Текст книги "Дары Силы"

Автор книги: Виктор Безмага

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

4

Первое, что бросилось в глаза, это то, что сам горный хребет скорей напоминал древние горы Урала, чем молодые пики Кавказа, их вершины даже не были покрыты снегом. Переход, по мнению Федора не представлял больших затруднений. Хотя магистр предупредил, что наиболее трудной и опасной частью путешествия будут именно они.

Подъем начали сразу, не останавливаясь на отдых, дружинники явно спешили. На вопрос Федора о причинах такого поведения людей ответил Ворон:

– Эти горы очень древние, наверное, самые древние горы в мире, но их опасность не в пропастях или крутизне склонов. Их опасность в обитателях. Очень давно, когда люди только осваивали эти места, они построили ряд крепостей, и с тех пор горы стали, проходимы даже для больших караванов. Но поскольку никому не хочется отбиваться от местных жителей, то все проходящие предпочитают останавливаться на ночь в одной из трех крепостей. А до первой нам еще долго идти, но мы постараемся успеть до заката.

– Что ж тут за разбойники такие грозные – поинтересовался Федор, ведь до Деста, по вашим словам совсем недалече.

– Это верно, но в горах живут не просто люди, тут все сложнее, Горонлинские горы, это родина всех нынешних ястрегов. Здесь они стали теми, кого мы знаем, полу людьми, полу чудовищами. Когда великая Лара покинула этот мир ее народ, лишился большей части своей магической силы, или к ним перешла вся магия Лары, этого сейчас не знает никто. И когда они решили скрыться от людей, то обосновались именно здесь.

Не смотря на то, что Ястреги были искусными врачевателями и старались вершить только добрые дела, жители близлежащих равнин их не приняли, и стали методически уничтожать. Пещеры Ястрегов еще существуют в этих горах, они по-прежнему хранят свою магию, и как гласят легенды, несметные сокровища. Но те, кто добрался до этих пещер, в поисках этих богатств, чаще всего становятся чудовищами, уже безвозвратно. У этих горных чудищ ума не много, они не собираются в большие стаи, часто дерутся между собой, в общем как малые дети. Опасны они только для небольших групп людей, например купеческих караванов. Да и крепости эти собственно, крепостями назвать трудно, укрепленные гостиницы скорей, но построены надежно, для чудищ преграда почти неодолимая. Гарнизоны там по десятку ратников, да и те больше хозяйством заняты.

– А я думал это нечто вроде Уданских гор моего мира, – задумчиво сказал Федор, хотя смысл похож, там тоже полно искателей древних сокровищ, правда, сокровищ другого рода. А почему эти горы так зовут, они что, как-то с горанлинами связаны?

– Нет, когда-то, лет пятьсот назад, в эти горы на поиски сокровищ, своих предков, ушло сто горанлинов, ни один не вернулся назад, но с тех пор появились горные чудища. Вот эти горы и называют Горанлинскими.

Тропа поднималась все выше и, перед путниками представало великолепие этого мира, Антон, зайдя на первую вершину, обернулся назад, и заворожено застыл, глядя вдаль.

Перед зрителем расстилалась бесконечная серо-зеленая равнина, с крошечными ярко зелеными островками деревьев. Прямая как стрела дорога пересекала равнину, но на ней не было заметно даже маленького движения. Травы, имеющие яркие цветы, создавали на сером фоне цветные полосы, при этом все это разнотравье колыхалось под порывами ветра. С высоты казалось, словно равнина дышит, настолько медленным и ритмичным было это движение. Донницы отсюда видно не было, но где-то на самом горизонте угадывалась стена Левого Крепня.

– Любуешься, – спросил подошедший сзади Федор.

– А вот представляешь, они по глупости своей, по стремлению сделать все, так как требует чистота и добро, отправят все это тому добру в ....

– Ну вот, придет прапорщик Ржевский и все опошлит – вздохнув, резюмировал сказанное Федором Антон. Федора аж передернуло, он не представлял, откуда Антон, может знать этот старый армейский анекдот, видимо хлебнул еще в девичестве, подумав, решил он.

