Текст книги "Собрание сочинений. Том 3. Песни. Поэмы. Над рекой Истермой (Записки поэта)."

Автор книги: Виктор Боков

Свирь

Героям Советского Союза – Анне Лисицыной и Марии Мелентьевой, погибшим в Отечественную войну

– Что на дворе-то, касатик?

– Война, бабушка!

Из подслушанного разговора

 
Карелия!
Страна озер,
Край рыбы,
Зверя,
Водопадов.
…………………………….
Но почему
Стоит дозор
И слышен стук
Чужих прикладов?
Родную землю
Топчет враг,
Гнетет ее
Пятою танков.
И наш родной
Советский флаг
Под каблуками
Оккупантов…
– Пошли?
– Пошли!
– Куда?
– В тайгу.
Иль сгинем,
Иль к своим пробьемся.
Пока не будет
Смерть врагу,
В село родное
Не вернемся!
 

 
Осень пылает,
Послов посылает
С крупною клюквой,
С ярким багрянцем.
Ягоды всюду
На кочках бодрятся.
«Рви меня, Аннушка!» —
Просит брусника.
Сизым налетом
Зовет голубика.
Знаю, девчонки,
О чем вы грустите,
Вам не до ягод
И не до брусники!
В синем ли море,
В глухом ли болоте,
Вы днем и ночью
Царевича ждете.
Брусница, брусница,
Мне милый приснится,
Приснится желанный,
Приснится женатый,
Женатый на мне лишь —
Он мой царевич,
Он мой баско́й,
Он мой бажо́ный,
Так же, как я,
Весь войной обожженный.
Нет его. Грустно.
Кто это хрустнул?
Вышла лосиха
С двумя лосятами.
Вот неожиданность —
Встреча с девчатами.
– Девушки, чьи вы? Откуда?
– Из Пряжей.
– Что там?
– Разбои,
Пожары
И кражи.
– Вы далеко теперь?
– Мы к партизанам!
Мы комсомолки.
Иначе нельзя нам! —
Шлепнул снаряд
В лягушиную ряску,
Все перепачкал он
В ржавую краску.
– Ой ты, лишенько,
Ой ты, лихо! —
Забеспокоилась
Мама-лосиха.—
Дети! За мной!
В буреломы, в завалы!
Этого нам еще
Недоставало.—
Звери ушли,
Тишина воцарилась,
Так она мало
Когда-то ценилась.
Тьма замахала
Крылом вороненым,
Звездочка вышла
С колечком дареным.
Лес как таинственный незнакомец.
Что где стояло,
Разве запомнишь?
Каждый пень —
Оккупант и насильник.
Каждый шорох
Как шнур бикфордов.
Месяц припухший
Потерянно стынет,
Как полицайская
Пьяная морда.
– Аня, кто там?
– Тебе показалось.—
С трепетом Маша
К подруге прижалась.
Замерли обе.
– Ужели мы за ночь
Не проберемся
К своим, к партизанам?
 

 
Шла корова в деревню молчком,
Потому что была с молочком,
Шла с достоинством, с важной осанкой,
Потому что была крестьянкой.
Шла она, никому не мешая,
Бытовые дела разрешая,
Как телка́ накормить,
Как себя напоить,
Как пройти через топи и гати,
Белых ноженек не замарати,
Не заклинить рогов,
Не попасть в окруженье врагов.
Шла корова родной луговиной
И не думала встретиться с миной.
Были мысли в ее голове
Не о дальних мирах – о траве,
О колоде с холодной водою.
Только вот повстречалась с бедою,
Только вражеский тол-тротил
Все коровьи мечты прекратил.
Заревела корова, упала,
Молоко на траву побежало.
Стон прощальный стоял на лугу,
Был он как обвиненье врагу.
 

Прощальная песня коровы

 
Я думала, травинка,
Тобой отравиться,
А гибну от мины
Недоброго мира.
 

 
Ходить бы мне лугом,
На радость всем людям,
Ходить бы мне полем,
Да встретилась с горем.
 

