Текст книги "Лев Иудеи"

Автор книги: Виктор Островски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Посмотрим. Я думаю, у тебя будет норвежский паспорт.

Натан был не прочь, чтобы Гамиль работал на него, но надо подумать, как его завербовать. В конце концов, он активно действующий разведчик, хотя и занимается сейчас неофициальным делом.

– А свои деньги можешь оставить при себе, – продолжал Натан. – Мне они не нужны.

Они договорились о том, как Натан свяжется с Гамилем, который с 27 сентября будет проживать в маленькой парижской гостиничке. Натан объяснил, что Гамилю не придется сидеть все время в номере, ожидая его звонка.

– Проверяй только каждые несколько часов у администратора, нет ли для тебя чего-нибудь. Тогда я успею предупредить тебя о своем прибытии.

– Натан был доволен тем, что у него начинает образовываться чтото вроде своей группы, хотя, конечно, она ни в малейшей степени не могла противостоять Моссад и даже террористам. Но он был уверен, что сделал все от него зависящее в невообразимо трудном положении.

Глава 20

БЕЙРУТСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ

24 сентября. 9.10

Хотя Бейрутский международный аэропорт находился всего в нескольких милях от центра города, Натан добирался туда на такси почти целый час. «Мерседес», на котором он ехал, был в превосходном состоянии, если не считать нескольких пулевых дыр в задней двери, но на Рамлет-аль-Байда дорога была перегорожена военными патрулями, и очередь машин протянулась на целую милю. Водитель, который не отличался большим терпением, свернул на улицу Венесуэлы, где в свою бытность морским офицером Натан совершал рейд со своей небольшой группой. Затем таксист сделал правый поворот на авеню Камиль Шамун и на бешеной скорости помчался на юг.

На пересечении авеню с шоссе, ведущим к аэропорту, тоже стояли патрули. На этот раз это была ливанская полиция. Все машины обыскали, хотя и не очень тщательно, и через десять минут они уже домчались до аэропорта. Здесь Натан заметил Надин, сидящую на одной из боковых скамей. Она помахала ему, неотразимо элегантная в своем нарядном сером дорожном костюме. «Она одета слишком изысканно, – подумал он. Племянница Назира должна выглядеть иначе. Халим будет ожидать типичную студентку и выпучит глаза, увидев такую сногсшибательную красотку».

– Извините, сказал он. Но вам придется надеть чтонибудь поскромнее. Вряд ли племянница Назира одевается так шикарно.

– Я не подумала об этом. Сейчас пойду посмотрю, что можно сделать.

И, взяв чемодан, она направилась в туалет.

Пока ее не было, Натан прошел регистрацию. Он должен был вылететь в Вену через сорок минут после отлета Надин.

Когда он вернулся, она уже ожидала его. Теперь она была в простом хлопковом платьице, свой пояс она использовала, чтобы завязать волосы узлом на затылке. Свободное платье скрадывало стройность ее фигуры, хотя оно, конечно, не могло скрыть ее красоты.

– Так сойдет, – сказал Натан. – Но я должен признать, что вы необыкновенно красивы.

– Вы уж простите меня, – улыбнулась она.

– Вы позвонили?

– Да. Как раз перед вашим приходом. Он сказал, что будет ждать меня в аэропорту. И еще сказал, что у него есть кое-какие новости для меня. Я пыталась выяснить, какие именно, но он сказал, что это не телефонный разговор.

– Прекрасно. Это значит, что он не хочет, чтобы вы переменили свои планы, узнав, что ваш дядя мертв. Запомните, что известие о его смерти должно потрясти вас, но все же не переиграйте. Ведь вы были не так уж близки.

– Не беспокойтесь. Я знаю, что делать.

– Вы знаете, похитил ли Бассам девушку?

– Да, и он здесь. Пошел за моим билетом.

– Что? – Натан почувствовал, что кровь хлынула ему в голову. – Почему он здесь? А если он здесь, кто с девушкой?

– Он сказал мне, что она надежно спрятана. Посмотрите, вот он.

Обернувшись, Натан увидел подходящего Бассама, одетого в грязную белую галабию. Он был небрит и выглядел очень усталым. Вручив Надин ее билет и посадочный талон, он слегка кивнул Натану.