А путь все продолжался. Ближе к сумеркам, в горах появился запах гари, и путники ускорили шаг. В наступающей темноте они подошли к еще дымящимся развалинам того, что называли первой крепостью.

– А где же люди – спросил Федор, нюхом бывалого вояки, не чувствуя, в гари привычного для таких случаев, запаха сгоревшего мяса.

Вопрос остался без ответа, если крепость разрушена и людей нет, то ответ был только один, это местные, они даже названия, как понял Федор, не имели, просто местные, или горные чудища. Людей они съели, даже трупы, то есть их было не просто много, очень много. Кто-то объединил и направил местных, это было уже опасно.

– Надо укрыться на ночь, – сказал Ворон, – эти твари отлично видят в темноте, есть тут одна пещера, но идти туда не хочется, место там ...

– Можешь предложить что-то лучшее – спросил его подъехавший магистр, – нет? Значит к Такорову укрытию.

Ворон тяжело вздохнул и махнул рукой вправо, указывая дорогу.

Глава 12

Не веря в везенье свое

Не ища, цели своей

И не видя, конца пути своего.

Студеусы

1

Пещера оказалась весьма обширным залом, со сводчатым потолком, укрепленным одной большой черной монолитной колонной, в центре. Федор вошел первым, держа в руке факел, за ним под своды вступил Антон, спутники их как будто чего-то, опасаясь, остались снаружи. Стены пещеры были расписаны полустертыми фресками, изображающими студентов в их повседневности. Вот, студент учащий урок кроптя над огромным талмудом, вон другой явно готовит шпору, а этот уже видно сдал экзамен и выпивает, хитро глядя на своих товарищей. Некоторые фрески изображали такие сцены студенческой жизни, что Федор фыркнул, а Антон залился краской. Они так увлеклись рассматриванием фресок, что не услышали шагов, подошедших сзади Борнга и Ворона.

– Ну, что ж молодые люди, сказал магистр, теперь вы оба можете считаться полноправными студентами Стеона.

– Это почему – спросил Антон, который явно выделялся большим любопытством.

– А потому юноша, что в эти стены самостоятельно, без сопровождения, могут зайти только служители преподаватели или студенты этого учебного заведения. И это не дань традиции, это свойство этого места. Только давайте определимся, вы – он ткнул пальцем в Федора – темный факультет, магистик, вы – в Антона, – светлый, магия и философия. Все, вы зачислены, вопросов больше нет.

Ворон устало сел на камень, и сказал вопросительно смотрящему на него Федору:

– Так уже бывало, что в Стеону зачисляли только за то, что человек беспрепятственно входил сюда один, в сопровождении трех свидетелей, остающихся наружи. Так, что располагайтесь студенты, теперь вы во власти магистра.

– А как же экзамены – спросил Антон, – это что из грязи в князи?

– Как ты сказал – повернулся к нему магистр, одним из увлечений которого стала привычка фиксировать за новоявленными Готлингами их языковые блуждания.

– Ах, экзамены, будут экзамены, когда приедем, и сдавать вы их юноша будете, пока не сдадите, кстати, вот возьмите, это ваше, можете носить, – и протянул им два медных обруча, шириной в палец. На одном было припаяно кольцо с вставленным в нем черным камнем, а на другом, на подвеске и двух цепочках висел белый.

В пещеру вошли все их спутники, и стали располагаться на ночлег.

– И зачем ты нас так подставил – задал вопрос Ворону Федор.

– Тут вокруг толпы местных направляемых силой, – ответил тот – а без этих обручей на головах вы отсюда не выйдете. За последние сто лет в этой пещере от голода умерли пятеро. Просто потом нашли их скелеты. Кроме того, это должно касаться только студентов темного отделения, но поскольку его нет, то зачисляли, на светлое. А вот если человек не мог выйти он умирал от голода, особо ни кто не переживал.

– Ну а этот обруч, я потом смогу снять? – продолжал допытываться Федор.

– Да, только тогда когда он станет серебряным.

– А кто решает, когда он станет серебряным?

– Сила.

– Тьфу, блин ...

