов ниже балкона.

– Что ты делаешь? – мужчина сердито посмотрел на нее.

Девушка протянула руку.

– Когда ты подберешься достаточно близко, можешь ухватиться за мою руку.

– Вернись назад, – резко приказал Томас. – Ты упадешь. Я упаду.

Стебель возле нее, один из самых толстых, задрожал, и еще несколько боковых ветвей отскочили от стены. И вдруг девушка заметила, что это была не единственная ветвь, которая больше не соединялась с домом.

– Томас, – медленно произнесла она, – думаю, тебе следует спуститься вниз. Немедленно.

– Не глупи, – пропыхтел он. – Я почти у цели.

– Я серьезно, Томас. Я действительно считаю…

Стебель оборвался, словно его подрезали, ослаб и заскользил вниз по стене, и Томас вместе с ним. Казалось, что все происходило невероятно медленно, во всяком случае, для нее. Для Томаса, несомненно, все выглядело совершенно иначе. Стебель, ветви и листья рухнули на землю. Ужасающий глухой удар эхом раздался в ночи, сопровождаемый возгласом «у–уф». Она сочувственно поморщилась.

Выглядело все плохо, но, по крайней мере, плющ не полностью оторвался от стены, и, вероятно, смягчил падение. Марианна тревожно всматривалась в кучу перепутанных стеблей и листьев.

– Томас?

– Я… в порядке, – приглушенно отозвался мужчина.

– Где ты?

Стебли зашевелились, и Томас выбрался на свободу. Он без энтузиазма помахал ей.

– Я… в порядке.

– Томас?

Пошатываясь, маркиз обогнул угол дома, и до Марианны донеслись его слова:

– Я… в порядке.

Определенно, он был совсем не в порядке. Скорее всего, Томас был весь в ссадинах, царапинах и ушибах, хотя не было похоже, что он что–то сломал или как–то серьёзно пострадал. Если не считать его раненой гордости, разумеется.

Довольно с Томаса. И с приключения тоже довольно.

Марианна улыбнулась в темноте. Это, право, было весьма мило с его стороны. Не глупо ли и дальше отвергать его предложение? Возможно. Она проникновенно, тяжело вздохнула. Однако Томас её не любит, и даже его галантная попытка пуститься в авантюру не могла компенсировать этого.

Из комнаты донеслось тихое постукивание.

Томас?

Девушка вернулась внутрь, пересекла комнату и распахнула дверь.

Перед ней стоял Томас с весьма ошеломленным видом.

– Я… в порядке.

Даже при слабом свете камина было видно, что он чувствовал себя далеко не хорошо. Рубашка его была разорвана, одно плечо обнажено, а бриджи порваны.

У Марианны защемило сердце при взгляде на него.

– Боже милостивый, Томас!

Томас протянул ей букет, такой же истрепанный, как и его даритель.

– Твой символ.

– Он, м–м, прекрасен. – Одной рукой девушка приняла то, что осталось от цветов, другой – втянула мужчину в комнату, и ногой закрыла дверь.

– Сядь. – Она толкнула его в кресло, и Томас, ни чуть не возражая, опустился в него. – Давай–ка посмотрим, в каком ты порядке.

Марианна отложила в сторону растрёпанный букет, зажгла свечу и поставила ее на столик возле мужчины. И пожалела об этом.

В темноте маркиз выглядел значительно лучше. Там, где была разорвана рубашка, руки и грудь изуродовали болезненные царапины. Лицу с шеей повезло немного больше. Девушка подняла и осмотрела его ладони. Они были в мелких порезах и ссадинах.

– Выглядишь так, словно на тебя напала злобная кошка.

– Это цена, которую приходится платить за приключение, – слабо усмехнулся Томас.

– Ох, Томас, ты безумен.

– Сладкое безумие, – прошептал он.

Марианна выпустила его руки и пошла за наполовину наполненным водой кувшином, стоявшим в миске на комоде. Она налила в миску воды, взяла мягкую мочалку, затем вернулась и опустилась перед Томасом на колени.

– Возможно, будет больно. – Девушка намочила губку и легко коснулась ссадин на его груди.

– Ой! – вскрикнул мужчина и сел прямо. – Прекрати!

– Тихо. – Она толкнула его назад. – Их надо обработать.

– Но это же больно, – произнес Томас точно как мальчишка, которым он был, когда последний раз взбирался по плющу.