 
Прощай, мой малыш,
Мой телок, мой мальчоныш
Я очень боюсь за тебя,
Несмышленыш.
 

 
Храни тебя бог,
Твой пастух и подпасок,
Мой милый!
Смотри не ходи,
Где опасно!
 

 
Не будь любопытен,
Не пей из копытин,
Отравлена нынче
Вода дождевая,
Вода дождевая
Везде моровая.
 

 
Я слабну,
Я гибну,
Я голос теряю,
Тебе
Свою ниточку жизни
Вверяю.
 

 
Прощай, моя радость,
Я чувствую слабость.
Прощай, мое лето,
Прости мне за это.
 

 
Мой мальчик,
Мой милый,
Подальше от мины!
 

 
Вот вам заданье —
Белье партизанье
Постирать, погладить,
Немного быт наладить.
Рубахи нательные —
На руках девчат,
Раны смертельные
С рукавов кричат.
То подол в кровище,
А то воротник.
Как красное винище,
Течет в лесу родник.
Заплакали подруги,
Горе ломит бровь.
– Со всей, со всей округи
Тут нашенская кровь! —
Кружится головушка,
Слезы из очей.
– Кровушка, кровушка! —
Сама бултых в ручей.
– Машенька, опомнись,
Вылазь из воды,
А то еще утонешь,
Долго ль до беды? —
Стонет сердце Марьино,
Горя не тая:
– Кровь-то эта мамина,
А значит, и моя!
 

 
Старый,
Заслуженный,
Добрый учитель
Девушек учит:
– Я теперь мститель.
Был я, вы знаете,
Алгеброй занят.
Не до нее,
Коль народ партизанит.
Будем ходить с вами, девушки,
Вместе
В школу
Народного гнева
И мести!
Вы, дорогие
Мои ученицы,
Новой науке
Должны подчиниться.
Алгебра ваша
Теперь – граната;
Ваша ботаника —
Диск автомата;
Ваша история —
Узкие стёжки,
Лес непролазный,
Замшелые кочки.
Ваша любовь,
Ваша девичья радость —
Умная собранность,
Хитрая храбрость.
Ваша девичья ласка
И верность —
Это отвага,
Решительность,
Смелость.
Определяю заданье
Конкретней:
Дуб в оккупации
Тысячелетний.
В дубе дупло,
А в дупле документы.
Как их достать —
Это надо кумекать.
Вместе пойдете,
Дуб вы найдете
И документы
В дупле заберете…
 

 
Но почему
Голова опустилась?
Что тебе так,
Дорогой,
Загрустилось?
– Мне не в разведку
Вас посылать бы,
Вам не про это бы думать —
Про свадьбы!
Время не то,
Женихи не гуляют,
Честно за Родину
Умирают.
Поняли?
– Поняли!
– Значит, в дорогу!
– Служим трудовому народу!
 

 
Телогреечка моя,
Ты согрей, согрей меня.
Ты мне – дом,
Ты мне – кровать,
Ты мне – школа,
Ты мне – мать.
Притулюсь-ка я к пенечку
И посплю, как совушка,
Переборет темну ночку
Утром красно солнышко.
Тепло ль тебе, звездочка?
Тепло ль тебе, поздняя?
Ты юная очень,
Но очень серьезная.
Гляжу на тебя я,
Какая ты умная:
Всю ночь не уходишь
С поста караульного.
О чем ты задумалась,
Милая звездочка?
Слетела б ко мне
Из небесного гнездышка.
Про милого спела бы,
Очень хороший он,
Беда: раскатились
Мы с ним, как горошины.
Он где-то на флоте,
Где бомбы глубинные.
Ты, звездочка, знаешь —
Мы оба невинные.
Я даже его целовать
Не осмелилась,
Так чисто любилось,
Так чисто нам верилось.
Когда расставались,
Он крикнул: «Симпатия!»
И было всего только
Рукопожатие.
– Анюта!
Ты бредишь?!
– Мое просто мечтается!
Как думаешь,
Он уцелеет?
Останется?
– Пойдем-ка, подруженька,
Двинемся, де́вица,
Еще полчаса —
И в лесу развиднеется. —
Туманы кругом
Бородищи развесили.
Деревья стоят,
Как заправские лешие,
Неясыть кричит:
«Ку-гу! Ку-гу-гу!»
Туман разошелся —
Она на дубу!
Нырнула неясыть
В дупло, где темно,
Там девушек ждут
Документы давно.
 