– Ахалан ва сахалан, йа афенди, произнес он обычное арабское приветствие.

Натан, сурово глядя на Бассама, сказал:

– Спросите его о девушке. Кто с ней?

– Она что-то быстро сказала. В ожидании ответа Натан не отрывал глаз от его лица. Отвечая Надин, Бассам улыбнулся. А затем вручил ключ Натану.

– Зачем этот ключ?

– Это ключ от ящика. – Она показала на багажное отделение. – Он говорит, что на этом ключе есть номер, а в ящике есть коечто для вас. Чтото вроде амулета, приносящего удачу.

– Бассам кивнул им обоим, чтото сказал Надин и повернулся, чтобы идти.

– Остановите его на минутку и спросите, куда он идет.

– Он сказал, что должен выполнить чье-то поручение. Он надеется еще встретиться с вами.

– Что это за история с амулетом?

Натан встревожился. У него не было никакого желания открывать багажный ящик ключом, полученным от человека, которому Абу Набиль доверил воспитание своих детей.

– Я ничего об этом не знаю, но уверена, что он не причинит вам никакого вреда.

Когда объявили посадку на ее рейс, он внезапно вспомнил об одной важной, упущенной им детали.

– Принес ли он вам документы девушки?

– Конечно, принес. И вклеил в них мое фото вместо ее. Не забывайте, этот человек имеет многочисленные связи.

– Надеюсь, что никто не поднимет никакого шума.

Натан испытывал отчаянное желание закурить, но у него не осталось ни одной сигареты.

– Расслабьтесь. Все будет в порядке. Ну, я пойду, а то еще опоздаю на свой рейс.

– Помните все, что я вам сказал, Надин. И, ради Бога, не пытайтесь быть героиней. Не подвергайте себя излишнему риску. Если вы почуете, что дело пахнет табаком так оно, возможно, и есть, в этом случае сразу же сматывайтесь.

– Хватит, – сказала она, передразнивая его.

Он нагнулся и поцеловал ее в лоб. Покраснев, она отодвинула голову.

– Это не входит в нашу договоренность, Натан. Мы должны сделать то, что нам предписывает долг, вот и все.

– Извините. – Он был смущен. – Я только хотел…

– Ну да ладно, забудьте об этом. Отправляйтесь, и, прошу вас, берегите себя.

Она направилась к посту безопасности, но в последний миг, повинуясь внезапному импульсу, вернулась и, поднявшись на цыпочки, поцеловала Натана в щеку.

Через несколько минут она затерялась в толпе пассажиров, оставив его в полной растерянности. Увидев, как странно поглядывают на него проходящие пассажиры, он понял, что, сам того не замечая, все еще улыбается.

«Ну что ж, – подумал он, возвращаясь на грешную землю, – надо взглянуть, что там оставил мне Бассам в ящике. Надеюсь, что эта штука не взорвется». Допустим, его разнесет на куски, но они все же смогут идентифицировать останки. В своем воображении он увидел эту картину. Но ведь он в отпуске. Тем более непонятно, что он делает в Бейруте.

Ящик номер сто восемьдесят девять был последним напротив стены. «Ничего не скажешь, удачно выбрали. Если он взорвется, меня просто приплюснет к стене и никаких других повреждений не будет». Поколебавшись минуту, Натан вставил ключ и медленно его повернул, стараясь держаться подальше от дверки. Увидев, что ничего не произошло, он перешел по другую сторону ящика, чуточку приоткрыл дверцу, аккуратно прощупал пальцами, нет ли какой-нибудь проволоки или других признаков нечистой игры. Ничего подобного не было, но он весь вспотел. Хотя ему и приходилось орудовать бомбами, когда он служил на флоте, он их никогда не любил. И был убежден, что когда-нибудь подорвется на такой бомбе.

Ящик находился на высоте поясницы, и Натану пришлось наклониться, чтобы заглянуть в него. Некоторое время он не мог поверить своим глазам. Это было как будто во сне. Его едва не вытошнило. Из глубины ящика на него смотрело лицо девушки. Ее глаза были широко открыты, в них застыло выражение изумления. Тут была только голова, в небольшой деревянной коробке, аккуратно поставленной в самой глубине ящика. Тесно стягивавшая шею проволока объясняла, почему в ящике почти нет крови. К деревянному ящичку была прикреплена записка: «Закрой крышку, но не запирай на ключ».