– Это цена, которую ты платишь за приключение, помнишь? – Марианна села на пятки и нахмурилась. – Я ничего не могу сделать, пока на тебе рубашка. Сними ее.

– С удовольствием, – порочно ухмыльнулся он, затем вздрогнул. С ее помощью они сняли с него рубашку. Маркиз откинулся в кресле и внимательно посмотрел на Марианну. – Теперь я весь твой.

– Ох, как же мне повезло, – съехидничала она, принимаясь протирать раны на его руках. Они были не так уж серьезны, как показалась поначалу. Всего лишь поверхностные царапины, едва кровоточившие, хотя утром они, видимо, заставят его пострадать. – О чем ты, однако, думал?

– Я думал… ой, только о тебе… ох.

– Что ж, полагаю, я должна быть благодарна, что ты не думал обо мне еще больше. – Марианна снова обратила внимание на грудь мужчины. – Весьма вероятно, ты был бы уже мертв.

– Ах, но что за… ай… восхитительная… оу!.. была бы смерть.

– Какая? От атаки плюща? Падения со стены здания? – Девушка прополоскала губку в миске, отжала лишнюю воду и приступила к его ладоням.

– Нет, от попытки… ох… завоевать руку прекрасной леди Марианны.

Она фыркнула, снова намочила и отжала губку. Затем привстала на коленях и промыла порезы на лице Томаса.

– Существуют способы и получше.

Маркиз поймал ее руку и неожиданно серьезно спросил:

– Например?

– Например… – Марианна встретилась с ним взглядом. «Ты мог бы полюбить меня». Она проглотила эти слова. – Уверена, что не знаю. – Она высвободила руку и начала обрабатывать царапины на шее, избегая взгляда Томаса.

– Ты не очень–то любезна.

– Мои извинения. – Девушка снова села и внимательно оглядела маркиза. – Ну вот, так–то лучше. Как ты себя чувствуешь?

– Будто в драке побывал. – Он прикоснулся к своей щеке и вздрогнул.

Импульсивно, она наклонилась вперед и провела губами вдоль линии его щеки.

– Это поможет?

– Определенно. – Томас повернул голову и указал на другую сторону лица. – Здесь тоже может помочь.

– Очень хорошо. – Марианна нежно поцеловала указанное место.

– И здесь. – Он поднял подбородок, и девушка услужливо поцеловала его горло. И шею.

Хелмсли скользнул руками ей за спину и притянул ее ближе, устраивая между коленями.

– Томас, – прошептала Марианна ему в плечо. Его тело под ее губами было горячим, а его запах волновал ее чувства. Девушкой овладело желание, которое лишь Томас был способен возбудить. – Не думаю, что это хорошая идея.

– Думаю, это очень хорошая идея. – Он крепче прижал к себе Марианну и захватил в ловушку своими ногами. Сквозь ткань его бриджей она прекрасно чувствовала, насколько хорошей идеей он это считал.

Мужские руки опустились ниже, чтобы приласкать ее ягодицы сквозь тонкую ткань ночной сорочки. Он отвел ворот сорочки Марианны и прикоснулся носом к чувствительной коже в основании ее горла, и девушка задрожала от желания. Она подвинулась, чтобы сильнее прижаться к Томасу, скользя по его твердой возбужденной плоти и встречаясь с ним губами.

– Скажи мне, если тебе больно, – прошептала Марианна.

– Больно.

Маркиз прикусил ее нижнюю губу, а потом нежно поцеловал в уголки рта. Девушка осторожно провела руками по его плечам с легкой, трепетной нежностью – их сдержанность многократно усилила желание, накопившееся в ней.

Томас вздохнул от её прикосновений, потёрся губами о девичий рот. Его руки скользнули ниже, и он собирал в кулак её сорочку, пока не пробрался под ткань и не пробежал пальцами по ногам Марианны и дальше вверх.

– Сними ее, – мягко прорычал мужчина.

– С удовольствием, – улыбнувшись, ответила девушка. Затем отстранилась от него, стянула через голову мешающую одежду и отбросила ее в сторону. Томас обвил рукой ее талию и нагнулся, чтобы приникнуть ртом к груди Марианны.

Она стонала от удовольствия и наслаждалась чувственной благодатью мужской ласки. Она бы охотно провела вот так остаток своих дней. С ним.

– Погоди. – Томас внезапно встал и поднял девушку на ноги. Потом быстро стянул с себя бриджи и снова сел в кресло.

