Текст книги "Дипломатия в годы войны (1941–1945)"

Автор книги: Виктор Исраэлян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

Когда были заданы эти вопросы, Черчилль шепнул Дину: «Молодой человек, я восхищен тем, что Вы осмелились задать Сталину эти три вопроса. Я не знаю, получите ли Вы на них ответ, но вреда от их постановки, конечно, нет». На следующий день Сталин ответил на все вопросы. Он сказал, что после поражения Гитлера Красной Армии потребуется три месяца для вступления в войну против Японии. Для этого в Сибири нужно будет создать двух-трех-месячные запасы обеспечения войск, прежде чем начинать операцию.

Сталин также заявил, что, хотя базы в приморских районах будут предоставлены в распоряжение американских ВВС, их обеспечение пришлось бы осуществлять через Тихий океан [633]633
  Harriman W. А. & Abel Е. Op. cit., р. 364.


[Закрыть].

Отвечая на эти вопросы к обещая начать наступление советских войск против Японии через три месяца после поражения Германии, Сталин вместе с тем подчеркнул, что для этого необходимо выполнить определенные условия, в частности решить некоторые политические вопросы, связанные с вступлением СССР в войну против Японии.

Англо-советские переговоры осенью 1944 года оказались в целом полезными. За сравнительно короткий срок были решены многие вопросы, связанные с заключением перемирия с рядом бывших союзников гитлеровской Германии, согласованы военные планы, откровенно высказаны точки зрения и по многим другим международным проблемам. Черчилль был доволен своей поездкой в Москву. «Я с радостью должен сообщить, – заявил Черчилль о результатах англо-советских переговоров в палате общин, – что наши отношения с Советской Россией не были никогда такими тесными, близкими и сердечными, как в настоящее время. Мы никогда ранее не могли достичь такой высокой степени откровенных и дружественных собеседований по самым деликатным и потенциально таящим в себе затруднения и расхождения вопросам» [634]634
  Parliamentary Debates. House of Commons. Official Report, vol. 404, col. 491-492.


[Закрыть].

Глава XII
КРЫМСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

СССР – надежный союзник

К началу 1945 года создались весьма благоприятные условия для победоносного окончания войны в Европе. Советские войска вели наступление уже не на собственной территории, как это было в предыдущие годы, а на территории Восточной Пруссии, Польши, Чехословакии, Венгрии, Австрии. Гитлеровская Германия практически потеряла всех своих европейских союзников и оказалась одна перед лицом возросшей военной мощи антигитлеровской коалиции, и прежде всего Советского Союза. Наконец, высадка англо-американских войск во Франции летом 1944 года вынудила Германию сражаться одновременно на нескольких фронтах, что еще более ослабило ее и без того основательно потрепанные вооруженные силы.

Оказавшись перед угрозой неминуемого поражения, гитлеровцы все свои надежды возлагали на обострение противоречий внутри антигитлеровской коалиции. Правители Германии надеялись, что им удастся договориться с реакционными, антисоветскими кругами Англии и США и изменить обстановку в свою пользу.

ДлЯ того чтобы обеспечить себе максимально выгодные условия возможного сепаратного мира, гитлеровское командование предприняло в середине декабря 1944 года крупное контрнаступление в Северо-Западной Франции, в районе Арденн. Германские войска под командованием Рундштедта прорвали англо-американскую оборону на фронте в 40 км и к исходу первой недели боев, расширив фронт прорыва до 100 км, продвинулись на запад до 90 км. Гитлеровцам удалось разъединить силы англичан и американцев, они готовились захватить Антверпен и осуществить новый Дюнкерк.

Угрожающее положение на западном фронте вызвало сильное беспокойство американского и английского руководства. Большая надежда на исправление положения на фронте возлагалась на новое наступление советских войск на Востоке, которое неминуемо привело бы к ослаблению германского нажима на Западе. С целью координации действий и выяснения планов советского командования президент Рузвельт предложил направить в Москву специального эмиссара.

Осуществление указанной миссии было возложено на заместителя Эйзенхауэра, английского главного маршала авиации Теддера. Однако еще до прибытия последнего в Москву, учитывая продолжающееся ухудшение обстановки на Западе, Черчилль в начале 1945 года обратился к Советскому Союзу с просьбой о помощи. Переписка по этому вопросу весьма характерна для взаимоотношений союзников в годы войны.

