Текст книги "Спасите меня, Кацураги-сан! Том 12 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Алексей Аржанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Странно… – прошептал Сатору. – Голова стала меньше болеть. И есть хочется. Видимо, пробежка немного разогнала кровь.

Всё теперь будет списывать на эту пробежку! И плюсы, и минусы. Пусть будет так. Может, вновь заинтересуется спортом. Организм у него имеет большой потенциал, а он его чуть не загубил.

– Спасибо, что доверился, Сатору-кун, – сказал я. – Можешь одеваться, я пока поговорю с твоим дедом.

– Это вам спасибо, Кацураги-сан, – вздохнул он. – Пока не знаю, что из этого получится. Но вы мне вселили надежду. Может, я ещё когда-нибудь смогу снова заняться атлетикой. Знаете, на всякий случай, чтобы в следующий раз удалось от вас убежать!

– Обязательно сможешь, – рассмеялся и покинул его комнату.

В течение следующего часа мы с Окабэ Акирой составляли план лечения.

– Для поддержания состояния Сатору ему необходимы антидепрессанты, – сказал я. – Так мы хотя бы немного поддержим его нейромедиаторы. Лучше потом ему придётся слезать с них, чем он сорвётся и снова найдёт способ принять наркотик.

– Да, это не проблема. Выпишем их на Шихо-сан, я уже обо всём договорился, – сказал Окабэ Акира.

– Кроме того, понадобятся ноотропы для улучшения мозгового питания. Но с ними проблем меньше. Почти все выписываются без лишней отчётности. Ах да, ну и лучше заранее выписать побольше анальгетиков, чтобы купировать головные боли. Думаю, месяца за два мы точно приведём его в порядок, – произнёс я.

– Вопрос только в том, как он будет учиться в таком состоянии… – вздохнул Окабэ.

– Никак, – помотал головой я. – Лучший вариант – взять академический отпуск или отчислиться, а потом поступить вновь. Заодно таким образом вы уберёте его подальше от той компании.

Закончив обсуждать план действий, семья Окабэ принялась уговаривать меня остаться на чай, но я и так уже сильно задержался. Поэтому отправился домой. Инфекционист предложил довести меня до дома, но я отказался. Пусть лучше побудет с внуком.

– Кацураги-сан, спасибо вам ещё раз и простите, что вам пришлось возиться с моим внуком, – поклонился Окабэ Акира. – Мы даже с вами не обсудили вопрос «Фебрис-12». Но я обещаю, что мы займёмся этим завтра. После приёма снова заходите ко мне. У меня уже появились кое-какие мысли на тему тех исследований, которые нам выслала «ВОЗ».

Я забрал свой телефон из машины Окабэ и по дороге к станции обнаружил несколько пропущенных звонков от своих родителей.

Чёрт! Вот как всегда! Стоит мне хотя бы раз оставить телефон без присмотра – и сразу же что-то случится. Обязательно кто-то начнёт меня искать.

Я быстро набрал номер отца, а звонил мне именно он. Это меня особенно напрягло, поскольку обычно со мной созванивается мать, а затем, если нужно, передаёт трубку ему.

– Алло, Тендо-кун, до тебя не дозвониться! – воскликнул Кацураги Сома.

– Отец, что случилось? – тут же перебил его я.

– Ой, да ничего срочного. Просто хотел сказать, что у нас нашёлся покупатель, – заявил он. – Скорее всего, у нас получится продать дом к началу марта!

Тьфу ты…

Я с облегчением выдохнул. Теперь понятно, почему отец звонил мне лично. Потому что изначально именно он был против переезда, а теперь после нашего разговора, похоже, загорелся этой идеей.

– Это отличная новость! – ответил я. – В таком случае я уже начну подыскивать вам квартиру.

Мы обсудили с отцом цену продажи и формальности переезда. После чего я ещё пообщался несколько минут с матерью, которая была на седьмом небе от счастья.

Всё-таки хорошо, что я наконец-то убедил их переехать. Здесь я смогу всё время контролировать их состояние. А если учесть, что в мире назревает потенциальная пандемия… Лучше держать их поближе к себе.

