Текст книги "Пилигрим"

Автор книги: Виктор Сафронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Моего мнения о том, хочу ли я ехать выше из домика промежуточного блокпоста, у меня даже не спросили. Все было решено в мгновение ока. Хотя, это было ясно уже в момент обдумывания данной комбинации. Они пытались сыграть со мной в карты, в простое очко, а я с ними сыграл в шахматы. Разыграл дебют с жертвой преимущества, но с перспективой стремительной контратаки на главные фигуры.

Безропотно, «стыдясь самого себя», забрался в багажник и мы поехали вперед и вверх, где меня ждала, долгожданная булка с маслом, сыром и ацетоном.

ГЛАВА 8

Завезли меня на самую вершину. Сдали охране. Опять морока. Опять обыск. Опять осмотр всех дыр и отверстий. Как на таможне. Противно и неприятно. Только что, рентгеном не просветили. Но безропотно подчиняюсь.

Осмотрелся. Хозяйство большое. Вместо скотного двора со свиньями и козами, установлены огромные, выставочные чаны, да емкости, где сквашиваются листья, а больше маковые стебли. После их перерабатывают… И на глазах изумленной и глубокоуважаемой публики, получают порошок белого цвета.

Это хозяин подворья, когда на него находила такая блажь, развлекал себя и прибывших гостей, показом самого процесса зарабатывания денег. Выдавал, т. с. ремесленные секреты химического мастерства. В такие моменты, он сам становился на поток, убедительно показывая удивленной общественности, откуда берется благосостояние небольшой части народа, населяющего местные земли.

* * *

Зыркать по сторонам глазами долго не пришлось. Мне указали место для проживания в гараже. Там где мастерские. Место шумное, рядом стоит дизельная установка, дающая электричество. Зато тепло. Видно для того, чтобы тепло вместе со мной не уходило из помещения, на ночь меня закрыли на замок.

Пока я туда-сюда смотрел, осваивался, наступило время отбоя и сна. Покормить меня забыли, но хоть вода была. Хлебнул водицы и только собрался завалиться на топчан… Опять веселье.

Развеселила меня Алиция.

Как она меня там нашла, да сама сквозь посты пробралась – не знаю. Но, ребята, не скрою, ее появлению в тылу врага, был рад. Попрыгала он вокруг меня, повизгивая и виляя своим обрубком. На радостях обсосала меня, вылизала. Чуть погодя, успокоилась и деловито стала обнюхивать помещение, обживаться на новом месте.

По заведенной привычке (заведенной, кстати, не мной), обустройства на ночлег в незнакомом помещении, попытался передвинуть топчан в другой угол… Начал кряхтеть и тужиться, пытаясь оторвать его от пола, но сразу не получилось.

Глянул. Удивился. Хитрецы. Прикрутили лежанку болтами к полу. Одначе, чай не баре. Нашел разводной ключ. Открутил болты. Передвинул ложе. Напоил поскуливающую собаку. Она встревожена. Странное чувство. Может интуиция подсказывает. Впрочем, в моих условиях, лучше перебдеть, чем недобдеть.

Лег спатки, до кроватки – и под мерный стук дизельной установки заснул. Постарался снов, с разрубленным Афанасием не смотреть. Да, куда там…

* * *

Проснулся от того, что ворчала собачка и она же своим горячим языком лизала мне лицо. А тут еще Афанасий, полночи улыбался окровавленным лицом и манил рукой в багряную, пузырящуюся трясину… Открыл глаза… По-прежнему стояла темень, но какие-то очертания проглядывались.

Алиция пряталась за моей спиной и что-то жаркое рычала мне в ухо.

Собачка почувствовала… Вслед за ней, хочешь не хочешь, почувствовал и я…

В помещении был посторонний. Причем, не крыса и не кошка, иначе собачка отважно ринулась бы в бой. Человеческой породы было существо. От вошедшего шел совсем уж острый запах местного чеснока и кукурузного самогона «гавнидос». Даже я, со своим пониженным от дешевого табака обонянием, почувствовал его присутствие.