– Томас, – засмеялась Марианна. – Что ты делаешь?

– Я заплатил цену за это приключение. – На его лице снова появилась эта порочная улыбка. – Теперь твоя очередь.

Маркиз потянул девушку, чтобы она оседлала его, и легко скользнул в нее. Она приняла Томаса, дрожа от страстного желания, закрыла глаза и позволила своей голове откинуться назад. Груди Марианны оказались на уровне его рта, и мужчина воспользовался всеми преимуществами этой позиции, посасывая сначала одну, потом другую.

Девушка зацепилась пятками за ножки кресла и уперлась в Томаса, желая, чтобы он погрузился в неё. Мужчина вошёл снизу, узкое пространство кресла сделало его движения короче, глубже, жестче. Возбуждение Марианны росло, и она встречала удары его бедер своими. Они двигались вместе со всё возрастающим желанием, пока кресло протестующее не заскрипело. Отдаленным уголком сознания, не затуманенным страстью, девушка подумала: «А не развалится ли под ними кресло?» И решила, что ей всё равно.

Марианна наклонилась к Томасу и вцепилась ему в спину, а он прижал ее ближе к себе. Они двигались в ритме, уже им знакомом и всегда, всегда захватывающем. Наслаждение поднималось в ней по спирали все выше и выше, пока, наконец, мужчина не простонал у ее кожи, и восхитительное освобождение не сотрясло тело девушки.

На долгое мгновение Марианна прижалась к нему, пытаясь перевести дыхание, ее руки покоились на его плечах. Мужская грудь вздымалась и опадала возле ее груди, и она чувствовала каждый удар его сердца.

Марианна подняла голову и улыбнулась ему.

– Я только одно тебе скажу, мой дорогой лорд Хелмсли: ты определенно знаешь толк в приключениях. – Она потерлась губами о губы Томаса. – Что скажешь за себя?

Он поправил пальцем очки на носу девушки и криво усмехнулся:

– Ой.

Глава 16

…несмотря ни на что, я пытаюсь выкинуть из головы и сердца лорда Б. Между нами сложилась безвыходная ситуация, и я не могу продолжать притворяться, что все хорошо. Так трудно жить с ним в одном доме и не быть с ним, и все же я уверена, что счастье ждет меня где–то в другом месте. Я должна сделать все от меня зависящее, чтобы забыть, что он значил для меня, и продолжать жить дальше.

С этой целью я познакомилась с интригующим джентльменом, который, кажется, весьма очарован мной. Лорд Л. не похож ни на кого, с кем я раньше встречалась, и подозреваю, он может утешить боль в моей душе.

Довольно странно, друзья зовут его Леопард…

«Абсолютно правдивые приключения провинциальной мисс в Лондоне»

– Великолепный день для скачек, а, Хелмсли? – Пеннингтон подъехал к Томасу и натянул поводья, вынуждая свою лошадь остановиться.

– Действительно, великолепный. – Томас переменил положение в седле и постарался не морщиться. Последствия вчерашней авантюры оказались более болезненными, чем он ожидал. И все же если его страдания хоть на йоту смягчили позицию Марианны, они вполне себя оправдали.

– Плохая ночка, старина? – Пеннингтон вопросительно поднял бровь.

– Ничего серьезного. – Томас резко пожал плечами. – Я просто упал. Только и всего.

Пеннингтон с Беркли прибыли около часа назад и останутся в поместье вплоть до завтрашней ночи. Так как их приглашали и в былые годы, и они чаще принимали приглашение, чем отказывались, Томас, перед отъездом из Лондона, послал каждому из них записку, чтобы способствовать их приезду. Держать их под присмотром показалось ему более мудрым решением, чем позволить свободно слоняться по городу, вынюхивая личность провинциальной мисс.

– А где Беркли?

Пеннингтон кивнул на группу всадников.

– Он увидел сестер Шелтон и изъявил желание засвидетельствовать им свое почтение.

– А ты предпочёл этого не делать?

– Всему своё время. – Пеннингтон огляделся. – Я не вижу прелестную леди Марианну.

– Она где–то здесь, – Томас сдвинул брови. – Почему тебя это интересует?

Пеннингтон выглядел изумлённым.

– А почему бы нет?

– Она не кажется женщиной того типа, который тебя обычно привлекает.

– Так и есть. Но она очаровательна, умна и забавна, и я действительно получаю удовольствие от ее общества. Похоже, мои вкусы меняются, – Пеннингтон тихонько рассмеялся. – Уверяю тебя, никто не удивлен этому открытию больше, чем я.

