Текст книги "Нож в сердце рейха"

Автор книги: Виктор Карпенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Да, непросто тебе, – посочувствовал фельдфебель. – А что грязный-то такой, заросший?..

– Жена из дома выгнала…

– Вот стерва! – сплюнул сгоряча один из патрульных.

– И куда же ты теперь?

– Иду в Берлин. Там у меня родственник, поможет, приютит…

– Слушай, Феликс, – обратился сердобольный полицейский к начальнику патруля, – у тебя же брат едет в Ораниенбург. Это же под Берлином. Поговори, может, возьмет бедолагу?

– Поговорю, но согласится ли? Погляди на него…

– Он когда едет?

– Завтра с утра…

– Вот, ты поговори, а этого, – кивнул он на Сергея, – я возьму с собой: отмою, подстригу…

– Мне как-то неудобно… – начал было Сергей, но полицейский его прервал:

– Я дома один… Так что не стеснишь!

А утром, преображенный – помытый, подстриженный, побритый, в чистой одежде и крепких, почти новых ботинках, Сергей уже трясся в кабине грузовика, приближаясь к желанной цели – Берлину!

4

Сергей с трудом дождался 10:00 – времени, когда открывается библиотека на Бисмаркштрассе. Посетителей еще никого не было. За конторкой сидел только библиотекарь и рассматривал какой-то журнал. Из-под очков он мельком глянул на посетителя и, не отрываясь от журнала, спросил:

– Вы что-то хотели?

– Да в общем-то, Ганс, вас…

– Мы с вами знакомы? – проявляя заинтересованность, библиотекарь отложил журнал в сторону. – Я вас не помню… Точно, не встречал. У меня на лица отличная память…

– Я видел вашу фотографию в кабинете Игоря Николаевича, – снизил голос до шепота Сергей. – Правда, вы на ней несколько моложе…

– Может быть… А он вам ничего для меня не передавал?

– Передавал… доллар, серебряный, канадский, односторонний… Но я был вынужден от него избавиться…

– Что же вы так! – помолчав, добавил: – Жаль. Редкая монета. Будете у Игоря Николаевича, передавайте ему от меня привет.

– Мне нужен капитан Рихард Базель…

– Что вы, сейчас война, офицерам не до книг… А он что, посетитель нашей библиотеки? – насмешливо взглянул на озадаченного Сергея Ганс и опять углубился в журнал.

– Вы мне не верите… Понятно… Но если капитан все же зайдет в библиотеку, передайте ему, что я ежедневно в 16:00 буду прогуливаться у кинотеатра «Фатерланд»… и сегодня тоже буду. Он знает меня в лицо…

Распрощавшись, Сергей покинул библиотеку, а Ганс, выждав час, через запасной ход вышел на параллельную улицу и вскоре был в конторе «Фишман и К°». Рассказав о незнакомце, он предложил пойти навстречу Федору.

– Если Базель знает его в лицо, то и вы тоже должны знать. О приезде нового члена группы «Отец» ничего не сообщал… Так что будьте предельно внимательны. Пока не будете уверены, что человек вам знаком, не подходите! – предупредил библиотекарь.

Сергей ждал встречи с Олегом, и когда навстречу ему прошел респектабельный молодой человек высокого роста, он даже не обратил внимания. Федор, а это был он, дошел до перекрестка, развернулся, проверяя на всякий случай, нет ли слежки, и быстро нагнал товарища.

– Иди за мной, – произнес он тихо и направился к стоявшему невдалеке «Мерседесу». Только заурчал двигатель, как сзади хлопнула автомобильная дверца. Даже не убедившись, что Сергей занял заднее сиденье, Федор дал газу.

– Медведь, здорово! Как же я соскучился по тебе… – на плечо Федора легла рука Сергея. – По тебе и по Олегу! А ты? Ты не рад мне?

– Ты не девица, чтобы радоваться встрече… Ладно. Оставим на потом… Ты вот что мне скажи, где был? Мы тебя еще месяц назад ждали… – не останавливая автомобиля, требовательно спросил Федор.

– Не поверишь… Целая одиссея…

– Погоди, сейчас подхватим за тем поворотом Олега, тогда и расскажешь!