Да, в деревне вирус их не затронет, но зато здесь я смогу помочь им в любой момент, если что-то пойдёт не так.

Вернувшись домой, я сразу же приступил к делу, которое планировал уже давно. Зашёл на сайт «Хиджиката-Медикал» и записался на прохождение ординатуры по программе «Организация здравоохранения». Пора действовать, теперь времени на промедление у меня уже нет.

Вот только оплачивать на этот раз обучение я решил сам. Раньше, когда я проходил обучение по терапии и хирургии, я брал направление из своей организации. То есть «Ямамото-Фарм» оплачивала моё обучение, а я теперь обязуюсь отработать на них определённый срок.

Но тогда у меня было недостаточно денег. Я тянул кредит родителей, да и в целом ещё не разогнал свою зарплату до нынешнего уровня. Однако теперь у меня есть возможность самостоятельно оплатить обучение. Денег отложено много, хватит и на аренду помещения для частной клиники.

Другими словами, потрудиться придётся недурно. Но орден лекарей должен быть создан как можно скорее. В одиночку с грядущей суперинфекцией я могу не справиться. Проблема только в том, что вирус «Фебрис-12» – это не просто бомба замедленного действия. Это – бомба, которая может рвануть абсолютно в любой момент.

Хоть завтра, хоть через двадцать лет. В моём мире бактерия начала распространяться через полгода после падения метеорита. Как поведёт себя вирус здесь – вопрос. Всё зависит от того, куда попали его осколки, и как микроорганизм будет передаваться. В целом есть вероятность и благоприятного исхода. Его мутационная система может не справиться, и он исчезнет сам по себе.

Но рассчитывать на это точно не стоит.

Закончив оформление документов, я направился спать. Зная, как быстро и оперативно работает компания Хигашикаты, уже завтра я получу доступ к тестам и теоретической части. Нужно будет ускориться и пройти весь курс за пару недель.

Правда, организацию здравоохранения я никогда не любил. Потонуть в ней с такой же любовью, как в терапии или хирургии, у меня не выйдет. Слишком уж эта тема далека от прикладной медицины.

Следующее утро началось с жёсткого завала. Уже войдя в фойе, я узнал от заведующей регистратуры, что меня ожидает аж три срочных пациента!

А если на меня повесили трёх, значит, у остальных терапевтов не меньше.

Эта ситуация меня уже сильно напрягла, но дров в огонь подбросил Окабэ Акира своим звонком.

– Кацураги-сан! Я сейчас в стационаре. Скажите, у вас в поликлинике такой же завал? – протараторил он.

– Да, пациентов полно и все срочные. Терапевты ещё не успели даже переодеться, а уже суетятся по всей клиники, как муравьи, – сказал я.

– Я очень боюсь, что это уже началось, Кацураги-сан, – прошептал он. – Ко мне сейчас поступило пять человек с разной симптоматикой. У двух ОРВИ, у трёх гастроэнтерит.

Проклятье… Но торопиться с выводами не стоит. Нужно держаться себя в руках и мыслить холодно.

– Окабэ-сан, не спешим с выводами. Если мы будем у всех подозревать… – я огляделся и осознал, что вокруг меня куча лишних ушей. – Если будем подозревать сами знаете что, тогда поднимем панику. Для начала чёткий осмотр, дифференциальная диагностика, и лишь потом – окончательный диагноз. Как мы это и делали всегда. Но перестраховаться стоит. Поместите прибывших в бокс, а я пойду осматривать поступивших в поликлинику.

– Хорошо, Кацураги-сан, так и поступлю. Будем на связи. Если хотя бы у кого-то из нас появятся веские причины считать, что это «Фебрис-12», сразу же звоним в «ВОЗ».

Инфекционист положил трубку, я бегом рванул в свой кабинет, переоделся, взял все необходимые инструменты и спустился в кабинет неотложной помощи.

С первым пациентом обошлось. Там был мужчина с переломом таза, которого уже осмотрел травматолог, но понадобилась ещё и моя помощь, поскольку мужчина страдает сердечно-сосудистой патологией и без консультации терапевта его никуда госпитализировать не будут.

