Текст книги "Русские песни и романсы"

Автор книги: Виктор Гусев

* * *

 
Я помню день! Ах, это было счастье!
С тобою первый раз мы встретились вдвоём…
То было осенью в холодный день ненастья,
Но мы весны уж лучшей не найдём!
Да, мы весны уж лучшей не найдём!
 
 
Я помню день! Прекрасный день весенний!
Но расставались мы с тобою навсегда…
И на душе тоскливый гнет осенний…
Не знать весны б нам этой никогда!
Не знать весны б нам этой никогда!
 
 
Прошли года… Мы встретились с тобою…
Во мне угасла страсть, ты холодна, как лёд.
И на твоих, и на моих сединах
Никто следа любви уж не найдёт.
 

1900-е годы

Зачем любить, зачем страдать

 
Уйди, уйди! К чему мольбы и слёзы.
К мольбам любви как лед я холодна!
Я дочь полей и, как поэта грёзы,
Капризна я, изменчива, вольна.
 
 
Напрасно ты с горячею мольбою
К моей груди, мой бедный друг, прильнёшь…
Твоих страданий я не успокою,
Со мною счастья, знай, ты не найдёшь.
 
 
Зачем, зачем любить? Зачем страдать?
Хочу я вольной жить, лишь песни распевать!
Пусть в шутках и цветах сон жизни пролетит;
Пусть песня на устах свободою звучит!
 
 
Луна в выси над спящим садом светит:
Любовью дышит эта ночь вокруг…
Но в этом сердце отклика не встретит
Любви призыв, мой нежный, бедный друг!
 
 
Была пора, и я ждала свиданья,
И сердце билось трепетно в груди…
Но всё прошло… Оставь свои признанья!
Уйди, забудь, мой бедный друг, уйди!
 

1900-е годы

Ветка сирени

 
У вагона я ждал, расставаясь с тобой,
Полный грусти прощальных мгновений,
И в мечтах о былом, вся душою со мной,
Ты мне бросила ветку сирени.
 
 
Резкий голос звонка нас от дум оторвал,
Налетели потоки сомнений.
И, тебе глядя вслед, весь в слезах целовал
Я прощальную ветку сирени…
 
 
Поезд где-то исчез в серой дымке вдали,
Проплывали вечерние тени,
И бесцельно я брёл по дороге в пыли
С одинокою веткой сирени.
 
 
Я вернулся к себе… Этот вечер унёс
Все надежды, всю радость стремлений…
В эту ночь отцвела от объятий и слез
Истомлённая ветка сирени…
 

(1912)

Отцвели хризантемы

 
В том саду, где мы с вами встретились,
Ваш любимый куст хризантем расцвёл,
И в моей груди расцвело тогда
Чувство яркое нежной любви…
 
 
    Отцвели уж давно
    Хризантемы в саду,
    Но любовь всё живёт
    В моём сердце больном…
    Отцвели уж давно
    Хризантемы в саду…
 
 
Опустел наш сад, вас давно уж нет,
Я брожу один, весь измученный,
И невольные слёзы катятся
Пред увядшим кустом хризантем…
 
 
    Отцвели уж давно
    Хризантемы в саду,
    Но любовь всё живёт
    В моём сердце больном…
    Отцвели уж давно
    Хризантемы в саду…
 

(1913)

Астры осенние

 
Астры осенние, грусти цветы,
Тихи, задумчивы ваши кусты;
Тихо качаясь, грустно склоняетесь
Осенью поздней к земле…
 
 
Солнышко яркое вас не пригреет,
Осень печальная ваша весна,
Глядя на вас, моё сердце сжимается,
Грустью объята душа.
 
 
Сад весь осыпался, все отцвело…
Листья увядшие вдаль разнесло…
Лишь одинокие астры осенние
Ждут понапрасну весны…
 

(1914)

Тени минувшего

 
Уйди и навеки забудь,
Дороги у нас разошлись;
Устал я, хочу отдохнуть,
Пойми и без гнева простись.
 
 
    Тени минувшего, счастья уснувшего
    Снова, как призраки, встают предо мной…
 
 
Один я блуждаю опять,
Как странник в чужой стороне.
Мне некого больше обнять,
Молиться уж некому мне.
 
