Текст книги "Будни драконоборцев (СИ)"
Автор книги: Виктор Папков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ
– Капитан Кихот?
– Кайхоут, – я уже привык к коверканью своей фамилии.
– Дон, наконец-то! – лейтенант Роллтон уже спешил навстречу, на ходу знаками показывая полицейским в оцеплении, что я свой и меня надо немедленно пропустить.
Сержант, внимательно рассматривавший мое удостоверение, пожал плечами, мол, служба есть служба, велено было никого не пропускать. Но отдал честь, вернул удостоверение и сделал шаг в сторону. Впрочем, его можно было понять. Я пришёл в штатском, даже более чем в штатском: в белых льняных штанах и в просторной рубахе с огромными попугаями. В кои-то веки собрался отдохнуть, позагорать на пляже…
– Прости, Дон. Прекрасно понимаем, что ты уже в отпуске, но ситуация непростая.
– Да уж, можно сказать, с самолета сняли. Что тут у вас?
С первого взгляда вокруг творился форменный бедлам. Площадь вокруг телецентра, обычно с весьма оживленным движением, была абсолютно пустынной. Только в разных ее концах лениво догорала пара машин, да на белой стене одного из офисных зданий, окружавших ее, чернело гаревое пятно, словно иллюстрация к легендам об огненной драконьей живописи. А вот все улицы, выходящие на эту площадь, были запружены народом. Полицейские с переменным успехом пытались оттеснить зевак, по-моему, только привлекая народ. Отовсюду слышались крики в мегафоны-матюгальники, короткими перебежками передвигались группы особого назначения. На противоположном конце площади, за деревьями у магазина Дао, угадывались очертания армейского броневика. С крыш окружающих зданий зевак, вроде, уже прогнали. Во всяком случае, на одной из них мне удалось разглядеть снайпера. Очевидно, что и другие крыши тоже были взяты под контроль. Естественно, всюду маячили телекамеры: последние новости, чрезвычайные происшествия… Как журналисты могли упустить такое в самом центре столицы? Риторический вопрос. Журналистов было не меньше, чем полиции.
– Это капитан Кайхоут? Это капитан Кайхоут! Капитан Кайхоут, как вы оцениваете сложившуюся ситуацию? Насколько серьезна угроза жизни принцессы Анны-Марии-Луизы? Что вы можете сказать о…
Бог мой, а этот-то как пробрался сквозь все кордоны, если даже меня с трудом пропустили?
– Без комментариев, официальную информацию вы узнаете из специального интервью.
Ничуть даже не покривил душой. Какие комментарии, если я сам только что прибыл на место? Можно подумать, по моему костюму это незаметно.
– Приветствую вас, Кайхоут, – майор был как всегда немногословен.
Наконец мы подошли к нашему фургону технической поддержки, рядом с которым и расположился оперативный штаб.
– Прошу прощения за то, что испортили вам отпуск. Но нам предстоит сложное дело. Роллтон уже ввел вас в курс дела?
– Еще не успел, сэр.
– Ух ты! Кэп, а у тебя классный прикид, – это наш штатный остряк – Панчински – никогда не упускает случая подколоть сослуживца. – Увидев твоих попугаев, любой дракон сам поспешит в тюрьму. Чтобы, не дай бог, не увидеть их еще раз.
– Отставить, Панчински! Займитесь связью. Роллтон, поспешите проинформировать капитана Кайхоута. Нам необходимо начать действовать как можно быстрее.
Мы с Роллтоном попытались найти более или менее спокойное место. Даже здесь, в штабе, это было весьма непросто. Впрочем, возможно, здесь это было даже сложнее. Оперативные штабы постоянно привлекали всевозможных руководителей: кто мог позволить себе упустить такую возможность попасть в кадр при удачном завершении операции! Я всегда думал, что же они будут говорить в случае провала. К счастью, рассуждать об этом можно было только теоретически. Провалов у нас не было уже давно.