Пеннингтон с любопытством посмотрел на Хелмсли.

– Я думал, что ты одобришь мое увлечение.

– Перестань, Пеннингтон, – Томас заставил себя беспечно засмеяться. – Эти девушки под моей опекой. С чего мне вдруг одобрять твой интерес, или ещё чей–то?

– Мне дали понять, что ты хочешь найти им мужей. В первую очередь леди Марианне. Ещё я слышал, ты позаботился разослать…

– Это была ошибка, – быстро возразил Томас. – Ты и сам понимаешь, что Марианна не слишком благосклонно отнесется к подобной помощи.

Пеннингтон рассмеялся.

– Я могу только представить, как она отреагирует, если узнает о твоей активной охоте на мужей.

– Не самая приятная мысль. – Томас подавил улыбку при воспоминании, как на самом деле это было приятно. Он заставил себя произнести небрежным тоном. – Раз уж речь зашла об охоте, как продвигаются поиски Беркли его таинственной возлюбленной?

– Не очень хорошо. – Пеннингтон адресовал свои слова Томасу, а сам продолжил разглядывать толпу. Несомненно, выискивая Марианну. Томас проигнорировал вспышку раздражения. – Кадуоллендер говорит, что не знает ни её имени, ни адреса.

– И ты ему веришь?

– Особого выбора не оставалось. Ничего не поделать, разве что разбить лагерь под его дверями и сидеть там, ожидая появления вышеупомянутой леди. Беркли сделал… – Глаза Пеннингтона засияли, и он усмехнулся. – Послушай, Хелмсли, ты не возражаешь, если мы продолжим разговор позже?

Томас проследил за его взглядом. На эффингтонской лошади восседала Марианна, ее белокурые локоны выбились из–под модной шляпки, слишком неукротимые, чтобы сносить заточение. Девушка держалась свободно и расслабленно, словно привыкла к долгому пребыванию в седле. В своей темно–зеленой амазонке она выглядела, как лесная фея в очках, одновременно божественная и земная. И бесконечно желанная. Он неловко поёрзал.

– Хелмсли? – Пеннингтон бросил на него оценивающий взгляд. – Ты ведь не возражаешь, не правда ли?

– Нисколько, – солгал Томас.

– Превосходно. – Пеннингтон повернул свою лошадь в сторону Марианны, потом помедлил. – В случае если тебе интересно, в данную минуту у меня нет серьёзных намерений в отношении леди. Однако имей я их или возникни они в будущем, полагаю, намерения эти были бы, пожалуй, до оскомины благородными. – Пеннингтон прикоснулся к полям своей шляпы и усмехнулся, затем направил лошадь в сторону Марианны.

Она приветствовала Пеннингтона чересчур радушной улыбкой. Томас попытался проигнорировать приступ ревности. Да с чего ему ревновать–то? Как–никак это его будущая жена – которая, однако, уж слишком рада встрече с другим мужчиной. Женщина, которая однажды родит ему детей, радостно смеётся над словами другого мужчины. Следующая герцогиня…

– Не пяльтесь на нее. – Подъехала к нему Джослин, за ней по пятам следовала лошадь Бекки. – Это, право, не очень прилично.

– Совершенно не прилично, – кивнула Бекки.

Маркиз подавил вздох. Чего бы они ни хотели, время было выбрано неподходящее. Продолжив смотреть на Марианну, он обратился к ее младшим сестрам.

– Чего вам надо?

– Она уже согласилась выйти за вас замуж? – спросила Бекки.

– Еще нет.

– Но вы, наконец, хоть немного продвинулись к цели? – в голосе Бекки прозвучала надежда.

Мысль о губах Марианны, ласкающих его грудь, неожиданно ворвалась в сознание Томаса. Он прочистил горло.

– Полагаю, да.

– Что ж, вам надо поторопиться, – решительно произнесла Джослин.

Хелмсли посмотрел на Марианну. Встречал ли он когда–нибудь женщину, которая бы отвечала на его прикосновение всем телом и душой?

– Есть еще кое–кто, – сказала Джослин.

Женщину, чья страстная невинность воспламеняла его чувства…

– Еще один поклонник, – добавила Бекки.

Женщину, которая бы долго ещё занимала его мысли, покинув его постель…

– Хелмсли. – Джослин ударила его по плечу, и он резко взглянул на нее.