– Знаешь, что – сказал Ворон – подойди к колонне, сядь, приложи к ней руки и закрой глаза, старый студенческий способ, советоваться с Такором, говорят, помогает.

Федор отошел от Ворона, подошел к колонне, уселся поудобнее на выступ в камне, и положил ладони на гладкую поверхность, потом он закрыл глаза...

2

В принципе Федор не испытал страха, происходящее вокруг него, чем-то напомнило то, как он попал в этот мир. Только он не летел, а оставался на месте. Кружение закончилось, и он оказался в маленькой комнатке, или скорей палатке из шкур, чем-то неуловимо напоминающей монгольскую юрту. В центре палатки горел очаг, а возле очага сидел сморщенный лысый старичок и курил трубку, сделанную из корня какого-то растения. Одет старичок был в широкий халат, на манер кимоно, из толстой, и видимо, теплой ткани. Он, молча, смотрел, на присевшего напортив него пришельца, и как-то недобро улыбался.

– Не подскажете уважаемый, где я оказался? – вежливо начал беседу Федор.

– А то ты не знаешь – довольно грубо ответил старик.

– Нет, не знаю – честно признался Федор.

– Каждый в ком есть хоть крупица магии, наслышан об этом месте, или ты хочешь сказать, что пришел сюда пешком? – начал сурово отчитывать его старик, выпустив из ноздрей облако вонючего сизого дыма. Федор сам был курильщиком и сразу понял, что курит дед не табак.

– А старик продолжал: ' Каждый, кто умеет слышать знает о проклятии темного факультета, каждый знает, за чем идет сюда, но не каждый возвращается, и ни кто не возвращается таким, как был.

– Дед, не выдержал Федор, что за проклятие темного факультета, я понимаешь его единственный ученик?

Старикашка вынул изо рта трубку и захохотал, так это не демонически, и не захихикал, а именно по-лошадиному, в грубом смысле слова, заржал.

– Ты хочешь сказать, что они отказались от обучения темных, и давно они приняли это мудрое решение?

– Да лет триста назад – честно ответил Федор.

– Ага, значит уже наверняка дошли до сложностей с равновесием сил?

– Да, собственно не дошли, а уже воткнулись – заверил его Федор. Дед снова заржал.

– И кто теперь правит Стеоной, по-прежнему Фесты, или кто-то другой?

– Другой – заверил его Федор.

– Аааа.....– задумчиво протянул старичок, – вот оно как.

– Ну что – ж, единственный умный студент, коль не знаешь, с кем говоришь, оно тебе и не надо. Но отсюда действительно нельзя вернуться таким, какой ты был, это против правил.

– Ну, я могу, например, оставить здесь клок волос – сказал поднаторевший за последнее время в философских диспутах студент.

– Оставив здесь часть себя, ты уже вернешься сюда, как бы ты ни хотел обратного, появишься второй раз, возврата не будет. Но тебе пройдется прейти сюда и искать то, что оставил. Так нельзя.

– Хорошо, – начал изворачиваться Федор – я проколю себе палец, и буду сосать его, пока не прекратится кровотечение, я буду уже не таким как был, использую кровь, и не оставлю ничего после себя.

Старик резко ударил себя ладонью по лбу, и произнес:

– Четыреста лет, я положил на решение этой задачи, а он решил за пять минут, ну что ж, чем мы можем помочь юному гению. А ну-ка встань, молодое дарование.

Федор поднялся, старик тоже встал, но ростом Федор был раза в два выше деда.

 – Нда, – сказал тот – лучше сиди.

Затем он подошел к Федору сзади и, положив руки ему на голову, что-то глухо забормотал. Примерно через минуту, Федор резко качнулся. Ощущение было таким, будто он пропустил хороший, ровный свинг, спарингуя с боксером без перчаток. Нокаута не было, но нокдаун присутствовал. Имея опыт получения подобных подарков, Федор расслабился, пока не прошло головокружение, и резко вскочил.

Старик сидел на прежнем месте, и снова курил, с интересом глядя на Федора.

– Ты, что творишь, дед – процедил, сквозь зубы Федор.