 
    Тени минувшего…
 

(1914)

* * *

 
Позабудь про камин, в нем погасли огни.
Их заменит луч яркий рассвета.
А разбитое бедное сердце твоё
Вновь забьется для ласк и привета.
 
 
Эта песня пробудит в усталой груди
Вновь порывы угасших стремлений.
Позабудь про камин, в нем погасли огни,
Наступает день яркий, весенний.
 
 
Позабудь про камин, позабудь про печаль,
Про удары судьбы и несчастье.
Пусть призывно звучит эта песня моя
Про красивые грёзы и счастье.
 

(1914)

* * *

 
Вы просите песен, их нет у меня —
На сердце такая немая тоска.
Так скучно, так грустно живётся,
Так медленно сердце холодное бьётся,
Что с песнями кончить пора.
 
 
Новых я песен совсем не пою,
Старые петь избегаю, —
Тревожат они душу больную,
И с ними, ах, с ними
Сильней я страдаю.
 
 
Вы просите песен, их нет у меня —
На сердце такая немая тоска.
Так скучно, так грустно живётся,
Так медленно сердце холодное бьётся
Что с песнями кончить пора.
 

1910-е годы

* * *

 
Я помню вальса звук прелестный
Весенней ночью в поздний час,
Его пел голос неизвестный,
И песня чудная лилась.
 
 
    Да, то был вальс прелестный, томный,
    Да, то был дивный вальс!
 
 
Теперь зима, и те же ели
Покрыты сумраком стоят,
А под окном шумят метели,
И звуки вальса не звучат…
 
 
    Где ж этот вальс старинный, томный,
    Где ж этот дивный вальс!
 

(1914–1916)

* * *

 
Вернись, я все прощу: упрёки, подозренья,
Мучительную боль невыплаканных слёз,
Укор речей твоих, безумные мученья,
Позор и стыд твоих угроз.
 
 
Я упрекать тебя не стану – я не смею:
Мы так недавно, так нелепо разошлись.
Ведь ты любил меня и я была твоею!
Зачем, зачем же ты ушёл? Вернись!
 
 
О, сколько, сколько раз вечернею порою
В запущенном саду на каменной скамье
Рыдала я, забытая тобою,
О милом, дорогом, о розах, о весне.
 
 
Я счастье прошлое благословляю.
О, если бы мечты мои сбылись!
Ведь я люблю тебя, люблю и проклинаю!
Отдай, отдай мне снова жизнь, вернись!
 

1910-е годы

Сероглазочка

 
Я люблю вас, моя сероглазочка,
Золотая ошибка моя.
Вы вечерняя жуткая сказочка,
Вы цветок на картине Гойя.
 
 
Я люблю ваши пальцы старинные
Католических строгих мадонн,
Ваши волосы сказочно длинные
И надменно ленивый поклон.
 
 
Так естественно, просто и ласково
Вы, какую-то месть затая,
Мою душу опутали сказкою,
Сумасшедшею сказкой Гойя.
 
 
Под напев ваших слов летаргических
Умереть так легко и тепло.
В этой сказке, смешной и трагической,
И конец, и начало светло!..
 
 
Я люблю ваши руки усталые,
Как у только что снятых с креста,
Ваши детские губы коралловые
И углы оскорбленного рта.
 
 
Я люблю этот блеск интонации,
Этот голос, звенящий хрусталь,
И головку цветущей акации,
И в словах голубую вуаль.
 

(1915–1917)

Минуточка

 
Ах, солнечным, солнечным маем,
На пляже встречаясь тайком,
С Лу-лу мы, как дети, мечтаем,
Мы солнцем пьяны, как вином.
 
 
У моря, за старенькой будкой,
Лу-лу обезьянкой шалит,
Меня называет «Минуткой»
И мне постоянно твердит:
 
 
Ну, погоди, ну, погоди, Минуточка,
Ну, погоди, мой мальчик пай,
Ведь любовь наша только шуточка,
Это выдумал глупый май!..
 
 
Мы в августе горе скрываем,
И в парке встречаясь тайком,
С Лу-лу мы, как дети, рыдаем
Холодным и пасмурным днём.
 