Капитан Рихард Базель, он же Олег Самойлов, был не на шутку встревожен: по рассказу Ганса, незнакомец даже близко не соответствовал образу Сергея, и тем не менее знает и Ганса, и его, Олега, и Игоря Николаевича Воскресенского. «Отец» передал, что готовится новый человек с теми же задачами, что и Сергей, но о его приезде обязательно бы была радиограмма. Так кто же это?

Скрипнув тормозами, «Мерседес» остановился.

– Чего замер? Садись! – выкрикнул Федор через опущенное стекло окна автомобиля. – Может, тебе еще и дверцу открыть?

– Будет тебе, буржуин, над бедным офицером издеваться, – улыбнулся Олег и полез в кабину на переднее сиденье. Но, увидев на заднем сиденье Сергея, пересел. Не удержавшись, стиснул его, сколь позволяло пространство, в крепких мужских объятьях.

– Долго жить будешь! Мы уже тебя похоронили! А ты вон, живой, с бородой, усами… Давай, рассказывай, где пропадал?

– Даже не знаю, с чего начать… – озадаченно почесал затылок Сергей.

– Сейчас, погоди малость… – И, обращаясь к Федору, попросил: – Остановись где потише, чтоб внимания не привлекать, – и уже к Сергею: – Давай не спеша, подробно, со всеми деталями. В общем… как учили!

Когда Сергей закончил свой рассказ, еще минут десять в машине висела тишина.

– Опять везение, – первым нарушил молчание Федор. – Без добротных документов, денег, легенды… ты мог засыпаться в любой из дней, в любой час…

– Мог, – согласился Сергей. – Но и ты во Львове мог…

– Не мог! Я рассчитывал каждый свой шаг, каждое свое действие, хотя вам казалось, что это мое везение и безрассудство… – возразил Федор. – Ты же надеялся на случай!

– Да, но я здесь!

– А толку… Как проверить то, что ты тут нам рассказал?

– Так что, вы мне не верите? – упавшим голосом спросил Сергей.

– Не в нас дело… Поверит ли Москва? Станет ли доверять тебе «Отец»? – продолжал размеренно, словно гвозди в доску, вбивать слова Федор. – Ты даже монету не смог сохранить… А сколько ты еще собирался жить на пасеке? До победного конца… до ареста?! Это случай, что наши девчонки твою хозяйку опередили… И, по сути дела, тебя от ареста спасли!

– Да, задал ты нам задачку, – подал голос молчавший до того Олег. – Ты должен был обеспечить канал связи и наш отход в случае провала, а что теперь?

– Ничего же не изменилось, – воспрял духом Сергей. – И канал есть, и отход продуман до мелочей… по цепочке, через Грецию…

– Это тебе так кажется, что ничего не изменилось. Как только ты не появился в назначенное время в Берлине, тут же все явки и пароли были сменены, и сегодня ты один… Гол как сокол! И что с тобой делать… не придумаю. Ты где остановился?

– Как и было намечено, у часовщика… – растерянно произнес Сергей. – Назвал пароль… получил ответ. Он крайний в цепочке…

– Что-то здесь не так… – промычал Федор. – Я получил подтверждение, что канал отхода заморожен. Тогда почему часовщик ответил на старый пароль и принял Серого, как будто бы ничего не произошло?

– Выясним, но ты, Сергей, сейчас вне игры. Сиди тихо. Документы я тебе сделаю. Нас не ищи, будешь нужен, найдем, – подытожил Олег и, прощаясь, распорядился: – Ты, Федор, высади его где-нибудь поближе к дому часовщика, чтобы лишний раз Сергею не светиться на улицах.

Подробное донесение о похождениях Сергея через библиотекаря ушло в Москву, а через неделю, прослушивая на указанной в таблице частоте радиопередачу, после расшифровки послания, Федор не поверил своим глазам, прочитав: «Серый ненадежен. Ликвидировать. Отец».

Олег тоже не ожидал подобной реакции Москвы на задержку прибытия третьего члена группы. «Что делать? – размышлял он, разглядывая носки начищенных офицерских сапог. – В том, что Сергей рассказал, как все произошло, сомнений не было. Но было одно «но»… почему на самом главном, заключительном этапе цепочки смена пароля не произошла? Можно ли полагаться на этот канал связи и можно ли доверить свои жизни людям, стоящим в этой цепочке?»

