355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Меньшов » Белая кобра » Текст книги (страница 6)
Белая кобра
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 17:51

Текст книги "Белая кобра"


Автор книги: Виктор Меньшов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава девятая

После того, как Каракурт, а следом за ним и Корней, увидели пожар на площадке ремонтируемого ресторана «Лесная сказака», сомнений в том, что что-то пошло наперекосяк, у них не осталось, ни у того, ни у другого. Правда, сомнения эти были разного рода, но все же.

Проехав несколько километров за ресторан, убедившись, что никого поблизости нет, Каракурт сделал знак водителю остановиться, тот послушно прижал машину к обочине, и они дождались машин с Корнеем и следовавшей неотступно за ним охраной.

– Ну, что там случилось?! – отрывисто спросил Корней через боковое стекло, даже не выходя из машины.

– Пока я могу сказать только то, что там что-то случилось, – сухо ответил Каракурт.

– Ты мне не балагань! – взвизгнул и без того взвинченный до предела Корней. – Говори толком, что делать будем, ты у нас начальник контрразведки, вот и действуй.

Юлдашев вздохнул, дернул щекой, но ничего не ответил. Да и что он мог возразить? Корней был прав. Отвечать за все, все знать и выяснять – это была его работа.

И Каракурт начал выполнять свою работу тут же, на месте, не выходя из машины. Он принялся обзванивать по мобильному телефону своих осведомителей и подкупленных чиновников из внутренних органов. Так до хрипоты обзванивая своих абонентов, связываясь с кем-то по рации, он собрал кое-какие крохи, из которых что-то стало прорисовываться.

Так он с облегчением узнал, что во дворе ресторана найдены две обгоревшие машины, в которых обнаружены тела шестерых мужчин, сильно обгоревшие, у четверых из них отрублены кисти рук. Для Каракурта стало ясно, что его боевики выполнили свою часть работы четко и все сделали так, как они условились. Но сигнала из деревни Панки от ждавшей их для уничтожения группы, не поступало.

Это могло говорить либо о том, что попавшие в засаду боевики смогли вырваться, уничтожив саму засаду, либо они вообще не доехали до деревни. Это могло значить для майора только то, что он ошибся в своих подчиненных, и они повели свою игру.

В конце концов он решился и сам позвонил на место засады, откуда ему сообщили, что «гости» так и не приехали. Майор с трудом удержался от брани, прикусил ус и только крепче стиснул в кулаке рацию.

Новых сообщений пока не поступало, на месте пожара загорелся сам ресторан, там работали пожарные расчеты и действия криминалистов были затруднены, так что серьезных новостей оттуда ждать пока не приходилось.

Каракурт вышел из машины, отошел в сторону, тут же к нему подошел сам Корней, понявший, что есть какие-то новости, о которых Каракурт не хочет говорить при всех. Когда Корней подошел, Каракурт внимательно посмотрел на державшего над Корнеем зонтик телохранителя. Корней посмотрел туда же, и сказал негромко сопровождавшему его бандиту:

– Оставь зонтик, пойди погуляй. Подыши воздухом… Неподалеку. Зонтик я и сам удержу.

Он взял зонтик и молча уставился на Каракурта немигающими своими блеклыми глазами.

– Плохо дело, – доложил Каракурт. – На площадке за забором две сгоревшие машины. Похоже, была засада.

– Может, кто-то свои разборки устроил? Место тихое, – осторожно предположил Корней.

– Вряд ли, – пожал плечом Каракурт. – Хотя все возможно. Но в машинах шесть трупов.

– Кто? – напрягся Корней. – Установили?

– Пока нет, сильно обгорели, но установят. Главное то, что у четверых отрублены кисти рук. Так что, скорее всего все же засада. И люди эти наши. Отрубленные руки – это чемоданчики с деньгами и товаром.

– Но руки отрублены у четверых? – спросил Корней. – Я правильно расслышал?

– Правильно. Ну и что? – не понял его Каракурт.

– Рук отрублено четыре, а чемоданчиков было пять! – торжествуя, заявил Корней. – Значит, кто-то ушел. Я думаю, что это наши ребята. Логично?