«На Западе идут очень тяжелые бои, – писал Черчилль Сталину 6 января, – ив любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению, наш эмиссар главный маршал авиации Теддер вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой. Его поездка сильно затянулась не по Вашей вине. Если он еще не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным» [635]635
  Переписка…, т. 1, с. 348-349.


[Закрыть].

Глава Советского правительства незамедлительно ответил премьеру на его послание: «Получил вечером 7 января Ваше послание от 6 января 1945 года. К сожалению, главный маршал авиации г-н Теддер еще не прибыл в Москву.

Очень важно использовать наше превосходство против немцев в артиллерии и авиации. В этих видах требуется ясная погода для авиации и отсутствие низких туманов, мешающих артиллерии вести прицельный огонь. Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам(курсив мой. – В.И.)» [636]636
  Там же, с. 349.


[Закрыть].

Решение Советского правительства о наступлении вызвало восхищение и благодарность на Западе. «Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание, – писал Черчилль в Москву 9 января. – Я переслал его генералу Эйзенхауэру только для его личного сведения. Да сопутствует Вашему благородному предприятию полная удача!

…Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами» [637]637
  Там же, с. 350.


[Закрыть].

12 января 1945 г. советские войска начали новое большое наступление, которое не прекращалось уже до победоносного завершения войны в Европе. 150 советских дивизий повели мощное наступление на всем протяжении фронта ot Балтики до Черного моря.

Боевые операции Красной Армии имели, между прочим, своим следствием прекращение наступательных операций германских войск на Западе, ибо гитлеровское командование вынуждено было срочно перебросить 5-ю и 6-ю танковые армии с Запада на Восток для усиления сопротивления советским воинским частям.

С разных позиций

Ко времени открытия Крымской конференции в начале февраля 1945 года военно-стратегическое положение Германии становилось катастрофическим. Советские войска находились в 60 км от Берлина. Они захватили ряд плацдармов на р. Одер, отрезали восточно-прусскую группировку противника от остальной германской армии. С Запада гитлеровцам противостояли англо-американские войска, которые находились в 500 км от Берлина.

Военно-экономическая мощь антигитлеровской коалиции намного превосходила потенциал фашистской Германии. Войска антигитлеровской коалиции, действующие против германо-фашистских сил, насчитывали к началу 1945 года около 12 млн. человек, из них США имели 3,7 млн., Великобритания – 1,5 млн. человек. Советский Союз после трех с половиной лет кровопролитной войны обладал на советско-германском фронте мощной армией, насчитывавшей 6,7 млн. человек. На ее вооружении находилось: орудий и минометов – 107,3 тыс., танков и самоходно-артиллерийских-установок – 12,1 тыс., боевых самолетов – 14,7 тыс.

Германская армия на всех фронтах насчитывала 5.6 млн. человек» На советско-германском фронте она имела 3.7 млн. человек, орудий и минометов – 56,2 тыс., танков и штурмовых орудий – 8,1 тыс., боевых самолетов – 4,1 тыс. [638]638
  См. Крымская конференция руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании, 4 – 11 февраля 1945 г. Сборник документов. М., 1979, с. 10 (далее: Крымская конференция…).


[Закрыть]

Таким образом, чаша весов к началу 1945 года окончательно и бесповоротно склонилась в пользу государств антигитлеровской коалиции. Положение на фронтах, как и во время предыдущих международных конференций военного времени, определяло характер и содержание очередной трехсторонней встречи в верхах – Крымской конференции. Военные вопросы отступили на ней на второй план. Главное внимание участников конференции привлекали проблемы политические, в особенности связанные с послевоенным устройством мира.

Успехи советских вооруженных сил способствовали осуществлению советской внешнеполитической линии на конференции. «В военном отношении, – пишет американский автор Колко, – престиж русских никогда не был столь огромен, как во время Ялтинской конференции. Американцы и англичане с уважением и трепетом внимали Сталину, описывавшему огневую мощь Красной Армии и ее успехи на Востоке, за которые Черчилль от себя лично и по поручению американцев выразил благодарность. Хотя политическое значение этих военных взаимоотношений является чем-то непостижимым, историк не должен его преуменьшать – пока у Запада дело не клеилось, русские благодаря своей непреклонной мощи одерживали победы» [639]639
  Kolko G. Op. cit., p. 352.