– А ты не обижайся молодое дарование, это побочный эффект – улыбнулся старик – сядь, посмотрим, то вышло. А ну-ка скажи дитятко, что написано на четвертой странице самого старого Пророчества Орсфета, которое ты видел, ну с начала листа пошел.

– И соберет он великую силу и сотворит мечи времен. Сладостно будет, владеть таким мечем, но горько будет владеть им. Горе и счастье принесут они в мир, храня одних и грозя другим...– не задумываясь, начал Федор, и вдруг замолчал.

– Ты что сделал то, уважаемый – с опаской спросил он.

– Ну, я сделал так, что ты помнишь дословно, точно, без ошибок и напряжения, все, что когда-либо слышал, видел или читал. Правда кое-что, захочешь стереть, ну для этого нужно только захотеть и сказать себе, что это нужно убрать. Правда, потом не вспомнишь, это тоже вроде побочного эффекта.

И сколько я туда могу положить, чтоб не чекануться, – ошарашено спросил Федор, – каков объем мешочка?

Сколько хочешь, считай, что дна у мешка нет, ну теперь ты не такой как был, можешь идти, молодое дарование. Да еще передай это девушке, это женское, ей поможет.

И он швырнул в огонь цепочку с кулоном в форме небольшого цветка с ярким зеленым камнем. Федор на лету подхватил подарок, фактически вырвав его из пламени.

– А что так грубо уважаемый – задал он очередной вопрос.

– Иначе здесь нельзя, – ответил старик – я выбросил ты забрал, ну иди, иди.

– А куда идти, уважаемый? – спросил Федор, вставая и засовывая кулон во внутренний карман куртки, это новшество они с Антоном по привычке ввели в своей одежде. Здесь все мелкие вещи носили в мешочках, которые привязывали к поясу.

– Да вот шагни прямо в костер, родич, и окажешься там, где был – ответил старик.

Федор встал, и сделал шаг в огонь.

Нет, он не загорелся, просто его скрутила, вывернула и мгновенно отпустила, сила переноса, ох неприятны эти переносы.

Он сидел на прежнем месте, уложив ладони на колонну, и оперившись на камень всем весом. Медленно, отходя от всего пережитого, он открыл глаза и посмотрел вокруг. Возле него сидели Антон и Ворон, с другой стороны сопел еще кто-то. Федор медленно повернул голову. Справа сидел Опора и задумчиво смотрел в камень колонны, словно прибывая в каком-то трансе.

– Очухался, сказал Ворон, ну ты, правда, его видел?

– Кого его? – не понял вопроса Федор.

– Такыра, создателя темного факультета – выпалил Антон.

– Так этот дед создатель темного факультета – изумился Федор – да лет то ему сколько?

– Около тысячи, точно не скажу, – задумчиво сказал Ворон – ну и отгадал ты его загадку.

– Ага, отгадал, а что.

– Да отгадал, иначе бы там и остался, ну а что он тебе дал, или взял, раз ты вернулся.

– Хорошую подмогу в вашей учебе, вот что дал. Да вот тебе вроде, подарок – сказал Федор – протягивая Антону кулон.

Антоха долго рассматривал вещицу, затем, заявив, что зря такие вещи не даются, повесил кулон себе на шею и затолкал его под одежду. Ворон смотрел на них расширенными глазами и молчал. Беседу прервал Коваль, глухо застонав, он упал лицом вниз, сильно ударившись головой о каменный монолит.

3

Опора пришел в себя достаточно быстро и, увидав вернувшегося Федора, начал бурно выражать свою радость, и гнев, мало стесняясь в выражениях. С одной стороны, Федор получил массу интересных выражений, которые еще предстояло понять. С другой стороны он, уяснил, что их связь реальна и не так абстрактна, как ему казалось. Коваль впал в транс с того момента, как Федор отправился в свое путешествие, и пришел в себя только с его возвращением. Этот опора, оказывается, всегда чувствовал, где находится Федор. Просто знал, где он, и когда тот отправился странствовать, куда-то в другой мир, или черт его знает куда, он тоже впал в транс.