– Все возможно, – осторожно согласился Каракурт, прекрасно зная, что все далеко не так.

Но не мог же он сказать об этом Корнею? И тут его осенило. Ему пришла в голову жуткая идея. А что если…?

– А что если они действительно вырвались, но попали в аварию? произнес он вслух, медленно растягивая слова.

– Верно! – подхватил его слова Корней, которому очень хотелось верить в свою гипотезу. – Так что будем делать?

– Поедем медленно по шоссе к Москве, по дороге попробуем связаться с ГАИ, есть у нас там свои люди. Возможно, что-то узнаем. Там, глядишь, и с места пожара новая информация поступит.

Они сели в машины, развернулись и поехали к Москве, пристально всматриваясь в обочину. Каракурт постоянно работал на рации, добиваясь информации от ГАИ по ДТП на Рязанском шоссе.

Когда он получил, наконец, эту информацию, они уже приближались к повороту на Панки. С шоссе, как ни всматривался Каракурт, они не увидели в стороне, на проселке, под откосом, изуродованную машину, которую так искали. Конечно, будь Каракурт один, он непременно проехал бы в сторону Панков, но ему пришлось довольствоваться лишь тем, что он велел водителю проехать почти что шагом возле поворота на Панки.

Ничего Каракурт не заметил и углубился в изучение сводок. Почти все, немногочисленные в этот день ДТП были совершены в основном в первой половине дня, когда в Москву хлынул основной поток возвращающихся дачников.

В интересующее их время были зафиксированы только мелкие аварии, не представляющие поводов для волнений.

Они уже подъезжали к Москве, вымотанные нервным напряжением, ожиданием, бессонной ночью. И тут Каракурту поступило сразу же два сообщения, которые едва не выбили его из колеи.

Первое было с места пожара. Оттуда сообщили, что у убитых обнаружены документы, среди которых, были и бумаги на боевиков Каракурта. Он хотел уже сообщить об этом Корнею, что его люди убиты, что попали они и курьеры в засаду.

Но тут поступило второе сообщение, которое поставило все на уши. Сообщили о найденной разбитой машине с двумя телами на повороте к деревне Панки.

Это уже было серьезно. Если об этом узнает Корней, он может кое-что сопоставить и понять, что его хотели провести. Надо было что-то срочно предпринимать. Деньги и наркотики кто-то с места аварии забрал. В том, что его боевики попали в аварию, он не сомневался.

И теперь ещё раз внимательно просмотрев сводки, обнаружил запись о странном столкновении джипа и жигуленка возле поста ГАИ на семидесятом километре Рязанского шоссе. Поначалу он не придал значения этому ДТП, но теперь, что-то сопоставив, он удивился странному столкновению возле самого поста ГАИ, да ещё вблизи от места аварии. Скорее всего, кто-то таким образом скрыл следы другой аварии, происшедшей на повороте к деревне Панки. И скорее всего, именно этот кто-то и завладел его, теперь уже ЕГО, Каракурта, деньгами и товаром.

Он поехал к посту, предварительно созвонившись со своими людьми в ГАИ, которые под сказали с кем ему там разговаривать.

На пост отправились незамедлительно. Все уже основательно устали, было раннее утро, ночь только готовилась сдавать свои полномочия утру, постовые были тоже смурные, вялые. Встретили они машины с Корнеем и Каракуртом недоверчиво, настороженно.

Разговаривать разговоры с капитаном отправился сам Корней, а Каракурт, предъявив удостоверение офицера ФСБ, потребовал от недоверчиво сопоставивших его удостоверение и сопровождающих его и Корнея лиц, все же протянули ему журнал, в который заносились все происшествия. Каракурт, обладавший тренированной памятью, мгновенно выделил и запомнил адреса пассажиров джипа, сразу и безошибочно определил виновников катастрофы на повороте к деревне Панки. Лично для него сомнений в том, кто из участников ДТП возле поста ГАИ имел отношение к похищению товара и денег, практически был решен сразу же.

