Текст книги "Будни драконоборцев (СИ)"
Автор книги: Виктор Папков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Застучали почти подряд новые выстрелы, прогремели крепостные ружья, и вот уже Никифор бежал к Николеньке и спрашивал, как он, все ли с ним в порядке, и помогал ему подняться, а отовсюду слышались восторженные возгласы: «Завалили! Завалили все-таки, не ушел!»
После Никифора и батюшка Николеньки, Петр Евграфович, подошел, даже подбежал, с трудом скрывая волнение, но увидел, что с сыном все в порядке, заулыбался и уже не смог скрыть радости от удачной охоты. Николенька и правда уж пришел в себя, ничего страшного с ним не случилось, только вот амулет, что колдун Терентий дал, раскололся пополам, а маменькины амулеты – те и вовсе рассыпались, лишь цепочки остались на шее. Он встал и пошел смотреть на убитого дракона. Никифор на всякий случай семенил рядом и все время пытался поддержать мальчика под руку. Недалеко от тела ящера сидел Терентий. Он был весь мокрый, руки его дрожали, взгляд отсутствующе блуждал, не в силах ни на чем остановиться. Вокруг него толпились люди, сам князь был здесь и командовал:
– Да налейте же ему водки, водки дайте! Ну, надо же! Дракона удержал! Увел! Не дал уйти! Университетский-то сразу в обморок упал, когда дракон взлетать стал. Эх, не тому учат, вот в наше время…
Еще более бледный, чем обычно, но уже пришедший в себя мистик стоял рядом и делал какие-то движения руками, наверное, чтобы помочь Терентию.
Тут князь заметил Николеньку:
– А вот и наш герой! Ты же первым выстрелил, да? Не растерялся! Воин, воин растет у Петра Евграфовича! – князь бросился к мальчику, он вообще был возбужден, Николенька никогда его таким не помнил, какой бы удачной охота ни выдавалась. Сегодня Сергей Сергеевич разве что не прыгал от радости, он обнял мальчика за плечи и повел его к змею.
– Господа, пропустите, расступитесь! Дайте нашему юному герою посмотреть на поверженного врага!
Господа расступились, и юный герой увидел дракона. Тот лежал на травянистом берегу речушки Мокрухи, совсем не такой красивый, как в полете, скорее грузный, нежели грациозный, измазанный в земле и крови от многочисленных ран. И цвета он был не золотого, а какого-то грязно-желтого. Глаза рептилии закрыла белая пленка, и никакого сияния уже не было, просто огромное тело лежало на траве, издали даже и непонятно было, что это дракон.
– Вот он, враг наш, смотри, – князь стоял рядом, по-прежнему держа мальчика за плечи, – не таскать ему больше наш скот, не засматриваться на девушек, отлетался.
– Молодой еще, – сказал кто-то, глядя на дракона.
– Да не такой уж и молодой, – ответил князь, – в самый сок начал входить, как раз чтобы с драконицами гнезда обустраивать.
Возбуждение победы спадало, Петр Евграфович уже отдавал мужикам распоряжения о транспортировке дракона, все стали собираться назад.
На обратном пути Николенька позволил Никифору взять повод своей лошади, а сам сидел верхом и думал: «А ведь это, наверное, было то самое сияние, о котором Терентий говорил. Точно то самое! Неужели никто, кроме меня, его не видел? Неужели у меня все-таки есть дар? Тогда Терентий сможет меня научить, надо будет сказать ему об этом, когда оклемается». И он стал представлять, как станет Великим Магом и может быть даже Управляющим Конвентом и статс-советником, совсем как Сергей Сергеевич, и вот тогда уж точно Варвара не сможет…
Впрочем, оставим мальчика наедине с его мыслями. Охота закончилась, разъедутся гости, и Агапкино, как, наверное, и весь N-ский уезд, снова впадет в сонную дремоту. Жара, лето и хлеба золотые, как то самое сияние у дракона. Приволье! Земля наша!..
ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ
Назвать городом это поселение можно было только из уважения к его долгой истории. «Итало-сюита» пронеслась через него за считанные минуты, доведя до нервного срыва кур, которые отчаянно пытались вспомнить летные навыки далеких предков, заставив захлебнуться от негодования собак и обдав клубами пыли немногих прохожих. Не обращая никакого внимания на мрачные и испуганные лица местных жителей, автомобильчик вырвался из тесноты улиц (да-да, надо отдать должное городку, улиц действительно было несколько, так что употребление множественного числа здесь вполне оправдано), без особого труда преодолел подъем и остановился у веселого белого дома на вершине холма. Водитель выбрался со своего места, снял кепку и защитные очки, внимательно посмотрел на дом, потом оглянулся и окинул взором открывшуюся с холма панораму городка.
– Мистер Гави! И все это вы пытались от меня утаить? И вместо этого впихнуть в какой-то захудалый постоялый двор… как там его? Как Вам не стыдно, мистер Гави!
Тот, кого назвали мистером Гави – маленький круглый человечек, слегка позеленевший от непривычного способа путешествия – с трудом выбрался со второго переднего сиденья и хмуро произнес:
– Я не пытался все это скрыть. Я пытался вас предостеречь. А «У рыцаря» – весьма уважаемое в наших местах заведение.
– Хорошо только, что я догадался выведать у вас площадь комнат в этом уважаемом заведении. И что же такого ужасного в этом месте? Можете ли вы это объяснить хотя бы теперь? Рози, выбирайся, вдохни этот удивительный воздух, посмотри на этот удивительный вид, на этот затерянный среди гор городок. Рози, разве это все не прекрасно?
И молодой человек попытался помочь выйти последнему пассажиру автомобиля. Точнее, пассажирке – очаровательной блондинке с пухлыми губками и слегка растрепанными от быстрой езды волосами.
– Убери руки, Анри, – прошипела девушка и сама вылезла из автомобиля. Видимо, неудачно, потому что из ее уст раздались неожиданные для столь миловидной особы ругательства.
– Мои чулки! Эта ужасная грязь! Грязь! В этой дыре только грязь и свиньи!
Молодой человек развел руками, мол, а свиньи-то тут где, и снова повернулся к круглому человечку:
– Так что же все-таки такого ужасного в этом замечательном доме? Мыши, крысы?
Упоминание грызунов вызвало новую порцию ругательств со стороны Рози.
– Репутация, мистер, – Гави помрачнел.
– Репутация у дома? У него протекает крыша? – Анри посмотрел вверх.
– В основном, репутация его прошлых жильцов. Которая сказалась и на репутации места.
– И чей же это был дом?
Мистер Гави понизил голос и неохотно произнес:
– Это дом Дракона, мистер.
Молодой человек расхохотался.
– Тогда Вы должны были предложить мне его в первую очередь! Недаром у меня сейчас такое чувство, будто я вернулся домой!
– Вот именно вам следовало бы въезжать сюда в последнюю очередь. Ради вашей же безопасности.
– Да бросьте, дом выглядит вполне крепким. И совсем не таким мрачным, как вы его описывали. Открывайте дверь!
– Но…
– Открывайте дверь, я вам говорю! Или я просто отберу у вас ключ и открою дверь сам!
– Хорошо, но я подчиняюсь насилию.
Круглый человек достал из своего кармана увесистый ключ и подошел к двери.
– Ну, давайте посмотрим на обстановку, – Анри смело вошел внутрь. – Ого, да тут, похоже, ничего не менялось последние лет пятьдесят! И пыли-то сколько! Тут вообще когда последний раз прибирались? Надо будет нанять кого-нибудь из деревни… Простите, из города! Конечно же, из города!
– Люди из города не любят заходить в этот дом. Я думаю, у вас будут проблемы с поиском прислуги.
– Мистер Гави, – молодой человек чихнул и снова показался в дверях, – вы зануда! Думаю, некоторая сумма решит эти проблемы.
– Увы, не все можно решить деньгами.
– Бросьте, мистер Гави. Вы сейчас сами похожи на антикварную мебель, которой обставлен дом. Рози, хочешь посмотреть на антиквариат? Посмотри на мистера Гави! Вы знаете, я приехал, чтобы окунуться в прошлое, но у меня такое впечатление, что я, наоборот, вестник перемен в вашем застоявшемся мирке.
