Текст книги "Тварь из бездны"

Автор книги: Виктор Исьемини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 39

В «Медном гроше» вышла заминка, никто не хотел садиться спиной ко входу. Торкер заявил, что он здесь за порядком должен глядеть, ему нужно зал видеть, Великолепный пробормотал что-то заковыристое о потоках маны, проистекающих таким образом, что понимающему чародею надлежит сидеть непременно спиной к стене (и косился при этом на дверь), а Ральк просто молча отодвинулся от стула, занимать который не хотел. Наконец Хромой, ухмыляясь, подвел итог:

– В общем, привычки у нас довольно сходные, это приятно. Легче будет столковаться. Придется сдвинуть вот этот стол и вон тот… да, в угол.

Произнося эту тираду, бывший наемник не только указывал, но и приводил планы в действие, Ральк – все так же не говоря ни слова – помогал. Наконец вся четверка расположилась в углу за двумя сдвинутыми вместе столами, так что все сидели у стен. Старые друзья оказались в центре, Торкер с Великолепным – по краям. Это перемещение вызвало недовольство Лутана, старик даже покинул стойку и прошаркал в угол, занятый компанией.

– Не годится так, лишний-то стол заняли, – укоризненно покачал головой кабатчик, – Торкер, ну ты-то знаешь порядки наши…

– Не беспокойся, почтеннейший, – величественно взмахнул рукой Пекондор Великолепный, – эти два столика нам решительно необходимы, зато ты сможешь нынче совершенно бесплатно демонстрировать публике могущественного чародея, прибывшего издалека, чтоб изловить Тварь из Бездны! У тебя сегодня будет небывалый наплыв клиентов!

– Я об этом и беспокоюсь, – невозмутимо отрезал Лутан, – публика на этакое чудо валом повалит глядеть, что на твоих фигляров в базарный день, а у меня столиком меньше в зале.

Произнеся суровую отповедь, кабатчик неторопливо развернулся и побрел за стойку. Его согбенная спина, казалось, источала негодование по поводу нарушенного порядка. Торкер гыгыкнул, Хромой, загадочно улыбаясь, заметил:

– Суровый дядя.

– Ну, чего он? – чародей притворился, что обижен. – Чего они все, сговорились, что ли? Этот ваш правитель…

– Глава совета Тевелас, – подсказал Ральк.

– Ну да, этот… Теперь здесь старичок: балаганный фигляр, балаганный фигляр… Я – величайший маг из живущих ныне!..

– Не расстраивайся, – утешил Хромой, – если проживешь еще лет пятьдесят, то станешь выглядеть под стать собственным заслугам… Хотя, скорей, тебе столько не протянуть, нет. Говорят, Гилфинг положил каждому из нас предел в произнесении лжи. Кто исчерпал отпущенное число врак, тот не жилец. Ты стремительно катишься к бездне, Великолепный. Остерегись!

– Ладно, может, перейдем, наконец, к делу?

Но перейти к делу сразу не удалось, появилась молоденькая подавальщица с подносом. Опустив поднос на край стола, женщина принялась сгружать миски со снедью. Торкер ткнул Ралька локтем:

– Узнаешь? Ты ее вином еще потчевал. На крыше.

Десятник, приглядевшись, узнал в подавальщице давешнюю неудачливую самоубийцу. Вдова смутилась и принялась переставлять блюда на стол вдвое скорей. На стражников она старалась не глядеть.

– Узнаю, – буркнул Ральк.

– Ничего, не смущайся, я Сирине не скажу, что ты с Китой вино пил и в Оране ее самолично купал.

– Да ну тебя, Торкер. Решили же – о деле говорить.

– Нет, погоди, – вмешался маг, – я тоже хочу послушать, что за история такая с купанием. А то надо мной посмеялись…

– Давай я лучше расскажу, как я с Торкером познакомился. Случилось такое как раз здесь, в этом самом заведении, только оно еще не называлось «Медный грош», вывески не было. Так вот…

– Ладно, – перебил будущего зятя Торкер. – Так и быть, о деле, так о деле.