 
Я плачу, как глупый ребенок.
И, голосом милым звеня,
Ласкаясь ко мне, как котёнок,
Лу-лу утешает меня:
 
 
Ну, погоди, ну, не плачь, Минуточка,
Да ну, не плачь, мой мальчик пай!
Твои слёзы ведь тоже шуточка,
Это выдумал глупый май!..
 

(1915–1917)

Милая

 
Милая,
Ты услышь меня,
Под окном стою
Я с гитарою!
Так взгляни ж на меня
Хоть один только раз,
Ярче майского дня
Чудный блеск твоих глаз!
 
 
Ночь тиха была,
Соловьи поют,
Чудный запах роз
Всюду носится…
Мы гуляем с тобой,
Луна светит на нас
И в лазурной воде
Отражается!
 
 
Так взгляни ж на меня…
 

* * *

 
Слушайте, если хотите,
Песню я вам спою
И в звуках песни этой
Открою всю душу свою.
 
 
Мне так отрадно с вами
Носиться над волнами,
Что в безвозвратную даль
Умчаться мне было б не жаль.
 
 
И этой тихой ночью,
Когда кругом всё спит,
Не дремлет мое сердце,
Оно сильней стучит.
 
 
В душе же так тревожно.
Боюсь, что невозможно
Ещё когда-нибудь
Мне эту ночь вернуть.
 

Звёзды на небе

 
Снился мне сад в подвенечном уборе,
В этом саду мы с тобою вдвоём.
Звёзды на небе, звёзды на море,
Звёзды и в сердце моём.
 
 
Листьев ли шёпот иль ветра порывы
Чуткой душою я жадно ловлю.
Взоры глубоки, уста молчаливы:
Милый, о милый, люблю.
 
 
Тени ночные плывут на просторе,
Счастье и радость разлиты кругом.
Звёзды на небе, звёзды на море,
Звёзды и в сердце моём.
 

Довольно!

 
Прощай, я ухожу надолго, навсегда…
Обоим нам с тобой быть вместе слишком больно.
И ты меня, мой друг, не спрашивай куда —
Я ухожу совсем… Довольно слёз. Довольно!
 
 
Давай поговорим без боли и тоски.
И, может быть, хоть миг повториться невольно.
Но только ты меня остаться не проси…
Я ухожу совсем… Довольно слёз, довольно!
 
 
Одно тебе сказать, прощаясь, я должна:
Пусть робкая душа судьбою недовольна.
Тебя я все равно любить осуждена…
Я ухожу… Совсем. Довольно слёз. Довольно!
 

Бубенцы

 
Сердце будто проснулось пугливо,
Пережитого стало мне жаль;
Пусть же кони с распущенной гривой
С бубенцами умчат меня вдаль.
 
 
    Слышу звон бубенцов издалека —
    Этой тройки знакомый разбег,
    А вокруг расстелился широко
    Белым саваном искристый снег.
 
 
Звон бубенчиков трепетно может
Воскресить позабытую тень,
Мою русскую душу встревожить
И встряхнуть мою русскую лень.
 
 
    Слышу звон бубенцов издалека…
 

Эй, друг гитара!

 
В жизни все неверно и капризно,
Дни бегут, никто их не вернёт.
Нынче праздник, завтра будет тризна,
Незаметно старость подойдёт.
 
 
    Эй, друг гитара,
    Что звенишь несмело,
    Ещё не время плакать надо мной, —
    Пусть жизнь прошла, всё пролетело,
    Осталась песня, песня в час ночной!
 
 
Эти кудри дерзко золотые,
Да увяли в белой седине,
Вспоминать те годы молодые
Будем мы с тобой наедине.
 
 
    Эй, друг гитара…
 
 
Где ты, юность, без конца без края,
Отчего так быстро пронеслась,
Неужели, скоро умирая,
Мне придется спеть в последний раз:
 
 
    Эй, друг гитара…
 

* * *

 
Я не вернусь, душа дрожит от боли,
Я страсти призраком, поверь, не обманусь…
Достойным быть мне хватит силы воли,
Ты так и знай, я не вернусь.
 
 
В чужом краю, ко всем страстям холодный,
Страдальцем дни скорей влачить решусь.
Оковы прочь, хочу я быть свободным.
О, не зови, я не вернусь.
 