 
Краешком, бережком,
Клинышком земли,
Ельничком, вереском
Партизанки шли.
 

 
Шли не с туесами,
Шли не по грибы —
Шли они лесами
Во имя борьбы.
 

 
Шли озираючись,
К врагам бы не попасть,
Шли разбираючись,
Где какая власть.
 

 
Где белые, где красные,
Надо угадать,
Люди-то разные,
Могут и предать.
 

 
Могут и на Родину
Вынуть острый нож,
Их благородию
Продать тебя за грош.
 

 
Непогодь, осень…
Лес отсырел,
Листья свои сбросил,
И так устарел,
 

 
И так расхворался,
И так захрипел,
Как будто песен раньше
Никогда не пел.
 

 
Жалуется ворон
На слякоть, неуют.
Лишь только пули хором
В глухом лесу поют.
 

 
Кучи муравейные,
Кипевшие котлом,
За одно мгновение
Уснули мертвым сном.
 

 
Мешают фугаски
Муравьям поспать.
– Маша, куда ты?
– Махнем через гать!
 

 
Болото топучее
Тянет и сосет.
В беде неминучей
Кто тебя спасет?
 

 
Горит костяника
На кочке моховой…
– Тяни меня, тяни-ка,
Аня, ангел мой!
 

 
– А я сама увязла,
В сапогах полно.
В болоте будто на́зло
Забыли сделать дно!
 

 
Кружит черный ворон,
Озирая гать.
– Я надежды полон
Свежинки поклевать.
 

 
Каркает ворон:
– Я гренадер!
Я самый древний воин.
– Ты просто мародер!
 

 
Рано тебе хвастаться
Около живых,
Убери-ка свастику
С крыльев-то своих!
 

 
Крови не напьешься,
Черный мракобес,
Ты напрасно вьешься,
Улетал бы в лес!..
 

 
Ни выхода,
Ни вылаза,
Ни выскока,
Ни вылета.
Костры горят,
Посты стоят,
Прожектора
Сквозь лес глядят.
– Аня, может,
Свяжем плот?
Через Свирь
Он поплывет? —
Что ответить?
Что сказать?
– Правильно!
Давай вязать! —
Бревно к бревну,
Бревно к бревну.
Готово!
Можно на волну.
Плывут.
Но ненадежен плот,
Он весь
Разъедется вот-вот.
Пистолет —
Под берет,
Документы —
Рядом с ним.
Выхода другого нет —
Только вплавь,
Только в Свирь.
Холодна вода
Осённая,
Немилостива
Ночь темная.
Листья осиновые
Погремливают,
Финны на́ воду
Постреливают.
«Чирк» да «чирк»
Свинец,
«Фьють» да «фьють»
Вода.
Неужли конец?
Неужли беда?
Водяная круть
То в бока,
То в грудь,
Водяная верть,
Чуть сплошал —
И смерть!
– Аня, ты плывешь?
– Плыву.
– Аня, ты живешь?
– Живу!
– Ты живи, живи, живи,
Ты плыви, плыви, плыви!..—
Водица речная,
Сестрица родная,
За что меня топишь?
Чего с меня хочешь?
Какого тебе выкупа?
Какая тебе выгода?
Звезды впо́кать,
Жизнь на слом,
Всё последний раз —
Бездонней,
О, греби, греби
Веслом
Нецелованных ладоней!
Смерть есть смерть,
Она не страшней
Ни у постели,
Ни у траншей.
Свирь моя,
Свирюшка,
Смилуйся,
Смилуйся,
Не губи меня,
Полюби меня,
Нецелованную,
Небалованную.
– Я тебя поцелую,
Я тебя избалую!
Струя моя
Относиста
Подхватит —
Не отпросишься,
Не вывернешься
На берег
Из ве́нтерей
И па́дерей.
Водой сверчу,
Травой скручу,
И шуточку
Повышучу,
И выхолю,
И вынежу,
И грудь песками
Выложу,
И будешь, девка,
Лыбиться
Моим
Гуленам-рыбицам.
 