Что ж, очевидно, что вирус перелом вызвать не может. Похоже, мы зря забили тревогу. Это всего лишь обычный завальный день. Таких уже были десятки, если не сотни. Просто раньше мы не знали о потенциальной угрозе.

Во втором кабинете тоже обошлось. Там оказался пациент с подозрением на инсульт. Однако я быстро осмотрел его «анализом» и выяснил, что пока острое состояние ещё не наступило. Головной мозг в норме, а потеря сознания наступила из-за гипертонического криза. После расспроса родственников я выяснил, что мужчина перепутал свои таблетки с лекарствами супруги, которая страдает гипотонией. Другими словами, принял большую дозу кофеина.

После госпитализации гипертоника в терапевтическое отделение и пробежал к последнему экстренному пациенту – в третью смотровую. И там я уже с ходу понял, что на этот раз так просто не выкручусь.

– Кацураги-сан! – начал отчитываться фельдшер Нода Такео. – Мужчину подобрала скорая час назад. Сам шёл в клинику, но потерял сознание по дороге. Лихорадка.

Лихорадка… А вот теперь точно стоит быть крайне внимательным.

– Наденьте маску! – велел фельдшеру я, а сам заполнил ноздри антисептической магией, чтобы предотвратить попадание в свою дыхательную систему любого микроорганизма.

Пациента уже привели в сознание, но на контакт он шёл крайне вяло.

– Расскажите, с чего начались симптомы? – спросил я.

– Температура держится уже неделю, – простонала мужчина. – Но я в отпуске, больничный брать не захотел. А сегодня стало совсем плохо… Есть не хочется, жутко знобит. В животе страшный дискомфорт. То диарея, то запор – и так последние два дня.

Я перевёл взгляд на живот пациента и ужаснулся.

Весь покрыт розовой сыпью.

Лихорадка, помутнение сознания, сыпь и боли в животе. Очень разношёрстные симптомы. Вот теперь нужно проводить дифференциальный диагноз очень внимательно. Права на ошибку у меня нет.

С высокой вероятностью это может быть «Фебрис-12». И если это так… Страшно даже представить, что здесь начнётся уже через пару часов.

Глава 4

Самое главное, что я прекрасно понимаю – если постоянно думать об этом вирусе, то даже лекарь со всеми возможными видами «анализа» запросто пропустит другое заболевание. Мозг очень просто обмануть, когда на него воздействует сильный стрессовый фактор.

Поэтому я взял себя в руки и принялся осматривать всё тело своего пациента. От органа к органу сначала «органным анализом», затем «гистологическим» и уже напоследок прошёлся «клеточным».

Но смотреть нужно было не только вглубь. Как оказалось, на руках и ногах пациента тоже была такая же розовая сыпь, как и на животе. В некоторых местах мельчайшие точки уже исчезли, оставив после себя лишь изменённую пигментацию на коже.

А ведь это не просто сыпь! Не бугорки и папулы. Это – розеолы. Миниатюрные двухмиллиметровые пятнышки. Ох, всегда недолюбливал инфекционные болезни и дерматовенерологию за эти бесконечные сыпи. Их там сотни видов, и нужно уметь отличать каждую от другой, чтобы правильно выставить диагноз.

К счастью, я в этом вопросе разбирался и уже понял, что передо мной может быть совершенно другая инфекция. Бактериальная. Однако не стоит забывать, что «Фебрис-12» способен «притворяться» другой болезнью.

Но сыпь и лихорадка – это лишь полбеды. Настоящий хаос творился в кишечнике пациента. А именно – в тонком. Дело в том, что в его стенке находятся групповые лимфатические фолликулы – это элементы иммунной системы, которые обеспечивают защиту пищеварительного тракта от других вредоносных микроорганизмов.

Но, чёрт подери, кажется, последний оказался хитрее иммунной системы. И забрался прямо в эти фолликулы. Они сильно разбухли, и местами наблюдалась тенденция к некрозу.

Нет… Не просто тенденция! В некоторых местах некротические массы уже отошли и там образовались язвы.

