Текст книги "Обет (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Отчаянный отец, готовый на все, чтобы спасти дочь из лап смерти, заключает сделку с таинственной незнакомкой. Цена спасения – его собственная жизнь и клятва служить в чужом, полном магии, мире.

"Обет" – это история о том, что за свои обещания нужно отвечать.

Обет

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог

Обет

Пролог

– Не умирай, прошу, – я трясущими руками прижимал к груди хрупкое тельце трехлетней дочери.

Слезы текли, затуманив взор. В беззвучном крике я открывал рот, не в силах набрать в легкие воздух.

Я сидел на коленях, возле обочины автотрассы. Вокруг суетились люди, остановившиеся у дороги, то ли утоляя любопытство, то ли желая помочь.

Несколько минут назад сердце моей дочурки жизнерадостно билось в ожидании окончания поездки к моим родителям. Ребенок радовался будущей встрече с бабушкой и дедушкой.

– Папа, а Миша тоже хочет блинчики! – моя трехлетняя Алиса, как всегда, была полна энтузиазма. – С клубничкой!

– С клубничкой, – подтвердил я, бросив взгляд на заднее сиденье, где плюшевый медведь по имени Миша уже был измазан остатками печенья. – Только ты его потом от сахара не отмывай, ладно?

Алиса заговорщицки хихикнула, продолжая пичкать Мишу печеньем. Ее чистый смех звенел в машине, разгоняя тревогу, что скреблась где-то на краю сознания. Глядя на ее улыбку, испачканную крошками, я и сам невольно улыбался.

Черный внедорожник, желая обогнать медленно ползущий грузовик, выехал на встречную полосу. Машина вошла в опасный поворот. Знаков не было вообще, как и тормозного пути у грузовика, который вылетел мне навстречу словно из преисподней.

Дальше все было как в замедленной съемке: мой отчаянный рывок руля, визг тормозов, оглушающий хруст металла, непроницаемая стена ужаса, надвигающаяся на нас. И крик Алисы, обрывающийся на полуслове.

Тишина. Гробовая тишина, в которой не было слышно даже моего дыхания.

Я не помню, как сумел выбраться из автомобиля. Первой мыслью было достать из детского кресла ребенка и проверить здоровье трехлетнего малыша.

Неестественная поза дочери игнорировалась. Мозг не хотел верить в страшнейшее, что могло произойти в моей жизни. Вытащив ее безжизненное тело из упрямых лямок автокресла, я молил о спасении жизни ребенка.

Смеркалось. Немногочисленные люди, пытались мне помочь. Я безумно рычал на них. В глазах была белесая муть. Голова закружилась и силы покинули мое тело.

Появилась какая-то легкость и чувство опустошения. Я флегматично смотрел на бесчувственного себя и обмякшую дочь. На краю сознания возникла мысль о том, что это не нормально.

Очнулся я в перевернутом мире. Боль, острая, как бритва, пронзила все тело. Звон в ушах. Сквозь треснувшее лобовое стекло солнце казалось огромным белым пятном.

– Алиса! – выдохнул я, с трудом разрывая спасительные ремни, которые теперь врезались в грудь стальными тисками. – Боже, Алиса!

Дочь была зажата в искореженном детском кресле. Глаза закрыты, лицо бледное, словно восковая маска, на виске кровь. Собрав последние силы, я вытащил ее из этой ловушки, прижал к себе. Пульс был, но слабый, еле уловимый, как трепет крыльев бабочки. Она застонала.

– Тише, солнышко, тише… – шептал я, целуя ее волосы, вдыхая родной запах ванильного шампуня, который смешивался с запахом бензина и крови. – Папочка здесь, все будет хорошо…

Я знал, что лгу. Это был конец. Безнадежность, холодная и липкая, как паутина, опутала меня.

Закат истекал кровью на горизонте, окрашивая небо в зловещие багровые тона, точно рана на теле умирающего дня. Скрежет металла, хруст ломающихся костей, звон бьющегося стекла – какофония агонии, страшный саундтрек к концу моего мира. Моей жизни. Но не ее. Ради всего святого, только не ее…

Я прижимал к себе мою девочку, мою маленькую принцессу, ее хрупкое тельце, обмякшее в моих руках.

