Текст книги "Обет (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

***

Каршур встретил нас угрюмым молчанием. Соленый ветер с моря пронизывал до костей, разнося по разрушенному городу запах гари и соленой воды. Берег был усеян обломками кораблей, словно гигантскими ребрами мертвых левиафанов, выброшенных на песок. Разбитые лодки рыбаков лежали вперемешку с обломками домов, создавая сюрреалистичный пейзаж разрушения и отчаяния.

Некогда величественные здания теперь представляли собой груды камней и обугленных балок. Улицы, некогда полные жизни и смеха, были завалены обломками и засыпаны пеплом. Тишина разрушенного города была еще страшнее грохота битвы. Она давила на плечи, проникала в самые глубины души, наполняя ее тоской и безысходностью.

Но даже среди этого хаоса и разрушения чувствовалась надежда. Люди Каршура, выжившие после атаки Танзина, начали расчищать завалы, помогать раненым, восстанавливать свой город. Их лица были усталыми, но в их глазах горел огонек решимости. Они не сломились под натиском врага, они были готовы бороться за свое будущее.

Город, словно раненый зверь, медленно приходил в себя. Из-под завалов еще тянулись к небу столбы дыма, а воздух был пропитан горечью пепла и страха, но уже слышались голоса живых, и этот звук вселял слабую надежду. Именно на этом противоречивом фоне – разрушения и воли к жизни – к нам прибыли долгожданные, но от этого не менее тревожные послы Танзина. Весть о разгроме черной драконицы, словно вихрь, пронеслась по городу, не зная преград.

Переговоры были назначены на полуразрушенной пристани – том самом месте, где когда-то кипела жизнь, где радостно встречали корабли с товарами из далеких стран. Теперь же здесь царили тишина и опустошение, лишь соленый ветер, словно издеваясь, трепал черные флаги узурпатора, символы смерти и разрушения, словно насмехаясь над тщетными попытками людей восстановить то, что было разрушено до основания. Атмосфера висела тяжелая, напряженная, воздух буквально вибрировал от невысказанных угроз, сдерживаемой ярости и тревожного ожидания.

Со стороны Танзина прибыли двое – он сам и его загадочная спутница, девушка-дракон, о которой ходили самые невероятные слухи. Танзин, высокий и статный, словно высеченный из гранита, выглядел самоуверенно и надменно, словно победитель, принимающий капитуляцию поверженного врага. Его темные глаза, холодные и проницательные, блестели торжеством, но в этом блеске не было радости, лишь ледяное безразличие.

Девушка, облаченная в простой, но изысканный темный наряд, резко контрастирующий с ее неземной красотой, держалась немного позади Танзина, словно тень, не желающая выходить на передний план. Ее лицо было полностью скрыто под широкополой шляпой, украшенной лишь скромным черным пером, что делало ее похожей на загадочную птицу, прилетевшую из далеких, неизведанных краев. Казалось, она намеренно избегает излишнего внимания, стремясь остаться незамеченной, раствориться в толпе своих же воинов.

Однако, несмотря на ее старания остаться в тени, я физически ощущал на себе ее пристальный, пронизывающий взгляд. Словно это была не девушка, а диковинный хищник, изучающий свою жертву, препарирующий ее одним лишь движением глаз. Взгляд, способный видеть людей насквозь, проникая в самые сокровенные уголки их душ, вытаскивая наружу их самые потаенные мысли и желания. И от этой мысли, от этого ощущения собственной уязвимости мне стало не по себе.

Нас представляли Ян, Тинг, Алисия, я и военачальник Каршура – невысокий, коренастый мужчина с проседью в волосах и стальными нотками в голосе. Он был одним из немногих, кто не поддался панике во время атаки драконицы и продолжал руководить обороной города.

– Принцесса Ян, – начал Танзин, его голос был наполнен иронией, – радостная встреча, не правда ли? Хотя, вижу, Каршур не разделяет моего энтузиазма.

Он жестом указал на разрушения вокруг. Военачальник сжал кулаки, но промолчал. Ян выступила вперед, ее голос был спокойным и уверенным.