– Смотрю, все наши уже здесь?
– Все.
– А где Бесс?
– Участвует в мозговом штурме с генералами.
Я понимающе ухмыльнулся. Мозговой штурм с генералами, политиками и прочими большими шишками, которые сами себя назначают в штабы, был нашей старой придумкой. Превосходным способом занять всех делом, а заодно закрыть в небольшом помещении и лишить возможности мешать настоящим профессионалам. При удачном стечении обстоятельств генеральский штурм заканчивается через полчаса после реального штурма, и все генералы и иже с ними торжественно выходят к прессе, рассказывая о том, что они придумали и как замечательно прошла операция под их чутким руководством. Эти рассказы позволяют нам совершенно запутать общественность и сохранить в тайне реальный ход проведения операции. Что немаловажно. Зачем делиться с будущими преступниками тайнами спецслужб? Бесс в таких делах бесподобна. Она поразительно умеет построить всех генералов, приготовить им кофе и создать полное впечатление, что именно от их мозгового штурма зависит исход операции.
Дело же обстояло так. Принцесса была похищена из дворцового парка сегодня утром. Похититель – дракон, цвет шкуры зеленый, кончик хвоста красный. Крылья также зеленые. Цвет глаз не зафиксирован – похититель был в маске.
– Дракон в маске? Зачем? По пятнам на шкуре и форме крыла его в любом случае можно будет опознать без труда.
– Боюсь, что все не так просто. Скорее всего, маска пуленепробиваемая, во всяком случае, это следует из показаний очевидцев, и предохраняет глаза дракона. Это его практически единственное уязвимое место. Конечно, если мы не будем использовать противотанковые ракеты. А мы не будем, пока принцесса с ним в заложниках.
– Резонно. Даже странно, почему драконы до такого раньше не додумались.
– Еще более странно то, что он смог найти соответствующий материал и сделать эту маску.
– Как он вообще смог незамеченным подкрасться к принцессе? Не карлик же!
– Он замаскировался под кустики.
– Что?!
– Не смешно. Олухи королевской охраны действительно не заметили его среди кустов. А дальше уже стрелять не решились – толку бы все равно не было, только принцессе можно было нанести ранение.
– Пострадавшие при нападении были?
– Да. Один охранник умер от удивления, два от неожиданности, а один потом застрелился от стыда. Да не смотри на меня так! Шучу! Чтобы напыщенный хлыщ из королевской охраны – и застрелился от стыда? Да ни за что! Элита, – Роллтон выругался.
У нас были давние счеты с этим «элитным» подразделением. Каким бы зеленым ни был дракон, как бы хорошо он ни умел маскироваться, проворонить такую тушу на пятачке парка перед королевской резиденцией надо было суметь.
– И вот, с легкостью заполучив принцессу в свои когтистые лапы, наш похититель не скрывается на радостях в Северных горах, а летит сюда, в центр города, в телецентр?
– В этом заключается еще одна странность. На что он рассчитывает? Выбраться из города теперь, когда утрачен момент внезапности…
– В помещении есть еще заложники, кроме принцессы?
– К счастью, нет. Телецентр сейчас на реконструкции, меняют оборудование, уже почти закончили, через месяц должно быть открытие. А сегодня выходной, никто не работал. На площади тоже немного народу было. Горящие машины – это скорее «предупредительные выстрелы». Дракон сжег припаркованные автомобили, в которых не было людей. Подействовало моментально.
– Н-да, – я посмотрел на полицию, которая продолжала безуспешную борьбу с зеваками. – Наш дракон не так-то прост. Умен и действует крайне эффективно.
Роллтон задумчиво посмотрел на здание телецентра.
– Кстати, а почему рядом с принцессой в королевском саду было такое количество охраны?