Это было серьезной новостью, и серьезной проблемой, поскольку теперь отношение к нему пришлось изменить. Федор, вдруг, понял, что кроме Антона для него в этом мире возник еще один человек, которого можно было считать почти родственником. Эта мысль его не сильно обрадовала, поскольку Коваля он еще не знал хорошо. Предстояло долго разбираться.

– Слушай Ворон – начал Федор, – это твой совет, тут посидеть а?

– За мою жизнь, никто с Такором не встречался, все считают, что это старая сказка.

– Ладно, а о каком проклятии факультета шла речь?

– Легенды, – начал оправдываться Ворон, – говорят, что в свое время, студенты темного отделения, добивались гораздо больших успехов в жизни, чем студенты светлого. Возникло противостояние, поскольку на темный факультет студенты шли охотнее. И тогда один из преподавателей светлого факультета, его имя сейчас неизвестно, вызвал на магический поединок самого Такора. Поединок длился три дня, и Такор победил но, умирая тот, светлый, проклял весь темный факультет, вместе с его создателем. А предсмертное проклятие мага это, знаешь ли .... Некоторые студенты просто умерли сразу. Судьбы других резко изменились, да многое пошло наперекосяк. Вот тогда Такор и ушел пещеру, в которую мы вошли. А потом он пропал, а в центре пещеры появилась эта колонна. Легенда гласит, что можно, при определенных обстоятельствах, посоветоваться с ним. Но на практике, я таких людей не встречал. Кстати, все скелеты, которые мы нашли, сидели перед колонной, уперев в нее ладони. По этому, когда ты впал в транс, мы очень испугались.

– Ладно, баторы, пошли спать, – сказал Федор – я не на шутку устал и перенервничал, Ворон, а где там моя коньячная фляга, не мешает обмыть подарки.

Утром магистр застал у костра мирно храпящего Ворона, сильно поддатого Федора, который выяснял вопросы взаимного уважения с Секчем, и абсолютно, что называется не вяжущего лыка Антона, тупо глядящего на огонь.

Тем не менее, всю компанию погрузили на телеги, и караван пошел дальше.

4

Следующая ночевка уже проходила в крепости. Правда, крепостью, как правильно указывал Ворон, это строение назвать было трудно, скорее высокая укрепленная, с восемью башенками для лучников казарма. Внутри, как ожидал Федор, это и была казарма, в которой постоянно жили два десятка воинов, а остальное помещение было разбито на четыре части и предназначалось для гостей.

Известие о падении последней крепости, воины восприняли молча. Потом, так же молча, разошлись по своим местам. Это были бывалые солдаты, и хотя каждый имел в последней крепости друзей и знакомых, внешне своего горя не выражал ни кто.

Вечером, гости были приглашены на поминальную тризну. В большом зале собрались все обитатели крепости, оказывается, здесь было больше десятка женщин, которые сейчас были одеты в белое. Стол был заставлен нехитрыми крепостными припасами, которые есть в любом гарнизоне. Кроме копченого мяса, нескольких видов каши и солений, на столе было много зелени, мучных изделий и несколько видов напитков. Кроме того, каждую тройку кувшинов сопровождала стеклянная бутыль, в происхождении содержимого которой было невозможно ошибиться.

В начале пиршества, сначала, произнес речь комендант, или воевода как называлась эта должность здесь. Затем высказался каждый из присутствующих воинов, восхваляя способности, дарования и отвагу обитателей последней крепости. Затем долго и нудно стал говорить, присутствующий в зале жрец.

Федор, Антон и Секач, глядели на пиршеский стол мученическими взглядами. Магистр не стал освобождать их от головной боли, хотя мог, и запретил это делать Ворону. Тот стоя рядом смотрел на них сочувствующими глазами, но пренебречь приказом магистра не решался. Лекция о беспробудном пьянстве студентов первых курсов магика, что светлого, что темного, уже была прочитана, а фляга конфискована до конца пути.

Наконец всех пригласили сесть, наполнили чары и выпили по первой, жрец плеснул остатки коньяка из своей чары в очаг. Федор стал энергично закусывать, положив себе изрядную порцию горячей каши.