– Танзин, ты захватил власть обманом и убил нашего отца. Ты не имеешь права на престол Арантеи.

– Право на престол определяется силой, сестра, – холодно улыбнулся Танзин. – А сила, как видишь, на моей стороне.

Он снова указал на разрушения, на свои корабли, которые стояли на рейде, на воинов, выстроившихся на пристани.

– Признай мое право на престол, отрекись от своих претензий, и я пощажу Каршур. В противном случае… – он не договорил, но смысл его угрозы был понятен всем.

Ян гордо выпрямила спину.

– Я никогда не признаю тебя королем, Танзин. Я буду бороться за свою родину до конца.

– Глупое упрямство, – прошипел Танзин. – Ты обрекаешь себя и всех этих людей на смерть.

– Мы не боимся тебя, Танзин, – сказал военачальник, делая шаг вперед. – Мы будем защищать наш город до последнего вздоха.

– Храбрость – это хорошо, генерал, – усмехнулся Танзин. – Но глупо бросать вызов тому, кто владеет силой дракона. Не так ли, моя дорогая?

Он повернулся к девушке-дракону, которая все это время молчала. Она медленно подняла голову, и ее темные глаза встретились с моими. В них не было ни ярости, ни холодного безразличия, только пытливый интерес.

Она пристально изучала меня, словно пытаясь проникнуть в мои мысли, в мою душу. Мне стало неловко под ее взглядом, я почувствовал себя насекомым под микроскопом.

В этот момент я снова увидел в ее глазах тот отблеск знакомой боли.

Танзин, не заметив нашего безмолвного обмена взглядами, самодовольно расправил плечи и продолжил свою речь. Он говорил о величии Арантеи, о славном прошлом, о могуществе империи, которая некогда простиралась далеко за пределы острова.

– Взгляните на то, что вы сотворили со своей страной! – его голос гремел над разрушенной пристанью, отражаясь от стен полуразрушенных зданий. – Раздор, междоусобицы, бесплодные споры о власти! Вы забыли о том, что значит быть единым народом!

Он вскинул руку, указывая на горизонт.

– Некогда Арантея была сердцем великой империи! Наши корабли бороздили моря, наши воины защищали границы, наши маги освещали мир своим искусством! Все берега вокруг были частью нашей державы, и нефрит не только Арантеи, но и каждой столицы, питал энергией наших магов. Империя процветала, а мир преклонялся перед ее могуществом!

Танзин сделал паузу, давая своим словам запасть в души собравшихся. Его глаза блестели фанатичным блеском.

– А что теперь? – продолжил он, его голос стал тише, но от этого еще более угрожающим. – Вы раздробили империю на мелкие княжества и королевства, погрязли в интригах и предательстве. Вы забыли о своем величии, о своем предназначении!

Он снова обратил свой взгляд на Ян.

– Я верну Арантее ее былую славу! Я объединю разрозненные земли, возрожу империю, и снова наш флаг будет гордо реять над морями! Присоединяйтесь ко мне, и вместе мы возродим Арантею из пепла!

Танзин говорил долго, размеренно, его голос, глубокий и властный, словно раскаты грома, отражался от полуразрушенных зданий, усиливая эффект от каждого его слова. Он говорил о мире, о порядке, о том, что только он, Танзин, способен вернуть процветание этим землям, опустошенным долгими годами войны. Он щедро излагал свои условия, больше похожие на ультиматум, обещал милость побежденным, если те сложат оружие и присягнут ему на верность, и в то же время грозил быстрой и неминуемой расправой тем, кто осмелится ему противостоять.

И, слушая его речь, я ловил себя на мысли, что где-то в глубине души, я его понимаю. Понимаю его жажду власти, его стремление к порядку, пусть и такому жестокому и бескомпромиссному. Понимаю его уверенность в том, что он – единственный, кто способен навести порядок в этом мире, пусть и ценой крови и страданий. И от этого понимания, от этой невольной сопричастности его темной стороне, мне становилось по-настоящему не по себе.