Параллельно с осмотром брюшной полости я получал данные от «клеточного анализа». Он уже подготовил мне общий анализ крови. И как оказалось, там всё гораздо хуже, чем может показаться на первый взгляд.

Все показатели рухнули! Лейкоциты всех разновидностей, эритроциты, тромбоциты – всё упало. Такое впечатление, что инфекция воздействует на костный мозг и подавляет его активность. И если это та самая бактерия, о которой я думаю, то всё сходится.

Не укладывается в общую картину только одно.

– Повторите, пожалуйста, вы сказали, что вас беспокоят боли в животе, верно? – уточнил я. – Как давно?

– Если честно, я уже запутался совсем… – прошептал мужчина. – Голова очень туго соображает. Не помню, может, сутки или двое. Поносы и запоры начались раньше.

Он определённо путается. И сильно. Он только что сказал, что температурит чуть больше недели. Но судя по картине в кишечнике, заболевание уже приближается к третьей неделе. Похоже, из-за лихорадки сильно подавилась активность головного мозга, и он перестал ориентироваться во времени.

Ну как же можно было так затянуть!

Я почувствовал лёгкое облегчение, когда ещё внимательнее присмотрелся к крови и лимфатическим узлам. Это не «Фебрис-12». Это – бактерия, как я и думал.

Вот только радоваться тут всё равно нечему. В пациенте сидит сальмонелла, вызывающая…

– Это брюшной тиф, – заключил я. – Скорее всего, средней степени тяжести. Вторая или третья неделя болезни. Нода-сан, позвоните нашему инфекционисту, передайте ему этот диагноз. Пусть готовит место. А я продолжу осмотр.

Потому что кое-что с брюшным тифом не совпадает. И это – боль.

Живот от этой инфекции, как правило, болеть не может. Дискомфорт – да. Боль – нет.

А это может означать только одно. У него уже возникли осложнения. А осложнения брюшного тифа запросто могут быть куда опаснее, чем само это инфекционное заболевание.

Я отдалился от кишечника, поискал зоны кровотечения, но их не нашёл. А затем перевёл взгляд на сосудистую систему брюшной полости и мигом осознал, в чём причина возникшей у него боли.

Редкий пример случая, когда анамнез заболевания, собранный со слов пациента, ничем не помогает при постановке диагноз. Наоборот, мешает.

Он сказал, что боль возникла несколько дней назад, но на самом деле, судя по тому, что я вижу, это произошло как раз в тот момент, когда он шёл к нам в поликлинику. Видимо, из-за острого приступа боли он и свалился посреди дороги.

Мезентериальные сосуды, которые питают кишечник, были закупорены. Сразу несколько! Пока что там лишь ишемия – недостаточность кровообращения, но очень скоро может развиться инфаркт кишечника с последующим некрозом.

А при этом шансы выжить уже начнут стремительно снижаться к нулю.

– Отмена, Нода-сан, – произнёс я, показательно прощупывая живот больного. – Звоните в хирургию, пусть его забирает Ясуда Кенши, оперировать нужно срочно. Здесь тромбоз мезентериальных артерий.

– Чёрт, а Окабэ-сан уже начал готовить палату, – выругался он.

– Ничего, пусть готовит. Скорее всего, после операции его всё равно переведут в инфекционное отделение, – заключил я, а затем взглянул на пациента. – Не беспокойтесь, сейчас вам станет лучше.

Он меня уже почти не слышал. Нода Такео отошёл, чтобы сделать звонок, а заодно подготовить каталку. Я воспользовался моментом и разрушил часть тромбов в артериях. Есть риск, что там сформируются новый, поэтому пусть его всё равно отвезут в хирургию. Там проведут контрольные обследования, и если обнаружат, что тромбов уже не осталось, оперировать не станут.

Остальной запас своей лекарской энергии я направил в бактерий, чтобы ослабить их токсическое воздействие на организм.

Всё, больше магии тратить не стану. Рабочий день только начался. Остальную работу за меня сделают антибиотики.