За столом начались разговоры, затем гости по предложению жреца выпили еще по одной чаре, закусили, и затем встали и выпили по третьей. Вои были явно не приучены к столь крепким напиткам, поэтому после третьей постепенно переросла в бурное веселье. А все участники вчерашнего застолья, отдав должное памяти павших, быстро перебрались на отведенные им постели и завалились спать, завтрашний день обещал быть трудным.

5

Дест или «Южная Стеона» показался Федору, не таким уж большим городом. По крайней мере, так казалось с точки обзора на перевале, откуда им показал его стены магистр. Даже опоясывающая город высокая стена, выложенная из огромных кусков обтесанного базальта не меняла первого впечатления. Город, с такого расстояния напоминал небольшой сказочный городок, одно и двухэтажные домики, покрытые красной черепицей, рынок и небольшое здание ратуши в центре.

Портила впечатление только окружающая город высокая широкая ломанная крепостная стена с десятком башен, будто сложенная великанами, из огромных каменных блоков. Изломы стены, чем–то напоминали Петропавловскую крепость, но расположенные по ключевым точкам башни, говорили о том, что пушек и огнестрельного оружия, здесь видимо еще не знали. Смешение архитектурных изысков и стратегических открытий, создавало у человека ХХI в ощущение, что он попал в сказку нарисованную сумасшедшим мультипликатором.

Словно подтверждением этой мысли, была стоящая у одной из внешних городских стен крепость. Сложенная из таких же блоков, с двумя ярусами стен и черепичными крышами, она нависала над городом, словно огромная нахохлившаяся птица. Широкая полноводная река, огибала город по половине длинны его стен. А вокруг города с одной стороны, наливались желтым цветом бесконечные поля, а с другой примыкал густой, низкорослый, но судя по густоте, скорее полутропический, лес.

С одного взгляда на все это великолепие, становилось понятно, почему Дест и школу Стеона еще иногда называли "Южной твердыней". Блестящие базальтовые блоки, из которых были сложены стены, отливали на солнце. Крепостные строения своей правильной геометрической формой не оставляли сомнения, что без магии здесь не обошлось. Находящиеся с обратной стороны крепостной стены строения, терялись в дымке расстояния. До Деста было еще, не менее трех дней пути.

Путники рассматривали открывающийся им вид, с последнего перевала Горанлинских гор. Они не стали останавливаться в первой крепости, двигаясь на спуск, и пройдя ее где-то около полудня. Затем короткий подъем на перевал, теперь их путь лежал вниз на равнину.

Федора с Антоном впереди ждала неизвестность. Не то, что бы они сильно переживали то, что студентами Стеона стали без особых проблем, это как раз и настораживало. Волновало другое, что представляет собой курс обучения, и как, и за какой срок, они его пройдут. Впереди лежала дорога, конец которой терялся во мраке лет. В целом настроение было, мягко говоря, упадническим.

Спуск с перевала занял весь остаток дня, и только под вечер они подошли к небольшой деревеньке, или скорей хуторку, ютившемуся у самого отрога гор.

Первое что поразило Федора, это тишина, тишина в селении была бесконечно глубокой. Ни звука, ни стороннего шевеления, ни лая собак, ни человеческих голосов. Из двух изб, напоминавших украинские мазанки, только с более высокими стенами и широкими окнами, ни доносилось, ни звука. Тем не менее, хозяева не убежали, на веревках натянутых во дворе сохло белье, у плетня лежал серп, но ни единого дымка не поднималось из труб.

Караван подъехал к селению, и Соскочивший с коня Секач, со словами, – будете здравы хозяева – открыл дверь и шагнул в первую избу. Через минуту он вылетел, оттуда ругаясь русским матом, манера которую как считал Федор, он основательно перенял у него, но последнее время, он использовал словосочетания уж очень осмысленно, хотя Федор в объяснения не вдавался.

На путников из открытой двери пахнуло резким запахом аммиака и мочевины.

– Вампиры – мать их...– взревел Секач – все село перерезали ....