– Не умирай, прошу, не уходи, – шептали губы, но слова тонули в оглушающем грохоте крови в ушах.

Мир вокруг сузился до размеров этой разбитой машины, пропитанной запахом бензина и страха. Пустота. Глухая, всепоглощающая пустота.

– Смерть невинных… Да, это всегда рвет мироздание на части, – мелодичный голос, как перезвон серебряных колокольчиков, прорезал пелену ужаса, заставив меня обернуться.

Именно в этот момент она и появилась. Прямо перед разбитой машиной, словно шагнула из зыбкой границы между мирами.

Не ангел, скорее, девушка, юная и невесомая, словно сотканная из сумерек и лунного света. Длинные, иссиня-черные волосы, заплетенные в тяжелую косу, ниспадали до самой земли. Ее лицо казалось почти бескровным, фарфорово-бледным, но на нем горели огромные, раскосые, почти миндалевидные глаза. Они были темнее самой глубокой ночи, и в них плескалась неземная, всепонимающая печаль. Одетая в простое восточное платье цвета слоновой кости, она казалась нереальной, видением, пришедшим из древней легенды.

– Тебе не нужно терять ее, – прозвучал голос, тихий и мелодичный, словно перезвон хрустальных колокольчиков.

Я поднял голову, не в силах вымолвить ни слова. Страх боролся с надеждой, разрывая меня на части.

– Я могу помочь… – продолжала она, и голос ее, казалось, вибрировал в самом воздухе, заставляя дрожать струны души. – Но за все приходится платить.

– Кто вы? – прохрипел я, не выпуская Алису из рук. – Что происходит?

– Я уже сказала. – Девушка сделала шаг ко мне, и меня пронзил холодок, словно от ледяного прикосновения. – Я могу помочь. Но ты должен мне довериться.

Кто она? Ангел? Без крыльев, но с восточным разрезом глаз. Существо неземной красоты и скорби. Ее глаза сияли древней мудростью и бесконечной печалью. Она видела не только искалеченный металл и мою разбитую душу, она видела нити моей судьбы.

– Я могу вернуть ее к жизни, – произнесла она, и ее голос словно отозвался эхом в самом сердце моей души. – Но цена будет высока. Жизнь за жизнь. Твоя жизнь – в обмен на ее.

– Отпусти ее, – произнесла она, и голос ее был мягок, как дуновение летнего ветра.

– Нет! – закричал я, прижимая Алису к себе еще сильнее. – Не отдам!

– Я не причиню ей вреда, – повторила она, и в ее глазах читалось сочувствие, древнее, как мир. – Положи ее на землю и подойди ко мне.

Я посмотрел на Алису. Ее лицо было белым, словно воск, но она дышала. Дышала! Еле-еле, но дышала. Сомнительно, что это дыхание будет продолжительным. И в этот момент я понял, что готов отдать свою душу, лишь бы услышать этот хрупкий звук. Готов на все. Абсолютно на все, чтобы спасти ее.

Сомнения? Нет. Не было ни единого мгновения, когда бы я позволил себе усомниться в правильности и необходимости этого выбора. Торг? Как торговаться с самой судьбой? Смертью? Моя жизнь стоила сейчас не дороже пылинки на обочине дороги, если в обмен я мог вернуть ей жизнь.

– Да, – выдохнул я, и это слово очистило меня от боли, от страха, от отчаяния.

Я отдавал все, что у меня было, все, чем я был, ради нее.

Медленно, словно во сне, я опустил Алису на траву у обочины. Наклонился, вдохнул аромат ее волос, стараясь запомнить этот запах навсегда. Провел рукой по ее волосам, шепча слова, которые она уже не могла услышать. А потом, не оборачиваясь, подошел к девушке. Или ангелу. Не знаю, кто она, но, если есть хотя бы микроскопический шанс вернуть Алису к жизни – мне все равно, кто это сделает.

Она коснулась моего плеча. Ее прикосновение было неожиданно теплым, и мир вокруг нас задрожал, расплываясь в вихре красок и звуков. Я чувствовал, как меня затягивает в какую-то воронку, как в детстве на карусели, которая, казалось, не остановится никогда.

– Смотри! – раздался рядом голос девушки.

И тогда я увидел это. Прямо перед нами, словно на огромном экране, возникла та самая дорога, тот самый поворот. Я видел себя за рулем, слышал смех Алисы с заднего сиденья. Видел, как из-за поворота появляется фура…

– Нет! – застонал я, пытаясь закрыть лицо руками, но они словно налились свинцом. – Остановите это!

Но все повторилось. Удар. Скрежет металла. Крик Алисы, обрывающийся на полуслове. Только на этот раз я видел все со стороны. Видел, как машину крутит на дороге.

Мир вокруг задрожал, подчиняясь волшебству ангела. Время свернулось в тугой клубок, стирая последние страшные минуты. И вот я снова вижу ее улыбку в зеркале салона, слышу ее смех.

Снова повторилась авария, но в этот раз дочь выжила. Я краешком глаз смотрел на переломанное тело водителя. На себя.

Но, главное, выжила дочь. Сквозь слезы, размывающие реальность, я видел, как ее, живую и невредимую, несут на руках неравнодушные свидетели аварии. Люди вызывали скорую помощь.

– Папа! Папочка! – кричала Алиса, вырываясь из чужих рук, чтобы броситься ко мне, к водительскому месту.

Я мог только смотреть со стороны, не в силах пошевелиться, чувствуя, как каждый ее зов отзывается сладкой болью в моем сердце.

К разбитой машине уже спешили люди. Они достали Алису – живую, невредимую – она плакала, звала отца. Мой взгляд был прикован к моему телу, распростертому на асфальте, как к фотографии в семейном альбоме, которая больше не имеет отношения к настоящему. Алиса пыталась добраться до меня, ее маленькие пальчики тянулись к моей руке, но ее уводили прочь.

– Папа! – кричала она. – Папа, вставай!

Ангел положила руку мне на плечо, и легкое, словно дуновение ветра, прикосновение пронзило меня волной странного покоя. Я обернулся. За ее спиной, словно разрыв в ткани бытия, пульсировал проход, залитый мерцающим, неземным светом. Я знал, что это мой путь. Путь в неизвестность.

– Ты подарил ей жизнь, – прошептала ангел, ее голос звучал уже словно издалека, хотя она все еще стояла рядом. – Не оборачивайся. Иди вперед. Так будет легче.

– Иди же. Я провожу тебя… – прозвучал ее печальный голос.

Я смотрел на дочь, не в силах оторвать взгляд. На мою маленькую Алису, которую ждала долгая жизнь, полная радости и боли, любви и потерь. Она не узнает, какой ценой ей досталась эта жизнь.

Потом, медленно, словно во сне, я повернулся к ангелу. И мы ушли.

Я сделал шаг, и мир, который я знал, рассыпался на тысячи осколков.

Глава 1

Тьма портала выплюнула меня, словно нежеланного гостя, прямо на холодный каменный пол. Тело отозвалось ноющей болью, а в голове все еще стоял оглушающий скрежет металла, крики: «Папа…»

Лишь ради призрачной надежды на ее спасение я сделал это, шагнул в эту авантюру, предложенную ангелом.

Комната, куда я попал, была просторной и мрачной. В воздухе, густом от запаха благовоний и крови, висели клубы дыма. Стены, украшенные выцветшими гобеленами с изображениями неведомых мне азиатских существ, слабо освещали мерцающие свечи. Но больше всего меня поразило то, что увидел я в многочисленных узких окнах-бойницах – два огромных, отливающих багровым светом диска, зависшие в ночном небе. Две луны?

Меня будто невидимая сила потянула вперед, к телу, распростертому в центре некоего ритуального круга. Стражник, судя по кожаной броне и мечу, лежащему рядом. Мертв.

Мое тело было каким-то дымчатым, легким. Меня потянуло к трупу и будто всосало в него как в воронку. Мой разум будто взорвался на тысячи осколков. Появились странные ощущения, будто я надел слишком маленькую куртку. Неуютно и неудобно.

Я сел, чувствуя, как чужие воспоминания – предсмертные конвульсии, боль, страх – хлынули в мое сознание. На алтарном кругу, выложенном в форме пентаграммы, лежали предметы, значение которых я не мог понять – какие-то склянки, ножи, пучки трав и окровавленный кинжал. Еще здесь валялся труп черной кошки.

Комната, куда меня привела эта безумная череда событий, бала маленькой. Тесная, с голыми каменными стенами, она словно впитывала в себя запахи сырости и странных, горьковатых благовоний. Мерцающие свечи отбрасывали на стены пляшущие тени, а сквозь узкие бойницы, словно хищные глаза, заглядывали две луны, заливая пространство холодным, серебристо-голубым светом.

Мой взгляд упал на окружающие меня предметы. Он словно притягивал к себе, гипнотизировал. На его поверхности еще виднелись следы ритуала: белые символы, засохшие пятна крови. Еще и дохлая кошка. Зловещая и завораживающая картина.

Но больше всего меня волновали не эти мистические узоры, а испуганные лица двух стражников у входа. Они смотрели на меня так, словно видели призрака. Впрочем, я и сам себя так чувствовал. По обрывкам «своих» воспоминаний, я знал, что еще несколько часов назад они видели меня мертвым. Видели, как «мое тело», пронзенное мечом, лежало у их ног. А теперь… теперь я сидел перед ними. Живой. Но совсем другой.

Чувствую, как ледяной огонек разгорается в моих глазах – наверное, именно этот блеск так пугает парней. Они инстинктивно сжимают в руках копья, не зная, чего ожидать.

– Ты… ты пришел, – послышался слабый, хриплый голос.

Я обернулся. Возле стены, прислонившись к груде каких-то тряпок, сидела девушка. Худенькая, одетая в простое восточное платье, запачканное грязью и кровью. Длинные черные волосы обрамляли бледное как полотно лицо, а в темных как ночь глазах застыли боль и отчаяние.

Рядом со мной зашевелилась дохлая черная кошка. Я чуть не вскочил от неожиданности. Видимо, я еще не до конца уместился в теле, реакция запаздывала.

Животное было неестественно тихо, лишь слабое подрагивание боков выдавало, что оно еще дышит.

– Ян, – прошептала кошка, с трудом приподнимая голову. – Он пришел… но…

Голос кошки… Я зажмурился, решив, что схожу с ума. Это все стресс, шок, не иначе…

– Где я? – голос мой прозвучал хрипло, будто после долгой болезни.

– В Арантее, воин, – прозвучал в моей голове голос – мелодичный, но какой-то надломленный. – В мире, который балансирует на грани гибели.

Это чей голос? Кошки?

Я с трудом поднялся на ноги, тело пронзила резкая боль. Понятно, что это не мое тело. Слишком сильное, закаленное в боях… И шрамы… Я увидел на своих руках затянувшиеся рубцы, которые не могли появиться за такой короткий срок.

– Ты – последний воин? – девушка, Ян, с трудом поднялась, не спуская глаз с моего лица. – Тот, кого мы призвали?

– Меня зовут Макс. А кто вы такие? – Я чувствовал, как меня наполняет животный ужас. – И что вам от меня нужно?

– Я – Тинг, наставница Ян, – кошка сделала шаг вперед, ее голос дрожал. – Мы провели ритуал, чтобы призвать воина из другого мира, того, кто поможет нам победить…

Она закашлялась, ее маленькое тельце сотрясали судороги.

– Но что-то пошло не так… Я не смогла вернуть свое истинное обличье. Мое тело не смогло вернуться назад. Пришлось воплотиться в труп кошки. И боюсь, у нас совсем мало времени…

– Что значит – не смогла? – я непонимающе смотрел на кошку, пытаясь уложить в голове происходящее. Мало того, что я оказался в каком-то другом мире, в чужом теле, так еще и эта говорящая кошка…

Ян – это та девушка у окна. Судя по ее удивленному взгляду, она тоже в шоке от того факта, что дохлы кошки оживают.

Тинг тяжело вздохнула, звук этот скорее походил на сдавленный хрип.

– Для ритуала требовались три составляющих, три сосуда: тело воина, животное и растение, – ее голос, звучавший прямо в моей голове, заметно ослабел. – Мы использовали плющ, обвивающий башню – символ стойкости, верности и… бессмертия. Кошку нашли в замке – она должна была наделить тебя быстротой и грацией в бою. Но… Видимо, магия исказилась.

– Твой призрак… его затянуло в этот сосуд. В тело погибшего воина, – Ян подошла ближе, в ее глазах читался неподдельный ужас. – Прости, мы не хотели…

– Думали, что я – это решение ваших проблем? – в моей груди поднималась волна гнева. – Меня просто вырвали из моего мира, лишили…

Я осекся, вспомнив, что именно потерял. Дочь… Ее уже не вернуть. Никакими ритуалами, никакой магией.

– Зачем я вам? – голос мой был холоден как лед. – Расскажите мне все.

Тинг подняла голову, ее изумрудные глаза, казалось, пронзают меня насквозь.

– Война, Макс, разрушила наш мир. Мой брат, Танзин, поднял мятеж против нашего отца, императора Арантеи. Он убил его прямо в тронном зале и объявил Ян предательницей, обвинив ее в сговоре.

– Но это ложь! – Ян сжала кулаки, ее лицо исказила гримаса гнева. – Танзин жаждал власти, он давно плел интриги против отца… А меня он хочет уничтожить лишь потому, что боится моих прав на престол!

– Он уже захватил столицу и большую часть страны, – продолжила Тинг, ее голос снова ослабел. – Лишь несколько верных вассалов еще остаются на стороне Ян. Но этот замок… Это наше последнее убежище.

– Он не остановится ни перед чем, – Ян обняла себя руками, словно пытаясь согреться. – Если мы попадем к нему в руки…

– Он убьет нас, – закончила за нее Тинг. – Убьет вас обоих.

В этот момент снаружи послышался оглушительный грохот, от которого содрогнулись стены.

– Что это? – я напрягся, чувствуя, как непонятная тревога сжимает сердце.

– Тараны, – Ян побледнела. – Они пробивают ворота. У нас осталось не больше часа.

Час… Всего один час… И что я могу сделать за это время? Я, который еще пять минут назад был обычным человеком, разбитым горем и отчаянием?

Но взгляд Ян, полный надежды и ужаса одновременно, не давал мне права на слабость. Я был воином. Пусть и в чужом теле, в чужом мире. И мне придется сражаться. Это видимо мысли предыдущего хозяина этого тела.

– Час, – эхом отразился в моей голове грохот таранов. – Всего час… А затем меня убьют вместе с вами? Замечательное приключение, должен заметить!

Я оглядел своих невольных союзников, ожидая объяснений. Девушка Ян – бледная, с лицом, тронутым печатью усталости, но в то же время уверенная, даже отчаянная. И кошка… Кошка с глазами цвета изумруда, которая, судя по всему, и была тем самым «Ангелом», предложившим мне эту сделку. Ирония судьбы!

– Может, для начала мы хотя бы представимся, как положено воспитанным людям? – мой голос прозвучал резче, чем я хотел.

– Мы уже знаем. Ты сказал об этом когда очнулся после ритуала. – слабо улыбнулась Ян.

– Ах, ну да, ритуал! – я не мог сдержать горечи. – Который перенес меня в другой мир, заточил в чужом теле и вот-вот приведет к смерти от рук какого-то там братца-тирана. Все идет просто замечательно! И да, для протокола: где, простите, крылья? Нимб? Или хотя бы арфа? Я, конечно, не эксперт по ангелам, но что-то ты, Тинг, не очень-то на них похожа.

Кошка прикрыла глаза, и в моей голове прозвучал ее вздох.

– Прости, Макс. Мы не знали, что так выйдет. Я не знаю за кого ты меня принял. Но это и не важно. Сейчас главное – спасти Ян. И только ты можешь нам помочь.

– Ага, потому что я – последняя надежда угасающей династии! – я не мог сдержать сарказма. – Может, у вас тут еще и драконы огнедышащие завалялись? А то картинка недостаточно эпичная!

Ян сделала шаг ко мне, ее глаза вспыхнули гневом.

– Ты думаешь, нам смешно? Мы воюем за выживание, за справедливость, за будущее нашего мира! А ты…

Она осеклась, заметив выражение моего лица. В моих глазах она увидела не страх, не отчаяние…, а бездну боли, гораздо более глубокую, чем ее собственная.

– Твой брат, – я прервал ее, ощущая, как гнев сменяется холодной решимостью. – Расскажи мне о нем. И о том, как воевал ваш отец. Нам нужно разработать план, если мы хотим продержаться хоть немного дольше, чем этот ваш час.

– План? – слабый смешок вырвался из горла Тинг, больше похожий на скрежет когтей по камню. – С чего ты взял, воин, что ты волен что-то планировать? Ты здесь не для того, чтобы размышлять, а для того, чтобы служить!

Я опешил, не ожидая подобной дерзости. Еще и от кошки. Ян бросила на свою наставницу удивленный взгляд, но промолчала.

– Служить? – переспросил я, с трудом сдерживая раздражение. – Вы, кажется, забыли одно маленькое «но». Я – не ваш солдат. И не какая-то марионетка, чтобы слепо выполнять чужие приказы.

– Ты пообещал, – голос Тинг, на этот раз прозвучавший прямо у меня в голове, был холоден и резок, словно удар кнута. – Ты заплатил свою цену. Ты получишь то, что тебе было обещано. Но сначала – ты выполнишь свою часть договора.

В моей голове вспыхнули обрывки воспоминаний – лицо «ангела», наш «договор»… Я явно представлял себе наше соглашение немного иначе.

– Обет, Макс, – продолжала Тинг, ее изумрудные глаза буквально впились в меня, заставляя замереть на месте. – Поклянись своей честью, что будешь повиноваться мне и Ян. Что не откажешь нам ни в одном приказе, ни в одном желании, пока цель не будет достигнута.

Я застыл, ощущая, как меня сковывает невидимая сила. Поклясться честью? Она хочет получить раба? Отказаться от собственной воли? Это было уже слишком…

– Тинг, прекрати! – Ян встревоженно кинулась к кошке. – Он не понимает… Он еще слишком слаб…

– Он сделает то, что должен, – голос Тинг не допускал возражений. – Ведь так, Максим? Ты же хочешь вернуть то, что потерял? Или твоя любовь к Алисе была ложью?

Имя дочери, словно лезвие, пронзило сердце, вызвав новую волну боли. Я опустил голову, чувствуя, как из глаза увлажнились. Нет, моя любовь не была ложью. Именно она привела меня сюда, в этот мир, полный чудес и опасностей. И ради нее я был готов на все.

– Хорошо, – прошептал я, сжимая кулаки. – Я клянусь. Буду служить вам до тех пор, пока вы не вернете себе трон. Но затем… затем вы вернете меня обратно. Обещайте мне!

Тинг довольно урчала, ее изумрудные глаза блестели торжеством.

– Вернуться назад – не обещаю. А теперь – расскажи мне о своих навыках, воин. У нас очень мало времени.

– Навыки? – я невесело усмехнулся, пытаясь сфокусироваться на чем-то, кроме давящего чувства безысходности. – Боюсь, мои навыки вряд ли пригодятся вам в этом мире, Тинг. Разве что вы решите открыть здесь филиал моего рекламного агентства. Слоган придумаю убойный: «Завоевание мира? Легко! Звоните…»

– Хватит, Макс! – Ян присела на край каменного стола, ее голос звучал устало. – Мы понимаем, что тебе сейчас непросто. Но у нас нет времени на пустые разговоры. Тинг права, нам нужно знать, на что ты способен.

Кошка внимательно наблюдала за мной, ее изумрудные глаза словно просвечивали меня насквозь. Я вздохнул. Спорить бессмысленно. Эти двое, волшебница в кошачьей шкуре и принцесса-беглянка, были сейчас моей единственной связью с этим миром. И единственной надеждой… хотя и призрачной, на возвращение домой.

– Ладно, – я подошел к столу и оперся на него руками. – До того, как попасть сюда, я был… скажем так, не воином, скорее купцом. Занимался рекламой. Умею убеждать людей, придумывать красивые истории, продавать воздух… Но воевать? Никогда в жизни не держал в руках ничего тяжелее ручки и чашки кофе.

Ну не считать же учебу на военной кафедре вуза – умением воевать?

Я согнул руку, рассматривая мышцы, выпирающие из-под рукава грубой рубахи. Тело стражника, в которое я попал, было идеальным инструментом для войны – сильное, ловкое, выносливое. Вот только управлять этим инструментом предстояло мне.

– Однако ты сражался, Максим, – голос Тинг прозвучал мягче, чем раньше. – Я чувствую это. В твоей голове… в твоей душе… Там много боли, много гнева. Но еще больше – силы. Силы, которая может помочь тебе выжить в этом мире.

Она спрыгнула со стола и подошла ко мне вплотную, встала на задние лапы, ее мордочка была на уровне моего лица. Ее взгляд, пронзительный и гипнотический, заставил меня забыть, что передо мной всего лишь… кошка.

– Вспомни, Максимилиан. Вспомни, за что ты готов сражаться. Вспомни ту, ради которой ты отдал все.

Ее слова отозвались тупой болью в груди. Дочь… Лицо Алисы, ее глаза, полные любви и доверия… Она была жива, я знал это. Знал и то, что должен выжить в этом мире любой ценой, чтобы выполнить свою часть договора.

– Хорошо, Тинг, – кивнул я, чувствуя, как в груди разгорается непонятное волнение. Волнение это было сродни тому, что я испытывал, стоя на краю пропасти в детстве, готовый прыгнуть в реку с обрыва. Смесь страха и любопытства, предвкушения чего-то неизведанного и опасного. – Я готов учиться. Чему угодно. Лишь бы это помогло вам выиграть эту войну.

– Вот и отлично, – Тинг довольно потерлась о мою ногу, мурлыча, как довольный котенок. Ее изумрудные глаза блестели в полутьме комнаты, отражая пламя свечей. – Для начала нам нужно…

Она не успела договорить. Мир вокруг дрогнул от мощного удара. Пол под ногами вдруг дернулся, словно гигантская волна ударила о стены замка. Каменная кладка застонала, по стенам пробежали трещины. С потолка посыпалась каменная крошка, одна из свечей погасла, с шипением утонув в луже собственного воска, отбросив нас в тревожный полумрак.

– Что происходит? – я шагнул назад, инстинктивно хватаясь за стену, пытаясь удержать равновесие. Голова закружилась, в ушах зашумело, словно в горах после обвала. – Это землетрясение?

– Хуже, – Ян вскочила на ноги, ее лицо было бледным как полотно, а в темных глазах плескался ужас. – Они нашли способ пробить защиту Тинг…

– Но как?! – кошка металась по комнате, словно пантера, загнанная в ловушку. Ее шерсть встала дыбом, из горла вырывалось предупреждающее шипение. – Мои чары… они не могли просто так…

В этот момент со стороны двери донесся оглушительный треск, от которого, казалось, содрогнулся весь замок. Затем – звук ломающегося дерева, звон стали, победные крики. Сомнений не было – ворота пали.

– Быстрее! – Тинг метнулась к окну, за которым чернел бездной ночной мир, лишь изредка освещаемый холодным светом двух лун. – Нам нужно уходить!

– Но там же… – я подошел к окну и выглянул наружу.

Головокружение охватило меня с новой силой. Мы были на самом верху башни, и под нами зияла головокружительная пустота, от одного вида которой у меня захватывало дух.

– Нет времени объяснять! – голос Тинг дрожал от напряжения. – Доверяй мне, Макс! Прыгай!

Тинг прыгнула мне на спину и вцепилась всеми когтями, в мою новообретенную шкуру. Грохот ударов в дверь, эхом разносившийся по каменной клетке башни, становился все ближе, все неотвратимей. Голоса врагов, сливавшиеся в победный рев, словно волны прибоя, поднимались снизу, предвещая неминуемую расправу. Воздух пропитался предчувствием беды, и даже холодный свет двух лун, казалось, дрожал от страха.

Два стражника развернулись лицом к двери, в стремлении выиграть нам время и подороже продать свои жизни.

Сердце грохотало в груди, отбивая бешеный ритм. Выбора не оставалось. Верить или не верить в слова Тинг – этот вопрос уже не имел никакого значения. Разум, цепляясь за остатки здравого смысла, кричал, что это безумие, что прыжок с такой высоты равносилен самоубийству. Стены башни, казалось, насмехались, напоминая о бездне, что разверзлась прямо за окном. Но что-то внутри, какой-то первобытный инстинкт, жгучая необходимость, заставлял меня идти до конца.