 
Не посылай своих мне писем милых,
Я этих строк любви, лукавых строк боюсь.
Не обещай, чего ты дать не в силах,
Да-да, мой друг, я не вернусь.
 
 
Ведь я ушел, тебя не проклиная,
А сделать зла тебе не соглашусь.
Покоя ждет душа моя больная.
О, пощади… Я не вернусь.
 

Прощай, мой табор

 
Цыганский быт и нравы стары,
Как песни те, что мы поём.
Под рокот струн, под звон гитары,
Жизнь прожигая, зря живём.
Прощаюсь нынче с вами я, цыгане,
И к новой жизни ухожу от вас.
Не вспоминайте меня, цыгане!
Прощай, мой табор, пою в последний раз!
Цыганский табор покидаю.
Довольно мне в разгуле жить!
Что в новой жизни ждет меня, не знаю,
А в прошлой не о чем тужить.
Сегодня весел с вами я, цыгане,
А завтра нет меня – совсем уйду от вас…
Не вспоминайте меня, цыгане!
Прощай, мой табор, пою в последний раз!
 

Дорогой длинною

 
Ехали на тройке с бубенцами,
А вдали мелькали огоньки…
Эх, когда бы мне теперь за вами,
Душу бы развеять от тоски!
 
 
    Дорогой длинною,
    Погодой лунною,
    Да с песней той,
    Что вдаль летит звеня,
    И с той старинною,
    Да с семиструнною,
    Что по ночам
    Так мучила меня.
 
 
Да, выходит, пели мы задаром,
Понапрасну ночь за ночью жгли.
Если мы покончили со старым,
Так и ночи эти отошли!
 
 
    Дорогой длинною…
 
 
В даль родную новыми путями
Нам отныне ехать суждено!
Ехали на тройке с бубенцами,
Да теперь проехали давно!
 
 
    Дорогой длинною…
 

Только раз

 
День и ночь роняет сердце ласку,
День и ночь кружится голова,
День и ночь взволнованною сказкой
Мне звучат твои слова:
 
 
Только раз бывают в жизни встречи,
Только раз судьбою рвется нить,
Только раз в холодный серый вечер
Мне так хочется любить.
 
 
Тает луч забытого заката,
Синевой окутаны цветы.
Где же ты, желанная когда-то,
Где, во мне будившая мечты?
 
 
Только раз бывают в жизни встречи,
Только раз судьбою рвётся нить,
Только раз в холодный серый вечер
Мне так хочется любить.
 

Не надо встреч

 
Узор судьбы чертит неслышный след:
Твоё лицо я вижу вновь так близко;
И веет вновь дыханьем прошлых лет
Передо мной лежащая записка:
 
 
    Не надо встреч…
    Не надо продолжать…
    Не нужно слов, клянусь тебе, не стоит!
    И если вновь больное сердце ноет,
    Заставь его застыть и замолчать!
 
 
Ведь мне знаком, мучительно знаком,
Твой каждый жест, законченный и грубый,
Твоей души болезненный излом,
И острый взгляд, и чувственные губы…
 
 
    Не надо встреч…
 
 
Я не хочу былого осквернить
Игрою чувств минутного возврата.
Что было раз – тому уже не быть,
Твоей рукой всё сорвано и смято…
 
 
    Не надо встреч…
 

Всё позабудется

 
Куда я ни приду, нарушен мой покой,
На улице, в толпе, причудливо и странно.
Разорванной каймой неясного тумана
Обрывки прошлых лет встают передо мной.
 
 
    Мне твой голос чудится,
    Сердце жаждёт речи…
    Вернись! Всё позабудется
    При первой нашей встрече.
 
 
Я вспоминаю сад… А за рекою даль,
Синеющую даль, затянутую дымкой…
А где-то вдалеке, скользящей невидимкой,
Как отзвук прежних дней, взволнованный рояль.
 
 
    Мне твой голос чудится…
 
 
Пусть это только сон… Пусть это только звук,
Неуловимый звук далекого былого.
Но всё же каждый миг он долетает снова
И снова, как во сне, мой незабытый друг.
 