– Ой! – Мужские глаза сердито сверкнули. – Ну что теперь?

– Повнимательней, Хелмсли. Это важно, – вышла из себя Джослин. – Есть другой мужчина.

– Где другой мужчина? – Томас сузил глаза. – О чем речь?

– Речь о женщине, которую вы обесчестили, – раздраженно воскликнула Бекки.

– О женщине, на которой вы должны жениться, – сердито прошептала Джослин.

– Тихо, – маркиз понизил голос. – Хотите, чтобы все услышали? А теперь объяснитесь.

– Марианна написала вчера новое приключение «провинциальной мисс», – пояснила Бекки. – И оно только что попалось нам на глаза.

– Ну, по правде говоря, мы подумали, что было бы неплохо его прочесть, – вздохнула Джослин. – Теперь, когда мы знаем, что ее приключения не такие уж выдуманные, как нам казалось.

– Мы нашли возможность отвлечь ее, – Бекки ухмыльнулась. – Конечно, заметка была еще не совсем закончена…

– Не могли бы вы обе перейти к сути дела?

Сёстры снисходительно переглянулись. Бекки вздохнула.

– Дело в том, милорд, что есть кое–кто еще.

Джослин самодовольно ухмыльнулась.

– У вас есть соперник.

– Соперник? – Томас сдвинул брови. – Как у меня может быть соперник?

– Я понимаю, вам, учитывая ваш шарм, трудно это представить, но есть другой мужчина, – съязвила Джослин.

– И когда только она успела? – пробормотал себе под нос маркиз. Он обратил свой взгляд на Марианну, которая продолжала болтать с Пеннингтоном. Пеннингтон?

– Едва ли важно, кто он, – резко произнесла Джослин, очевидно прочитав его мысли. – Что действительно имеет значение, так это то, что этот «кто–то» существует, и это неправильный «кто–то».

– Если только, – медленно произнесла Бекки, – вы не раздумали жениться на ней.

– В этом случае, – Джослин скрипнула зубами, – я сделаю целью всей своей жизни…

– Угрожать не обязательно, – рассеяно перебил Томас. Пеннингтон? Как она может интересоваться Пеннингтоном? – Я совершенно точно намерен жениться на Марианне. Даже если мне придется силком тащить ее к алтарю.

– Послушайте, есть идея, – радостно воскликнула Бекки. – Не могли бы вы похитить ее и отвезти в Гретна–Грин?

– О, это бы прекрасно сработало, – в словах Джослин явственно прозвучал сарказм. – Марианна и на йоту не обеспокоится скандальным характером подобного предприятия.

– Она, вероятно, сочтет это чертовым приключением, – прошептал он. Пеннингтон? Что у него есть такое, чего нет у Томаса?

– Если поразмыслить, – задумчиво произнесла Джослин, – она действительно может принять это за авантюру, что пришлось бы очень кстати…

Бекки ухмыльнулась.

– И я о том же подумала.

– Хотя не обязательно все закончится бракосочетанием, – покачала головой Джослин. – Скорее всего, вам придется придумать что–то получше.

– Я придумаю, – решительно изрёк Томас. – Ну что же, благодарю вас обеих за сведения и советы….

– Мы готовы помочь, – сказала Бекки.

– Сделаем, все что потребуется, – добавила Джослин. – Видит Бог, вы не слишком хорошо справляетесь в одиночку.

– Ваша вера в меня поражает. – Томас бросил Джослин язвительный взгляд. – Я вполне способен убедить вашу сестру стать моей женой. – Он перенес свое внимание на Бекки. – Не прибегая к похищению или другим методам принуждения.

– Мы никогда и не сомневались в этом, – тон Бекки был чрезвычайно приторным.

Джослин в своей манере не уступала сестре.

– Мы безгранично вам доверяем.

Томас не поверил ни одной из них. Несмотря на их слова, было совершенно ясно, что ни одна из сестер не верит, что он может преуспеть в борьбе за руку Марианны. В данный момент, даже у него были сомнения. И все же, ее упрямству далеко до его решимости. А он был решителен.

Маркиз не припоминал ни одного случая в своей жизни, когда бы он не добился желаемого, и теперь отказывался признавать возможность неудачи. И никакой таинственный соперник, будь это Пеннингтон или кто–то еще, не встанет у него на пути.

* * *

Кто же знал, что приключение может быть таким ужасным?

