Текст книги "Обет (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

И чем больше я узнавал, тем яснее понимал, насколько сложна и опасна задача, которая стоит перед нами. Брат Ян, узурпировавший трон, оказался не просто жестоким тираном, но и хитрым политиком. Он укреплял свою власть, щедро награждая своих сторонников и без жалости расправляясь с противниками. И конечно, главным его оружием был лазурный нефрит. Он распределял его между своими воинами, превращая их в послушных марионеток, готовых выполнить любой его приказ.

– Нам нужен план, – сказал я Ян однажды вечером, когда мы сидели в её комнате, разглядывая карту Арантеи. – Просто так ворваться в столицу и сбросить твоего брата с трона мы не сможем.

– Я знаю, – тихо ответила Ян, проводя пальцем по изображению столицы – города с простым названием Арантея, сердца островной империи. – Но и бездействовать мы не можем. С каждым днем позиции моего брата укрепляются, а надежда народа на освобождение угасает.

– Твой дядя… – начал было я, но Ян прервала меня.

– Дядя делает все, что в его силах, – сказала она, и в её голосе прозвучала тоска. – Он ведет переговоры с правителями других городов, ищет союзников…, но многие боятся гнева моего брата. Они предпочитают отсиживаться в стороне, не желая ввязываться в чужие разборки.

Один из тех дней, что словно близнецы, похожи друг на друга, начался с теплого солнца, щедро проливающего свои лучи на город, и звонкого щебетания птиц, не веривших в грядущие беды. Запах свежеиспеченного хлеба из городских пекарен щекотал ноздри, а на рынках шумела толпа, обсуждая последние новости и торгуясь за каждый медный грош. Ничто не предвещало беды.

Я как раз предавался любимому занятию Тинг – отрабатывал удар ногой на тренировочной площадке, когда мир вокруг словно бы замер. Птицы смолкли в одно мгновение, веселая болтовня на рынках стихла, даже ветер перестал шелестеть листьями в саду. На город легла тяжелая, зловещая тишина.

Неприятное предчувствие ледяной змеёй сковало нутро. Я насторожился, вглядываясь в лицо Тинг. Даже она, эта ходячая смелость и самоуверенность, выглядела напряжённой.

– Что это? – Я опустил ногу, прислушиваясь к внезапно наступившей тишине.

Тинг молчала, напряженно всматриваясь в сторону городских стен. Её зеленые глаза сузились, а шерсть на загривке встала дыбом.

– Беда, – прошептала она наконец, и её голос звучал глухо и тревожно. – Быть беде…

Громкий, протяжный звук трубы с стороны ворот разорвал тишину. Он прокатился над городом, словно крик раненного зверя, заставляя сердце биться чаще.

– Тревога! – донеслось до нас чьё-то испуганное крик. – Враг у ворот!

Я не мешкая бросился к стене, чтобы оценить ситуацию. То, что я увидел, заставило меня резко вздохнуть.

Равнина перед Хайганом, ещё недавно радовавшая глаз сочной зеленью трав и яркими, праздничными красками цветов, теперь напоминала огромный муравейник, охваченный лихорадочной суетой и хаосом, словно невидимый великан разворошил его своей гигантской дубиной. Бесчисленные отряды воинов в черных, мрачных доспехах, с изображениями кроваво-красных драконов, вихрящихся в яростном танце, на щитах, медленно, но неуклонно, словно волны прилива, сжимали кольцо осады вокруг города, превращая его в клетку для загнанного зверя. В лучах восходящего солнца, которое в этот миг казалось не символом надежды, а зловещим предзнаменованием, зловеще блестели отточенные наконечники копий и мечей, подобные тысячам голоных клыков, готовых вонзиться в плоть. Над их головами, как облака на грозовом небе, развевались знамена с изображением черного, как сама ночь, дракона на кроваво-красном, режущем глаз, фоне – герба узурпатора, решившего поставить на колени некогда могущественную империю.

– Порталы, – тихо прозвучал рядом голос Тинг, и в нём, в отличие от её обычной манере, не было ни капли шутки, ни тени веселья. Лицо чародейки было сосредоточенным и серьезным. – Они использовали портальную магию, чтобы так быстро перебросить свои войска. Это очень дорого, но эффективно. Похоже, братишка Ян решил не церемониться, он хочет решить всё быстро и жестоко.