Бассам был, очевидно, из тех людей, которые застраховываются от всех неожиданностей. Любопытно, знает ли Надин, подумал Натан, вероятно, нет. Если бы она знала, Бассам не стал бы прилагать столько трудов только для того, чтобы доказать ему, что проблема решена.

Несколько минут он не мог оторвать глаз от мертвого лица. Наконец захлопнул дверцу. Его покачивало и подташнивало. Перед тем как выйти на свежий воздух, он прошел через зал в туалет, намочил волосы и вытер их бумажным полотенцем. После этого ему стало немного легче. Едва он вышел на свежий воздух, объявили его рейс. Когда он платил за пачку сигарет, руки у него дрожали.

Зрелище мертвого лица преследовало его до самой Вены, и он знал, что еще не скоро отделается от этого наваждения. Он видел изувеченные тела на поле сражения, но такое окружение делает жестокости войны как бы более приемлемыми. Но то, что он увидел сегодня, жестоко его потрясло, тем более что он чувствовал свою ответственность за происшедшее.

И все же надо было вернуться к предстоящей операции. Когда самолет приблизился к пункту своего назначения, он начал обдумывать, как ему поступить с Нечистой Игрой.

Глава 21

ВИЛЛА ОКОЛО ДАМАСКА

24 сентября. 11.00

Держа в руке высокий бокал с прохладительным, Карл Рейнхарт сидел на большом, застланном парчовым покрывалом диване. Он молча ждал, пока слуга уберет все, что оставалось после приема. На большом серебряном подносе стояло около дюжины пустых кофейных чашек и лежало два сладких печенья. Когда слуга забрал последнее, Карл показал ему жестом, что он свободен.

– Мне нравится в Ахмеде, – сказал он своему компаньону, – то, что он сразу же понимает мои сигналы.

– Знает ли он немецкий или английский? – с заметным испанским акцентом спросил крепко сбитый человек, сидевший с другого края дивана. Он нагнулся вперед, чтобы взять свой бокал.

– Насколько я знаю, нет. Но я все же предпочитаю, чтоб он не присутствовал ни при каких разговорах.

– Откуда ты знаешь, что все это проклятое место не нашпиговано «жучками» и твои гостеприимные хозяева не подслушивают нас в этот самый момент?

– Один из моих людей каждое утро проверяет это место, и уверяю тебя. что. если ты не принес с собой диктофон, никто не сможет нас услышать. В сущности, мне наплевать, слушают они или нет. Мне нечего скрывать. Я хочу сказать, что они были для меня идеальными хозяевами, с самого первого дня.

– Приятно слышать.

– Но меня беспокоят не сирийцы, я знаю, что среди них есть агенты, работающие на Моссад. да и на другие организации. Эти агенты представляют собой серьезную проблему.

– Но чего ты хочешь от нас? Ты набрал здесь довольно внушительную группу. Кое с кем из них я имел удовольствие работать в семидесятые годы. О других только слышал. Это все очень опытный народ, мой друг. Итак, что же ты затеваешь?

– Все в свое время, мой друг. Пока я хочу от тебя, чтобы ты помог мне захватить одного офицера Моссад.

– Ты шутишь?

– Нет. Почему ты так спрашиваешь?

– Потому что эти ребята скользки, как угри. Всякий раз, когда мы пытались захватить одного из них, дело кончалось нашим бегством, а то и гибелью.

– На этот раз все будет иначе. Прежде всего этот человек нужен мне живым. Это не должно выглядеть как попытка его убийства. Наша операция будет проходить в два этапа.

– Это становится любопытным.

– Это вполне заслуживает твоего внимания, но тут в подвале у меня есть человек, который должен ответить на некоторые вопросы, прежде чем я смогу сделать далеко идущие выводы. Я подумал, что ты мог бы его расколоть.

– Пошли, – сказал гость, поправляя свою серебрянную оправу с толстыми линзами.

