Текст книги "Спасите меня, Кацураги-сан! Том 12 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Алексей Аржанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Вы со мной согласны, Кацураги-сан? – спросил Дайго Рэн. – У него хронический панкреатит?

– Да, – тихо ответил я. – Скорее всего. В стадии обострения. Только давайте пока что не будет спешить с выводами. Подождём ещё немного. Кучики-сан не всё узнала у больного.

– Хитсубиси-сан, а что вы скажете насчёт болей? – спросила девушка. – В каких местах они появляются?

– Знаете, такое ощущение, будто меня окружает целый пояс, – сказал он. – Как бы боль появляется сначала слева – под рёбрами. Но потом распространяется на спину и делает круг. Не знаю, как точно это описать.

– Кучики-сан, – решил поправить девушку я. – Как думаете, какие ещё стоит добавить анализы? Вы перечислили не все.

Кучики Акеми напряглась, подумала полминуты, но всё же быстро выдала ответ.

– Билирубин – общий и прямой, – сказала она. – Их тоже нужно проверить.

Я одобрительно кивнул. Билирубин – это компонент желчи. Возможно, наш пациент страдает не только от воспаления поджелудочной железы, но и от холецистита – воспаления желчного пузыря. Они часто идут бок о бок. А всё потому, что желчный проток и проток поджелудочной сливаются в один – общий. Из-за этого воспалительный процесс часто перетекает из одного органа в другой.

Кучики Акеми выдала пациенту несколько направлений, после чего расписала предварительный план лечения.

Ферменты, спазмолитики и ингибиторы протонной помпы. Всё верно. Именно так панкреатит и лечится. Панкреатин замещается большую часть ферментов, которые поджелудочная железа не может выделить, спазмолитики расширяют протоки и позволяют органам избавляться от застоя. А вот с ингибиторами протонной помпы всё куда сложнее.

Обычно эти препараты назначают людям при гастрите, чтобы снизить выделение соляной кислоты. Хотя… Пожалуй, проверю-ка я Дайго Рэна. Интересно, знает ли он, зачем это делается.

Как только пациент ушёл на обследования, назначенные Кучики Акеми, я произнёс:

– Итак, уважаемые коллеги, у нас образовательная пауза. Кучики-сан, молчите. Дайго-сан, рассказывайте, зачем ваша коллега назначила ИПП. Вы ведь понимаете, что они обычно назначаются при гастрите, ГЭРБ и язвенной болезни, чтобы уменьшить количество соляной кислоты в желудке. Зачем этот препарат нужен при обострении хронического панкреатита?

– Очень хороший вопрос, Кацураги-сан, – улыбнулся Дайго Рэн. – Думаете, что я скажу, будто Кучики-сан ошиблась?

– Я? Ошиблась? – Акеми театрально приложила руку к груди, будто хотела изобразить, что ей вот-вот станет плохо. – Я не могла ошибиться! Эти препараты назначаются, чтобы…

– Тихо! – командным тоном перебил её я. – Вопрос не к вам, Кучики-сан. Я проверяю Дайго Рэна. Так каков ваш ответ, Дайго-сан?

– Ответ предельно прост, – ответил Дайго Рэн. – Кучики-сан не ошиблась. Главная задача при панкреатите – дать возможность поджелудочной железе отдохнуть. А выделение соляной кислоты даёт сигнал поджелудочной – выделять больше ферментов. Так что снижение активности этих каналов в желудке должно привести к улучшению состояния.

– Да, я абсолютно с вами согласен, – кивнул я. – И опоясывающая боль говорит в пользу панкреатита или холецистопанкреатита. Но… Кое в чём Кучики-сан всё же ошиблась. У вас полминуты, чтобы дать мне ответ, где она допустила промашку. Кто из вас справится первым, тот сразу же станет первым стажёром.

Это условие заставило Кучики и Дайго начать забрасывать меня предположениями. Я ещё даже не объяснил, что значит – быть первым стажёром.