Капитан ГАИ Мешков был предупрежден о визите Корнея заранее. Ему, естественно, не назвали кличку, его просто поставили в известность, что к нему на пост заедут «свои» люди, у них увели что-то ценное, теперь им нужна какая-то информация.

Капитан не был оперативником, но обладал житейской смекалкой и природной хитростью, так что в разговоре с Корнеем быстро сообразил, что здесь тот случай, когда вор у вора дубинку украл. Идея поживиться на этом появилась у него моментально, как только он просек, что весь этот спектакль возле поста ГАИ с аварией, не более чем маскировка, нужная для сокрытия другой аварии. Он понял, что у него в руках адреса людей, у которых деньги бандитов.

И ещё он понял, что это были не братки, не профессионалы, профессионалы не стали бы устраивать таких рискованных спектаклей и так откровенно при этом светиться. А главное, капитан сообразил, что можно сорвать свой куш.

Вот почему он не дал Корнею адреса пассажиров джипа, а назвал адрес пожилого пассажира жигулей, наврав, что в машине ехали четверо молодцов, и он лично видел в салоне железные чемоданы.

Когда Корней сообщил Каракурту адрес, по которому его направил капитан гаишников, Каракурт понял, что ему подвалил фарт, капитан гаишников затеял какие-то свои игры, и выдал Корнею подставку, пустышку. Ну что же, пускай поиграет в свои игры, выиграет для Каракурта минуточки на размышления.

Корней, если бы не был в таком взвинченном состоянии, вероятно и сам не ломанулся бы так лихо на явную подставку. Но сейчас он устал, психовал, потому и развернул свою команду по указанному адресу.

Смерть ехала в гости к ничего не подозревающему пенсионеру Лютикову Вениамину Венедиктовичу, который даже не спрашивая, кто там, собственноручно отворил ей двери, представ перед Корнеем и его братками во всей своей одинокой пожилой неприглядности: толстый, маленький, заспанный, в маке, с порванной лямкой и в больших «семейных» трусах до колен.

Увидев его, Корней сразу же понял, что лажанулся, но тем страшнее были мучения пенсионера Лютикова, на котором Корней выместил всю свою злобу, пытаясь узнать у того то, что тот не знал, да и не мог знать. Единственное, что сумел выяснить Корней, так это то, что ехать нужно было по другому адресу, который хитрый, как ему казалось, капитан ГАИ оставил для себя.

Братки Корнея, рассвирепев, когтили беднягу Лютикова, а Каракурт молчал, безучастно наблюдая за этим процессом, благодаря которому он мог подумать и покрутить варианты.

Капитан же гаишников с удвоенным нетерпением дожидался смены, поделившись своими планами с двумя постовыми, которые согласились проехать вместе с ним и тряхнуть, как они предполагали, фраеров.


Глава десятая

На лестничной площадке передо мной стояли два милиционера.

Я встал в дверном проеме, тем самым не очень вежливо сразу де дав понять этим ребятам, что гостей я сегодня не принимаю. Впрочем, пока они не очень-то и рвались в гости.

– Доброе утро, – привычно козырнул один из них. – Сержант Павлов. Простите за беспокойство, не ваша машина стоит у черного хода? Черный джип.

Отказываться было бесполезно, да и бессмысленно, и я ответил утвердительно.

– Не моя, но моего друга. А что случилось? Ее угнали? Мы что-то нарушили? Там что – запрещена парковка?

– Да нет, с парковкой все в порядке, не беспокойтесь, – медленно процедил сержант Павлов. – И машина ваша стоит на месте. Просто мы хотели бы задать несколько вопросов. Вы разрешите?

Он выразительно заглянул мне за спину, намекая на то, чтобы я пригласил их в комнату. Как бы ни так! Только об этом я с утра и мечтал. Сделав вид, что не понял его выразительной пантомимы, я серьезно и важно ответил, оставшись стоять в дверях:

– Пожалуйста, задавайте, я готов вас выслушать и ответить на любые ваши вопросы, не касающиеся моей интимной жизни, разумеется.