Размышлял долго, Федор его не торопил. Наконец, решившись, Олег произнес:

– Поступим так: «Отцу» передадим, что приказ о ликвидации Сергея откладывается до выяснения причин непрохождения отмены пароля по цепочке… Сергея временно от работы отстраняем и изолируем на квартире у часовщика. Донесение уйдет завтра, ответа надо ждать дня через три-четыре. Получишь, доложишь… И вот еще что: если Москва наши действия не одобрит, продумай, как можно Сергея поселить на длительное время здесь, в Берлине, или отправить в Португалию.

– В Португалию сложнее, нужны документы, а вот поселить поселю. У меня здесь, на Замковой улице, комната снята у одной вдовы, причем на длительный срок. На полгода… – уточнил Федор. – Устроит?

– Ну ты даешь! Без году неделя в Берлине, а уже – дом, мало дома – квартира…

– Не квартира… всего лишь комната, – по-доброму рассмеялся Федор. – мы, дуплинские, такие, запасливые…

Через четыре дня Федор получил радиограмму. Расшифровав, не удивился: «Серого ликвидировать. Отец».

Как договаривались раньше, Сергея поселили в доме фрау Гертруды Шранк, а за квартирой часовщика силами группы библиотекаря установили слежку. Через десять дней Ганс доложил Олегу, что часовщика за этот период посещали четверо, и только один из них был дважды. Он же два раза заходил к часовщику и в мастерскую.

– Мы выяснили, – чуть волнуясь, сообщил Ганс, – что этот посетитель работает на радиостанции «Голос Берлина» в редакторском отделе антипропаганды – специалист по Англии. Зовут его Вилли Лебель. А теперь вопрос: что может связывать простого часовщика и «англичанина»? Замечу, человек он не бедный. Хотя к объекту слежки приезжал автобусом, мы проследили, имеет личный автомобиль.

– Спасибо, Ганс. Но слежку за часовщиком продолжать, – приказал Олег. – Что же касается посетителя с радиостанции, этого Вилли Лебеля, то я выясню, что это за птица.

Посоветовавшись с Сергеем, Олег принял решение действовать напрямую: проследили, где живет посетитель часовщика Вилли Лебель, и в ночное время подкараулили его в проходном дворе. После угроз и нескольких ударов кулаком по ребрам тот сознался, что работает на английскую разведку, на часовщика вышел случайно… Получил задание завербовать прибывшего к нему русского разведчика. Но тот куда-то исчез…

Вилли Лебеля, предупредив о молчании, отпустили. Все-таки союзник, а кроме того, он не видел лиц напавших на него. Выяснили главное: часовщик перевербован.

Эту информацию необходимо довести до «Отца», но как поступить с Сергеем? В радиограмме четко сказано: ликвидировать! Причем вторично. Сообщить, что Сергей реабилитирован и может работать?.. Как тогда быть с невыполнением приказа? Решили повременить.

IV. Кристина

1

При очередной встрече Артур озадачил Олега, заявив:

– Мне недвусмысленно предложили участвовать в организации, поставившей своей целью смещение Гитлера, вплоть до его физического устранения. Это предложение мне сделал мой непосредственный начальник полковник Шульц Крамер. Понимая, насколько это дело опасное, дал мне три дня на обдумывание. Что делать?

– Да, задал ты мне задачу… Так сразу и не ответишь… Надо срочно запрашивать Москву. Но даже одно то, что подобная организация существует, уже очень важно. – Помолчав, спросил: – А ты сам-то готов войти? Дело и правда опасное!