 
Гудит,
Ветрами рассерженная,
Тайга,
Суровая, северная.
Как дупель,
Гаркает дуплами,
Бьет лапами
Могутными.
Костры горят,
Посты стоят,
Прожектора
Сквозь лес глядят.
– Аня! —
Но вода молчит.
– Аня! —
Дальше, дальше мчит.
Кружит,
Крутит
Круговерть.
Свирь,
Свирь.
Смерть,
Смерть.
 

 
Темень ночная,
Дорога лесная.
Не́людь и не́жить,
Кого хочешь резать?
Машет крылом
Темнота, как орлица.
Кружится по лесу:
Где приземлиться?
Где ночевать —
Под колодой,
Под пнями?
Или в глухой
Закрапивленной яме?
Ночь, как Гомер,
Хоть ослепла,
Но видит,
Кто к ней сейчас
На свидание выйдет.
Машенька!
Страшно?
Крепись, дорогая,
Доли другой тебе
Не предлагаю:
Сам я в окопе,
Сам в окруженье,
Сам ожидаю
Сигнала к сраженью.
Выпьем с тобою
По чаше полынной,
Силы придаст нам
Напиток старинный.
 

 
Еще ночь в окне,
Еще звезды в тереме,
Еще мышь ночная
Сухарь грызет.
Еще Иван-царевич
С волками серыми
Не договаривался:
«Кто повезет?»
 

 
Еще серые совы
В ночном полете,
Еще петух не поет
В подневольном селе,
Еще цапля серая
На болоте
Дрыхнет,
Не думая о себе.
 

 
Время двигаться,
Транспорт – ноги.
И царевич
Едва ли спасет.
Хорошо сейчас
Медведю в берлоге:
Спит спокойно
И лапу сосет.
 

 
Что-то шлепнулось —
Это мина.
Что-то вспыхнуло —
Фейерверк.
– Ах, царевич,
Царевич, мой милый,
Ты пришел бы,
Сегодня четверг,
Ты укрыл бы
Меня от стужи,
Обогрел бы
Своим теплом.
Белый снег,
Черные лужи,
То кочкарник,
То бурелом.
То разлапые корни —
Выворотни,
То замшелые валуны.
Черт с ним, с пнем,
Что глаза свои вытаращил,
Только б не было
Звезд и луны.
Только б темень,
Только б мгла,
Только б я —
К своим смогла!
К траве приникла,
К земле привыкла,
Ползком, ползком,
Броском, броском…
Лес гол до веточки,
А я нага́ до ниточки.
Холодно,
Голодно,
Боязно,
Пустынно,
И так неприкаянно,
И так непритынно,
И так неприклонно,
И так угнетенно,
И так непричастно,
А сердце бьется часто!
Приклонить бы голову
К маминым плечам…
Раздетая, голая
Иду по лесам.
Как божия странница,
Раздвигаю ветви.
Что со мною станется?
Кто мне ответит?
Где ты, мой милый?
Аукнись!
Где ты, мой милый?
Откликнись!
Только с пустых лесопилен
Ей откликается филин,
Хохотом дьявольским дразнит.
Падает девушка навзничь,
Падает, стонет,
Падает, бредит:
– Скоро ли,
Скоро ли
Милый приедет?!
 

