Текст книги "Лев Иудеи"

Автор книги: Виктор Островски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Неприятностей можно ждать и от Гамиля, который вполне вероятно, сообщил своим многочисленным хозяевам о странном, канадце. Он еще и предпринять ничего не успеет, а информация о нем уже попадет в Моссад. Ливан просто кишит их агентами и осведомителями. Они только введут его вымышленное имя в компьютер, и его сразу же разоблачат. Тут то ему и крышка. Он налил себе текилы и выпил ее одним залпом, надеясь успокоить разыгравшиеся нервы. Как бы там ни было, надо проявлять спокойствие и хладнокровие.

Хотя казалось, что Надин отсутствует очень долго, в действительности ее не было всего несколько минут. Она переоделась в традиционную домашнюю одежду галабию. Галабия была из белого хлопка, с расшитым по краю вырезом для шеи и красным и золотым шитьем на груди. Надин села на деревянный стул напротив него. Она взяла кусочек рахат-лукума из небольшой стеклянной чаши на столе и стала его есть, слизывая с губ остатки сахарной пудры. Натан не мог отвести глаз от ее стройных ног, проглядывавших в длинном разрезе галабии.

– Итак, чего вы хотите? – спросила Надин.

– Разве Ибрахим вам не рассказал?

– Нет. Меня только попросили помочь вам, если вы появитесь, хотя и предупредили, что это очень сомнительно. Итак, чего вы хотите?

– Хочу вашей помощи для предотвращения убийства.

– Кто и кого должен убить?

– Террористическая ячейка замышляет убить делегацию умеренных палестинцев, которая выедет для ведения мирных переговоров.

– Тех, кого вы называете террористами, многие называют борцами за свободу.

– Я думаю, что этих вряд ли кто-нибудь назовет борцами за свободу.

– Почему вы полагаете, что я не принадлежу к их числу?

– Потому что в этом случае я давно уже был бы мертв. Но послушайте, если вы в самом деле хотите помочь, давайте перейдем прямо к делу.

– Прежде чем мы это сделаем, если мы это сделаем, я хочу, чтобы вы знали, что в вас есть что-то такое, что меня настораживает. И того человека, который послал вас сюда, тоже настораживало. Поскольку эти так называемые террористы избрали мишенью палестинцев, вы, видимо, считаете, что мы должны быть очень признательны вам за вашу помощь. Должны склонить перед вами головы и беспрекословно выполнять ваши приказания. Будем говорить без обиняков. Мне совершенно наплевать на тех или иных делегатов, будь они умерен ными или экстремистами.

– Почему? – озадаченно спросил Натан.

– Потому что я не верю, что они смогут чего-нибудь добиться, хотя бы отсрочить неизбежную заключительную кровавую битву. Но как ни маловероятно, что случится чудо и им удастся предотвратить эту битву, принудив ваше упрямое правительство действовать разумно, я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы содействовать этому. Но не как ваша покорная служанка.

– Я только прошу, чтобы вы помогли мне помешать убийству. Никаких других скрытых замыслов у меня нет, и, после того как эта цель будет достигнута, мы пойдем каждый своим путем. Договорились?

– Давайте начнем, а там посмотрим, как пойдет дело.

– Нет, сказал он. Вы можете прямо сейчас сказать, что не желаете принимать в этом никакого участия, и я тут же уйду. Но если вы действительно хотите мне помочь, я должен знать, что вы берете на себя определенные обязательства. Это дело не из тех, какое можно начать, а потом, если не понравится, бросить. Что вы на это скажете?

Внезапно он увидел в окне красные береты сирийских солдат.

– Не тревожьтесь, – успокоила его Надин. – Это обычный патруль, который проходит здесь каждый час. Они любят бывать на этом пляже, потому что тут пол но туристок в бикини. Послушайте, – продолжала она, выпрямляясь в кресле и глядя в упор на Натана, – откуда мне знать, что вы не используете мою помощь против моего же собственного народа? Ведь в конце же концов вы сотрудник Моссад. – При этих словах он поежился. Здесь, на ливанской земле, в окружении сирийских солдат, слышать их было не слишком-то приятно. – Ваши люди отнюдь не славятся своей честностью и милосердием к палестинцам, не так ли?