И при этом не сдвинулся ни на шаг в дверном проеме, давая понять, что разговаривать мы будем здесь, стоя возле дверей. Сержант не оценил моего юмора, а продолжил беседу все тем же скучным тоном.

– Ваша машина имеет некоторые повреждения, и у вас пытались вскрыть задние двери, – недовольный тем, что их заставили выяснять отношения, стоя на лестнице, завел нудную шарманку милиционер. – А мы час назад, буквально рядом, через двор, задержали рано утром воров, которые взламывали машины, выламывали радиоприемники, магнитолы, колонки, забирали инструменты из багажников. Вот нас и послали по дворам, проверить, где ещё есть пострадавшие автолюбители. Мы ещё двух уже нашли.

– Ну и что? – равнодушно спросил я. – Мы-то здесь при чем? У нас что, что-то украли из машины?

– Как это понимать? – опешил сержант. – Украли, или нет, это я у вас хотел спросить. У вас сильно повреждена машина, вскрыт багажник…

– Это мой друг вчера попал в мелкую аварию, – прервал я. – Столкнулся с каким-то чайником. Так что никаких претензий ни к кому мы не имеем. И в багажнике, кстати, ничего не осталось, он не запирался, и мы вчера из него все забрали.

Я, конечно, врал на голубом глазу, что-то там оставалось, но что именно, я не помнил, и мне хотелось, чтобы менты поскорее ушли.

– Как же так – совсем ничего не осталось? – насторожился сержант. Через окно видно. А запаска совсем новенькая? А инструменты импортные, дорогой набор, немецкий, я себе такой хотел купить, но пока не смог – цена кусается.

Вот паразиты! Они уже сунули туда свой нос. Этого я не предусмотрел. Но что теперь делать? Мне хотелось как можно скорее спровадить их отсюда. Как видно, не вышло, быстро хорошо не бывает.

– Вы не покажете нам документы на машину и справку об аварии? – шагнул вперед молчавший до сих пор второй милиционер, прерывая нашу зашедшую в тупик беседу. – И, кстати, где ваш друг, хозяин машины?

– Он спит в соседней комнате. Мы вчера очень поздно приехали, были за городом. Разбудить его?

– Да, если не будет возражений, мы хотели бы взглянуть на справки, документы и на машину, – твердо потребовал второй милиционер.

Возражения у меня были и во множестве, но высказывать их было бесполезно. Я обернулся в соседнюю комнату и громко позвал:

– Сережа! Вставай, тут по поводу машины товарищи из милиции хотели бы бумаги посмотреть. Подойди на минутку!

Вышел Сергей, весьма натурально и правдоподобно изображая только что проснувшегося человека, а мне, как я ни противился, но пришлось пустить милиционеров в комнату. Причем второй сразу же устремился за стол, облюбовав себе тот самый стул, на котором лежал небрежно прикрытый скатертью автомат.

– Не садись туда! – крикнул я, успев поймать его за рукав.

Милиционер остановился на полпути.

– Почему? – спросил он, удивленно оглянувшись на меня.

– Этот стул сломан, – сказал я. – Сядь на другой.

Он пожал плечами, но послушно сел на указанное ему место.

Сергей принес документы, справку об аварии, копии протоколов. Милиционеры долго рассматривали их, потом пришлось идти во двор и тащить в дом вещи из багажника, чтобы не удивлять милицию тем, что мы оставляем барахло без присмотра в открытом ворами и доступном всем желающим багажнике.

К тому же все время, пока они находились в квартире, мне приходилось вертеться так, чтобы не повернуться спиной к кому-то из милиционеров, потому что там у меня из-за пояса джинсов торчала рукоять пистолета.

Когда же настырные милиционеры наконец ушли, я с облегчением вздохнул, вытащил пистолет и положил его на стол. Сергей сразу же бросился к телефону. К нашей всеобщей радости у девчонок на квартире Сергея все было в порядке, Ирина даже обругала его за ранний звонок. Но тем не менее, накоротке посовещавшись, мы единодушно решили, что ребятам нужно срочно ехать за Ириной и Галей, чтобы не оставлять их в доме, адрес которого наверняка известен бандитам от гаишников.