 
Ночь-медведица
По тайге идет.
Партизан седой
У костра поет:
– Свирь,
Свирь,
Свирь,
Свирь,
Враг гнездо
Себе свил,
Только будут
Коршуны,
Как трава,
Покошены!
Соколы красные
Не боятся ястреба.
Не накаркать
Ночь
Черному ворону,
Не склевать ему
Солнце на́ небе.
Не стоять правде
На кинжалищах,
Не пылать земле
В пожарищах.
– Кто ты, старче?
– Я карел.
Я, мой милый, устарел.
Мне бы с бабкой кости греть,
Внучку малую жалеть,
Ей гостинцы покупать,
А пришлось вот воевать.
Сирота моя бабка,
Сирота моя хата.
Ох как нынче мне зябко.
Эх, граната, граната!
Мы с тобой не сплошаем,
Мы ему помешаем.
А рассчитаемся
С этой чумой,
Я тогда к бабке —
Скорей домой.
Я тогда к дочке,
Я тогда к внучке,
Как я хочу ее взять
На ручки! —
Слезы капали
В костер догорающий.
Взял он ка́нтеле,
Сказал товарищам:
– Седины мои
Седеющие,
Туманом осенним
Редеющие,
Последние
И единственные,
Несдавшиеся,
Воинственные.
Тряхнем побывальщиной,
Лесною слыхальщиной,
Родной калевальщиной!
Но что-то мне, братцы,
Не поется,
Сердце стариковское
Рвется,
Рвется оно да вещует,
В груди моей
Спокойно не ночует.
Сердце меня не обманывает,
Кто-то там стонет
        да постанывает.
– Ой ли?
– А слушайте-ка, милые,
Сколько нынче суточек-то
            минуло,
А где наши разведчицы
           отважные?
Может быть, в земле
          зарыты заживо?
Лежи, мое кантеле,
Под пёнушком,
Побудь да помолчи
С закатным солнышком!
 

 
Старче сквозь
Кустарник
Пробирается,
Старче
Низко-низко
Нагибается:
– Ахти, мое дитятко!
Ахти, мое кровное!
Не зря мои струны
На кантеле дрогнули.
Жива ли?
Скажи мне
Скорее словечушко!
Я старый,
Но я для тебя
Человечество.
Голубушка!
Что они сделали,
Изверги,
Ты дышишь?
Дыши!
Это добрые признаки.
В шинель,
В телогрейку,
К теплу
Партизанскому…
Вернем тебя
К жизни
Отеческой ласкою.
Голубонька!
Очи открой
Свои
Ясные,
Обрадуй меня
На улыбке
И на слове.
– Тревога! —
И тени,
Как мельницы
Крыльями,
Махают своими
Ручищами сильными.
– Тревога!
– А что там случилося, дедушка?
– А то и случилось…
Ах, девушка! Девушка!
 

 
Партизан,
Старый учитель,
Приказал:
– А ну, замолчите!
Где она?
– Там! —
Грудь
Рыданья сдавили.
– Плот наш разъехался,
Вплавь мы поплыли.
Руки сводило,
Грудь коченела,
Вижу, подруга моя
Посинела.
Вспыхнула вся,
Как горячая вишня.
«Аня, плывешь?» —
Но ответа не слышно
Долго ждала я,
Но волны коварны:
Взяли
И сердце ее заковали.
Нет ее!
Анечка!
Брови ржаные,
Косы карельские,
Мягко-льняные.
Голос ее,
Как у иволги, влажный,
Как ручеек
Родниково-овражный.
Анечка!
Аня! —
И горько рыдает.
На землю шапки
Мужчины кидают.
– Братцы,
Круче бандита громите!..
– Давай по порядку,
Митинг так митинг.
 

Первый партизан

 
– Я за Русь стоймя стоял,
Выползком полз,
Змеей шелестел между травами.
Чего гуторить,
Чего баить,
Если Родина погибаит.
Одной ногой поднялся,
Другой в путь собрался,
Гранату – за пояс,
Взрывчатку – под поезд,
Эшелон – под уклон.
Пусть знает он!
Бить надо
Этого гада,
Бить-метелить,
Чего канителить!
 

Второй партизан

 
– Родился в Рамони,
Рос в Россоши,
Играл на гармони,
Не знал роскоши.
Хлеб – ржаной,
Суп – чечевичный.
Жил с женой,
И даже приличной.
Ростом, дородством —
Всем взяла.
Завпроизводством
Не зря была.
За женушку,
За родную сторонушку,
Гранатушка-матушка,
Давай выручай,
Непрошеных гостечков
Чем надо угощай.
 