 
    Мне твой голос чудится…
 

* * *

 
Вы шутя мне «люблю» говорили,
Светлым призраком счастья маня;
 
 
    Забавляясь, мне неленость дарили
    И шутя вы ласкали меня. – (две последние строки два раза).
 
 
Поиграли вы мною от скуки,
Как занятной игрушкой дитя;
 
 
    Наступила минута разлуки
    И забыли меня вы шутя. – (две последние строки два раза).
 

Мы только знакомы

 
Спокойно и просто я встретился с вами,
В душе зажила уже старая рана.
Но пропасть разрыва легла между нами:
Мы только знакомы. Как странно…
 
 
Как странно все это: совсем ведь недавно
Была наша близость безмерна, безгранна,
А ныне, ах, ныне былому не равно:
Мы только знакомы. Как странно…
 
 
Завязка ведь – сказка. Развязка – страданье.
Но думать все время о нем неустанно
Не стоит, быть может. Зачем? До свиданья.
Мы только знакомы. Как странно…
 

Смейся, смейся громче всех

 
Ты смеёшься, дорогая,
Ты смеёшься, ангел мой.
И тоску свою скрывая,
Сам смеюсь я над собой.
Разве то, что в жизни шумной
Без тебя вокруг темно,
Что люблю я, как безумный,
Разве это не смешно?!
 
 
    Смейся, смейся громче всех,
    Милое созданье.
    Для тебя – веселый смех,
    Для меня – страданье.
 
 
Не зажгла ещё любовью
Своего сердечка ты,
Не приходят к изголовью
Ночью жаркие мечты.
Ты смеешься безотчетно,
Ты свободна и вольна,
Словно птичка, беззаботна,
Словно рыбка, холодна.
 
 
    Смейся, смейся громче всех…
 
 
Но наступит час нежданный,
И придёт любви мечта,
Поцелует друг желанный
Эти нежные уста,
И придут порывы страсти,
Будет радость и тоска,
Будет, горе, будет счастье,
Будут слёзы, а пока…
 
 
    Смейся, смейся громче всех…
 

Не лукавьте

 
Моя душечка, моя ласточка,
Взор суровый свой прогони.
Иль не видишь ты, как измучен я?!
Пожалей меня, не гони!
 
 
    Не лукавьте, не лукавьте!
    Ваша песня не нова.
    Ах, оставьте, ах, оставьте!
    Всё слова, слова, слова…
 
 
Моя душечка, моя ласточка,
Я нашёл в тебе, что искал.
Пожалей меня, не гони меня,
Как измучен я и устал.
 
 
    Не лукавьте, не лукавьте…
 
 
Ты любовь моя, ты вся жизнь моя,
За тебя весь мир я б отдал.
Верь мне, милая, верь, желанная, —
Никогда я так не страдал.
 
 
    Не лукавьте, не лукавьте…
 

Тёмно-вишневая шаль

 
Я о прошлом теперь не мечтаю,
И мне прошлого больше не жаль.
Только много и много напомнит
Эта тёмно-вишневая шаль.
 
 
В этой шали я с ним повстречалась,
И любимой меня он назвал,
Я стыдливо лицо закрывала,
А он нежно меня целовал!
 
 
Говорил мне: «Прощай, дорогая,
Расставаться с тобою мне жаль.
Как к лицу тебе, слышишь, родная,
Эта тёмно-вишневая шаль!»
 
 
Я о прошлом теперь не мечтаю,
Только сердце затмила печаль,
И я молча к груди прижимаю
Эту тёмно-вишневую шаль.
 

* * *

 
Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка тёмная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.
 
 
А поутру они вставали.
Кругом помятая трава,
Да не одна трава помята, —
Помята молодость моя.
 
 
Придёшь домой, а дома спросят:
«Где ты гуляла, где была?»
А ты скажи: «В саду гуляла,
Домой тропинки не нашла».
 
 
А если дома ругать будут,
То приходи опять сюда…
Она пришла: его там нету,
Его не будет никогда.
 
 
Она глаза платком закрыла
И громко плакать начала:
«Куда ж краса моя девалась?
Кому ж я счастье отдала?..»
 
 
Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка тёмная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.
 