– Я не расположила пациента к себе! Нет… Я назначила ему слишком много лекарств ещё до окончания обследования! – твердила Кучики Акеми.

– Кучики–сан не объяснила Хитсубиси-сан о диете, – сказал Дайго Рэн.

– Вот! Это – верный ответ, – согласился я. – Поздравляю, Дайго-сан. Теперь вы – первый стажёр. Эта вымышленная должность вам ничего не даёт, но, надеюсь, вы ей порадуетесь. Конечно. Без диеты ни один препарат не излечит панкреатит. Не существует волшебной таблетки. Почти любые заболевания требуют соблюдения диеты и других способов поддержания здорового состояния организма.

– Простите меня, Кацураги-сан, – резко поникла Акеми. – Я не подумала. Мне казалось, что… Ох! Я допустила большую ошибку. Хотите, я догоню его и…

– Успокойтесь, – твёрдо сказал я. – Он вернётся с результатами УЗИ брюшной полости уже через час. Вот тогда и расскажете ему, что стоит ограничить количество жирной и белковой пищи, чтобы дать поджелудочной железе время на восстановление. Ошиблись? Да. Критично? Нет. У вас всегда есть возможность позвонить пациенту и сообщить о поправках в лечении. Номера есть в медицинской информационной системе. Помните об этом.

Я едва успел закончить свой монолог и почувствовал, как моё восприятие вспыхнуло. Прямо за дверью стоит человек, которому требуется срочная помощь. Там не просто обострение. Кто-то нуждается в срочном лечении.

Острое состояние.

А вот и хороший шанс для моего нового стажёра-лекаря. Судя по выражению лица Дайго Рэна, он тоже почувствовал эти колебания.

– Дайго-сан, там за дверью стоит пациент, – сказал я. – Теперь – ваш черёд. Его будете консультировать вы.

– Кацураги-сан, при всём уважении – я не могу, – заявил он.

Я прочёл в его глазах: «Боюсь, я могу его убить».

– Отказ не принимается. Вы обязаны его осмотреть. Под моим контролем, как и договаривались, – настоял я, а затем перевёл взгляд на Сакамото Рин. – Сакамото-сан, позовите, пожалуйста, следующего больного.

Рин открыла дверь и запустила в наш кабинет пожилого мужчину.

Мы с Дайго одновременно вздрогнули. Наши «анализы» сообщили, что состояние пациента крайне тяжёлое.

Да… Я решил доверить своему стажёру по-настоящему сложный клинический случай. Похоже, даже я бы не смог с ходу разобраться с ним.

Тем лучше. Посмотрим, как Дайго Рэн лечит людей.

Глава 13

Открыв дверь, Сакамото Рин вернулась на своё рабочее место. В наш кабинет вошёл пожилой мужчина лет восьмидесяти. Его сопровождал мужчина моложе – его точная копия. Видимо, это сын моего пациента.

– Ой, Кацураги-сан, у вас здесь какое-то собрание? – спросил он, обнаружив, что рядом со мной сидят ещё два врача. – Вы простите, что мы вас прерываем, но я хочу, чтобы вы поскорее посмотрели моего отца. Ему очень плохо, мы уже не знаем, что делать.

– Всё в порядке, присаживайтесь, – попросил я. – Сидящие рядом со мной врачи – это стажёры. Один из них осмотрит вашего отца, а я проконтролирую, чтобы он всё сделал правильно. Напомните только его фамилию, пожалуйста?

– Кушинори Джеро, – прохрипел старик.

Я едва мог различить эти слова из-за одышки, которая беспокоила пациента. Казалось, что старик не разговаривал, а просто стонал от мучительного дискомфорта в груди.

– Дайго-сан, карточку пациента я открыл, – сказал я, быстро обнаружив Кушинору в медицинской информационной системе. – Приступайте к осмотру. Я буду следить.