Когда пациента увезли в хирургию, мы с Нодой Такео с облегчением вздохнули. Три экстренных пациента за утро! Но, благо, хотя бы обошлось без «Фебрис-12».

– Я впервые в жизни увидел брюшной тиф, – признался Нода. – Если честно, ещё с колледжа его с сыпным тифом путаю.

– Там совсем другая симптоматика. И бактерия другая, – ответил я. – Меня больше интересует, где он его подцепил. Может, ездил куда-нибудь за границу?

Хотя в теории эту инфекцию и в Японии можно встретить.

– Он всю дорогу, пока находился в бреду, бормотал что-то вроде: «Больше никогда не поеду на эту чёртову рыбалку!», – рассказал фельдшер.

– Ах, тогда это многое объясняет, – кивнул я. – Чаще всего эта бактерия попадает в организм фекально-оральным путём. Достаточно выпить загрязнённую воду. Возможно, додумался кипятить воду из реки или другого водоёма, но плохо её обработал.

За это время у моего кабинета уже успела скопиться приличная очередь. Однако я всё же попросил людей подождать ещё пару минут, и сделал звонок Окабэ Акире.

– Ну что у вас там, Окабэ-сан? Я со своим завалом разобрался, – произнёс я. – Признаков нашей суперинфекции нет.

– Ко мне тоже больше не поступали. Но у двух уже обнаружилась коронавирусная инфекция. Никогда бы не подумал, что так обрадуюсь, увидев положительный результат ПЦР на ковид! Остальные с кишечником страдают, но там все трое обедали вместе. Подозреваю, что это обычная пищевая токсикоинфекция. Так что можем выдохнуть, Кацураги-сан. Пока что обошлось.

Приём четверга хоть и начался с жуткой суеты, но остальной день прошёл, как по маслу. Мне даже удалось освободиться пораньше, чтобы, наконец, обсудить с Окабэ Акирой высланные нам исследования вируса.

Однако по дороге к кабинету инфекциониста я натолкнулся на Такеду Дзюнпея. Выглядел он совсем уж поникшим.

– О, Кацураги-сан? – вяло поклонился он. – Рад вашему возвращению. Без вас тут многое изменилось.

– И судя по вашему выражению лица, изменения произошли неприятные, – произнёс я. – А что конкретно произошло? Я просто второй день суечусь по клинике, закрываю накопившиеся за месяц хвосты. Ещё даже не успел спросить никого о свежих новостях.

– О-о, а свежие новости можете пронаблюдать в рейтинговой системе. Вы сильно удивитесь, как изменилась картина, – произнёс он. – Я когда-то был на десятом ранге! И что в итоге? Старательно поднимался назад целый год, а потом меня сбросила толпа новичков. Особенно этот Савада Дэйчи, прямо-таки вывел меня из себя!

– Савада Дэйчи? – удивился я. – Вы точно ничего не перепутали?

Савада навечно застрял на первом ранге. Кого он мог скинуть? Он каждый месяц симулирует простуду, лишь бы лишний раз взять себе больничный!

– Да он сильно отличился, пока вас не было, Кацураги-сан. Я сам удивлён его стремительному росту, – заявил Такеда Дзюнпей.

Ничего не понимаю. Глупости какие-то! Что же там могло так кардинально измениться, чтобы Савада Дэйчи оказался выше Такеды. Уж кто-кто, а Такеда Дзюнпей очень хороший специалист. Я бы сказал, что они с Фукусимой Ренджи наравне.

Что особенно иронично. Ведь у меня были серьёзные конфликты и с тем и с другим. Такое впечатление, что со мной обычно ругаются только самые высококвалифицированные врачи.

Такеда не стал задерживаться и прошёл в свой кабинет, а я достал мобильный телефон и прошёл на главную страницу клиники «Ямамото-Фарм». Кто знает? Может, там и меня за месяц уже успели отодвинуть на первые ранги!

Однако, взглянув не рейтинг, я понял, почему Такеда был так расстроен. За время нашей командировки изменилось почти вся таблица.