Обет… Да чтоб ему пусто было, этому обещанию! Какая разница, как именно меня убьют – мечом, волшебством или ударом о землю? Смерть – всего лишь слово, теряющее смысл, когда речь идет о ней. Главное сейчас – быть рядом с Ян, защитить ее, даже ценой собственной жизни.

Ее хрупкое тело, прижатое к моей груди, дрожало от ужаса и холода. Я крепче сжал руки на ее талии, словно пытаясь передать ей хоть частичку своей уверенности, своего безумия.

Не раздумывая больше ни секунды, я шагнул в окно. В ту самую ночную бездну, что еще несколько мгновений назад казалась мне пределом всех страхов, воплощением небытия. Ветер свистел в ушах, вырывая последние крохи сомнений. В тот миг я отпустил все: надежды, страхи, прошлое. Осталось лишь свободное падение, чувство тепла в моих руках и оглушительный рев пустоты, захлестывающий нас с головой.

И даже мысль о том, что внизу нас ждет не только холодная земля, но и что-то гораздо более страшное, чем смерть, уже не могла остановить меня. Не могла заставить разжать объятия, ставшие последним оплотом надежды в этом безумном падении в неизвестность.

Глава 2

Мир, казалось, перевернулся с ног на голову, утратив привычные ориентиры. Желудок подскочил к горлу, а холодный ветер свистел в ушах, с удвоенной силой вырывая из легких остатки воздуха. Земля стремительно неслась навстречу, грозя превратиться в расплывчатое пятно. На миг мне показалось, что я лечу, раскинув руки, словно птица, ощутив пьянящее чувство свободы. Но это было обманчивое чувство. Скорее, меня несло по воздуху, как сухой лист на ветру, словно неведомая сила подхватила и несет к земле, играя мной, как куклой.

И тут я почувствовал это. Странное ощущение в спине, будто острые иглы впились в кожу, прожигая насквозь, оставляя после себя дорожки ледяного огня. Боль, резкая, обжигающая, пронзившая все тело, заставила меня судорожно вздохнуть, вырывая крик из груди. Я хотел обернуться, стряхнуть с себя невидимого мучителя, вырваться из его цепких лап, но не смог. Тело словно сковало невидимой силой. Руки… мои руки… они стали легкими, невесомыми, будто растворялись в воздухе, превращаясь в призрачную дымку. Я попытался сжать кулаки, цепляясь за привычные ощущения, но вместо этого почувствовал, как мои пальцы будто удлиняются, истончаются, превращаясь во что-то тонкое, гибкое, прозрачное. Что-то, похожее на крылья?

Паника сдавила горло ледяной рукой. Я чуть не выронил Ян, судорожно пытаясь удержать ее одной рукой, цепляясь за нее, как за последнюю ниточку, связывающую меня с реальностью.

– Держи ее крепче, Макс! – прошипел мне на ухо голос Тинг, и я с удивлением понял, что он доносится не снаружи, а как будто изнутри меня самого, эхом отдаваясь в каждой клеточке тела. – И не сопротивляйся!

Я и не думал сопротивляться. Страх перед падением, перед неминуемой гибелью, отступил на второй план, сменившись каким-то странным, почти эйфорическим ощущением полета. Да, именно полета! Я чувствовал, как огромные, магические крылья, отсоединившись от рук, разрезают воздух, подчиняясь не моей воле, но в то же время действуя как-то слаженно, гармонично, будто часть моего собственного тела.

Мы летели над ночным лесом, и ветер свистел в ушах, переплетаясь с победным мурлыканьем Тинг. Внизу, под нами, темнели верхушки деревьев, похожие на гигантские лапы неведомых чудовищ. Вдали, там, где ночное небо встречалось с землей, полыхало зарево пожара.

Осада… Замок… Все это казалось таким далеким, нереальным, будто происходило не со мной, а с героями какой-то древней легенды.

– Туда! – услышал я голос Тинг, и в тот же миг мы начали снижаться, устремляясь к темному пятну на опушке леса. – Там мы найдем временное убежище.

Приземление оказалось на удивление мягким. Я успел подставить ноги и удержать Ян, не дав ей упасть. Крылья, сделав последний взмах, растворились в воздухе, оставив после себя лишь фантомную боль в спине и странное чувство опустошенности.

– У них там, кажется, все серьезно, – пробормотал я, кивнув в сторону горящего замка.