Непрошеный гость, а может и хозяин, свет не включал. Судя по всему, вошедший прекрасно ориентировался в темноте. Подойдя к тому месту, где еще вечером стоял топчан, он щедро стреканул туда очередью из автоматического оружия. Автомат был снаряжен глушителем. В тишине я слышал только звук падающих на пол бесполезных гильз. Короче говоря – стенку он испортил основательно.

Алиция из под меня залилась прерывистым лаем. Дальше мне пришлось действовать на подсознательном уровне. Схватив упоминавшийся разводной ключ, я метнул его в стрелка. Сам сгреб в охапку, визжащую от ужаса собаку и покатился на пол. Ключ попал в цель. Раздались сдавленные проклятия, после него позорное бегство, позорного киллера. При отступлении, гад засадил в мою сторону оставшийся боезаряд и ретировался, продолжая грязно ругаться.

Также мгновенно все стихло. К моему удивлению, собаки охраны, гуляющие во дворе, голоса не подавали. Сами охранники, дежурящие в потаенных местах и стоящие по периметру на стенах, не подняли никакого шума. Тревоги не было. Значит, стрелял либо призрак, либо человек хорошо знакомый собакам и охране.

Включив свет, осмотрелся. К сожалению, ночной гость никаких следов, после себя не оставил. Не было даже, оброненного в спешке, удостоверения личности. Зато, этот подлый гад, пытаясь зацепить меня пулей-дурой, попал в дорогой автомобиль, стоящий неподалеку от топчана и являющийся частью хозяйской коллекции.

Спать уже не хотелось.

Пошел открыть входную дверь в мастерские. Мне внезапно, от пережитого волнения, воздуха свежего захотелось…

Чья-то заботливая рука, вновь побеспокоилась за меня. Дверь снаружи, была закрыта на замок.

* * *

С утра пошел доложить о происшествии Каласу. Гурон не хотел пускать и даже опять хватался за пистолет.

На шум и мои жалостливые всхлипы, вышел сам босс. Отматерил меня и Гурона на своем певучем языке. Но внял мольбам и выслушал историю.

Я рассказал ему о событиях прошедшей ночи, думая, что он расскажет мне о своей. Была такая надежда… Ан, нет.

Вместо рассказа, Калас схватился за голову и проклиная меня, побежал в гараж. Через минуту оттуда раздался крик и причитания над пробитым бронебойной пулей двигателем дорогой машины.

Скромный «Порше» 1969 года, тысяч за триста долларов, одной пулей был приведен в негодность. Так думали все и я, в том числе. Позже посмотрел. Оказалось, что дырку можно залатать и маленькое чудо человеческой мысли, помчит к краю пропасти, не хуже прежнего. Правда о своем открытии, распространяться направо и налево я не стал. Мало ли что?

Но это все позже. Пока в глазах своего бая и по-совместительству полевого командира, я выглядел полным дерьмом. Дрожал и трясся как последняя тварь болотная. Указав на собачку, пояснил: «Жизнь мне спасла.»

Но ни собачка, ни мое говенное состояние, его не трогали. Он был занят исключительно своими переживаниями. И его можно понять.

– Поздравляю, – вдруг расплылся в улыбке Калас. – Не успел появиться и в первую ночь тебя уже пытались убить. Прыткий ты, дядя, фрукт.

Мне оставалось только устало махнуть рукой.

– Кому ж ты так мешаешь? – он посмотрел на Гурона и спросил уже у него. – Может ты мне, служивый, скажешь?

Тот только глаза вытаращил и рявкнул: «Не могу знать!»

* * *

ОФИЦИАЛЬНОЕ УВЕДОМЛЕНИЕ

МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИИ

(извлечение из ноты протеста)

В ответ на наши неоднократные требования прекратить вторжение военной авиации России в наше воздушное пространство, не санкционированные полеты продолжаются. Во время их проведение происходит обработка сельскохозяйственных угодий сильнодействующими химическими гербицидами и ядохимикатами.