Первый ранг: Акихибэ Акико

Второй ранг: Такеда Дзюнпей

Третий ранг: Кондо Кагари

Четвёртый ранг: Куренай Цукаса

Пятый ранг: Савада Дэйчи

Шестой ранг: Хибари Котецу

Седьмой ранг: Тачибана Каори

Восьмой ранг: Кацураги Тендо

Девятый ранг: Фукусима Ренджи

Десятый ранг: Ватанабэ Кайто

Та-а-а-ак! А мне даже никто не сообщил, что я уже до восьмого десятка этажей добрался. Сдвинул нашего терапевта-гастроэнтеролога на седьмой. Интересно, как так вышло, что я на работе не появлялся, но при этом всё равно продвинулся вверх? Может, мне дали какие-то дополнительные баллы за победу на олимпиаде?

Но и это всё – мелочи.

Куда больше меня поразил тот факт, что Куренай и Савада рванули наверх после длительного падения. Затолкали назад Кондо и Такеду – на самое дно.

Точно… А ведь они ещё в декабре скооперировались! Савада говорил, что берёт уроки у Куренай Цукасы, чтобы работать лучше. Но чтобы за один месяц подлететь на четыре ранга и обогнать своего учителя? Это что-то из ряда вон выходящее.

Надо бы пообщаться с Савадой позже, может, он там дзен постиг в своём «Мэйдо-кафе».

Я прошёл в кабинет Окабэ Акиры. Старик оказался на месте. Я приветственно кивнул и закрыл дверь на ключ.

– Проходите, Кацураги-сан, я как раз уже всё подготовил! – произнёс он. – Вот, смотрите…

Он положил на стол распечатки исследований вируса. В главной лаборатории проекта «Двенадцать» провели генетические исследования последовательностей ДНК и РНК нашего вируса.

Стоп…

– Не понял, – нахмурился я. – Тут описывается и ДНК и РНК. Это какая-то ошибка?

ДНК и РНК – это молекулы, которые состоят из последовательностей нуклеотидов. Главная их функция – хранить и передавать информацию о том, каким должен быть организм, как ему развиваться и как себя вести.

Вот только вирусы ВСЕГДА содержат в себе либо РНК, либо ДНК. И это очень существенная разница. Как если бы мы сравнивали, грубо говоря, рака и сколопендру. И тот, и тот – членистоногие. Однако отличия в поведении и жизни у них разительные.

Да и все противовирусные препараты нужно подбирать с учётом структуры самого вируса.

– Да, Кацураги-сан, у «Фебрис-12» сразу два вида цепочек, – кивнул Окабэ Акира.

– Проклятье, ему одной что ли мало! – выругался я. – Интересно, как это влияет на его функционирование.

– Микробиологи предполагают, что с помощью двух цепочек он обеспечивает себе максимальную мутационную изменчивость. Но пока что никто не понял, как конкретно он это делает, – сказал Окабэ. – И что меня больше всего поразило, Кацураги-сан, это количество генетического материала. Смотрите, он очень плотно укомплектован. Зачем вирусу такое количество информации? Он будто…

– Будто хранит в себе сценарии любого инфекционного заболевания, – закончил за Окабэ я. – Это объясняет, почему он ведёт себя так изменчиво. Только мне даже представить сложно, как такое могло образоваться в природе.

– Кто знает, Кацураги-сан? Мы ведь не можем сказать наверняка, откуда прилетел этот метеорит. Возможно, где-нибудь есть целая планета или астероид, населённый совершенно другими формами жизни. А может быть, эти вирусы – всё, что от того загадочного небесного тела осталось.

– Вы правы, Окабэ-сан, но нам сейчас нужно не астрономию обсуждать. Надо подумать, как можно обойти защиту вируса. Кстати, микробиологам пока не удалось определить, как вообще «Фебрис-12» реагирует на наши препараты?

– Никак, Кацураги-сан, – пожал плечами Окабэ. – Если честно, у меня пока что ощущение, что этот протокол писали какие-то фантасты. Но… Судя по их описанию, у этого вируса есть эффлюкс-система. Хотите верьте, хотите нет.