Он встал, потянулся и последовал за Карлом, который вышел в холл и стал открывать дверь, похожую на дверь небольшого чулана. Войдя внутрь, он стал спускаться по лестнице, негромко позвав:

– Карлос, закрой эту дверь за собой,

– Хорошо, амиго. Есть ли свет в этой крысиной норе?

– Да, но только надо закрыть дверь.

Гость и хозяин прошли через низкий проход и оказались перед прочной металлической дверью. Когда Карл отпер замок ключом, она медленно открылась внутрь. Они вошли в небольшую комнатку величиной с обычный лифт.

– Вот, сказал Карл, вручая Карлосу пару очков ночного видения.

– Для чего они?

– В следующей комнате нет света. Это новый технический прием, которым мы пользуемся на допросах вот уже несколько лет. Допрашиваемый теряет всякую ориентировку, и его воображение, соответственно, разыгрывается. Если, например, ты поскребешь металлической пластинкой по стене, он тут же вообразит невесть что. Этот прием действует быстрее и эффективнее, чем все, что мы применяли до сих пор, и позволяет обходиться без многих инструментов.

– А почему бы не употребить химикалии?

– У химикалиев есть один недостаток. Чтобы получить желаемый ответ, ты должен задать точный вопрос. А это, как ты наверняка знаешь, не всегда легко. Запугав допрашиваемого, я заставляю его говорить о том, что может нас интересовать. А это самое лучшее. Хочу только тебя предупредить: когда будешь там, не говори ни слова, пока я не попрошу. И все время отвечай мне «да». Ясно?

– Я сделаю все, как ты хочешь.

Надев очки ночного видения, они вошли в камеру. Сквозь очки все представлялось им в зеленом свете. Величина комнаты удивила Карлоса. Длиной и шириной она была футов семьдесят, а высотой около пятнадцати.

В самом центре комнаты, крепко привязанный к креслу, похожему на зубоврачебное, находился допрашиваемый. Даже делая скидку на искажения, вносимые одноцветными очками, по выражению его лица было видно, что он вне себя от страха. Глаза у него были выпучены, и он водил ими во все стороны, пытаясь обнаружить источник шума, который они производили. Однако самой головой, туго прикрученной к креслу специальной системой ремней, он не мог пошевелить.

– Видишь ли, – сказал Карл, – наш друг очень неплохо питается. – И он показал на мешочек для испражнений. – И он был очень словоохотлив, но я все же не уверен, что он сказал все, что ему известно.

– Пожалуйста! Пожалуйста! Выпустите меня отсюда, – скрипучим голосом заговорил привязанный к креслу человек.

– Не надо пере возбуждаться. – Карл подошел к стене и снял с нее большой, похожий на кухонный, нож.

Итак, мистер Шаби, – сказал он, поднеся тупую сторону лезвия к его щеке, – хотя мне и очень хочется полоснуть тебя разок-другой, я человек честный и всегда держу слово. Как ты помнишь, я обещал, что, если ты мне все расскажешь, я не разрежу тебя по частям, начиная с пальцев ног. Но у меня такое чувство, будто ты не веришь мне. Может, ты думаешь, что я только хочу напугать тебя. Видимо, я должен продемонстрировать тебе, что я отнюдь не шучу.

Карл повернулся к Карлосу.

– Когда его привели сюда, я и в самом деле откусил один его палец кусачками. Видимо, это оказалось менее больно, чем он думал.

Он говорил спокойным деловым голосом, не обращая никакого внимания на мольбы Шаби и его бормотание, как будто он был неодушевленным предметом, а не человеком.

– Сейчас я держу в руках, – продолжал он, – и я думаю, что ты чувствуешь это щекой, большой хлебный нож. Как ты знаешь, у таких ножей зазубренные края, и поэтому я не отрежу, а отпилю твой палец. Это займет побольше времени, чем в прошлый раз, но это доставит мне и моему другу большее удовольствие, а тебе причи нит гораздо большую боль.

Пока Карл раскладывал кресло так, чтобы ему удобнее было пилить, Шаби вопил во всю глотку. Пытаясь вырваться, он вертелся всем своим нагим телом, налегал на ремни. Если бы ремни не были обшиты изнутри каким-то мягким материалом, он ободрал бы себе всю кожу.