– Но ведь я приехал сюда.

– Это только доказывает, что вы нам доверяете. А вот могу ли я довериться вам это еще вопрос.

– Не знаю, что вам сказать, но мое время истекает. Подумайте еще об этом, я приду сегодня вечером.

– Хорошо, я помогу вам.

В ее голосе прозвучала глубокая решимость.

– Помните только, что, если вы попытаетесь меня обмануть, нет такого места на земле, где вы смогли бы укрыться. Да у вас даже не будет такого желания.

Он, улыбаясь, кивнул и направился к двери. У самой двери он обернулся, поглядел на нее и тихим, еле слышным голосом произнес:

– Я вам признателен за предлагаемую помощь. Отныне я у вас в долгу, в долгу будут и многие другие, хотя, возможно, никогда об этом и не узнают. – Он вновь сделал паузу. – А теперь я должен вернуться…

– Я видела вашу яхту.

– Это мое прикрытие. Я обследую затонувшее судно.

– Стало быть, вы ищете сокровища?

– Нет. Это просто место, отведенное для подводного плавания. Если вы не возражаете, я вернусь сегодня вечером.

– Я буду здесь.

Перед тем как выйти, Натан вручил ей листок бумаги.

– Если у вас есть время, попытайтесь чтолибо выяснить об этой девушке. Эта информация нам понадобится позднее.

– Хорошо.

– Старайтесь только не привлекать вдимания к себе, задавая вопросы.

Едва выговорив это, он тут же пожалел о сказанном. Собирать информацию, не поднимая никаких волн, особое умение, которым она вряд ли обладает. Для этого нужна специальная выучка.

– прочем… начал он, протягивая руку за листком.

– Не беспокойтесь, сказала она. Я кое-что знаю о подпольной работе и о том, как добывать информацию без лишнего шума.

– От кого вы этому научились?

0 От своего отца.

0 А кто ваш отец?

– Я расскажу об этом сегодня вечером.

Он увидел смешливые искорки в глазах Надин. Она, видимо, была уверена, что он знает все об ее отце.

Натан вернулся на берег без каких-либо происшествий. Паренек все еще стоял около его надувной лодки, хотя издалека она походила скорее на пляжное одеяло, чем лодку. Заметив его, паренек помахал ему.

– Ахалан ве сахалан ( приветствую тебя, мир с тобой ), босс. Твоя лодка цела и невредима, и я могу уйти.

Но весь воздух из лодки был выпущен, и она лежала плоская, как камбала.

– О чем ты толкуешь, засранец? Что тут случилось?

– Не знаю, босс. Ты только просил посмотреть, что бы никто не украл лодку.

– Но кто спустил воздух? – Натан почувствовал прилив гнева, но, увидев патрульного полицейского, тут же взял себя в руки.

– Я стерег лодку, а не воздух. Ты мне ничего не должен. Бай-бай.

Парнишка бросил на него дерзкий взгляд и поспешил прочь.

Натан ринулся вдогонку.

– Погоди. Где я могу взять насос?

– Я могу одолжить тебе насос за двадцать американских долларов.

Паренек улыбался, как и все собравшиеся.

– Я дам тебе двадцать пять, если ты сам накачаешь.

– Тридцать.

– Идет.

Через несколько минут лодка была накачана, и Натанвручил маленькому вымогателю его деньги.

Когда Натан наконец вернулся на яхту, Гамиль уже разложил на палубе все снаряжение. Грести обратно было чрезвычайно трудно, и, прежде чем надеть на себя снаряжение, Натан вынужден был несколько минут отдохнуть.

Затонувший корабль лежал прямо под яхтой, но Натан обследовал его минут двадцать, стараясь убедить Гамиля в серьезности своих намерений. Прежде чем подняться на поверхность, Натан наполнил красный поплавок воздухом, с тем чтобы впоследствии прикрепить к нему буй.

Под водой он чувствовал себя в полной безопасности, но время текло с неумолимой быстротой, вскоре ему предстоит вернуться в «страну мертвецов».