Да как это вообще возможно? Эффлюкс-система, как правило, имеется у Грам-отрицательных бактерий. Это такой насос на мембране клетки, который выбрасывает назад пытающийся убить бактерию антибиотик.

Вот только между вирусом и бактерией есть существенная разница. Бактерия клеточную структуру имеет, а вирус – нет.

– Это каких же размеров должен быть вирус, чтобы иметь в арсенале такие насосы? – удивился я.

– Эти насосы микроскопические, – объяснил Окабэ. – И заметьте, появились они только после того, как на вирус начали воздействовать нашими препаратами.

– То есть – они сразу же приспособились? Моментально?

– Да. И начали выводить из себя все лишние продукты обмена, синтез которых запускает противовирусный препарат. С таким мы ещё точно не встречались, Кацураги-сан. В каком-то смысле, вашу группу из шести человек вообще можно было не собирать. Если выявится очередной очаг этой инфекции, что мы сможем сделать? На неё вообще ничего не действует.

– Возможно, иммунная система переболевших сможет создать антитела, на основе которых получится синтезировать искусственную сыворотку, – предположил я.

– Вряд ли иммунная система мёртвого человека что-то создаст, Кацураги-сан, – тяжело вздохнул Окабэ Акира. – Большая часть заболевших уже погибла, а все остальные в тяжёлом состоянии. Вот, возьмите домой распечатку. Ознакомьтесь.

– Нет, спасибо, у меня есть доступ к этим документам в электронном виде, просто я ещё не успел их изучить… Стоп, Окабэ-сан! – воскликнул я, взглянув на распечатанный им протокол. – Вы зачем это сделали?

До меня только сейчас дошло, какую оплошность допустил инфекционист.

– Что? Что сделал⁈ – испугался Окабэ.

– Вы зачем распечатали секретные документы? – спросил я. – Если кто-то случайно зайдёт в ваш кабинет и увидит это… Уничтожайте срочно.

– Да мне просто с компьютера плохо видно было… – замялся он. – Правда, Кацураги-сан, что-то я совсем сплоховал. Нельзя, чтобы кто-то увидел эти данные.

Закончив обсуждение вируса, мы с Окабэ разошлись по домам. Теперь всю эту информацию нужно ещё переварить. Мне бы встретить хотя бы одного человека с этой инфекцией. Разумеется, вдали от других людей. Попробовать уничтожить вирус своей магией. Правда, для этого мне нужен «молекулярный анализ»… Что ж, а ускорить процесс своего развития я могу только одним способом.

И, вернувшись домой, я сразу же набрал номер человека, который может мне в этом помочь.

– Добрый день, Кикуока-сан. У меня к вам серьёзный вопрос, – произнёс я.

– Ах! Кацураги-сан! – воскликнул Кикуока Керо – хозяин сувенирного магазина. – Вернулись, наконец?

– Да, Кикуока-сан, и мне срочно нужен новый артефакт. Что угодно, лишь обладало огромным запасом жизненной энергии.

– Срочно? – удивился он. – Но у меня пока что ничего особо сильного в магазине нет. Есть пара вещичек, но я не уверен, что они вас заинтересуют.

Мне сейчас нужна любая жизненная энергия. Мелочиться не хочется, но лучше уж собирать мощь по крупицам, чем ждать, когда обрушится на меня с небес.

– Что у вас есть? – спросил я.

– Ещё один свиток. Судя по всему, китайского происхождения. Правда, такое впечатление, что из него уже вся энергия выветрилась.

– Беру, – без раздумий сказал я. – Отложите мне. А второй артефакт?

– Шкатулка. Закрытая. Что внутри – не знаю, но ключа от неё у меня нет. Изнутри доносятся какие-то колебания жизненной силы, но я решил, что, если её сломать, эффект исчезнет. Так что пока что оставил в таком же виде.

А вот шкатулка – это уже интересно. Внутри может быть что-то полезное. Вероятно, корпус сдерживает жизненную энергию внутри и выпускает лишь крупицы.

– Я заеду к вам завтра после рабочего дня. Дождитесь меня, пожалуйста, – сказал я, попрощался с Кикуокой и положил трубку.