Призываю Вас, Ваше превосходительство, оказать нам посильное содействие и донести нашу обеспокоенность, до официальных властей вашего государства, с целью неукоснительного соблюдения Осакского мирного протокола.

В случае игнорирования нашей просьбы, военной авиации нашего государства и средствам противовоздушной обороны, будет отдан приказ для применения вооруженной защиты от агрессии со стороны вашей страны.

Министр иностранных дел

Таджикской провинции (число, подпись)

КОММЮНИКЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА Таджикской провинции

Как и было заявлено ранее, еще в период формирования правительства народного доверия, с коррупцией и взяточничеством в стране будет проводиться самая жестокая и бескомпромиссная борьба.

Последние события подтверждают верность избранного нами курса. Результатом последних разоблачений явилась отставка Министра иностранных дел нашей страны, в связи со вскрытием вопиющего факта: поступление его дочери (кстати, не решившей правильно необходимые тесты) по протекции отца, на медицинский факультет Воронежского университета.

Кому-то очень хотелось вовлечь влиятельного члена кабинета министров в орбиту зависимости за оказанные услуги.

Надеемся, что данный горький урок послужит примером и предостережением тем госчиновникам, которые не всегда правильно понимают историческую задачу и практическую миссию бескорыстного служения своему народу.

* * *

Пока я разбирал, да вновь собирал двигатели и ходовые части автомобилей, пришлось мне побродить по логову нарковоротилы. А все почему? Проблем много. Отвертку нужную найти или масло слить из системы.

До сих пор не могу понять, как можно было на совершенно недоступной горе, построить такую классную фортецию. Построить, ладно. А вот вдохнуть в нее жизнь? Подвести воду, канализацию, отопление. Хотя дизеля стучат безостановочно. Чего уж, удивляться?

Походил. Посмотрел. Домик и всю его питательную систему, изучил сверху донизу. Добрался даже к денежному хранилищу. Оно расположено внутри горки, рядом с дизельной установкой. Там же, вкопанные и вмурованные в горную породу емкости для хранения солярки и бензина. Завозили все это хозяйство огромные бензовозы, тонн по двадцать.

Но и пост там стоял усиленный. Конечно не «дизельку» берегли, а хранилище с многотонной бронированной дверью. Охрана меня в тот угол, просто не пускала. Я старался прошмыгнуть и так и сяк – ноль. Даже напросившись к ним в друзья – все равно ничего не получилось.

Пришлось включать мышление диверсанта и варвара. После чего я и попытался создать такую ситуацию, при которой они меня сами попросят, чтобы я стал желанным гостем.

В один из моментов моей упрямой горной жизни, а конкретнее, через семнадцать дней, после моего устройства сюда на работу. Ночью. Хотя движки дизелей исправно стучали, все вдруг остановилось и погасли прожектора. Натерпелись все тогда страху, по самые уши. Кстати, враг мог воспользоваться этим удобным для нападения моментом. Я в то время спал и ничего не слышал.

Утром стали чинить. Я ходил за ними. Видя, как они ломают то, что следовало чинить, мне неоднократно приходилось хвататься за голову и вскрикивать голосом, наполненным болью: «О, драгоценный светоч, о наиболее благочестивый! Спаси и сохрани человечество, от этих дураков…»

Не помогало. Они продолжали уничтожать имущество, не обращая внимания на мой сарказм. А поняв его, разволновались и стали, как будто специально, портить еще больше.

Эти «чудаки» на букву «м», испортили и сломали почти все.

Бедолаги. Бегали искали причину. И не находили… Боялись реакции Каласа на их действия.

О, он в такие моменты, действительно бывал крут и беспощаден, тем более пистолет всегда был при нём.