– Действительно. Впрочем, я не удивлен.

Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. Однако уныние – плохой советчик. Сейчас главное – спокойствие и холодный расчет.

– Ян нужна наша помощь, – резко сказала Тинг, и в её глазах блеснула искра боевого азарта. – Не будем терять время!

Она рванула в сторону дворца, я – следом. Вокруг уже кипела лихорадочная деятельность. Стражники занимали позиции на стенах, кузнецы раздавали оружие горожанам, женщины и дети прятались в подвалах и молитвенных домах, умоляя богов о заступничестве.

Воздух наполнился страхом и напряжением. Надвигалась буря, и мне предстояло встретить ее лицом к лицу. Со стороны осаждающих выделилась группа воинов.

Парламентеры. Белый флаг переговорщиков развевался на ветру.

Тяжело заскрипели, поднимаясь, городские ворота, словно нехотя открывая путь в неизвестность. По приказу Шана на переговоры отправились лучшие воины Хайгана, закованные в сталь. Вслед за ними, через толпу настороженных горожан и хмурых стражников, проследовала наша небольшая группа: герцог Шан, идущий с высоко поднятой головой, Ян, сжимавшая в руке посох, но не терявшая царственной выправки, Тинг, нетерпеливо подергивающая усами, и я, внимательно осматривающий все вокруг. Воздух трещал от напряжения, словно перед грозой.

У противоположного края поляны, где выстроилась армия узурпатора, развивался черный шатер с изображением золотого дракона – знак императорской власти. Рядом с ним в ожидании стояла горстка воинов в богатых доспехах, а немного впереди, опираясь на длинный, украшенный рубинами меч, стоял он – Танзин, брат Ян, узурпатор трона Арантеи.

Рядом с ним, полускрытая тенью щита, стояла девушка в простом, темно-синем платье, резко контрастирующем с ее бледной, почти прозрачной кожей. Ее длинные, черные как смоль волосы были сплетены в сложную косу, а лицо казалось почти бесцветным, если бы не глаза. Яркие, пронзительно-синие, они буквально притягивали взгляд, заставляя забыть обо всем на свете. На мгновение мне показалось, что она взглянула прямо на меня, и необъяснимое, щемящее чувство пронзило меня насквозь. Что это? Дежавю? Игра воображения? Я не успел понять, потому что Тинг нетерпеливо толкнула меня в бок, возвращая к реальности.

– Не засыпай на ходу, воин! – прошипела она мне на ухо. – Враг перед тобой, а ты глазеешь по сторонам!

– Все в порядке, Тинг, я на чеку, – тихо ответил я, не отрывая глаз от Танзина.

Герцог Шан остановился в нескольких шагах от узурпатора и с достоинством поклонился.

– Танзин, – его голос, несмотря на возраст, звучал твердо и уверенно, – мы прибыли по вашему приказу. Что заставило вас поднять оружие против собственного народа?

– Не притворяйся, дядюшка, – Танзин усмехнулся, и в его голосе прозвучала злая насмешка, – ты всегда был хитёр и двуличен. Думаешь, я не знаю, что ты укрываешь у себя мою сестричку и её приспешников?

Он махнул рукой в нашу сторону, и лица воинов вокруг него приобрели хищное выражение. Ян сделала шаг вперед, вставая рядом с дядей.

– Я здесь, Танзин, – сказала она, глядя брату прямо в глаза. – Если ты хочешь поговорить, говори со мной.

– Как мило с твоей стороны, сестричка, – Танзин усмехнулся. – Но я бы предпочел поговорить с тобой… наедине.

Лицо Ян омрачилось, но она, не колеблясь, ответила:

– Хорошо. Я согласна.

Она повернулась к Шан и тихо сказала:

– Не волнуйтесь, дядя. Я смогу с ним договориться.

Не уверен, что хоть кто-то в этот момент разделял её оптимизм, но перечить никто не стал. Ян гордо прошла мимо хмурых воинов брата и скрылась в черном зеве шатра, который сноровисто растянули на наших глазах. Танзин последовал за ней, бросив на нас пронзительный, полный холодной ярости взгляд.