Дайго Рэн вопросительно взглянул на меня, будто спрашивал разрешения, можно ли ему использовать магию. Я едва заметно кивнул. Пусть покажет, на что способен. Если я пойму, что его магия действительно вредит людям, я смогу сразу же исправить ситуацию своими силами.

– Расскажите, Кушинору-сан, с чего начались ваши симптомы? – спросил Дайго Рэн.

Старик лишь прохрипел в ответ.

– Дайго-сан, Кацураги-сан, – вмешался его сын. – Позвольте мне отвечать на вопросы, если отец не может. Я знаю о нём всё.

– Значит, вы знаете, что ваш отец никогда не обращался в больницу? – подметил я, изучая электронную карточку пациента. – Я не нашёл никаких данных. Ни в нашей клинике, ни в других его никогда не было. Вижу только, что двадцать лет назад он был госпитализирован с инфарктом миокарда, но в итоге его выписали уже через пару суток. Подозреваю, что он сам ушёл из стационара, я правильно понимаю?

– Простите, Кацураги-сан, но мой отец не любит врачей. На дух не переносит. Он всегда считал себя здоровым. Я его к вам на приём чуть ли не через силу притащил. Если бы он не ослаб, то точно поколотил бы меня, – объяснил сын Джеро.

А вот это один из самых худших видов пациентов! Те, которые не имеют самого главного диагностического параметра – анамнеза заболевания. Если человек годами не наблюдался в клиниках, определить его диагноз с ходу практически нереально. Он в любом случае будет неточным, потому что не обследованы остальные органы и системы.

А о Кушинору Джеро нам известно только то, что он однажды перенёс инфаркт, после чего сбежал из клиники. И каким-то образом прожил пару десятков лет после этого. Что ж, послушаю, какие вопросы им задаст Дайго Рэн, а сам тем временем осмотрю старика своим «анализом».

– Судя по тяжести дыхания, подозреваю, что нам придётся вашего отца госпитализировать, – заключил Дайго Рэн. – Поэтому постарайтесь описать, с чего начались симптомы. Желательно быстро и кратко.

– Я буду фиксировать в компьютере, Дайго-сан, – предупредил его я. – Занимайтесь опросом.

– Мой отец не привык жаловаться, – признался мужчина. – К примеру, мать моей жены мы постоянно кладём в стационары. Она сама рвётся в больницу. А он терпит, говорит – всё хорошо, никаких проблем нет. Но вчера я пришёл к нему и обнаружил, что он лежит на полу. Почти не дышит. Вызвали скорую, фельдшеры тут же укололи что-то отцу, после чего ему стало лучше, и он сразу же подписал отказ от госпитализации. Однако я потратил половину ночи, чтобы убедить его приехать сюда – пообщаться с врачами.

О! А это – важный момент. Раз у него вчера была скорая, значит, сотрудники должны были подготовить протокол осмотра. Видимо, его ещё не успели внести в систему.

– Я позвоню заведующему скорой, узнаю, кто осматривал больного, – сказал я Дайго Рэну. – Продолжайте беседу, я вам достану дополнительные детали анамнеза.

Я набрал номер Фукуро Тайтена, с которым мне приходилось работать ещё в ноябре. На мои звонки заведующий скорой всегда отвечает очень быстро. Так случилось и в этот раз.

– Кацураги-сан! Добрый день, что случилось? Чем могу помочь? – протараторил он.

– Фукуро-сан, вчера сотрудники вашей скорой были на адресе у Кушинору Джеро. Мужчина написал отказ от госпитализации, но я хотел бы узнать, что описано в протоколе. В каком состоянии он был? – поинтересовался я.

– Минутку, сейчас со всем разберусь! – сказал Фукуро. – Протоколы как раз лежат у меня на столе.

Через пару минут заведующий ответил:

– Нашёл! Кушинору Джеро. Жалобы на одышку, головокружение, потерю сознания, слабость во всём теле. Наш фельдшер заподозрил у него декомпенсацию хронической сердечной недостаточности.