– Пожалуйста! Пожалуйста! – умолял он. – Что вы хотите еще знать? Я рассказал вам все, все. Чего вы хотите еще? Я сделаю все, что вы скажете. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Карл обошел вокруг.кресла, прислонил заточенное лезвие к животу Шаби, а затем к его пенису и сказал:

– Я хочу, чтобы ты еще раз описал этого Брэда, и смотри не упусти ни одной подробности.

Шаби говорил в течение нескольких минут. Он уже описывал Брэда один раз. И теперь опять описал его одежду и походку, даже упомянул, что его излюбленное выражение: «никаких проблем».

– Я уже говорил, – сказал Карл, – что я человек честный. Я должен обо всем подумать, прежде чем мы решим, что с тобой делать… Пошли, обратился он к Карлосу.

– Потрясающе, – воскликнул Карлос, когда они поднялись наверх. – Сколько времени он здесь?

– Около двадцати часов, но он думает, что гораздо дольше. У нас есть там небольшой фонарь, который то светит ярче, то гаснет. Он создает иллюзию дневного света, поэтому допрашиваемый думает, что может сосчитать дни. На самом же деле мы ускоряем смену «дня и ночи», сейчас «день» тянется четыре часа. Сегодня я хочу вывести его оттуда, чтоб он мог создать фоторобот этого Брэда.

– А кто он?

– Разведчик Моссад, куратор нашего друга Шаби. Тот, о котором я тебе говорил. Шаби, повидимому, передал этому человеку какую-то информацию, которая может поставить под угрозу меня самого, мою работу и моего осведомителя в Моссад.

Карл расхохотался.

–Хотел бы я видеть их лица, когда они получат состряпанную мной информацию…

Карлос широко раскрыл глаза. Его лицо расплылось в улыбке.

– У тебя есть свой осведомитель в Моссад?

– Да. И уже давно. Больше чем десять лет.

– Иисус Христос. Десять лет, и ты только теперь сообщаешь мне об этом!

– Я бы и теперь не сообщил, если бы мог этого избежать, но мне требуется твоя помощь. Я хочу, чтобы ты вместе со мной участвовал в операции против Моссад. И поверь мне, таких операций будет еще немало.

– О чем ты говоришь?

– Эта операция только начало, Карлоc, постараемся угодить нашим заказчикам. После этого у нас будут окончательно развязаны руки. Видишь ли, у меня есть связи от Пентагона до Бундестага, но мне нужны крупные суммы денег, чтоб поставить работу на широкую ногу. И еще мне нужна база, откуда мы могли бы действовать.

– Ну что ж, я с тобой. Надеюсь, ты понимаешь, что со временем эта страна перестанет быть для тебя гостеприимным приютом. Она постепенно начинает сбли жаться с американцами, да и куда ей еще податься?

– Скоро мы переедем в Ливию. Мы сможем вести нашу работу из Европы и даже Соединенных Штатов. Но пока займемся неотложными делами. Я хочу устроить так, чтоб они заподозрили, будто этот Брэд и есть тот самый «крот», за которым они гоняются. В этом случае они не смогут обнаружить моего человека.

– Каким образом тебе удалось посадить туда своего осведомителя? Я слышал, что Моссад регулярно проверяет всех своих сотрудников на детекторе лжи.

– И тем не менее, мой друг, у меня есть там свой источник информации.

Карлос хихикнул.

– Принесука я вина, – сказал Карл.

Через несколько мгновений он вернулся с бутылкой охлажденного мозельского. Он подробно объяснил Карлосу, чего именно от него хочет. В данный момент он не может оставить Сирию и сам провести операцию. Но Карлос долгое время был вне игры, и поэтому риск, что его могут узнать, сведен до минимума. К тому же он сделал несколько отличных пластических операций. Карл знал, что может доверять Карлосу, хотя бы потому, что в их положении было много схожего. Оба они были изгоями общественных систем, переставших функционировать.

Глава 22

ШТАБ-КВАРТИРА МОССАД

24 сентября. 17.05

Натан стремительно вошел в здание и направился к лифту, все еще пристегивая свой значок. Из-за какого-то не очень значительного уличного происшествия он попал в пробку и на двадцать минут опоздал на свидание с Мусой.