– Похоже, они что-то подозревали. То ли принцессе угрожали, то ли еще что-то, но за последний месяц количество охранников рядом с ней удвоилось, и выходы принцессы в свет, сославшись на ее болезнь, сократили до минимума. Они вообще ведут себя странно. Дергано. Нервничают. Майору до сих пор не удалось связаться с королем.
– Надо бы точные причины подозрительности выяснить.
– Выясняем. Тайна, чтоб их… – обычно сдержанный Роллтон выругался. – Последнее время королевская охрана – как государство в государстве. Даже у нас не получается получить представление об их деятельности.
– Ау, мистер попугай! Пора попугать нашего клиента! – Панчински в своем репертуаре.
Если кто-то считает, что меня стали облачать в какие-то суперсовременные средства защиты – он глубоко ошибается. Никакое средство, будь оно четырежды современным, не поможет против лап величиной с самого рыцаря или хвоста. И уж тем более не поможет против главного драконьего оружия – огненного шквала, против которого даже в бронетранспортере практически невозможно выжить. К глубокому нашему сожалению, подавляющее большинство древних историй о рыцарских победах над драконами – мифы. Огромная ящерица имеет всего несколько уязвимых мест – глаза, пасть, небольшие зоны в подмышках. Снайпер, конечно же, попадет туда, особенно если дракон хотя бы на пять секунд останется неподвижным. Но откуда у древних рыцарей снайперские винтовки?
Еще можно, конечно, просто расстрелять дракона из пушки. Если заранее списать в расход и девушку. Вот почему современные рыцари – прежде всего переговорщики. Их задача – вынудить хвостатое чудовище оставить пленницу и отойти в сторону, раскрыться и замереть. Уговорами, обещаниями, лестью, подкупом, шантажом, обманом. А дальше… Дальше по ситуации. Хотя похищения сейчас крайне редки. В основном мы занимаемся «мелким хулиганством в особо крупных драконьих размерах», – как любит говорить Панчински, если к мелкому хулиганству можно отнести разбой, наркоторговлю и прочие «невинные шалости». И уж тем более похищение самой принцессы – из ряда вон выходящее явление. Так что весь этот переполох объясним.
Но все-таки, те или иные происшествия с драконами нередки. Они плохо вписываются в наш мир. Даже трудно сказать, чем реально могут заниматься гордые крылатые существа. Работать грузчиками или перевозчиками? Увы, машины гораздо экономичнее. Спорта для них так и не придумали, да и не согласятся драконы выставлять себя на потеху человеческой публике. Искусство? Разве что съемка в глупом кино о рыцарях да мифическая огневая живопись… Вот поэтому скоро уже почти вся полиция будет брошена на борьбу с «драконовой дурью», и даже нас все чаще бросают на дела, связанные с ее распространением. Впрочем, я не хочу строить из себя знатока социальных проблем.
Пока Панчински навешивал на меня средства связи, подошел майор.
– Что-то новенькое, сэр?
– Удалось установить дракона. Гордий-Рамир-Баттаман. Более известен по кличке Поплавок. Молод, дерзок. Кличку получил то ли за расцветку хвоста, то ли за дерзкие кражи в рыбных рядах в юности, то ли за то, что всегда выходил сухим из всех переделок. Последнее время не очень часто попадался на горячем. Была даже надежда, что успокоился и взялся за ум.
Анна-Мария-Луиза и Гордий-Рамир-Баттаман. Как говорит наш Панчински, драконы тянутся к принцессам, потому что и тем и другим родители дают невразумительно длинные имена. Интересно, какая кличка у принцессы?
– Пробовали привлечь родственников дракона?
– Пробовали. Но драконы и так не страдают семейными узами, а тут…
– И как его охарактеризовали?
– Как идиота!
– Боюсь, что это не облегчит нам работу!
– Раз, два, три… Ты меня слышишь? – от неожиданности я даже подпрыгнул.
– Панчински, идиот, убавь громкость, тебя вся площадь слышит!