Марианна выпрямилась в седле и взглянула на предстоящий маршрут. Скачки проходили последовательно по восьми отдельным участкам, один сложнее другого. Этот был третьим.

В мероприятии участвовало более ста всадников, разбитых на шесть команд. В данный момент этот маршрут проходила третья команда. Команда Марианны была следующей. Пеннингтон был в группе, шедшей за ее командой, однако Беркли входил в ее группу.

Томас и Бекки были во второй команде, и уже сейчас Марианна ясно видела, что они выиграют соревнование. Бекки скакала с едва сдерживаемой страстностью, словно родилась на спине лошади. Томас управлял конем так, будто они были единым телом, единым разумом. Такой уверенный и непобедимый, как герой из книг.

Девушка следила за тем, как его конь перепрыгивал и обходил препятствия, и сердце её учащенно билось от некоторого страха и немалой гордости. Это был мужчина, которого она любила. И он был великолепен.

– Вам не обязательно продолжать, вы же знаете, – произнес возле нее Беркли. – Нет ничего постыдного в том, чтобы сойти с маршрута на любом этапе. На самом деле, ожидается, что большинство участников не доедут до финиша. – Он кивнул на молодого человека. – Главный конюх посылает кого–нибудь к старту каждого участка. Все что вам нужно, это показать ему, что вы не собираетесь продолжать.

– Да, хорошо, я подумаю над этим. – Марианна состроила гримаску. Однако, что бы сделала достойная уважения героиня? Девушка расправила плечи. – Тем не менее, не сейчас.

Беркли нахмурился.

– Вы уверены?

– Не совсем, – она неуверенно засмеялась. – Я скорее утону, нежели переплыву.

– Как и многие до вас, – усмехнулся Беркли. – Я и сам здесь падал раз или два в прошлые года.

Марианна внимательно изучила выражение его лица. Хотя она и была благодарна мужчине за компанию и поддержку, она поняла, что испытывает некоторую неловкость в его присутствии. Его письмо с признанием в любви беспокоило ее, и девушка не знала, как справиться с ситуацией. И все–таки, ей, вероятно, следует что–то предпринять.

Марианна глубоко вздохнула.

– Я много думала над вашей дилеммой, милорд, и мне стало интересно, приблизились ли вы хоть немного к объяснению с объектом своих чувств.

– От конных препятствий к препятствиям в делах сердечных? – Беркли поднял бровь. – Весьма неожиданная смена предмета разговора, вы не находите?

Лицо девушки запылало.

– Приношу свои извинения. Я не имела намерения…

– Вздор, – мужчина отмахнулся от ее слов. – В конце концов, я вам доверяю. Отвечая на ваш вопрос, должен сказать, что написал ей о своих чувствах, но… – он пожал плечами, будто это не имело значения, но Марианна прекрасно знала, что это не так. – Бесполезно. Она не сочла нужным ответить.

– Возможно, – мягко предположила девушка, – ее чувства отданы уже кому–то другому.

– О, я уверен, что так и есть, – лицо Беркли потемнело. – Но он не подходящий для нее мужчина. Он разобьет ей сердце и оставит обесчещенной и одинокой.

– Возможно, он не настолько плох. – Она ощутила тяжесть в желудке.

– Он – негодяй с черным сердцем, – категорически заявил Беркли.

Марианна удивленно воззрилась на него. Не исказили ли чувства Беркли его восприятие? Или она действительно изобразила лорда Б., Томаса, таким подлецом? Безусловно, она сделала его довольно мрачным и замкнутым, может даже угрожающим, и определенно высокомерным. За исключением высокомерия, пожалуй, лорд Б. был в большей степени продуктом ее воображения, нежели чем–то другим.

Его поступки – их поступки – были отчасти правдивы, но имели весьма примерное отношение к ее с Томасом настоящим действиям. Тем не менее, было ясно, что Беркли никогда в это не поверит, даже если узнает правду. И никто другой, как она подозревала, тоже не поверит.

– Она должна вырваться из его когтей. В конце концов, я ее найду, – непреклонно пообещал Беркли. – Я нужен ей.

– Милорд, – Марианна положила ладонь ему на рукав, – вы не допускаете возможность того, что она не связалась с вами, потому что, ну, довольна своей судьбой?

Его брови грозно сошлись над переносицей.

– Я не могу в это поверить. И не поверю, пока не услышу из ее собственных уст.