Я посоветовал им быстро уезжать за границу, но они решили по-своему. Лешке оставалось пробыть в России, чтобы завершить полностью все дела, ещё два дня, и он решил все же довести до конца порученное ему фирмой дело, и только потом ехать домой, в Штаты. Сергей колебался и окончательного решения не принял, хотя увиденное по телевизору, в отличие от Лешки, произвело на него сильное впечатление. Пока все же, после некоторых колебаний, они решили пожить у Гали, её адрес гаишники не записали, и даже документы у неё не смотрели. Тем более что и сама она приезжала в Россию крайне редко, и адрес её бабушки в документах Гали пока нигде отмечен не был, в паспортном столе тоже, потому что она только начала оформление наследства: квартиры и дачи на свое имя.

Ребята, хотя я и уговаривал их не брать наркотики, быстро переложили пакеты в четыре вместительные спортивные сумки, которые отыскались у меня на антресолях. Мы разделили деньги, немного помялись, не зная как и чем закончить все это действо, потоптались и поспешно распрощались, торопливо пожав руки друг другу, прекрасно понимая, что больше не увидимся, и скорее всего, расстаемся теперь уже никогда.

– Ты, Костя, звони, – сказал, отводя в сторону взгляд, Серега, сам понимая, что он вслух говорит бред. – Мы ещё какое-то время точно будем в Москве. У нас с Лешкой дел ещё вагон и маленькая тележка. Звони…

Они подхватили сумки и ушли, не оставив мне ни номер телефона, ни адрес, по которому живет Галя. Я и не спрашивал. Зачем? Все было предельно ясно. Мы все уходили друг от друга в другую, новую для каждого из нас жизнь, про которую мы сами ещё ничего не знали. Они бы все равно не сказали ни телефон, ни адрес. И были бы на все триста процентов правы. На их месте я поступил бы точно так же.

Мне, собственно, тоже больше нечего было делать в этом доме. Я все уже заранее приготовил и уложил, сам удивившись, как мало вещей нужно человеку таскать повсюду за собой, как улитка домик, когда у него есть много денег, на которые он в любой момент может купить себе все, что захочет.

При этой мысли настроение мое поднялось и заметно улучшилось. Я под завязку напихал в распотрошенные и пустые железные чемоданы старые газеты, книги, минералы и закрыл старательно все до одного чемодана на замки, распихав их в разные места: в стенные шкафы, под груду барахла, на антресоли, под кровать. Пускай побесятся хозяева этих чемоданов, сначала отыскивая, а потом, вскрывая их.

Вскинув на плечо спортивную сумку, я задумался на пороге, решая, что делать с автоматами, которые категорически отказались взять с собой мои друзья. В чем-то они были правы, в сумме с наркотиками, в случае, если бы их замела милиция, все это могло потянуть на слишком серьезные сроки. Хотя, как мне казалось, того количества наркотика, что они потащили с собой, тоже хватило бы им за глаза. Но оставлять оружие в квартире тоже не стоило. Рано или поздно его обнаружат, а оно где-то отметилось, так что потащу я за собой хвост. Нужно было как-то избавиться от него.

Я думал, а за моей спиной скрипнула входная дверь, которую я не запер за ребятами, сам собираясь уходить следом. Резко повернувшись, я увидел все тех же двух милиционеров, что приходили к нам с полчаса назад.

– Извините, у вас было не заперто, – улыбнулся нехорошей улыбкой сержант Павлов, нагловато проходя прямо в комнату. – А где ваш друг? Где хозяин машины?

– Мой друг уехал на важное совещание, – ответил я достаточно грубо, не очень обрадованный их визитом.

Второй милиционер, не обращая ни малейшего внимания на мою нелюбезность и подчеркнутое негостеприимство, прикрыл двери и встал к ним спиной. Сержант Павлов потер подбородок и сказал:

– Придется вам позвонить своему другу, попросить его срочно приехать. И ещё придется попросить вас проехать с нами в отделение.

– Это ещё зачем? – насторожился я.