– И что это было? – Тинг нетерпеливо подпрыгнула на месте, словно готовая броситься в шатер вслед за Ян. – Зачем он её одну позвал? Вдруг это ловушка?

– Подождем, – Шан, казалось, ничуть не сомневался в своей племяннице. – Ян умнее, чем кажется. Она не даст себя обидеть. Да и не будет Танзин на глазах всей армии делать что-то с сестрой. Ему нужна безоговорочная победа.

Тинг залезла мне на руки и свернулась клубочком. Одним коготком она вцепилась мне в палец, заставив меня ойкнуть. После этого я замер. Я невольно почувствовал легкость. Самое интересно то, что я увидел себя со стороны. Я почувствовал Тинг. Причем не ту черную кошку, что держал в руках, а ту, что привела меня в этот мир. Будто это было объединенное сознание.

Чары Тинг все же – убойная пушка.

Мы, невидимыми тенями, поплыли к шатру.

Внутри шатра было прохладно и тихо. Тяжелые ковры глушили звуки снаружи, а аромат благовоний успокаивал нервы. Ян сидела на низкой подушке напротив брата, и на её лице отражалась вся гамма чувств – недоверие, тревога, но в то же время – робкая надежда. Может, еще не все потеряно? Может, брат одумается и откажется от своего безумного предприятия?

Танзин долго молчал, разглядывая сестру с какой-то странной грустью в глазах. Наконец, он достал из-за пазухи небольшой бархатный мешочек и протянул его Ян.

– Это тебе, – хрипло проговорил он. – Это было у нашего отца.

Ян с сомнением приняла мешочек и осторожно развязала его. На её ладони легло кольцо – изящное, тонкой работы, с большим лазурным камнем в виде капли.

– Это… перстень отца, – прошептала Ян, её глаза наполнились слезами. – Откуда он у тебя?

– Он передал его мне перед смертью, – ответил Танзин, и в его голосе прозвучала боль. – Сказал, что это для тебя. В знак примирения.

– Примирения? – Ян горько усмехнулась. – После того, что ты наделал?

– Я знаю, я многое натворил, сестра, – Танзин встал и начал нервно ходить по шатру. – Но я хочу все исправить. Вернись в столицу, займи свое законное место. Рядом с троном. Народ тебя любит, они пойдут за тобой.

Он остановился перед Ян и взглянул на нее с надеждой.

– Вместе мы сможем вернуть Арантее былую славу, – продолжал он. – Мы станем сильнее, чем когда-либо!

Ян медленно надела кольцо на палец. Оно точно село по размеру, словно было сделано специально для нее. Холодный камень приятно охладил кожу, и в тот же миг волна необъяснимой грусти нахлынула на неё, смешанная с каким-то странным, щемящим чувством потери.

– Хорошо, брат, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Я согласна.

После этого он расхохотался. Появилась девушка в темно-синем платье с синими глазами и хлопнула в ладоши. Я с Тинг вновь очутились в своих телах. В ушах стоял звон.

Когда Ян вышла из шатра, лица ожидавших ее Шана и Тинг выражали смесь надежды и тревоги. Однако их надежды рухнули, как карточный домик, стоит Ян открыть рот.

– Он обвинил меня в отравлении! – Ян была бледна от гнева. – Сказал, что это я отравила отца и всю семью, чтобы заполучить трон!

– Что?! – Шан выглядел так, словно ему на голову только что обрушилась башня. – Но это же безумие! Зачем тебе…

– Он сказал, что у него есть доказательства! – Ян сорвала с пальца кольцо и протянула его Шан. – Этот перстень! Он утверждает, что отец хранил в нем противоядие…, а яд был у меня! Якобы я отобрала кольцо, чтобы отец не принял противоядие.

Я смотрел на кольцо, потом на Ян, потом снова на кольцо, и с ужасом понимал, что попадаю в какую-то абсурдную, невозможную историю. Все это было слишком похоже на ловушку, причем ловушку очень искусную и жестокую. Но кто её автор? И какую роль во всем этом играет та самая девушка с пронзительными синими глазами?

Переговорщики со стороны осаждающих направились к своему лагерю.