***

– Ладно, – покладисто согласился Ральк, – о деле, так о деле. Может, мастер чародей расскажет, что ему известно, и что еще желательно знать…

Снова появилась Кита, теперь она принесла вино и стаканы. Быстро расставила посуду и торопливо скрылась.

– У меня была нынче непродолжительная беседа с этим вашим старичком, Тевеласом. Он сказал, что на город нападает… как же он выразился-то?

Чародей сморщился, припоминая. Торкер тем временем наполнил стаканы и объявил:

– Ну, с удачным прибытьицем, стало быть, и за знакомство…

– Да, сказал так, – продолжил Великолепный, пригубив вино, – сказал… Порождение Мрака, Тварь из Бездны, приходящая с приливом! Это, разумеется, звучит куда как заманчиво, но когда я поинтересовался, сколько лап у Твари и какой длины ее клыки…

– Да брось, – махнул рукой Торкер, – ее ж никто не видел, эту Тварь. И ни клыков, ни хвоста у нее, должно быть, не имеется… Ральк, расскажи про сундуки.

– Сундуки? – маг оживился и снова отхлебнул вина.

– Тварь проламывает стену дома… – принялся рассказывать Ральк.

– Обращенную к реке, – вставил Торкер, разливая вино по стаканам. Все, кроме мага, уже справились со своей порцией.

Десятник продолжил:

– …Убивает всех, кого застигнет на первом этаже, и взламывает сундуки.

– Ого! – заметил маг. – О сундуках мне ничего не говорили. Это сразу меняет дело.

– А что тебе говорили? – поинтересовался Хромой.

– Что Тварь разрывает людей на части, а потом в бешенстве крушит мебель. Она одержима страстью к убиению и разрушению. Да мне много всякой ерунды говорили… такой, в которую разумный человек не поверит. А ты говоришь, мастер, только сундуки?

– Именно. Ломает сундуки, забирает все ценное. Тварь убивает всех, кого увидит, не обязательно разрывает, а просто спешит убить. Она не разбирается в средствах, но всегда спешит. Первого, кто пал ее жертвой, она попросту хватила о стену и тут же о нем забыла, кинулась искать припрятанную казну. На складе было дело. Сторож на складе…

– Да, ваш капитан мне рассказал… сторож. Но казны не было… Или ее прикарманили стражники, производившие обыск? – чародей внимательно посмотрел на десятника.

Тот спокойно встретил взгляд Великолепного.

– Меня там не было, но, я слышал, сам купец осматривал место убийства со стражниками, сержантом Грейстом и другими… Он же и сказал, что похищено совсем немного, да еще шелк.

– Шелк?

– Эльфийский шелк. Запретный товар, скорее всего, контрабанда.

– Я так думаю, – вмешался Торкер, – что купчина мог и не говорить о шелке. Это его шаг к сотрудничеству был. Мы ж тогда не знали про Тварь. Купец думал, что кто-то из конкурентов. Или, может, контрабандисты, у которых он шелк приобрел, да мало ли. Вот он и признался нашим, что со склада эльфийский шелк украден. Ну, чтоб быстрей нашли вора и убийцу. Если б ему о Твари кто сказал, купец не стал бы ничего говорить. Он думал, кто-то из своих, потому что тайник вскрыли. Тайник с серебром.

– А шелка много пропало? – поинтересовался маг.

– Эльфийского шелка не бывает много, – ухмыльнулся Хромой. – А с купцом, конечно, поговорить не удастся? В подобных случаях свидетели, как правило, таинственно исчезают.

