Текст книги "Нож в сердце рейха"

Автор книги: Виктор Карпенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Увы, Вернер, я учился в Лиссабоне… Мой отец более двадцати лет прожил в Португалии, – пояснил Федор.

– Вон оно как! А я слышу, у тебя акцент какой-то странный. Слова правильно выговариваешь, вернее, стараешься произнести правильно. Теперь понятно, из-за чего.

Выпили. Немного еще поговорили. Мерный рокот двигателя убаюкивал. У Федора начали слипаться глаза, да и Вернер приустал. Откинувшись на подголовник кресла, очень скоро захрапел.

«Может, и охранники дремлют, – подумал Федор о сидящих на заднем сиденье офицерах охраны. – Они ведь тоже люди, и им свойственно уставать». Повернуться он не мог, не привлекая к себе внимания. «А автомобиль хорош, и судя по посадке, бронированный. Не зря же Вернер хвалился, что он сделан по спецзаказу. Как-то наши ребята управятся с таким чудом техники?» – размышлял Федор, сожалея, что не смог предупредить Олега и Сергея о неожиданно возникшем препятствии: третьем охраннике и бронированной технике. Сколько они в пути? Час? Два? Федор неожиданно поймал себя на том, что не может сориентироваться по времени.

«Где будет ждать засада? Ведь бронированный автомобиль при возникновении угрозы нападения пройдет не останавливаясь… и его ничто не остановит. Разве что из пушки по нему пальнуть. Но где взять пушку? Фу, чертовщина какая-то! – остановил себя Федор. – Какая пушка? У парней только пистолеты… Может быть, автоматы…»

Неожиданно автомобиль начал притормаживать. Вернер тут же открыл глаза, словно и не храпел до того. Опустив стекло, спросил водителя:

– Что там?

– Передвижной блокпост, господин штурмбаннфюрер. Раньше его здесь не было. Шлагбаум хиленький. Может, протараним, да и поедем дальше?

– Не стоит. Остановись, – приказал фон Браун.

Открыл глаза и Федор.

– Вынужденная остановка? – поинтересовался он.

– На минутку. Сейчас поедем дальше.

К машине подошли два офицера СС. Один остановился возле водителя, второй – напротив пассажирской двери, показав рукой, чтобы открыли.

Вернер приоткрыл дверь.

– В чем дело? – недовольно выкрикнул он. – И уберите свой фонарик, черт возьми! Кто вы, назовитесь!

Офицер резко дернул за дверь, вырвав ее из рук фон Брауна, и, направив луч фонарика на офицеров охраны, раз за разом выстрелил из пистолета. Затем лучик метнулся к Федору… и прозвучал выстрел. И тут произошло непредвиденное: Вернер, оставленный на мгновение без внимания, из-под сиденья выхватил пистолет и в упор произвел два выстрела, которые отбросили стрелявшего офицера от автомобиля, а потом захлопнул дверь и заблокировал ее специальным рычагом. Второй из нападавших, сделав несколько бесплодных попыток достать водителя и охранника из пистолета через бронированное стекло, покинул место засады, растворясь в темноте. Все произошло настолько быстро, что Федор не успел отследить, что же стало с нападавшими и кто был тот, что получил две пули в грудь. Он попробовал рассмотреть через окно, резко повернулся и взвыл от боли…

– Ты что, ранен? – воскликнул Вернер, мгновенно протрезвев.

– Да, плечо…

– Потерпи. Гюнтер, гони! – крикнул он водителю.

Автомобиль рванул с места, сбил шлагбаум и, стремительно набирая скорость, устремился вперед. Вскоре он уже въезжал в небольшой городишко. Остановившись у полицейского участка, Вернер фон Браун выскочил из машины. Ворвавшись в помещение, выхватил из рук оторопевшего дежурного телефонную трубку.

– Дайте дежурного местного отделения гестапо, – и когда номер соединили, не терпящим возражений тоном произнес: – Это штурмбаннфюрер Браун. На меня только что было совершено нападение. Где-то двадцать – двадцать пять километров в сторону Берлина. Два офицера убиты, один ранен. Я убил или ранил одного из нападавших. Срочно! Принять меры к задержанию нападавших! Раненому нужна медицинская помощь!