Твои глаза зелёные

 
Так хочется хоть раз, в последний раз поверить,
Не все ли мнё равно, что сбудется потом;
Любви нельзя понять, любви нельзя измерить,
Ведь там, на дне души, как в омуте речном.
 
 
    Пусть эта глубь бездонная,
    Пусть эта даль туманная
    Сегодня нитью тонкою
    Связала нас сама.
    Твои глаза зелёные,
    Твои слова обманные
    И эта песня звонкая
    Свели меня с ума.
 
 
Проглянет утра луч сквозь запертые ставни,
А всё ещё слегка кружится голова,
В ушах ещё звучит наш разговор недавний,
Как струнный перебор, звучат твои слова.
 
 
    Пусть эта глубь бездонная…
 
 
Не нужно ничего, ни поздних сожалений…
Покоя все равно мне больше не вернуть.
Так хочется хоть раз, на несколько мгновений,
В речную глубину без страха заглянуть.
 
 
    Пусть эта глубь бездонная…
 

* * *

 
Ничего мне на свете не надо,
Я готов всё отдать полюбя.
Мне осталась одна лишь отрада —
Баловать и лелеять тебя.
 
 
Я внимательно слушаю сказки,
Их из уст твоих жадно ловлю.
Я смотрю на лазурные глазки
И хочу говорить, что люблю.
 
 
Я люблю тебя крепко, голубка,
Для меня ты дороже всего.
Я люблю твои алые губки
И улыбку лица твоего.
 
 
Я люблю твою косу густую,
Так люблю, что сказать нет и слов.
Дай хоть раз я тебя поцелую,
И тогда умереть я готов.
 

* * *

 
Ты вернулся ко мне и дни прежней любви
Хочешь вновь возвратить, вновь страданье дать мне.
Уходи, мук былых я не в силах забыть,
Ведь разбитой любви не ожить!
 
 
    Уходи, нет любви,
    Её мук я боюсь!
    Уходи, над тобой
    Теперь я посмеюсь!
 
 
Ты забыл, когда я, обожая тебя,
Сердце, волю, любовь – все тебе отдала;
Как смеялся тогда над любовью моей
И, смеясь, ты покинул меня!
 
 
    Уходи, нет любви…
 
 
Так зачем же теперь рушить сердца покой,
Что забвеньем себе я с трудом обрела?
Нет, уйди, – не вернуть мне былую любовь,
Не вернуть, что навеки прошла!
 
 
    Уходи, нет любви…
 

* * *

 
Ты помнишь ли тот взгляд красноречивый,
Который мне любовь твою открыл?
Он в будущем мне был залог счастливый,
Он душу мне огнём воспламенил.
В тот светлый миг одной улыбкой смела
Надежду поселить в твоей груди…
Какую власть я над тобой имела!
Я помню всё… Но ты, – ты помнишь ли?
 
 
Ты помнишь ли минуты ликованья,
Когда для нас так быстро дни неслись?
Когда ты ждал в любви моей признанья
И верным быть уста твои клялись?
Ты мне внимал, довольный, восхищенный,
В очах твоих горел огонь любви.
Каких мне жертв не нес ты, упоенный?
Я помню всё… Но ты, – ты помнишь ли?
 
 
Ты помнишь ли, когда в уединенье
Я столько раз с заботою немой
Тебя ждала, завидя в отдаленье;
Как билась грудь от радости живой?
Ты помнишь ли, как в робости невольной
Тебе кольцо я отдала с руки?
Как счастьем я твоим была довольна?
Я помню всё… Но ты, – ты помнишь ли?
 
 
Ты помнишь ли, вечерними часами
Как в песнях мне страсть выразить умел?
Ты помнишь ли ночь, яркую звёздами?
Ты помнишь ли, как ты в восторге млел?
Я слёзы лью, о прошлом грудь тоскует,
Но хладен ты и сердцем уж вдали!
Тебя тех дней блаженство не чарует.
Я помню всё… Но ты, – ты помнишь ли?
 

* * *

 
Миленький ты мой,
Возьми меня с собой!
Там, в краю далёком,
Буду тебе женой.
    Милая моя,
    Взял бы я тебя.
    Но там, в краю далёком,
    Есть у меня жена.
 