– Готов! – решительно произнес Артур. – Многие прозрели за последние два года, даже те, которые в тридцатые поддерживали движение национал-социалистов. В войне с Россией Гитлер и его приспешники проявили свою человеконенавистническую сущность. И чем ближе Красная армия к границам Германии, тем больше будет недовольных фюрером. И вот что, Олег, даже если Москва будет против, я войду в организацию. Я так решил! А что касается Гитлера, то на него уже было совершено несколько покушений. Жаль, что безуспешно… – сверкнул глазами Артур и продолжил: – Теперь о делах текущих: летняя кампания 1943 года спланирована. Это – Юго-Запад: линия Харьков – Белгород – Курск – Орел… В районе Харькова будут действовать шесть танковых дивизий: «Великая Германия», «Адольф Гитлер», «Мертвая голова», «Рейх», 6-я и 11-я. Планируется направить еще 17-ю танковую. С воздуха действия танковых дивизий будут прикрывать 300 истребителей и 500 бомбардировщиков, по фронту будут действовать девять пехотных дивизий. Главный удар планируется нанести из района Белгорода на Старый Оскол и Суджу, вспомогательный – на Новый Оскол и Курск. Причем в линии атаки большой процент новых танков «Тигр» и самоходных орудий «Фердинанд». Операцией «Цитадель» назначен командовать генерал-фельдмаршал Манштейн. Начало операции – конец апреля – начало мая. Все материалы по операции я приготовил, конечно, то, что в моих силах, – уточнил Артур. – О всех перемещениях войск буду сообщать. Об этом все… теперь о личном. Ты вхож в дом Кристины Фишман? – неожиданно спросил Артур.

– Нет. И тебе не советую туда ходить… Тем более что ты решил войти в антигитлеровскую организацию. Засыплешься сам – потянешь за собой всех: меня, Карла, Кристину… в общем, всех, с кем знаком! Поверь, в гестапо умеют развязывать языки…

– Не могу… Стоит перед глазами, словно наваждение какое-то. Закрою глаза и вижу ее…

– С тобой, Артур, не соскучишься: то организация, то Кристина… Хорошо, что Карл еще не дорос до подобной… м-м-м… проблемы, как любовь.

– Что значит «не дорос»?

– То и значит, ему еще только восемнадцать недавно исполнилось.

– Как! Этому бугаю восемнадцать! – удивился Артур.

– Да. И этот «малыш» один на один выходил на медведя с ножом и завалил матерого! Так-то вот! Ладно, – махнул рукой Олег, – с Кристиной, я надеюсь, пока терпит, и ошибок ты не наделаешь… Меня же вот что настораживает: ведь твой дядя с недавних пор соуправитель «Фишман и К°». Но он частенько общается с полковником Крамером, и думается мне, что их взаимоотношения простираются гораздо глубже охоты и совместных прогулок по поместью дядюшки… Как бы твой дядя не был членом антигитлеровской организации, и если это так, то Карл находится под двойным ударом!.. Это очень плохо, так как на него Москва делает большие ставки… даже мне неизвестно его истинное предназначение. Учти это!

2

Федор все больше втягивался в работу по руководству фирмой «Фишман и К°», не понимая, зачем все это нужно полковнику Воскресенскому, который уже дважды в радиограммах поощрительно отозвался о его успехах. В очередной радиограмме Федор прочитал: «Навести Роберта Шихмана. Для будущей работы знакомство с ним необходимо. Отец».

«Навести… Вроде все так просто: перешел на другую улицу… и навестил. А это даже не Германия… Швейцария! Хотя почему бы и нет! В Швейцарии, говорят, красиво… Альпы! Возьму Кристину, и махнем… Отдыхать-то я должен…»

В последнее время Федор все чаще стал задумываться о своих взаимоотношениях с Кристиной. Она ему нравилась: неунывающая, задорная… и красивая! Вечера они проводили вместе, и ему все труднее было общаться с ней как с сестрой, пусть даже с сестрой лишь по легенде. Открыться же ей в своих чувствах он не мог, тяготясь даже тем, что он ее использует как прикрытие. Не дай бог его раскроют, первой, кто пострадает, будет Кристина. Но бороться с возникшим влечением было с каждым днем все труднее.

Кристина от предложения Федора посетить Женеву была в восторге. На следующий день вместо обычного «Доброе утро!» она спросила:

– Когда едем? Я уже готова!

– А разрешение на проезд?..

– Вот оно! – Девушка подала бланк с печатью. – Как ты сказал про Швейцарию, я тут же сбегала в посольство, и к вечеру посыльный принес необходимые документы… и на машину тоже, – предупреждая вопрос, улыбнулась Кристина. – Так когда едем?

– Сегодня и поедем… Я только предупрежу Юргена… Дня на три-четыре… Да?

– Как скажешь. Но разрешение у нас дано на десять дней. Зигфрид автомобиль подготовил. Порывался сам нас отвезти, но я документы оформила только на нас двоих. Или надо было на троих?