– Вы знаете, люди из города не любят окунаться в прошлое и не любят перемен. Им нравится их сегодняшняя жизнь.
– Ну, это уже моя проблема, кого, как и куда окунать. Доставайте бумаги – я хочу заключить контракт. Ближайший месяц я буду жить здесь, я слишком долго стремился сюда, чтобы упустить такую возможность. Этот город будет моим!
Мистер Гави помрачнел еще больше.
– Я все-таки должен предупредить…
– Это уже не смешно, мистер, – Анри нахмурился. – Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, вы агент, и ваша задача – подыскать мне помещение, а моя задача – выплатить вам положенную сумму. Я, честно говоря, не понимаю, почему вы меня невзлюбили настолько, что всячески препятствуете мне и не даете поближе познакомиться с вашим городом. Но даже если я чем-то вам не показался, я по-прежнему ваш клиент, поэтому будьте добры приступить к своим служебным обязанностям. Посоветую вам пройти в дом. Там есть стол, и если снять с него чехол, то, возможно, это окажется не самый пыльный в мире стол. Я подожду вас здесь.
– Я вовсе не невзлюбил вас, скорее наоборот, пытаюсь вас предупредить.
– Спасибо за предупреждение, но я уже большой мальчик. Хорошо, я дам вам десять процентов сверх договора наличными. Но не больше. Не сердите меня, я не позволю садиться на шею клиентам, – молодой человек демонстративно отвернулся от агента и пошел к девушке.
– Не все можно решить деньгами, – еще раз пробормотал себе под нос мистер Гави, но, тем не менее, пошел внутрь дома составлять договор.
– Рози, хватит дуться! Ты умудряешься изображать мировую скорбь и мировое негодование одновременно. Ты же так хотела провести время вместе со мной, посмотри – мы тут вдвоем, сейчас этот толстяк напишет бумаги, и мы останемся совсем вдвоем на целый месяц!
– На месяц?! – задохнулась от негодования Рози.
– Но ты же отправилась со мной! Сама!
– Ты обманул меня, ты не сказал, что мы поедем в эту дыру!
Анри улыбнулся, обнял девушку за плечи и привлек к себе:
– Ах, ну что за славная горожанка, мое милое дитя брусчатки, королева театральных подмостков! Подлая сельская почва заляпала твои туфельки, гадкие колючки разодрали чулочки! Но подумай, с какой страстью, с каким новым знанием ты будешь теперь играть пастушек! Я даже жалею, что не смогу быть твоим пастушком!
– Да, я горожанка, я актриса, я не привыкла, чтобы… – внезапно Рози прервала фразу, обернулась к своему молодому человеку и страстно зашептала: – Анри, давай уедем отсюда, как можно быстрее. Мне не нравится здесь, не нравится этот дом, вообще не нравится это место, этот город. Пожалуйста, не подумай, что я капризничаю, мне действительно не нравится.
– Почему? Впрочем, мне даже по душе твои капризы, твои губки становятся такими пухленькими, такими аппетитными, так и хочется взять и… – Анри попытался поцеловать девушку, но та отстранилась.
– Подожди, Анри, пожалуйста, послушай меня. Я – актриса, я очень хорошая актриса, а у нас, актеров, есть интуиция…
– Ты очень хорошая актриса, Рози.
– Да дослушай же, не лезь хотя бы минуту! У нас, у актеров, очень развита интуиция, потому что мы привыкли чувствовать – там, в душе.
– Вон там, в груди? Ах, дай я посмотрю!
– Не паясничай! Это плохое место, это мерзкое место, это зловещее место!
– Это замечательное место! Твою грудь назвать плохим местом… как ты могла!
– Перестань, я про дом и город. Разве у тебя не бегут мурашки по коже?
– Ну, какие мурашки? – Анри вздохнул. – Ну, посмотри вокруг: милый беленький домик, почти не облупившийся даже, разве что решетки на окнах, зеленая травка, одичавший кустарник… малина, да? Никогда не разбирался. Солнышко светит, птички щебечут. Рози, обернись, – и он развернул Рози лицом к городу. – Ты знаешь, что это? Это место моей славы. Я его так долго искал, я его вычислил, я его нашел, я сюда приехал, мне осталось только протянуть руку и взять ее, мою славу. Неужели ты думаешь, что я отступлю?