 
Миленький ты мой,
Возьми меня с собой!
Там, в краю далёком,
Буду тебе сестрой.
    Милая моя,
    Взял бы я тебя.
    Но там, в краю далёком,
    Есть у меня сестра.
 
 
Миленький ты мой,
Возьми меня с собой!
Там, в краю далёком,
Буду тебе чужой.
    Милая моя,
    Взял бы я тебя.
    Но там, в краю далёком,
    Чужая ты мне не нужна.
 

* * *

 
Не уезжай ты, мой голубчик!
Печальна жизнь мне без тебя.
Дай на прощанье обещанье,
Что не забудешь ты меня.
    Скажи ты мне, скажи ты мне,
    Что любишь меня, что любишь меня…
Когда порой тебя не вижу,
Грустна, задумчива хожу.
Когда речей твоих не слышу,
Мне кажется, я не живу.
    Скажи ты мне, скажи ты мне,
    Что любишь меня, что любишь меня…
 

БАЛЛАДЫ

Он

 
Кипел, горел пожар московский,
Дым расстилался по реке,
На высоте стены кремлёвской
Стоял Он в сером сюртуке.
 
 
Он видел огненное море.
Впервые полный мрачных дум,
Он в первый раз постигнул горе,
И содрогнулся гордый ум!
 
 
Ему мечтался остров дикий,
Он видел гибель впереди,
И призадумался великий,
Скрестивши руки на груди, —
 
 
И погрузился Он в мечтанья,
Свой взор на пламя устремил,
И тихим голосом страданья
Он сам себе проговорил:
 
 
«Судьба играет человеком;
Она, лукавая, всегда
То вознесёт тебя над веком,
То бросит в пропасти стыда.
 
 
И я, водивший за собою
Европу целую в цепях,
Теперь поникнул головою
На этих горестных стенах!
 
 
И вы, мной созванные гости,
И вы погибли средь снегов —
В полях истлеют ваши кости
Без погребенья и гробов!
 
 
Зачем я шел к тебе, Россия,
В твои глубокие снега?
Здесь о ступени роковые
Споткнулась дерзкая нога!
 
 
Твоя обширная столица —
Последний шаг мечты моей,
Она – надежд моих гробница,
Погибшей славы – мавзолей».
 

(1850)

Элегия

 
«Хас-Булат удалой!
Бедна сакля твоя;
Золотою казной
Я осыплю тебя.
 
 
Саклю пышно твою
Разукрашу кругом,
Стены в ней обобью
Я персидским ковром.
 
 
Галуном твой бешмет
Разошью по краям
И тебе пистолет
Мой заветный отдам.
 
 
Дам старее тебя
Тебе шашку с клеймом,
Дам лихого коня
С кабардинским тавром.
 
 
Дам винтовку мою,
Дам кинжал Базалай, —
Лишь за это свою
Ты жену мне отдай.
 
 
Ты уж стар, ты уж сед,
Ей с тобой не житьё,
На заре юных лет
Ты погубишь её.
 
 
Тяжело без любви
Ей тебе отвечать
И морщины твои
Не любя целовать.
 
 
Видишь, вон Ямман-Су
Моет берег крутой,
Там вчера я в лесу
Был с твоею женой.
 
 
Под чинарой густой
Мы сидели вдвоём,
Месяц плыл золотой,
Всё молчало кругом.
 
 
И играла река
Перекатной волной,
И скользила рука
По груди молодой.
 
 
Мне она отдалась
До последнего дня
И аллахом клялась,
Что не любит тебя!»
 
 
Крепко шашки сжимал
Хас-Булат рукоять
И, схватясь за кинжал,
Стал ему отвечать:
 
 
«Князь! рассказ длинный твой
Ты напрасно мне рек,
Я с женой молодой
Вас вчера подстерёг.
 
 
Береги, князь, казну
И владей ею сам,
За неверность жену
Тебе даром отдам.
 
 
Ты невестой своей
Полюбуйся поди —
Она в сакле моей
Спит с кинжалом в груди.
 
 
Я глаза ей закрыл,
Утопая в слезах,
Поцелуй мой застыл
У неё на губах».
 
 
Голос смолк старика,
Дремлет берег крутой,
И играет река
Перекатной волной.
 

(1858)