[Закрыть].

Советский Союз добивался на конференции прежде всего разработки таких условий мира, которые исключали бы возможность повторения агрессии со стороны Германии и ее союзников, надежно обеспечивали бы безопасность Советского государства, понесшего в годы войны наибольшие человеческие жертвы и материальный ущерб. Он был полон решимости не допустить восстановления вокруг него так называемого антисоветского «санитарного кордона», созданного государствами Антанты после первой мировой войны. Советский Союз являлся решительным сторонником оказания поддержки всем демократическим силам, выступавшим против фашизма и реакции, влияние которых значительно возросло в годы второй мировой войны. Он ставил своей задачей ограждение этих сил от попыток отстранения их от власти, дискриминации, предпринимавшихся со стороны некоторых кругов Лондона и Вашингтона. Вместе с тем Советский Союз настойчиво стремился в ходе конференции закрепить положительный опыт советско-англо-американского сотрудничества в годы войны.

Учитывая приближающееся окончание войны, Советский Союз добивался того, чтобы основные вопросы послевоенного устройства мира были решены как можно скорее на самой Крымской конференции.

Иные задачи ставили перед собой Соединенные Штаты. Понеся сравнительно незначительные людские потери и материальный урон и, с другой стороны, существенно обогатившись на войне, Соединенные Штаты стремились к распространению своего влияния на весь мир, к установлению американского господства в мире. Именно поэтому Соединенные Штаты на Крымской конференции придавали первостепенное значение таким вопросам, как создание Организации Объединенных Нацйй, с помощью которой они намеревались навязывать миру угодные Вашингтону решения, пересмотр системы опеки, то есть очередной передел колониальных владений в выгодном для США направлении, установление «новой системы» экономических, финансовых и торговых связей, которая привела бы к господству американских монополий в международных экономических отношениях, и т. д. Что же касается конкретных вопросов (территориальные вопросы, будущее Германии и др.), то Соединенные Штаты не спешили с их решением, полагая, что время работает в их пользу. Рассмотрение этих вопросов в более поздний период, когда, как надеялись в Вашингтоне, выявится экономическая слабость Советского Союза и он перестанет играть важную роль в мировых делах, позволит навязать такие условия послевоенного мира, которые всецело отвечали бы интересам США. Этой позицией США определялось и их отношение к своему союзнику – Англии. «Американцы хотели, – пишет Колко, – чтобы Англия вышла из войны и не очень слабой, и не очень сильной, но способной и готовой воспринимать цели и устремления Соединенных Штатов» [640]640
  Ibid., p. 346.


[Закрыть].

Однако главной задачей внешней политики Соединенных Штатов в этот период, в том числе и на конференции в Крыму, было не допустить укрепления международных позиций Советского Союза, усиления его влияния в мире, предотвратить дальнейшее развитие демократических, антифашистских, антиколониальных сил. Подъем революционного движения в странах Европы, усиление национально-освободительной борьбы во всем мире в Вашингтоне, как обычно, были склонны приписывать «проискам Москвы». В США «продолжали возлагать на Россию ответственность, – отмечает Колко, – за каждую неосторожную передовицу, каждое нарушение общественного порядка, каждое выступление голодных людей, стремившихся положить конец лишениям, покончить с руководителями «старого» порядка, порядка, который и Англия, и Соединенные Штаты – каждый по-своему – были полны решимости отстоять и укрепить с помощью оружия либо, в лучшем случае, путем умеренных реформ» [641]641
  Ibid., p. 345-346.


[Закрыть].

Антикоммунизм, антисоветизм – вот та платформа, которая объединяла Англию и США на Крымской конференции. Были, однако, у Англии и свои задачи, не совпадающие с целями США. Английское правительство стремилось использовать Крымскую конференцию для восстановления позиций Англии прежде всего на Европейском континенте и недопущения распада Британской империи.

Крымская конференция проходила в Ялте с 4 по 11 февраля 1945 г. В качестве глав делегаций на конференции присутствовали Сталин, Рузвельт и Черчилль, сопровождаемые министрами иностранных дел, а также военными и другими советниками. Ее работа шла с раннего утра до поздней ночи. В первой половине дня собирались на совещания военные советники и министры иностранных дел. В 4 часа дня в Ливадийском дворце встречались главы трех делегаций для обсуждения результатов совещаний военных и политических советников и для принятия окончательных решений.