– На двоих так на двоих… – никак не отреагировал Федор на хитренький взгляд девушки. – Нам в Женеве надо одного человека навестить… Вернее, для начала с ним надо бы познакомиться… Роберт Шихман!

– Так мы из-за этого Шихмана едем в Швейцарию, – погрустнела Кристина.

– Нет, конечно, – поспешил успокоить девушку Федор. – Так, по ходу дела просили навестить… Последняя просьба умирающего… Не мог же я отказать!

– Если отправимся после 14:00, то надо будет останавливаться на ночь в гостинице. Я знаю такую, почти у самой границы. Я как-то с папой ездила, и мы там останавливались. Хорошо бы попасть в тот же номер… – мечтательно предположила девушка. – Ты так и не ответил: во сколько отправимся?

– Через двадцать минут. Я только соберусь, а к Юргену по пути заедем, – с улыбкой ответил Федор, так до конца и не решив, правильно ли он поступает, беря с собой Кристину.

Погода соответствовала настроению – солнечная. Чего еще желать деревенскому парню из сибирской глубинки: автомобиль, о котором можно только мечтать; девушка, каких можно увидеть только на обложке журнала; горные вершины в снегу и петляющая, словно змея, дорога… За окном ухоженные, не тронутые войной деревеньки и маленькие городки, все, словно люди на одно лицо – кирха или костел, аккуратные домики под красными черепичными крышами, перед которыми за ровными выбеленными заборчиками подстриженный кустарник. Ехали не так быстро, как хотелось бы, и потому, не доезжая до границы со Швейцарией, пришлось остановиться на отдых.

– Ты это сделал ради меня?

– Что именно? – не понял Федор.

– Ведь это тот городок и та гостиница из моего детства, – благодарно улыбнулась девушка. – Я к администратору, а ты пока поставь машину. Автомобильная стоянка вон там, за углом.

Когда Федор вошел в холл гостиницы, Кристина уже ожидала его с ключом в руке.

– Нам повезло! – обрадованно сообщила она. – Комната под номером 17 свободна. Я заказала ужин на семь вечера в номер. Ты не против?

– Что ты… Я во всем полагаюсь на тебя.

– Здесь прислуги, кроме горничной, нет, мужчин призвали в армию, так что чемоданы за тобой… – распорядилась девушка. – Семнадцатый – по лестнице на второй этаж…

Федор вытащил из машины чемоданы – свой и Кристины и поднялся на второй этаж. Номер состоял из небольшого холла, гостиной и спальни. Из холла шли еще две двери: в туалет и ванную комнату. Осмотрев номер, Федор не на шутку встревожился, обнаружив, что в спальне только одна широкая кровать… но в гостиной увидел большой мягкий диван… и это его успокоило.

– Горничная заверила, что к девяти вечера нагреет воду и можно будет принять душ, – из спальни сообщила Кристина, а вскоре показалась и сама, переодетая в серое шерстяное платье с меховой накидкой. – Не жарко, надо сказать, – передернула она плечами. – Карл, ты чего замер посреди комнаты? Переодеваться не будешь?

– Позже, – буркнул Федор и уселся в кресло. – Тихо. Словно вымерла гостиница…

– Да, – согласилась Кристина, – всего два номера заняты. Война! А когда я была здесь с отцом, то во всех номерах были жильцы, а на первом этаже в кафе звучала музыка… играл оркестр.

Девушка села в кресло напротив.

– Ты какой-то молчаливый… словно потерянный… Уж не случилось ли чего?

– Нет. Все хорошо. Так во сколько ты заказала ужин, в 19:00? Может, прогуляемся, у нас еще сорок минут в запасе, – предложил Федор.

Девушка согласилась, и вскоре они уже шли по тротуару в сторону возвышающегося в конце улицы костела. Кристина взяла Федора под руку.

– Ты опять молчишь… В чем все-таки дело?