Скорая помощь приехала через полчаса. Рана оказалась несложной, пуля прошла навылет, но пока ехали до городка, пока ждали помощь, Федор потерял много крови. О продолжении пути не могло быть и речи. Раненого отвезли в ближайший госпиталь.

4

В палату вошел офицер в форме полковника СС. Федор его тут же узнал – бывший шеф львовского гестапо Эрих Энгельс. Следовавший за ним лечащий врач вывернулся из-под его руки и поставил табурет возле постели раненого.

– Вы знаете меня? – сев на табурет, спросил полковник.

– Не имел чести…

– Я штурмбаннфюрер СС Энгельс.

– А-а, – улыбнулся Федор. – Наслышан. Вы – ангел-хранитель Вернера. Это он вас так называет…

– А вы – Карл Фишман… – скорее утверждая, нежели спрашивая, произнес штурмбаннфюрер. – В связи с прискорбным событием, невольным участником которого вы явились, у меня к вам несколько вопросов.

– Готов ответить на любой…

Достав блокнот, Эрих Энгельс приготовился записывать.

– Как давно вы знаете Вернера фон Брауна?

– Недавно. Нас познакомил мой большой друг барон Зигфрид фон Эссен.

– Скажите, кто мог знать, что вы отправляетесь с Вернером в Бляйхероде?

– Никто, – уверенно произнес Федор. – Это решение пришло спонтанно.

– А ваш водитель мог знать?

– Нет, господин штурмбаннфюрер. Он ожидал в машине… Потом его отправили ко мне домой. Кстати, это сделал ваш офицер…

– Ныне покойный офицер…

– Очень сожалею, что все так произошло… Но распоряжение насчет моей машины отдавал не я, а Вернер. Можете у него уточнить, если это важно.

– Уточню, – кивнул Эрих Энгельс. – Скажите, у вас есть враги? Ну, не враги, – поправился Энгельс, – а, скажем, недоброжелатели?

– У кого их нет?.. Я же занимаюсь торговлей… Недовольных мной предостаточно, – заявил Федор.

– А этот человек вам известен? Может, вы его где-то случайно встречали? – И он показал листовку с бросающимся в глаза заголовком: «Разыскивается государственный преступник!», а с портрета на Федора смотрели знакомые до боли глаза. «Сергей!»

– Нет. У меня хорошая память на лица. Я бы запомнил. А кто это?

– Это тот, кто в вас стрелял – обер-лейтенант Иохим Шток. Очень опытный, дерзкий и неуловимый… Мы его разыскиваем еще с сорок второго…

– Но теперь-то, я надеюсь, его поймали?

– К сожалению, убит! Но он был не один. Вы на месте покушения кого-нибудь еще видели?

– Увы, я получил ранение… Больше уже ничего не видел. Очнулся только в госпитале. А вот Вернер мог видеть. Он же стрелял в нападавших…

– Да, я его уже опросил. Что же, у меня к вам все вопросы. Поправляйтесь. Вы счастливчик, Карл Фишман! Иохим Шток уложил офицеров охраны выстрелом в лоб, а вот вам досталась пуля в плечо… – Да, кстати, – уже на выходе сообщил штурмбаннфюрер, – вас и Вернера фон Брауна представили к награде – Железный крест III степени.

– Меня-то за что? – искренне удивился Федор.

– За кровь, пролитую за Фатерланд. И не удивляйтесь, господин Фишман. Бывает, что награждают и за меньшее. Поправляйтесь!

Едва за гестаповцем закрылась дверь, Федор устало опустил голову на подушку. Он был уверен, что его никоим образом не свяжут с покушением, но допрос изрядно напрягал. «Вот и дослужился: Железный крест! А полковник Воскресенский за невыполненное задание голову снимет! И Сергея жаль! Из-за меня погиб… Надо было этого фона вырубить ребром ладони… Умею же… А он, хитрюга, где-то в машине пистолет прятал. Недоглядел! Эх, чего уж сейчас-то посыпать голову пеплом?! Как там Олег выпутался из сложившейся ситуации? Покинул Германию или залег где-нибудь?!»