– Постой, – я замер, – он обвинил тебя в том, что ты отобрала кольцо с противоядием и отдал само кольцо?

Принцесса кивнула.

– А зачем ты его взяла? – задался я вопросом, – ведь это доказательство того, что он сказал. Теперь его обвинение доказывается тем, что кольцо у тебя.

Я смотрел на Ян и не верил, что ее так легко облапошили. Либо Ян глупая, либо Танзин слишком хорошо знает свою сестру. А может быть и оба этих случая встретились вместе.

Тинг хмыкнула.

Ян потупила голову.

Кольцо, лежавшее на ладони Шана, дрожавшей теперь от гнева и возмущения, действительно было необычным. Изящное, с тонкой работой по золоту, оно напоминало свернувшегося в кольцо дракона – символ императорской власти в Арантее. Чешуйки дракона были выполнены с такой детализацией, что, казалось, еще чуть-чуть, и они зашевелятся, а вместо глаз дракона мерцали два крохотных рубина, налитых зловещим багровым огнем. В пасти дракона, раскрытой в беззвучном рыке, покоилась капля лазурного нефрита – сердце кольца и, как оказалось, источник стольких бед.

– Кольцо Дракона… – прошептал Шан, с суеверным страхом разглядывая зловещее украшение. – Откуда оно у него? Почему он решил использовать его именно сейчас?

– Что ты имеешь в виду? – Ян, все еще не оправившаяся от шока, с недоумением смотрела на дядю. – Разве это не просто кольцо? Да, оно красивое, дорогое…, но не более того.

– О, моя дорогая племянница, ты даже не представляешь, насколько ошибаешься, – Шан покачал головой и, осторожно взяв кольцо двумя пальцами, поднес его к свету. – Кольцо Дракона – не просто символ власти. Это… это ключ к древней силе, хранящейся в недрах нашего острова.

– Ключ? – Тинг, которая до этого молча наблюдала за сценой, приблизилась и с любопытством потянулась к кольцу. – Какой еще ключ?

– Легенда, которая вот уже многие века передаётся из поколения в поколение, от отца к сыну, – Шан с неохотой отдернул руку, не желая даже на мгновение отдавать Кольцо Дракона в цепкие лапы любопытной, как все женщины, чародейки, – гласит, что первый император Арантеи, тот, кто сумел объединить наш разрозненный народ и дать жестокий отпор захватчикам, претендовавшим на наши земли, заключил сделку. Сделку с самим духом-хранителем нашего острова, с тем, кто обладал невиданной силой и могуществом. Дух, тронутый просьбой императора, даровал ему свою силу и мудрость, чтобы тот мог править народом мудро и справедливо, защищая его от всех невзгод. А взамен попросил лишь об одном – создать сосуд, в котором он смог бы находиться рядом со своим народом, видеть его взлеты и падения, разделять с ним радости и печали. Так и появилось Кольцо Дракона, – закончил свой рассказ Шан, и его голос прозвучал тихо и грустно, словно он вспоминал о чем-то далеком и беззаботном.

– И ты хочешь сказать, что в этом кольце… живет дух? – удивилась Ян, не веря своим ушам. – Но почему же тогда…

– Потому что это не просто дух, дитя мое, – перебил её Шан, и его голос прозвучал тихо и тревожно. – Это сущность огромной силы, способная как защитить, так и уничтожить. Легенды гласят, что дух-хранитель – это древний дракон, заключенный в недрах нашего острова еще во времена сотворения мира. И пробуждать его стоит лишь в самом крайнем случае, когда судьба Арантеи висит на волоске.

Мы медленно шли по извилистым, мощеным булыжником улочкам Хайгана. Мы шли в полной тишине, каждый погруженный в собственные мысли, пытаясь собрать воедино все части этой древней, как сам мир, головоломки, и от этого молчания атмосфера сгущалась, словно грозовые тучи перед бурей.