– Пора, – сказал майор. – План стандартный. Наша группа захвата пытается проникнуть через подвал, но маска на драконе сильно уменьшает наши шансы. Будь осторожен, – тихо добавил он. – Мне не нравится этот дракон.
И я шагнул вперед.
Где-то на полпути к телецентру я был остановлен огромной струей пламени над головой. Предупреждение. Хорошо. Пусть так. Все равно я буду говорить через усилители. Услышит. Во всяком случае, не спалил заживо.
– Я остановился, я один и без оружия, – я медленно развел руки в стороны. – Я капитан Дон Кайхоут, и я уполномочен вести с тобой переговоры.
– Ну надо же, сам бесстрашный Дон Кайхоут, собственный персоной! Я польщен! – Поплавок самую малость шепелявил.
– Похоже, что у него тоже есть усилитель, – раздался в ушах голос Роллтона.
– Я хочу заявить, что я могу…
– Предложить тебе сохранить жизнь, если заложница будет освобождена? – похоже, что дракон насмехался над нами.
– Ты хорошо осведомлен!
– Я люблю смотреть телевизор. Ты еще можешь зачитать мне мои права! Я имею право хранить молчание…
– Ты решил дать себя арестовать без лишних хлопот?
– Не угадал, капитан! Я просто не хочу, чтобы мы теряли время, переливая из пустого в порожнее!
– Это далеко не потеря времени. Это возможность тебе одуматься и отойти в сторону. Ты молод, а я уже успел поучаствовать во многих переделках. И представляю, как должен вести себя дракон, чтобы остаться целым и невредимым!
– Ой-ой-ой, убеленный сединами дедушка рассказывает зеленому юнцу о былом и думах.
– И ведь действительно зеленому. – Убью Панчински, отвлекает.
– Сынок, не усугубляй свою ошибку…
– Ты мое яйцо не высиживал, чтобы сынком меня называть! – так, хорошо, он выходит из себя, но спешить не стоит. – Достаточно. Я не буду вести переговоры с тобой.
– Это с тобой вести переговоры никто не будет, – я тоже добавил раздраженности в голос. – Что с принцессой? Мы хотим убедиться, что с ней все в порядке. Дай нам возможность поговорить с ней.
– Она цела и невредима. Я не могу причинить ей вред.
– Ты свои лапы видел? Транспортер принцесс…
– Я не могу причинить ей вред! И я не буду вести переговоры ни с кем, кроме…
– Ты не понял! Вообще не будет никаких переговоров, пока мы не увидим принцессу!
– Довольны?
– Снайперы видят принцессу, он пододвинул ее хвостом к окну, – это Роллтон в наушниках, – видимых травм нет, плачет.
– Может, вывести ее из строя?
– Не стоит, Панчински, – майор прав, пока непонятно, как поведет себя дракон, не стоит пытаться усыпить принцессу.
– Ну что, тебе уже сообщили о принцессе?
– Нам надо поговорить с ней.
– Это невозможно.
– Нам…
– Нет!!!
– Дон, – это Роллтон, – поговорить с принцессой действительно невозможно. Девушка глухонемая.
– Предупредить не могли?!
– Дон, ты хоть раз за последние семнадцать лет телевизор смотрел? Может, тебя еще предупредить надо было, что принцесса девушка? Ты хоть иногда отвлекайся от преступного мира…
Я мысленно сосчитал до двух. Похоже, работа действительно отнимает все мое время.
– Она может показать знаками…
– Нет! Она напугана, ей не стоит…
– Напугана?! Какой ты, Поплавок, заботливый дракон! А кто, ее скажи на милость, напугал?!
– А кто ее держал взаперти в четырех стенах дворца, так что она никогда не видела город с высоты полета? Что она может знать о своих подданных, если она никогда не видела наяву живого дракона, кто…
– Так ты защитник угнетенных и обиженных?
– Мне нет дела до угнетенных и обиженных. Я не буду вести с тобой переговоры.