– Купца убили вторым, – пояснил Ральк, – вместе с семьей и слугами. Сторожа днем, в малый прилив. Потом через одну ночь, в большой прилив – купца Рукиста в его доме. С тех пор и пошло. Каждую ночь, в большой прилив, приходит Тварь. Врывается в дом, убивает всех… и…

– Сундуки, – подсказал маг. – Мне, вообще-то сказали, Тварь крушит все, что подвернется. Если она ограничивается сундуками, это, конечно, весьма разумно с ее стороны…

– Я не помню, как было у Рукиста, – нахмурился Ральк. – но позавчера мы с Торкером как раз первыми нашли ограбленный дом, так я еще сказал Торкеру... Помнишь, я еще сказал, что мебель цела, только сундуки разбиты.

– Точно, сказал, – подтвердил верзила, накладывая на тарелку солидную порцию овощей с мясом. – Сундуки в щепу Тварь разнесла, барахло разбросала. А так все цело.

Чародей проводил глазами закуску, перемещающуюся в тарелку стражника и принялся накладывать себе из той же миски. Хромой откинулся на спинку стула, чтобы не мешать колдуну.

– А деньги? Драгоценности? – набив рот, поинтересовался Великолепный.

– А денег не видать. Ни монетки. – Торкер шмыгнул носом и пнул Ралька под столом, мол, подтверди.

– Ценности частенько на втором этаже хранятся, – вставил десятник. – Туда Тварь не заглядывала. А из сундуков, похоже, в самом деле пропадает все ценное. Вот я и подумал… Пришла такая мысль…

– Хорошая мысль, – одобрил чародей, – можно сказать, многообещающая.

***

Пока компания обсуждала преступления Твари из Бездны, «Медный грош» заполнялся публикой. У стойки постоянно толпилось несколько человек – заказывали пиво, шептались с Лутаном, поминутно оглядываясь на приезжих в углу, отходили к столикам, их место тут же занимали новые… Похоже, Лутан в самом деле воспользовался Великолепным как приманкой для публики. Нынешний вечер обещал стать прибыльным для «Медного гроша». На приезжих поминутно косились, пару раз Ральк расслышал, как за соседними столиками обсуждают, кто из них – Золотая Маска. Поскольку Торкера здесь знали, а на Ральке была форменная куртка, большинство склонялось к версии, что Лутан врет. Меньшинство – ставило на Хромого… хотя и очень неуверенно.

Четверка в углу не подавала вида, что замечает интерес окружающих.

– В каком смысле – многообещающая? – поинтересовался Торкер, снова наливая всем вина. Тут он заметил, что Великолепный так и не справился с первой порцией. – Эй, мастер чародей! А что ж ты, вроде, и не пьешь? Или вино не нравится?

– Вино я люблю… – маг тяжело вздохнул. – Да вы пейте, не глядите на меня. Я угощаю, пейте!

– Угощаешь – спасибо, – заметил здоровяк. – Но как же это? Ты угощаешь, а сам? Непорядок.

– Знаю, что непорядок, – Великолепный вздохнул еще горше. – Да только мне после этого дела плохо чары удаются… Я собираюсь нынче по городу пройтись. Может, сразу что-нибудь придумаю. Или повезет Тварь вашу повстречать.

– Есть такое заклинание, – подал голос Хромой, – хмель снимает. Ты, величайший маг из живущих ныне, не слыхал о «Взгляде Леферета»?

Великолепный хмуро кивнул – заклинание он знал, но как раз именно эти необходимейшие в его профессии чары выходили у него плохо. Затем маг приосанился и ответил:

– В таком деле, как встреча с Тварью из Бездны, я не хочу полагаться на одну лишь магию. Во всяком случае, там, где можно обойтись без нее! – и назидательно поднял палец. – Многие молодые маги, едва скидывают ученический капюшон и получают самостоятельность, принимаются колдовать направо и налево, если так можно выразиться… Могущество, как известно, пьянит – и Взгляд Леферета оказывается кстати. Но мы, умудренные профессионалы, стараемся не злоупотреблять. Однако, к делу! Мне хотелось бы еще кое-что у вас узнать, мастера.

– К твоим услугам, – бодро заявил Торкер. И опрокинул в глотку стакан. – Пока угощаешь, в особенности!