Ведь я слишком хорошо знал, какой ценой он добиваются этого права на власть, каким темными путями такие люди приходят к своей праведности. Он, не дрогнув, уничтожил целую семью, оставив после себя лишь пепел и боль, лишь бы утолить свою жажду властвовать. И это знание, словно тень, преследовало меня, не давая забыть, что не всегда цель оправдывает средства. Иногда цена победы бывает слишком высока, слишком страшна, чтобы ее можно было оправдать.

Глава 18

Тишина, наступившая после речи Танзина, была тяжелой и гнетущей. Военачальник Каршура, сжав кулаки, с трудом сдерживал гнев. Ян, бледная, но с вызовом во взгляде, готовилась ответить брату. Но в этот момент вперед выступила Алисия.

– Ты забыл упомянуть об одном важном факторе, Танзин, – ее голос, звонкий и четкий, рассек тяжелую атмосферу переговоров. – Ты не единственный, кто владеет силой в этой борьбе. На стороне Ян – Воин-Дракон.

Танзин рассмеялся, и его смех прозвучал как скрежет клинков.

– Воин-Дракон? – переспросил он, иронично приподняв бровь. – И где же этот ваш герой? Прячется за юбками женщин?

Я почувствовал, как кровь прилила к моему лицу. Я хотел шагнуть вперед, бросить Танзину вызов, доказать ему, что он ошибается. Но Тинг удержала меня за рукав, ее кошачьи глаза блеснули предостерегающим огоньком. Я сжал кулаки, с трудом сдерживая гнев.

Девушка-дракон, до этого стоявшая молча и неподвижно, внезапно оживилась. Она наклонила голову набок, словно заинтересовавшись разговором, и уголки ее губ слегка приподнялись в улыбке. Она посмотрела на меня, и ее взгляд пронзил меня насквозь, словно рентгеновский луч.

– Воин-Дракон, – прошептала она, ее голос был тихим, но четким, с легким оттенком любопытства. – Интересно. А как зовут этого героя?

Ее слова вызвали у меня недоумение. Откуда она знала? Она ведь не присутствовала при нашем разговоре с Тинг и Алисией, когда было впервые упомянуто это имя.

– Макс, – ответил я, встретившись с ней взглядом.

Она слегка нахмурилась.

– Макс? – переспросила она, словно пробуя это имя на вкус. – Необычное имя для Воина-Дракона.

Ее слова прозвучали как вызов, как намек на то, что я не соответствую этому титулу. Я почувствовал, как краска снова приливает к моему лицу. Но прежде чем я успел ответить, Танзин вновь рассмеялся.

– Макс? – передразнил он, и его смех подхватили его воины. – Серьезно? Вы возлагаете свои надежды на какого-то безродного Макса?

Он покачал головой, словно не веря своим ушам.

– Вы действительно настолько отчаялись?

Напряжение на пристани достигло предела. Я чувствовал, что вот-вот взорвусь, что не смогу больше сдерживать свой гнев. Но в этот момент Ян выступила вперед. Ее холодный голос пресек насмешки Танзина.

– Ты ошибаешься, брат, – сказала она. – Ты еще пожалеешь, что недооценил Макса. Он сильнее, чем ты думаешь. И он победит тебя.

Дальнейшие переговоры превратились в бессмысленный обмен угрозами и обвинениями. Танзин, упиваясь своей властью, наслаждался нашим бессилием, словно кот, играющий с мышкой. Ян, хоть и старалась сохранять спокойствие, едва сдерживала ярость. Военачальник Каршура сжимал кулаки, готовый в любой момент броситься в бой. Тинг наблюдала за всем с холодным спокойствием хищника, оценивая ситуацию.

Алисия пыталась взывать к разуму Танзина, напоминая о последствиях его действий, о том, что война принесет только страдания и разрушения. Но он лишь отмахивался от ее слов, словно от назойливой мухи. Он был опьянен своей властью, ослеплен жаждой мести, глух к голосу разума.

Переговоры зашли в тупик. Дипломатия провалилась.

– Последний шанс, сестра, – проговорил Танзин, его голос был холоден как сталь. – Признай меня императором, и я пощажу Каршур.