Однако, гнев Каласа не обрушился на наши головы, по простой причине. Барские покои обслуживались, принесенными мной автомобильными аккумуляторами. Но когда мощность в них стала недостаточной. Калас потребовал света и зрелищ. Увидев масштабы разрушения, схватился за голову и что-то горестное воскликнул, из серии «полцарства за коня и премия за починку»

Я, как ответственный доброволец, сделал шаг вперед и ударив себя в грудь заявил: «Я – могу…»

Делов-то. Перед тем, как погас свет и в проводах перестало получаться электричество, подобрав подходящий момент, я срезал один из проводов и сорвал клеммы на которые он крепился. Делал это без всякого злого умысла, совершенно не думая, что бывшие учащиеся медресе, начнут выламывать предохранители и сбивать рубильники.

Пока я обливаясь слезами ходил за самозванцами электромонтерами, наблюдая, как они – неграмотные варвары уничтожают электроимущество, кроме показа невысказанной боли, пришлось тщательно фиксировать, что и где было порушено.

Поэтому когда пришло время к творческому и созидательному труду, я совершенно спокойно, занялся восстановлением руин. Начал с последней точки изуродованной электроначинки, постепенно приблизился к тому проводу, который я, в цепи остальных дел, но уже как личное изобретение, с удовольствием прикрутил. Врубил рубильник и дал людям недоброй воли, свет и возможность, продолжать творить черные дела с белым порошком.

Когда через три дня… А куда торопиться? Так вот, когда через три дня, все опять заработало, я был на гребне славы и затмил своим мастерством, даже искусного корейца, нашего шеф-повара. Тот, радовался починке ни чуть не меньше самого хозяина. Перед уходом на кухню он шепнул мне: «С сегодняшнего дня, плюнь мне в лицо…»

Я удивился, с чего бы это? «Плюнь мне в лицо, – значительно повторил он свое заклинание. – Если я не дам тебе самый вкусный кусок мяса и не налью, настоящего солодового виски из Кентукки.»

* * *

Как я и предполагал, вся примитивная электроника стоявшая на страже «баблоса» не то чтобы вышла из строя, но «сбилась с правильного пути». Сейчас ее следовало бережно подкорректировать, перенастроить. Пока приедет электронщик из Душанбе, время пройдет. Мешки с деньгами, хранятся неизвестно где. Но мешки ладно. Готовая продукция могла под дождем намокнуть и прийти в негодность. Калас рискнул.

– Может ты возьмешься? – неожиданно в первую очередь для себя, поинтересовался он.

– Посмотреть можно, но за результат поручиться не могу, – подумав, согласился я.

Так я добрался и до святая святых Каласа, финансового хранилища и даже до небольшого складика, в котором и хранился расфасованный, запаянный в полиэтиленовые пакеты, дорогостоящий кайф. Видно Калас не очень доверял своим дружкам соратникам, если не посчитавшись с затратами, установил двадцатитонные двери в денежное хранилище и точно такие же, на складе.

Еще болтаясь по дому с паяльником и простейшим дешифратором, я удивился тому, что в своем домике на горе, он выдумал систему каких-то таинственных ходов и схронов. Все это кому-то пришлось вырубать в скалистой горной породе. Интересна судьба горнопроходчиков? С другой стороны, Калас, в случае бунта или облавы, спокойно исчезал в недрах горы, взорвав и завалив за собой проходы. Увидел я и приготовленные ящики со взрывчаткой.

Кроме: «ни хрена себе» – ничего и не скажешь.

Сейчас меня очень интересовала один пугающий вопрос. После того, что я увидел, сколько мне еще ходить по горной породе. С другой стороны. Степень доверия Каласа диктовалась простейшей необходимостью. Товар надо было выдавать и куда-то складывать, да и мешки с деньгами у порога хранить не стоило, а уж под кроватью и тем более. Окружающие его люди, бандиты по своей природе – слабы. Дьявольское искушение взять, коль лежит не накрытое дерюгой – громадно. Зачем попусту испытывать судьбу?

А тут я подвернулся. Тот, которого в случае чего всегда можно пустить в распыл и списать в расход. Поэтому, чтобы никто не принимал скороспелых решений, мне следовало стать тем, без которого вся эта метафизика с механикой, перестанет нормально функционировать. Иными словами, слово хоть и не благозвучное, стать «Нужником», т. е. нужным человеком.