Через два дня Федор вышел из госпиталя. На площадке перед корпусом его ожидал автомобиль. Зигфрид, как всегда безукоризненно одетый, не торопясь, без особого подобострастия, открыл дверцу перед своим хозяином.

– Доброе утро, герр Карл. Я сделал все, как вы велели…

– Здравствуйте, Зигфрид. И спасибо вам. Я знал, что на вас и на фрау Марту можно положиться.

– Всегда к вашим услугам… Можно ехать?

– Да, конечно. Едем домой…

В особняке Федора ждал сюрприз, о котором Зигфрид даже не намекнул: на крыльце стояла Кристина – растрепанная, зареванная, но счастливая.

А вечером Федор получил очередную радиограмму: «Задание остается прежним. Ищите вариант. Старый на базе. Ваш человек погиб. Отец».

«Погиб! Знали бы вы, товарищ полковник, кто это был… Эх, Серега, Серега! – размышлял над радиограммой Федор. – Как выполнить задание? Второго приглашения от Вернера фон Брауна вряд ли дождусь. Тем более что пуски ракет по Лондону прошли более чем удачно: судя по газетным статьям, такие разрушения, столько жертв… Вернер, наверное, сейчас в славе, не подступись… а подступиться надо. Но как? Использовать барона фон Эссена еще раз? Не вариант! Может заподозрить… Тем более что он в курсе моего внимания к профессору. А тут еще это награждение… Не ко времени! Хотя… может, наоборот: на нем должен присутствовать и Вернер. Нас ведь представляли к награде вместе и награждать, по-видимому, тоже будут в один день. Приглашение на две персоны… Взять Кристину? Или лучше барона фон Эссена? Предложу-ка прежде барону», – решил Федор и на следующий день позвонил в «Фокке-Вульф». Ждать не пришлось, соединили тут же.

– Рад слышать твой голос, дорогой Карл. Как ты чувствуешь себя после ранения? Извини, не смог навестить в госпитале. Ты же знаешь… дела… дела…

– Я все понимаю. Потревожил же я тебя, дорогой Зигфрид, вот по поводу чего: меня тут награждают Железным крестом, правда, непонятно за что, и я приглашаю тебя на церемонию.

– Безмерно благодарен за приглашение, но вынужден отказать. Лечу по делам на неделю в Испанию. Но ты там будешь не один: меня пригласил и Вернер. По приезде же надо будет отпраздновать награждение. Помнишь, теперь уже вечеринка у тебя в особняке! Так что до встречи, дорогой Карл!

Кристина приглашению обрадовалась.

– На церемонии будет вся элита Германии. По радио уже вовсю трубят об этом. Решили этим мероприятием поднять дух нации, а то в последнее время военным нечем похвастать.

– Как нечем? А сражение у Кривого Рога? Фельдмаршал Манштейн продвинулся аж на двадцать пять километров… – возразил Федор.

– Ага! А потом отступил… Да так скоренько, что даже Киев сдал! Но дело не в этом, – вернулась к началу разговора Кристина. – Надо сказать, что награжденных будет немало: летчики, подводники, кое-кто из дипломатов… И ты, дорогой, удостоен такой высокой чести! – рассмеялась Кристина. – А сколько там будет блистательных дам! Смотри, не влюбись в кого-нибудь! – шутейно пригрозила кулачком молодая жена.

– Откуда ты это все знаешь? – удивился Федор.

– Знаю. Видела кинохронику о прошлом награждении… – пояснила Кристина. – Я так понимаю, что ты на церемонию наденешь смокинг, тот, что привез из Лиссабона. А вот мне что надеть? Это очень важно! Как ты посмотришь на то, если тебя будет сопровождать молодая дама в строгом черном платье с блестками…

– И до неприличия открытой спиной!.. – возмутился Федор.

Кристина серьезно посмотрела на мужа и спокойно произнесла:

– Это твоей жене неприлично так выглядеть, а вот сестра должна выглядеть броско до неприличия и в то же время скромно…

На что Федор только развел руками.