– Видите ли, – широко и охотно продемонстрировал мне белозубую улыбку сержант Павлов. – Те граждане, которых мы сегодня утром задержали за кражи из автомобилей, оказались сильно избиты, все выявленные нами пострадавшие автомобилисты категорически утверждают, что не били их. А вот сами они, когда их приперли к стенке, показали, что избил их человек, по описанию весьма похожий на вас, очень высокий и здоровый, с косым шрамом на подбородке. И побил он их во время попытки взломать багажник покалеченной машины марки джип. Так что придется вам пройти с нами в отделение и там…

Тут он резко осекся и замолчал, устремив взгляд мне за спину. Я мог не оглядываться, и без того догадавшись, куда он смотрит, и что интересное увидел.

– Отойди в сторону! – приказал мне резко сержант изменившимся голосом, потянувшись к кобуре.

Я охотно выполнил его команду, мгновенно переместившись за стол. Но как только сержант расстегнул кобуру и потащил свой табельный, а его напарник двинулся к столу, чтобы забрать лежавший на нем злополучный пистолет, забытый мною, как я схватил со стула, прикрытого скатертью, автомат и наставил на них, без всякой необходимости, а для большей убедительности и психологического давления передернув затвором.

– Спокойно, ребята! Главное – спокойно! Никто ни в кого не стреляет. Я никому ничего плохого не сделаю. Главное, не делать резких движений и не дергаться, тогда все будет в порядке и ни с кем ничего не случится нехорошего. И все останутся целы и невредимы…

Я говорил, стараясь успокоить их ровным голосом, стараясь быть внешне добродушным, чтобы они с дуру или с перепугу не схватились за свое табельное и не подняли стрельбу. Сержант всмотрелся в ствол автомата, наверное, понял, какая оттуда может вылететь птичка, отпустил рукоятку пистолета и потянул руки вверх, но второй, молоденький мент, стоявший возле стола, потянулся за своим пистолетом.

– Стоять! – рявкнул я грозно, меняя тактику. – Ты что дергаешься?! Запомни, салажонок, ордена и прочее, если и присваивают, то в основном посмертно! Так что стой и не рыпайся. Быстро оба повернулись спиной! Быстро!

Они послушно выполнили мою команду. Я забрал у них пистолеты и отвел в соседнюю комнату, где пристегнул обоих наручниками, очень кстати оказавшимися у них же, к батарее, заткнул им рты, на прощание пожелав всего наилучшего в жизни, решив, что вот теперь нужно сваливать как можно быстрее, их наверняка послали и знали куда послали. На мое счастье, в отделении видимо решили, что мы не признались в том, что у нас взломали машину потому, что боялись ответить за нанесенные ворам побои. Но если посланные менты задержатся, сюда примчится наряд милиции. Устраивать здесь показательные бои не входило в мои планы, и я решил не дожидаться ментов.

Отобранные у милиционеров пистолеты я положил на стол, на самом виду. Повесил все же автомат «скорпион» на плечо, надев сверху легкую ветровку, подхватил с пола спортивную сумку, в правую руку взял большую сумку со шмотками на первое время, и шагнул к двери, от которой меня как пулеметной очередью отбросил очередной звонок.

Я не стал даже выглядывать, наверное, кто-то ещё из ментов оставался внизу и не дождавшись своих товарищей, поперся следом, то ли поторопить, то ли посмотреть в чем там дело. Сразу же отбросив в сторону сумку со шмотками, я сдернул с плеча автомат, сбросив куртку сверху на сумку. Спортивную сумку с деньгами я перекинул через шею, чтобы она не мешала, и осторожно приблизился к двери. Но заглянуть в глазок я не успел, нетерпеливые гости уже ковырялись чем-то в замке, пытаясь самостоятельно открыть двери. Судя по этим повадкам, вряд ли это были менты.

Я не стал облегчать задачу непрошеным гостям и отпирать им, а стараясь не шуметь, огляделся, и тихо скользнул на кухню, где встал в дверном проеме, подняв ствол автомата вверх. Все, что происходило в прихожей, мне было хорошо видно из моего укрытия в большое зеркало, висевшее в комнате на стене. Я ожидал увидеть вооруженных до зубов бандитов, поскольку так быстро взломать двери могли только они, но к моему удивлению, это были менты.