– Видишь ли, – начал Федор непростой для себя разговор, – у меня никогда не было девушки. А тут ты – сестра… Сестра для меня святое… Но я увидел, как на тебя смотрел Артур, и понял, что я не могу тебя воспринимать как сестру… Ты для меня больше… Я даже не знаю, как выразиться… Больше, чем просто красивая девушка…

– Как путано все, – прервала Федора Кристина. – Скажи проще: ты мне понравилась или я без ума от тебя – такой красавицы и умницы… – улыбнулась девушка и крепче прижалась к Федору. – Карл, не будь ребенком… Ты же великолепно знаешь, что я тебе никакая не сестра! Я – девушка, к которой ты неравнодушно дышишь… И могу тебя успокоить, ты мне тоже нравишься, с самой первой нашей встречи…

– И что же нам делать?

– Жить… Или тебе твое начальство запрещает личную жизнь?

– Нет.

– Вот и хорошо. Зайдем? – предложила девушка, кивнув в сторону костела.

Федор согласился.

Испытывая некоторую робость, Федор последовал за Кристиной. Та уверенно прошла в глубь костела и опустилась на мраморную лавку. Федор сел рядом. Огляделся. Все было не так, как в православных храмах: мрачно, холодно… чужое… Кристина читала молитву, чуть шевеля губами, раз за разом крестясь и наклоняя голову. Федор же так увлекся разглядыванием скульптурного изображения распятого Иисуса Христа, что не заметил, как Кристина закончила молитву и встала.

– Пойдем, – взяла она его за руку.

Выйдя из костела, она задумчиво произнесла:

– Вот и еще одну тайну про тебя я для себя открыла: ты не католик. И вообще, кто ты? Я знаю тебя как Карла, но ты носишь другое имя. А твои родители? Папа, мама…

– Нет. У меня есть только дедушка. А имя?.. Разве это так важно?

– Да, да, конечно… Ты не имеешь права сообщать его… Но сколько тебе лет, ты можешь сказать, или это тоже тайна? – продолжала расспрашивать Кристина.

– Могу. Я мог бы приврать, но с тобой мне этого не хочется делать. Девятнадцатый год…

– Девятнадцатый! – удивилась Кристина. – Так вот почему у тебя не было девушек, и вот почему ты краснеешь, говоря о них… Ты еще очень молод. Я старше тебя на три года.

– А это важно?

– На целых три года! – думая о чем-то своем, повторила Кристина. – Для женщины – это целая жизнь…

До гостиницы не было произнесено ни слова. И лишь в номере девушка попросила:

– Я бы выпила чего-нибудь за ужином. Спустись, пожалуйста, к администратору, может, у них есть?

Через пятнадцать минут Федор вернулся, и не один: за ним горничная толкала тележку, накрытую белой салфеткой.

– Кушать подано! – нарочито громко произнес Федор, сдергивая покрывало. На двух подносах стояли тарелочки с горячими колбасками и жареным картофелем и бутылка красного французского вина. – Извини, но это все, что смогли для нас приготовить. Гостиничное кафе уже два года не работает…

Ужин прошел в тягостном молчании. Вино не сняло возникшего напряжения между молодыми людьми.

Приняв душ, Кристина ушла в спальню. Федор тоже сполоснулся. Оглядев гостиную, он не нашел постельного белья. «По-видимому, в спальне, – решил он. – Но как его забрать? Вдруг Кристина уже уснула?»

Неожиданно девушка, лишь в ночной рубашке, появилась в дверном проеме. Подойдя к Федору, взяла его за руку и дрожащим от волнения голосом чуть слышно произнесла:

– Мне холодно и так одиноко…

Рядом с ним, без туфель на каблуках, она показалась ему крохой. Федор осторожно поднял ее на руки и, прижав как наивысшую драгоценность, переступил порог спальни…

Утро выдалось на редкость солнечным, как и настроение у молодых людей – радостное и солнечное.

– Как ты поведешь машину? Ты же совсем не спал! – укоризненно покачала головой Кристина, игриво целуя Федора в кончик носа.

– А мы не поедем… Давай останемся здесь еще на день и не будем вылезать из постели! Закажем еду в номер. Задернем шторы… – мечтательно произнес он.

– Ну нет! А как же Женева? Горы? Наконец, твой Роберт Шихман? – рассмеялась девушка, пытаясь выскользнуть из-под руки Федора, но не тут-то было. Он еще сильнее прижал ее к себе.

– Тише ты, медведь, раздавишь бедную девушку!

Неизвестно, сколько бы еще по времени продолжалась эта игра, если бы не стук в дверь.