– Последний раз духа-хранителя призывали во времена Великого раскола, – прорезал тягостное молчание голос Шана, и даже он, казалось, прозвучал приглушенно, словно боясь быть услышанным стенами домов. Лицо герцога, и так лишённое красок от переживаний и бессонных ночей, стало ещё мрачнее, словно тень легла на него, отражая ту тьму, что скрывалась в его рассказе. – Тогда наша великая империя, некогда непобедимая и могущественная, владения которой простирались дальше, чем мог видеть человеческий глаз, рушилась на глазах, словно карточный домик, сложенный неумелой рукой. И не только от нашествия врагов. Великий мор обрушился на Арантею, словно кара небесная за наши грехи. Люди умирали тысячами, деревни превращались в безмолвные кладбища, а города наполнялись стонами больных и запахом смерти. Враги, словно стервятники, чующие запах крови и разложения, слетелись со всех сторон, желая оторвать от слабеющей империи лакомый кусок. И тогда Император принял решение, от которого зависела судьба всего нашего народа. Они решились пробудить духа-хранителя, взывать к его милости, просить защиты. И он откликнулся… – Шан замолчал, делая глубокий вдох, словно тот день, о котором он рассказывал, вновь встал перед его глазами. – Он остановил мор, отбросил врагов от наших границ, но какой ценой? Цена его помощи… – он вновь замолчал, словно не решаясь произнести вслух то, что легло тяжёлым, неподъёмным грузом на его сердце. – Она может быть слишком высока, непомерно высока, даже для тех, кто готов пожертвовать всем ради спасения своего народа…

Я слушал его рассказ, словно завороженный, и ледяные мурашки бегали по спине, заставляя меня вздрагивать. Древняя, непостижимая сила, способная перевернуть мир, как песчаную чашу, заключенная в неприметном кольце… Дух-хранитель, существо из забытых легенд, способное как спасти, так и уничтожить, дать надежду и отобрать её в одно мгновение… Кажется, в этой древней, как сам мир, истории борьбы добра и зла, света и тьмы, только что началась новая, ещё более опасная и непредсказуемая глава. И мне, обычному человеку, случайному гостю, волею судьбы заброшенному в этот чужой и волшебный мир, предстояло стать её невольным свидетелем, а возможно, и участником.

Глава 6

Весть о «предательстве» Ян и появлении Кольца Дракона прокатилась по Хайгану ледяным ветром. Толпы, еще недавно бурлившие на рынках, рассеялись, сменившись тревожным ожиданием. Страх, острыми когтями сжимавший сердца горожан, сменился мрачной решимостью. Над Хайганом нависла тень войны.

Тинг предположила, что у Танзина в городе есть свои люди, так как история о том, что якобы Ян отравила отца – дошла до народа в том виде, которую хотел ее видеть узурпатор.

Шан, не теряя времени, собрал совет старейшин. Из тронного зала, где проходило собрание, доносились обрывки фраз: «война», «защитим наш дом», «надежда на принцессу Ян». Я, не смея тревожить совет, блуждал по саду, пытаясь усмирить тревогу. Рассказ Шана о духе-хранителе не выходил у него из головы. Какую цену придется заплатить за его силу? И сможет ли Ян, да и я сам, справиться с той ответственностью, что легла на их плечи?

Тинг и Ян долго спорили о том, что надо как-то разбудить духа-хранителя в кольце. Но все сводилось к тому, что это невозможно, иначе Танзин не отдал бы это кольцо. Даже для того, чтобы скомпрометировать Ян.

– Задумался, воин? – Тинг бесшумно возникла рядом, словно сотканная из теней сада. – Не время раскисать! Танзин не станет ждать, пока мы оплачем свою горькую участь. Он ударит, и ударит сильно.

Я кивнул, соглашаясь. Тинг права. Уныние – плохой союзник. Нужно действовать. Но как? Что может сделать обычный парень из другого мира, брошенный в самую гущу событий, которым не место даже в самых безумных мечтах?

– Я должен стать сильнее, – пробормотал я, сжимая и разжимая кулаки. – Достаточно сильным, чтобы защитить Ян.

– Хваткие у тебя желания, воин, – Тинг вскочила на каменную балюстраду, внимательно разглядывая меня. – Но желания без действий – пустой звук. Ты готов заплатить цену за силу? Готов пройти до конца?

Я посмотрел в изумрудные глаза кошки, и сомнения рассеялись. Я уже заплатил цену, отдав свою жизнь ради дочери. Теперь я не отступлю.