Впрочем, удивлялся я только до тех пор, пока не разглядел, что один из трех на удивление робко вошедших гостей – тот самый капитан ГАИ, которому Лешка вчера ночью отслюнил взятку купюрами по сто баксов. Так что по большому счету неожиданностей никаких не было, все шло по программе, все было так, как я и предполагал, но восторга по этому случаю я почему-то не испытывал ни малейшего.

За спиной капитана стояли ещё двое гаишников, которых я тоже видел вчера на посту, и даже разговаривал с ними. Один из них оформлял со мной документы и составлял протокол. Как видно, они только недавно сменились с дежурства, и сразу же поспешили сюда. Краем глаза в окно кухни я увидел под окнами во дворе, возле черного хода, на том самом месте, где стоял утром Серегин джип, новенькую БМВ с блатными номерами. Значит, они приехали на своей машине, которая, судя по номерам, принадлежала капитану. Служба в ГАИ имеет свои привилегии, позволяющие получать номера с маленькими цифрами, по которым ГАИшники легко распознают своих, и прочих блатных.

Тем временем менты огляделись по сторонам, капитан сделал знак, и они тихо двинулись вперед, достав оружие. Капитан пропустил постовых вперед и пошел следом сразу же к входу во вторую комнату. Сразу было видно ГАИ: в отличие от обычных ментов они даже не заглянули сначала ни в ванную, ни в туалет, ни на кухню. Они перли напролом, потеряв разум, как крысы на дудочку крысолова, на запах денег. Ну, ну. Пускай идут.

Я оставил сумку с деньгами на кухне, и как только они вошли во вторую комнату, встал за их спинами, демонстративно громко клацнув затвором автомата, в чем не было необходимости, не дав им толком насладиться зрелищем своих собратьев, пристегнутых наручниками.

Менты дружно вздрогнули, словно их хлыстом стегнули, или будто они репетировали это движение заранее. Получилось у них здорово, из них хоть сейчас можно было составить симпатичное трио по синхронному плаванию.

– Что встали, гости дорогие? – ласково спросил я. – Проходите, не стесняйтесь, будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях. Смелее! Присоединяйтесь к коллегам, отдохните. Наручники принесли?

Они подавленно угрюмо молчали, совсем позабыв про то, что все ещё сжимают в руках пистолеты.

– Наручники принесли, я кого спрашиваю? – чувствительно ткнул я стволом автомата в спину капитана.

Он вздрогнул и с готовностью ответил:

– Так точно!

Я хотел было поблагодарить его за службу, услышав такой четкий рапорт, но вспомнил почему-то гражданина Лютикова, когда его показывали по телевизору, и мне расхотелось разговаривать с этой мразью.

– Оружие на пол! Быстро! – скомандовал я, с трудом сдерживая накатившую ярость при виде этих предателей и оборотней.

Потом я велел перепуганным гаишникам пристегнуть друг друга наручниками к батарее и заткнуть носовыми платками друг другу пасти, оставив пока не прикованным капитана. Его я попросил повернуться и как только он выполнил мою просьбу, я от всей души врезал ему по зубам прикладом.

– За что?! – вскрикнул он, залившись кровью, сплевывая выбитые зубы, но даже не попытавшись прикрыть лицо руками.

– За гражданина Лютикова, мразь, – процедил я, чувствуя, как во мне поднимается та самая мутная волна, которая приходила во время боя, когда все становится совсем не страшным, когда страх забывается и остается только ненависть и два желания, в обычной жизни несовместимые: жить и убивать.

– Под окном твоя тачка с блатными номерами? – спросил я капитана, стараясь не смотреть на него, потому что боялся сам себя, боялся, что сорвусь.

Капитан, похоже, почувствовал, что дело для него пахнет керосином, поэтому с ответом не задержался.

– Моя, – поспешно ответил он, сглотнув шумно слюну.