– Я уже сказала тебе свой ответ, – гордо ответила Ян. – Я никогда не преклоню колен перед узурпатором.

– Выбор всегда за тем, у кого есть сила его сделать, – холодно произнес Танзин, и в его голосе не было ни тени сомнения, ни капли жалости. – Разве не так, сестра?

Он едко усмехнулся, и в его темных глазах, словно молнии в ночном небе, мелькнуло злорадство. Он наслаждался своей победой, своим превосходством, словно хищник, загнавший жертву в ловушку.

– Что ж, сестра, – проговорил он, медленно разводя руками в стороны, словно демонстрируя весь масштаб своего торжества. – Ты сама сделала свой выбор. И теперь тебе придется жить с последствиями.

Он резко развернулся, собираясь уйти, оставив после себя лишь атмосферу страха и безнадежности, но в этот момент девушка-дракон вновь заговорила. Она медленно подняла голову, скидывая с себя оковы молчания, и ее взгляд, наполненный странной, необъяснимой грустью, словно луч света в темном царстве, устремился ко мне.

– Скажи мне, Воин-Дракон, – прошептала она, и ее голос, мягкий и мелодичный, прозвучал в этой напряженной тишине, словно глас разума, пытаясь пробиться сквозь стену ненависти и боли. – Как твое полное имя?

– Максим, – ответил я, не понимая, к чему она клонит, но чувствуя, что ее вопрос таит в себе какой-то скрытый смысл. – Максим Воронов.

В ту же секунду мир вокруг меня словно замер. Воздух стал густым и неподвижным, звуки потухли, словно кто-то выключил звук в огромном кинотеатре. Девушка-дракон резко побледнела, ее глаза, еще секунду назад наполненные печалью, теперь расширились от ужаса, а губы задрожали, словно она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова. Она сделала шаг назад, словно отшатнувшись от неожиданного удара, ее руки дрожали, словно осенние листья на ветру, а в глазах, словно бриллианты, засверкали слезы.

Она резко отвернулась, словно пытаясь спрятаться от меня, от моего имени, от того, что оно в ней пробудило, и, не глядя на меня, поспешила вслед за Танзином. Они исчезли в толпе воинов, словно призраки, растворившиеся в тумане, оставив меня стоять посреди разрушенной пристани в полной растерянности.

Что это было? Что значило мое имя для нее? Почему она так реагировала?

Вопросы, словно вихрь, проносились в моей голове, не находя ответов, лишь усиливая чувство тревоги и непонимания. Я смотрел на пустое место, где еще секунду назад стояла девушка-дракон, и чувствовал, как меня накрывает волна необъяснимой, но от этого не менее реальной опасности.

Надежда на мир, и без того хрупкая, как лепесток лотоса на ветру, рассыпалась в прах. Танзин, скривив губы в презрительной усмешке, отдал приказ к атаке. И в тот же миг на Каршур обрушился ад. Безжалостный. Всепоглощающий.

Небо, еще недавно ясное и безоблачное, раскололось огненными трещинами, словно раскаленная скорлупа. Из этих трещин, подобно гневу разгневанных богов, на город посыпались огненные шары. Каждый размером с крестьянскую повозку. Я чувствовал обжигающий жар этих шаров даже на расстоянии, слышал их пронзительный, зловещий свист, разрезающий воздух словно лезвие.

Мощные волны магической энергии, пахнущие озоном и горелой плотью, смывали здания, словно песчинки на берегу бушующего моря. Каменные стены, которые веками защищали город, крошились и рассыпались под натиском этой неистовой силы. Ледяные шипы, заостренные как бритвы, со звенящим свистом пронзали воздух, оставляя за собой мерцающие, призрачные следы. Каждый шип – смертоносное оружие, убивающее все живое на своем пути. Один из таких шипов пролетел в нескольких сантиметрах от моего лица, и я почувствовал ледяное дыхание смерти, коснувшееся моей щеки.

Защитники Каршура сражались отважно, с отчаянием обреченных. Они встречали врага лицом к лицу, сражаясь за каждый дюйм своей земли, за каждый камень своего города. Но силы были слишком неравны. Воины Танзина, подгоняемые жаждой наживы и страхом перед своим повелителем, наступали волна за волной, не считаясь с потерями. Их лица, искаженные яростью и жаждой крови, казались масками демонов, вырвавшихся из преисподней.