– Прошу прощения, – послышался голос горничной, – но мне нужно забрать посуду…

Федор нехотя поднялся с постели, зашел в ванную комнату, где завернулся полотенцем, и открыл дверь.

– Воды для душа я нагрела, – тихонько и как-то заговорщически произнесла горничная, – а через полчаса принесу кофе…

– Отлично, – так же тихо произнес Федор. – А пирожное вы не могли бы достать? Моя девушка ужасная сластена.

– Постараюсь.

Федор вернулся в спальню. Кристина уже сидела у зеркала и расчесывала волосы.

– Ты не хочешь принять душ? – целуя девушку в шею, спросил Федор.

– Хочу. Но не ждать же вечера…

– Горячая вода тебя уже ждет и меня тоже…

– Нет, нет! – запротестовала Кристина. – Душ принимаем раздельно, а то и до обеда не выедем из городка.

Вскоре горничная принесла кофе и кремовое пирожное.

Кристина радовалась лакомству, как маленькая девочка, но больше нее доволен был Федор, а может быть, горничная, получившая от молодого господина такие чаевые за свои старания, что не скопила бы такую сумму и за несколько месяцев.

Молодые люди приняли решение в Женеве вначале посетить Роберта Шихмана, а потом уже осмотреть город, если удастся, совершить прогулку по Женевскому озеру, походить по ресторанам и кафешкам, которых было немало на каждой улице.

Дом Шихмана внушал уважение: большой, старинный, стоявший не в общем порядке, а в глубине парка за высокой кованой оградой. Привратник, спросив, кто пожаловал, пропустил за калитку молодую пару и попросил подождать. Вскоре он вернулся и пригласил Карла и Кристину в дом.

В огромном холле молодых людей встречал уже немолодой, немногим за пятьдесят, мужчина. Невысокого роста, тучный, с большими залысинами, лицо круглое, улыбчивое, глаза серые, глядят по-доброму, с некоторым любопытством. Протянув руку, произнес:

– Чем обязан? Роберт Шихман, – представился он.

Федор назвал себя и представил свою спутницу.

– Я по поручению Гельмута Шранка…

– Как? Он же пропал без вести еще в 1941 году…

– Все так, да не совсем… – начал было Федор, но Роберт его остановил:

– Позвольте… Так гостей у нас не встречают. Я надеюсь, вы не спешите? Вот и хорошо. Проходите… Рита, – подозвал он горничную, – помоги господам раздеться.

Отдав необходимые распоряжения, вернулся к гостям.

– Прошу прощения, что не приглашаю вас в зал… Скажу по секрету – там холодно. А здесь, в столовой, тепло и уютно. Располагайтесь.

Рассевшись с гостями в кресла у камина, Роберт Шихман попросил Федора продолжить рассказ.

– Гельмут Шранк умер у меня на руках от туберкулеза в начале декабря прошлого года. Мужественный был человек… До самой последней минуты я не услышал от него ни слова жалобы на свою непростую судьбу. Он очень любил Гертруду и девочек, и последние минуты своей жизни говорил только о них, и все думы были тоже о них. Там же, не могу сказать где, он поведал мне о вас. Очень дорожил вашей дружбой. Прощаясь, он сказал, что, если будет необходимость, я могу обратиться к вам за помощью…

– Да, да, конечно! – горячо откликнулся Роберт. – Всем, чем смогу! С Гельмутом мы одно время работали вместе… И хотя у нас почти двадцать лет разница в возрасте, были большими друзьями. А старшая из девочек…

– Анна…

– Конечно же, Анна – моя крестница. Они нуждаются? Я отправлял Гертруде деньги, но перевод вернулся, – развел руки Роберт. – Я отправлял дважды, и дважды деньги возвращались.

– Да, это на нее похоже. Жена Гельмута гордая женщина, она даже от родителей не приняла помощи.

– У них был конфликт…

– Я знаю. Мне об этом Гельмут рассказывал. Не волнуйтесь, я был у них дома, и у меня она деньги взяла. Теперь я сделаю все, чтобы семья Гельмута Шранка ни в чем не нуждалась.

– Что же вас, дорогой Карл, и вашу обворожительную сестру привело ко мне?