– Какой ширины бывали проломы в стенах, проделанные Тварью?

– Достаточной, чтобы пролез взрослый мужчина, надо полагать, – предположил Хромой.

Ральк кивнул, Торкер, торопливо прожевал и вставил:

– Это смотря какой мужчина. Мне – так тесновато было. Боком протискиваться приходилось. И пригибаться. В первый раз, когда тварь Рукиста прикончила, пролом получился широченный, а потом – нет.

– Что ж, – объявил чародей. – Похоже, можно подвести кое-какие итоги. Наша Тварь не очень большого роста, не слишком широка в плечах, обожает золото и прочие дорогие вещички, ради этого вламывается в богатые дома… Или я не прав и случалось, что Тварь ломилась в жилища бедняков?

– Нет, не ломилась, – ответил Ральк. – А еще Тварь труслива, это Торкер сразу понял. И я с ним согласен. Слишком спешит убить. Боится оставить свидетелей.

– Ага, – поддакнул Торкер. – И вообще – спешит. Ни разу на второй этаж не пыталась влезть, эта трава, которая с нее сыплется, никогда на лестнице мне не попадалась.

– А может, ей тяжело по лестнице ходить? Может, она вроде крокодила? Как тот, что в аптеке Римза, только побольше? – засомневался вдруг Ральк. – Снизу-то пролом шире… Хотя верно – травы на лестнице и я не замечал. Похоже, вверх карабкаться, Тварь и не пыталась…

– Я не верю в златолюбивых тварей, передвигающихся на четырех конечностях. – Встрял Хромой. – Сперва у меня были мыслишки насчет гномов… помнишь, Ральк? Но… нет, не похоже. Да и эльфийский шелк – его же так и не нашли?

– Верно, – согласился десятник, – гном не стал бы такого вытворять, даже самый безумный. Хоть они и любят золото, но – нет. Не гном.

– У гнома и силенок не хватит, пожалуй, на такое, – продолжил бывший наемник. – У обычного человека – тоже. Значит, маг. Здесь мы подходим к очень интересному моменту, как во всем этом деле участвуют вернские маги? Эти ребята, Борат и второй… горбун… Мирис! Борат с Мирисом что-то толковали, мол, Тварь охотится на магов. Это верно?

Ральк опустил голову.

Глава 40

– А… Борат с Мирисом… – неуверенно начал десятник, – рассказали насчет Твари и магов? Что-то новое? Ну, то есть не новое, а такое, чего не знает никто, кроме самих магов? Или как?

Стражник никак не мог сформулировать точней, но во всей истории бегства чародеев из Верна крылось нечто для него совершенно загадочное.

– Нет, сами маги уж точно ничего не знают, – беспечно махнул рукой Великолепный. – Они говорят, что лучший из здешних чародеев, мастер Редриг сбежал первым, остальные потянулись из города за ним… притом никто не мог объяснить, почему это им всем пришло в голову спасаться бегством… да и от чего спасаться? Никто не мог объяснить… не мог или не хотел? Мирис обмолвился однажды… и мне эта мысль показалась заслуживающей внимания… что Редриг боялся не Твари, он боялся, что его обвинят в преступлениях, совершенных ею. Горбун сказал, что Редриг считался лучшим из вернских магов, и если кому и по плечу совершить подвиги, что приписывают Твари из Бездны – то скорей уж это Редриг, чем кто-нибудь еще.

– Колдунов никто не любит, – вставил Хромой. – А после искоренения Герианской ереси, когда убивали всех магов без разбора, нет ничего удивительного, если этот Редриг опасается таких обвинений. Колдунов никто не любит…

Ральк вспомнил, как самого Хромого (тогда еще – Писаря) уличили в том, что парень скрывает от товарищей по отряду магические способности… но решил не выдавать друга. Вслух же сказал:

– Два дня назад Тварь убила мага Кирита Ростина. Он был моим другом.

– Вот как? – Хромой поднял брови, изображая удивление. – Ты водишь дружбу с чародеями?