Я сражался плечом к плечу с воинами Каршура, используя свою Ци, чтобы отражать магические атаки и уничтожать врагов. Чувствовал, как пульсирует в моих венах энергия Ци, давая мне невероятную силу и скорость. Я пронзал врагов своим мечом, отражал их атаки, использовал свою энергию, чтобы создавать вокруг себя защитный барьер. Но с каждой минутой чувствовал, как наши силы на исходе. Город пал.

В самом центре битвы, среди хаоса и смерти, я увидел военачальника Каршура. Он был окружен врагами, но сражался как лев, отчаянно защищаясь от их атак. Его седые волосы были в крови, одежда разорвана, но в его глазах все еще горел огонь непоколебимой решимости. Он был похож на старого, раненого волка, готового сражаться до последнего вздоха.

Я бросился ему на помощь, прокладывая путь сквозь ряды врагов с помощью своей Ци. Отражал удары мечей и копий, уклонялся от магических атак, прорывался вперед, словно вихрь. Но было уже поздно. Один из воинов Танзина, подкравшись со спины, нанес военачальнику смертельный удар в спину.

Генерал рухнул на землю, словно подкошенное дерево. Его меч выпал из ослабевшей руки, и звон стали о камень прозвучал как похоронный звон.

– Генерал! – Мой крик почти потерялся в реве битвы, в лязге стали, в стонах раненых.

Оттолкнув с дороги очередного врага, я бросился к генералу.

Он лежал на земле, среди изувеченных тел и разбросанного оружия. Его седые волосы были в пыли и крови, алая жидкость растекалась по камням вокруг него, словно зловещий цветок. Глаза были закрыты, лицо бледное, с землистым оттенком. Дыхание – прерывистое, хриплое, едва уловимое.

– Генерал! – повторил я, падая на колени рядом с ним.

В горле стоял ком, мешая дышать. Осторожно перевернул его на спину, стараясь не причинить еще больше боли. Его броня была изрублена, в нескольких местах пробита насквозь.

Он пошевелился, слабо вздрогнув. Веки дрогнули и медленно приоткрылись. Тускнеющий взгляд задержался на мне, и в нем я увидел боль, слабость… и узнавание.

– Воин-дракон, – прошептал он, голос был хриплым, еле слышным. – Прости… я подвел тебя…

Я сжал его руку, холодную и липкую от крови.

– Нет, генерал, – сказал я. – Вы сражались доблестно. Вы сделали все, что могли.

Он слабо улыбнулся, и эта улыбка была печальнее любых слов.

– Защищай принцессу… защищай… Арантею… – прошептал он, и голос его совсем ослаб.

Глаза его закрылись, и он затих. Дыхание оборвалось. Рука, которую я держал, обмякла.

Я опустил его руку и медленно поднялся на ноги. Вокруг меня бушевала битва.

Воины Каршура продолжали сражаться, но их силы были на исходе. Город был почти полностью разрушен. Мы проигрывали.

Надежда почти угасла. Силы были на исходе. Каршур лежал в руинах, а мы, защитники города, оказались зажаты в тиски между беспощадной магией Танзина и яростью его воинов. Но в этот момент отчаяния, когда казалось, что все потеряно, в гуле битвы раздался новый звук. Сначала тихий, далекий, почти неразличимый среди лязга стали и криков умирающих. Но он нарастал, становился все громче и отчетливее – грохот барабанов, ритмичный и уверенный, как биение сердца гиганта. И вслед за ним – боевые клики, полные ярости и жажды мести.

С севера, прорываясь сквозь ряды воинов Танзина, шла новая армия. Словно буря, несущая с собой наводнение стали и ярости. Их знамена, цвета утренней зари, гордо развивались на ветру, а впереди всех, на великолепном белом коне, скакал принц Лин. Его лицо, обычно открытое и добродушное, сейчас было суровым и сосредоточенным. Глаза горели непоколебимой решимостью.