Третий партизан

 
– С чего Русь начиналася?
С чего она подымалася?
Руки у нее работящие,
Люди у нее настоящие.
Все прошел русский человек:
  где с топориком,
  где с багориком,
  где с бечевою,
  где с булавою.
При любой печали
Руки его выручали.
Ходил он по соболя,
Ходил по руду
С своею бессмертной
Любовью к труду.
Русь посконная,
Русь льняная
Теперь бетонная,
Теперь стальная.
Вам, фрицы-подлецы,
Все равно придут концы!..
 

 
В грозных глазах
Партизанского гнева
Тихо светилась
Гордая честь.
Полыхало военное небо,
Трепетала священная месть.
 

 
Вдовушки,
Скорбные бровушки.
Губы потресканы
От ветра от резкого.
Руки в царапинах,
Как вы старательны!
Крыши кроете,
Пашете полюшко…
Сколько крови-то
Попито горюшком!
А тут еще немец
Лезет с любовью,
С рыжей, нахальной,
Рассеченной бровью.
– Русская баба,
Как ты хороша,
Сколько тебе надо
За любовь барыша?
– Вашество, высочество,
Господин оккупант,
Мне задаром хочется,
Зачем покупать?
В баньке побанюсь
Горячей водой,
Отмою все мужнее.
Тогда уж и с тобой!
Тогда без оглядки
Тебя буду любить,
Что вдове-солдатке
Разок изменить! —
Немец усики,
Переносье трет:
– Врут, что русские
Недобрый народ.
 

 
А баба в бане
Пила самогон,
Топала и бушевала
Ногой.
Била наотмашь
В дверной косяк.
Выпал косяк,
Сказала: – Пустяк. —
Шла, полыхала
Полотнищем огня:
– Я ему… харя,
Будет знать меня! —
Шла, дебела,
Пышна, кругла,
Парным своим телом
На немца плыла.
Заговорила
Баба спроста:
– Злыдень!
Что лезешь
На алы уста?
Я не за марки люблю,
Не за хлеб.
Я – человек!
Не толкай меня в хлев.
Не́христи, не́люди,
Всем вам капут. —
Слезы спереди
В два ручья текут.
– Не́христи? Не́люди?
Ах ты, швинья!
Ты и в аду
Будешь помнить меня, —
Выставил фриц
Автомат из окна.
Вот уж не песня,
А кровь изо рта.
 

 
Падала баба
В солому ничком,
Ветер поигрывал
Воротничком.
 

 
С горестных,
Совестных,
Стынущих губ
Стон вылетал:
– Ты мне не люб!
Люб мне Иван,
Он моя доброта!
…………………………………..
Красная струйка
Текла изо рта.
 

 
Солома, соломушка,
Старинная постель,
Принимай, соломушка,
Дорогих гостей.
 

 
Встарь на соломушке
Стенька Разин спал,
Ко груди ко белой
Княжну прижимал,
 

 
Ту самую, которую
За борт и на дно…
Солома, соломушка,
Суровое рядно.
 

 
Пуховенькой перинушке
Ты не была родней,
Соломушка-старинушка,
Хорошо с тобой.
 

 
Лег – и ты примнешься
И не колешь в бок,
Встал – и ты смеешься:
«Поспи, поспи чуток!»
 

 
Поспать-то бы здорово,
Так уж и быть,
Но надо нам борова
Немецкого палить.
 

 
Любишь ты, солома,
Своих богатырей,
Не любишь ты, солома,
Фашистов-дикарей.
 

 
Несите солому,
Обкладывайте дом,
Мы вместе с соломой
Фашиста подожжем.
 

 
Пускай он обнимается
Не с бабою – с огнем.
Пускай, пускай помается,
А мы подождем.
 

 
Вот тебе за вдовушку,
Фашистская тля!
Выкипай до донышка,
Выгорай дотла!
 

 
Горит, летит соломушка,
Как шапка с головы.
Карельская сторонушка
Рвет кандалы!
 