Можно было бы ещё и воспользоваться сямисэном. Попросить Томимуру Сайку, чтобы она сыграла для меня. Однако она уже делала это несколько раз. И такого эффекта, как в первый, я не почувствовал. От первой игры предельный запас энергии возрос, а от последующих я просто подпитался.

Я решил отложить эти размышления на завтра. Дел было слишком много. Боялся, что опять придётся сидеть за компьютером целую ночь.

Я навёл кофе и зашёл на сайт «Хиджиката Медикал». Как я и думал! Мне уже открыли доступ к прохождению теоретической части.

Что ж… Тут мне точно понадобится кружек пять крепкого кофе. От тем организации здравоохранения можно вырубиться и проснуться уже утром, лежащим лицом на клавиатуре.

И понеслись темы по организации статистики, расчёт заболеваемости, структура различных отделений, взаимодействие со страховой, экспертизы временной нетрудоспособности, экономика здравоохранения…

Всё это так далеко от медицины!

Но освоить программу придётся, поскольку всеми этими методиками я должен буду пользоваться, когда возьму под контроль свою собственную клинику. В прошлом мне приходилось касаться этих тем, но в моём мире всем заправлял орден лекарей и законы были несколько иными.

Здесь же мне придётся вникать ещё и в законодательную базу Японии.

Я не заметил, как засиделся до часу ночи. И к моему удивлению, в это время кто-то умудрился постучать в мою дверь. Стоило мне повернуть ключ, и в мою квартиру кто-то ворвался. Влетел в едва открывшуюся дверь, словно ветер.

Это был мой брат – Кацураги Казума.

– Привет, Тендо-кун! С возвращением! – заявил он и промчался в мою гостиную с кучей каких-то бумаг, которые буквально валились из его рук.

– Казума-кун, что происходит? – удивился я.

– Ты не поверишь, просто не поверишь мне! – тараторил он.

Почему-то любой разговор Казумы начинается именно с этих слов.

– Погоди, а ты что здесь делаешь посреди ночи? – спросил я. – Ты ведь переехал на съёмную квартиру.

После увольнения из клиники «Ямамото-Фарм» Казума уже не мог проживать в служебном здании, поэтому ему пришлось перебраться в другое место. Однако Шиногару Рюсэй – врач-кибернетик, на которого теперь работает Казума, платит ему достаточно, чтобы тот мог без проблем себе позволить съёмное жильё.

– Я гнал к тебе со всех ног, как только закончил работать, – заявил он. – Мы с Шиногару-сан сидели допоздна, работали над новым проектом на основе той теории, которую ты помог нам составить. Помнишь? Ещё перед отплытием в Австралию.

Точно, а я ведь и вправду этим занимался. Помогал Шиногару Рюсэю создать концепцию соединения нервных окончаний с искусственными. Правда, Шиногару получил мою теорию на электронную почту и ничего не ответил. И после этого не связывался со мной больше месяца, хотя изначально просил, чтобы я помогал ему в этом деле.

Таковым было условие. Я помогаю – тогда Казуму возьмут туда работать.

– А чего это вы вдруг вспомнили про мои наработки? – поинтересовался я. – Я думал, что Шиногару-сан уже отказался от этой идеи.

– Да он просто потонул в ней, Кацураги-сан! – воскликнул Казума. – Мы целый месяц копались, создавали пробные протезы. Сто раз ничего не получилось, но сегодня… Тендо-кун, поехали. Срочно!

– Уже второй час, ты с ума сошёл? – спросил я. – Шиногару-сан уже, наверное, давно спать лёг.

– Лёг, но у себя в кабинете, – заявил Казума. – Он будет рад, если ты приедешь. Устроим мозговой штурм. Вместе точно допрём, как соединить всё воедино. У нас уже получилось. Тебе нужно увидеть это лично. Такого прорыва медицинской кибернетике ещё не было!

Тьфу ты! Знает ведь, на что надавить. Такими речами меня и из гроба бы смогли поднять.

Я схватился за куртку и произнёс:

– Тогда чего мы ждём?