– А с кем ты будешь вести переговоры?
– Дон, – майор озабочен, – постарайся продержать его подольше. Группа не может пройти по подземным коммуникациям. Там завал какой-то мебели. Разбираем.
– Эй, Поплавок, так с кем ты будешь вести переговоры? С полицией? С королевской охраной? Что ты молчишь?
– Чтоб… Он встретил нашу группу огнем, они отходят.
– Извини, Кайхоут, я отлучался. Я буду вести переговоры только с самим королем.
– Губа не дура, – Панчински снова не удержался.
– И попроси своих приятелей уменьшить звук в наушниках. У драконов очень хороший слух.
В наушниках действительно возникла пауза.
– Ты всерьез думаешь, что тебе есть о чем вести переговоры с отцом похищенной? Не советую сталкиваться с родителями. Да и не может глава государства…
– Брось, наши короли уже давно играют чисто декоративную роль. Мне необходимо с ним поговорить.
– О чем?
– У меня есть что ему предложить, а у него есть что предложить мне.
– Ты обнаглел, предлагать отцу его похищенную дочь!
– Ошибаешься, – прошипел дракон, – все совсем наоборот!
– Кодирую: муравей скоро уползет!
– Что? – Последняя фраза Панчински в наушниках поставила меня в тупик и сбила с мысли.
Поплавок мерзко захихикал:
– Тоже мне код. Скоро прилетит вертолет.
– Тьфу, – Панчински в наушниках был вне себя от ярости. – Телецентр! Ему удалось включить часть оборудования, он слышит наши переговоры! – звук отрубился, я остался с драконом один на один.
– Вам это не поможет! – усмешка из драконьего голоса не исчезла, но я понимал, что он должен быть раздосадован. – Что может сделать вертолет?
– Например, сбросить нейрофиксатор. Ты сумеешь пережить нейрофиксатор, Поплавок?
– Я уже один раз пережил его. А вот сможет ли пережить нейрофиксатор принцесса, учитывая, что мы в помещении, наполненном кабелями и электроникой, так что ни о каком направленном ударе издалека и речи идти не может? А близко он просто не подлетит. Моей реакции на это хватит, даже если вы переключите свою переговорную волну.
– Но и тебе не удастся взлететь.
– Пат, начальник.
– Не уверен, ой, не уверен. Так что ты хочешь предложить королю?
– А ты не понял? Кихот, ты тупой, я хочу предложить ему себя! Себя!!! И попросить у него дочь, ты понял?!
– Ты хочешь поиздеваться? Она уже у тебя.
– Не пытайся казаться более тупым, чем ты есть на самом деле. Я хочу попросить у короля руку его дочери. И не стой, как истукан. Я не собираюсь ее расчленять! Я просто ее люблю и хочу, чтобы она стала моей женой!
– Ты точно спятил. Как ты себе это представляешь?
– Элементарно. Вы вызываете сюда священника с походным алтарем…
– Плевать на священника! На что ты надеешься дальше?
– Какая разница? На себя, на Бога, на чудо. Ты считаешь, что я ни на что не годен? Что драконы не приспособлены к современной жизни? Я вполне могу работать, я обвел вокруг пальца всю королевскую охрану! Я сам могу охранять, могу грузчиком, в конце концов, пойти, – он и выругался как грузчик, – пусть это будут смешные деньги, но…
– Поплавок, чудес не бывает, во всяком случае, за твои смешные деньги.
– Все в порядке, – раздался голос в наушниках, – нам удалось кое-что отключить, больше он нас не слышит.
– Чудеса, Кихот, – это мы сами. Неужели ты не можешь понять такую простую истину?
– Кайхоут, – машинально поправил я дракона. – Какой ты умный, Поплавок. Где ты всего этого набрался?
– В вашем ящике для тупых, где же еще? – дракон невесело хмыкнул. – У нас, драконов, своего телевидения нет!