Он еще никогда не чувствовал себя так неспокойно в этом здании. Вероятно, из-за чувства вины. Заметит ли что-нибудь Муса? Догадается ли, что он чтото скрывает? Почему он надеется, что ему удастся избежать разоблачения? Теперь ему казалось, что он действовал необдуманно, даже глупо. Дойдя до кабинета Мусы, он повернул дверную ручку и открыл дверь.

– Опаздываешь?

Муса поднял глаза от газеты, которую читал. Натан стоял на пороге, весь запыхавшийся.

– Уж не гнался ли ктонибудь за тобой? Что с тобой, черт побери?

– Ничего. Ровным счетом ничего. Я попал в пробку и боялся, что ты меня не дождешься. Вот и все.

Натан вошел в кабинет и уселся.

– Что нового, котик? – сказал Муса с нарочито веселым видом. – Как твое путешествие? Чуточку отдохнул или только и занимался что сексом?

– Всего понемногу, – сказал Натан как можно более убедительным тоном. Он знал, что отныне в отношениях с Мусой, особенно с Мусой, ему придется проявлять особую осторожность. И он чувствовал, что чтото не так.

– Итак, чего ты от меня хочешь? – спросил Натан.

Муса поднял лист бумаги.

– Мы получили сообщение от Нечистой Игры. А так же и видеопленку, на которой снят его дом.

– Ничего подозрительного?

– Я сам просмотрел эту кассету, – сказал Муса. – И не заметил ничего подозрительного. Я бы дал и тебе посмотреть, но вряд ли это имеет какой-нибудь смысл.

– Что же там видно?

– Человек возвращается домой, как обычно. Подходит к парадному подъезду. Вокруг никакой особой суетни. Все как обычно. Этот твой агент, кстати, сущий урод. Как ты выезжал с ним из города, когда его вербовал?

Муса посмеивался, обсасывая эту подробность.

– Что за шуточки? Ты что, перепил?

– Ах ты, чертова срань, мать твою! – Муса вскочил на ноги. – Никогда не смей говорить со мной так, а то я оторву тебе яйца.

– Что с тобой? Перестал понимать юмор?

С Мусой и в самом деле было что-то не так. «Он что-то от меня утаивает», – подумал Натан. И он отдал бы свою правую руку, чтобы знать, что именно.

– И что же сообщил Нечистая Игра?

После нескольких секунд молчания Натан пытался вернуть разговор в прежнее русло, между тем как Муса смотрел на

него сердитыми глазами.

Откинувшись в кресле, Муса холодно заговорил:

– Сейчас мы доберемся до этого. – Помолчав, он закурил сигарету. Своему подчиненному, однако, он не предложил закурить. – Утром ты вылетаешь в Амстердам. В аэропорту Схипхол тебя встретит Майер Алон. Ты его знаешь?

– Да, конечно. Мы работали вместе в Париже.

– Хорошо. Он отвезет тебя в Гаагу и высадит у… Тебе приходилось бывать в Гааге?

– Несколько раз. Не могу сказать, что знаю этот город хорошо, но как-нибудь сориентируюсь. Не такой уж это большой город.

– Он высадит тебя у торгового центра на Спюи. С этого момента ты будешь действовать сам, потому что знаешь, что он пустое место, когда дело идет о соблюдении правил безопасности. Ты дойдешь до дома, который находится за один квартал от музея Мауритчиус. Тебя уже ждет человек из отдела обеспечения. Как только мы закончим разговор, ты пойдешь к нему и выяснишь всю необходимую информацию о квартире.

– Никаких проблем.

– Твой агент прибудет в сирийское посольство в Гааге двадцать шестого числа. Это воскресенье.

– Разве посольство не закрыто в воскресенье?

– Я только хочу сказать, что он прибудет в этот день недели и сообщит о своем прибытии по условленным каналам. Какие это каналы? – Муса уставился на Натана. В ожидании его ответа он глубоко затянулся сигаретой.

– Он должен позвонить в Лондон и сообщить, где его можно найти. Если все будет в порядке, он спросит Брэда. Если есть какие– то проблемы, он спросит Дэнни. Этот номер автоматически подсоединен к нашей тайной сети, поэтому его сообщение может быть передано мне на квартиру. За ним не особенно следят, поэтому он может быть на месте явки через несколько часов, а то и раньше.