– Только воля покойного и большое желание познакомиться с его другом, – доброжелательно ответил Федор. – Мы из Берлина. Здесь всего на два дня… Хотелось осмотреть город…

– Вы уже где-то остановились? – повернулся он к Кристине.

– Пока еще нет. Прямо к вам, – улыбнулась девушка.

– Тогда эти два дня вы мои гости, – безапелляционно заявил Роберт Шихман. – Дом большой, комнат предостаточно, и если вы не возражаете, я покажу вам город…

– И озеро?! Я бы очень хотела на нем побывать. Понимаю, не сезон, но все-таки… – сложив ладошки лодочкой перед собой, всем своим видом Кристина показала, как ей это хочется.

Роберт рассмеялся.

– Умеют уговаривать женщины… Конечно же! У меня своя яхта… Так что совершим прогулку по озеру при любой погоде, – заверил он. – Рауль, – обратился он к вошедшему в столовую молодому человеку, – возьми у господина Карла ключи от машины. После того как поставишь автомобиль в гараж, принеси их вещи в гостевые комнаты… И распорядись насчет обеда. Пусть накроют в розовой гостиной через час. – Когда молодой человек вышел, Роберт пояснил: – Это мой помощник – и прислуга в доме на нем, и моя безопасность…

– А у вас много слуг? – поинтересовалась Кристина.

– Достаточно, – уклончиво ответил Роберт. – Ведь я ни много ни мало – банкир!

– Так банковская контора «Шихман и сыновья» ваша? – удивленно воскликнул Федор, вспомнив, как совсем недавно он наткнулся на платежи, проходившие через этот банк.

– Не совсем так… Шихман есть – это я, а вот с сыновьями туговато… У меня дочери, уже взрослые, замуж повыходили, но внуков пока нет. А банковскому дому «Шихман и сыновья» уже более ста лет… Еще мой прадед банк основал. Вот у него-то и было два сына… А вам, Карл, откуда банк известен?

– Так мы через ваш банк осуществляем платежи. Вот совсем недавно было два платежа в Чили…

– Так вы чем занимаетесь, если не секрет? – заинтересовался Роберт.

– Секрета никакого: мы занимаемся поставкой в Германию меди из Португалии, а сейчас еще и из Чили. Оборот невелик, но мы расширяемся по мере сил и возможностей.

– Два вопроса, если позволите, – хитро усмехнулся банкир. – Почему вы говорите во множественном числе и каков ваш оборот?

– В фирме «Фишман и К°» четыре… как вам сказать, четыре соуправителя: я, Кристина, наш дядя Артур, он в Лиссабоне, и совсем недавно в дело со своим капиталом вошел барон Пауль фон Зальц. Но реально дядя скупает медь в Португалии, а я продаю в Германии. Оборот пока небольшой, около полутора миллиона рейхсмарок.

– Неплохо, неплохо, – одобрил Роберт. – Германии очень нужна медь, и в огромных количествах…

– Да, но чтобы расширяться, нужны деньги… и немалые.

– Согласен, – Роберт встал и быстро, словно колобок, прокатился по столовой. Остановившись на втором круге перед Карлом и Кристиной, с энтузиазмом произнес: – А знаете, Карл, я вам дам денег столько, сколько вы сможете освоить в ближайшие полгода. Да, да! Миллион, два, три… Причем не заем под проценты, а чистый вклад, но с одним условием: я буду получать, скажем… двадцать процентов от прибыли. То есть я хочу тоже войти, как вы сказали, пятым соуправителем вашей фирмы.

«Немыслимо! – промелькнуло в голове. – За полтора года из десятиклассника я вырос до хозяина фирмы с миллионными оборотами! Скажу деду, не поверит! Скажет, хватит дурака из меня делать!»

– Вам нужно время, чтобы подумать?

– Нет, – улыбнулся Федор. – Сейчас и решим. Ты как? – обратился он к Кристине. Та в ответ лишь кивнула. – Барон Зальц мне во всем доверяет, а дядюшка, даже если будет против, то он в одиночестве…

– Он тоже будет «за», – заверила Кристина.

– Вот видите, как все быстро у нас решается… Вы – соуправитель фирмы «Фишман и К°», – Федор встал с кресла и чинно пожал руку Роберту, потом оба рассмеялись и обнялись, правда Федору пришлось наклоняться.