Воины Лина были вооружены нефритовыми копьями, которые мерцали в лучах восходящего солнца, словно тысячи крошечных звезд, спустившихся с небес. Эти копья, выкованные древними мастерами и зачарованные мощными заклинаниями, были способны ранить даже дракона. Их острия блестели холодной сталью, а древки, украшенные искусно вырезанными рунами, излучали волны магической энергии.

– Воин-Дракон! – крикнул Лин, подъезжая ко мне. Его голос, звонкий и пронзительный, прорезал гул битвы, словно луч света в темной ночи. – Я пришел, чтобы помочь вам!

Его появление было так неожиданным, так невероятным, что на мгновение я даже застыл на месте, не в силах поверить своим глазам.

– Лин? – с удивлением спросила Ян, которая сражалась рядом со мной. Ее лицо, запачканное кровью и сажей, озарилось надеждой. – Что ты здесь делаешь?

– Мой отец увидел знамение, – ответил он, спрыгивая с коня и доставая свой меч. – Падение звезды, после северного сияния, предвещающее приход Воина-Дракона. Он понял, что должен помочь вам.

И он встал плечом к плечу со мной, готовый к бою.

Его воины, вдохновленные примером своего принца, с боевыми кликами вступили в схватку с солдатами Танзина. Нефритовые копья вспыхивали ярким светом, рассекая ряды врагов, словно ножи горячее масло. Воины Танзина, застигнутые врасплох этой внезапной атакой, начали отступать.

– Мы не могли остаться в стороне, видя, как тьма поглощает Арантею, – крикнул Лин, отражая удар вражеского мечника. Его движения были быстрыми и точными, словно танец опытного фехтовальщика. – Судьба острова теперь в твоих руках, Воин-Дракон!

Его слова вдохновили защитников Каршура. Они вновь бросились в бой с удвоенной яростью, отбивая у врага каждый дюйм земли. Надежда, еще недавно почти угасшая, вновь вспыхнула в их сердцах с новой силой.

Ян, вдохновленная появлением союзников, сражалась с яростью львицы. Ее движения были быстрыми и точными, словно танец смерти. Она прорубалась сквозь ряды врагов, оставляя за собой следы крови и стали. Ее меч, словно язык пламени, вспыхивал в воздухе, отражая удары и нанося смертельные раны.

Появление Лина и его армии переломило ход битвы. Мы начали теснить врага, отбивая у него позицию за позицией. Но Танзин еще не был побежден. Он все еще представлял собой серьезную угрозу, и нам предстояло еще многое сделать, чтобы остановить его. Но теперь, с приходом Лина, у нас появилась надежда.

Алисия, словно дирижер ортокестра хаоса, властвовала над стихиями битвы. Ее руки танцевали в воздухе, быстрые и изящные, сплетая сложные узоры из мерцающей, пульсирующей магической энергии. С каждым движением ее пальцев в воздухе рождались новые заклинания, наполненные древней силой и разрушительной мощью. Вот ее руки взмывают вверх, и с небес с оглушительным грохотом обрушиваются смертоносные разряды молний, оставляя после себя шлейф дыма и запах озона. А вот они описывают плавный круг, и в ладонях Алисии вспыхивают огненные шары, подобные миниатюрным солнцам, которые она с нечеловеческой точностью метает во врагов. Каждый ее жест – это смерть для десятков воинов Танзина, каждое заклинание – это взрыв света и пламени, разрывающий ряды наступающих.

Тинг же была воплощением быстроты и беспощадности. Она неслась по полю боя, словно серебристый вихрь, неуловимая и смертоносная. Ее кошачьи движения были плавными и грациозными, но в каждом прыжке, в каждом ударе лапой скрывалась смертельная опасность. Ее когти и клыки оставляли на телах врагов глубокие раны, а ее яростный рык вселял ужас в сердца самых отважных воинов. Она была как призрак, мгновенно появляющийся и исчезающий в самой гуще сражения, оставляя после себя только следы крови и смерти. Никто не мог устоять перед ее яростью, никто не мог предвидеть ее атаки. Она была воплощением ярости самой природы, разбуженной жестокостью и безумием Танзина.