III. Награждение

1

Неделя прошла в приготовлениях к церемонии награждения. Даже регулярные налеты английской авиации на Берлин не помешали Кристине приготовить наряд. И вот долгожданный день настал. Зигфрид подал машину, и шикарно одетая молодая пара разместилась на заднем сиденье.

– Меня не пропустят к рейхстагу, – предупредил водитель.

– Пропустят, – заверил Федор.

И правда, остановивший машину на Унтер-ден-Линден офицерский патруль, лишь взглянув на приглашение, дал отмашку: пропустить!

Когда подъехали к ступеням, уходящим к сверкающему огнями входу, Зигфрид, показав рукой, сказал:

– Я буду стоять там. По окончании мероприятия идите к машине. Не то придется ждать, пока генералитет не разъедется.

Огромное фойе было почти пустым.

– Мы что, опоздали? – удивилась Кристина.

Федор тоже недоумевал, но подошедший господин из обслуживающего персонала пояснил:

– Прошу следовать за мной, господа. – Проведя коридором, он остановился перед рядом дверей. – Прошу прощения, но ввиду необходимости приняты чрезвычайные меры безопасности: все, без исключения, проходят личный досмотр. Это не займет много времени. Фрау, вам сюда, – и он открыл перед Кристиной дверь. – Вам в эту, – показал он Карлу на расположенную рядом…

После чего все тот же служащий привел молодую пару к высокой, широко распахнутой двери.

– Вам сюда, – показал он рукой и чинно удалился.

Зал был огромен, ярко освещен люстрами и заполнен людьми, большинство из них были в форме, даже женщины. От генеральских лампасов и наград на мундирах рябило в глазах. Изредка кое-где ярким пятном выделялся женский силуэт или мужчина в смокинге, видимо, из дипкорпуса. Федор, почти на голову возвышающийся над всеми, быстро отыскал Вернера фон Брауна, который стоял в окружении офицеров СС. Он также был в черном эсэсовском мундире, украшенном наградами. И Вернер тоже увидел Федора, но не потому, что тот был высоким, а потому что его сопровождала прекрасная блондинка. Через мгновение он оказался рядом.

– Дорогой Карл, ты даже не можешь представить, как я рад тебя видеть в здравии, да еще с такой спутницей! – вместо рукопожатия обнял своего молодого друга Вернер. – Ты не представишь?

– Кристина, моя сестра…

– Как?! У такого большого парня такая хрупкая и прелестная сестра?! Разрешите представиться: барон Вернер фон Браун. Но для вас, обворожительная Кристина, просто Вернер. О! Меня зовут… Извините, я ненадолго оставлю вас.

Как только полковник СС удалился, удивленно сдвинув брови, Кристина спросила:

– Кто это?

– Профессор Браун. Именно с ним мы оказались в переделке, где я получил ранение. Думаю, что из-за него и меня наградили Железным крестом, – высказал предположение Федор.

Молодые люди прошлись по залу. Все выглядело как-то неестественно, театрально: и генералы, важно о чем-то беседующие, и дипломаты, расположившиеся отдельной стайкой, и офицеры в черном, истуканами застывшие возле каждой двери, выходившей в зал.

– Почему в зале так много офицеров гестапо? – поинтересовалась Кристина.

– В раздевалке я услышал, что будет их шеф – рейхминистр Генрих Гиммлер, а возможно, даже и сам фюрер. Потому-то всех так тщательно и обыскивали.

– Ты знаешь, Карл, зря я надела это платье… – погрустнела Кристина. – Не к месту. Все это мне напоминает пир во время чумы: русские подошли к границам Германии, города и даже столица рейха в руинах, народ голодает, а элита военная и гражданская празднует… Или я не права?

– Конечно, права! Только давай этот разговор оставим до возвращения домой.

Из-за громко игравшего оркестра они прослушали, что всех пригласили пройти в следующий зал. Потому прошли одни из самых последних. Зал был полукруглым, также полукругом стояли стулья, уже занятые. Кому не хватило мест, стояли вдоль стен. Но тут Федор увидел Вернера, который махал ему рукой, показывая на два свободных места рядом с ним.