– По-моему, ты пересмотрел телесериалов. Как ты это технически себе представляешь?
– Я люблю ее, при чем здесь техника? – я не видел собеседника, но просто физически почувствовал, как он пожал плечами.
– Ладно, опустим технические подробности, но ежели ты смотрел сериалы, то, наверное, должен был заметить, что важна еще и ответная любовь. Может ли девушка проникнуться чувством к своему похитителю, который внезапно, из-за кустов, выскочил, схватил ее…
– Кайхоут! Ты когда первый раз увидел принцессу? А, ну да, ты же ее еще вообще не увидел, ее ваши снайперы увидели. Герой-спаситель является на белом коне! И при этом сам не знает, что принцесса глухонемая. А я ее увидел пять лет назад, когда ей было тринадцать, а сам еще толком и пламенем-то дохнуть не мог. Да будь проклята эта передача о первом причастии в королевской семье!!! И этот дрянной склад, где я волей судеб оказался! Именно с тех пор я стал смотреть все. Нашел телевизор… О, Великий Дракон, драконья пещера с телевизором! Я смотрел все, в основном сериалы, потому что именно в их перерывах обычно показывали короткие кадры светской хроники. Не больше минуты раз в неделю. Или в две недели. Освободители! Вы думаете, она сейчас пленница? Нет! Она во дворце своем была пленница, потому что считается нехорошим тоном напоминать подданным о несчастье с королевской дочерью! Это умаляет достоинство королевской семьи и славу нашего государства! Королевский дворец, может быть, летняя резиденция. Весенний бал, который традиция и от которого невозможно отказаться. Пять минут на разрезание ленточки! Улыбка! Принцесса благословляет вас! Принцесса должна покинуть вас! А как должна смотреть на бал глухонемая девочка? Улыбка! Ты видел ее улыбку?!
– Поплавок…
– Ты видел ее улыбку?
– Не рычи…
– Нет, я буду рычать! Я буду орать и визжать! – столб пламени ударил в небо, зеваки по краям площади дружно охнули. Интересно – они слышат дракона? Вряд ли, далековато все-таки, а наши громкоговорители не такие уж громкие. На широковещательную трансляцию не рассчитаны. Такой сюжет теряют…
– Через год я понял, что только один грязный драконыш, вор и пройдоха на всем свете видит эту улыбку. А для всех остальных это не улыбка, а просто этикетка на обложке учебника по этикету. Я купил этот учебник…
– Купил?
– Украл, достал, неважно… Во всяком случае, я мог смотреть на нее тогда, когда я сам захочу, а не ждать минутной хроники по первому каналу.
– Дон, – проклюнулся голос Роллтона, – пробиться по подвалам и коммуникациям не получается. Точнее, пробиться можно, но тихо пройти не получится. Правда, и дракону не уйти. Крупных проходов нет.
– Да, еще, – снова Роллтон, – я должен сказать: королевская охрана предлагает применение тяжелого оружия.
– Это нереально, они что, совсем идиоты?
– Нереально? – дракон принял мой возглас на свой счет. – Я тоже думал, что она нереальна для меня. А потом просто понял, что я так и сдохну в своей пещере у своего телевизора, глядя на ее портрет. Драконы не люди, они не умеют строить воздушные замки без последствий для своего организма. У нас иные отношения с воздухом.
– Ты сомневался в том, что они идиоты? – похоже, Роллтон набрался колкостей от Панчински.
Я воспользовался паузой в исповеди дракона, отключил мегафон и зашептал:
– Они что там, в охране, не понимают что значит использование тяжелого оружия и какова при этом вероятность вызволения принцессы целой и невредимой?
– Не знаю, они что-то темнят, плохо, что майор по-прежнему не может связаться непосредственно с королем.
– Что тут темнить, ежу понятно, что сейчас надо просто говорить-говорить-говорить и ловить удобный момент. Больше, фактически, ничего нельзя сделать. Он прав, – кивнул я на телецентр. – Пат.