– И уже давно, – буркнул Ральк, внимательно глядя на старого приятеля, тот не подал виду, что уловил намек. – Кирит что-то знал про Тварь… Вернее, догадывался. Он мне говорил, что все в Мире взаимосвязано, что Тварь можно поймать, если поймешь… не знаю, как объяснить… если поймешь, что толкает ее на преступления… наверное, так. Я не успел толком поговорить с ним в тот день, Тварь его убила.

Хромой с приезжим чародеем переглянулись.

– Постарайся вспомнить, что именно говорил твой друг и кто присутствовал при этом разговоре, – попросил Великолепный.

– Не забудь о Редриге, – напомнил Хромой. – Если он в самом деле так хорош, что способен на подвиги, совершенные Тварью, не исключено, что он может подслушать издали. Мне доводилось встречаться с подобными вещами в Геве.

Ральку стало неуютно, он словно ощутил затылком чужой взгляд. Торкер тоже, должно быть, почувствовал что-то подобное, во всяком случае, верзила спросил:

– Так что же, Танцор и сейчас может нас слышать?

– Танцор? А, прозвище Редрига… Не исключено, но маловероятно, – не совсем понятно ответил Хромой и повторил, – Великолепный, нужно точно узнать, где сейчас этот Редриг, и не может ли он наведываться в город с приливом. Хотя я не верю в это… Эти провинциальные колдуны больше врут о своем могуществе, их не стоит слушать.

– Я просил Тевеласа узнать насчет Танцора… И капитана стражи… но они принялись в один голос твердить, что он слишком заметен, что не мог бы появиться в Верне неузнанным… Во всяком случае, это будет известно завтра же – где он и как проводит время. А вот насчет мага, убитого Тварью? Что он тебе говорил, мастер? Припомни!

– Довольно странные вещи. Что Тварь не хочет убивать.

– Действительно, странно.

– Ну, да… – Раольк сморщил лоб, припоминая короткий разговор со стариком. – Он сказал… э-э… что насчет… э… Тварь убила сторожа на складе и больше не хотела – так я его понял. Она держалась два дня, пошел дождь…

– А при чем здесь дождь? – брякнул Торкер.

Хромой предупреждающе поднял руку – мол, помолчи!

– Не знаю, при чем… Так он сказал: «Тварь держалась долго, почти два дня, пошел дождь, даже началась настоящая буря, Тварь устала сопротивляться своей природе, тогда ей снова пришлось убить». Вот примерно так.

– А потом его убили? – задумчиво протянул Великолепный. – По-моему, нечто за этими словами о дожде кроется… Постарайся вспомнить, кто присутствовал при этом разговоре, кто крутился рядом.

– Да кто… – Ральк потер лоб ладонью. – Мы шагали в кордегардию, колонной шагали. Вокруг были только наши. Старик вышел навстречу, хотел поговорить. А я – что? Я в колонне… Разве поговоришь толком?

– Не поговорили, значит? – сочувственно заметил Великолепный.

– Поговорили. Он потом ко мне пришел, под утро.

***

– Чего-о-о? – Торкер замер с занесенным кувшином, так и не разлив по стаканам остатки вина. – Какой под утро? Его же Тварь убила! Ночью!

Посетители «Медного гроша» стали оборачиваться, услышав тираду, произнесенную вышибалой довольно громко.

– Ну, как… – Ральк смутился. – Ну да, Тварь убила. А потом я как-то сорвался… Сам не помню, что орал, кажется, звал Ростина…

– Может и позвал разок, я не помню, – Торкер наконец-то собрался разделить остатки вина, – по-моему, ты больше Тварь звал, мол, пусть выйдет, а ты ей башку снесешь. А потом капитан велел нам тебя сопроводить и проследить, чтоб ты напился, как следует. А то и в самом деле мог кому-то… башку…

– Исполнили в точности? – без улыбки поинтересовался Хромой.