– Я-то уж не первый раз здесь, знаю порядки. Потому занял вам места. Присаживайтесь. Это надолго…

Неожиданно все повскакивали со своих мест. Это в зал вошел рейхсканцлер Германии Генрих Гиммлер в сопровождении толпы высших чинов СС. Кто-то выкрикнул «Heil Hitler!», и зал отозвался трижды: «Sieg Heil!»

Речь Гиммлера была традиционной, состоящей из лозунгов и призывов. Началась процедура награждения. Фамилия Карла Фишмана оказалась почти в самом конце списка. Но тем не менее и он получил частичку славы. Пожимая руку, рейхсканцлер спросил:

– Почему вы не в мундире? Вы большой, сильный и не в армии…

– Я служу Германии на ином попроще, – нашелся с ответом Федор.

Возвращаясь на место, подумал: «Расскажи кто деду, не поверит! Внук получил из рук врага орден! Смешно и прискорбно! Жаль, что своих наград не видел, хотя уже дважды награжден!..»

Первым, кто поздравил «героя», была Кристина. Вернер же крепко пожал руку со словами:

– Поверь, самое запоминающееся – это первое награждение, и самая ценная – первая награда! Но если награду хорошенько не обмыть, заржавеет! Вы останетесь на фуршет? – обратился он к Кристине. – Нет? А жаль! Карл, я надеюсь, ты помнишь…

– Конечно, – не дав Вернеру договорить, заверил Федор. – Очередь моя принимать друзей. Тем более что повод значительный. А как с твоим обещанием?

– О чем речь? – поинтересовалась Кристина.

– Мой друг Вернер пригласил меня посетить свое логово ученого. Ты знаешь, сестричка, он ведь не просто полковник СС, он еще и профессор, доктор наук. И все эти награды на его груди не за военные подвиги, а за научные открытия.

– Вот это сюрприз! – воскликнула Кристина. – Что же вы молчали? Вернер, вы обязательно должны мне о них рассказать. Это, наверное, очень важные открытия?

– Конечно, важные, – ответил за фон Брауна Федор. – Не о всех и рассказывать-то можно. Но о некоторых Вернер обязательно поведает, когда будет у нас в гостях, а главное, о своих планах на будущее.

– Вы приедете к нам?

– Обязательно, милая Кристина, если вы меня тоже приглашаете…

– Конечно же. Друзья Карла – мои друзья. Я буду очень рада вас принять. Вы только предупредите, когда вас ждать.

– Обязательно позвоню. Где-то сразу после Рождества. Итак, до встречи!

– До свидания, – подала руку для рукопожатия Кристина, но Вернер фон Браун ее со значением поцеловал.

На следующий день по цепочке пошла информация, что с «Профессором» связь возобновлена и появилась возможность после католического Рождества выполнить приказ. Федор представил подробный план его реализации, но указал, что для этого нужны люди. Через несколько дней пришла ответная радиограмма: «Проведение акции в собственном доме запрещаю. Неизбежна засветка. Даже «Профессор» не стоит того, что ты сделал за эти годы. Ищи другую возможность. Отец».

«Вот тебе и раз! Ищи другую возможность… Какую?! Можно бы было Вернера вывезти на корабле, тем более что это последний фрахт: «Фишман и К°» прекращает сотрудничество с «Фокке-Вульф» и возвращает транспортный корабль владельцу. Можно бы было, взяв Кристину, и самому выехать в Португалию… Однако, знать, не судьба! Но Кристину однозначно отправлю, а самому придется остаться».

Взвесив свои возможности, Федор пришел к выводу, что одному приказ не выполнить… Нужны люди!

Можно бы было привлечь Зигфрида, тем более что он и Марта изъявили желание покинуть Германию, но, несмотря на его преданность, в которой Федор не сомневался, слуга может подвести: тут нужна воинская выучка…

Уже второй день Федор ходил задумчивым и рассеянным, что не укрылось от Кристины. Ночью, прислушиваясь к его вздохам, она не выдержала и вызвала мужа на разговор.