Рассмотрев, как и что в этой крепости работает, можно было начинать грабить награбленной, попутно убивая и насилуя. Узнав, что я побывал там, куда простым обитателям этого дома проход был запрещен, вокруг меня, именно с такими мыслями закружились, завились, зажужжали разные личности.

Я представил себя на месте Каласа и не позавидовал ему. В любой момент следовало ждать удара в спину, а это очень усложняет жизнь.

Во все закутки я заглянуть не смог, но по моим скромным подсчетам и опросам местного населения, в хранилище находилось, что-то около десяти-двенадцати миллионов «баксов». Рядом стояли нарядные бочки с цианидом натрия. Для чего? Непонятно.

Впрочем, я отвлекся на частности. Задачи отобрать у наркобосса доллары и вернуть их несчастным жителям бедной азиатской провинции, у меня не было. Те же жители, вернее от их имени, другие дяди, поставили передо мной проблемную задачу: уничтожить главарей наркомафии.

Задача же, которую я перед собой поставил, тоже была из разряда проблемных – в любом случае, самому остаться живым. Просто из принципа. Из вредности, если хотите. Вот такая, на первый взгляд простая и незамысловатая цель. Постараемся ее достичь.

ГЛАВА 9

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛА ФУНБ (выдержка)

«В ходе выборочной проверки проведенной специально созданной комиссией государственного банковского контроля России выявлено:

…14. Каждая 4-я изъятая из обращения стодолларовая купюра США, пропитана парами масел опиатов. Что указывает на катастрофические размеры потребления наркосодержащих веществ.

Примечание: во время проведения всевозможных увеселительных мероприятий (вечеринок, дискотек, рок-концертов и т. д.) считается особым шиком вдыхать кокаин и пары испаряемого героина, именно через свернутые в трубочку стодолларовые купюры.»

* * *

Жена Каласа, красавица Лейла (в свое время, заплатив большой калым, он привез ее из самой столицы), ждала гостей. Поэтому с утра, весь дом был занят приготовлениями к их приезду.

– Я прошу тебя, – заранее просила она своего мужа. – Чтобы мои гости поменьше видели и общались с твоими головорезами. Убери ты их, с глаз долой… У девочек и так травма, а еще эти бандитские физиономии…

Калас не любил, когда кто-то ему указывал, но жена к числу «кто-то», не относилась. Тем более утро было солнечное, настроение после сытного завтрака хорошее. Из-за такой ерунды не хотелось портить день ни себе, ни другим.

– Хорошо, – поцеловав жену, с легкостью согласился он. – Надеюсь, что сняв часть охраны с внутренних постов, нападения на нас не последует, как не будет и других неприятностей. Твои гости это и мои гости.

С минуты на минуту ожидался приезд сестры Лейлы, с мужем и дочерью. Младшая сестра Аиша, была замужем за бывшим министром иностранных дел, которого месяц назад отправили в отставку, якобы, из-за поступления дочери в Воронежский университет. Назвали это коррупцией и с позором выгнали.

* * *

Вся властная верхушка брала, хапала, тянула… Без этого, госаппарат просто перестал бы двигаться… Все вокруг это знали, но для внешнего пользования, решили показать активную борьбу с пережитками советского байства. Козлом отпущения избрали активно сторонящегося клановых законов и родовых связей, министра…

Его позорное изгнание, коснулось всей многочисленной семьи. Если бы в самом деле за дело, а так за ерунду… До этого события, все очень гордились тем, что у них в роду появился собственный министр, а теперь было просто неприятно об этом вспоминать.

Экс-министр на поверку оказался полным дураком. Он забыл, а ему вовремя не напомнили, что госслужащие его ранга, всегда остаются под негласным контролем. После своей отставки, фигурально выражаясь, чужая моча ударила ему в голову, он стал нести всякую ахинею… Т. с. зарисовки из жизни верхушки власти… Как говориться – вольному воля, но зачем же перевирать факты и называть фамилии?