Глава 19

БЕЙРУТ

23 сентября. 18.00

Около шести часов вечера Гамиль бросил якорь у причала в северном углу бухты. Как только они пришвартовались, он пригласил Натана пообедать вместе с ним, но тот отказался, объяснив, что у него назначено свидание с одной цыпочкой.

Гамиль рассмеялся.

– Ну и ловкач же ты, мой друг. Смотри, как бы с тобой не случилось какойнибудь беды. В нашем городе опасно ходить одному. А канадцы в особенной цене. Хочешь, я пойду вместе с тобой? А затем провожу обратно? Что скажешь?

– Спасибо, но я сам могу постоять за себя. Не беспокойся.

– Мой друг, если ты уплатишь мне остальную часть причитающейся суммы, я больше не буду беспокоиться. Ты ведь очень важный человек.

– Спасибо за откровенность, но, повторяю, я могу сам постоять за себя.

Гамиль был расстроен. Тихо, но достаточно громко, чтобы его слышал Натан, он стал сыпать проклятиями.

– А ты не хочешь мне уплатить прямо сейчас? – хитро усмехнулся он.

– Чтобы ты сразу потерял ко мне всякий интерес? Даже и не надейся. Я заплачу тебе прямо перед отъездом, ни на один миг раньше. А теперь, пожалуйста, извини, но у меня свидание с очень красивой девушкой, и я не хочу опаздывать.

Натан спрыгнул на причал. Одетый как можно неприметнее в обычные свои джинсы и темно-синюю тенниску, он дошел до конца пристани и направился к дому Надин. Теперь, уже зная, где этот дом находится, он решил пройти туда по берегу, не заходя в мусульманский квартал, где можно было бы нарваться на какую-нибудь неприятность. К тому же ему очень не хотелось встречаться с полицейскими и военными патрулями.

Идти было около двух миль, но Натан добрался до места быстрее, чем ожидал. Было еще светло, хотя солнце уже спустилось к самому краю темнеющих вод. От него до самой земли бежала сверкающая полоса лучей. Стеклянные двери над крыльцом были открыты, морской ветерок играл тонкими занавесками. Комната влекла к себе заманчивым уютом безопасное прибежище во враждебном окружении.

Натан взбежал наверх, перепрыгивая через ступеньку.

– Кто-нибудь есть дома? – спросил он, вытряхивая песок из своих мокасин.

– Входите.

Он сразу узнал голос Надин, мягкий, но с легкой хрипотцой. Натан вошел, но тут же остановился, заметив большого темнокожего человека, настоящего великана, в углу. Его руки были скрещены на груди, лысая голова отражала свет стеклянной люстры.

Натан отшагнул назад, готовый к бегству. Он ненавидел неожиданности.

– Не волнуйтесь, – быстро сказала Надин. – Он друг.

– Вам следовало предупредить меня о том, что он будет здесь. Кто он?

– Друг моего отца. Его можно было бы назвать моим телохранителем, хотя он играет гораздо более важную роль в моей жизни. Он воспитал нас.

Она улыбнулась темнокожему человеку.

– Ни дать ни взять джинн из Аладдиновой лампы, – сказал Натан.

– Бассам присматривает за мной и моим братом Набилем. Вам нечего тревожиться. Послушайте, до сих пор вы мне доверяли. Сделайте еще один шаг.

– Он говорит по-английски?

– Нет.

Натан продолжал стоять возле двери.

– Обещайте мне, – он посмотрел на нее строгим взглядом, – никогда никого не приводить на встречу со мной, не предупредив меня загодя.

– Обещаю и прошу меня на этот раз извинить. Но неужели вы думали, когда просили меня добыть необходимую информацию, что я сама буду этим заниматься?

– Именно так я и думал, но это уже не относится к делу, – произнес он, входя наконец в комнату.

Бассам шагнул вперед. Он, видимо, был готов защищать Надин, но она чтото сказала ему по-арабски, и он вернулся на прежнее место. Затем она пригласила Натана сесть на стул и сама села напротив него.

– Вы не хотели бы чегонибудь выпить перед ужином? – спросила она.

– С удовольствием.

– Вам текилы?

– Да.

Она пошла наливать, махнув рукой Бассаму, чтобы тот оставил комнату.