Как и предыдущая, Тегеранская, встреча глав трех держав, Крымская конференция не имела строго ограниченной повестки дня. В своей краткой вступительной речи при открытии конференции президент Рузвельт заявил: «Мы понимаем друг друга значительно лучше, чем раньше, и наше взаимопонимание растет с каждым месяцем». Исходя из этого, он предложил, чтобы переговоры велись бы неформальным образом, с тем чтобы каждый высказывал свое мнение откровенно и свободно, так как он на опыте убедился в том, что «лучший способ быстро вести дела – это путь откровенных и свободных переговоров» [642]642
  The Conferences at Malta and Yalta, Wash., 1955, p. 514.


[Закрыть].

Конференция в Ялте началась с обзора положения на фронтах. Каждый из начальников штабов осветил обстановку на соответствующем участке театра военных операций против гитлеровских войск. Доложив о положении на советско-германском фронте, заместитель начальника Генштаба Красной Армии генерал Антонов информировал союзников о появлении на восточном фронте нескольких германских дивизий, переброшенных с западного и южного (Италия) фронтов. Было высказано пожелание, чтобы англо-американские армии усилили удары по противнику, с тем чтобы воспрепятствовать указанной переброске войск. Со своей стороны советская делегация заверила, что Красная Армия будет с неослабевающей энергией продолжать свое наступление.

С сообщением о положении на западном и итальянском фронтах выступил начальник штаба американской армии генерал Маршалл. Он назвал конкретные даты операций союзных сил на западном фронте, в частности наступления, которое должно было осуществляться на севере в направлении на Рур двумя этапами: первое – 8 февраля, второе – спустя неделю. Форсирование Рейна на северном участке союзники намечали осуществить в начале марта.

На конференции были определены в общих чертах перспективы завершающих военных операций. Было также договорено поддерживать непосредственный контакт между штабами наступающих союзных войск [21]21
  При обсуждении вопросов стратегии Черчилль более не выдвигал пресловутого «балканского варианта», хотя накануне конференции вопрос о возможной англо-американской оккупации части стран Центральной и Юго-Восточной Европы живо обсуждался между представителями США и Англии.


[Закрыть].

В ходе переговоров по военным вопросам американская и английская делегации обратились к Советскому правительству с рядом просьб. Так, американцы просили предоставить два аэродрома в районе Будапешта для использования военно-воздушными силами США. Советская сторона удовлетворила просьбы своих союзников.

Центральное место на Крымской конференции заняло обсуждение германской проблемы. Вопрос о будущем устройстве Германии, о политике союзников в германском вопросе, или, иными словами, об их методе обращения с Германией, приобретал в начале 1945 года первостепенное значение. Если в Тегеране с решением этих проблем можно было повременить, то в Ялте они становились неотложными.

Касаясь будущего Германии, президент Рузвельт заявил на пленарном заседании конференции 5 февраля, что он лично, как и в Тегеране, выступает за расчленение Германии, и добавил, что по-прежнему считает, что «раздел Германии на пять государств или даже на семь государств – это хорошая мысль» [643]643
  Ibid., p. 614.


[Закрыть].

Черчилль на конференции развивал свой план отделения Пруссии от Германии и «создания еще одного большого германского государства на юге, столица которого могла бы находиться в Вене». Он также указал, что следовало бы рассмотреть «вопросы, связанные с Рейнской долиной, границей между Францией и Германией, и вопрос о владении промышленными районами Рура и Саара…» [644]644
  Крымская конференция…, с. 66.


[Закрыть].

При этом британский премьер-министр особенно настаивал на том, чтобы судьба Германии была решена союзниками без участия немцев. Более того, Черчилль выступал за то, чтобы до капитуляции Германии союзники вообще не провозглашали никакой согласованной политики в германском вопросе. «Нет необходимости, – заявил Черчилль, – информировать немцев о той будущей политике, которая будет проводиться по отношению к их стране» [645]645
  Там же, с. 68.


[Закрыть].