Дошло просто до смешного. Где только можно, он начал шуметь, пугать и грозить, что выведет этих продажных жуликов на чистую воду.

Под «этими» жуликами, подразумевался весь кабинет министров. Неблаговидные действия которого, якобы заключались в поголовной коррупции, «благородных сеньоров» при закупке истребителей МиГ-29. Партия, всего-то четырнадцать самолетов. Было бы из-за чего, раздувать кадило?

Однако, в шутку его слова и крики, никто не обратил. Прослушав записанные угрозы в свой адрес, для урегулирования ситуации пришлось вмешаться уже самому премьеру.

Бывшие коллеги встретились, поговорили. Обоюдных угроз не было. Оба хорошо понимали друг друга.

Экс-министр, нервно забросив жидкую прядку волос на лоб, сослался на изношенность нервной системы и попросил, взявшись за сердце, понять его. Премьер, тут же, экстренно вызвал своего лечащего врача, проявив тем самым благородство и сочувствие.

Прямо в министерских апартаментах, медицинское светило осмотрело нервного пациента и признало его ссылки обоснованными. В качестве лечения было предложено на неопределенное время сменить городскую обстановку столицы на что-то более спокойное, желательно, где много воды, зелени и чистого воздуха. Пока еще, было предложено…

Поэтому предложение жены съездить в горы, к ее сестре пришлось, как нельзя кстати.

* * *

Пока сестры с племянницами охали и ахали, уверяя одна одну, что время над их внешностью и фигурами не властно, их мужья сдержано обменялись рукопожатиями. И завели разговор о погоде.

Конечно, бывший министр знал, чем занимается Калас. Также как и Калас помнил, что если бы не его финансовая поддержка, то свояку, мелкому и глупому банковскому клерку, никогда не занять такой высокий пост. Эти знания, совершенно не мешали обоим относиться друг к другу с обоюдной симпатией, которая, к удивлению посторонних, не перерастала во враждебность, тем более их жены, были родными сестрами.

В течение нескольких дней они с удовольствием пили, ели, развлекались. Погода для этого, как на заказ, прохладная и солнечная. Разговоров о политики, а также других, скользких и неприятных тем, старались не касаться. Но без этого, согласитесь, тоже нельзя. Особенно когда на душе и так кошки скребут, когда так и тянет поговорить о чем-нибудь гадком и мерзопакостном. Остается дождаться повода.

* * *

Днем Калас отсутствовал. Выехал еще ночью. Вернулся к вечеру. Злой, как черт. Вместо собаки, облаял прислугу. Разбил хрустальный кувшин, вода, видите ли, была теплой.

Все это оттого, что состоялись переговоры с остальными производителями «товара». Переговоры касались ерунды. Он хотел, появившийся у него излишек произведенного героина реализовать. Но местные боссы, не разрешили. У них, видите ли, плановое хозяйство. Он на них наорал, и в полемическом задоре, когда бурлившая кровь перехлестнула через край, сняв брюки – показал всем задницу. Собравшиеся оскорбились.

Сам «нудист», на обратном пути домой, бесконечно жалел об этом. Жалость о ребяческом поступке, перерастала в глубокую скорбь, уже по отношению к самому себе.

Поэтому, когда за ужином, плавная беседа связанная с воспоминаниями о собачке Мими, бывшей у сестер в беззаботном детстве, в качестве живой игрушки, как-то незаметно для всех присутствующих, перетекла в иное русло. В результате, все закончилось рассуждениями на запретные в обществе нетрезвых мужчин, политические темы.

От собачки, перешли к осуждению насильственных действий правительства по программе контроля за рождаемостью в сельских районах страны.

Когда стали обсуждать проблему специального армейского подразделения «Группы Аль-Кормили», созданной президентом страны для ликвидации наиболее активных членов оппозиции. Вот здесь и произошел форменный скандал с битьем посуды и переворачиванием столов.