– Готов.

– Хорошо, – Тинг повела носом. – Тогда начнем с Пламени.

Следующие дни превратились для меня в сплошной поток тренировок. Тинг, словно одержимая, гоняла меня с утра до ночи, не давая ни минуты отдыха. Она заставляла меня медитировать под ледяными струями водопада, отражать удары волн на берегу бушующего моря, чувствовать тепло земли, лежа на раскаленных солнцем камнях.

– Ты должен познать все стихии, воин, – говорила она, наблюдая за тем, как я, измученный, но не сломленный, поднимался после её очередной атаки. – Огонь, вода, земля, воздух – все они хранят в себе Ци, жизненную силу, которая течет и в тебе. Научись управлять ею, и ты станешь сильнее, чем мог себе представить.

И я учился. С упорством, которого сам от себя не ожидал, которое разгоралось во мне с каждым днем, я выполнял все указания Тинг, даже самые безумные, самые изнурительные. Шаг за шагом, словно пробираясь сквозь чащу дремучего леса, я погружался в мир Ци, в этот океан энергии, который был везде и нигде одновременно. Я учился ощущать её потоки внутри себя, тонкие, словно нити паутины, но невероятно сильные. Учился направлять их, как опытный кукловод направляет свои марионетки, учился контролировать их, укрощая их бурную, неудержимую силу. Учился усиливать их, превращая в могучий поток, способный сдвинуть горы.

День за днем я тренировался не покладая рук, и моё тело, которое раньше казалось мне неуклюжим и неповоротливым, становилось сильнее, выносливее, послушнее. Я научился чувствовать малейшие колебания энергии вокруг себя, как опытный хищник чувствует приближение жертвы. Научился предвидеть атаки противника, даже если тот ещё только задумывал их. Научился реагировать быстрее, чем позволял разум, действуя на уровне инстинктов, на границе человеческих возможностей.

И вот однажды, когда я медитировал в саду, отключив все чувства, сосредоточившись на ощущениях собственного тела, я почувствовал это. Нечто крохотное, едва уловимое, словно далекий зов, но в то же время невероятно значимое. Оно пульсировало где-то глубоко внутри меня, в районе солнечного сплетения, пульсировало в такт с моим сердцем, словно второе сердце. Оно излучало приятное, мягкое тепло и странное ощущение покоя, такого глубокого и всепоглощающего, какого я никогда раньше не испытывал.

– Нашел, – голос Тинг прозвучал словно издалека, хотя она сидела рядом. – Это твое ядро, Макс. Источник твоей Ци.

Я не открывал глаз, боясь потерять эту тонкую связь.

– Чувствую… как огонек, – прошептал я. – Маленький…, но сильный.

– Он вырастет, – заверила Тинг. – Когда ты будешь готов шагнуть на следующий этап Пути Меди. А ты, кажется, уже близок.

В этот момент огонек в груди, едва тлевший до этого, вдруг вспыхнул ярче, словно кто-то подбросил в него охапку сухих веток, и я почувствовал, как моё сознание, словно лодку, подхваченную бурным потоком, устремляется внутрь, к этому неизведанному источнику силы. Мир вокруг, со всеми его звуками и красками, словно потерял для меня всякое значение, растаял, как утренний туман под лучами солнца, сменившись бесконечным, завораживающим пространством, заполненным мерцающей, живой энергией. В самом центре этого пространства, подобно солнцу, вокруг которого вращались планеты, пылало пламя – ядро, источник моей силы, которую я до сих пор не осознавал.

И тут меня, словно молния, осенило. До этого момента я воспринимал Ци как нечто абстрактное, эфемерное, не поддающееся никакой логике, только слепой вере. Но ведь я был не отсюда, я прибыл из другого мира! Мира, где информация преподносилась намного… нагляднее, доступнее для понимания.

– А что, если…? – пробормотал я, обращаясь скорее к самому себе, чем к Тинг.

Я сосредоточился на своем желании, и мир вокруг меня откликнулся. Над пламенем ядра появилась полупрозрачная шкала, разделенная на деления с отметками от 0 до 100%.

– Уровень Ци: 30%, – прочел я, не веря своим глазам. – Уровень магии ядра – медный!

Пламя ядра окрасилось в ярко-медный цвет, отражаясь тысячами искр в пространстве моего сознания.

– Что ж, воин, – голос Тинг прозвучал тихо, но я почувствовал, что чародейка удивлена не меньше меня самого. – Похоже, ты нашел способ говорить с собственной силой на понятном тебе языке. Это… необычно. Но кто знает, возможно, это и есть твой путь.

Я открыл глаза, все еще ощущая на себе отпечаток увиденного. Шкала, уровень Ци, цвет магии – все это казалось невероятно реальным, словно я перенес на Арантею частичку своего мира, своего прошлого.

Тинг внимательно наблюдала за мной, ее изумрудные глаза, обычно искрящиеся смешинками, сейчас были серьезными и задумчивыми.

– Ты уверен, что это хорошая идея, воин? – спросила она наконец. – Ци – не игрушка. Превращать ее в… в какие-то цифры и цвета…

– Не знаю, – честно признался Макс. – Но мне так проще. Понимаешь? Я должен видеть, чувствовать свой прогресс. Иначе… иначе я не уверен, что буду понимать…

Я встал, ощущая, как мышцы ноют после тренировок, но теперь эта боль казалась мне приятной, правильной. Боль роста, боль преодоления.

– Танзин не будет ждать, – продолжил я. – Он уже выпустил на волю силу, которую не в состоянии контролировать. И если мы не остановим его…

Я не договорил, но Тинг поняла меня без слов. Судьба Хайгана, судьба Арантеи, да и их собственные жизни – все теперь висело на волоске.

– Хорошо, – кивнула чародейка, и в ее глазах вновь вспыхнул боевой азарт. – Горн, так Горн. Но готовься, воин. Эта ступень не прощает ошибок.

Тренировки на ступени Горн стали для меня настоящим испытанием. Тинг словно бы открыла передо мной дверь в новый, неведомый мир, мир предельных нагрузок, мира боли и преодоления. Она заставляла меня бороться с иллюзорными противниками, уклоняться от энергетических сгустков, материализовывать из чистой Ци щиты и оружие.

И я боролся. Я падал без сил, мое тело было изранено и избито, но я вновь и вновь поднимался, стиснув зубы, чувствуя, как с каждым новым падением, с каждым новым ударом я становлюсь сильнее.

Шкала уровня Ци медленно, но верно ползла вверх. 35%… 42%… 51%… Каждое новое деление отдавалось в моем теле приливом силы, новой волной энергии, которую я учился контролировать, направлять.

Однажды, когда, я, обессиленный, но довольный собой, валился с ног после очередной тренировки, Тинг остановила меня.

– Достаточно на сегодня, – сказала она, и в ее голосе я впервые услышал нотки… уважения? – Ты хорошо поработал, воин.

– Думаешь, я успею? – спросил я, поднимаясь с земли и стирая пот со лба. – До того, как…

– Не знаю, – Тинг отвернулась, скрывая свои глаза. – Но ты сделал больше, чем я могла ожидать. Гораздо больше.

Она помолчала, а затем добавила:

– Танзин атакует завтра на рассвете.

Я резко выпрямился, все мое тело напряглось, как струна.

– На рассвете? Ты уверена?

– К нему подошли подкрепления, которых, он, видимо, дожидался, – холодно ответила Тинг. – А еще у него есть то, чего нет у нас. Он не стеснен моралью, совестью… Он готов на все, чтобы добиться своей цели.

Она встретилась со мной взглядом, и в ее глазах я увидел страх. Настоящий, животный страх.

Чародейка боялась.

Ночь опустилась на Хайган, окутав город тревогой и ожиданием. Я лежал на своей постели, но сон не шел. Мысли вихрем проносились в голове: лицо испуганной Ян, ледяной спокойствие Тинг, зловещий блеск Кольца Дракона. И неумолимо приближающийся рассвет.

Я встал, подошел к окну и взглянул на небо. Звезды казались далекими и безразличными к происходящему внизу.

А может, я просто песчинка в этой игре? Мелкая сошка, которую занесло не в то время и не в то место?

Я вспомнил о своей дочери, о своем обещании, и внутри вновь разгорелся огонек надежды.