– Что тебя мучит? Я же вижу, ты себе места не находишь…

После затянувшейся паузы Федор, запинаясь, ответил:

– Понимаешь… я не хочу тебя в это впутывать… Это мои дела…

– С недавних пор все твои дела стали моими! Так в чем дело? – настоятельно потребовала ответа Кристина.

– Мне нужен Вернер!

– Этот чопорный эсэсовец? – удивилась Кристина.

– Да, профессор, барон и в то же время штурмбаннфюрер СС Вернер фон Браун, создатель ракет «Фау».

– Так вот в чем дело… И кому же он потребовался: русским, американцам или англичанам?

– И русским, и американцам, и англичанам…

– И ты хочешь кому-то из них его продать?

– Нет! – шумно выдохнул Федор. – Хочу выполнить поставленную задачу.

– А кем, ты так и не скажешь…

– Прости, не могу. Когда-нибудь ты все узнаешь… но не сейчас.

– И ты не можешь придумать, как это сделать? Не говори, сама вижу… – Немного подумав, она предложила: – А почему бы тебе не воспользоваться его визитом к нам? Сильнодействующее снотворное у меня есть. Осталось дело за малым: подсыпать его в вино, и все… вези куда надо!

– Я тоже так поначалу подумал… но мне запретили использовать дом для проведения операции. Ни тени подозрения не должно упасть ни на меня, ни тем более на тебя, ни на фирму «Фишман и К°»!

– Вот как?! – удивленно вскинула брови Кристина. – А твои начальники не дураки, подумали о тебе… Видимо, ценят…

– После успешного обстрела ракетами Лондона и других городов Великобритании цена Вернера фон Брауна очень высока…

– Понимаю… и могу тебе помочь. Как ты заметил, Вернер неравнодушно дышит в мою сторону… Я бы могла предложить ему встретиться на нейтральной территории, скажем, на съемной квартире, где его будут ждать твои люди.

– Нет! – категорично отрезал Федор. – Я не могу тобой рисковать, а к тому же у меня нет людей. Я один! Это во‐первых. А во‐вторых, после покушения он никуда не выезжает без охраны: помимо двух офицеров-эсэсовцев, сейчас его в поездках сопровождает еще и броневичок с пятью охранниками… И к нам он приедет с таким же эскортом… Вот увидишь!

– Тогда твои начальники дураки! – категорично заявила Кристина. – Поставили заведомо невыполнимую задачу! Будь умным, побереги себя, не мучайся над ее решением. Пусть они помучаются! Все, давай спать, – и она решительно потянулась к выключателю.

На следующий день Федор пришел из конторы фирмы явно не в себе.

– Что еще не так? – определив с первого взгляда состояние мужа, требовательно спросила Кристина.

– Кристиночка, ты не обижайся, но передвинули время выхода транспортника. Через два дня ты возвращаешься в Лиссабон.

– Как?! А как же Новый год? Я так его жду, чтобы сделать тебе подарок и встретить 1945 год вместе! – чуть не плача, тихо проговорила Кристина.

– Так получилось… Но оставаться в Берлине нельзя, очень опасно. Русские подошли к Варшаве, американцы и англичане теснят дивизии вермахта во Франции…

– Может, я вернусь в Женеву? Роберт всегда готов меня принять…

– Нет! Ты будешь меня ждать в Лиссабоне…

– Как в прошлый раз, да? Ты тоже мне обещал, что скоро приедешь в имение, а вместо этого оказался на госпитальной койке! А если бы тебя убили?..

– Не убили бы! Человек, стрелявший в меня, действовал по моему приказу!

– И это все из-за Вернера?

– Да, – кивнул Федор. – Случайность подвела…

– Я поняла, на кого ты работаешь… На русских! И сам русский! Только они так самоотверженны…

– Не говори глупостей. Придет время, сам тебе расскажу о себе. А сейчас, будь добра, сходи, обрадуй Марту и Зигфрида. Они едут с тобой. И пусть за эти оставшиеся два дня найдут замену…

Прошло два дня. Канун Рождества.