– По всей видимости, ежей в охрану не берут.
– Я просто обязан был увидеть принцессу не на картинке, а наяву, – продолжил Поплавок, – но как дать ей знать обо мне? К ней никого не подпускали, меня бы никуда не подпустили.
Я почувствовал усмешку дракона:
– И что же ты придумал?
– Я стал рисовать.
– Рисовать? Чем?
– Огнем, – это было сказано так просто…
– Огненная живопись? Ее же не существует, это миф!
– Как все-таки люди горазды объявлять несуществующим то, чего они сами не видели, – Поплавок снова, как и в начале нашей беседы, потешался. – Просто ее не показывают другим.
– А ты показал?
– Я рисовал ее улыбку. На скалах у летнего дворца. На дубах вокруг летнего дворца. Даже на песке, хотя это было трудно…
– И ты считаешь, что она заметила твои рисунки?
– Ну, некоторые из них не заметить было трудно. Я старался. Она увидела эти рисунки и ответила мне.
– Как?
– Она стирала улыбку там, где могла это сделать. Ей было грустно. И тогда я нарисовал грустную принцессу. И рядом грустного дракона. Это была, наверное, лучшая моя картина. В ней не хватало одной завершающей детали: круга вокруг дракона с принцессой, который объединил бы их. Ох, как я мечтал, что я прилечу, как обычно, через утро и увижу круг вокруг своей картины…
– Ты думаешь, она поняла, что картины рисовал дракон?
– Я думаю, что ей читали мифы. А потом я прилетел и увидел круг.
– Ах, как трогательно!
– Что ты понимаешь, Кайхоут?! Что ты вообще в этом можешь понимать, Кайхоут?! Мы мыслили одинаково!!! Кайхоут, у тебя когда-нибудь было так, чтобы ты о чем-нибудь мечтал больше всего на свете, и чтобы эта мечта сбылась?! А у меня было! Было, понимаешь?!
– Это все замечательно, только объясни, как ты умудрился рисовать так, что твои рисунки видела принцесса и не видела ее охрана?
– А потом лето кончилось, и принцессу перевезли назад, в столицу.
– Ты уходишь от ответа на вопрос.
– Просто улетаю, я бы сказал!
– Но ты же продолжал встречаться с принцессой и в городе, всю прошедшую зиму! Разве я не прав?
– Я не встречался с принцессой до сегодняшнего дня.
– Хорошо, не встречался, но ты же продолжал общаться?
– Я уже просто не мог без нее. Просто жизнь теряла свой смысл.
– И ты снова обошел охрану? Я верю в твой ум, но я не верю в их глупость.
– Какое мне дело было до всей этой охраны?
– Поплавок, ты, кажется, просто наглотался этой вашей «дури»! – я забросил пробный шар. – Твой бы ум, да на благие цели.
– Я же говорю, что мне не было дела до охраны. Кайхоут, ты когда-нибудь любил? По-настоящему, чтобы до беспамятства, и все остальное безразлично? Что ты вообще видел в своей жизни, рыцарь? Что ты вообще можешь, кроме своей борьбы с ветряными мельницами или кем ты там себе же представляешь? Расскажи о своей любви, рыцарь! Ты сможешь? Что ты видел? Ты хотя бы дракона видел? Чтобы при этом рядом с тобой не было оравы снайперов и тяжелой техники?
– Не стоит трогать мою любовь! Ты считаешь себя умным? Ты так поглощен своей любовью, а ты подумал о принцессе? О том, что с ней будет ПОСЛЕ? О том, как она переживет все это, в том числе и сегодняшний день? Ты лучше скажи, ВСЕ ЛИ принцесса о тебе знала?
– Что же, по-твоему, я должен был делать? Самоубиться?
– А хотя бы и самоубиться! Ты видел смерть от «драконьей дури»?