– Ноги моей больше здесь не будет. Мерзавцы… Палачи… Душители демократических преобразований…

Брызгая хорошо пропитанной алкоголем слюной, в конце концов, заорал экс-министр и велел готовиться к отъезду.

– Ну и выметайся из моего дома, коммунист недорезанный, американец недоделанный – негостеприимно откликнулся Калас. Опять снял брюки и продемонстрировал свои ягодицы. Что-то сегодня, его не в ту сторону потянуло?

Назвать нормального человека – «американцем» и еще при этом показать ему задницу? Более страшного оскорбления, было даже тяжело придумать.

Сестры бросились в крик и слезы… После, как по команде потеряли сознание. Но даже этим слаженным поступком, разрулить конфликт не смогли. Местный темперамент, до кровавой пены на губах душил и захлестывал обоих мужичков.

Но хорошо, что жена экс-министра, знала один его важный, мужской секрет. Налила ему рюмашку киргизского коньяку… Потом еще одну… Следом, еще… Он, хоть и махал руками и пускал пузыри изо рта, но сильно захмелел… И, в результате рухнул навзничь. От того, ехать вечером не смог.

* * *

Утром, еще не отойдя от вчерашних бурных дебатов, гости спешно собрались и отбыли. Уж как не уговаривали, гордый Калас остаться, как ни просил прощения, – все равно, ни в какую…

«Нет, поедем… Я у них больше быть не могу. Мне здесь душно,» – упрямо стоял на своем экс-министр, считая себя по-прежнему, честным и чистым человеком.

Сестры расплакались. Жена Каласа, красавица Лейла сказала, что не может так просто, отпустить сестру в обратный путь. Сев рядом с ней и племянницей в машину, поехала проводить их, хотя бы до подножия горы.

Калас чувствовал себя после всего этого очень неловко. Когда они отъезжали, он с крыльца даже помахал им на прощание рукой.

Не успев еще вернуться в столовую и выпить, нормального, крепчайшего кофе, раздался телефонный звонок внутренней связи. Звонили со «среднего» блокпоста. Взволнованный голос дежурного сообщил, что машина, в которой ехали гости, сорвалась в пропасть и, похоже, что в живых там никого не осталась.

Быстро вскочив в джип охраны, он помчался на то место, где машина рухнула в пропасть.

* * *

Когда через пару минут, он прибыл на место, мгновенно распорядился организовать спуск вниз. И сам, первый, полез в пропасть…

После того, как он, на ненадежных веревках спустился вниз, и, увидел то, что осталось от машины после падения, а вместе с машиной и от пассажиров, включая его жену с сестрой. Схватившись за подбородок, подняв голову по-волчьи вверх, он начал громко и протяжно выть. Спустившиеся вслед за ним охранники, в ужасе попятились, когда у них на глазах, Калас поседел.

Кроме трупов из сплющенной машины, пришлось поднимать на верх и находившегося на грани помешательства Каласа.

Когда через пару часов он кое-как пришел в себя. Началось разбирательство случившегося.

Первая версия была самая правдоподобная. Умышленная порча машины.

– Кто у нас за это отвечает? – очень плохим голосом спросил Калас у Гурона.

– Хрущ… Новенький… – чуть ли не с удовольствием сообщил Гурон.

– Найти его… Быстро, – все тем же, ничего хорошего не предвещавшим тоном приказал Калас.

* * *

Нашли, заранее назначенного виновным – Хруща Хрущова в чайхане у Махмуда. Там, куда на время пребывания гостей в байских покоях, выселили лиц, с наиболее зверскими мордами и «грязными» физиономиями.

К чести Хруща, пьян он был «в полный драбадан». Грамотные представители местной интеллигенции, называют такое состояние – клинической смертью. Но проверенный в разных передрягах механик, смотрелся молодцом, и, кроме всего прочего, мог еще в сторону невозмутимого чайханщика, чтоб ему пусто и понятно было, материться по-русски.