– Славы? Что ты собираешься делать?
– Что? Записать изначальную версию сказаний драконьего цикла, конечно!
– Записать? Ты бросил свой университет, свою библиотеку, сорвался с места, чтобы самому поехать и записать? Ты же никогда этого не делал! Всегда работал в своем кабинете, а по деревням мотался этот ваш Мэлори, или как его там?
– Мэлори прекрасный собиратель фольклора, он может разговорить кого угодно, он привозит из своих поездок кучу материала, интересного материала. Но он ездит вслепую, наудачу. Надо остановиться, прочитать, сравнить, а он снова едет! Ему даже не придет в голову искать изначальную версию здесь, в стороне, в забытой Богом и правительством долине!
– А тебе пришло? Почему ты так уверен, если никогда до этого не вылезал из библиотеки?
– Я вычислил это место, Рози. Я сравнивал сотни вариантов по языковым особенностям, по именам героев, по приметам местности и прочим мелочам. Так астроном вычисляет новую планету, но астроном не может приехать на свою планету, а я могу. И я не отдам этот шанс Мэлори. Благо у меня, в отличие от Мэлори, нет проблем с финансами и мне не надо выпрашивать деньги у ректората на каждую поездку.
– И что, эта версия сказки так важна?
– О! Ты не представляешь! Это будет переворот во всех представлениях, полная революция в фольклористике! Переворот Анри Драконна! Хочешь, я посвящу эту революцию тебе?! Ты будешь писать мемуары – «Мое участие в революции»!
Рози вздохнула:
– Знаешь, Анри, я иногда не понимаю, почему ты со всем своим честолюбием и энергией выбрал себе такое неприметное занятие. Тебе бы армии водить, города брать.
– Так я и буду брать, – Анри улыбнулся и кивнул на город. – А выбрал из-за фамилии, конечно. Быть Драконном и не заинтересоваться драконьим циклом легенд – это невозможно. У меня и предки интересовались, просто они интересовались в свободное время, а я получил соответствующее образование. Предприятиями все равно управляет отец и пока отходить от дел не собирается, так что карьера магната вполне может подождать, не убежит она от меня, армия не для меня, не люблю бои. Пули, смерть… нет – это не моя слава. Юриспруденция скучна. Что еще?
– Адвокаты много зарабатывают.
– Я не стеснен в средствах, мне повезло, я могу жить в свое удовольствие. А добиться своего можно в любом деле! Благо, мы, Драконны, умеем добиваться своего! Как в легендах!
– Будете подписывать договор? – мистер Гави незаметно подкрался и стоял за спиной у Анри и Рози.
– Боже, как вы тихо подошли! Конечно, буду, давайте сюда бумаги. Кажется, уберечься от пыли вам не удалось. Но ничего страшного, пыли от меня тоже не уберечься!
Молодой человек достал из кармана ручку и чековую книжку, поставил свой росчерк на договоре, вернул бумаги и принялся заполнять чек.
– Вот моя плата. Вы сможете обналичить чек в любом банке, деньги по нему выдадут без промедления. А это обещанная сумма сверху. Берите, не бойтесь, налоговый инспектор об этом не узнает, Драконны знают толк в делах.
Агент некоторое время смотрел на деньги, потом взял их.
– Спасибо, всего хорошего. Ключи я оставил в дверях.
– Вас подвезти?
– Нет, нет, – мистера Гави аж передернуло при воспоминании о поездке, – я пешком, тут недалеко.
– Тогда всего хорошего.
Анри некоторое время смотрел, как маленький человечек семенит по дороге вниз по склону, будто скатывается с холма, потом снова обернулся к Рози.
– Ну, вот мы и одни!
– Давай все-таки уедем отсюда! Прямо сейчас! А потом ты пришлешь сюда Мэлори, все равно же, если ты вычислил все, то эта твоя слава никуда не убежит.
– Э, нет! Я хочу все! И славу – и много славы – и тебя! И раз уж я Драконн, то сейчас ты будешь принцессой, а я украду и буду держать тебя взаперти в этом мрачном, зловещем месте.