Я же, окрыленный появлением Лина и его воинов, чувствовал, как новая сила наполняет меня. Моя Ци пульсировала в моих венах, горячая и мощная, словно лава, текущая по вулканическим жилам. Эта энергия давала мне невероятную силу и скорость. Я пронзал врагов своим мечом, чувствуя, как лезвие с легкостью рассекает плоть и кость. Я отражал их атаки, словно танцуя среди летящих клинков, и моя Ци защищала меня от ударной волны магических заклинаний. Я использовал свою энергию, чтобы создавать вокруг себя защитный барьер, отражающий удары и заклинания, словно невидимый щит.

Но Танзин, подобно раненому зверю, загнанному в угол, сражался с удвоенной яростью. Отчаяние и жажда власти, смешанные с пониманием неизбежного поражения, превратили его в вихрь разрушительной энергии. Его магические атаки становились все сильнее и разрушительнее, словно он пытался уничтожить весь мир вокруг себя, прежде чем погибнуть сам. Он выплескивал волны тьмы и пламени, вызывая землетрясения и штормы, превращая поле битвы в адский пейзаж, испещренный кратерами и обломками.

– Ян! – крикнул я, прорываясь сквозь ряды врагов, уклоняясь от летящих в меня огненных шаров и ледяных шипов. – Нам нужен план! Мы не сможем победить его в лобовой атаке!

Мой голос едва пробивался сквозь грохот битвы, но Ян услышала меня. Ее глаза, блестящие от азарта сражения, на мгновение встретились с моими, и я увидел в них отблеск понимания.

– Я знаю! – крикнула она в ответ, ее голос был полон решимости. – Лин, помнишь нашу последнюю беседу?

Принц Лин, сражавшийся рядом с ней, ловко увернулся от огненного шара, который пролетел в опасной близости от его головы.

– Конечно! – ответил он, не прекращая сражаться. – Искусство войны – это искусство обмана!

– Тогда действуем! – приказала Ян, ее голос прозвучал звонко и четко, словно боевая труба.

Ян приступила к осуществлению плана. Она разделила наши силы на несколько отрядов, окружив армию Танзина с флангов. Используя преимущества местности – холмы, овраги, руины разрушенных зданий – мы заманивали врагов в ловушки, разрывая их ряды внезапными атаками. Мы двигались быстро и бесшумно, словно призраки, нанося удары там, где их меньше всего ожидали.

Мы не просто сражались, мы играли в смертельную шахматную партию, где каждая фигура была живым человеком, а каждый ход мог означать жизнь или смерть. Мы использовали каждый свой ход, чтобы ослабить врага, лишить его преимущества, приблизить свою победу. Мы били по слабым местам, отрезали пути отступления, сеяли панику и хаос в рядах противника.

Танзин, почувствовав, что инициатива уходит из его рук, пытался противодействовать нашим атакам, но было уже поздно. Его армия, дезориентированная и деморализованная, начала отступать. Мы гнали их по пятам, не давая им опомниться, и с каждым убитым врагом наша вера в победу становилась все сильнее.

анзин, несмотря на ярость и отчаяние, оставался опытным и проницательным противником. Он быстро разгадал наш план, увидел скрытый замысел в наших маневрах. Его губы искривились в злобной усмешке, глаза блеснули холодным огоньком. Он не собирался сдаваться без боя.

Взмахнув рукой, он отдал приказ, и в тот же миг небо над полем битвы потемнело. Из грозовых туч, собравшихся словно по мановению волшебной палочки, с оглушительным ревом вырвалась черная драконица. Ее чешуя блестела как полированный обсидиан, глаза горели багровым пламенем, а из пасти вырывались клубы дыма и искры.

Она обрушилась на наши ряды, словно живой метеор, сея панику и смерть. Ее когти разрывали сталь и плоть, крылья создавали вихри ветра, сбивающие с ног воинов, а огненное дыхание превращало все вокруг в пепел.

– Макс! – крик Ян прорезал рев драконицы и грохот битвы. – Ты должен остановить ее!