Причина беспробудного пьянства заключалась в том, что несколько часов назад, скрытный Махмуд, отведя глаза в сторону, как о чем-то само собой разумеющемся, сообщил ему, что «Мама для Абрама – найдена».

Более дурацких слов для серьезного пароля, найти было трудно. Кроме слов, Хрущов получил записку. Читать её пришлось в туалете. Содержание оказалось сродни обстановке, где он пытался вникнуть в смысл прочитанного. Вместо того, чтобы после прочтения ее сжечь он, из-за отсутствия спичек, ее проглотил.

Такая дрянь в желудке, ничего хорошего пищеводу не принесла. Пришлось запивать ее самогонкой, носящей поэтическое имя «Рабыня Изаура». Да и текст был скверный. Ему приказывали начать заключительную фазу операции и интересовались, что для этого необходимо.

На самогонной этикетке он нацарапал лаконичный ответ Центру: «Повод и немного (три кило) «гранипора» [1]1
  сверхмощная взрывчатка используемая в горнодобывающей промышленности


[Закрыть]».

* * *

На этот раз его везли не в багажнике, а между сидениями армейского грузовика. Руки за спиной скованы наручниками. На голове армейский ботинок Гурона. О том, какая здесь плохая дорога, узнал только сейчас. Щека, пока доехали, превратилась в один кровавый, занозистый блин.

По прибытии, выбросили в какую-то яму. Подать пришлось сверху вниз, а не наоборот. Успел сгруппироваться. Пьяный не пьяный, а рефлексы сработали. Хотя от удара о бетонный пол, потерял сознание.

Очнулся когда пришел Калас.

– Зачем ты это сделал, – спросил он.

Хрущов только помотал головой.

– Ничего не знаю, это не я, – заявил на всякий случай он и сразу переспросил. – А что случилось?

Били его долго. В конце, что называется – на закуску: с лежащего сорвали брюки, развели ноги и Гурон, самолично, стал носком своей ножищи, давить на беззащитную мошонку избитого Хрущова.

Хрущ, начал кричать долго и протяжно.

Стоящий в стороне Калас, мужчина закалённый в разных передрягах, от этого жуткого, животного крика, похоже, начал приходить в себе.

– Все, хватит, – приказал он Гурону. – В бочку его, может, что интересное вспомнит.

Потерявшего от боли сознание Хруща, с руками скованными за спиной наручниками, загнали в двухсотлитровую бочку. Зафиксировали ее вверх ногами. Сами пошли осматривать машину, которую выволокли со дна ущелья.

Осмотр убедил Каласа, что Хрущ не виновен.

В кузове автомобиля, там, где находиться двигатель, явно виднелись отверстия от нескольких пуль 50-ого калибра. Такие дырки после себя оставляет, специальная снайперская винтовка, с внушительной дальностью стрельбы и утяжеленной, бронебойной пулей.

По идее стрелявшего, машина после падения в пропасть, должна была взорваться и уничтожить следы от выстрела. Только он не учел, что на дне ущелья протекал ручей. В одном месте, он чуть расширялся и его глубины было достаточно, чтобы пары бензина не скапливались, а мирно уносились течением куда-то под землю. Поэтому-то, взрыва не последовало. Вода, как это часто бывает, подмочила репутацию стрелявшего.

– Хруща не доставать, – рассматривая сплющенное металлическое тельце, бывшего красавца «Гронуэра» приказал Калас. – Для профилактики пусть еще посидит. Если не сдохнет, будет жить.

– Так пусть совсем подохнет, – предложил прямолинейный Гурон.

– Я, еще, все до конца не выяснил, – Калас подозрительно посмотрел на своего верного пса. – Автомобили кто будет чинить, опять ты? Ладно, доставай его.

Он повернулся и пошел в дом. Гурон же посчитал, что ничего плохого, с сидящим в бочке не случиться… Пускай он, еще пару часов потанцует на своей голове в перевернутой бочкотаре. Подумал и пошел отдавать распоряжения, по делам предстоящих траурных мероприятий.