Молодой человек не то зашипел, не то зарычал и, широко расставив руки, двинулся на девушку.
– Я дракон, драконы атакуют! Ага! Поймал! – и он подхватил Рози на руки. – Я похищаю тебя!
– Не надо, у меня такое чувство, что за нами наблюдают.
– Это мальчишки, они бежали за машиной, а сейчас наверняка сидят в этом неопознанном кустарнике. Не сопротивляйся, прекрасная узница! Я унесу тебя в свою ужасную пещеру!
Анри с девушкой на руках прошел в дом.
– Аккуратнее, старайся не делать резких движений, а то дракону и его узнице придется долго чихать. Знаешь, как это опасно – находиться рядом с чихающим огнедышащим драконом? Так, диван… одну минуту, я только аккуратно сверну чехол… О, какая симпатичная обивка у этой мебели. Рози, ах, как хорошо, что я нашел тебя!
На мгновение все стихло, разве что щебет птиц из открытой двери да прерывистое дыхание возлюбленных нарушали тишину старого дома. Но, увы, идиллия длилась недолго. Дикий женский крик разорвал окрестности. Оглушенный Анри, отброшенный то ли звуковой волной, то ли мощным толчком рук и ног, слетел с девушки, переворачивая стол, стулья, кресла и прочее, что было под чехлами.
– Дьявол, Рози, что, ЧТО?! Что случилось?!
– Паук! Огромный паук! Он пробежал по мне, по моей руке! Убери его, убери эту гадость! Я ненавижу, я ненавижу пауков, убери!
Девушка метнулась по комнате, налетела на какой-то предмет меблировки и снова завизжала.
– Прекрати визжать, немедленно, – молодой человек поймал Рози, и они упали, запутавшись в чехлах и перевернутых стульях.
– Отпусти меня, отпусти меня немедленно, я не останусь здесь, я уезжаю сию секунду!
Молодой человек пытался удержать вырывающуюся актрису и при этом не попасть под удар ее кулаков. Это плохо получалось.
– Я уезжаю, ноги моей больше тут не будет! Пусти, я не хочу тебя видеть, я пешком пойду отсюда по грязи, подводу найду, только подальше от этих твоих дурацких революций!
– ПРЕКРАТИ ИСТЕРИКУ!
– НЕ ОРИ НА МЕНЯ!!! Да чтобы я еще раз с тобой связалась, с библиотекарем полоумным! Подавись своими подарками! Да я лучше с графом Бродширом, у него не меньше денег, он заботится!.. Понимаешь, ты не понимаешь, я никогда с тобой больше… Ты же не знаешь, что это такое… Ты же…
И тут Анри Драконн дал ей пощечину. Рози запнулась на полуслове, вытаращила глаза и уставилась на молодого человека.
– Ты? – сказала она неожиданно тихо-тихо.
– Послушай, – Анри явно был раздражен, – меня уже начинают раздражать твои капризы по малейшему поводу. Я начинаю от этого уставать.
– Ты посмел меня тронуть?
– Ты строишь из себя тонко чувствующую, но эксцентричную особу? Превосходно. Но здесь нет зрителей. Может, только паук, если он не издох еще от твоего крика и если вообще существовал. Так что твое представление бесполезно!
– Ты меня ударил?
– А с меня достаточно того, что я мотаюсь на ваши глупенькие представления и успел изучить все ужимки второразрядной труппы.
– Что? Я тебя сотру в порошок.
– Ах, какой зловещий шепот! – Анри поднялся с пола. – Из какой это пьесы?
– Ты считаешь, что ты единственный поклонник? – Рози тоже встала.
– А ты всерьез считаешь, что даже в своем кафе-шантане ты получила бы главную роль без высказанной мной режиссеру благодарности, подкрепленной денежными знаками?
Актриса бросилась к выходу, но Анри перехватил ее, сгреб в охапку и потащил к дивану.
– Пусти!
– Не шипи! Тебе давно пора успокоиться и хорошенько подумать. Образумиться. Не весь мир – сцена, дорогая моя, – и он грубо бросил девушку на диван.
– Я уезжаю!