– Ключи давай! – протянул я в нетерпении руку.

Он на долю секунды замешкался, и я ещё раз не сдержался и врезал ему. У него на скуле лопнула кожа, после чего он сразу же, даже не вытирая кровь на лице, полез трясушимися руками в карман и протянул мне ключи от машины, жизнь для него была все же дороже, чем иномарка.

– Пристегивайся! – велел я ему, мне не хотелось прикасаться к нему руками, я боялся, что не сдержусь, и он послушно пристегнулся наручниками к трубе батареи.

– Открывай пасть! – приказал я.

Капитан опять замешкался, хотел что-то сказать, и мне пришлось на него замахнуться, чтобы врезать ещё разочек. Но меня остановили.

– Не спеши, оставь нам кусочек, – раздалось за моей спиной.

Я обернулся, стараясь не делать резких движений, и увидел пятерых мужиков, социальная принадлежность которых не вызывала никакого сомнения. Все, кроме самого старшего, были срисованы под копирку: высоко подбритые затылки, кожанки, золотые цепи на шее и на руках. Плечи такие, что в двери им приходилось заходить не иначе, как только боком, могучие шеи, на которых можно было рельсы гнуть, и низкие лбы об которые, как говорила моя бабушка, поросят можно глушить, словом, как в сказке Пушкина, все как на подбор. Сразу было ясно, какой отдел кадров принимал этих молодчиков на работу, и на какую.

Старший был высок ростом, но худ, длинные волосы в художественном беспорядке разбросаны седыми прядями по плечам. Прямо Паганини, если бы не обширная лысина спереди.

Сходство с неистовым композитором дополняли тонкие длинные пальцы, которыми он постукивал по притолоке, на которую несколько картинно опирался. Он криво усмехнулся и опустил большие глаза на вороненый ствол моего автомата, упершегося ему в живот, нисколько не смутился, и посоветовал мне спокойно:

– Ты убери ствол, просверлишь ненароком во мне дырку, отвечать придется перед братками. Тебе это нужно?

Мне это было на фиг не нужно, и я с сожалением, но все же последовал его совету. Один из его бугаев молча протянул лапу, я так же молча отдал ему автомат. Что и говорить, аргументы с собой этот патлатый привел весомые. К тому же у них у всех в руках были пистолеты, кроме, разумеется, этого самого патлатого, косившего под Паганини. Я сразу понял, что за таких, как он, всю грязную работу делают другие. Пахан. Такие только отдают приказы.

– Ты пока подвинься, – опять вполне вежливо посоветовал он мне. – Я с приятелем своим минутку другую поговорить хочу, а ты пока постой, послушай, да на ус намотай, тебя это тоже касается.

Я подвинулся, пропуская его в комнату, в которой стояли прикованные наручниками к батарее менты и гаишники. Патлатый подошел вплотную к капитану, который тут же весь съежился и торопливо забормотал:

– Ты знаешь, Корней, тут такое дело получилось… ты извини, я ошибся с адресом. Я не хотел… Я же тебе все отдать хотел…

– Ты знаешь, что стало с этим, с пожилым водилой с жигулей, которого ты нам сдал? – спросил Корней.

– Нет, – испуганно ответил капитан.

И по тому, как он отвел глаза, было ясно, что он врет, и все он уже прекрасно знает про участь, постигшую гражданина Лютикова, которого он так бессовестно подставил бандитам, надеясь сам перехватить у них жирный кусок.

– А догадываешься? – проскрипел Корней.

– Да, – упавшим голосом ответил капитан, неожиданно громко всхлипнув, поняв, что судьба его решена.

– Сделай мента, Бульдог, – приказал, щелкнув пальцами, но не меняя голоса, Корней, отходя от капитана.

Тот дернулся, рванулся за Корнеем, но даже не успел закричать, только рот разинул. К нему уже подошел один из мальчиков Корнея, развернул его за плечо к себе спиной, и достав из кармана нож, махнул ему по горлу. Я не слабонервный, но все же отвернулся, слыша за спиной бульканье. Прикованные к батарее менты задергались и замычали.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю