Текст книги "Белая кобра"

Автор книги: Виктор Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава восьмая

Кончилась наша бурная дискуссия, едва не завершившаяся скандалом, тем, что мы все же отказались от мотеля, нашли устраивающий всех компромиссный вариант и поехали в Москву. Иру мы завезли домой, оставив с ней Галю, а сами втроем поехали ко мне, решив, что так мы привлечем к себе меньше внимания, потому что Серега с Ирой жили в элитном охраняемом доме, мы даже к подъезду не стали джип подгонять, высадили девушек не доезжая два дома. Лешка жил у Гали, в оставленной ей бабушкой квартире, а раз сама Галя осталась с Ириной, то у неё на квартире появляться не стоило, тем более без неё самой, да ещё втроем и с чемоданами.

У моей квартиры на Сивцевом Вражке в районе старого Арбата было то преимущество, что в ней, со стороны темного и глухого дворика, заросшего липами, имелся черный ход, по которому мы и поднялись.

Все, на что после всех передряг хватило наших сил, это по скорому принять душ и тут же завалиться спать. На часах было почти три, а моим друзьям завтра утром предстояло важное совещание.

Проснулся я так, как просыпался только на войне. Я даже не вслушивался, не всматривался, я проснулся, точно зная, что что-то случилось, что-то происходит. Даже ещё не открыв глаза, я чувствовал это. Даже не чувствовал, а просто точно знал.

Повинуясь все тому же фронтовому инстинкту, я не стал вскакивать, оглядываться по сторонам, я просто собрался в пружину и обратился в слух.

Что-то происходило на улице, со стороны черного хода, куда выходили окна моей квартиры. Я ещё не знал точно, что происходит, но точно знал, что это что-то происходит именно там. И это что-то таило для нас угрозу. Я тихонько встал с узкого дивана, натянул лежавшие рядом на стуле джинсы, осторожно подошел к окну, и не отодвигая занавесок выглянул во двор, успев краем глаза взглянуть на часы.

На часах было начало пятого утра, на улице было по-летнему светло, а во дворе трое мужиков пытались вскрыть джип Сереги. Судя по проделанной ими работе, это были дилетанты. Дверцы открыть им не удалось, теперь они вовсю трудились, пытаясь вскрыть багажник, пользуясь при этом вульгарной фомкой. И кажется, это им почти что удалось. По крайней мере, дверца, кажется, подавалась. Еще чуть-чуть и они взломают её.

И тут меня как током ударило: там же оружие! Большие деньги уже начали вредить нашим мозгам. Вчера ночью мы отнесли домой чемоданчики, а целый арсенал оружия оставили на улице в багажнике машины, прикрытый кое-как брезентом и тряпками.

Я выглянул в окно ещё раз. Совсем немножко, и эти трудолюбивые деревянноголовые буратины вскроют заветную дверцу. Что-то нужно было предпринять. Я метнулся к черному ходу, надо было принимать срочные меры.

Друзей будить я не стал, рассудив, что лишний шум нам на фиг не нужен. Босиком я бесшумно скатился по лестнице и выскочил из дверей черного хода, напротив которых припарковался вчера Серега.

– Атас, мужики! – гаркнул своим подельщикам, выкатив на меня глаза от неожиданности, на которую я и рассчитывал, стоявший ко мне боком детина в мятом костюме и грязной тельняшке под пиджаком.

Молодой парень, почти подросток, помогавший взламывать заднюю дверцу джипа, выронил с перепугу монтировку и зайцем, длинными прыжками, рванул через двор, перемахнув высокий забор, второй мужик, с квадратными плечами, стоявший спиной, повернулся ко мне, оскалившись и замахнувшись ломиком, которым он все же вскрыл багажник.

Я не стал выяснять отношений и ждать его действий. Намерения его были предельно ясны и мне определенно не понравились. Я долбанул его прямым в челюсть. Мужик щелкнул зубами и отлетел в сторону, выронив ломик. Его приятель в тельняшке бросился ко мне, я подождал, когда он приблизится, и встретил его сокрушительным ударом головой в лицо.

Нос я ему сломал наверняка, больше особых повреждений ему не причинил, но получился именно тот эффект, на который я и рассчитывал: безошибочно сработала точная наука психология, детина испугался вида собственной крови, обильно хлынувшей из несильно в обще-то разбитого носа и губ.

Он схватился за лицо, прекратил боевые действия, и проследовал по маршруту молодого, правда, через забор он перемахнул только после второй попытки.

Возле джипа остался самый матерый мужик, который все же попытался ещё раз броситься в бой. Это он сделал совершенно напрасно. Я сегодня никому зла не хотел, и всерьез бить их не собирался, тем более возле машины с оружием в багажнике. Мне нужно было напугать воров, отпугнуть их, отогнать, заставить смыться. Но он просто не оставил мне выбора, рванувшись вперед, замахиваясь подобранным ломиком.

Я стремительно бросился в подъезд, он, озверев и предвкушая победу, у него в голове наверняка победные рога протрубили, кинулся за мной, но я резко развернулся и ногой врезал по двери навстречу ему, поймав мужика на противоходе.

Дверь и этот разъяренный бык встретились на скорости, на полпути, вернее даже, на полполета, так стремительно и удручающе неотвратимо они сблизились. При столкновении, разумеется, победила дверь. Мне даже стало немного жаль мужика, хотя он и был кругом не прав, но все же: дом был старый, двери дореволюционные, тяжелые и крепкие, так что повреждений на нем осталось намного больше, чем на двери.

– Ты что людей бьешь, бандит проклятый! – заорал кто-то сверху, как видно вышедший на балкон, услышав шум под окнами. – Ты что опять хулиганишь?!

– Что ты кричишь, Слава? – спросил заспанный женский голос. – Что случилось? Что за шум? С кем ты ругаешься в такую рань?

– Опять этот Костя Голубев с утра пораньше напился, кого-то побил во дворе до крови, – ответил мужчина.

– Так чего ты кричишь? Звони в милицию…

Вот только этого нам и не хватало!

– Что тут случилось? – тронул меня сзади за плечо вышедший на шум Лешка, с удивлением рассматривая маленькую лужицу крови возле дверей и меня: босиком и в джинсах. – Ты что, с кем-то подрался? Зачем? Что случилось?

– Кто-то пытался взломать багажник, – ответил я тихо, показав на уже вскрытую заднюю дверцу и лежавший рядом с машиной ломик. – А мы, олухи царя небесного, деньги и остальные чемоданы в дом затащили, а оружие в машине оставили.

– Что делать будем? – спросил появившийся следом за Лешкой заспанный Сергей, который сразу все понял без вопросов.

Я молча сбегал домой за одеялами, и мы на глазах у всего дома, слава богу, ещё в основном спящего, перенесли оружие в дом, завернув его кое-как в одеяла. А что нам ещё оставалось? Ждать, пока приедет милиция и заглянет в машину?

На наше счастье милиция не приехала. Соседи сверху все же, как видно не решились её вызвать, не пожелали портить со мной отношения, а те горе-взломщики, которых я отделал, если и пойдут сами в милицию, то только под конвоем.

Ложиться спать дальше никакого смысла уже не было. Кофе в моем доме не оказалось, дорогое для меня удовольствие, так что я заварил чай.

– Так что, я давеча про тебя все верно угадал? Что же ты не свистнул, не сказал, что на мели крепко сидишь? – обвел взглядом мое запущенное жилище Сережка. – Позвонил бы, что-то придумали бы. Ты хотя бы где работаешь?

Я промолчал. Что толку сейчас говорить о том, чего не случилось? Да и неинтересно мне было разговаривать о своих злоключениях, а тем более обсуждать их с другими, ковыряться в старых болячках. Это было мое личное и никого, кроме меня самого, не касалось. Даже моих бывших студенческих друзей.

Случилось со мной то, что случилось, и ровно столько, сколько выпало. Ни больше, ни меньше. И вообще, все это уже произошло и стало фактом моей биографии, которая не могла бы явиться украшением ни для одной анкеты. Сейчас меня волновало другое.

– Что будем делать с чемоданами? – спросил я. – Они что, так и будут лежать у меня в стенном шкафу? И с оружием тоже что-то надо придумать, куда-то перепрятать, в местечко понадежнее. Мне такой арсенал дома на фиг не нужен. Я за одно только хранение такого количества стволов получу достаточно, да ещё неизвестно где и в кого оно стреляло, это оружие. А в том, что оно стреляло, лично у меня сомнений никаких нет. Так что давайте поскорее разберемся, что и как, да и похороним это дело, и поскорее уберем из моей квартиры посторонние предметы.

– А что тут решать? – почесал подбородок Серега. – Дело, в принципе, ясное. Мы, собственно, все ещё вчера сообща решили, что опять воду в ступе зря толочь? Только время терять. Так что давайте вскроем остальные чемоданы, разделим деньги и то, что ещё найдем, да и разбежимся в разные стороны. А то можно и вместе съездить, махнуть, например, куда-нибудь на Гаваи, прогуляться с ветерком. А?

– Подожди ты с Гаваями. Нам для начала нужно здесь разобраться, проворчал Лешка, доставая из шкафа чемоданчики.

Я встал из-за стола и полез за инструментами.

С замками мои друзья справились моментом, как оказалось, они оба работали в фирме, специализирующейся на разработке, внедрении и эксплуатации средств всевозможной защиты, а в наше время даже ленивому школьнику известно, что где кончается защита и начинается нападение, толком никто не знает. Так что навыки у них были разнообразные. В частности им приходилось заниматься и разработкой конструкций всевозможных шифраторов, замков и запоров. Ни для кого не секрет, что почти все средства безопасности и наблюдения так же широко применяются и в шпионаже, и в слежке, и в криминале.

Впрочем, все это лирика, а вот суровой прозой было то, что в чемоданах оказалась партия какого-то наркотика. По крайней мере, в кино перевозили героин именно так: запечатанным в полиэтиленовые пакеты. Он был белым и напоминал сахарную пудру по виду, разумеется, на вкус никто из нас не решился его попробовать. Но сомнений в том, что это – наркотик, не было никаких. Не сахар же привезли в железных чемоданах, и не стиральный порошок. И то и другое не стоило тех денег, которые должны были заплатить пассажиры девятки за содержимое этих пакетов, которыми были набиты четыре чемоданчика.

Оставив пока в покое героин, мы стали пересчитывать деньги из первого чемоданчика. Это заняло достаточно много времени, поскольку считать деньги оказалось значительно сложнее, чем казалось. По крайней мере, такое количество. Пришлось даже принести бумагу и ручки и только с третьей попытки нам удалось подсчитать наш «улов». Денег оказалось два миллиона триста пятьдесят тысяч долларов.

Я прикинул количество наркотика, вспомнил все, что видел в кино и по телевидению, и мне показалось, что денег для такого количества наркотика слишком много. Впрочем, настоящих цен я не знал, а потому благоразумно промолчал, не став обнародовать свои сомнения.

Тем временем не отягощенный такими размышлениями Лешка задрал голову в потолок, наморщил лоб, прищурил правый глаз, и тут же выдал результат: на пятерых приходилось по четыреста семьдесят тысяч долларов на нос.

По справедливости я хотел было заикнуться, что Леша с невестой и Сергей с женой, получают вдвое больше, чем я, и по существу в один карман, но подумал, что мне за глаза хватит того, что насчитал Лешка, и не стал затевать торги, мне не хотелось присутствовать на митинге, хотелось поскорее покончить со всем этим.

Главные баталии развернулись вокруг наркотика. Что делать с героином, мы так вот, сходу, не решили. Хотя лично я для себя свое отношение к наркотику определил сразу. Я ни в коем случае не хотел с ним связываться. Сергей и Лешка бились над этим вопросом, скрестив бивни, как пьяные слоны, а я предпочел в споры не вмешиваться и наблюдать за схваткой гигантов со стороны. Мне это было по барабану, я наркотиками не интересовался, той суммы, что была обозначена, исчерпывался мой интерес к содержимому чемоданчиков. Таскать с собой несколько килограмм наркотиков мне не улыбалось. Гулять по Москве с сумкой, полной героина, это все равно, что таскать с собой тюремную камеру.

Диспут их явно затягивался, время неумолимо шло, мне стало скучно, в конце концов я не выдержал и открытым текстом предложил своим друзьям перенести дискуссию в другое место, вычеркнув при этом мою кандидатуру из списка претендентов на неожиданное наследство, не в части денег, а в части наркотиков, разумеется.

Они смерили меня отсутствующим взглядом и снова скрестили рога и бивни, подняв тучу словесной пыли. Я смотрел на них и только сейчас понял, что они остались там, далеко, в нашей беззаботной студенческой юности. Тогда мы все были в чем-то похожи, а сегодня за столом сидели три совершенно разных, очень далеких друг от друга человека.

В самом деле, что могло быть общего у неудачника, наемника и пьяницы Кости Голубева с вполне обеспеченными, благополучными, состоявшимися людьми, преуспевающими бизнесменами и удачливыми инженерами?

Я совсем заскучал и пошел в другую комнату. Постоял у окна, подошел к телевизору, глянул программу, посмотрел на часы и включил программу «Криминал» на НТВ, начинавшуюся в шесть двадцать утра.

Как оказалось, я сделал правильный выбор и увидел много интересного. Для начала обаятельная дикторша сообщила мне зловеще-интимным шепотом, с трудом сдерживая улыбку профессионального ликования, что прошедшая ночь была богата криминальными событиями. И тут же, в подтверждение своих слов продемонстрировала мне со вкусом, достойным скандальной памяти маркиза, кадры хроники, где во всех деталях и ракурсах были показаны две обгоревшие иномарки, которые явно пытались переделать в дуршлаги, настолько они были изрешечены пулями. В машинах и возле них находились обугленные тела убитых.

Вокруг были живописные места, красивый сосновый лес, рядом стояло какое-то деревянное здание, слегка обгоревшее, срубленное под старинный терем. За частично поваленным забором было видно милицейское оцепление и шоссе, по которому проносились машины. Дикторша увлеченно рассказывала, что шесть человек были убиты в ночной перестрелке возле ресторана "Лесная сказка" на Рязанском шоссе. Сам ресторан ещё месяц назад был закрыт на ремонт, все произошло во дворе, на расчищенной под строительство площадке, обнесенной забором, ночью, между двадцатью двумя вечера и двумя часами ночи.

Все это было грустно, скучно, и за последнее время стало даже привычно. Я хотел уже переключить программу, на кровь я насмотрелся, бандитские разборки, а здесь все походило именно на это, кто ещё станет заезжать на иномарках на стройку? Но тут добрая девушка диктор рассказала мне самое интересное.

Со зловещим придыханием она сообщила, что преступление совершено с необычной и непонятной жестокостью, похожей на какое-то ритуальное убийство: у четверых из убитых были отрублены кисти рук.

Услышав это, я застыл возле экрана с открытым ртом. Я вспомнил чемоданчик, который был прикреплен наручниками к руке пассажира протараненной нами девятки. И тут же сообразил, что место, откуда шел репортаж, находится на Рязанском шоссе, невдалеке от нашего ночного столкновения со злополучной девяткой.

Только я хотел позвать друзей, как сюжет закончился. Я собрался вернуться в комнату к ребятам и рассказать им об увиденном, но НТВ устроило для меня утро сюрпризов. Следующим сюжетом мне показали изуродованный и обугленный остов машины возле груды бетонных плит. Тут я сразу же, с первых кадров, догадался, что мне показывают, и позвал ребят.

Нам рассказали, что на съезде с Рязанского шоссе, в восьмидесяти километрах от места убийства, о котором было рассказано в предыдущем сюжете, в ста километрах от Москвы, был найден обгоревший жигуль девятой модели, с телами двух человек, опознать которые пока не представилось возможным. Все документы сгорели, как видно в багажнике машины находилась запасная канистра с бензином, которая взорвалась при аварии и ударе машины о бетонные плиты. Скорее всего, водитель заснул за рулем, но у следственных органов есть некоторые основания предполагать, что эта авария как-то связана с убийством возле "Лесной сказки". Так же у милиции есть все основания предполагать, что это могло быть и не просто аварией, по крайней мере, точно установлено, что на месте происшествия была ещё какая-то машина, скорее всего, джип. Всех, кто что-то знает о происшествии, просят сообщить по таким-то телефонам.

Но сюрпризы на этом не закончились. Не успели мы с ребятами обменяться мнениями по этому поводу, как пошел следующий сюжет.

Дикторша с плохо скрываемой гордостью заявила, что трагедии минувшей ночью разыгрывались не только на загородных шоссе, но и в самой столице, в которой произошло несколько вооруженных ограблений, квартирных краж и три убийства, одно из которых особенно поражает своей жестокостью. Материал о нем только что привезли в студию, и сейчас преподнесут зрителям на завтрак горяченьким.

– Да выруби ты этот чертов ящик! – не выдержал Лешка. – Каннибализм какой-то, в самом деле. Гробокопательство! Некрофилия!

Я протянул руку, охотно собираясь выполнить его заветы, но тут пошли кадры, что-то меня остановило, и я так и остался с протянутой к телевизору рукой.

На экране показывали как-то очень неумело снятые кадры, явно любительской съемки, на которых была видна разгромленная комнатка, выпотрошенные матрасы и подушки, отодранные обои, разобранный паркет, и сидящий посреди этого разгрома на стуле толстый человечек в «семейных» трусах, привязанный к спинке этого стула.

Описывать его – слов таких нет. Все его тело было так изуродовано, что страшно сказать. Но самое жуткое было то, что во-первых, у него были отрублены кисти рук, которые словно специально для съемок положили на стол рядом со стулом, а во-вторых, я знал этого человека! Это был тот самый лысый коротышка, машину которого я протаранил возле ГАИ. Тот самый, которому я остлюнил отступные, и который наскакивал на меня с кулачками.

Дикторша, которая от восторга была уже близка к оргазму, сообщила, что загадочное убийство произошло в районе пяти утра на улице Галушкина. Убит гражданин Лютиков, Вениамин Венедиктович, одинокий пенсионер, которого перед смертью жестоко пытали, стараясь что-то узнать. Вся комната перевернута вверх дном. Все это странно, учитывая образ жизни этого тихого человека. Самое страшное – это то, что у него так же отрублены руки, как и в случае возле ресторана "Лесная сказка".

– Что происходит? – прошептал Серега, облизывая сухие губы. – Что происходит? Это же тот самый, с которым мы столкнулись возле ГАИ…

– Идет охота на волков, – ответил я. – Я же предупреждал, что просто так эти деньги не отпустят. А ты как думал, что тебе вот так вот запросто подарят почти что полтора лимона баксами и ещё на столько же, если не больше, наркотиков?

– Но откуда они так быстро узнали адрес этого самого Лютикова? Зачем ему отрубили руки? И почему решили, что именно он как-то причастен к этому случаю? – спросил растерянный Лешка.

– Черт его знает, – отозвался я, действительно не очень пока понимая, почему так быстро и, главное, так решительно и яростно озверевшие бандиты взялись именно за несчастного пенсионера Лютикова.

– Если уж вычислили его, должны были вычислить и нас. Но почему так быстро? Как? – удивлялся вслух Лешка.

– Постой! – хлопнул я себя по лбу. – Кажется, до меня кое-что дошло. Ты давал взятку капитану ГАИ?

– Ну, я, – удивился Лешка. – Как мы и договаривались. Ты что, сам не видел?

– Я видел, только я не видел, сколько ты ему отстегнул и какими деньгами.

– Мы же предварительно все вместе обсудили во всех подробностях. Будто ты не понимаешь, что он хотел получить с гражданина США? – вопросом на вопрос ответил Лешка. – Конечно же, доллары. Они на это в основном и клюнули.

– И ты, конечно же, дал их ему.

– И я, конечно же, дал ему их. Как мы и договаривались. Ну и что?

– Да ничего! Только ты мне толком можешь ответить на простой вопрос. Сколько все же ты ему дал и какими купюрами?!

– Чего ты орешь?! – разозлился Лешка. – Триста баксов я ему дал, купюрами по сто долларов. А что?

И тут же сам осекся, прикусив язык и устремив взгляд на чемодан. До него тоже дошло, что произошло.

– Вот именно, – подтвердил я его догадку. – Это, конечно, не доказательство, но стодолларовые купюры, это возможный след, по которому пошли бандиты.

– Но почему тогда бандиты вломились к Лютикову? – удивился Сергей. Почему они сразу же не взяли за бока нас?

– А ты что – ревнуешь? – спросил я.

– Не будь большим циником, чем ты есть на самом деле, – поморщился Лешка. – В самом деле, почему?

– Вот когда они доберутся до нас, у тебя будет прекрасная возможность получить ответ непосредственно из первоисточника.

– Ты действительно стал невыносим! – рассердился на меня уже и Сергей. – Сейчас не до шуток, тем более, таких дурацких.

– Вот в этом я полностью с вами согласен и солидарен. Нам не до шуток, а потому предлагаю забрать причитающиеся каждому деньги и оставить в покое остальные чемоданы. Лучше всего даже закрыть их опять, поцарапать замки снаружи, сделать вид, что мы пытались, но не сумели их открыть, словно мы в них и не заглядывали. Пускай сами поковыряются с замками, минуточки потеряют на этом, и мотать поскорее в разные стороны, у кого куда глаза глядят. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше.

– Допустим, Лешка может хоть завтра срочно вылететь в Америку, мы здесь все его дела практически закончили, а куда деваться мне? – растерянно спросил Сергей. – У меня же все здесь: дом, работа, дача, машины.

– И у нас в одиннадцать важное совещание, на котором мы оба, если не хотим остаться без работы, кровь из носа, обязаны присутствовать, поддержал его Лешка. – Если я вот так вдруг улечу домой, в Штаты, не завершив здесь все дела, порученные мне фирмой, мне можно ставить крест на моей будущей карьере. Да и на настоящей тоже.

– Вы что, на самом деле не понимаете, что с минуту на минуту ворвутся к нам очень серьезно настроенные люди, с очень серьезными намерениями, возьмут нас за бока и спросят у нас: "кто сидел на моем стуле? Кто взял мои денежки?". А потом проделают с нами что-то из того же репертуара, что мы только что видели по ящику. Вы как хотите – лично я смываюсь. Я не люблю, когда мне делают больно, а тем более не люблю, когда меня убивают. Мне достаточно того, что я видел по телевизору, увидеть все это воочию, а тем более испытать это на себе, увольте, лично я не желаю! А вы как хотите, дело ваше.

Я стал собирать вещи первой необходимости, все остальное я теперь мог запросто купить, включая любое понравившееся мне жилье в каком-либо теплом уголке, с видом на море, или ещё на что-то симпатичное. Документы в наше время тоже не проблема. Единственная проблема в наше время, получив деньги остаться живым и сохранить эти самые деньги.

– Ты что – действительно вот так вот бросишь все? – удивился Сергей, обводя взглядом мою трехкомнатную.