– СЯДЬ! Никуда ты не поедешь. Хватит! Я много тебя ублажал, но сегодня мой день, и я не позволю тебе испортить мое торжество. Сейчас я пойду в город, а ты побудешь здесь и подумаешь над своим поведением. Сопоставишь факты. Это полезно. Возможно, тебе удастся высчитать свою революцию. Хотя я в этом сомневаюсь.
– Я здесь не останусь.
– Еще как останешься!
– И как же ты меня тут удержишь?
– Я просто запру тебя, – Анри показал ключ.
– Ты не посмеешь! Подожди, ты всерьез хочешь запереть меня здесь? В этом старом пыльном доме?
Анри просто направился к выходу.
– Как нашкодившую девчонку? Ты не сделаешь этого, Анри!
Молодой человек вышел из дома, закрыл дверь и запер ее, повернув несколько раз ключ.
– Сволочь! Отопри! Ты не представляешь, как я тебе отомщу! Ты не думай, ты захлебнешься своим самодовольством, Анри! Считай, что ты мертвец!
Драконн, не обращая внимания на крики из дома, кое-как отряхнул свою одежду от пыли, потом подбежал к кустам и крикнул:
– А ну, кыш, соглядатаи нашлись!
В ответ раздался топот ног, и некоторое время фольклорист-революционер смотрел на улепетывающих по направлению к городу мальчишек. Потом вернулся к дому:
– Рози, я сейчас пойду в город. Вернусь к вечеру. Нам надо успокоиться. Надеюсь, что вечером мы сможем обсудить все в более подходящей обстановке. Молчишь? Уже хорошо! – и он решительно пошел вниз, вперед, к своей славе.
* * *
Холм, на котором расположился выбранный Анри Драконном дом, возвышался над городком, как голова возвышается над туловищем человека. Он и походил чем-то на голову: довольно крутой у подножия и с почти плоской вершиной. Анри этот холм напомнил рисунки в детских книжках, когда художник, чтобы обозначить возвышенность, просто рисует карандашом полукруг, а потом закрашивает его зеленой краской. Пригороды подходили к самому подножию, но на склоны холма не посягали, останавливались, как бы разбивались, точно волна о камень. То ли просто неудобно было жить на склоне, то ли действительно горожан отпугивала плохая репутация места, о которой твердил агент.
Вообще-то довольно странно говорить о пригородах у такого мелкого поселения, но первые дома, которые миновал молодой человек, наводили именно на мысль о пригородах. Они были скорее сельскими, нежели городскими – со своими огородиками или палисадниками, отгороженные от улицы невысокими заборчиками. Только пройдя небольшую улочку, Анри добрался до пустыря, за которым начинался собственно город. Очевидно, что на месте пустыря когда-то были городские стены. Сейчас же остался только оплывший вал, заваленный каким-то строительным мусором, возможно, остатками тех самым стен. В других городах на месте разобранных стен делали бульвары, но тут, похоже, никто даже не задумался о благоустройстве территории. А вот сама городская улица, напротив, щеголяла чистотой, опрятностью и ухоженностью. Разноцветные домики, прилепленные друг к другу, отмытая брусчатка мостовой, собака, настороженно глядящая на незнакомца, да пара совершенно неуместных на этой мостовой кур, видимо, забредших из сельского квартала. Все создавало впечатление даже не застывшего средневековья, а застывшей сказки. Первый раз на машине Анри слишком быстро пролетел мимо всего этого великолепия, не оценив его, а сейчас остановился и покачал головой, зачарованный.
– Да я бы, наверное, нарочно придумать такое не смог! – сказал он вслух.