По-прежнему высказываясь в принципе за расчленение Германии, Рузвельт и Черчилль, однако, не вели на Крымской конференции дело к принятию решения по этому вопросу. В их позиции по сравнению с Тегеранской конференцией появился новый элемент. По мере приближения конца войны и все большего усиления военной мощи Советского Союза и его международного влияния в Вашингтоне и Лондоне стали придавать вопросу о расчленении Германии новый, антисоветский аспект. В определенных кругах английской и американской столиц начали вынашиваться планы создания после войны блока западноевропейских государств, в котором заметное место отводилось Германии. Расчленение Германии, ослабление ее могло бы сказаться отрицательно на этих антисоветских планах. Начальник штаба английской армии Брук писал в своем дневнике: «Расчленить ли Германию или постепенно превратить ее в союзника, чтобы через двадцать лет дать отпор угрозе со стороны русских, существующей уже сейчас? Я предлагал второе и был уверен, что отныне мы должны смотреть на Германию совсем с другой точки зрения. Господствующая держава в Европе уже не Германия, а Россия… Поэтому сохраните Германию, постепенно восстанавливайте ее и включите в западноевропейский союз» [646]646
  Bryant A. Triumph in the West. 1943-1946. L., 1959, p. 242.


[Закрыть].

Советский Союз не вынашивал каких-либо планов использования Германии в политических комбинациях, направленных против кого бы то ни было. Он был заинтересован прежде всего в том, чтобы решения Крымской конференции исключали бы возможность повторения агрессии со стороны Германии и чтобы в них получили должное отражение положения о демилитаризации и демократизации Германии. Эту позицию Советский Союз последовательно отстаивал как на предшествующих Крымской конференции переговорах (например, в Европейской консультативной комиссии), так и на самой конференции. В результате положения о демократизации и демилитаризации Германии были включены в решения конференции. В них, в частности, говорилось, что непреклонной целью трех держав «является уничтожение германского империализма и нацизма и создание гарантии в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии угрожать миру всего мира». В решениях подчеркивалась также решимость союзников разоружить и распустить все германские вооруженные силы, изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства. Союзники торжественно провозглашали о своем намерении «стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения». Они вместе с тем заявляли, что в цели союзников не входит уничтожение германского народа. «Только тогда, – говорилось в документе конференции, – когда нацизм и милитаризм будут вырваны с корнем, будет надежда на достойное существование для германского народа и место для него в сообществе наций» [647]647
  Крымская конференция…, с. 225.


[Закрыть].

Для позиции Советского Союза по германскому вопросу была характерной реплика Сталина на предложение Черчилля обсудить на одном из заседаний конференции допрос о будущем Германии, если, как он выразился, «у нее будет какое-либо будущее». На это Сталин со всей решительностью заявил: «Германия будет иметь будущее» [648]648
  Там же, с. 64.


[Закрыть].

Что касается вопроса о расчленении Германии, то, как известно, Советский Союз не выдвигал никаких предложений по этому вопросу ни на Тегеранской конференции, ни позже. Не выступал Советский Союз с такими предложениями и на Крымской конференции. Когда на конференции стало очевидно, что США и Англия, хотя и высказываются за расчленение Германии, тем не менее стремятся, так сказать, подвесить весь этот вопрос, глава советской делегации вел дело к тому, чтобы этот вопрос был решен в принципе и зафиксирован в условиях безоговорочной капитуляции Германии. «Дискуссии по вопросу о дроблении Германии на несколько небольших государств были не окончательными, – вспоминает участник конференции Ч. Болен. – У меня не было впечатления, что кто-либо из тройки был действительно заинтересован в решении этого вопроса. Сталин был чрезвычайно осторожен» [649]649
  Bohlen Ch. Op. cit., p. 183.


[Закрыть].

7 февраля главы правительств одобрили на конференции подготовленное министрами иностранных дел решение о создании комиссии для изучения вопроса о процедуре расчленения Германии. Однако, когда комиссия некоторое время спустя начала свою работу в Лондоне, представитель Советского Союза Гусев направил председателю комиссии Идену на запрос относительно того, «каким образом Германия должна быть разделена, на какие части, в каких границах и каковы должны быть взаимоотношения между частями», письмо, содержащее следующее разъяснение: «Советское правительство понимает решение Крымской конференции о расчленении Германии не как обязательный план расчленения Германии, а как возможную перспективу для нажима на Германию с целью обезопасить ее в случае, если другие средства окажутся недостаточными» [650]650
  Крымская конференция…, с. 22-23.