 
Ночь темна,
Вода черна,
Девять хлопцев,
Два челна.
Первый челн – наступает,
Второй челн – прикрывает.
Нет ни плеска,
Нет ни треска,
Нет ни шума
На челне.
Только дума,
Только дума,
Только дума
На челе.
В устах —
Присяга,
В сердцах —
Отвага,
В умах —
Решимость,
Неустрашимость.
Молчат уключины
В заводи темной,
Они приучены
Вести себя скромно.
Днища лодок
Мохом выложены,
Этой уловкой
Что-то выражено!
У весел
Тоже есть понятье,
Они-то знают
Свое занятье.
Они смекают,
Зачем гранаты,
Зачем прогулка
И автоматы.
Весла —
Лебеди,
Тихо скользящие,
Весла —
Товарищи
Настоящие.
Не скрипнут,
Не вскрикнут,
Не выдадут,
Куда им приказано —
Выгребут.
Ни огня,
Ни звезды,
Холод,
Сырость
От воды.
Каждому
Немножечко
Подрагивается,
Каждый
До воды
Рукой
Дотрагивается.
– Маша,
Ты опять в разведку?
– Я теперь
Тепло одета. —
Брови будто колоски,
А под ними чудо-очи,
Не глядят по-воровски,
Светят, словно звезды ночи.
В них таинственно-таежно,
И они ни в чем не лгут.
В них воинственно-тревожно —
Эти очи боя ждут.
– Ночка темна,
Я боюся,
Проводи меня,
Маруся!
– Ты, дружок,
Поёшь не к месту,
Он с ушами,
Темный лес-то.
В нем повсюду снайпера
Целят в тайные окошки,
Сеют мертвые тела
Из военного лукошка.—
Еду, еду —
Следа нету;
Режу, режу —
Крови нету.
«Бах!»
И вот она —
       ручьем,
Не виновная ни в чем,
Алая, горячая,
Живая, настоящая,
Бьет из раненой ладони.
Рано, хлопцы, умирать,
Надо тело молодое
Побыстрей забинтовать!
 

 
Как ищейки, стали бегать
Белые прожектора.
– Нас увидели!
– Что делать?
Нам пора
Со двора! —
Челн тотчас
Перевернули,
Врассыпную —
И плывут.
Пусть теперь
Дурные пули
По челну
Пустому бьют.
Выкрик
Выронили чайки:
– Нам-то что?
Мы спать хотим!
Выручайте, выручайте,
Выручай скорей,
«Максим»! —
Вот уже кипит волна
У защитного челна.
Пулемет
Стальным поленцем
Все по немцам,
Да по немцам,
Да по финнам,
Да по спинам.
Получай гостинцы,
Враг, —
Так, так-так,
Так-так,
Так-так!
Песня пули,
Песня диска,
Песня выручки
Слышна.
«Отходи левей,
Маришка!» —
Шепчет
На ухо волна.
По воде
По леденящей
Три разведчика идут.
Мозг сигналит
Им звенящий:
«Не настигнут!
Не найдут!»
– Сколько времени?
– Четыре!
Где-то сторож пробил: чу!
– Ох и ноги!
Ох и гири!
Еле-еле их тащу! —
Мельче, мельче,
По колено,
Дно хорошее,
Песок.
– Что темнеет
Там налево? —
Кровь тревожно
Бьет в висок.
– Братцы, берег!
– Братцы, баня!
Братцы, теплая вода! —
Партизанские отряды
Занимали города!
 

 
Чистая горенка.
Зеркало. Комод.
Бабушка-задворенка
В горенке живет.
 

 
Бабушка-задворенка,
Баба-яга.
Она не затворница —
Находка для врага.
 

 
Очи с дурманцем,
С болотной мглой тайги.
Бабушка с германцем
Наладила торги.
Она самогоночку,
Сальцо продает.
Сама потихонечку
Своих предает.
 

 
Встретила приветливо:
– Заходите в дом. —
А сама приметила:
Люди-то с ружьем.
 

 
– Сердешные, маетесь,
Прилечь бы вам, присесть.
– Бабенька, маменька,
Дай нам поесть.
 