– А как же, – Торкер поднял стакан, – нарезались, как свиньи! Ну что, почтенный чародей? Еще кувшинчик закажем или будет? Ты угощаешь, ты и решай.

– Будет, – решил Великолепный. – Я хочу нынче ночью в вашем обществе по городу пройтись, не откажетесь? Выпивка с меня еще причитается. А если Тварь изловим – обещаю: и сам напьюсь, и вы у меня все под столы пьяными ляжете.

– Я согласен, – поспешно заявил Торкер, поднимая стакан.

Остальные поддержали тост молча. Допив вино, Великолепный повернулся к Ральку и попросил:

– Ты продолжай! Что там с колдуном? Как это он к тебе приходил?

– Ну, как… Я пришел пьяный, уснул… и он мне приснился.

Торкер хмыкнул, Хромой слегка растянул губы в подобии кривой ухмылки. Ральк покосился на Великолепного – тот слушал, не меняясь в лице – и торопливо продолжил:

– Но это был не обычный сон, я точно знаю! Я таких снов никогда прежде не видел! Все было таким… настоящим! Я шел темным коридором, по одну сторону были комнаты, и по другую. Я только потом понял, что иду между миром живых и миром мертвых… И через коридор бегали люди. Я заметил, они всегда бежали только в одну сторону… Вот… сперва не понял, а потом догадался, это души покидали мир живых, а я шел этим коридором… За мной кралась Тварь, я слышал ее, но видеть не мог, в коридоре было темно. Тварь настигала, я побежал… я хотел спрятаться в одной из комнат слева или справа… я же тогда еще не знал, что это за комнаты. Но когда я вытащил меч, Тварь сама испугалась…

– Очень интересно, – серьезным тоном заметил Великолепный, – а дальше?

– Дальше… Я помню, мне было страшно. Но не очень страшно, просто я не знал, что делать и куда бежать. Узкий коридор, тьма, Тварь настигает, а я не успеваю даже заглянуть – что там за дверями. Знаете же, как бывает во сне? Как-то вот не думаешь, а само приходит понимание – можно укрыться за одной из дверей… А люди бегут через коридор, двери хлопают… Я туда – но не успеваю! И вдруг увидел человека, который хотел мне помочь, держал проход открытым, не позволял двери захлопнуться. Я вбежал к нему.

– И это бы Кирит Ростин, покойный маг? – уточнил Хромой.

– Да. Теперь я понимаю, что попал на ту половину, где расположен мир мертвых.

– Это потому, что мертвецки нажрался, – пояснил Торкер с набитым ртом. Поскольку в выпивке было отказано, толстяк налегал на закуски. – Напился, стало быть, вусмерть.

– Погоди, – отмахнулся Великолепный, – а дальше? Вы с магом говорили? Он что-то сказал?

– Да,– кивнул Ральк. – А что это было, ты можешь объяснить?

– Да, но сперва расскажи сон до конца.

– Ладно. Итак, я оказался в комнате с мертвым магом… то есть он был как живой. Я как бы ничего не понимал, не знал, что он умер, это же сон… Он напомнил наш давний разговор… когда он рассказывал, что все в мире взаимосвязано, что, к примеру, караулы наша стража несет по графику, связанному с очередностью приливов… Должно быть, это как-то связано с Тварью, но разрази меня Гангмар, если я знаю – как… Мастер, поверь мне, это был не сон! Он сказал, что если я пожелаю, могу выйти в коридор, где темно и бродит Тварь, а могу остаться в светлой комнате, что я должен сделать выбор…

– Остаться в комнате, которая в мире мертвых? Не понимаю, – заметил Великолепный. – Выбор-то в чем? Ты мог умереть, а мог уйти из мира мертвых?

Хромой, теперь уже внимательно слушавший рассказ друга, пояснил:

– Он мог проспать до утра в комнате мертвого мага. Я думаю, именно это имеется в виду.

– Вы мне верите? – с надеждой спросил Ральк. Он и сам-то себе не верил до конца.