До самого Гамбурга Кристина молчала, отвернувшись от мужа и уставившись в стекло. Молчал и Федор. Уже прощаясь в каюте транспортного корабля, прижавшись к мужу, сквозь слезы Кристина чуть слышно произнесла:

– Береги себя… не только для меня, но и для нашего будущего ребенка. На Новый год я хотела тебе сказать об этом…

2

Как раньше договаривались, Вернер фон Браун звонком предупредил о своем визите. Приехал не один, помимо охраны его сопровождал лично оберст Эрих Энгельс.

– Ты же не против, дорогой Карл, что с нами посидит мой ангел-хранитель? – и, снизив голос до шепота, доверительно сообщил: – После покушения он никуда меня одного не отпускает… Такое ощущение, что он дежурит даже возле туалета, когда я там… – И уже во весь голос воскликнул: – А где же хозяйка дома? Где обворожительная Кристина? Почему не встречает гостей?

– Должен огорчить и извиниться: покинула дорогая сестричка меня накануне праздника. У нашего единственного родного дядюшки Артура из Лиссабона прибавление в семье. Его вторая жена, молодая и красивая, родила ему сына. Вот Кристина и поехала на крестины.

– Да, смешно… Кристина на крестины… – погрустнел Вернер. – Но я надеюсь, она вернется?

– Даже очень скоро! А вот и наш Зигфрид! – услышав шум подъезжающего автомобиля, воскликнул Федор и, обернувшись к Вернеру, добавил: – А это даже к лучшему, что Кристины нет. Ей бы очень было неуютно в присутствии Энгельса.

Барон Зигфрид фон Эссен был не один: с ним увязался приехавший из Австрии промышленник барон Пауль фон Шмидт, занимающийся строительством подводных лодок. Появление в компании нового человека очень не понравилось Эриху Энгельсу, что отразилось на его лице.

Стол был накрыт, и Федор пригласил гостей в столовую. Прислуживали за столом две молоденькие девушки, нанятые Федором по такому случаю, а кушанья выносила дородная повариха. Но после первых тостов Эрих Энгельс настоял, чтобы женщин из дома убрали, а их заменили два офицера из охраны. Федору пришлось согласиться. Вечер окончательно был испорчен. Первым засобирался домой барон. За ним откланялся Вернер со свитой. И только Пауль фон Шмидт продолжал наливаться вином, с аппетитом поедая приготовленное. Барон оказался словоохотливым и через пару часов уже говорил о таких вещах, о которых не следовало бы.

На следующий день по цепочке связи ушла информация, что на немецких подводных лодках модернизирована радиосвязь, последняя партия подлодок выпущена с новыми двигателями, способными развивать ход до 20 узлов в час в надводном положении и 16 – в подводном, увеличен запас кислорода до 12 суток. Источником информации является барон Пауль фон Шмидт. А также барон фон Эссен в разговоре проговорился, что по приказу фюрера с западного театра боевых действий переброшено семьдесят пять дивизий с боевой техникой, вооружением и материально-техническим обеспечением и на начало года на восточном театре военных действий свыше пяти миллионов солдат и офицеров, 54 тысячи орудий и минометов, 5400 танков и штурмовых орудий и свыше 3 тысяч самолетов, – чем и вызвал неудовольствие штурмбаннфюрера СС Эриха Энгельса.

Накануне Нового года Федор получил радиограмму: «Поздравляю с праздником и присвоением очередного воинского звания. Источник информации по подлодкам подлежит дальнейшей разработке. Старый направлен к тебе. Поздравляю также с награждением Железным крестом. Не шучу. Это тебе пригодится в дальнейшей работе. Отец».

Олег Самойлов появился в конце января. Он сообщил, что с ним прибыло из Союза два офицера, а кроме того, полковник Воскресенский передал под его руку еще двоих нелегалов, работавших в Германии еще до войны. Итого вместе с Федором шестеро. Это уже сила! Осталось дело за малым: выманить из Бляйхероде Вернера фон Брауна. Но вот как это сделать? Со дня последней встречи, прошедшей так неудачно, Вернер не объявлялся… Поехать в Бляйхероде самому – значит, вызвать подозрение у Эриха Энгельса! И тогда Федор решил: «Время терпит. Пока ждем. Не думаю, что эта встреча была последней…»