[Закрыть]. Для ориентации Гусева ему сообщалось из Москвы: «Англичане и американцы, которые первые поставили вопрос о расчленении Германии, хотят теперь свалить на СССР ответственность за расчленение с целью очернить наше государство в глазах мирового общественного мнения» [651]651
  Там же, с. 23.


[Закрыть]. Таким образом, по инициативе Советского Союза вопрос о расчленении Германии был снят с повестки дня комиссии.

При обсуждении германской проблемы на конференции возник еще один важный вопрос – об участии Франции в оккупации и контрольном механизме для Германии. Выработанные в Европейской консультативной комиссии (ЕКК) документы предусматривали участие в оккупации и контрольном механизме для Германии только трех союзных держав – СССР, США и Великобритании – как государств, вынесших на себе основную тяжесть войны и своими победами обеспечивших поражение фашистской Германии.

Однако в связи с планами создания антисоветского западного блока, в котором значительная роль отводилась Франции, Черчилль на конференции в Ялте активно добивался пересмотра этого решения ЕККЧ. Болен записал в своих дневниках, что Черчилль считал, что «в Европе необходим противовес Советскому Союзу и выступал за то, чтобы такую роль играли единая Германия, а также Франция» [652]652
  Bohlen Ch. Op. cit., p. 183.


[Закрыть].

На конференции английский премьер-министр мотивировал новую позицию Англии тем, что участие Франции в оккупации Германии, а также в контрольном механизме предлагается якобы только для того, чтобы создать в лице Франции противовес Германии на случай возможного возрождения германского милитаризма. На одном из заседаний он сказал, что контроль в Германии будет очень трудно осуществить без участия Франции. «Нужно думать о будущем, – подчеркивал он. – Англичанам нужна сильная Франция, особенно после ухода американцев из Европы» [653]653
  Крымская конференция…, с. 73.


[Закрыть].

Английский премьер-министр явно сфальшивил. Сильная Франция нужна была Черчиллю не только для того, чтобы противостоять гегемонистским амбициям Германии, а главным образом для того, чтобы вместе с Англией, Германией и, возможно, другими государствами создать враждебный Советскому Союзу военно-политический блок. «Черчилль и Иден, – справедливо отмечает в своей книге, посвященной Крымской конференции, Даяна Клеменс, – были полны решимости возродить Францию в качестве главной силы в Европе как для защиты против Германии, так и для участия в антисоветском западноевропейском блоке» [654]654
  Clemens D. Yalta, N. Y., 1970, p. 42.


[Закрыть].

Позиция Советского Союза к возможности возрождения роли Франции как важного фактора в европейских и в мировых делах вытекала из всего характера отношения Советского Союза к Французскому комитету национального освобождения, преобразованному в 1944 году во временное правительство Франции. Отвечая Черчиллю на высказанные им соображения по вопросу об участии Франции в оккупации Германии, Сталин сказал: «Франция – союзник СССР. Недавно между Францией и Советским Союзом был заключен договор о союзе и взаимной помощи. Советский Союз заинтересован в том, чтобы у Франции была сильная армия. Об этом Советское правительство говорило раньше с Францией Даладье и в последнее время с Францией де Голля. Он, Сталин, за великую Францию» [655]655
  Крымская конференция…, с. 72.


[Закрыть]. Поэтому советская делегация не возражала против выделения Франции зоны оккупации в Германии, и соответствующее решение было принято (французская зона выделялась из английской и американской зон). В конечном счете положительно был решен и вопрос об участии Франции в контрольном механизме для Германии.

В связи с обсуждением германской проблемы на конференции был рассмотрен вопрос о репарациях. Особый интерес он представлял для СССР, который понес в результате войны огромный ущерб, исчислявшийся вместе с военными расходами и временной потерей доходов от промышленности и сельского хозяйства в оккупированных районах в сумме 2 триллионов 569 млрд. руб. [22]22
  См. «Правда», 24 сентября 1958 г. По данным, представленным в 1945 г. в Парижскую репарационную комиссию государствами – членами комиссии, прямой ущерб, причиненный Германией и ее союзниками в Европе 18 государствам – членам комиссии, был оценен в 53,4 млрд. долл. Наиболее крупные потери понесли (в млн. долл.): Франция – 21 143, Югославия – 9145, Великобритания – 6383. Потери США составили 1,26 млрд. долл. Потери Польши, которая не участвовала в указанной конференции, так как ее репарационные требования удовлетворялись из советской доли репараций с Германии, составляли 38% ее национального достояния.