– Так я и думал, – ответил я. – Спасибо, Фукуро-сан, очень помогли.

– Обращайтесь, Кацураги-сан! А ещё лучше – снова приходите к нам на скорую! Без вас работа идёт медленнее.

Я положил трубку, а голову посетили ностальгические воспоминания о том, как я катал по адресам, будучи врачом скорой медицинской помощи. Очень интересный опыт. Я бы с радостью пошёл туда, если бы у меня была возможность разделиться на несколько человек. Тогда бы несколько Кацураги Тендо работали и в скорой, и клинике «Ямамото-Фарм», и в моей будущей частной клинике. Но, к сожалению, клонирования лекарская магия не может предложить.

Но я готов поклясться, что каждый врач хотя бы раз в жизни мечтал о том, чтобы у него была возможность разорваться на несколько копий. Уж слишком много работы почти у всех моих коллег.

– Отёки, Кацураги-сан, – сказал мне Дайго Рэн. – Много лишней жидкости в организме. Ноги переполнены водой, и, судя по размерам живота, жидкость уже скопилась в брюшной полости. Другими словами, образовался асцит.

Да, всё сходится. Он только что перечислил симптомы декомпенсации хронической сердечной недостаточности. Почти любое хроническое заболевание делится на три стадии. Компенсацию, субкомпенсацию и декомпенсацию.

При компенсации человек практически не чувствует дискомфорта. В случае с хронической сердечной недостаточностью на этом этапе организм изо всех сил пытается компенсировать «слабость» сердца другими механизмами. Меняет давление, увеличивает камеры сердца, изменяет кровоток.

Но организм человека – это не механизм, который можно бесконечно изменять без вреда для тела. Со временем его силы начинают сдавать, и тогда наступает этап субкомпенсации. Когда организм ещё справляется с возникшим недугом, но уже делает это на грани своих возможностей. Как правило, именно здесь возникают жалобы, с которыми пациент обращается в клинику. И если сердце в порядок привести не удаётся, наступает момент, который навсегда отрезает путь назад.

Все механизмы компенсации срываются, теряют возможность справляться с нагрузкой, и возникает декомпенсация – период, когда болезнь расцветает во всей красе и стремительно уничтожает организм.

Именно это мы с Дайго Рэном сейчас и наблюдаем. Видимо, сердечная мышца сильно пострадала после инфаркта. И, выйдя из больницы, Кушинору Джеро никак не поддерживал себя лекарственными препаратами.

А принимать их нужно было регулярно, сразу несколько групп. Таблеток пять-шесть в сутки – не меньше.

Что ж, пока что Дайго Рэн справляется очень даже неплохо. Посмотрим, как пойдёт дело дальше.

– Стопы и голени отёкшие, печень увеличена, как и живот, – продолжил описывать пациента мой стажёр. – В идеале, конечно, нужно положить Кушинору-сан в терапевтический или кардиологический стационар. Здесь потребуется большое количество диуретиков. Давление высокое, держится на уровне ста восьмидесяти на сто. Значит, можно спокойно выводить лишнюю жидкость, не опасаясь резкого падения давления.

Это, кстати, одна из самых главных проблем при отёках. Отёки всегда лечатся мочегонными препаратами. Однако бывает такое, что у пациента низкое давление, и при этом обширные отёки. И такая ситуация всегда лечится с большим трудом. Ведь мочегонные препараты – диуретики – снижают давление. И здесь медицина сталкивается с выбором: уменьшить отёки, но сбросить давление до критических цифр или же оставить всё, как есть.

Лично я своих пациентов чаще всего лечил иным способом. Увеличивал им давление с помощью препаратов, а уже потом выгонял лишнюю жидкость посредством использования мочегонок.

Всё-таки диуретики и низкое давление сочетаются ОЧЕНЬ плохо.