***

– Трудно поверить… – протянул Торкер, косясь на приезжих.

Те переглянулись, потом Хромой заметил:

– А я редко запоминаю сны… Как-то забываются...

– Погодите! – спохватился Ральк. – У меня есть доказательство! Мертвый маг во сне сказал, что Ригивер Затычка уедет из города, уже уезжает! Я, как проснулся, сразу помчался к нему, проверить. И точно, еле фургон нагнал! Точно! А покойный Ростин мне говорил, что Ригивер переждет по другую сторону коридора, понимаете? Сказал, в безопасности переждет на другой стороне. Ростин сказал, что слуга Затычки уже грузит повозку… Я побежал…

– Какой еще Затычка? – спросил Великолепный.

– Ригивер Затычка, наш колдун, вернский. – пояснил Торкер. – Не из самых знаменитых, но… Ральк, послушай, Ригивер с нами пил в ту ночь и талдычил, что хочет уехать. Всю ночь только и слышно было: Редриг уехал и спасся, а ко мне, бедному, Тварь подбирается…

– Ага, – заспорил Ральк, – талдычил Затычка. Вот ты – во сколько встал? После той попойки, небось, еще полдня дрых, а Ригивер с рассветом собираться стал. Как я мог это знать? Это мне мертвый колдун во сне…

– Вот! – перебил Великолепный. – Вот точно!

– Что точно?

– Теперь я понимаю, что означает твой сон. Сейчас объясню. Ты знаешь, кто скрывается в обличье Твари. Вернее, ты знаешь этого человека, но не понимаешь, что Тварь – это он. То, что во сне сказал мертвый друг – это твои собственные мысли и догадки, которые просятся наружу. Припомни, мастер Ральк, припомни все точно, что говорил маг во сне! Нет, не спеши, не сейчас. Просто вспоминай, что было во сне, вспоминай постоянно. Тогда, быть может, и сообразишь… Вот говорил этот пьяный колдун Затычка, что уедет – и во сне твоя память в облике Кирита Ростина тебе напомнила… И все, что говорил мертвый колдун – это твоя память! Ты сам!

Ральк недоверчиво покачал головой:

– Ну как же так? Я знаю, кто Тварь?.. Эх, если б я знал…

– Точно, точно! – с жаром принялся настаивать приезжий чародей. – Ты только не можешь понять, что именно он – Тварь! Еще вполне может статься, что Тварь как-то связана с погодой, с приливами и отливами… о чем вы еще говорили во сне?

– Нет, что Тварь приходит с приливом – это все знают… Стража. Очередность караулов была составлена по времени приливов и отливов. Когда-то Ростин мне рассказал… Вот моя память, значит, и подкинула… Это, наверное, означает, что Тварь как-то связана со мной? Я же – стражник, это мои караулы зависят от приливов и отливов?.. Хотя у нас теперь так перепуталось… Писарь злится, никак не может разобрать, кому куда в караул.

– Может быть, может быть… – Хромой задумчиво взвесил на ладони нож, которым резал пирог. – А что было во сне еще? Вы поговорили с магом, и ты проснулся?

– Нет! Когда Ростин сказал, что я могу переждать, а могу выйти к Твари, я решил идти.

– Отличный выбор, – без улыбки промолвил Хромой, – и что потом? Ты вышел в коридор?

– Не успел. Он положил мне ладонь на плечо… Маг положил, Ростин… Я повернулся, шагнул к двери… Взялся за ручку… Я был уверен, что не боюсь Твари, что она сейчас сама испугается… Что она боится меня… Да, я был уверен, что Тварь станет бояться и удирать! Я взялся за дверную ручку – и проснулся. То есть это значит, что я покинул комнату, покинул мир мертвых… или мир снов? И вот вышел в коридор, значит – проснулся. Потом я побежал проверить, уехал ли Затычка. И еле успел.

– Думай, Ральк, – подытожил Хромой. – Мне сдается, Великолепный прав. Разгадка прячется где-то в твоем сне.