[Закрыть]Лишь прямой ущерб, причиненный Советскому Союзу Германией и ее союзниками на территории, подвергшейся оккупации, составил 128 млрд. долл.

Исходя из этого Советское правительство добивалось, в частности и на Крымской конференции, того, чтобы Германия, хотя бы частично, возместила материальный ущерб, причиненный Советскому государству. Вместе с тем делегация СССР выступала против экономического закабаления Германии и при определении суммы репараций учитывала не только интересы своей страны, но также положение Германии и интересы немецкого народа, имея в виду создать условия, при которых он «в послевоенные годы мог бы существовать на базе среднеевропейского уровня жизни» [656]656
  Там же, с. 81.


[Закрыть].

Советская делегация выступила на конференции с подробным и обоснованным планом репараций с Германии, который предусматривал источники, сроки и общую сумму репарационных платежей Германии Объединенным Нациям [657]657
  Там же, с. 76-78, 115


[Закрыть]. В частности, в советских предложениях предусматривалось, что репарационные платежи будут взиматься с Германии в двух формах: а) единовременные изъятия из национального богатства Германии, находящегося как на территории самой Германии, так и вне ее (оборудование, станки, суда, подвижной состав и т. д.); при этом подчеркивалось, что изъятия будут проведены с целью уничтожения военного потенциала Германии, и б) ежегодные товарные поставки из текущей продукции. Что касается суммы репараций, то Советское правительство предлагало определить ее в 20 млрд. долл., из коей 50% – Советскому Союзу.

На Крымской конференции было признано справедливым обязать Германию возместить ущерб, причиненный ею, в натуре в максимально возможной мере. Однако по многим конкретным вопросам выявлялись серьезные разногласия.

Так, английская делегация решительно возражала против определения общей суммы репараций с Германии. Она обосновывала свою позицию тем, что английскому правительству неизвестны якобы экономическое положение и возможности Германии, без чего определение суммы репараций не представлялось возможным. Такая позиция не выдерживала критики. Ведь в отношении ряда других бывших вражеских государств, экономическое положение которых в принципе мало чем отличалось от Германии, английскому правительству совместно с правительствами СССР и США удалось установить определенную сумму репараций – в соглашениях о перемирии с Румынией (300 млн. долл.), Финляндией (300 млн. долл.) и Венгрией (300 млн. долл.). Причину английской позиции следовало искать главным образом в стремлении Англии сохранить за собой свободу рук в осуществлении своей экономической, политики в Германии и в нежелании удовлетворить справедливые репарационные претензии СССР. Когда на заседании конференции 10 февраля Черчилль вновь стал возражать против фиксирования какой-либо суммы репараций, Сталин возмущенно заметил: «Или, может быть, конференция желает, чтобы русские совсем не получали репараций?» [658]658
  Там же, с. 215.


[Закрыть].

Американская делегация в целом поддержала предложения СССР [23]23
  Американское бюро стратегических служб подготовило к Крымской конференции исследование «Проблемы германских репараций», в котором отмечалось, что, «в отличие от распространенного мнения, изучение вопроса не указывает на то, что выплата Германией больших сумм является невозможной» (см. Backer J. Н. The Decision to divide Germany. Durham, 1978, p. 25).


[Закрыть]. Что касается суммы репараций, предложенной советской делегацией, то она, как выразился Стеттиниус, являлась обоснованной.

В конце концов на последнем заседании конференции был утвержден протокол о переговорах между главами трех правительств на Крымской конференции по вопросу о репарациях натурой с Германии. В нем говорилось:

«1. Германия обязана возместить в натуре ущерб, причиненный ею в ходе войны союзным нациям…

2. Репарации должны взиматься с Германии в трех формах:

а) единовременные изъятия в течение двух лет по капитуляции Германии… из национального богатства Германии, находящегося как на территории самой Германии, так и вне ее…, причем эти изъятия должны быть проведены главным образом с целью уничтожения военного потенциала Германии;