Но в данном случае нам повезло. Сочетание отёков и высокого давления я в каком-то смысле очень люблю. Не приходится сочинять сумасшедшие схемы лечения. Всё предельно просто.

– Я не буду… Не буду госпитализироваться, – прохрипел старик. – Дайте мне спокойно умереть у себя дома. Я не хочу. Вы всё равно не сможете мне помочь.

Прямо-таки на слабо берёт. Теперь это уже не только наши с Дайго Рэном обязанности. Это – дело принципа. Мы обязаны ему помочь.

– Кушинору-сан, даю слово, что мы облегчим ваше состояние… За пару суток, – заявил я. – Согласны снова лечь на два дня? Потом, если захотите, снова подпишете отказ от лечения, и мы отпустим вас домой.

– Кацураги-сан, вы чего? – прошептал мне Дайго. – Ему нужно побыть в стационаре недели две-три. Не меньше!

– Сделаем, как я говорю, – ответил я. – Или вы думаете, что мы с вами вдвоём не сможем справиться за пару дней, Дайго-сан?

Я намекнул ему, что мы приведём старика в порядок за счёт воздействия лекарской магии. Заметив мой строгий тон, Дайго быстро согласился. Спорить со мной он не решался. Понимал, видимо, что с этого дня я – не просто его наставник по работе в поликлинике.

Теперь я его учитель. Сэнсэй, который покажет, как правильно пользоваться магией.

– Думаю, пора оформлять госпитализацию, – подытожил Дайго Рэн. – Здесь всё ясно.

– Стоп, – перебил его я. – Нет, Дайго-сан, мы с вами ещё не закончили. Не все сопутствующие заболевания выявили у мужчины.

– Разве? – удивился он. – Но я уже осмотрел его сердце и…

– И на этом осмотр заканчиваться не должен, – сказал я.

Вот оно! Вот, в чём причина ухудшения состояния некоторых пациентов Дайго Рэна. Как я и думал. Не похож он на того, кто может навредить своей магией. Не лекарская магия людям вредит. Нет. Это делает человек, который стал невнимательным из-за того, что у него есть способность к «анализу». Вот это мы с ним и обсудим после приёма.

Я почувствовал облегчение. Да, мой стажёр действительно допускал серьёзные ошибки. Но при этом я понял, что его способности тут ни при чём. А то доводилось мне видеть «особо одарённых» лекарей, которые умудрялись своими силами снести к чёртовой матери все нормальные функции организма почти здорового человека.

Дайго Рэн – не такой. Его проблема куда проще. И я смогу её переучить.

– Дайго-сан, а мы не поинтересовались у пациента, когда он ходит в туалет, – подметил я. – Кушинору-сан, скажите, если можете, в какое время у вас возникает позывы на мочеиспускание? Днём или ночью?

– По ночам, – едва справляясь с кашлем, ответил старик. – Не сплю почти. Ссу почти всю…

– Отец! – сделал ему замечание сын. – Ты на приём у врача. Пожалуйста, веди себя прилично.

– Всё в порядке, – остановил его я. – Пусть изъясняется так, как ему удобно. Нам важна информация, а не её обёртка.

– Всю ночь бегаю, – пожал плечами Кушинору Джеро. – Днём таких проблем не бывает. А вот по ночам… Я уже устал мучиться от этого.

Классическая картина у людей с хронической сердечной недостаточностью. Особенно у тех, у кого возникло осложнение.

Жаль, что Дайго Рэн этого сразу не понял. Тут проблем не только в сердце, но и в почках. Похоже, они повредились из-за нарушений кровообращения в организме. Главный «мотор» работает из рук вон плохо, поэтому страдает всё тело. Все органы.

– Вы правы, Кацураги-сан, – кивнул Дайго. – Нужно проверить креатинин, мочевину, общий белок… Другими словами, оценить состояние почек.

– Ещё кое-что забыли, – напомнил я. – Найтриуретический пептид.