Марианна беспомощно посмотрела на мужчину. Бедный, милый человек. Он попал в ловушку ее воображения, и теперь считает себя влюбленным в женщину, которая имеет лишь слабое отношение к реальности. Это полностью на ее совести, и ее прямая обязанность что–нибудь с этим сделать.

– Мой дорогой лорд Беркли, – медленно произнесла девушка, убирая свою руку. – Боюсь, вы стали жертвой обмана.

– Как вы можете… – он выпрямился и сердито посмотрел на нее. – Я думал, вы понимаете. Я думал…

– Чепуха, – она отмела его возражения. – Насколько я понимаю, вы томитесь по женщине, которую любите, но которую никогда не видели. Следовательно, чтобы вы о ней ни знали, или думали, что знаете, неполно. Вы сотворили ее из собственных надежд и желаний. Вы совсем ее не знаете.

– Смею сказать, я…

– Вы влюблены в мечту. В фантазию, которая не более реальна, чем рассказ в книге. Вымысел, милорд, – Марианна покачала головой, – не является реальным, и никогда таковым не станет.

– Миледи, я…

– Посмотрите вокруг, – Марианна указала на толпу. – Здесь несколько прекрасных юных леди. Настоящих женщин, и я подозреваю, немало таких, которые могли бы искренне заинтересоваться вами.

Беркли пристально посмотрел на нее.

– Вы, правда, так думаете?

– Да, без сомнений, – девушка рассмеялась от облегчения. – Почему бы и нет, вы весьма очаровательны и более чем красивы. Любой женщине – любой реальной женщине – было бы лестно стать объектом вашего внимания. И, полагаю, более чем одна могла бы ответить вам взаимностью.

– Правда? – лицо мужчины расплылось в медленной довольной улыбке.

– Правда, – удовлетворение окатило Марианну. При некотором везении, Беркли теперь забудет о провинциальной мисс и обратит свои интересы куда–нибудь еще. – А сейчас, похоже, настало время стартовать нашей команде, готова я к тому или нет.

– Ничего не бойтесь. Я буду рядом с вами, – обнадеживающе пообещал он. – Когда бы вам ни понадобилась моя помощь.

Марианна с отвращением осмотрела маршрут.

– Как хорошо знать, что кто–то будет под рукой и поможет мне подняться, если я потеряю связь с этим созданием.

– Можете на меня рассчитывать, – в глазах Беркли засветился странный огонек. – Я буду находиться рядом с вами каждую минуту.

– Спасибо, – пробормотала девушка и обратила взор на препятствия впереди, пытаясь избавиться от нехорошего ощущения, что пока она отвлекала чувства Беркли от провинциальной мисс, видимо, помимо всего прочего, направила их в новое непредвиденное русло.

* * *

Или может быть это Беркли?

Томас наблюдал, как команда Марианны проходит дистанцию. Беркли, обычно прекрасный наездник, держался позади остальных, чтобы идти наравне с Марианной. Ее навыки верховой езды были в лучшем случае удовлетворительными. Томас одновременно был и благодарен и раздосадован на Беркли за его внимание. Право слово, неужели она нуждается в подобной поддержке?

Маркиз, тем не менее, вынужден был признать, что она обладает изрядной храбростью. Вероятно, проявленной не к месту, но всё же. Марианна старалась скрыть свой страх, но он, и возможно только он, видел это в линии ее рта и положении подбородка. По крайней мере, девушка была довольно разумна, чтобы забеспокоиться, учитывая растущую сложность маршрута и свои ограниченные способности. Но она еще не сдалась. Томас невольно улыбнулся и отметил внезапный прилив гордости. Марианна была само великолепие, настоящая будущая герцогиня. Его будущая герцогиня. И такая же упрямая, как и все герцогини, которые были до нее.

Она справилась с умеренно сложным прыжком, но приземлилась жестко. Томас сочувственно вздрогнул.

Был ли интерес Беркли к ней простым совпадением или же он каким–то образом выяснил, что она и есть та женщина, в которую он, как заявлял, влюбился? Или того хуже, не призналась ли Марианна ему во всем? После его появления у Кадуоллендера она была хорошо осведомлена о чувствах мужчины. Нет, не может быть, Пеннингтон бы уже знал. Разве что Беркли ему не открылся? Чушь, Беркли бы сказал Пеннингтону; более того, Беркли бы разболтал всё всем и каждому. Кроме того, знай Беркли правду, он тотчас же сцепился бы с Томасом.