 
– Мне-то не жалко
Последний кусок.
А ты, партизанка,
Соснула бы часок.
 

 
Чугуночек вынула,
Поговорку кинула:
– Соль на столе,
Руки свое́.
 

 
Картошечка рассыпчата,
Хлебец заварной…—
А сама – к сыщикам,
На промысел свой.
 

 
– Куда ты, старуха? —
Окликнул часовой.
Запричитала в ухо:
– Не бойся, золотой!
 

 
Ну, куда вдове-то
В этакий час?
Выйду до ветру
И вернусь сейчас.
 

 
Ждали-пождали,
Бабки след простыл.
Приклады застучали
В березовый настил.
 

 
Падает в сенцах
Растяпа часовой.
Спасайся, мое сердце,
Калиткой тесовой.
 

 
Выбежала Маша
В бабкин огород,
А там капусту рубит
Фашистский пулемет.
 

 
Упала между грядок
У палого листа.
Боевой порядок:
Двое против ста!
 

 
Неумолимо, молча —
Беги не беги —
Сползаются по-волчьи
Коварные враги.
 

 
Уж кто-то прыгнул на спину,
Едва-едва дышу.
Я ему, аспиду,
Хоть руку укушу!
Руки связаны
Льном-волокном.
– Убейте меня сразу!
– В штаб сволокем.
Там разберутся,
Куда тебя деть,
На какой осине
Тебя, собаку, вздеть.—
Волоком, волоком
Через огород.
На колокольне колокол,
Как раненый, ревет.
Душа мятежной меди
Плачет на юру,
Взывает о победе
К каждому двору.
 

 
Машенька! Машенька!
Волосы как рожь.
Как теперь к нашим-то
Ты попадешь?
 

 
– Я заставлю тебя говорить,
               молчунья!
Не молчи – выдавай!
Где отряд партизанский ночует?
Где главарь?
Ты от голоду, что ли,
Так размолчалась?
Говори! Я твой брат.
Я жалею тебя. Для начала,
На, бери шоколад.—
Угощенья фашистские в сторону,
Этим нас не купить.
Где-то в пыточной стонут,
Просят: «Пить!»
– Где подружку свою схоронила?
У какого села? —
Ни словечка не уронила
Возле стола.
– Ты мне скажешь! —
И руки навыворот,
Бьет бандит.
Только Маша
Словечка не выронит,
Как немая стоит.
– Из чего ты – из камня?
Кто ты – девушка или солдат? —
Кровь стучит над висками,
Скачет, как водопад.
– Ты, я вижу, не выдашь
Никого, не предашь.
Хорошо!
Значит, выйдешь
Завтра утром в тираж!
Значит,
Очи твои озерные —
На расклев воронью.
– Не предам я позорно
Отчизну свою!
– На замок ее, в темень,
Будет знать, сатана!
Пусть обнимется с теми,
Кто молчал, как она.—
И Марию на землю сырую
Пнул пинком часовой.
Бредит Маша:
– Мой милый, целую!
Ты не плачь, ты не плачь.
Я с тобой!
Посмотри, как цветет орешник,
Как играет ручей,
Как забрался скворец на скворечник
Для весенних речей.
Посмотри, как зерно прорастает,
Как береза от сока пьяна.
Значит, скоро растает,
Значит, скоро весна.
Значит, землю сырую
Будем вместе пахать.
Милый, милый, целую!..
– Что за нежности?
Встать!
Может быть, передумала?
Может, скажешь? Не поздно еще!
 

 
В юность целятся дулами,
Бьют прикладом в плечо.
Юность ставят у ямы.
Сколько там! Это все земляки!
Как предсмертные брови упрямы,
Как решительны пальцы руки!
Как ревниво глаза расстрелянных
Смотрят, ждут:
«Что ты скажешь врагам?»
– Здравствуй, родина Ленина!
Я тебя не предам!
– Аня! —
Ветер рванул упруго.—
Аня! —
Выстрел закрыл уста.
И упала подруга
В леденящие прутья куста.