Это – белок. Гормон, который вырабатывается в предсердиях. Изменение его концентрации в крови является прямым показателем развития сердечной недостаточности. Мы обязаны провести и этот анализ.

– Ну что, Кушинору-сан, ложимся? – мягко спросил я. – Договор таков – лежите двое суток. Захотите – и мы вас отпустим сразу, как пройдёт сорок восемь часов. Но до этого момента вы в нашем полном распоряжении.

– Ладно… – вздохнул он.

– У вас внуки есть? – спросил я.

– Угу, – кивнул он. – Две внучки и два правнука.

– Так может быть имеет смысл ещё посмотреть на них? Вы же понимаете, что, если мы сейчас вас отпустим домой, вы с ними больше не увидитесь? – прямо сказал я. – Но если останетесь у нас, обещаю, смогу дать вам ещё лет пять.

Я сразу понял, что Кушинору Джеро – человек прямолинейный. Простой. Ему лучше изъясняться чётко и по делу. Нет смысла говорить, что мы будет бороться за его жизнь и осыпать его прочими абстракциями. Пять лет – и точка. Это всё, что я могу сделать своей магией. А уж сможет ли он прожить дольше – даже нам неизвестно.

– Я бы хотел посмотреть, как мои внуки пойдут в школу, – промычал он. – Ладно, Кацураги-сан. Давайте попробуем. Два дня. Пока что соглашаюсь только на этот срок. Если… – он закашлялся. Видимо, в лёгких тоже выделялась лишняя жидкость, которая провоцировала выработку мокроты. – Если пойму, что за два дня мне лучше не стало – уйду.

– Договорились, – улыбнулся я и пожал ослабевшую бледную руку старика.

Чёрт его знает, зачем я это сделал. Японцы так не делают. Но я готов поклясться, что его этот жест поддержал. Я даже увидел лёгкую улыбку на его лице. Думаю, нет ничего страшного в том, что я на секунду дал волю своим русским привычкам. Главное, что я заставил его довериться мне.

А уж доверие пациента я ни за что не предам.

Мы с Дайго Рэном и Кучики Акеми живо оформили направление на госпитализацию. К сожалению, оказалось, что в кардиологии мест нет, поэтому мы положили Кушинору Джеро в терапию. В каком-то смысле, это даже к лучшему. Завтра я буду дежурить в терапевтическом стационаре. Смогу влить в Джеро массу лекарской магии, которая запросто заведёт сердце вновь.

Нам пришлось подождать прибытия фельдшеров, которые должны были сопроводить Кушинору в стационар. Старик первым нарушил тишину и произнёс:

– Вы – первый врач, который пытается побороться за моё здоровье. Когда двадцать лет назад я лежал с инфарктом в кардиологии… Всем было на меня наплевать. Да я и сам не претендую на какие-то небывалые результаты. Меня ведь не просто так зовут Джеро.

Девятый сын. Так переводится это имя. Видимо, он подразумевает, что его старших братьев и сестёр уже нет в живых.

– Ничего, мы с вам ещё повоюем. Да, Кушинору-сан? – пытаясь подбодрить его, произнёс я.

– А как же? – вздохнул он. – Мне теперь воевать больше не за что. Только за своё здоровье.

Через минуту в наш кабинет вошёл Нода Такео вместе с коллегами. Они положили Кушинору Джеро на носилки и унесли в терапевтический стационар. Сын Кушинору задержался ещё ненадолго, чтобы поблагодарить нас.

– Спасибо вам, Кацураги-сан, – поклонился он. – Я поверить не могу, что вы смогли его уговорить. Я, если честно, думал, что вы выпишете ему таблетки, и я снова заберу отца домой. Вы уж, пожалуйста, проследите за ним. Я в долгу не останусь, обещаю. Окажу любую поддержку. Только проследите за тем, чтобы ему стало легче.