Раздражение от ссоры с Рози постепенно отпускало его, и Драконн снова ощутил в себе способность трезво мыслить и действовать. Он решил, что необходимо, во-первых, сообщить родным, куда он поехал (сорвался-то неожиданно, хотелось сперва самому проверить свои выводы, но совсем исчезать на месяц было бы несколько жестоко по отношению к родным). Во-вторых, следовало найти местного мэра – или как здесь назывался градоначальник, – представиться, рассказать о своей миссии и разузнать о местных сказителях. Впрочем, было еще в-нулевых: Анри почувствовал голод. Найти заведение, где можно было бы поесть, оказалось не так-то просто. Никаких привычных витрин и указателей, никаких афиш, никакой рекламы. А главное, и спросить было не у кого – улица пустовала. Потребовалось некоторое время, дабы сообразить, что разрисованные жестяные и деревянные листы, кое-где болтающиеся на штырях, торчащих из стен, и есть вывески. А потом еще долго разбираться что же эти вывески означают. Ну ладно, сапог, наверное, указывает на сапожника, иголка с ниткой и штаны – на портного. А как может быть обозначен ресторан? Никаких тарелок, вилок, пивных кружек видно не было. Наконец, Анри догадался, что нарисованный рыцарь, скорее всего, – вывеска постоялого двора «У рыцаря», в который его первоначально планировал поместить мистер Гави. Пусть он отверг это заведение как место для ночлега, но постояльцев должны были как-то кормить, наверное, покормят и забредшего с улицы собирателя легенд. Заодно можно будет узнать и местонахождение мэрии. Молодой человек решительно толкнул тяжелую дверь.
– Ау! Хозяева! Есть кто живой? Покормите заезжего гостя?
Действительно, за дверью находился ресторан. Впрочем, ресторан – это очень громкое название для помещения, в котором оказался молодой человек. Скорее его следовало называть трактиром. Или просто забегаловкой. Помещение оказалось малогабаритным, как и те комнаты, которые описал мистер Гави. В зале было сумрачно, тесно и пахло пивом. Никаких посетителей, всего несколько столов, дверь с прорезанным окошком – наверное, для того чтобы подавать тарелки со снедью – да в углу узкая лестница на второй этаж, настолько узкая, что было совершенно непонятно, как по ней можно пройти с объемным саквояжем, к примеру.
Из двери с окошком показалась женщина в переднике и совершенно нетактично уставилась на посетителя.
– Здравствуйте! Хотелось бы чего-нибудь перекусить! У вас есть меню? Нет? А просто поесть? Мне очень хочется кусок мяса! Ау! Дорогая! А почему мы молчим? Вы немая? Нет, сегодня у меня явно не получается общение с женщинами.
– Вы приезжий? – неожиданно спросила хозяйка.
– Ура! Вы умеете говорить! Да, я приезжий. Остановился в домике на холме. А что, приезжих здесь не обслуживают?
– В домике на холме?
– Мне кажется, или вы побледнели? Я с удовольствием с вами побеседую, но могу ли я вначале что-нибудь заказать?
Анри вздохнул, потому что хозяйка снова надолго замолчала.
– Что вы хотите?
– Ура еще раз! Наконец-то вы снова со мной и можете говорить! Я же уже сказал, мяса! И побольше!
– Мяса? Вы хотите есть?
– В точку! И какого-нибудь гарнира. Можете предложить овощи? Кофе? Только пива не надо, я слишком привередлив в отношении пива и не хочу рисковать.
Хозяйка ушла на кухню (очевидно, за дверью с окошком скрывалась кухня). Анри, довольный, что наконец-то дело сдвинулось и его скоро покормят, огляделся вокруг, выбирая стол, и замер.
Гобелен. На одной из стен в углу висел гобелен. Почти выцветший, сливающийся по цвету со стенами и оттого незаметный при первом взгляде. На нем был изображен стандартный драконоборческий сюжет легенд драконьего цикла: рыцарь и дракон. Но как изображен! У рыцаря не было копья, в руке он держал меч, огромный меч, двуручник, даже странно было, что он держал его одной рукой. При этом меч был устремлен вперед-вверх. Линия меча продолжала движение рыцаря, его вытянутую руку, саму позу – он приподнимался в стременах – и даже движение коня. Конь, всадник, рука, меч – все сливалось в единую экспрессию порыва. Дракон тоже не был привычным змием, погибающим под копытами лошади героя. Дракон был огромен. Он просто не поместился внизу. Он изгибался по краям гобелена – хвост с одной стороны, шея с другой – охватывал всю картину. С точки зрения гобелена дракон был всем внешним миром. Снизу, справа, слева, сверху, везде. Так на Востоке рисовали змею, заглатывающую свой хвост. Только дракон свой хвост не заглатывал. Его голова располагалась как раз на линии рыцарь – рука – меч, из пасти вырывалось пламя. Огромное пламя, оно могло поглотить всего рыцаря без остатка, но разбивалось о меч, отражалось от меча и терялось на пространстве гобелена. И опять-таки – тело, лапы, даже крылья, прорисованные изломанными линиями вдоль дракона, все подчеркивало динамичность позы ужасного создания. Дракон двигался в вечном ритме, вертелся вокруг гобелена с бешеной скоростью, так, что у наблюдателя даже начинала кружиться голова. Вечность круговращения дракона и единовременность порыва рыцаря противопоставлялись друг другу и вместе противопоставлялись статичности фона – города и его жителей. Город был узнаваем. Хотя Анри еще не видел его весь, но эти сказочные разноцветные домики нельзя было ни с чем перепутать. Жители города выстроились перед своими домами, в длиннополых одеждах, со склоненными головами и сложенными руками. Они никуда не стремились, не двигались. Они ждали исхода поединка и были покорны. Они заранее соглашались с любым финалом борьбы.