– Ты так думаешь? – вкрадчивым тоном спросил Муса.

– Что ты хочешь сказать?

– В своем последнем донесении, – он вручил Натану копию, – он говорит, что не может встретиться с тобой один на один, что ты должен быть с сопровождающим. И лучше всего, если это будет кто– нибудь из посольства, кого он знает. Ты только подумай: он предпочитает, что бы с тобой был военный атташе, и даже называет его по имени.

– Что это за чертовщина?

– Не спрашивай меня. Он твой агент, дружок, и по каким-то причинам не доверяет тебе.

– О чем ты говоришь? С какой стати ему проявлять недоверие?

– Послушай.

Муса ткнул пальцем в Натана и повысил голос:

– Я только знаю, что у твоего агента есть фотографии «крота», подкапывающегося под Моссад. Теперь, когда он держит эти фото в своих грязных лапах, он отказывается встретиться со своим связным один на один, требует, чтобы присутствовал еще кто-нибудь. Вот теперь и скажи мне, что происходит? – Прежде чем Натан успел ответить, он сделал театральный жест рукой. – Впрочем, не волнуйся. Я сейчас предскажу тебе, что должно случиться, и, если у тебя есть голова на плечах, сделай так, чтобы все шло по моему плану.

Натан резко встал и направился к двери. Муса замолчал и разгневанно смотрел ему вслед. Когда он взялся за дверную ручку, Муса крикнул ему:

– Куда ты, мудак? Я еще не кончил разговор с тобой.

– А я уже кончил. У меня нет ни малейшего желания копаться в дерьме. Есть дела поважнее.

– Немедленно вернись и послушай, что я тебе скажу, или…

– Или ты отрежешь мне яйца? Пошел ты знаешь куда! Если тебе нужны мои яйца, приходи за ними. Но смотри, как бы это не вышло тебе боком. Я поговорю с Амосом, пусть он знает обо всей этой чертовой истории. Как старший по операции, он пошлет за фотографиями когонибудь другого.

– Да ты просто рехнулся. Что это докажет?

– Таким образом эти фото, на которых, как ты намекаешь, заснят я, не попадут мне в руки. Я прав?

Натан открыл дверь и ступил на порог, когда Муса догнал его и схватил за руку.

– Не смей уходить, когда я разговариваю с тобой, мистер. Если тебе не нравится то, что я говорю, докажи, что я неправ. Но никогда, никогда не смей уходить.

Захлопнув дверь, Муса вернулся в свое кресло. Натан закурил сигарету.

– Хорошо, – Натан стоял подле двери, спиной к стене. – Какого же дьявола ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты делал свою работу без дамских истерик. Существуют реальные проблемы, и я хочу, чтобы ты их решил. Можешь ли ты это сделать?

– Это что, задача на смекалку? – Натан был в бешенстве. – Вот уже много лет, как я делаю всякую грязную работу для Моссад, получил из-за этого пинок под зад от жены, каждый день ставлю на карту свою жизнь, и ты недвусмысленно намекаешь мне, что это я проклятый «крот». И у тебя хватает еще наглости спрашивать, смогу ли я сделать свое дело? – Натан подошел ближе к Мусе и ткнул на него сигаретой. – Если ты думаешь, что этот вонючий «крот» я, пристрели меня. Если ты в этом не уверен, сперва хорошенько подумай. Но до тех пор я буду делать свою работу сам, без подталкивания.

– Ты проработал здесь столько времени, Натан, а так и не понял, как делаются у нас дела. Ты разведчик и будешь делать то, что тебе говорят, или же ты станешь нашим общим врагом. А так как ты уже давно в наших рядах, ты станешь для нас самым опасным врагом. Что до меня, то я не верю, чтоб ты был «кротом», но мое мнение не может противостоять прямым доказательствам, поэтому я могу только проявить двойную осторожность. Если ты не «крот», а я предполагаю, что ты не «крот», это означает, что кто-то хочет подставить тебя. Если ты «крот», я бы не дал за твою жизнь и медной монетки. Что бы, скажи, ты сам делал на моем месте?

– А как насчет детектора лжи?

– С этой хреновиной что-то не в порядке. Если бы она работала нормально, знает Бог, мы бы уже давно отыскали «крота». Мы все часто проходим этот тест. Ты понимаешь, к чему я клоню? Сделаешь ли ты все, как я спланировал? Пора прекратить этот спор.

– Да, что я должен сделать, скажи прямо. У меня много других дел.

– Нет у тебя других дел. – Муса сделал короткую паузу. – Я объявил, что Нечистая Игра опасный агент и…

– Что, что ты сделал?

– Натан, этот человек хочет встретиться с военным атташе. Это означает, по моему мнению, что он замышляет что-то непредвиденное. Поэтому надо принять необходимые меры предосторожности. Конечно, нам придется придумать какую-нибудь легенду для атташе, чтобы он не понял, что происходит.

– Почему бы не подобрать кого-нибудь похожего на атташе?

– Я уже думал об этом, но, возможно, Нечистая Игра лично его знает. Ведь твой друг служил дипломатом.

– Но если мы перехватим его по дороге, на что нам нужен атташе? Он будет в наших руках и только потом увидит того, кого хотел. А мы заберем у него фото и выясним, что под этим кроется.

– А что, если он ведет с нами хитрую игру? – спросил Муса. – Допустим, что он придет без фото и скажет, что отдаст их лишь после того, как увидит атташе. Я бы не хотел, чтобы мы плюхнулись в лужу.

– Какие проблемы? – сказал Натан. – Мы сделаем все по-твоему. Это все?

– Да. Группа прикрытия встретится с тобой на квартире, и вы подробно обсудите весь план. Все должно идти как швейцарские часы.

– Никаких проблем. Кстати, – Натан отвернулся от Мусы, который закуривал сигарету. – Как там группа «Кидон» в Афинах? Ты ничего мне не сказал. Или ты боишься сообщить такую информацию «кроту»?

– Не пудри мне мозги, – сказал Муса с натянутой улыбкой. – Все хорошо. Они готовятся к какойто операции, но приступят к ней не раньше чем через неделю. Племянница Лиса, кажется, прибыла вчера. – Он сделал паузу. – Да. Она прибыла из Бейрута, чтобы осуществлять связь между частями группы. Я велел Амиру передать ее ребятам, чтобы они тщательно за ней следили, может, она. выведет на какую-нибудь крупную фигуру. Но пока нет ничего нового. Через день-другой они, наверное, начнут ее трахать, все подряд.

Натан невольно изменился в лице. Но Муса истолковал его мысли по-своему.

– Нет, нет, мы не собираемся мешать им делать нашу работу, Натан. – Он старался, чтобы его голос звучал не так резко. – Ты знаешь, это не мое личное отношение.

– Да уж, конечно, – отпарировал Натан. Он сильно устал от напряжения и не хотел осложнять дело неповиновением. Хотел лишь одного: как можно быстрее уйти из этого здания.

Встретившись с человеком из отдела обеспечения, направился в академию на другом конце двора, где просмотровая комната. Он хотел посмотреть порученную из Дамаска кассету. События начинали разворачиваться. Во всяком случае, Натан теперь знал, что Надин благополучно прибыла в Афины и была принята за ту, за кого себя выдавала, даже, группой «Кидон», которая вела за ней наблюдение. Через день другой Гамиль должен придететь в Париж. Натан был рад, что просмотровая оказалась пустой.

Он вставил кассету в специальную щель в стене, взял в руки пульт дистанционного управления и нажал кнопку воспроизведения. Над большим экраном, под знаком «степень секретности», вспыхнул красный огонек. Натан нажал на другую кнопку, входная дверь тут же закрылась на замок, и над ней зажглась красная лампочка. Этот просмотр будет проходить под грифом «совершенно секретно», до тех пор, пока Натан не нажмет на соответствующую кнопку, вход в комнату воспрещен.

Натан уже слышал описание дома, где жил Шаби, и без труда его узнал. Что и говорить, подумал он, они поставили джип очень удачно. Прохожие шли мимо видеокамеры. Некоторые останавливались, чтобы взглянуть на джип, в объектив камеры. Насколько Натан мог видеть, за домом не велось активного наблюдения. Обычно за долгий период можно бывает заметить хоть чтонибудь интересное, но тут не было решительно ничего.