Когда члены семьи Кушинору покинули мой кабинет, я заметил, что Дайго Рэн выглядит разбитым. Похоже, он воспринял этот приём, как свою неудачу. Но мы с ним ещё обсудим этот вопрос после.

Оставшихся больных я принял самостоятельно. После того как приём подошёл к концу, я похвалил Кучики Акеми.

– Вы хорошо справились, Кучики-сан, – сказал я. – С завтрашнего дня я буду доверять вам больше пациентов. Быть может, к концу недели, даже позволю одному из вас провести за меня весь приём.

– Ох, спасибо, Кацураги-сан, – улыбнулась Кучики. – Это был бы очень интересный опыт.

– А теперь я попрошу вас Кучики-сан, заполните всю сегодняшнюю документацию. Сакамото-сан вам поможет. У нас с Дайго-сан есть другие дела, – сказал я.

Кучики Акеми явно было расстроена из-за того, что мы решили оставить её в кабинете. Видимо, она хотела пойти со мной и с Дайго Рэном, но я ей такой возможности не дал.

И не дам. Эту беседу мы должны провести наедине.

– Куда мы идём? – спросил меня Дайго, когда я начал переодеваться в повседневную одежду. – Поужинаем неподалёку от клиники. Нужно поговорить там, где нас никто не подслушает.

– Я знаю одно место, Кацураги-сан. Если честно, я был бы рад выпить вина вместе с вами, – сказал он.

– Хотите заглушить переживания алкоголем? – спросил я.

– Нет, просто вина хочется, – вздохнул он. – Тут в двух шагах есть ресторан, где подают хорошую еду. И у них очень качественное вино. Если вы не пьёте, у них есть свежевыжатый сок.

– Устроит, – кивнул я. – Пойдёмте.

Мы покинули клинику, прошли два квартала и оказались в «Итсубиси-Кафе». Очень специфическое место, особенно для Японии. Здесь подавали не только традиционную японскую кухню, но также и европейские блюда и выпивку.

– Я опять облажался, – вздохнул Дайго Рэн, когда мы присели за стол. – Не заметил кучи симптомов.

– Именно, – улыбнулся я. – Вы понимаете, в чём дело, Дайго-сан?

– А чего это вы так улыбаетесь? Будто что-то хорошее случилось! – хмыкнул стажёр.

– Я убедился, что ваша магия не наносит вреда, – сказал я. – Проблема не в магии, а в вашем видении общей картины. Вы слишком опираетесь на свой «анализ» и игнорируете другие заболевания. Сегодня вы чуть не пропустили нарастающую почечную недостаточность. Понимаете, к чему я это говорю?

– Старик бы умер от отказа почек, если бы вы не заметили это осложнение, – вздохнул Дайго Рэн.

– Я подозреваю, что вы столкнулись с такой же проблемой ранее. Вы слишком полагаетесь на свои силы и забываете о том, что нужно ещё и знаниями пользоваться. Это и приводит к ошибкам. Не магия вредит людям. Это делаете вы сами.

– О боже, Кацураги-сан… – он резко вскочил из-за стола. – Нам нужно что-то с этим делать!

– Спокойно, Дайго-сан, мы разберёмся.

– Нет, вы не поняли! – воскликнул он. – Обернитесь! Кажется, одному из официантов стало плохо!

Я выскочил из-за стола и посмотрел назад. Дайго был прав. Девушка, которая нас обслуживала, рухнула на пол и начала биться в конвульсиях.

– Врача! Вызовите кто-нибудь врача! – прокричал один из посетителей.

– Наш выход, Дайго-сан. Действовать будем вместе. Только на этот раз время ограничено. Я хочу, чтобы вы больше не допускали ошибок.

– Хорошо! – кивнул стажёр.

Мы оба рванули к пострадавшей.

Однако на этот раз «анализ» сообщил, что состояние острое. А значит, уже запустился обратный отсчёт. Мы можем не успеть помочь ей.