– А что тут бросать? – встречно удивился я. – Все это барахло, включая квартиру, не стоит тех денег, что у меня в руках, не говоря уже о той самой единственной, что дается один раз. А я хочу жить. Поверь мне, жизнь стоит денег, какой бы паскудной эта жизнь не была. Кто, кто, а уж я-то точно это знаю.

– Но все же – почему они сначала пришли к этому несчастному пенсионеру Лютикову?! – почти выкрикнул Лешка. – И неужели это гаишники дали им адрес?

– Вот видишь, какой ты умный! – подколол я. – Наконец-то догадался. А кто же ещё мог навести на этого лысого чудика? Только ГАИ, здесь даже других вариантов нет, так что, как говорится, не ходя к цыганке угадать можно.

– А почему тогда бандиты действительно не вышли прямо на нас?! удивился он. – У гаишников были и наши координаты. Они же и мой адрес, и паспортные данные в протокол внесли. Мы по всем статьям больше подходим. Не могли же бандиты всерьез подумать, что какой-то пенсионер порешил кучу братков?! А нас трое здоровых мужиков, менты нас видели.

– Это может быть потому, что либо менты сами хотят попытаться отщипнуть кусок, самостоятельно, либо потому, что они сказали кому-то про нас перед тем, как сказали кому-то про Лютикова. И просто те, кому они сдали Лютикова, оказались проворнее тех, кому они сдали нас. Если нас они не припасли для себя.

– Не понял, – резко обернулся Сергей. – Это что ты за ребус изложил? Поясни, пожалуйста, свою высшую математику.

– Какая там, к чертям, высшая математика?! Это скорее всего простая арифметика. Вы сами понимаете, что Лютикова сдали просто для отмазки, чтобы кого-то сдать. Значит одно из двух – либо менты сами решили ввязаться в игру, дополнительно поживиться на нас, либо есть два хозяина: товара и денег, которые идут по нашим следам друг за другом.

– И тогда по твоим раскладкам получается так, что гаишники сдали нас тем, кто пришел в поисках товара или денег по горячим следам первым, а Лютикова тем, кто пришел вторыми. Так? – спросил Сергей.

– Откуда я знаю так или не так? – пожал я плечами. – Я только предполагаю. Но я лично думаю, что именно так оно и есть.

– Тогда почему до сих пор не пришли к нам? – удивился он.

– А тебе очень не терпится? – усомнился я.

– Нет, конечно, но просто непонятно…

– Возможно, они наблюдают за нами, ожидая, когда мы сами выползем на свет божий с чемоданами в руках, либо же…

Тут я окончательно посерьезнел и действительно оцепенел, всерьез испугавшись пришедшей мне в голову мысли.

– Что? Что ты подумал?! Говори! – вскинулся Сергей.

– То же, что и ты! – гаркнул я. – Звони немедленно Ирине, у гаишников оставался не только мой адрес! Ты тоже подписывал протокол, и твои данные списывали менты с паспорта, когда заполняли бланки.

Не на шутку перепуганные Лешка и Сергей одновременно бросились к телефону, но всех нас остановил резкий звонок в двери. Мы замерли, как в детской игре. Звонок повторился. Мы переглянулись.

– Вот и долгожданные гости пожаловали, пока мы тут лясы точили, прошептал я, стараясь не шуметь, двинулся к стенному шкафу, откуда быстро достал три автомата, протянув два ребятам, третий, «скорпион», положил на стул, накрыв его скатертью, чтобы не видно было от порога.

Рукой я сделал знак ребятам уйти в другую комнату и быть наготове, а сам, засунув пистолет за джинсы, за спину, пошел к двери. Осторожно выглянул в глазок и увидел на площадке милиционера. И даже, кажется, не одного. Я помедлил, снял пистолет с предохранителя, заведя руку за спину, и открыл дверь. Не ждать же, когда её начнут ломать.