– Надеюсь, вы не послали его за друзьями? – шутливо осведомился Натан.

– Он пошел накрывать стол для ужина.

– А теперь скажите мне, кто ваш отец?

– Вы, вероятно, знаете его, по крайней мере понаслышке.

Она вручила ему стакан.

– Наша семейная фамилия аль-Данна, а моего отца зовут Катибом.

Надин подняла подбородок, очевидно, гордая своим отцом.

Натан чуть не выронил стакан.

– Уж не хотите ли вы сказать, что вы дочь Абу Набиля? – пробормотал он.

Да, он больше всего известен под этим именем.

– Ну и чертовщина! – ругнулся Натан. – Чтоб из всех людей в мире вы оказались дочерью самого опасного террориста!

– Мой отец борец за свободу. Он не просил, чтобы его втянули в эту войну. Почему вы не оставили его в покое?

– Извините, но ваш отец закоренелый убийца.

– Вы не имеете никакого понятия ни о том, кем мой отец был, ни кто он сейчас. Вам ли его судить? Что вы знаете о борьбе за свободу? Вы были свободны с самого рождения.

– Не совсем так, – сказал Натан. Это было неподходящее время и место для подобного спора, но он не мог сдержаться. В самой этой ситуации было что-то очень странное. Почему она согласилась помочь? Это надо было выяснить и немедленно. – Мы не были свободны с самого рождения. Нам пришлось сражаться за свою свободу.

– Сражаться? Вы называете дирясинскую резню сражением?

– Это сделала экстремистская организация. Регулярная армия не совершала ничего подобного. Во всяком случае, ничего похожего на то, что сделали бандиты хаджа Амина альХусаини.

– Не вешайте мне лапшу на уши. Лидеры этой так называемой экстремистской организации сегодня стоят у власти, тогда как потомки аль-Хусаини сражаются за мир. Что до моего отца, то я не одобряю его методов, иначе я не взялась бы вам помогать. Но я могу понять его. Знаете ли вы, что моя семья обладала более чем шестью тысячами акров садов там, где вы основали свой Израиль? У нас были апельсиновые сады и в Ашкелоне, и Кефар-Саве. Все это было отнято. Скажите мне, что бы вы делали на моем месте? В доме, где вырос мой отец, у самого берега, в Яффе, было двадцать комнат. Теперь там полицейский участок. Сперва он был почетным гражданином, а потом вдруг стал изгнанником. Поэтому не говорите мне, как вы боролись за свою свободу. Вы въехали в рай на чужих спинах. Но хватит! Пора уже подумать и о будущем. Я все еще не верю, что у нас имеются реальные шансы на мир, но никто не должен сказать, что мы ничего не сделали для его установления. Вы можете это понять?

– Да, могу. Но вспомните. Мой народ тоже потерял все, что имел, в Холокосте [ Холокост (Катастрофа) – так называется массовое истребление евреев перед второй мировой войной и во время нее. ] и должен был начинать сначала.

– Но мы-то за что расплачиваемся? Ведь не мы вы звали, этот Холокост. В какой-то мере и мы тоже его жертвы. Этого не можем изменить ни вы, ни я.

Надин замолчала.

– Бассам расскажет обо мне вашему отцу? – спросил Натан.

– Нет. Он ничего не рассказывает ему, только мне. По правде говоря, в последнее время отец не разговаривает со мной, считает, что я придерживаюсь ошибочных взглядов. Об этом он говорит всем окружающим еще и потому, что надеется уберечь меня от угрожающей мне, по его мнению, участи.

Вошел Бассам и пригласил их на ужин. Следуя за Надин в столовую, Натан испытывал такое чувство, будто видит какой-то фантастический сон. Он как будто бы был на вершине высочайшей сияющей горы. Что, если он упадет с нее?

Стол был уставлен местными лакомствами, начиная от большой чаши ароматного риса с цыпленком и кончая баклажанами в остром соусе. Только приступив к еде, Натан понял, как он голоден.

Несколько минут они молча ели, затем Натан спросил:

– Что вам удалось выяснить о той девушке, чье имя я вам давал?

Кивнув, она вытерла губы белой салфеткой.

– Бассам все проверил. По этому адресу живет большая семья. Пять братьев и одна сестра. Все они палестинцы, уроженцы Хайфы. Вы хотите знать что-нибудь еще?

– Только одно: находится ли все еще девушка по этому адресу?

– Да.

– Она наш входной билет в организацию, которая замышляет убийства.

– Расскажите мне об этом по-подробнее.

– Она племянница человека, который до недавнего времени возглавлял небольшую организацию, созданную для убийства умеренных палестинских лидеров. Я имею в виду тех, кто хочет вести переговоры с Израилем под эгидой ООН. Ее дядя договорился о том, что она поедет в Грецию и будет связной для его ячейки. Он выбрал именно ее, потому что доверял ей и потому что в подобной ситуации женщина вызывает меньше подозрений, чем мужчина. Он сделал все необходимые приготовления и уже собрался послать кого-нибудь за ней, когда с ним произошел несчастный случай он утонул, занимаясь подводным плаванием.

– Какой удачный для вас случай, – сказала она.

– Вы очень подозрительны, – ответил он, улыбаясь.

– Для этого у меня есть все основания.

– Ну что ж, это не такая плохая черта в сложившихся обстоятельствах. Но его заместитель ожидает ее. Он полагает, что за ней и в самом деле отправили нарочного и что она вот-вот приедет.

– И чем же это облегчает проникновение в их орга

низацию? Уж не собираетесь ли вы уговорить ее сотруд

ничать с нами?

– Это была бы не такая плохая мысль, будь у нас

время.

– Но у нас его нет.

– Значит, ее место должны занять вы.

– Но… но… – Она была ошеломлена. – Как она выглядит? Они сразу же заметят подмену. Я даже ничего не знаю о ее дяде.

– Никто из людей, на которых вы будете работать, никогда ее не видел, никогда даже о ней не слышал, так что с этой стороны нам не угрожает никакая опасность. Что до ее дяди, то я сообщу вам все необходимые сведения, так что никаких проблем тут не будет.

– А вдруг она неожиданно появится? Я хочу сказать…

– Может, Бассам сможет держать ее здесь, под своим наблюдением? Если он позовет ее, она охотно пойдет за ним, думая, что он нарочный от ее дяди. Она не имеет понятия, что ее дядя мертв. А ее семья предупреждена, что она должна поехать в Сорбонну, поэтому ее долгое время не хватятся.

– Если вы знаете все это, – раздумывая, она отчетливо произносила каждый слог, – почему вы и ваши люди не остановите этих парней?

– Потому что убийство умеренных палестинцев также отвечает целям тех, кого вы называете нашими людьми, как и целям сирийцев.

– Вы хотите мне сказать, что не можете задержать их, прежде чем они выполнят свое намерение?

– Надин, я даже близко не могу к ним подойти. Наши люди держат их под постоянным наблюдением, опасаясь, что в последнюю минуту они поменяют мишень и нападут на израильтян. Я хочу, чтобы вы внедрились в их ячейку, чтобы я мог остановить их, когда наступит подходящее время, но нет никакого смысла обдумывать методы действия, когда мы располагаем такой скудной информацией. Самое главное сейчас задержать девушку, чтобы вы могли беспрепятственно до браться до Греции.

– Вы знаете, что этот нарочный должен был сказать девушке? – спросила она.

– Да. На всякий случай у меня это даже записано по-арабски. Я думаю, что Бассам мог бы похитить ее и держать здесь, под своей охраной.

Она откинулась на спинку стула и взглянула на Натана.

– Какая удача, что он здесь, не правда ли? – Она произнесла эти слова с особым выражением, как бы подчеркивая их. – Подумал ли об этом Джеймс Бонд из Моссад? Что бы мы делали, небудь с нами Бассама?

– Надеюсь, вы понимаете, что вы не единственный человек, которого я знаю в Ливане. – Ему не оставалось ничего другого, как блефовать. – Но раз уж он здесь, нет необходимости привлекать других людей. Кстати сказать, я не имею ничего против Бассама. Я только сказал и еще раз повторяю, что не хочу никаких неожиданностей. Это вредно для моего здоровья и еще более вредно для здоровья того, кто пробует захватить меня врасплох.

– Ладно, – сказала она. – Пойду и спрошу его. Мы почему-то считаем, что он заранее со всем согласен. А у него может быть свое собственное мнение, он может и отказаться.

– Вы хотите рассказать ему все? Или уже рассказали?

– Я еще ничего ему не говорила. Сказала только, что вы мой друг из Соединенных Штатов. Но если вы хотите заручиться его помощью, вы должны придумать правдоподобную историю, или вам придется рассказать ему все.

– Я должен подумать минутку.

Натан посмотрел в окно. Луны со своего места он не видел, но видел ее изломанное отражение на небольших волнах.

– Скажи те ему…

Он забарабанил по столу пальцами. Обычно это делалось совсем подругому. Аппарат Моссад долгие годы приучал его придумывать в таких случаях легенды. И как следует их обосновывать. Надо было только тщательно продумать все до мельчайших подробностей.

– Скажите ему, – продолжал он, – что я сотрудник ЦРУ и что мне требуется ваша помощь для спасения палестинского лидера.

– Но я полагала, что вы не хотите, чтобы он знал правду.

– Я не хочу только, чтобы он знал, что я израильтянин. Доверьтесь мне в этом. А почему бы теперь вам не позвать и не спросить его?

Бассам, как выяснилось из его ответа, был готов помогать. Подробно обговорив детали, Натан наметил план на ближайшие несколько часов. Он вернется на яхту, а ранним утром отправится в аэропорт. Там он встретится с Надин, которая позвонит оттуда в Афины и попросит Халима встретить ее по прибытии в аэропорт Хеллиникон. Натан подчеркнул, как важно, чтобы Халим видел, что она прилетит из Ливана.

Халим отвезет ее на квартиру, где она будет жить, и она начнет сбор информации. Натан не сказал ей, что в квартире установлен «жучок», потому что хотел, чтобы она сохраняла естественность в своих словах и поступках. Но он предупредил ее, что такая вещь вполне возможна и что она не должна звонить по телефону ни из квартиры, ни из ресторана внизу. Он предложил ей связаться с ним через несколько дней и передать ему короткое сообщение. Он дал свой номер в Париже, куда она немедленно должна будет позвонить в случае крайней необходимости.

– После звонка, – сказал Натан, – отправляйтесь в отель «Афинский палас» на Синтагме и зарегистрируйтесь под именем Мадлен Маркус. Поднимитесь в свой номер и ждите. – Он записал имена и назва ния на небольшом клочке бумаги. – Запомните все это и номер парижского телефона и уничтожьте бумагу. Ладно?

Она кивнула.

Натан повторил все, добиваясь, чтобы Надин полностью поняла внутреннюю логику намеченного плана. Затем он попросил позвать Бассама.

Все, что он ему сказал, Надин перевела дословно, чтобы не произошло никакой ошибки в идентификации девушки. Здесь не должно быть никакой ошибки. Бассам объяснил, что будет держать ее в специальной темнице под домом. Насколько Натан мог понять, она была не первой, кого держали в этой темнице. Он сказал, чтобы Натан не беспокоился: ведь если девушка ускользнет, Надин окажется в опасности, а этого он, Бассам, никогда не допустит.

Натан покинул дом около двух часов ночи. Бассам вызвался его проводить, но Натан отказался, сказав, что сам может позаботиться о себе. Уже через несколько минут он пожалел об этом своем решении. Внутреннее напряжение так обострило его чувства, что он был уверен, что ктото следует за ним, держась в тени стен.

Ночь была ясная, но кое-где ущербная луна отбрасывала чернильно-темные тени. У него не было другого выбора, кроме как продолжать путь в надежде, что, в крайнем случае, он сумеет справиться со своим преследователем, кто бы он ни был.

Он не подавал виду, что чтото замечает, но сосредоточил все свое внимание на том, что происходит заего спиной. Он старался идти по самому берегу моря, чтобы небольшие плещущие волны сразу же смывали его следы.

И вдруг его ослепил внезапный сноп света.

– Тахаль едак, тахаль едак! – прокричал голос по-арабски.

Не получив ответа, он повторил по-английски:

– Руки вверх, руки вверх!

Натан резко остановился, лихорадочно обдумывая, что ему делать. Уж не хотят ли его похитить? Они могли бы просто сбить его с ног и наброситься на него. Если же человек, которого он все еще не видел, хотел его убить, он уже давно мог это сделать. Должно быть, это полицейский или патрульный солдат.

– Чего вы хотите? Я канадец. Чего вы хотите?

– Паспорт, – последовал ответ, и он увидел человека с автоматом, который протягивал руку за паспортом.

Перед ним стоял приземистый сирийский солдат, который, видимо, патрулировал один. Судя по тому, как солдат держал паспорт, он не ждал какого-либо сопротивления, а тем более нападения. Его автомат висел на плече.

Солдат положил паспорт в карман рубашки и жестом велел Натану следовать за ним. Очевидно, этой встрече не суждено было кончиться простым прощанием; Сириец, должно быть, предполагал, что захватил ценного пленника.

Натан снял свои наручные часы и, все еще стоя на том же месте, вручил их солдату в качестве подкупа. Тот посмотрел на красивые золотые часы и отрицательно помотал головой.

– Скверная история, – сказал Натан таким тихим голосом, что солдату пришлось поднять голову, чтобы услышать его. К этому времени его руки были уже на автомате, но Натан был уверен, что он не успел еще снять его с предохранителя. Натан бросил часы в песок за солдатом, и тот невольно повернул голову, следя за их полетом, на что Натан и надеялся.

Он прыгнул вперед с распростертыми руками и притянул к себе солдата. Держа левую руку на его груди, другой рукой Натан схватил козырек его шлема над глазами и внезапным мощным движением рванул его в сторону. Послышался громкий хруст шейных позвонков.

Натан наклонился над телом, чтобы забрать свой паспорт, как вдруг на него опять упал луч света.

– Черт! – выругался он, протягивая руку к АК47, все еще находившемуся на плече мертвого солдата.

Он мгновенно снял автомат с предохранителя, готовый открыть огонь, одновременно прячась за мертвым телом.

– Говорил же я тебе, что ты человек очень ценный.

Это был Гамиль, который на этот раз направил фонарь на свое лицо, чтобы Натан увидел как можно яснее.

– Не забудь часы, – сказал он, подбирая их и вручая Натану, который уже поднялся на ноги. – Ну ты молодец. – Гамиль улыбался с явным удовлетворением. – Но ты, верно, не знаешь, что эти ребята ходят парами. Они ребята смекалистые, не то что некоторые канадцы, которые бродят в одиночку. Может, ты поблагодаришь меня за то, что я подоспел к тебе на помощь?

– А что произошло там, откуда ты пришел?

– Я все время наблюдал за тобой. Один солдат подошел к тебе ты увидел его, только когда он был уже рядом, а другой прятался в тени стены. Когда он увидел, как ты напал на его друга, он хотел прострелить тебе башку. И тут я поступил как твой настоящий друг, хотя ты мне и не доверяешь и не отдаешь все деньги. Я перерезал этому солдату глотку. Он даже не успел выстрелить. А то бы сюда прибежали его приятели.

– Нам нужно убрать оба тела и смыться отсюда к чертовой матери, прежде чем подоспеют другие. Ты умеешь плавать?

– Почему ты спрашиваешь? – с заметной опаской спросил Гамиль.

– Мы должны стащить оба тела в воду и утопить их с помощью камней. Затем как-нибудь доберемся до нашей яхты.

– Я помогу стащить тела, – сказал Гамиль. – Ты плыви к яхте, а я пойду пешком, почему бы нет.

– Но ведь ты не умеешь плавать, – сказал Натан. – Давай стащим тела в воду.

Натан стоял уже по пояс в воде, когда к нему присоединился Гамиль. Он тащил другого солдата за шиворот. Разрез на горле был такой аккуратный и глубокий, что сразу было видно: Гамиль мастак в таких делах. В другой своей руке он держал тяжелую железную трубку.

– Где ты нашел эту штуку? – спросил Натан, заходя поглубже.

– Оторвал от перил. Мы просунем трубу в их рубашки. С таким грузом они не скоро всплывут. А отлив как будто сюда никогда не доходит.