Тусклые краски старого гобелена (а гобелену явно было много десятилетий, если не веков) затягивали. Анри принесли заказ, он машинально ел, где-то в городе зазвонил колокол – ничто не могло оторвать филолога от созерцания. Да, он все рассчитал, как и говорил Рози, он был уверен в своих выводах, но получить такое неожиданное подтверждение им…
– Заинтересовались?
Анри вздрогнул от неожиданности.
– Дьявол! Разве можно подкрадываться так незаметно? Я чуть не подавился!
Мужчина, оказавшийся за спиной молодого человека, слегка улыбнулся.
– О, мы так привыкли быть незаметными, что вот уже какое поколение не можем от этого отучиться!
Вновь пришедший чем-то напоминал мистера Гави – тоже круглый, толстощекий, только гораздо более высокий, ростом почти с Анри, солидный и уверенный.
– Вы приезжий? – спросил он.
– Похоже, это всех интересует в первую очередь! Да!
– У нас не так много приезжих. Я бы даже сказал, что они очень редки. А это вы остановились в доме на холме?
– Да! Да! Это я остановился в доме на холме!
– Интересный выбор. Почему вы не захотели остановиться здесь, «У рыцаря»? Тоже интересное место, ведь именно здесь жил рыцарь перед тем как вызвать дракона на бой.
– Смотрю, вы хорошо осведомлены. Здесь просто тесно. Я привык к немного другим условиям. Там мне будет удобнее, я уверен!
– Городок небольшой, новости разлетаются быстро. Но вы даже не посмотрели на этот постоялый двор, сразу отправились в дом Дракона.
– Мистер Гави дал мне нужную информацию. После расспросов, но дал.
– И чего же вы хотите от нас?
– В данный момент мне нужно послать весточку своим родным. Я все-таки слишком неожиданно уехал и не сказал куда. Где у вас телеграф?
– Телеграф? Мы не знаем, что такое телеграф.
– Как? Сохранение традиций – это прекрасно, но и следить за научно-техническим прогрессом тоже необходимо!
– Нам нравится, как мы живем, зачем что-то менять?
– Но меняться придется! Вам не удастся законсервироваться навечно! Как можно послать сообщение? Только почтой?
– Возможно, мистер Гави скоро поедет в столицу, он может передать.
– Возможно? Это ужасно!
– Вам не нравится наш быт?
– Без телеграфа? Нет!
– И вы приехали все изменить?
– Простите, а вы кто? Вы задаете столько вопросов.
– Я мэр города, гостем которого вы сейчас являетесь, – мужчина с достоинством наклонил голову.
– Мэр, какая честь для простого гостя! Я хотел вас искать сам, а тут, можно сказать, на ловца и зверь бежит.
– Я же говорю, что у нас редки гости. Тем более останавливающиеся в доме Дракона. А что вы сказали про ловца? В каком смысле вы ловец?
– Это просто пословица, я хотел вас искать. Позвольте представиться, Анри Драконн, два «н» и немое «е» на конце. Работаю в университете, факультет филологии и фольклора.
– Немое «е»?
– Таково правописание моей фамилии, – Анри развел руками, мол, что ж теперь сделаешь с этим правописанием.