– Увы, мы не можем самоубиться…
– Слишком умны, чтобы совершать настолько безрассудные поступки?
– Просто инстинкты. Да и как мы можем это сделать? Повеситься? Смешно. Утопиться? Так ведь всплывем.
– Разбиться об землю.
– Злой ты. Не получится, крылья расправятся без нашего сознательного участия. Это как дышать…
– Жаль.
– Так что не было у меня иного выхода, кроме как встретиться с ней. Пусть даже таким способом.
– Дон, – Роллтон на связи опять. – У нас большие проблемы с королевской охраной. Очень большие. Пробиться к королю не получается. Думаю, что они будут действовать самостоятельно.
– Сколько у меня времени?
– Практически нисколько.
– И чего ты добился? – выкрикнул я в сторону телецентра. – У тебя не было проблем с охраной? Зато теперь они ЕСТЬ! И не только у тебя.
– Можешь не говорить этого, Кайхоут. У меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хороший слух.
Я со злости содрал с себя всю гарнитуру, отшвырнул наушники и батарею и сделал шаг вперед.
– Так что ты еще хочешь?
– Говорить с королем.
– Если у тебя такой хороший слух, то ты знаешь, что сейчас это невозможно. Совсем. Даже для нас.
– Священника.
– Не смеши. Ты все еще на это надеешься?
– Я люблю и поэтому буду надеяться до последнего.
– Пропусти меня к принцессе, – я пошел вперед, – ты думаешь, я поверил хотя бы одному слову лживой зеленой ящерицы?
– Это ты зря сказал. Потому что Я поверил в то, что ты действительно слушаешь мою исповедь и знаешь, чем она закончится.
– Свадьбой не закончится! И ты тоже это знаешь! – заорал я. – А что до исповеди… Ты называешь это исповедью? Какая же это исповедь, я даже не видел твои глаза, и искренен ли ты?
– Глаза? Ты хочешь посмотреть в мои глаза? Ты можешь по глазам определить искренность дракона? Ты до сих пор не веришь в то, что я не могу принести нашей принцессе даже малейшее несчастье? Ну, хорошо!
Стеклянная поверхность телецентра на уровне второго этажа брызнула во все стороны мелкими осколками, и огромное тело коротким рывком кинулось передо мною на разгоряченный полуденный асфальт. Всю верхнюю часть головы от ушей до пасти закрывал блестящий стеклит, который невозможно купить просто так – запрещено – который шел на шлемы спецслужбам и который мог выдержать даже винтовочный выстрел в упор. Впрочем, даже если шлем и остался бы цел, то мозги человека все равно бы превратились в отбивную от удара. Но то мозги человека…
– Так, значит, ты хочешь узнать, насколько я искренен? Ну что же, смотри! – и он одним движением лапы сорвал маску и отшвырнул ее в сторону.
– Смотри, какой огонь в них горит!
– Береги глаза, идиот!
Поплавок инстинктивно дернулся в сторону, но было поздно. Я даже не слышал выстрелов. Два алых фонтанчика практически одновременно брызнули из золотых драконьих глаз. Его тело завалилось набок, подламывая одно из крыльев, судорога свела лапы и хвост, а потом… А потом ничего. Потом все кончилось.
Потом королевская охрана выводила плачущую принцессу. Она испуганно смотрела издали на огромное тело своего похитителя. Но ничего не сказала. А что она могла сказать? Она же на самом деле была глухонемая. Нарисовать круг? Стереть улыбку? Естественно, ни о каком применении тяжелого оружия уже не было речи. Потом Бесс повела своих подопечных хвастаться очередной удачно проведенной операцией. А я стоял, не двигаясь, у тела Поплавка и даже ни о чем не думал.
Подошел Панчински, посмотрел на неподвижного дракона и сказал:
– Он смотрел не те сериалы. У его сериала оказался другой конец.
– Ты думаешь?
Иногда я ненавижу свою работу!