Обычно мертвое тело в Ливане не привлекало к себе большого внимания. Но так как убиты солдаты, будет много подозреваемых, а кого-нибудь, может быть, и накажут.

Такого рода убийства не отягощали совесть Натана. Ведь он убил вражеского солдата, исполняя свой долг. Еще во время своей службы на флоте Натан отправил на тот свет много таких врагов.

– Говори прямо, – Натан устремил взгляд на Гамиля, – умеешь ты плавать или нет? Потому что если ты не умеешь, я могу отбуксировать тебя. Но если ты, весь мокрый, пойдешь по берегу, тебя сразу же схватят.

– Ну и что? Схватят, а через минуту отпустят. Я ведь ливанец.

– Может, и так, но что произойдет завтра, когда они найдут тела и вспомнят, что видели на пляже насквозь промокшего человека? Покрути мозгами, парень.

Гамиль понял, что Натан прав. Значительную часть пути они проделали с достаточной легкостью. Затем им пришлось зайти более глубоко, но они все еще доставали ногами дно. Натан шел впереди, нащупывая глубокие места, где ему приходилось поддерживать Гамиля.

– Я так и не научился плавать, – сказал Гамиль.

– Как и мой отец. Он всегда говорил, что хорошим матросам необязательно уметь плавать. Он никогда не покидал судно. И вкалывал, не жалея сил, потому что знал, что от этого зависит его жизнь.

Тем временем за горами стало понемногу светать, и они вынуждены были зайти поглубже. Гамиль обещал не паниковать, когда Натан схватил его за подбородок и потащил, как потащил бы раненого. Несколько раз они замечали патрули и, затаившись, ждали, когда те пройдут.

Дойдя до пристани, они взобрались на нее, сперва Гамиль, затем Натан. Гамиль был счастлив оказаться на конец на суше, и как раз в тот момент, когда ночь перешла в бледное, раннее утро, они ступили на палубу своей яхты.

– Что все это означает? – спросил Гамиль, когда через полчаса они сидели, попивая приготовленный им ароматный горячий кофе. – Ты мне, пожалуйста, не вкручивай мозги насчет того, что ты турист. По тому, как ты убил солдата, сразу видно, что ты за птица. Никакой ты не торговый агент. Агент, да, торговый нет.

Прежде чем Натан успел ответить, он продолжал:

– Прими меня в свою компанию. У меня в таких делах уже есть опыт. И не надо мне никаких денег, их у меня и так хватает.

– Чего же ты хочешь? – спросил Натан.

– Паспорт. Настоящий паспорт. Чтобы я мог выехать из Ливана.

Натан не хотел вовлекать в предпринятую им операцию новых людей, но ему нужна была помощь Гамиля. Прежде всего, он не может быть сразу в нескольких местах одновременно, к тому же ему нужен человек со знанием арабского языка. Однако Гамиль не должен знать, кто он. Натан знал, что тот может работать на кого угодно и что ему нельзя доверять полностью.

С другой стороны, кому он может доверять в своем вши вом положении? Но сперва настоятельно необходимо кое-что выяснить.

– Объясни, пожалуйста, что тебе мешает уехать отсюда. Деньги у тебя есть, стало быть, ты можешь купить паспорт.

Гамиль кивнул.

– Мне не нужен плохой паспорт, с которым я все время буду оглядываться. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Да. Я знаю, что ты многое от меня утаиваешь, но я тебя, так и быть, возьму, – сказал Натан, – но с одним простым условием.

– С каким условием? – нетерпеливо спросил Гамиль.

– Ты не будешь спрашивать меня, на кого я работаю, до тех пор, пока я не получу разрешения завербовать тебя официально. А пока я буду оплачивать лишь твои расходы. Мне необходимо связаться с соответствующими инстанциями, и, как ты понимаешь, не все зависит от меня лично. – Натан решил, что доиграет эту игру до конца. – Я хочу сказать, что я только могу тебя рекомендовать, но окончательное решение должен принять кто-то другой.

– Я же тебе сказал, что у меня много денег. Если надо, могу тебе дать. Но какой паспорт у меня будет?