В ее голосе звучала не только тревога, но и вера. Вера в меня, в Воина-Дракона, в того, кто способен противостоять этой ужасной силе.

С ревом, я бросился навстречу драконице. Мой меч, наполненный энергией Ци, вспыхнул ярким пламенем, освещая мрак вокруг. Я чувствовал, как сила Дракона пробуждается во мне, даруя мне скорость и мощь, необходимые для этой битвы.

Нас ждала новая битва. Битва не на жизнь, а на смерть.

Глава 19

С ревом, вырывающимся из самых глубин души, я бросился в атаку. Мой меч, наполненный мощью Ци, пылал ярким пламенем, рассекая воздух и оставляя за собой огненные следы. Я был словно метеор, несущийся навстречу неизбежному столкновению.

Драконица ответила мгновенно. Ее гигантское тело стремительно метнулось ко мне, когти, острые как бритвы, свистели в воздухе, грозя разорвать меня на клочья. Но в ее движениях, несмотря на всю их мощь и скорость, не было той холодной ярости, той беспощадной решимости, которую я ожидал. Она дралась вяло, неуверенно, словно ее что-то сдерживало, словно какая-то невидимая сила сковывала ее движения.

В какой-то момент сой клинок встретился с ее когтями в ослепительном снопе искр. Я почувствовал мощь ее удара, отбросившего меня назад. Но даже в этом ударе не было желания убить, лишь отчаянная попытка защититься.

Внезапно драконица отпрянула, издав пронзительный крик, полный боли и отчаяния. Ее глаза, до этого горевшие багровым пламенем, погасли, заменившись выражением неподдельного ужаса. Она схватилась за голову, словно пытаясь унять невыносимую боль.

Она превратилась в девушку. Метамарфоза была мгновенной.

– Предатель! – прохрипела она, ее голос был хриплым и слабым, полным непонятной мне горечи. – Ты трус!

Я застыл на месте, парализованный ее словами. Что она имела в виду? Какое предательство? Я никогда не видел эту драконицу раньше, никогда не вступал с ней в контакт.

– О чем ты говоришь? – спросил я, пытаясь пробиться сквозь стену недопонимания. – Я не знаю тебя!

Но она не ответила. Вместо этого она снова бросилась в атаку, но ее удары были еще более слабыми и неточными, чем прежде. Она была словно тенью самой себя, лишенной своей прежней мощи и ярости. В ее глазах читалась не злоба, а глубокая печаль и отчаяние.

Что-то было не так. Что-то очень важное ускользало от моего понимания. Кто эта драконица? И почему она называет меня предателем? Эти вопросы вихрем крутились в моей голове, не находя ответа. Но у меня не было времени размышлять. Битва продолжалась, и я должен был защищать себя и своих друзей.

Наверное, она хочет меня сбить с толку. И у нее это получается.

Она снова обернулась в могучего дракона.

В тот момент, когда отчаяние начало подкрадываться ко мне ледяными пальцами, рядом со мной произошло нечто невероятное. Воздух заискрился, завибрировал, и из самой его сути, словно из ниоткуда, материализовался Цилинь.

Он появился в виде плотного духа-облака, мерцающего серебристым светом, словно сотканного из лунного сияния и звездной пыли. Его рога, изящно изогнутые и острые как бритвы, блестели холодной сталью. Грива, словно сотканная из чистого серебра, волновалась и развивалась на ветру, излучая волны могущественной энергии. А глаза, глубокие и мудрые, сияли неземным светом, в котором отражались тысячелетия знаний и опыта.

– Не сдавайся, Макс, – прозвучал его голос, глубокий и раскатистый, словно гром в горных вершинах. В этом голосе была сила, уверенность и непоколебимая вера в меня. – Ты сильнее, чем думаешь.

И с этими словами он бросился в бой, словно стрела, выпущенная из тугого лука. Его рога пронзали врагов, оставляя после себя кровавые следы. Копыта дробили камни и кости, разбрасывая противников в стороны, словно кукол. А грива излучала волны энергии, которые отбрасывали врагов назад, сбивая их с ног и лишая возможности сопротивляться.