Нет. Я буду бороться. Ради нее. Ради Алисы. Ради этого мира, который… который уже стал мне не чужим.

Я сел на пол, прикрыл глаза и сосредоточился. Шкала уровня Ци возникла перед моим внутренним взором, теперь уже знакомая и понятная.

– Покажи мне… – прошептал я. – Покажи, на что я способен.

Ядро Ци, пульсирующее в груди, словно бы откликнулось на его просьбу. Пространство сознания расширилось, превратившись в безграничный звездный купол. И на этом куполе, как на гигантском экране, возникла схема – сложная, многоуровневая, сияющая мириадами огней.

Путь Семи Металлов – гласило заглавие в верхней части схемы.

Под ним, друг за другом, располагались семь блоков, каждый из которых соответствовал определенному металлу: Медь, Олово, Железо, Сталь, Серебро, Золото, Адамантий.

От Медного блока, обозначавшего первый этап Пути, отходили три ветви, окрашенные в теплые, землистые тона.

1. Медь (Dō): Стадия Пробуждения (Kakusei)

1.1 Искра (Hibana): я увидел себя сидящим в позе лотоса. Фигурка была полупрозрачной, а ее контуры – размытыми, словно колеблющимися от легкого ветерка. Уровень Ци на шкале еле достигал 10%.

1.2 Пламя (Honoo): Фигурка стала плотнее, обросла мускулами, приняла более уверенную позу. Уровень Ци поднялся до 50%. Вокруг тела теперь пульсировала еле заметная аура, окрашенная в бледно-золотой цвет.

1.3 Горн (Rō): Фигурка меня превратилась в могучего воина, чьи мышцы переливались под кожей, словно расплавленный металл. Уровень Ци достиг 100%, а медно-бронзовая аура вокруг тела стала яркой и насыщенной.

– Значит, я почти закончил первый этап, – пробормотал я, с удовлетворением разглядывая свою «прокачанную» версию. – Но что дальше?

Мой взгляд переместился на следующий блок – Оловянный. От него отходили уже не три, а пять ветвей, окрашенных в холодные, серебристые тона.

2. Олово (Suzu): Стадия Слияния (Yūgō)

2.1 Ручей (Ogawa): моя фигурка стала более пластичной, движения – плавными и гибкими, словно течение воды. Вокруг меня теперь струились тонкие нити энергии, напоминающие горный ручей.

2.2 Река (Kawa): Потоки энергии вокруг фигуры стали мощнее, превратились в бурлящие реки, опоясывающие тело и устремляющиеся вверх. Я заметил, что мои руки теперь окутаны полупрозрачным, мерцающим пламенем.

2.3 Сплав (Gōkin): Тело воина сияло, словно отлитое из серебра. Движения были быстрыми, точными, смертоносными. Я почувствовал, что теперь буду способен не только управлять Ци, но и сливаться с ней, становиться ее частью.

2.4???

2.5???

Дальнейшие ступени были скрыты туманом.

– Похоже, это мой предел на данный момент, – я почувствовал, как мое сознание возвращается в реальный мир. – Но даже этого должно хватить, чтобы дать бой!

Я открыл глаза, словно пробуждаясь от глубокого сна, и почувствовал непривычную, волнующую легкость и невероятную силу, которая разливалась по всему моему телу, словно раскалённая лава, не обжигая, а наполняя его новой, неизведанной энергией. Я чувствовал её в каждой клеточке своего тела, в каждом ударе сердца, в каждом вдохе. Она была со мной, она стала частью меня.

Шкала Ци, хоть и ненамного пополнившаяся за время медитации, теперь горела яркой, насыщенной бронзой, словно обещая, что я на верном пути, что я на пороге невероятных открытий.

Но внешний мир, холодный, жестокий и неприветливый, уже вторгался в моё убежище, напоминая о том, что сказке приходит конец. За окном, словно в зеркале, отражая те перемены, что происходили во мне, начало светать. Ночь, скрывавшая в своей тьме и надежды, и страхи, отступала, уступая место новому дню. На востоке, словно рана на теле неба, алела тонкая полоска зари, окрашивая небо в зловещие цвета крови. Рассвет. Время битвы, от которой зависела судьба Арантеи.