Люди стали, судорожно носится по селу, разыскивая, хоть кого ни будь, кто остался в живых. Но везде их встречал терпкий мочевой запах. Чувствуя в Федоре командира, и игнорируя в условиях нависшей опасности магистра, воины все чаще смотрели на него. Понимая сложившуюся ситуацию, Борнг пожал плечами, и подъехал к нему поближе. А Федор начал отдавать приказы:

– Разбиться на тройки и обыскать каждый дом, постарайтесь найти, хоть кого ни будь. Должен же хоть кто-то остаться. Двое на обыск дома один на улице, чип чего орать как резаные поросята. Пятеро возле меня. Осмотрите сараи и конюшни.

Люди разбежались выполнять приказ. Чувствуя за спиной опытного командира, вои подтянулись, и стали методично обыскивать селение.

– А почему магистр – привычно задал вопрос Федор – вы решили, что это вампиры.

Магистр вздохнул, как бы смирившись с временным изменением статуса Федора, ответил:

– Вампиры бывают природные и магические, природные всегда питаются кровью. Но природные вампиры, это крошечные существа, тем не менее, для поддержания своего существования, им необходимо выпивать огромное, по сравнению с их весом, количество крови. Кровь содержит огромное количество воды, по этому, например, летучие мыши прямо при питании выводят из организма избыток влаги. Для того чтобы питаться кровью, человек должен выпивать количество равное примерно шести десятым своего веса, при питании даже раз в три дня это составит 42 корта, зараз. В среднем в человеке 10 корт крови, и того 8 человек. Если бы природные вампиры, питающиеся кровью, питались кровью человека и были с него величиной, то ни людей, ни их уже не существовало бы. Природные, в отличие от магических питаются не только кровью человека, но и кровью животных.

Магические же, это бывшие люди, с этой проблемой мы столкнулись лет двести назад, уже после Ареийских войн. Некая группа колдунов, дички, не те, кто окончил Стеону, а так называемые самоучки. Попытались восстановить равновесие, путем придумывания и исполнения темных ритуалов. При этом они пили кровь, вначале друг у друга, потом стали находить жертвы. Их магические способности росли, но не на долго, они попадали в прямую зависимость от выпитой человеческой крови, причем, в немалой степени, от ее количества. Но воду им тоже выводить надо, ну они как природные и приспособились.

Одной из особенностей этих ублюдков, стало то что, напившись крови, они могут летать. Убить их весьма сложно, поэтому их ловят и сжигают на кострах. Система волочей, или религиозная полиция, как раз и были созданы для борьбы с ними. Правда, теперь они присвоили некоторые другие функции.

– А я, с Антошей, попав в ваш Дест, не окажемся мы на костре, так это через недельку, благодаря этим сволочам.

– Среди вампиров не было ни дворян, ни учеников или выпускников Стеоны, вы для них неприкасаемы, а вот ваши спутники. Хотя вампиров в Десте уже давно нет, они разбежались еще лет сто назад, давненько их не было. Вон смотри, кого-то нашли.

По улице двигались воины, неся на руках двух детей. Оба ребенка не шевелились, и не подавали признаков жизни. Но, тем не менее, какое-то неясное ощущение, возникшее у всех свидетелей происходящего, просто кричало о том, что дети живы.

Воины подошли ближе и положили детей на стоящую возле командиров телегу. Один из воинов, аккуратно положил ребенка на телегу и, ухватившись за ее край, нагнулся. Привычного к превратностям и ужасам боевых действий на захваченных территориях вояку, вырвало, прямо в присутствии командиров. Все говорило о том, что жителей они нашли.

Старший отрапортовал:– Вот баторы, в амбаре под соломой нашли, они там все, но в тех крови нет, а эти вроде живы. В общем, всех их туда стащили и развесили, как свиней после бойни, часть ошкурили и видимо съели. А этих толи не заметил, толи забыли.

– Амбар сжечь, и собираться, в деревне ночевать не будем, на сборы полчаса – твердо сказал Федор и отъехал назад, как бы передавая бразды правления магистру, Тот молча, кивнул, выражая согласие с принятым Федором решением.